Часть третья. Письма старца Иеронима

Поручая вас и себя особой помощи

Божией и покрову Богоматери и святого Пантелеймона,

остаюсь

ваш духовник Иероним

Богом спасаемая любезная сестра Евдокия Павловна!

Благодаря Бога, спасающего меня и покрывающего от всех бед, хотя я и не скучаю жизнию в Святой Горе, но скучаю о том, что о любимых моих не имею известия, живы ли все они и здоровы ли; чем более времени проходит в неизвестности, тем более скучаю. Может быть, Вы и посылали и много писем ко мне чрез прохожих, то они и по необходимости должны пропасть, потому что ныне разве десятый поклонник в Иерусалим может пройти; впрочем, да будет воля Божия во всем; еще и того не знаю, может быть, и мои письма к Вам не доходят, хотя я и часто к Вам пишу. Сие письмо я вручил для доставления Вам слепому Григорию Ивановичу моему дорогому, который обещался доставить Вам лично. Что касается до моей жизни здесь, то этот слепой, как человек благочестивый, расскажет Вам все подробно о нашем монастыре и обстоятельствах и о том, как приезжал к нам великий князь Константин Николаевич.

Спаситеся, спаситеся и о мне молитеся; достопочтеннейшей матери и старице нашей Ксанфире сообщите мое глубочайшее почтение, и его высокопреподобию отцу Луке, и честнейшему отцу диакону, а благословенным племянницам Анне и Надежде – мое благословение.

При сем, пожелав Вам всех благ, остаюсь всегда помнящий Вас грешный богомолец, Святой Афонской Горы Русского монастыря

духовник иеромонах Иероним

Р. S. От слепого получите двое четок перламутровых для благословения Анне и Надежде, и пять ложек, и неувядаемых цветов.

1845 года, августа 12-го дня

Любезнейшие родители Павел Григорьевич и Марфа Афанасьевна. Здравствуйте о Господе.

Извещаю вас, что и я вашими святыми молитвами благополучен, получил посланные от вас ко мне деньги – 55 рублей серебром, то есть пятьдесят пять целковых, за которые благодарю вас, а более не присылайте ко мне денег, потому что я не имею нужды в них, а если когда понадобятся, то я тогда буду писать к вам. Прошу вас, более имейте попечение о невестах Христовых, то есть о матери Ксанфире с ее детьми духовными Евдокиею, Анною иНадеждою. Посылайте им все нужное для содержания, чтобы они не имели нужды телесной, а всещедрый Бог за это благословит ваш дом всяким довольством.

Скорблю, что вы странных не принимаете, чрез это вы теряете много спасения, вы сами знаете, сколь велика эта добродетель пред Богом. Молю вас, принимайте странных, если не имеете в доме комнаты, то хотя в другом месте сделайте одну комнату для принятия странников. Мне очень стыдно было, когда я прочитал письмо от Григория Ивановича слепого.

Еще прошу Вас, любезный родитель, благословите внука своего Иосифа идти вслед Иисуса Христа. Он желает побывать в Святой Горе и видеть меня, не препятствуйте ему Бога ради. Сам Бог призывает его к высшей жизни, дайте ему на дорогу 200 рублей, – и довольно будет ему, и, которые люди будут идти в Иерусалим, с теми и он может идти в Святую Гору. Вам это покажется за чудо, что такой молодой человек пойдет в Афонскую Гору, но не дивитесь сему: сюда приходят и даже живут и десятилетние дети, а Иосифу теперь уже 19 лет, он без нужды может дойти к нам. Если он не захочет со мною жить, то я держать его насильно не буду.

Любезный братец Димитрий Павлович, по получении твоего письма я остаюсь покоен и уверен, что ты меня любишь и почитаешь, да благословит Господь Бог тебя, и супругу твою Елисавету Герасимовну, и новорожденное чадо твое. Письмо твое очень меня утешило, благородные чувства души твоей очень меня тронули, и я остаюсь благодарен Богу – Просветителю душ наших. Храни до смерти твоей благодарные чувства ко всем твоим благодетелям – это Богу очень приятно, вспоминай долговременные труды брата Ильи Павловича и не равняйся с ним, но почитай его, как отца, а Всещедрый Бог, видя твое смирение и благодарность к большему брату, воздаст тебе и в сем веке, и в будущем.

Посланные вами ко мне деньги, 55 целковых, я получил и от отца Нифонта все вещи получил. При сем, пожелав вам всех благ, остаюсь с моею к вам искреннею любовию и почтением, всегда помнящий вас

иеросхимонах Иероним

Р. S. Прилагаю при сем письмо. Прошу переслать к сестре Авдотье Павловне.

1846 года, июня 6-го дня

Афонская Гора. Русский монастырь

святого Пантелеймона

[Племяннику Иосифу]

Бабушке твоей, а нашей родительнице скажи от меня поклон, а Димитрию Павловичу и супруге его – благословение, и брату твоему Иоанну, и сестре Анне, и прочим родным. Я хотел было написать письмо к дяде твоему Д. П., но, поскольку он не отвечает мне на мои письма, потому я и не буду уже писать ему. Мир свое любит. Насчет раздела твоего я не пишу теперь ничего, потому что уже писал к тебе прежде сего, смотри сам, как тебя Бог вразумит, так и делай. Только старайся, сколько возможно для тебя, отрешайся от мира начисто, решительно – так Господь любит.

А что же ты в письме своем не упомянул о сестре Анне меньшей? Что, разве она уже не хочет жить в монастыре? Постарайся уговорить ее и скажи ей, что это Господу очень угодно, и что я благословляю, и, что всего более, что Сам Господь благословляет, в таком случае не надобно бояться искушений, когда Сам Бог помогает нам. Все временное – мечта, сон, грезы. Где ваши родители и как они померли и когда? В то время, когда и не чаяли и не ожидали смерти, а думали и, наверное, полагали еще долго здесь жить. Увы, горе душевной слепоте нашей! В таком случае поневоле скажем с Давидом: Всуе всяк человек мятется, сокровищствует, и не весть, кому соберет я (Пс. 38, 7). Когда будешь писать к сестрам, напиши им от меня благословение. Я буду писать к ним, да не знаю адреса, как прямо к ним адресоваться, напиши мне их адрес.

Прилагаю вам просительное письмо, простое и краткое, передай его друзьям твоим, пусть они показывают его своим знакомым – таким образом вы можете собрать что-либо. А если постараетесь, то можете при помощи Божией и побольше собрать. Апостол Павел не стыдился просить на иерусалимских христиан, потому и вам не должно стыдиться предлагать знакомым вашим для пользы иноков, живущих в пустыне афонской.

На написание икон для иконостаса, я думаю, вы найдете усердствующего благодетеля, Бог покажет вам его.

Любезный брат Дмитрий Павлович! Благословение Божие да будет с тобою и со всем семейством твоим.

Письма ваши я получил, благодарю тебя за уведомление, а еще более благодарю тебя за упование твое на Бога и за то, что ты в напастях не малодушествуешь, и не ропщешь на Бога, и благодаришь Его и что сердце свое не прилепляешь к текущему богатству. Я думаю, что вы все знаете верно, для чего Бог наказывает нас то ужасными скорыми смертями, то болезнями, то пожарами. Что говорит нам слово Божие? Егоже любит Господь, наказует, биет бо всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3, 12; Евр. 12, 6). Итак, не подумай, что Господь не от любви карает своевольных Своих детей, а единственно для того, чтобы исправить их и потом принять их к Себе на вечное блаженство и наслаждение. Что же с нами делать, когда мы сами не хотим добровольно спасаться?! Забываем, что мы здесь на малое время определены пожить, как на постоялом дворе, а, напротив, живем на земли и прочим, как будто мы здесь будем вечны и никогда не умрем. Один любит богатство более Бога, а иной славу человеческую любит более Бога, а это-то и принуждает Бога лишать нас тех предметов, которые мы любим более Его, дабы мы обратили любовь к Нему и чрез то спаслись бы от вечной муки. Дай Бог милость Свою тем родным нашим, которых Он посетил огнем, да подаст им терпение в этом искушении.

Я писал уже тебе и просил, чтобы ты, брате, хотя понемногу прочитывал бы нравоучительные книги, послушай моего совета – это средство много поможет тебе ко спасению. Я не говорю, чтобы ты читал много, но хотя две или три минуты в день, и это для тебя будет полезно, а без чтения слова Божия не думай быть добрым, потому что заботы и хлопоты и разные ежедневные беспокойства сделают тебя мрачным, угрюмым, дерзким, или гордым, или робким и боязливым, а чтение слова Божия, хотя и краткое, но постоянное, сделает тебя неприметным образом человеком добрым, учтивым, мягким, обходительным, доброжелательным ко всем, даже и к врагам.

Милый и дорогой мой Димитрий, ты, конечно, помнишь мою любовь к тебе; итак, вонми моему конечному желанию, слушай совести твоей, не делай ничего против нее; в чем она обличает тебя, то поспеши исправить, не ослушивайся ее – и без труда спасешься; кто по совести все делает, тот счастлив и здесь, на земли, и там, на небеси, будет блаженствовать.

Благословенной родительнице нашей сообщи от меня сыновнее почтение, а супруге твоей и чадам – мое благословение; к Иосифу, крестнику моему, я теперь не пишу, потому что он должен быть теперь в путешествии, как он ко мне писал.

Черниц пристройте как можно скорее, купите им келлию, где они пожелают, чрез это Бог вас благословит. Сестра Евдокия худо делает, что не слушает матери Ксанфиры и не хочет с нею жить; им всем надобно жить вместе. Впрочем, воля Господня да будет со всеми вами!

Ваню, брата Иосифова, отдай в уездное училище; старайся о просвещении как твоих детей, так и о нем; вспомни, как я старался о твоем образовании, так и ты втори: это главное дело в нашей жизни, чтобы стараться просвещать и себя и других, особенно детей наших, за воспитание которых должны мы ответ отдать Богу.

Ежели хотите переслать ко мне на поминовение усопших, то пошлите на одесского купца. Адрес пишите так: в Одессу, почетному гражданину Якову Ильичу, господину Новикову, а его просите особым письмом, чтобы переслал к нам в обитель, так: в Афонскую Гору, в Русский монастырь святого Пантелеймона, русскому духовнику иеромонаху Иерониму (Соломенцову). Я его просил, что на его имя будут присылать к нам деньги, и он охотно взялся доставлять к нам, потому что ему удобно это сделать: он имеет в Константинополе лавку свою и сын его живет там постоянно.

Всем родным сообщи от меня благословение и брату Никандру Николаевичу. При сем, поручая всех вас Господу Богу и заступлению Царицы Небесной, остаюсь ваш брат и грешный богомолец

иеромонах Иероним

1848 года, августа 4-го дня

Святая Гора Афонская. Русский монастырь

Дражайшая о Господе родительница Марфа Афанасьевна и любезный брат Димитрий Павлович! Милость Господня да пребудет с вами вовеки.

Извещаю вас, что возлюбленный наш Иосиф Ильич прибыл благополучно и со всеми его товарищами или друзьями. При Божией помощи начинают жить по правилам Святой Горы и обители нашей. Благословен Бог, вразумляющий и помогающий нам ко спасению нашему. Не удивляйтесь тому, что молодые люди оставили мир и удалились в пустыню, а удивляйтесь лучше милости Божией, которая так богато излилась на них, и прославляйте за то Бога. Любовь Божия еще и более того делает.

Затем, пожелав вам спасения и здравия, поручая себя и вас милости Божией, остаюсь всегда помнящий вас грешный ваш богомолец

иеромонах Иероним

Р. S. Елизавете Герасимовне передайте от меня мое заочное благословение, равно и всем нашим родным.

