НАСТАВНИК

(см. также: Послушание, Совет). ...Причина откровенности о предметах духовных – доверенность к наставляющему лицу, а доверенность к лицу внушается точным познанием лица. «Господи, к кому идем? – говорит святой Петр Спасителю. – Глаголы живота вечнаго имаши, и мы веровахом и познахом, яко ты еси Христос, Сын Бога Живаго» (Ин.6:68–69). Напротив того, «кому не извещавается сердце, тому не открывай его», – говорит великий наставник иноков преподобный Пимен, Египетский Пустынник. Судите же сами, зная Вас так мало, какую могу я иметь степень доверенности к Вам? Итак, первый мой недуг, который я должен обнажить перед Вами, есть мое маловерие – маловерие не к самой умной молитве, нет! Это таинственное небо, на которое выходят одни чистые сердцем для богозрения, видится очами ума моего, хотя и пребывает для них невидимым: оно скрывается от них чудной, прозрачной, непостижимой синевой своей, в которой они мнят видеть его. Я страдаю маловерием к Вам. Исцелите меня от этого недуга. Такое исцеление – дело возможное. Многие маловерные обратились в ревностно верующих: Всемогущая Истина совершила их обращение. И не обидьтесь моим признанием в маловерии к Вам! Лествичник говорит в 4-й Степени: «Имуще о Господе выю свою подклонити разумом убо и словом смиренномудрия, соделаем известно спасение наше иному о Господе вверяти; прежде всхода, убо аще кое лукавство и разум у нас есть, кормчего оного истязуем и испытаем, и, да тако реку, искусим: да не на корабленника яко кормчия, и на недутующего яко на врача, и на страственного яко на бесстрастна, и на пучину яко на пристанище нападше, готово обрящем себе истопление». Если это дозволяется и советуется святыми Отцами вновь вступающему в монастырь, то тем более оно позволительно и даже необходимо для укосневшего значительное время в монашестве, к сожалению, крайне малоплодном. Опасен недостаточный наставник при обучении новоначального благим нравам и первым правилам монашеского жительства, тем опаснее он для дерзающего слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутительному соединению с Богом. Имеете ли Вы, возлюбленнейший отец, в виду опытного старца в обителях Святой Горы, на духовный разум которого Вы могли бы положиться? Слово «духовный» употреблено мной здесь не слегка, как оно употребляется у новейших писателей, но в том смысле, как оно употреблялось святым апостолом Павлом, а за ним и всеми аскетическими писателями нашей Церкви, из которых преподобный Григорий Синаит говорит: «Не всех бо есть наставити и инех, но им же дадеся Божественное рассуждение, по апостолу, рассуждение духов, отлучающее горшее от лучшего мечем слова. Кийждо бо свой разум и рассуждение естественно или деятельно или художественно имать, а не все духовное» (смотри статьи о прелести и об иных многих предметах). Хотя мы и крайне омрачены по причине нашего слабого жительства, но признаем и исповедуем, что ни естественное, ни деятельное, ни художественное рассуждение не могут поднять выше чина душевного разума, как бы они ни были сильны и блестящи, даже благонамеренны и благочестивы (святой Исаак Сирский. Слова 26, 27, 28). Итак, имеете ли в виду духовного старца? Вот тот вопрос, который по милостивому дозволению Вашему представляет Вам мои вопросы, считаю начальным и первым из всех вопросов. И святые Отцы признают таковым этот вопрос. «Прежде всех, – говорят они, – избери себе старца с совершенным, по священному тайноучению, отречением и повиновением непритворным и совершенным, сиречь потщися обрести наставника и учителя непрелестна» (Каллист и Игнатий, гл. 14). То же говорят почти все аскетические православные наставники, но большая часть из них жалуется на скудность истинных наставников. В XV веке, когда жил наш преподобный Нил Сорский, посетивший Афонскую гору и заставший там рассадник умных делателей, насажденный преподобным Григорием Синаитом, тогда уже истинный наставник умной молитвы признавался важной редкостью; что же сказать о нашем времени? Сердца всех привлечены, как и Вы находите и чему пример Вы видели в нашей пустыни, к внешней красоте; внутренняя духовная красота, а потому филокалия, содержащая учение о приобретении сей красоты, остаются в стороне. Впрочем, некоторые монашествующие у нас в России занимаются умной молитвой, и не без успеха. Таковых случалось мне видеть и беседовать с ними. Случалось видеть – увы! – прельщающихся и прельщенных, совлекаемых с прямого и истинного пути страстями душевными и телесными. Хотя я и должен сознавать себя прельщенным, убеждаясь в таковом бедственном состоянии многими во мне действующими страстями, которым, очевидно для совести моей, работаю явно делами и словами, неявно помышлениями и чувствованиями, однако признаю справедливым опасение впасть, а что еще хуже, самопроизвольно вдаться в большую прелесть. Свойственно тому, кто поражен многими болезнями, опасаться впадения в тягчайший недуг! Свойственно тому, кто по шею погряз в болоте, стремиться, чтобы не уйти в него и с головой! 25.

