[Рец. на:] Рождественский Д.В., свящ., проф. Учебное руководство по Св. Писанию

Многие из семинарских учебников имеют весьма существенный недостаток: они не считаются с наукой и нередко находятся с нею во враждебных отношениях. Для избежания подобного же недостатка в светских учебных заведениях за последнее время стали появляться даже и самые элементарные учебники, написанные специалистами- профессорами высших учебных заведений. В духовных школах таких учебников очень мало. В частности, учебные руководства по Священному Писанию устарели и никогда не отличались большими достоинствами. Вот почему следует приветствовать «учебное руководство по Священному Писанию» профессора о. Рождественского, как принадлежащее перу специалиста. Впрочем, это не семинарский учебник. Учебное руководство о. Рождественского предназначено для церковно учительских школ и для дополнительного двухгодичного курса при второклассных школах. Поэтому руководство написано по очень краткой программе. Вышедшая обширная (496 стр.) первая часть заключает в себе изъяснение избранных отделов из Ветхого Завета и из первых трех Евангелий. Вторая часть, очевидно, будет содержать изъяснение остальных книг Свящ. Писания. Разделение на части, нужно сказать, довольно странное, но оно обусловлено всецело программой и не зависит от доброй воли автора. В соответствии с программой церковно-учительской школы в учебном руководстве проф. о. Рождественского изъяснены лишь самые важнейшие отделы священных книг, но эти отделы, ведь, важнейшие не для одних учеников церковно-учительских школ,– важнейшие они и для воспитанников семинарии и для всех читателей Слова Божия. Учебное руководство проф. о. Рождественского может быть полезно поэтому и для более широкого круга, нежели тот, для которого оно специально написано.

Крупные же положительные достоинства рецензируемого учебного руководства позволяют и даже заставляют желать именно наиболее широкого его распространения. Мы можем отметить несколько таких крупных достоинств.

В руководстве весьма содержательны так называемые «предварительные сведения» исагогического характера. Видно именно специалиста, который выбирает лучшее из массы имеющихся у него лично сведений. Здесь является сожаление о краткости, как и по прочтении всякой хорошей содержательной книги.

Прежде чем толковать какой-либо нужный отдел из Ветхого Завета, автор делает «изъяснение некоторых слов и выражений славянского текста». Эта особенность учебного руководства проф. о. Рождественского удовлетворяет самой прямой и насущной потребности преподавания – научить прежде всего понимать самый текст, а потом уж его толковать. Отделы с изъяснением выражений текста содержательны и хороши: не стесняясь тем, что руководство предназначено для не имеющих никакой филологической подготовки лиц, автор постоянно ссылается на чтения греческого и еврейского текстов. Эти отделы весьма полезны будут и для преподавателей семинарий.

Третье – и важнейшее – достоинство руководства проф. о. Рождественского в том, что оно всецело проникнуто и повсюду наполнено толкованиями свято-отеческими и древнецерковными. Автор постоянно приводит подлинные выражения св. Иоанна Златоуста, св. Кирилла Александрийского, блаж. Иеронима, блаж. Феодорита, блаж. Феофилакта, Евфимия Зигабена и др. Мы лично эту особенность руководства проф. о. Рождественского считаем его важнейшим достоинством.

Наличность всех этих и других достоинств в рассматриваемом руководстве и заставляет нас пожелать ему возможно широкого распространения.

Позволим себе сделать и некоторые замечания.