1851 года, апреля 18-го дня

Святая Гора Афонская. Русский монастырь

Христолюбивая послушница Христова, любезная племянница Анна Ильинична! ²³¹ Благословение Божие да пребудет с вами вовеки.

Извещаю тебя, что возлюбленный наш Иосиф Ильич из Иерусалима отправился на Синайскую гору и не ближе может возвратиться, как к сентябрю месяцу. Потому я, получивши письма ваши, рассудил до его прибытия известить вас о том. Благодарю тебя, возлюбленная, что ты написала письмо к нему по совести, благоразумно, все свои обстоятельства передавая попечению Самого Бога. По возвращении его к нам мы помолимся Богу и Всепетой, будем рассуждать, как лучше поступить в деле вашего обеспечения, чтобы в случае отлучки его от обители от обращения с людьми мирскими не развратиться бы ему. Вы знаете, что он еще очень молод, как ему теперь опасно явиться в Старый Оскол; впрочем, мы с общего согласия препоручим это трудное дело на разделку Божией Матери, Которой мы по Бозе вручились, и от сего времени будем мы молиться Ей о сем деле, и Она разделает это как нельзя быть лучше, только молитесь, а уж будет так, как нам полезно и Богу угодно, особенно если мы постоянно будем слушаться совести нашей, то тогда будем иметь в молитве особенное дерзновение. Молитесь и за Иосифа, да укрепит его Господь в страхе и любви к Нему. Благодарю Бога, что Он даровал вам терпеть друг друга любовию, немного потерпим и то при помощи Божией и за то малое терпение получим в награду вечную радость и покой на небе; молитесь и за меня, многогрешного и ленивого, во всем ленивого, но поминать вас я не ленюсь: всякий день поминаю вас, особенно когда служу Божественную Литургию. Хорошо молиться за родных, а еще лучше и Богу приятно, если кто молится за творящих ему пакости, за ненавидящих и обидящих его. Подражайте сему и вы, не ропщите и не смущайтесь на дядю Димитрия, что он вас притесняет и оскорбляет, а лучше молитесь за него ко Господу, да исправит его; и мы со своей стороны будем молиться за него и будем писать к нему и увещевать его, чтобы он делал по совести.

Поручая тебя благодати Божией и заступлению Пресвятой Богородицы, остаюсь всегда помнящий тебя, уневестившуюся Христу от юности твоея, твой дядя, грешный святогорец, недостойный

духовник иеросхимонах Иероним

1852 года, июня 4-го дня

Подражательница Христова, возлюбленная о Господе племянница Надежда Ильинична! Милость Божия да будет с тобою.

Извещая письмами о себе матушку Ермингельду²³² и боголюбивую сестру твою, я за должное почел при сем написать и к тебе хотя несколько строк в утешение твое духовное, дабы ты не подумала, что я тебя не помню или пренебрегаю. Приими малое слово за великое, и по вере твоей будет тебе. Сказали отцы, что ничто так не успокаивает внимающего своему спасению монаха, как тайное самоукорение. Эта добродетель легко и скоро расторгает все сети вражии. Воистину блажен тот, кто во всем сам себя осуждает, а других – никого. Итак, будем молить Божию Матерь, дабы Она испросила нам от Бога эту добродетель, без которой невозможно нам спастись. Прошу молиться за усердствующего тебе словом утешения и затем поручающего тебя и себя милости Господней и путеводительству Преблагословенной Богородицы, всегда помнящий тебя дядя и грешный богомолец на Святой Горе, недостойный

духовник иеросхимонах Иероним

Святая Гора Афонская

Русский монастырь святого Пантелеймона

1852 года, 4 июня

Возлюбленнейшая о Господе сестра моя, благодушная мать Ермингельда, и благословенные чада Христовы Анна и Надежда Ильиничны! Здравствуйте о Господе и со всечестною старицею вашею госпожою Ксанфирою. Благодать и милость Божия да будут с вами вовеки.

При сем извещаю вас, что мы получили ваши письма; прочитавши их, признаюсь, мы вашим стесненным состоянием растроганы были до слез, хотя ваша скорбь и весьма полезна душам вашим, потому что чрез это Господь удостоил вас высокой чести ради Него потерпеть недостаток необходимых вещей; и я мог бы требовать от себя твердого благодушия, но знаю, что слово Божие велит нам со скорбящими вместе скорбеть и с плачущими плакать. К тому же еще и ты, сестра, просила меня на этот раз отложить монашескую строгость, которой я и не имел. Потому я вполне принимаю участие в нашей скорби, вместе с вами скорблю и плачу и вместе благодарю Бога и молю Его, да дарует нам терпение, чтобы не пороптать нам на участь монастырскую. А что вы пишите, что все вы плачете не ради Бога, а ради недостатка телесных потребностей и будто потому скорбь вашу или слезы ваши не принимает Бог, то эти мысли ваши несправедливы, их внушают вам бесы, чтобы вовлечь вас в ропот на Промысл Божий. Неужели вы забыли, для Кого пошли в монастырь – не для Бога ли? А когда так, то что бы ни случилось вам в монастыре претерпеть скорбное и неприятное или за что поплакать, то все это Господь примет, ибо многие скорби прилучается нам в монастыре терпеть, а в монастырь пришли мы ради Него. Не бойтесь, что вы не плачете о грехах своих, о которых надо бы плакать, а плачете по слабости природы о недостатках телесных потребностей, только хотя после благодарите Бога, что Он смиряет вас, и тогда скорбь и слезы те не погибнут, но послужат для очищения грехов ваших. Не дивно для нас и то, что вы при недостатке бываете немирны, это и у нас случается очень часто, особенно в посты. Такова наша природа и привычки: всегда хотим есть сладко, да еще и часто. Если не дадут нам так, как мы хотим, то мы делаемся немирными, иногда скорбим и ропщем, но благо в том, если скоро каемся.

Ваше состояние имеет извинение, но вы сделали большую ошибку, что не принудили Иосифа Ильича к разделу. Я со своей стороны писал к нему, чтобы он непременно разделился с дядею и чтобы вас обеспечил и тогда бы прибыл во Святую Гору. Но он этого не сделал, даже и письма моего не показал вам. Теперь он очень сожалеет о том. Что будем делать? Помолимся о сем деле ко Всеблагому Богу и вопросим старцев наших и, как они рекут нам, так и сотворим, это дело требует наших общих молитв. Молитесь и вы за нас, и за Димитрия брата молитесь, и друг за друга молитесь и не отговаривайтесь тем, что так как ваши молитвы неусердные, то будто уже Бог не примет их, только молитесь. Иногда Иосиф Ильич вопрошает меня, что ему часто помысл говорит: «Ты молишься без усердия, потому не примет Бог твою молитву, лучше оставь, не молись». На это я говорю ему: «Хотя и без усердия, только ты понуждай себя молиться почаще, ибо наша молитва, то есть человеческая, и не может быть чистою и усердною, а усердие дается от Бога». Нам в молитве надо трудиться и бороться с дремотою, с леностию и с разными мыслями, ибо это наш труд, а, когда придет человеку на помощь благодать, тогда уже человек не ощущает никакого труда; если придут в молитве слезы, что тогда какой труд для человека? Тогда человек не трудится, а уже после труда утешается слезами. Ибо слезы – монашеское утешение, и оно не в нашей воле состоит, но в воле одного Бога. А молиться посильною молитвою состоит в нашей воле; разными средствами Бог спасает людей, вот и я уже седьмой месяц нахожусь в болезни и в церковь не могу ходить. Благодарение Богу за это. Мои дорогие, есть за что потерпеть хотя и многие смерти, ибо все это есть временно, а то бесконечно – вечно.

О состоянии Димитрия брата вы не сомневайтесь, так скоро пропустить весь капитал невозможно, судя по его торговле, и описи домов не может быть, эти слухи все ложные, то же самое говорит и Иосиф Ильич. Разве он затратил капитал в постройку колокольни, это может быть, он к нам очень редко пишет, весь предался суете и притом думает, что он великие дела совершает, и даже некогда ему письмеца написать к нам. Увы нашей слепоте и невежеству! Сестра, я советую тебе взять свои деньги от него и положить в банк. При помощи родительницы ты легко можешь взять их у него. Около Пасхи мы известим вас, поедет ли к вам Иосиф Ильич или нет, я боюсь за его молодость.

Извещаем вас, что мы 10 января торжествовали освящение нового нашего храма Покрова Пресвятой Богородицы. Сушкин посвящен во иеродиаконы.

Простите. Поручая вас милости Божией и Всепетой Богоматери, остаюсь всегда помнящий вас грешный ваш богомолец

духовник иеросхимонах Иероним

С этою почтою я написал строгое письмо к Димитрию – требование от него, чтобы он впредь не стеснял и не огорчал вас удержанием денег, и назначил ему, чтобы он пересылал к вам деньги постоянно, но и определенно три раза в год: к Пасхе, к Успению и к Рождеству. Что-то он ответит нам на это? После я напишу к вам; может, Бог даст, он исправится и впредь не будет так поступать, а не то чрез Иванушку дело Бог исправит.

1853 года, марта 1-го дня

Возлюбленная о Господе преподобная матушка Маргарита!

Мир вам и спасение Божие.

Боголюбивая сестра, извещаю тебя, что я получил радостопечальное твое письмо. Прочитав оное, я предался молитве и рассуждению; многие мысли и чувства наполняли мое сердце и сменяли одна другую, и я в то время чувствовал попеременно то печаль, то благодушие, покуда благодать не укрепила меня, напомнивши мне, что любящим Бога вся споспешествуют во благое (Рим. 8, 28), то есть

сиротство и бедность в мире почитается злом, но у Бога это добро и честно, потому что помогает нам к удобному спасению душ наших.

Итак, о преждевременной смерти Димитрия брата я не сетую, равно и о потере им состояния. Это Бог дал, Он и взял и опять даст.

Но что сказать о поведении нашего Иосифа? Увы и горе! Ты правду написала, что вы сделали великую ошибку: для раздела вызвали его из Афона и возложили надежду на него, а не на Бога. Я вас предупреждал, писал вам, что Иосиф не способен к делам мирским, и вы сами хорошо знали болезнь его, что он поражен ею. Как же вы так грубо забывались и не рассудили того, что если он удалится от меня и прибудет в Старый Оскол, то кого он там убоится и кого будет слушать? При мне он и поневоле был трезв, ибо боялся меня. Покуда он не получал от вас писем, потуда и не думал даже оставлять Афона, я очень не хотел отпустить его, но он предался печали, стал плакать день и ночь, говоря, что «черницы мои будут проклинать меня и я, если не поеду, то умру от печали». Потому я и нехотя принужден был отпустить его к вам и, предвидя от сего худые последствия, я, грешный, сетовал на вас за ваши письма; и вот теперь мы все вообще чрез то находимся в великой скорби, плачем и рыдаем. А вопросить, что всему этому причиною? Не бессоветие ли? Вам должно было прежде посоветоваться со мною и согласно моему совету действовать, и поверьте, что тогда не попустил бы Бог сделаться ошибке. Но что делать, надобно молиться о нем, дабы помиловал его Бог; об этом я напомнил вам не для того, чтобы вы унывали, нет, но чтобы впредь вы были поосторожнее и без совета с духовными людьми чтобы ничего такого не делали.

Хвалю твой поступок в рассуждении твоего пострига, и впредь творите так же, и будет вам благо, ибо во многом совете есть спасение (Притч. 11, 14).