...Муж не искушен не искусен, а быв искушен, может и искушаемым помощи (см.: Евр.2:18), говорит Писание. Да сподобит тебя Господь последовать и этому наставлению святого Иоанна Лествичника (4-я Степень): «По входе в поприще благочестия и повиновения, не к тому отнюдь доброго нашего законоположника в чесом истяжем; аще кая в нем яко в человеце еще негли и мала согрешения увидим. Аще ли же ни, то ничимже от повиновения ему истязующие пользуемся. Отнюдь нужно есть хотящим к настоятелем веру несомненную выну содержавати, исправления их в сердце неизглаждаема и приснопомнима хранит, да егда бесове в нас неверие к тем всевают, от помнимых нами заградим уста. Поскольку бо вера цветет в сердце, потолику и тело спешит на службу. Но внегда же о неверие препнется, тот пал есть», т.е.: «по входе в поприще благочестия и повиновения мы уже не должны ни в чем испытывать нашего благого законоположника (наставника), хотя бы в нем, как человеке, и заметили малые погрешности, иначе, т.е. истязывая, не получим от повиновения никакой пользы. Желающим соблюсти несомненную веру к своим наставникам необходимо хранить в сердце своем добрые дела их неизгладимыми и незабвенными, чтобы воспоминанием их заградить уста бесам, когда они будут посевать в нас неверие. Насколько вера цветет в сердце, настолько тело преуспевает в служении. Кто преткнется о неверие, тот пал». 127.

Как видно из жития святых Отцов, подобным твоему искушению подвергаются те иноки, которые слабо противостоят брани самоволия и самосмышления, не исповедуя своих помышлений старцу и вверяясь бесу, показывающему ему в старце такие недостатки, коих в нем вовсе нет. Узнав причину попущенного тебе искушения, направь всевозможное усилие к устранению этой причины и восприими благое иго Христова смирения, которое является в послушании и откровении своих помышлений. 144.

«Не себе бо проповедаем, – говорил апостол Павел Коринфянам, – но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса Господа ради» (2Кор.4:5). Божие отдадим Богу. Не будем мнением присваивать себе Божие: от нашего мнения Божие не сделается нашим, а только мы будем обманываться пустым, достойным смеха и вместе плача самообольщением. Когда же смиримся, то Бог Свое может нам дать; тогда оно точно сделается нашим по благодати. Таким образом святые, сделавшись сосудами Святого Духа, сделались и отцами в Духе, имели чад в Духе. Заповедь Христова: «Не нарицайте себе отца на земли, ни учителя на земли» (см.: Мф.23:8–9) оставалась ненарушимой. Когда Анания и Сапфира солгали перед апостолом Петром, то пали мертвыми, а Апостол объяснил их вину, что они солгали Богу, хотя перед собой видели не Бога, а только человека – Апостола. Но этот человек был сосуд Святого Духа; сделанное по отношению к нему отнеслось к Богу. Многие из святых называли чадами тех, которым они сообщали жизнь Духа. И то было истинно, потому что словам сопутствовало самое дело. Но мы, не имеющие в себе явного обитания Духа, можем ли сами присваивать себе то, что дает только Бог? Не страшное ли это святотатство! Не самообольщение ли это, достойное, по производимому им ложному состоянию, горького плача? – Те из святых Отцов, в которых обилие благодати не проливалось так, как в апостолах и других величайших угодниках Божиих, не дерзали называть себя учителями и отцами. Из них преподобный Нил Сорский в предисловии к своему Скитскому уставу говорит: «Не называю вас учениками моими: один у нас Учитель – Христос» и проч. И это по завещанию Апостола, который говорит: «Аще кто глаголет, яко словеса Божия: аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог: да о всем славится Бог Иисусом Христом» (1Пет.4:11). Повсюду умерщвленное «Я»! Повсюду Христос живой и подающий жизнь. Смирение убивает естественную любовь. А если она умирает от смирения, то жизнь ее составляется гордостью. Принадлежа к свойствам ветхого Адама, она требует умерщвления и воссоздания Духом. В ней живет идол «Я», поставленный на престоле татебно вкравшегося самомнения и завешивающийся завесой будто бы добродетели.