По местам не мешало бы упростить стиль руководства и удалить оттуда некоторые специальные термины. Таких мест не мало. Укажу несколько для примера. «Русские находятся со славянами в племенном родстве, а русский язык принадлежит к одной с языками этих племен группе» (стр. 11). «В ней (русской Библии) мы встречаем, в подстрочных примечаниях, чтения LXX, отступающие от подлинного текста» (стр. 12). «Только лица этой последней категории» (стр. 438). На стр. 338–340 автор многократно употребляет термины «синоптический», даже «синоптики». На приемных экзаменах в Академии мы убедились, что этих терминов не понимают, а иногда и не знают лучшие студенты семинарий. Сомневаюсь, чтобы эти термины стали понятны учащимся и по прочтении следующих строк в руководстве о. Рождественского: «называются синоптическими, т. е. признаются плодом как-бы совместного и во всем согласного обозрения жизни и учения Господа Иисуса Христа» (стр. 338).

Некоторые толкования новозаветных текстов (в ветхозаветных мы себя не считаем сведущими), по нашему мнению, должны быть более определенны, а иногда желательно, чтобы они были и более верны.

На стр. 331 читаем: «Выражение: «Евангелие от Матфея» и пр. значит: повествование о жизни и изложение учения Господа Иисуса Христа согласно записи, составленной Матфеем, или короче: по Матфею, по Марку и т. д. «Но русское «от Матфея» не имеет никакого смысла и должно быть объявлено бессмыслицей. Славянское «от» есть перевод греческого ἐκ (т.е. чтение от, из евангелия Матфея). В греческих надписаниях стоит предлог κατα, который действительно значит «по» (латинск.: secundum), но русское и славянское «от» с этим предлогом ничего общего не имеет.

Почему-бы на стр. 339 не сказать, что евангелие Иоанна называется духовным (πνευματικὸν εὐαγγέλιον – Климента Александрийского – у Евсевия, Н. Е. VI 14:3)?

Изъясняя Мф.5:17, автор почему-то опустил самое главное слово: исполнити (стр. 352). Не преувеличивая, можно сказать, что от правильного понимания этого слова зависит правильное толкование всей пятой главы евангелия Матфея, потому что в этой главе на отдельных примерах показывается, как новозаветные идеалы исполняют ветхозаветный закон. Не в связи ли с этим и у автора стоит тот факт, что некоторые места нагорной беседы у него истолкованы неопределенно?

Именно. Слова Христа о разводе толкуются так: «Господь изрекает новое постановление, по которому поводы к разводу ограничиваются только тем случаем, если жена и т. д.». Но как такое понимание согласить с Мф.19:8, где общее суждение, и с Мрк. но, 5–6, где опущено исключение текста Матфея μὴ ἐπὶ πορνείἀ? Неужели в данном случае правда Христова превосходила правду книжников и фарисеев только тем, что в правде Христовой ограничены и сведены к минимуму поводы развода? А общее правило: ὅ ὁ θεὸς συνέξευγεν, ἄνθρωπος μὴ χωριςέτω – ЧТО значит? Да и у самого автора на стр. 435 речь идет несколько в ином духе, нежели на стр. 357. На стр. 435 приведены и прекрасные слова Иоанна Златоуста о нравственной так сказать природе, о нравственном достоинстве развода.

Толкование слов Христа о клятве (стр. 358–359) не имеет определенности. «Всякое прибавление к выражениям: да, нет, имеющее характер клятвы,– уже от лукавого, т. е. проистекает из нечистого источника и потому недозволительно (стр. 358). Но потом автор говорит, будто из снесения наставления Господа с другими изречениями Ветхого и Нового Завета (с какими? не знаю таких!) видно, что в данном месте разумеются клятвы, даваемые с намерением не выполнить их (это что за разряд клятв?), или клятвы, произносимые без важного повода, в делах мелочных, малозначительных. «В делах же важных,– напр., для подтверждения свидетельских показаний на суде, клятва не только позволительна, но и обязательна в условиях нашего теперешнего бытия» (стр. 359). Но какие дела важные, и какие мелочные? Кто это будет определять? А судебные дела всегда-ли бывают важными? Но ведь у Христа прямо сказано, что все сверх «да» и «нет» от лукавого. Ведь здесь, очевидно, общее моральное суждение о клятве. То же самое видим и у ап. Иакова (5:12). Несомненно, что «в условиях нашего теперешнего бытия» клятва и позволительна и даже м. б. обязательна, но, думается, Евангелию до этого дела нет; это – наш грех, наш недостаток. Допуская клятву, мы лишь из двух зол выбираем меньшее. Евангелие же говорит нам об идеалах, о совершенстве по образу Отца Небесного. Идеалы законами быть не могут. Закон – minimum добра. Христос учит нас не довольствоваться этим minimum’ом, а простираться в бесконечность. Неопределенность в изъяснении Мф.5:33–37 и недостаток принципиального освещения здесь особенно заметен потому, что вопрос о клятве, о присяге служит предметом пререкания. Даже и в селе, где придется трудиться воспитаннику церковно-учительской школы, найдется какой-нибудь сектант или вообще легкомысленный и ео ipso вольномысленный человек, который потребует учителя к ответу. Воспитанник же церковно-учительской школы, конечно, не должен быть невежественным деревенским либералом, какими бывают учителя земских школ из министерских учительских семинарий.