Недавно я получил от Иосифа письмо, в коем он жалуется на свои страдания, которые он терпит от расстройства семейных дел, но совершенно скрывает пьянственную свою страсть. Я отписал к нему, чтобы он все дела передал в опеку и, нимало не медля, ехал бы в Афон. Я известил его, что из Старого Оскола писали к его приятелям, что он худо живет, а потому я обличал его, что он скрывает от меня грех свой, советовал, увещевал и умолял, чтобы он воздерживался от многопития спиртов и, наконец, угрожал судом Божиим ему, если не послушается меня. Не знаю, что Бог даст: послушает ли моего совета или нет.

По совету твоему я просил Ивана Васильевича Хлебникова, чтобы он со своей стороны помог нашему семейству и также чтобы помог Иосифу поскорее разделиться с сиротами и возвратиться в Афон. Молитесь – только Бог силен наши ошибки поправить; если Иосиф не послушает нас, тогда Бог Сам приищет средство вразумить его, а вы пока не переставайте упрашивать его, чтобы он не упивался допьяна.

О предложении твоем, хорошо ли ты живешь и как проходишь послушание, и о сомнении, и о немощи твоей со временем я напишу к тебе особое письмо, если, Бог даст, буду здоров, а покамест скажу тебе кратко: как тебе теперь Бог устроил, так ты и живи, не ищи лучшего, а, когда враг наведет на тебя скуку, тогда ты сама себе скажи, что «я, окаянная, не достойна такой высокой чести – служить в церкви, а глупую надежду на мнимые мои добрые дела вовсе оставь, а лучше надейся на заслуги Искупителя нашего». Это вернее всего, да если ты будешь благодарна к Богу, что Он призвал тебя в чудный Свой свет в монашестве, то это для Бога приятнее постов и поклонов. В твоем письме много выражено духовных чувств, которые очень утешили меня, унылого. Ты прежде этак не могла писать, вот что значит скорби, как они прекрасно нас обделывают; за все слава Премудрому Богу нашему.

Прошу вас молиться и за меня; передай от меня поклон достоуважаемой матушке Ксанфире и мое благословение чадам Христовым Анне и Надежде. Утешай их, утешай, дай им прочитать сие письмо; я молю не унывать о брате Иосифе, но возложить упование на милость Божию, которой поручая вас и себя, остаюсь ваш грешный богомолец во Святой Горе Афонской

духовник Иероним

1856 года, сентября 25-го дня

Возлюбленнейшие чада Христовы Анна Ильинична и Надежда Ильинична!

Извещаю вас, что я получил письмо ваше, в котором печальная весть причинила мне душевное прискорбие, и не одному мне, но и многим друзьям покойника, которые с нетерпением все ожидали его прибытия во Святую Гору; но случилось иначе; так Богу было угодно, Который все творит к лучшему. И в этом тяжком и прискорбном случае для нас Бог оказал великую Свою милость тем, что хотя и не удостоил покойника умереть монахом, но то важно, что удостоил его умереть в покаянии, и это есть великая милость Божия, которая дарована ему пред смертию, и мы должны это чувствовать и за то благодарить Бога. Смерть Иосифа огорчила меня, но покаяние его утешило; разумеется, если бы полезно было ему продолжение жизни его и возвращение его в Афон, то Бог сделал бы это, ибо Бог все делает к лучшему, а потому нам должно благословлять распоряжение Его.

Если Иосиф не мог обеспечить ваше телесное состояние, то Бог может обеспечить ваше не только телесное – временное – состояние, но и духовное – вечное. Только возложите ваше упование на Его милость, доверьте себя отеческому Божию Промыслу. Он Сам приищет средство к вашему пропитанию, а вы о том не заботьтесь много, а ищите прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 7, 33), то есть храните свою чистоту тела и души, не услаждайтесь мыслями блудными, почаще молитесь, не осуждайте людей, а сия вся телесная благая приложится вам, и чудным образом Бог пошлет вам все телесные потребности, только старайтесь быть смиренными и благодарными пред Богом и людьми. Если мы еще не стяжали в скорбях радоваться, то по крайней мере не будем унывать и предаваться смущению, и за такое терпение Бог помилует нас и спасет.

Я много утешаюсь вашим благодушием, и терпением, и признательностию пред Богом, и еще откровенностию ко мне, недостойному. Я о вас иногда плачу, а иногда радуюсь; когда вспомню скорби и злострадания ваши, тогда плачу, и, когда помяну, что вы, будучи во многих скорбях, не ропщете на Бога, а паче благодарите Его за то, тогда я радуюсь и веселюсь, ибо я твердо знаю, что вы этим приобретаете себе спасение. Не унывайте: Сам Господь печется о вас. Я поручил вас особому попечению Божией Матери, надейтесь на Нее: Она утешит вас; прибегайте к Ней почаще с сердечною вашею молитвою.

Уведомьте меня, как вы поживаете со своими старицами, открываете ли вы им ваши намерения и желания. Держитесь наставления Духа Святого, Который учит все творить с советом, и во многом совете есть спасение.

Благодарю вас, что вы поспешили возвестить нас о смерти покойного Иосифа, и мы здесь сделали о нем должное поминовение, и на самый сороковой день мы отправили о нем панихиду. Да будет ему вечная память. Имя его записано на вечное поминовение ежедневное на проскомидии и при чтении неусыпаемой Псалтири. И все ваши имена записаны.

Передайте от меня бабушке вашей Марфе Афанасьевне мой сыновний поклон, а прочим нашим родным – мое благословение. Затем, поручая вас и себя покровительству и путеводительству Пресвятой Богородицы, остаюсь усердствующий вам словом утешения смиренный ваш богомолец на Святой Горе, в Русском монастыре святого Пантелеймона,

русский духовник иеросхимонах Иероним

1857 года, марта 27-го дня

[К сестре]

Письмо твое смиренномудрое я имел удовольствие получить и много утешиться оным, но не имел удовольствия скоро отвечать тебе на оное по причине моей отлучки из Святой Горы по делам монастырским. И хотя многократно духом моим скорбел о том, что я долгим моим молчанием прибавил к твоим скорбям еще новую скорбь, но пособить горю было невозможно – верно, так было угодно Богу, Который определил нам спасаться терпением. Он же Сам и дает нам оное (разумеется, если просим).

Начал беседовать с тобою с терпения, желая сколько-нибудь утешить тебя и живущих с тобою, сам мало имея оного и зная, что обретающиеся в скорбях, услышавши от других слово «терпение», не утешаются этим, но иногда еще и оскорбляются тем. Один из великих старцев говорил нам о себе так. «Когда я, – говорил он, – жил с одним старцем в пустыни, иногда бывало, что от злых помыслов душа моя омрачится и наполнится скорбей и я весь делаюсь скорбен. Старец мой, видя меня в скорбном положении, начинает утешать меня, говоря: “Терпи, брате, терпи”, а я, бывало, за это разгневаюсь на него и скажу ему: “Не говори мне о терпении, горько слышать, а говори мне о награде”; в то время как только старец скажет мне: “Ну-ну, о награде буду говорить тебе”, мне тотчас сделается легко и радостно». Так, я думаю, и мне полезнее будет напоминать вам не о терпении, а о награде за него; и действительно, как и многие опыты доказывают, что ничто столько не облегчает скорбей, как ожидание от Бога награды, а потому, будучи в скорбях, полезно почаще вспоминать себе Господне утешение: Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех! (Мф. 5, 12).

Письмо твое наполнено духовным сетованием о недостатках твоих и нынешнего времени, об оскудении старчества. Это все хорошо и полезно, но о последнем я сделаю тебе замечание. Старицы добрые отчего бывают – не из послушниц ли добрых? А если не будет добрых послушниц, то откуда же будут добрые старицы? Итак, если оскудеют добрые послушники, то по необходимости оскудеют добрые старцы. Уже тот худой старец, который не хранит доверен ной ему от другого тайны – от этого бывают великие искушения. Ты, чадо Христово, в рассуждении сего приими от меня совет такой: пожелаешь иметь для себя старицу-советницу и во всем открываться ей, то прежде всего помолись Господу трижды, чтобы тебе не сделать ошибки в избрании старицы, а потом узнай верно, хранит ли та старица тайны чужие, и имеет ли дар рассуждения, и довольно ли опытна в духовной жизни. Если окажется, что та старица, которую ты вознамерилась избрать себе для духовных советов, имеет такие свойства, должно испросить благословение от матери игумении ходить к той старице на откровение, а без благословения игумении не дерзать, ибо, где какое дело в монастыре начинается без благословения, самочинно, там Бог не помогает, потому от бесчинного откровения мыслей другому часто случаются великие искушения. У нас здесь пристрастные откровения мыслей друг другу, а особенно молодым, вовсе запрещены, и престрого. Если будем внимать себе, то, без сомнения, спасемся, ибо главное средство ко спасению души есть внимание себе, а не другим. Увы! Кто избавит нас от презорства? Мы привыкли присматривать за поведением других, а не за своим, отчего часто впадаем в тяжкий грех осуждения. Молю тебя, не имей дружбы с теми старицами, которые не имеют единомыслия с игумениею, хотя бы они казались и великими подвижницами, ибо если они возносятся и порицают распоряжения начальницы, то тут добра не ищи, ибо его нет, да и быть не может; это обыкновенно случается от самомнения и от любочестия, когда забываем самоукорение.

Не должно порицать распоряжений начальницы и в том случае, если она утешает или отличает молодых более, нежели старых, как это обыкновенно бывает, ибо так и должно быть; разумеется, в таком случае старые люди, не стяжавшие рассуждения, смущаются и ропщут на начальника. Эти немощи везде находятся, и к нам в пустыню они иногда заходят, а причиною тому не распоряжение начальника, а наше нерассуждение. И действительно, так мне случалось замечать и на самом деле. Однажды в праздник, по обычаю нашему, после трапезы пришли старцы, и я с ними к отцу игумену на поздравление его с праздником. Когда все сели по местам, тогда пришел туда же еще один старец престарелый и начал садиться на полу, на последнем месте. Игумен пригласил его сесть повыше, на это старец сказал со скорбию: «На высоких местах пусть сидят молодые, а я уже изветшал, как старая ветошка, и недостоин того места; когда я был молод и правил монастырем, тогда я занимал первое место, а теперь в старости пренебрегают мною, как старою тряпкою». Другой древний старец сказал ему на это так: «Нет, отче, не пренебрегают нас, старых, и не гнушаются нами, как старою ветошью, но поступают с нами точно так же, как поступают со старыми иконами, которые, если состареются, то не пренебрегают ими и не гнушаются, но с честию и благоговением переносят их с первого места и становят назади – так точно поступают и с нами». Прочие старцы, услышавши такое здравое рассуждение, весьма пользовались оным, сказав: «Воистину рассуждение есть свет, а нерассуждение – тьма». От сего утешительного рассуждения и скорбевший старец развеселился и утешился.

Видишь ли, как рассуждение избавляет нас от скорбей, а, напротив, нерассуждение бывает причиною наших скорбей и мучения. Может быть, ты теперь придумаешь, что не всякий имеет рассуждение; на это я скажу тебе то, что потому не всякий имеет рассуждение, что не всякий просит оного у Бога, а если будет просить, то и дастся ему оное. Случаются у нас в обители дивные примеры для вразумления прочих и вместе с тем и страшные, особенно для вразумления своевольных молодых подвижников, которые доверяют своему сердцу. Если Бог даст, со временем я напишу тебе о том. Я желал бы, если это только возможно, чтобы ты все свои скорби объявляла матушке игумении для твоего утверждения. Ты просишь извинения, что не могла исполнить моего желания в рассуждении принятия в постриге имени святой Еввулы по причине исполнения воли духовной твоей матери – игумении; если бы сделала это по твоей воле, то я за это сделал бы тебе хороший выговор. Но поскольку ты сделала это в исполнение воли старицы твоей – матери игумении, то я не только не скорблю за это на тебя, но еще и радуюсь, ибо я ублажаю тех, которые без прекословия исполняют волю отцов или духовных матерей своих; за это благо им будет и они прославятся во Царствии Отца Небесного.