Апостол Павел не любил этой любви в учениках своих к себе, за нее называл он их плотскими. Вооружаясь против нее, он писал против себя; желал во мнении учеников низложить, уронить, уничтожить себя. «Еда Павел распятся по вас? – говорил он им. – Кто убо есть Павел?» (1Кор.1:13, 3:5). – «Аз насадих, Аполлос напои, Бог же возрасти: темже ни насаждаяй есть что, ни напаяяй, но возращаяй Бог» (1Кор.3:6–7). Видите, как ревностно ищет великий Апостол, чтобы верующие во Христа были мертвы для человеков! Оживление для человеков есть умерщвление по отношению ко Христу, а следовательно, и ко всему Божественному и Духовному, потому что Христос есть Единый Ходатай между Богом и человеками.

Возревновали некогда ученики Иоанна Предтечи, узнав, что все идут вослед Иисуса, и отвечал им великий Предтеча: «Имеяй невесту жених есть: а друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов: сия убо радость моя исполнися: оному подобает расти, мне же малитися» (Ин.3:29–30). Великие слова! Святые слова! Точно – тогда исполняют обязанность свою наставники, когда они ищут, чтобы в душах, приводимых ими ко Христу, возвеличивался и возрастал один Христос. Они желают умалиться во мнении своих водимых, лишь бы возвеличился для них Христос, тогда эти наставники ощущают полноту радости, как достигшие конца своих желаний. Напротив того, те, которые приводят вверенные их руководству души к себе, а не ко Христу, скажу безошибочно, прелюбодействуют. 155.

На слова письма твоего: «Возьми меня, добрый пастырь, и причти к овцам твоего стада» ответ мой: «Прими меня, ближний мой, в услужение тебе на пути твоем ко Христу».

Так отвечать научает меня святой апостол Павел. Он написал коринфянам: «Не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса Господа ради» (2Кор.4:5). – Не себя проповедую! Нет!.. Сохрани Боже!.. Пусть стою в стороне! Так стоять извещается моему сердцу, приятно ему. Довольно, если, указывая тебе на Мессию, сподоблюсь говорить: «се, Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин.1:29), «вторый человек – Господь с небесе» (1Кор.15:47). «Облекохомся во образ небесного» (1Кор.15:49), уже неведомо, во младенчестве, облеченные в этот образ крещением, разоблаченные жительством нерадивым, облечемся снова покаянием и жительством по евангельским заповедям. Исполним слова Господа, Который повелел ученикам Своим: «не называйтесь учителями... и отцом себе не называйте никого на земле... не называйтесь наставниками... все же вы – братья» (см.: Мф.23:8–10). 159.

Ты желаешь иметь от меня подробнейший, точнейший отзыв об отношениях твоих к старцу Н.? Вот он: не следствие слов твоих, но, как подобает, извещение недостойного сердца моего, извещающегося и просвещающегося святым миром. Избрание твое вполне одобряю. Оно – избрание не ветреное, избрание не сверстника юного, а человека уже в некоторых летах, имеющего в глубине своего сердца чувство «хранить себя». Этот человек так устроен и по природному своему нраву, что может служить для тебя, по природе пылкого, преполезным ограничением в твоем наружном поведении. 160.

В терпении Вашем стяжайте душу Вашу и души словесных овец Ваших, предавая их умственно Воле и Промыслу Божиим: мы, настоятели, не более как орудия Промысла Божия. Мы, сами по себе, ничего не значим и без особенной помощи Божией не можем окормлять не только ближних, но и самих себя. Таковое размышление будет доставлять спокойствие сердцу Вашему. Я говорю с Вами, как бы с самим собой. О непокоряющихся и не внимающих слову спасения не надо очень печалиться, но, сказав им подобающее, предавать их воле Божией, которая может их обратить на правый путь через другие орудия и средства, которых в деснице Его бесчисленное множество.

На ближних сильнее действует молитва о них, нежели слово к ним, потому что молитва вводит в действие Самого Всесильного Бога и Бог творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно. Он отверз сердечный слух для внимания словам Павла, а в тех случаях, когда не действовал перст Божий на слушателей, слова самого великого Павла оставались бесплодными. Будем, достопочтеннейшая мать, пасти вверенных нам овец прилежными и многими о них молитвами, верой, смирением, терпением, душеназидательным посильным и умеренным словом, чтобы слово учащаемое не произвело, по замечанию некоторого великого Отца, отвращение к слову в слушателях. И Бог да покроет нас. 170.