ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ

Иные находят, что уединение – ближайшее средство к духовному успеху, а другие говорят, что приводит в духовный успех любовь к ближнему. Моему сердцу более нравится последнее, потому что любовь к ближнему – непременный долг каждого, а к безмолвию способны немногие. 76.

О любви к ближнему мы знаем из учения Отцов, что она бывает двух родов: естественная и евангельская, или о Христе. Естественная насаждена в нас при нашем сотворении и потому непременно есть в каждом человеке. Она повреждена, как и прочие благие свойства, падением, или прародительским грехом, а потому в каждом человеке подвержена большим или меньшим, кратким или продолжительным изменениям. Христос, исцеляющий все наши недуги дивным образом, исцеляет и поврежденную любовь: заповедует Себя, Господа, любить в человеках. Этим возводит любовь на высочайшую степень горячности, дарует ей чистоту, духовность, святыню – и погашается пламенем любви о Христе нестройный, дымный пламень плотской любви, смешанной, составленной из мечтательного, несуществующего наслаждения и жестокого, убийственного мучения. Ощущение духовной любви водило пером святого Иоанна Лествичника, когда он сказал: «Любовь к Богу погашает любовь к родителям и прочим близким по плоти; говорящий, что имеет ту и другую любовь, обольщает себя». Также он сказал в 15-й Степени: «Огнь погашается огнем, то есть любовь плотская любовию Божественной». Когда мы рассмотрим себя со вниманием, то увидим с Божией помощью (на такое видение нужна помощь Божия! Такое видение – дар Божий!), что наиболее имеем любовь естественную, а евангельскую должны еще стяжать. Это самое разумел я, когда писал Вам, что Евангелию от Иоанна предшествует Евангелие от Матфея. Евангелие от Иоанна говорит наиболее о любви к Богу, о смотрении Божием, ясном для одних очищенных. Очищается же человек, входит в видение Бога и любовь к Нему – любовью о Христе к ближнему или любовью Христа в каждом ближнем, а в чуждом христианства и Христа – любовью к образу Божию. И лишенный славы христианства не лишен славы человечества, есть образ Божий! 77.

Вы живы для человеков. Вы любите их огнем естественным. – Оттого и человеки для Вас живы, а Христос мертв. (Не смутитесь словами моими: выше я отличил спасение от совершенства, оставив говорить о первом, как по милости Божией для Вас верном, говорю о пути ко второму, об очищении). Во второй части Добротолюбия, в книге иноков Каллиста и Игнатия, в главе 37-й приводятся следующие слова Великого Варсонофия: «Еже не вменится в человецех, сотворит тя вселитися во граде, а еже умрети от всякаго человека, сотворит тя наследовати град и сокровища». Не убойтесь этой смерти, от нее рождается новая жизнь. Когда оживете новой жизнью, то увидите, что жизнь, умерщвления которой требует от нас Бог, есть смерть. Это та смерть, которой умер Адам немедленно по вкушении от запрещенного дерева, ожив в смешанные познания и ощущения добра и зла. Скажите Богу обо всех родственниках Ваших живых и почивших, скажите о братиях обители Вашей, обо всех любимых Вами: «Господи! Это все Твое, а я кто?». Точно, все это – Божие; Божие не будем похищать себе. И мнимолюбимым нами вернее быть Божиими, нежели нашими. Не правда ли? Если правда, то примем правду во спасение. Умрем для естественной любви к ближнему и оживем новой любовью к нему, любовью в Боге. Тогда умрем естественной, смешанной любовью к ближнему, когда не вменим себя, по совету Великого Варсонофия, «в человецех», когда оплюем себя, как некую мерзость. Послужим ближнему в служении нашем, не как отцы чадам, но как рабы господам, как непотребные слуги святым ангелам. 155.

Любовь к ближнему в Боге приносит сердцу утешение от Бога, а это утешение уединяет человека в самом себе. Он любит ближнего и вместе мертв для него; сердце его погружается в безмолвие, которое – начало любви Божией. 158.

Соблюдем взаимную мертвость, говоря друг о друге Богу: «Твое Тебе – и да пребывает Твоим»! Люди, оживая безумно друг для друга, оживая душевной глупой привязанностью, умирают для Бога, а из пепла блаженной мертвости, которая – ради Бога, возникает, как златокрылый феникс, любовь духовная. 159.

Желаю, чтобы ты усовершился в любви к ближнему, очистив себя от двух крайностей, от двух друг другу противоположных недугов, которыми заразило падение любовь человеческую: от вражды и от пристрастий. Этого достигнет сердце, когда почиет в Боге. 160.

Неожиданным, приятнейшим утешением было для меня получение строк твоих. Ангел мой!.. Кто научил тебя быть таким милым, добрым ангелом? – Во второй раз поступаешь со мной, как ангел. В первый раз поступил так, когда, встретившись на дороге, пришел нарочно взглянуть на меня, познакомиться со мной, во второй раз – ныне. Сердце мое чувствительно, заметливо, памятливо. Ты два раза записал на нем воспоминания о тебе. Не я предварил тебя приветствием моим, ты предварил это в глазах моих со своей ценой, с полной ценой. Помни меня, ангел!.. Помните меня, ангелы!.. Не умею быть приветливым поверхностно для приличия светского, приветлив ради Христа. Христос вечен и пресвят: Он хранит любовь, которая ради Него, в святыне, в неизменяемости, в ровности, в мире, в постоянстве. 165.

Не унывай при случившихся переменах. Никому из людей не свойственно постоянное, без всяких унижений, пребывание в добре, тем более несвойственно это новоначальному! Отдай долг страстям! – сказал некоторый святой наставник монашествующих. Побеждения врачуй покаянием! Борьба нового человека с ветхим сделает тебя искусным в невидимых бранях, твердым, мужественным. Не желай преждевременно состояния спокойного! Во время войны воин обогащается корыстями. Да даст тебе Господь полную и славную победу над грехом, да даст состояние нерушимого мира в Свое, законное время. Всему есть время! Безвременно снятый плод, хотя и с превосходного дерева, кисел, горек, жидок. Спокойствие безвременное – потеря, не приобретение! Оно лишает драгоценных опытов, духовного преуспеяния и просвещения. 166.