Ты говоришь, что порученная тебе должность препятствует внимать богослужению – неправда, исполняя свою должность, ты этим служишь не человеку, а Богу; разве не слышишь и не понимаешь, что и сама вся Церковь молится за таковых, когда возглашает: Еще молимся о плодоносящих и добро деющих во святем и всечестнем храме сем, труждающихся и поющих – в надежде получить великую и богатую милость. Будь уверена, что ты исполнением этой должности служишь Богу и угождаешь Ему, только, сколько возможно с твоей стороны, старайся при сем обуздывать свое зрение, чтобы оно не присматривалось пристально к лицам красивым не только к мужским, но и к женским, и если когда случится, начнет мысль вспоминать тебе виденное тобою красивое лицо, то ты как можно скорее вспомни распятие Господа и смерть свою, Страшный суд и муку вечную – таким образом можешь тотчас отгнать от себя скверную сладость греховную и всякое нечистое воображение. Чистая исповедь много способствует к приобретению чистоты мысленной; что касается до пропитания телесного, то я советую тебе о том не заботиться много, но возложить все упование свое на любящего вас Христа, доверить Ему, что Он Сам приищет средство для вашего содержания, при том заметь, что если ты в этом малом деле будешь верна, то есть поверишь Ему, что Он без сомнения пошлет тебе телесное пропитание, то и во многом будешь верна, то есть доверишь Ему, что Он дарует тебе Духа Святого, а вместе с тем и Царство Небесное.

Родительницу возьми к себе, и постарайтесь успокоивать ее, а о прочем говорится: Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132, 1). Горькие опыты делают нас благоразумными и смиренномудрыми, что усмотрено в делах и кончине нашего Иосифа, ему же да будет вечная память. Слава и благодарение Богу, что Он даровал ему христианскую кончину и тем помиловал его и нас, а более вас – понимаете, к чему это сказано.

Извести тех стариц, которые прислали нам милостыню, что жертва их получена нами и имена их поминаются, при сем я прошу тебя впредь не делать сбора денег для нашей обители, но, если кто сам назовется и усердно попросит тебя переслать в Афон милостыню, в таком случае прими, а, как ты сказала, что многие имеют усердие помянуть в Афоне как себя, так и родных своих, в таком случае и я желаю утешить их. Кому угодно, пусть присылают имена, будем поминать на проскомидии 40 дней и на бдениях, за одно имя 5 копеек серебром на 40 дней, а если один раз помянуть, то довольно за записку 5 копеек, хотя бы в ней написано было сто имен; в таком случае за утешение духовное потрудимся помянуть.

Затем прошу тебя передать от меня ее высокопреподобию матушке игумении Макарии поклон и почтение, равно и старице вашей достоуважаемой матушке Ксанфире, и благословенным чадам Христовым Анне и Надежде, и честнейшим старицам матушкам Палладии, и Рафаиле, и Елпидифоре. Поручая вас и себя милости Божией и покрову Всепетой, остаюсь служащий вам словом духовного утешения ваш богомолец на Святой Горе

Чем я могу утешить Вас в Ваших многих скорбях и старости – не знаю и слов не могу придумать, которыми бы я мог хотя немного утешить Вас и тем облегчить Вашу горькую участь; и это от человека невозможно, но от Бога, для Бога все возможно. Он может утешить Вас во всех скорбях Ваших и здесь, на земли, а тем более на небеси, только потерпите до конца все Ваши скорби и без ропота, а скоро придет время, и все Ваши скорби, и болезни, и страдания окончатся и Вы возрадуетесь вовеки! Так сказал Сам Господь верующим: «Придет время, возрадуется сердце ваше и радости вашей никтоже может взять от вас» (Ин. 16, 22). Поминайте праведного Иова, что он пострадал, и все святые плакали и рыдали в жизни сей, а нам, грешным, чего же здесь ожидать или искать, неужели отрады и веселия? Это дано будет там, за гробом, тем, которые здесь страдали; все, что только с Вами случилось, то все допущено было от Бога. Не люди притесняют Вас, а Бог через людей испытывает Ваше мужество и терпение и Ваше благоразумие; итак, смотрите, будьте осторожны, чтобы Вам не выпустить из уст Ваших какого строптивого слова на Бога, но за все скорби, напасти и за болезни Ваши благодарите Бога, ибо этим путем Он хочет Вас спасти и вечно прославить.

Итак, прошу Вас, будьте добры, веселы, не унывайте. Уповайте всем сердцем Вашим на милость Божию, на заслуги Христовы. Я всегда помню Вас и молюсь за Вас, а иногда и поплачу горько о спасении Вашей души. Я очень желаю, чтобы вы переселились в монастырь, но во всем да будет воля Божия. Я весьма радуюсь, что Вы принимаете советы возлюбленной нашей Маргариты. Да благословит Вас Господь вечным благословением.

Я живу по-старому, как и прежде жил, хотя здоровье мое слабо, однако могу ходить в церковь и при помощи благодати покуда исправляю мои должности. Число братии моей увеличилось, для этого я пристроил себе в помощники отца Макария (Сушкина), который, если Бог благословит, по смерти моей останется над русскими братиями настоятелем. Благодарю Господа, что Он послал ко мне на помощь такого благодатного человека.

Простите и благословите меня, любящего и почитающего Вас сына Вашего, грешного иеросхимонаха Иеронима. Не скорбите, что Вы не можете на земле, здесь, видеться со мною лично, а надейтесь на благость Божию, что она удостоит нас за заслуги Христовы видеться в вечности, и не только что видеться, но в одном месте и пребывать вечно в радостном славословии Пресвятой Троице, еже и да будет благодатию Христовою за молитвы Пресвятой Богородицы. Аминь.

Прошу передать от меня поклон и благословение нашим родным, а особенно благочестивой тетушке Анастасии Афанасьевне и прочим.

Поручая себя Вашим святым родительским молитвам, остаюсь с моею к Вам сыновнею любовию и почтением Афонского Русского Пантелеймонова монастыря

русский духовник иеросхимонах Иероним

1857 года, декабря 2-го дня

[К племянницам]

Извещаю вас, что я получил письмо ваше, в коем вы объясняете скорби ваши, особенно о том, что покойный Иосиф не успел обеспечить ваше содержание и что некоторые родственники возненавидели вас по одному подозрению или из зависти. Что делать, надобно терпеть, это крест вам. Мир свое любит, а Божие ненавидит, но не смущайтесь и не ропщите на участь свою и на людей. Бог милосердия и щедрот и всяких утех помилует вас и спасет, только уповайте на Него и сохраните почтение к старшим вашим, особенно постарайтесь утешать престарелую вашу бабушку – общую родительницу нашу Марфу Афанасьевну, ибо она великую имеет нужду в утешении вашем; Бога ради прошу вас, исполните сию мою просьбу, и, я уверяю вас, вы за это получите от Бога великую награду; не оставляйте и не разделяйтесь от стариц ваших, но претерпите с ними до смерти их, и Бог за это не оставит вас и удостоит Царствия Небесного. Послушание возлюбите и уподобьтеся Сыну Божию, Который Сам послушлив был Отцу даже до смерти крестной, и послушливых любит, и вас за послушание ваше возлюбит, и прославит, и упокоит навеки; и любовь ваша, оказанная вами матерям вашим, по слову Писания, покроет множество грехов ваших. До сего времени вы терпели вкупе со старицами вашими и Бог помогал вам, и укреплял вас, и утешал; претерпите же до конца и спасетеся, ибо претерпевый до конца – той только спасен будет (Мф. 10, 22).

Мать Маргарита пишет ко мне, что она вами очень довольна, и я за это очень доволен вами остаюсь, мои дорогие. Да благословит вас Господь вечным Свои благословением. В вашем положении я принимаю живое участие, ибо вы мне вдвойне родные – и по духу,и по родству, и я всегда чувствую, что я обязан, чем только могу, помогать вам и утешать вас, ибо вы по примеру нашему с ранней юности оставили мир и прилепились к Господу и ради любви Его терпите всякое зло и мучение от страстей. Истинно говорю вам, что, когда я читаю ваши письма, тогда сострадаю вам и столько чувствую ваши скорби, как бы мои собственные были, и в это время, кажется, отдал бы вам свое сердце, лишь бы только утешить вас. Действительно, жизнь монашеская есть многоскорбная, но и есть за что поскорбеть, если вспомним вечное блаженство. И ныне из нас мнози глаголют: кто явит нам благая? (Пс. 4, 7) Но, я прошу вас, вы уповайте на милость Божию, что она ради молитв ваших матерей спасет вас, и хотя бы вы чувствовали, что вы недостойно своего звания живете, но и тогда вы должны благодарить Бога, что Он удостоил вас призвать на святое и высокое монашеское житие. А за леность и грехи – себя осуждать, и укорять, и каяться, и надеяться от Бога спасения, а не ублажать мирского жития.

Известите меня, как сделан будет раздел имения, нашего дома и какое число денег выдадут вам; это хочу я знать не для себя – мне ничего не нужно, – а для вашей пользы; впрочем, как Промысл Божий распорядится, тем будем и довольны, ибо таким образом мы и Богу угодим, и себя успокоим, ибо весьма хорошо все случающееся с нами благо или зло приписывать Богу, лишь бы оно не зависело от нашей воли, а людей не обвинять. Желательно мне, чтобы уплатили сиротские долги, а особенно Александре Петровне, ибо эти деньги покойный дедушка ваш занимал. Очень жаль будет, если он останется в долгу; впрочем, во всем да будет воля Божия.

Теперь вы имеете книги отеческие, читайте же их поприлежнее, они просветят вас и мало-помалу, неприметным образом подвигнут вас впредь к добродетельной жизни. А если мы не будем читать отеческих книг, то и толку из нас никакого не будет. Ваша обитель многолюдная, а в многолюдном монастыре обыкновенно много бывает и любопытных новостей, и если вы будете внимать оным, то тогда некогда будет вам заниматься чтением священных книг или молитвою; новостям конца не будет, а жизни нашей будет конец; надо смотреть нам, чтобы не упустить время к покаянию, того ради хорошо не обращать внимания на новости, которые разоряют нас вконец. Блажен, кто не любит новостей и не любопытствует узнавать о делах других людей, таковой скоро исцелит свои душевные раны и достигнет любовь Божию. Ныне жалуются на недостаток старцев, а не жалуются на недостаток послушников, хотя всем известно, что старцы делаются из послушников; итак, если будете истинными послушницами, то будете и истинными старицами. Легко говорить, но трудно делать. Некто из древних сказал, что люди на словах совершенны, а на деле далече не таковы; из числа таковых и пишущий к вам; но да не обременю вас многословием; заключу беседу мою с вами желанием вам всех благ от Господа.

Русский духовник Иероним

1858 года, июня 11-го дня

Честнейшая матушка Палладия! Здравствуйте о Господе.

Сим настоящим моим писанием изъявляю Вам мою благодарность, что Вы почтили меня Вашим душеполезным писанием, которое принесло душе моей существенную пользу, и воистину ничего нет для нас полезнее, как все случающееся с нами приписывать попущению Божию, все устрояющему на пользу душ наших. Это путь к Богу самый удобный и прямой. И древние святые признавали за великое удобство ко спасению, чтобы во всем себя обвинять, а не других. Да удостоит Господь и меня шествовать по этому пути неуклонно.