Отметим еще одно неопределенное толкование на стр. 453–454. В семинарских учебниках по Свящ. Писанию иногда читаем: «на этот стих существует столько-то (как будто это число возможно определить и будто оно не изменяется!) толкований: одни толкуют так-то, другие так то». В результате получается, что семинарист знает фиктивное число толкований, но не может никак истолковать самого текста. Нечто подобное видим и у проф. о. Рождественского при толковании Мф.24:28: идеже бо аще будет труп, тамо соберутся орли. «Понимание этого образного выражения не у всех толкователей одинаково». Дальше приведены толкования блаж. Феофилакта, епископа Михаила и С. В. Кохомского, а ка́к нужно толковать, не сказано. Приведенные же толкования, по нашему мнению, ничего не объясняют. 28 стих следует понимать в неразрывной связи со ст. 26 и 27; эти три стиха находятся в неразрывной связи между собою. В стихе 26 сказано: «если скажут вам: вот, в пустыне,– не выходите; вот, в потаенных комнатах – не верьте». Почему не выходите? Почему не верьте? Ответ и дают стихи 27 и 28. Ответ дан в двух образах.

Ст. 27: «Ибо как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого»;

Ст. 28: «Ибо¹ где будет труп, там соберутся орлы».

Ясно, что мысль в обоих стихах совершенно одна. Мысль же стиха 27 у о. Рождественского указана совершенно верно: «явление Господа при конце мира будет не таково, чтобы была нужда в указании места его нахождения». Приведены и прекрасные слова св. Иоанна Златоуста: «А как блистает молния? Она не требует вестника» и т. д. Эту же самую мысль следует читать и в стихе 28-м. Как слетаются орлы на труп? Им об этом никто не говорит, но они сами чувствуют, где труп. Так и про пришествие Сына Человеческого не нужно будет людям говорить: они сами сразу и непосредственно об этом узнают. Пришествие Сына Человеческого будет так же очевидно, как блистание молнии или как появление где-нибудь трупа для орлов. Вот, думается, единственно естественное и простое толкование 28 стиха и совершенно напрасно толкователи и экзегеты нагромождают около этого стиха кучу искусственных и сложных толкований, кроме простого и естественного (см. напр. у С. Савинского. Эсхатологическая беседа Христа Спасителя. Киев 1906, стр. 275–278).

Вот и все, что мы могли заметить при ознакомлении с учебным руководством проф. о. Рождественского в качестве требующего исправления.

Мы прекрасно понимаем, что высказывать пожелания несравненно легче, нежели их исполнять. Особенно трудно глубокие богословские и нравственные понятия, напр. нагорной беседы сделать доступными и понятными для учеников церковно-учительских школ. Идейно-богословское толкование, напр., пятой главы евангелия Матфея обыкновенно с большим трудом укладывается в сознание даже и студентов духовной Академии.