Вы извещаете меня, что Вы часто сходитесь с сестрою Маргаритою для душевного утешения, это меня радует, тем более что Вы ближайшая родная незабвенных моих бывших друзей – покойных Василия Максимовича, Иосифа Максимовича и утешного отца Нектария; сладкая память дружбы моей с ними живет в сердце моем, которая с приятностию возобновилась при чтении Вашего письма. О, если бы Господь удостоил нас и в вечности вкупе с ними прославлять Его!

До получения Вашего письма я не знал, что Вы перешли в другой монастырь и лишения любимого Вами монастыря Вы приписываете правосудию Божию, праведно попустившему быть сему. Боголюбивейшая матушка, повторяю Вам искренне, что этакое Ваше рассуждение или, лучше сказать, чувствование не только утешило меня, но и удивило, ибо в нынешнее время редко можно слышать даже у нас, на Святой Горе, подобные рассуждения, а более слышны порицания друг друга и непщевания причин во грехах.

Извещаю Вас, недавно мы получили подарки Ваши, за это обитель благодарит Вас. Был ли у Вас иеромонах наш отец Макарий, которого я просил, если он будет в Вашем монастыре, то чтобы за благословение от нас дал бы Вам некоторые святогорские вещи?

При сем приветствую и Вас, преподобная матушка Рафаила, с высот священного Афона, пустынной келлии святых печерских

(где я временно проживаю пять дней в неделю, для поправления слабого моего здоровья пользуясь нагорным воздухом и отчасти безмолвием), монашеским поклоном. Прошу Вас передать заочный мой поклон и благословение знающим меня, в том числе монахине Медведкиной-Бирючинской.

Возлюбленные дети Христовы матушка Палладия и матушка Рафаила, смиренно прошу у вас прощения за медленность моего к вам ответа. Давно бы следовало мне отвечать вам на ваше письмо, но слабость моего здоровья до сего времени не дозволяла мне сего сделать, теперь чувствую себя немного лучше. Я кое-как написал к вам, простите и не сетуйте на меня. Матерь Божия да утешит вас, Которой ныне у нас, на Афоне, празднуют память Архангелова пения пред честною Ее иконою «Достойно есть», что совершилось 11 июня. Простите и благословите! Прося ваших молитв, остаюсь почитающий вас грешный богомолец на Святой Горе Афонской Русского монастыря святого Пантелеймона

русский духовник иеросхимонах Иероним

1858 года, июня 11-го дня

Боголюбезные мои чада Анна Ильинична и Надежда Ильинична!

Извещаю вас, что я получил ваше письмо, коим вы утешили меня и успокоили в рассуждении дела тетки нашей Александры Петровны. Я не знал об этом деле ничего, а потому и написал к вам о том; благодарю вас, что вы не оскорбились на меня за это дело, вы сами понимаете меня, что я в этом деле искал пользы для душ покойников наших, но теперь, слава Богу, это дело развязалось и я остаюсь о том покоен. Да, правда, вам теперь трудно в рассуждении пропитания, и я, когда только вспомню ваши нужды, то прихожу в скорбное состояние, боясь, чтобы вы не роптали на Бога; молю Господа, да укрепит вас под этим крестом; сказано: Многи скорби праведным, и от всех их избавит их Господь (Пс. 33, 20). Так и вы, возлюбленные дети мои, потерпите немного и получите великую награду от Бога. На кого ни посмотришь, все страдают, хотя и от разных причин, ибо сказано: Егоже любит Господь, того и наказует (Притч. 3, 12), но приидет время, и утешит вас Господь навеки! Еже и да будет вам.

Вы, мои дорогие, подумали, что я перестал вас любить и более уже не помню вас. Нет, Иероним помнит вас, сострадает вам, молится за вас и плачет. Вы, возлюбленные дети Христовы, от юности своей возлюбили Его, как же мне забыть вас? Нет-нет, я всегда помню вас. Прошу вас и меня поминать и молиться за меня. Скажите от меня поклон боголюбезной моей матушке Ксанфире и всем знающим меня. Поручая вас покровительству Всепетой, остаюсь любящий вас и всегда помнящий богомолец ваш на Святой Горе

духовник Иероним

1860 года, сентября 20-го дня

Святая Гора Афон

Русский монастырь святого Пантелеймона

Боголюбезная мать Маргарита! Здравствуй о Господе.

На посланные мои к тебе письма я не получил еще ответа; какая тому причина – не знаю; поспеши уведомить меня о причине твоего молчания. Настоящая причина, вынудившая меня писать к тебе, есть следующая: для монастыря нашего требуется две плащаницы, ценою каждая в 100 рублей серебром, шитые золотом по бархату, с обычными лицами, средней величины. Таковые плащаницы сего года мы купили в Одессе, в лавке, по 95 рублей серебром, но греки желают, чтобы слова или тропарь был вышит словами греческими. По этой причине я рассудил спросить у тебя, возьмутся ли в вашем монастыре за означенную цену вышить две плащаницы со словами греческими, с предстоящими лицами, но чтобы тело Спасителя не было возвышено, потому что здесь есть обычай во всю Светлую седмицу служить на ней Литургию; одна такая плащаница требуется для нашего монастыря, а другая – по заказу. Отвечай мне немедля; будет нельзя это сделать, то мы спросим в других монастырях; для сего прилагаю при сем греческие слова; если возьмутся сделать, то в таком случае пусть немедленно начинают и я перешлю к тебе деньги.

Как ты поживаешь, не охаешь ли все о должности? Опирайся о помощь Божию и будешь сильна. А как это сделать – беспрестанно мысленно говори Господу: «Помоги мне ради Тебя Самого». Некоторым я задолжал – не отвечал им; попроси у них за меня прощения. Матерям Палладии и Феоктисте, да и прочим – скажи им всем поклон, особенно матушке Ксанфире и племянницам Анне и Надежде Ильиничнам. Иконы для тебя начали писать; возвести о сем, кому следует.

Матушке игумении скажи от меня нижайший поклон и то скажи, что я браню тебя за ропот твой о должности твоей, о Господе укрепляйся и сама, и других укрепляй, и о мне еще молись; вот тебе тут помысл и скажет: «Эка какой щедрый на чужие труды».

Прости, мир тебе и спасение Божие, остаюсь помнящий тебя твой грешный брат на Афоне

духовник Иероним

1861 года, июля 12-го дня

[К монахиням Палладии и Рафаиле в Борисовский монастырь]

Ответствую вам на ваше письмо сочувствием страдательному состоянию вашего духа, которое ходатайствует вам в будущем веке нескончаемую радость. Таковое состояние, то есть унывное, печальное, досадное, сухое, тяжелое, на час даже отчаянное гораздо ближе ко спасению, нежели то состояние, которое изображено в евангельской притче у самонадеянного фарисея. И святые принуждены бывали говорить Богу: Душа моя, яко земля безводная Тебе (Пс. 142, 6). В таком случае говорит Исаак Сирин: «Скорбь ума восполняет недостаток деятельности смиренномудрия старца».

Вы много лишнего приписываете мнимому нашему совершенству. Вам известно, что Бог ведет ко спасению каждую душу верную, как Он Сам один то ведает, а потому и восходящие к совершенству не могут видеть своего совершенства и от того часто мучаются сомнением о своем спасении. А вы думаете, что победившие страсти живут в покое и не имеют скорбей – поверьте, что они более нашего скорбят, ибо состраждут страждущим, с плачущими они плачут. На днях один схимник открыл мне подобное сему сочувствие свое к пострадавшим, говорил: «Когда прошел слух о погибели русского парохода со многими людьми, тогда тяжкая скорбь поразила мое сердце и я два дня плакал и рыдал неутешно, как будто о погибели родных моих». Видите ли, как благодать делает нас не просто родными, а родными, искренне и крепко любящими друг друга, и даже за врагов заставляет плакать и просить у Бога спасения им. Но не подумайте, что и я достиг такого состояния, но от опытных слышал о сем и пишу вам для духовного утешения, а вы хоть один раз воздохните о мне ко Господу, ибо я имею великую нужду в молитвах других.

Недавно я получил письмо из Старого Оскола от Алексея Осиповича Хвостова, в коем он просит о поминовении брата его Сергия, но для этого лучше бы ему было прийти самому в Афон, но во всем да будет воля Божия. При сем остаюсь от юности моей уважающий вас, возлюбленных детей Христовых, недостойный на Афоне

духовник Иероним

1862 года, марта 23-го дня

Богоспасаемые возлюбленные о Господе дети Христовы и мои племянницы!

Извещаю Вас, что я получил письма от матери Маргариты, в каждом ее письме читаю описание о скорбях и страданиях, которые она с вами разделяет, и, как видно, она вполне сочувствует вам, жалеет, что не имеет возможности вполне облегчить участь вашу и утешить вас, особливо в тяжком и прискорбном обстоятельстве затянувшегося раздела вашего. Нередко она просит меня, чтобы я со своей стороны помогал ей утешать вас. Бог один знает, как я желаю утешать вас, но какое утешение принесет вам мое мертвое писание? Слово не есть дело – для вас требуется утешение на деле. Вы нуждаетесь теперь в пропитании, это и меня озабочивает, но средств материальных я не имею, чтобы хотя немного помогать вам, что и вам хорошо известно, но надеюсь на Промысл Божий, что Он пропитает вас, ибо Сам Бог сказал: «Я не оставлю вас. Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, а сия вся приложится вам (Мф. 6, 33). Но если не имеется у нас такой веры, то надобно просить ее у Бога, потому что вера есть дар Божий. Впрочем, говорить легко, а делом испытывать это состояние очень трудно, только одна надежда на будущее утешение облегчает этот труд. В книге святого пророка Ездры написано, что Ангел говорил ему: «Когда душа правоверная выйдет из тела своего, тогда она находит великое утешение в том сознании, что она с великим трудом победила искушение» (ср.: 3Езд. 5, 14–15, 22).

Вы и сами довольно знаете, что для Бога нетрудно окончить ваш раздел, но Он почему-то не кончает его. Мы просим Его о том, но Он не слушает нас и не исполняет прошения нашего. И это Он делает не просто, а с намерением, чтобы испытать нас, не будем ли мы роптать на Него, что Он несправедливо поступает с нами. Но мы научены словом Божиим, что без воли Отца нашего Небесного и один волос с головы нашей не упадет на землю, а потому будем понуждать себя по благодушию и все наши нужды и скорби поручать Богу. И то вам известно, что сверх сил [Он] не попускает человеку искушение. Будет время – Бог даст, и раздел ваш окончится; я скорблю о вас тем более, что вы принуждены долгое время проживать в мире, это для вас весьма вредно.

Господь да покроет вас от всякого зла, Он да укрепит вас и да просветит лицо Свое на вас. Сам Он непосредственно да утешит вас во всякой скорби вашей ради молитв Пресвятой Богородицы, покровительству Которой поручая вас, остаюсь сочувствующий вам и всегда помнящий вас грешный дядя ваш и богомолец на Афоне

русский духовник Иероним

1863 года, марта 19-го дня

[К племянницам]

Извещаю вас, что я получил ваше письмо, из коего вижу, что вы и доселе еще страдаете о разделе, который, к несчастию, так долго затянулся. Но на все есть Промысл Божий, и это будет, наконец, вам на пользу, разумеется, если вы в этом вашем испытании окажете благоразумие и христианское терпение, за что и получите верную и вечную награду на небе. Но здесь Бог не оставит вас до зела. Хотя клевета человеческая и тяжка для перенесения ее, как терновый венец, но она полезна для наших душ, ибо она очищает тайные наши грехи.

Очень хорошо, что вы читаете книги назидательные – это наша главная утеха во всех наших скорбях.

Я сожалею, что Михаил противодействует вам – верно, он так наставлен от других; впрочем, я попытаюсь написать ему о сем. Он обещался на будущий год повидаться со мною, разумеется, если Бог даст, ибо мы часто многое думаем сделать, но мало на самом деле исполняем. Прошу вас, укрепляйтесь в терпении и не принимайте ропотных мыслей на Бога: Он знает лучше нас, что для нас полезнее, и Он недалече от нас. Придет время, за все ваши скорби получите награду вечную и блаженную. Иногда вы нам завидуете, что мы будто бы живем спокойнее вас и во всем обеспечены, а потому и безопасны и легко спасаемся; разумеется, вам так можно думать, не знавши верно нашего жития и разных затруднений и искушений, но на это я вам сделаю одно замечание, а именно, что, по слову Писания, каждому человеку по силам его попускается искушение, в чем бы оно ни имелось, и к этому еще прибавлю то, что есть у нас еще так называемые тайные, внутренние кресты, которые иногда бывают гораздо тяжелее внешних крестов или скорбей. Итак, не лучше ли иметь здравое суждение о сем. Враг наш имеет обычай скорби наши увеличивать, чтобы через то привести человека в ропот на Бога, а, знавши это, мы должны ему противодействовать, то есть уменьшать скорби, а еще лучше и благодарить за них Бога, и это много помогает нам в скорбях наших.

При сем прилагаем письмо к рабе Божией Марии. Передайте мой поклон боголюбивой тетушке Александре Петровне и прочим.

Я молюсь о вас, мои о Христе всемилые, вселюбезные невесты Христовы, Коему и поручая вас, остаюсь ваш грешный богомолец на Святой Горе Афонской

духовник Иероним

1863 года, июля 21-го дня

Богоспасаемая сестра Маргарита. Мир тебе и спасение Божие!

Давно я не получаю от тебя писем, а потому и не знаю, как вы поживаете и доходят ли письма мои до вас. В этом году у нас много писем пропало на почте, и не можем узнать, каким образом. Теперь мы решились посылать письма в штемпельных пакетах; говорят, что таким образом будет вернее пересылка писем, а то марки как-то отлепливаются, и оттого письма пропадают.

У нас в монастыре все благополучно, слава Богу; братство постоянно увеличивается, теперь есть до 400 человек братий, русских более 200, а с тем вместе заботы наши более и более увеличиваются; в управлении братиею отец Макарий (Сушкин) помогает мне.

Здоровье мое непостоянно, и хронические болезни не оставляют меня; желудочные спазмы или судороги постоянно, и днем и ночью, беспокоят меня, также и прилив крови к голове хотя не в равной степени, но ежедневно посещает меня, к тому же и грыжи нередко огорчают сластолюбивое мое сердце.

Ежедневная моя жизнь разнообразна, не всегда одинакова, иногда я имею довольно времени для занятия в келлии молитвою, чтением и прочим, а иногда нет или очень мало: братия постоянно занимают меня вопросами по экономии, а более всего по исповеди. Так как у нас приобщаются часто, потому и исповедуются часто, к тому же и чужих много приходит за советами и для исповеди, а многие – для испрошения вещественной помощи, даже из мира многие приходят к нам просить милостыни, а более всего для бедных церквей просят ризницу, и мы издавна приучили их к сему. Из старых материй шьем ризы, подризники и епитрахили, воздухи и раздаем; хоть какую-нибудь дай ему вещь, а иначе не избавишься от просящего, а то он и целую неделю будет жить в монастыре да раза три в день будет приходить к русскому духовнику, кланяться до земли и просить, и все таковые посетители требуют непременно лично объясниться с русским духовником. А о святогорцах нечего и говорить. Если у кого нет или ризы, или воздухов, или другого чего, то он, не обинуясь, прямо идет в Русский монастырь, отыскивает Иеронима и требует; если откажу ему, то он не обленится прийти в другой раз, и в третий, а то, пожалуй, и в десятый – хоть чрез год, а уже выпросит; разумеется, если есть та вещь, которую он просит, то я не заставлю его во второй раз трудиться приходить для получения ее, но часто бывает, что нет той вещи, которую он просит, и тогда поневоле отказывают ему. Но они знают, что нам присылают из России эти вещи, а потому и терпят, покуда пришлют нам вещи, и они постоянно наведываются с вопросами. Для удовлетворения нужд этих рабов Божиих у меня много времени употребляется. Как только они услышат, что к нам корабль пришел из Таганрога и привез рыбу и икру красную, то вскоре явятся со многих келлий и со всех скитов старцы с торбами и с письмами для получения утешения.

Сплю я не тогда, когда хочу, а тогда, когда судороги попустят мне заснуть, а потому я не всегда могу заснуть до утрени, попытаю – раз, и два, и более ложусь, и, если судороги сильны, тогда я более хожу по келлии, для того и келлия моя сделана нарочно длинная – шагов десять. Много хожу, особенно ночью, иногда до того, что ноги и поясница заболеют от ходьбы, а особенно подошвы, и тогда я рад бываю, если кто из братии придет ко мне побеседовать, тогда я не столько чувствую жестокость моей болезни. Иногда случается, что судороги не сильны, но и тогда все-таки не могу заснуть, по крайней мере тогда хотя могу сидеть, читать или писать.

В полночь у нас звонят на канон, или на келейное правило, а через час к – заутрене; тогда я иду в церковь к заутрене; от утрени я ложусь спать до поздней обедни, в это время я сплю, и то если судороги дозволят мне это, ибо нередко случается, часто в сутки ничего не засну, а иногда и двое, но это бывает редко, и тогда чувствую себя во время обедни слабым, выключая, когда благоугодно бывает силе благодати Божией совершаться в немощи моей; и часто на утрене и дремлю, и по причине моей великой лености еще и не противлюсь дремоте, а иногда и желаю заснуть в церкви – вот как я подвизаюсь!

После обедни или принимаю гостей или поклонников, или иду осматривать экономические службы и заведения, которых есть довольно; посетивши больницу, побываю на гостинице, в поварне, в трапезе, в канцелярии, в живописной, в литографии, в типографии, в кожевенном заводе, в кузне, в слесарне, в ткацкой, в столярне, в портной, в сапожной, на пристани и на огороде и прочее, и на это уходит около трех часов, иногда эту проходку делаем вместе с герондою, то есть игуменом, но более один я, потому что старец по старости редко выходит за монастырь. Потом я обедаю и после обеда опять принимаю гостей и поклонников, или братию, или же мастеровых или с экономами занимаюсь и потом если чувствую расположение ко сну, то поспешаю прилечь, иногда засну и посплю, а иногда и нет по милости спазмов, в таком случае или читаю, или письма подписываю, или диктую писарям; в настоящее время писем из России присылают много с разными вопросами, и на все нужнейшие письма мне требуется диктовать, а на исповедь и своеручно отвечаю – что делать, иногда с пренемоганием пополам с крехтом и оханьем. А вы, может быть, думаете что я все делаю с благодушием? Нет. Нередко с удивлением спрашиваю сам себя: «Да как это я упал в этакую беду, оплелся таким огромным семейством? Сколько хлопот и забот, попечений, трудов, скорбей, болезней и бедствий! Ни средств, ни обеспечения». Иногда подобные мысли и добре подталкивают в сердце, а наиболее тогда, когда братия некоторые за все попечение о них воздают неблагодарностию, но в это время благодать отчетливо говорит внутреннему слуху: «Не возноситеся глаголюще, что ямы или что пием или чем одежнемся, всех бо сих язы́цы ищут, весть бо Отец ваш Небесный и прежде прошения вашего, яко сих требуете. Ищите прежде Царствия Божия и правды его, а сия вся приложится вам» (Мф. 6, 31 – 33). И действительно, так обитель наша на опыте это видит. Слава Богу за все. Многие из братии моей много утешают меня своею богоугодною жизнию, и это много ободряет меня.

Теперь ты видишь, что я, будучи весь непотребен, больше ничего, как только куча навозная, прах и пепел, а иногда куда занесусь, как будто я нечто есмь, будто умнее дураков; иных учу, а себя не учу и поэтому выхожу первого номера лицемер, а ты еще по невежеству завидуешь мне в мнимых моих добродетелях, но теперь я уверен, что ты зависть свою переменишь на сожаление о мне. Истинно говорю тебе, не преувеличиваю, что я не вижу у себя никакого добра и не имею ничего такого, за что бы мне иметь надежду получить награду от Бога, одна моя надежда на милость Божию, на заслуги Христовы, более не имею, чем спастись. Горько и вместе сладко видеть себя обнаженным всякого добра. Трудно стоять среди страха и надежды, а надобно стоять; и самому себе верить опасно, ибо сказано: «Надеющийся на себя падет падением дивным, а надеющийся на Господа, яко гора Сион, не подвижится вовек» (Пс. 124, 1).

Раза три в неделю отец Макарий беседует со мною ночью часа по три, он своим благочестием много утешает меня.

Мать Иеронима в письме своем между прочим жалуется, что получает от чтения хороших книг утешение, но, по несчастию, не имеет их. В настоящее время много издается журналов духовных, полезных, не худо бы было и ей получать их, хоть бы журнала два или три. Впрочем, мне пришла мысль попросить знакомых, чтобы они присылали вам их, а вы, прочитавши их, передавайте и другим для пользы. Мы получаем семь журналов духовных: «Творения святых отцов», «Духовную беседу», «Домашнюю беседу», «Христианское чтение», «Православное обозрение», «Душеполезное чтение», «Труды Киевской академии», а из газет – только одну «Северную пчелу», да получаем еще греческие три. Я покуда при помощи Божией почитываю довольно и днем и ночью, а без чтения очень скучно и вовсе не могу. Во всем я немощен, и я немало удивляюсь другим, как они могут быть спокойны без чтения от прилогов разных худых мыслей. Я, если и на малое время оставляю чтение, и тогда страдаю от прилива злых мыслей, тут от праздности ума чего не придет на память, всякая чепуха и вздор лезут в ум, а, когда постоянно занимаюсь чтением, тогда и ум, и память бывают чисты и покойны.

Прошу тебя передать заочный мой поклон старице Ксанфире и благословение мое нашим родным племянницам. Затем, поручив себя и вас милости Божией и заступлению Всепетой, остаюсь любящий вас недостойный ваш брат на Святой Горе Афонской

духовник Иероним

1864 года, ноября 17-го дня

Добавление. По причине худой погоды почта наша замедлила, а потому письмо к вам осталось до другой почты, и я теперь имею время еще кое о чем написать вам.

Сего дня, 23-го числа, память святителя Митрофана, Воронежского чудотворца, у нас было архиерейское служение и стечения народа довольно. Бдение было в трех храмах.

Передайте матери Иерониме, что иконы, о которых она просила меня, посланы ей в октябре месяце, а вы ничего не хотите из Афона получить и ни о чем не просите. Просите и дастся вам!

Сего вечера один монах спросил у меня: «Отчего, отче, бывает с нами, что мы иногда тяготимся и скучаем этою жизнию, а умирать все-таки не хочется и даже боимся смерти?» Я сказал ему: «А сам ты об этом как рассуждаешь?» Он отвечал: «Я думаю, что по любви к телу мы не хотим умирать». Я отвечал ему, что думаю иначе. Недавно я, бывши в больнице и увидев там старца Александра слепого, спросил у него: «Вот, отец Александр, ты уже давно лишился зрения и, должно быть, очень скучаешь жизнию на земле, может быть, и желаешь умереть и просишь о том Бога?» Он ответил мне так: «Ах, отче, прости, я не прошу смерти, не хочу умирать, боюсь». «Чего же ты боишься?» – сказал я ему. «Как же не бояться? Вот тут меня клопы кусают, и то мне показывается мучительно, а там, на том свете, может, будут кусать меня клопы-то не такие, а гораздо более этих. Так вот, батюшка, отчего я не хочу просить смерти. Как здесь ни тяжко, а все-таки лучше, нежели в аду, а если бы я знал, что на том свете будет лучше здешнего, то сейчас готов бы умереть», – отвечал отец Александр. «Итак, поэтому не смерть причиною нашего страха, а неизвестность судьбы за гробом», – сказал я вопросившему меня монаху, который предложил мне еще один вопрос такой: полезно ли будет заблаговременно домогаться получить извещение от Бога о надежде спасения? Я отвечал ему на это, что в Священном Писании есть на это указание – во Псалтири сказано в виде молитвы: Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть (Пс. 38, 5). И отцы о сем пишут, советуют просить у Бога извещения о спасении, но говорят: «Если ты благоразумен, то проси, чтобы это далось тебе не прежде смерти или близко пред смертию, ибо другие, получившие извещение заблаговременно, вознерадели». И то надобно знать, что которая душа не получила извещения, та во время исхода из тела много страшится и смущается, а это вредно для ее веры и благодерзновения. Впрочем, судьбы Божии непостижимы. Некоторые и из великих святых не получали извещения; может быть, для них оно и не нужно было, но для нас, грешных, оно весьма нужно. Благость и милость Божия да удостоит нас оного. Аминь.

Боголюбивая N. N.1 Мир Вам и спасение Божие.

Извещаю Вас, что я получил Ваше письмо, в коем Вы просите моего совета: на что Вам решиться – идти ли в монастырь или при доме родительском жить? Я советую вам в таком важном деле придерживаться наставления святых отцов, которые по внушению Святого Духа советуют желающему спасти свою душу иметь советника одного или по нужде двух, и людей опытных, получивших от Бога дар духовного рассуждения, а со многими не советоваться и не вопрошать каждого встречающегося, ибо это вредно.

Если Вы не имеете расположения жить в монастыре, то живите в доме родителей Ваших, ибо в древние времена христиане, решившиеся хранить девство, более проживали при своих семействах, так и Вы, живя при своем семействе, понуждайте себя исполнять заповеди Божии и получите желаемое. К тому ж, если б Вы и пожелали пойти в монастырь, для этого надобно иметь и средства к содержанию себя, а без средств вам очень трудно будет жить в монастыре. Впрочем, в настоящее время много основалось женских монастырей общежительных, в которых и без средств жить удобно и хорошо. Но так как Вы не расположены к той жизни, то и не для чего о том много говорить. Я думаю, со временем опыт Ваш убедит Вас в необходимости удаления от мира или от предметов, угрожающих удобностию поползновений, как святой Исаак Сирин сказал, что живущий среди мира человек, желающий сохранить свое девство, сколько бы ни был строг и внимателен к себе, но если близ него находятся предметы к падению, то враг при малейшей его дремоте удобно его низлагает. Читайте почаще писания святых отцов – они Вас просветят, и Вы скоро сами увидите, что следует Вам делать.

Что касается до скверных мыслей и хульных, которые особенно нападают на Вас во время Литургии, то об этом не смущайтесь, ибо явно показывают зависть врага; в таком случае Вы старайтесь презирать их и вовсе не обращать внимания. Это первое средство побеждать их. Вы не удивляйтесь, что на Вас часто нападает блуд, так и должно быть, только Вы не услаждайтесь им, а гневайтесь на него, и проклинайте его, и почаще говорите ему, что «я имею Кем услаждаться, у меня есть Жених красивее всех на свете, Который любит меня чрезвычайно; я хотя и грешная, но Его невеста, ибо я с Ним обручилась. Он мой Бог и вместе и Жених душе моей, Его одного я хочу любить и Им одним услаждаться, Он моя радость, и веселие, и сладость, и упокоение». Таковые мысли очень скоро уничтожают плотскую любовь. Так как Вы решились ради Бога иметь жизнь безбрачную, то я нелишним считаю нечто сказать Вам о средствах к сохранению целомудрия. Сколько возможно избегать знакомства с молодыми монахами, даже и с черницами, не присматриваться к лицам, особенно к молодым, даже к женским, дабы избегнуть страстного впечатления, на свою наготу не смотреть без крайней нужды. Пищу принимать умеренно, на ночь и от многопития чая воздерживаться, ибо от него бывает излишнее скопление соков и истечение, а умеренное питие его очень полезно для духовной жизни. По постам исповедоваться и причащаться Святых Таин, что очень укрепляет и ободряет нас в духовной жизни.

15 августа 1866 года

Афон

Возлюбленная о Господе племянница Анна Ильинична.

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, посланное из Старого Оскола от 13 января, в котором ты уведомляешь меня об окончании вашего дела с родными и притом просишь совета моего взять к себе в монастырь овдовевшую вашу сестру Анну и сомневаешься, как бы она не соскучилась в монастыре. Мой совет такой, что вы должны взять ее к себе, Бог поможет и ей и вам, а без скуки нельзя спастись никому. За скуку нас ожидает вечное блаженство. Неужели вы будете советовать ей опять искать мужа? Довольно она помучилась в замужестве своем, а теперь, в старости, надо пожить для Бога в целомудрии. Не сомневайтесь в богоугодном деле, Помощник – Сам Бог.

С Михаилом я переписки никакой не имею с того времени, как я написал ему выговор, строго обличил его, почему он не хочет сделать раздел по совести и прекратить тяжбу; за это он оскорбился и перестал писать ко мне, но Бог да управит ими, а я не имею нужды писать им, хотел бы для поддержки их в благочестии кое-когда написать им, но они сами не хотят этого; так пусть живут как хотят. Во исполнение твоего прошения я написал Ивану Васильевичу Головину, благодарил его за помощь тебе и при сем прилагаю карточку, подари ее, кому хочешь. Господь да благословит тебя, и да поможет тебе благополучно окончить развязку с миром, и да сохранит тебя от всех соблазнов.

Поручая тебя милости Божией, и покровительству Богоматери, и молитвам святого целителя Пантелеймона, остаюсь помнящий тебя на Афоне грешный твой дядя и богомолец

духовник Иероним

1868 года, марта 1-го дня

Христос воскресе!

Боголюбивая сестра мать Маргарита!

С прошлою почтою я писал тебе, о чем было нужно, как-то: о посылке вам святыни, вложенной в икону Божией Матери «Скоропослушница», а также о просимых тобою для монастыря мощах святого Пантелеймона. Чтобы об этом деле прежде посоветоваться с владыкою вашим, как это лучше сделать, минуя Святейший Синод, на все это я ожидаю от вас скорого ответа. Между прочим покамест ты сотвори нам одно послушание, а именно вот какое. Сего лета к вам явится одна женщина по имени Соломонида Аверкиева Лапина. Бывший ее муж у нас живет и уже пострижен в мантию, который просил меня, чтобы я попросил тебя о ней, если возможно, чтобы пристроить ее в вашем монастыре, и я прошу тебя, постарайся о сем деле, найди ей старицу, она женщина еще молодая, крепкого сложения, может послужить и в черной работе. Бывший ее муж хороший монах, имя его – Карп, он эконом над лесом, и за старание ваше о жене его он будет вашим всегдашним богомольцем.

При сем прилагаю вам для прочтения душеполезную повесть о страхе Божием, виденную нашим иеромонахом отцом Платоном. Вы, прочитавши ее, дайте прочитать матушке Иерониме. Затем, пожелав вам спасения и здравия, остаюсь помнящий вас грешный ваш богомолец

духовник Иероним

27 апреля 1868 года. Афон

Любезная сестра!

Я никогда не любопытствовал узнать от тебя, по какой форме исповедуются ваши монахини и сестры. Ибо опыт показывает, что очень немногие знают, как надобно пред духовником исповедоваться, хотя и напечатана форма генеральной исповеди, но мало кто знает ее, и она очень велика, а потому и не для всякого потребна, а потому вам хорошо составить краткую общую форму, подобную нашей, сообразную вашим обстоятельствам или образу вашей жизни, что было бы очень душеполезно, но не иначе как с благословения вашего владыки.

Мне желательно знать, как часто приобщаются в вашей обители монахини и сестры. Я даже не знаю и о тебе, как ты приобщаешься. В неделю один раз или два раза? Что всего нужнее для души, о том и мало пишем. Ничего более так не пользует нас в нашей жизни, как частая исповедь и приобщение Святых Таин. Потому понуждай твоих сестер к частому приобщению. Сначала они будут от сего дичиться и ужасаться, а, когда попривыкнут и ощутят от этого великое ободрение и утешение сладкое, тогда и сами будут желать почаще приобщаться. Так было и у нас: сперва наши боялись приобщаться раз в месяц, а теперь приобщаются каждую неделю, а постарше – три раза в неделю, и с радостию, а послушники – чрез две недели, а в посты и они раз в неделю.

Достоуважаемая матушка Палладия! Христос посреде нас!

Извещаю Вас, что я получил Ваше письмо чрез отца Мартирия, который прибыл на Афон 15 июня, но я с ним еще не видался.

Благодарю Вас за память о мне. Желаемую Вами икону постараюсь при Божией помощи прислать, а карточку мою при сем письме прилагаю Вам.

Правда Ваша, искушения многие и разные, малые и великие окружают нас, и постигают, и тревожат, и мучат, а заступающего несть из людей или помогающего, кроме Бога, но един всесилен и не оставляет уповающих на милость Его.

Боголюбезной матушке Рафаиле мой поклон. При сем чувствительно вспомянулась дружба моя с отцом Нектарием и с незабвенным моим Василием Максимовичем. Простите, что я не мог пред Вами утаить моей слабости: старых друзей не могу забыть. Очень жалею, что не имею возможности чем-либо поболее утешить Вас, только молю Господа, да Он имиже весть судьбами утешает Вас. Прошу передать мой поклон знающим меня, а более того прошу молиться за меня, грешного, поручающего себя Вашим святым молитвам. Затем остаюсь всегда помнящий Вас, недостойно живущий на святом Афоне

иеросхимонах Иероним

1868 года, июня 17-го дня

Возлюбленная о Господе моя племянница и духовное чадо!

Мир тебе и спасение Божие!

Ты опечалилась, что я в одном письме к матери Маргарите не приветствовал тебя обычным моим благословением и сочла это за знак моего негодования на тебя за то, что ты часто отлучаешься из монастыря. Нет, чадо Христово, ты ошиблась в мнении твоем, ибо я уверен, что ты без нужды не оставляешь монастыря своего. И мне ли тебя возненавидеть? Как это можно!? Сохрани, Боже, от этого. А это случилось просто: я подумал, что в это время ты была в Острогожске, а потому и не упомянул о тебе в том письме моем; прошу тебя простить мне эту ошибку. Чадо Христово Анно, Бог весть, как я люблю вас и что бы я ни сделал для вас, если бы только имел средства и возможность. Отселе, молю тебя, не сетуй на меня, ибо твое оскорбление и слезы чувствительно тронули мое сердце, любящее вас. Мои дорогие, вы и до сего времени еще не уверены в моей искренней радостной любви к вам? Мать Маргарита передаст тебе 50 рублей, которые употреби на постройку келлии, а после сего, если Бог даст, еще пришлю тебе, что Бог возвестит.

Прости и молись за меня. Милость Божия да пребудет с тобою вовеки. Передай мой поклон старице Ксении и благословение

матушке Евпраксии. Затем остаюсь любящий и помнящий вас грешный ваш дядя

Иероним

Для утешения духовного приложил при сем карточку, снятую по приезде к нам архиерея русского Александра по его желанию.

1869 года, апреля 1-го дня

Ваше Высокопреподобие, достопочтенная мать игумения Максимилла! Благословение Божие и Пресвятой Богоматери и честного Ее жребия – Святой Горы Афонской да будет с Вами и со всею честною обителию Вашею!

Сестра моя мать Маргарита и мать Иеронима, в письмах своих ко мне извещая меня о всеобщем свободном избрании Вас обителию Вашею в высокую должность игумении, при сем просили меня написать Вам что-либо в утешение духовное, так как Вы, руководясь благодатным чувством смиренномудрия, скорбите и плачете по причине возложенной на Вас великоответственной должности настоятельской. Хотя я не имею дарования духовного утешать других в скорбях их, но усердное прошение любимых моих заставило меня как бы в виде послушания им сделать то, что вовсе есть сверх сил моих. Прошу не счесть это за набор только слов: я действительно таков – словом невежа. У нас Утешитель в собственном смысле один только Бог, а потому написанному слову дать утешительную силу принадлежит Ему одному – Ему и молимся. Сам Он да утешит Вас во всякое время, к тому благопотребное, и, наконец, вечным утешением.

Итак, высокопочтенная мать, мне-то что же остается написать Вам в утешение Ваше духовное? Вы скорбите и плачете, боясь великой ответственности пред Богом за должность настоятельскую; я вполне разделяю с Вами эти страшные чувства, ибо они и меня нередко терзают. Правда, есть о чем скорбеть и плакать, ибо сказано: Емуже много дано, много и взыщется от него (Лк. 12, 48). Для немощных это громовые слова. Но что ж нам в таком случае надобно делать? Уклониться от креста искусно – беда, сделать преслушание – еще того хуже, потому что мы твердо и хорошо знаем, что оно – смерть душевная, начало и конец гибели рода человеческого.

В таковых случаях святые отцы в писаниях своих советуют так поступать: подражать Самому Господу Иисусу Христу, Который сказал: «Якоже Аз сотворих, и вы такожде творите» (ср.: Ин. 13, 34). Более сея любы нет, да кто положит душу свою за други своя (Ин. 15, 13). Так и мы, когда будем постоянно помнить, что собственное наше спасение и усовершенствование души нашей находятся в искании пользы для других, а не для себя самих, то есть жить для пользы других. Тогда от свидетельства доброй совести часто будем чувствовать разные духовные удовольствия или утешения в самих себе. А что другие говорят, что будто бы в должности настоятельской находящийся человек не получает таких высоких даров от Бога, как свободный получает, то этому не должно верить. Священное Писание нам показало, что начальствующим ниспосылаются от Бога особые великие дарования Божии. Разумеется, если они живут по совести. Поэтому и нам, приявшим от Бога настоятельскую должность, не должно предаваться безвыходной печали по причине трудности исправления ее и своих собственных немощей, но во всем предаваться Тому, Который сказал, что без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). К этому, по опыту святых отцов, необходимым оказывается настоятелю иметь при себе верного друга – духовного советника, беспристрастного, рассудительного, а, где этого нет, там и правление душами бывает бедственно.

В знак памяти и благословения от Святой Горы и от нашей обители я посылаю Вам святую икону Божией Матери «Иерусалимскую», список с чудотворной, писанный на мраморной доске. Приимите сию святую икону, препровождаемую к Вам от искреннего моего расположения и благожелания Вам получения от Господа всех благ даров Святого Духа, полезных для жизни временной и вечной, и укрепления в подвигах настоятельских, в приобретении в избытке плодов духовных для славы Божией и пользы чад Ваших духовных. Еже и да будет Вам благодатию Господа нашего Иисуса Христа ради молитв Пресвятыя Богородицы и святого великомученика Пантелеймона. Затем, поручая себя Вашим святым молитвам, остаюсь Ваш грешный богомолец

иеросхимонах Иероним

1869 года, июля 17-го дня

Богоутешаемая сестра матушка Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, и замечу тебе, что ты, кажется, поспешила очень скоро отказаться от твоей должности. Надо было если не год, то по крайней мере полгода повременить, пока новая игумения попривыкла бы к должности, но, впрочем, ты хорошо сделала, что обещалась помогать ей, и помогай, чем только можешь. Матушке игумении при сей почте я посылаю письмо и икону Божией Матери «Иерусалимской», писанную на мраморной доске. Матушке Иерониме пишу, чтобы она не скорбела об избрании ее в казначеи. О прочем я писал тебе. В Старый Оскол я послал иконы для нашей церкви и мощи святого Пантелеймона. Портрет мой, с крестом снятый и с архимандритом, послан к тебе.

Затем Господь со всеми вами, и милость, и благословение. Остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

1870 года, февраля 6-го дня

[К ней же]

Полученное мною твое письмо причинило мне и утешение и вместе скорбь. Смиренномудрие твое утешило меня, а сомнение твое в моем к тебе расположении и любви опечалило меня. Хотя и привык я к несправедливым твоим упрекам, но мне жаль тебя, что ты понапрасну страдаешь, принимая вражии прилоги, а сон твой если поверить ему, то он предвещает тебе если и скорби, то во всяком случае не чрез меня, то есть не от моего действия, а, может быть, с другой стороны или по причине смерти моей, потому что я здоровьем слаб стал и думаю, что скоро умру, и тогда, разумеется, тебе будет скорбно. Ублажаю тебя, что ты смиряешься, и радуюсь сему. А что ты написала, что потерпим и Бог возвестит старцам, на чьей стороне правда, это сбудется скоро и со мною и с тобою, и тебе возвестится, что ты по вражескому внушению заподозревала меня в охлаждении к тебе. Увы нашему непостоянству или малодушию! Если ты побеждаешь благим злое, то ты и здесь прославишься, и в вечности. Пусть злословят нас, пусть поносят, пусть клевещут, лишь бы мы не воздавали им тем же, а без этого и спастись невозможно. Так надобно этому быть, чтобы нашими немощами нас же и совершенствовать. А без сего мы и не познаем себя самих; если не уничижим себя, то не можем и смириться, а если не смиримся, то и не спасемся. Это верно, да очень трудно, а без помощи Божией и вовсе невозможно, но просите, говорит, и дастся вам.

Саломаиду не пускай в мир – это вредно для нее, а скажи ей, пусть она эти 30 рублей считает за тобою. Заочное мое благословение передай возлюбленным нашим племянницам и поклон нашим Хвостовым и Тихоновым. Молю тебя, моя дорогая, не гневайся на меня за Мариониллу, если я не утешаю ее, то польза вам. Ты должна быть уверена, что я не могу ничего писать ей вредного для тебя, но если она не исполняет моих советов, то Сам Бог поправит ее,

как Сам знает, а наше дело – врагов любить и клянущих благословлять. Григорий писал, что Михаил хочет побывать на Афоне.

Прости, молись за меня. За нездоровьем не выхожу из келлии. Господь с тобою и со всеми вами. Остаюсь любящий тебя брат твой

духовник Иероним

1870 год

Богоутешаемая сестра матушка Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие!

Получил твое письмо, посланное 4 марта, в коем ты извещаешь о благополучном получении моего письма и просишь у меня прощения в неправедном твоем сделанном мне выговоре. Бог да простит тебе этот грех, и я прощаю. Благодарю Господа, что ты успокоилась и желаешь остаток своих дней провести в удалении от многотрудных попечений начальницких, за которые и ответ на суде Божием велик потребуется.

«Скоропослушнице» празднуется 9 ноября, у нас есть ей служба печатная, я пришлю вам ее вместе с другими вещами, которые ты просила, чтобы прислать тебе. Евпраксии икону, если Бог даст, пришлю.

Благодарю тебя, что ты придерживаешься мирного духа в рассуждении Мариониллы. Господь Сам умиротворит ее. Я и ей написал изречение святого апостола: «Аще возможно, еже от вас, со всеми мир имейте (Рим. 12, 18) и святыню, а кроме сих никтоже узрит Господа». Слово это страшное, а потому нам и очень нужно понуждать себя, чтобы ко всем быть в мирном расположении нашего духа, что благоприятно Господу.

В настоящее время у нас гостят господа Сушкины: отца Макария брат Петр Иванович с сыночком и племянником его, Василия Ивановича сыном. После Пасхи отправляются в Иерусалим.

Скажи поклон от меня нашим племянницам. Поручая вас и себя милости Божией, и покрову Богоматери, и молитвам святого Пантелеймона, остаюсь твой брат и грешный богомолец

духовник Иероним

При сем приложено 50 рублей.

От 28 марта 1870 года

Христос воскресе!

Боголюбезная матушка Палладия, извещаю Вас, что я получил Ваше письмо, в коем Вы выразили скорбные чувства благочестивогоВашего духа о современных печальных обстоятельствах, окружающих Вас, и о Ваших немощах и лишении тишины, к тому ж и о тяжком кресте, ежедневно претерпеваемом Вами чрез сожительство с родною сиротою. Простите меня, достоуважаемая мною мать, все эти скорби, претерпеваемые Вами, благодушно ободрили мой унылый дух, что Вы, вися на кресте, еще алчете и жаждете праведности. Да, этот истинный путь монашеский, чтобы во всем видеть и чувствовать себя недостаточным и только утешать и ободрять себя упованием на милость Божию. Что Вам сказать о Вашей тишине? Я не имею ее, и давно-давно, а вместо нее у нас в попечении польза ближнего, которую закон нас обязывает искать, и только ее одну, – в том поставляется и усовершенствование наше.

Благодарю Вас, что Вы помните меня, недостойного, и мы поминаем Вас. Прошу Вас передать мой заочный поклон честнейшей матушке Рафаиле.

Простите, прошу молиться за меня, грешного. Остаюсь помнящий Вас на Святой Горе грешный Ваш богомолец

иеросхимонах Иероним

1870 года, мая 15-го дня

Святой Афон. Монастырь Русик

Боголюбивая и Им спасаемая и утешаемая вселюбезная моя сестра матушка Маргарита!

Мир тебе, благословение и спасение Божие!

Получил твое письмо, в коем ты извещаешь меня о получении моих писем. Благодарение Господу, что ты получила их исправно. О племянницах я писал к тебе, что следовало. Григорий, говорят, исправился, дай Бог. Но они не по-моему распорядились насчет покупки квитанции: наняли какого-то наемщика, истратили до 350 рублей и ничего не сделали, а лучше бы было сделать по моему совету, купить квитанцию и успокоиться. Но Сам Бог да благоустроит их, а я уж более об этом деле толковать с ними не буду. Деньги за плащаницу вы получите из Тулы.

При сем прилагаю на нужды твои 50 рублей. Прошу передать заочно мое благословение племянницам нашим и прочим знающим меня. Затем, поручив себя и вас милости Божией и покрову Божией Матери, остаюсь ваш грешный богомолец

1870 года июня 5-го дня

Святая Гора Афон. Монастырь Русик

Богоутешаемая сестра матушка Маргарита!

Благословение Божие да пребудет с тобою!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо. Прошу тебя поговорить с матушкою игумениею вот о чем. Меня просил один русский чиновник, консул, что нельзя ли в вашем монастыре пожить его жене один год для опыта, ибо они бездетные и желают быть монахами оба, и если ей понравится у вас, то она и совсем останется у вас; она, говорят, очень добрая женщина. Этот консул живет в Солуни, он наш приятель, и когда узнал, что у меня есть сестра в монастыре, то он просил меня, чтобы написать к тебе о его жене. Может быть, ей у вас и понравится. Он определяет ей на содержание 300 рублей серебром. Прошу тебя, по получении сего письма не медли известить нас; он теперь гостит у нас до марта. Вопроси матушку игумению, и, что она скажет о сем, то и напиши мне.

У нас, слава Богу, все благополучно. Передай мой поклон Анне и прочим. Остаюсь твой грешный брат

духовник Иероним

1871 года, ноября 27-го дня

Святой Афон

Монастырь Русик

Преподобнейшие матушка Палладия и матушка Рафаила!

Мир вам и спасение Божие!

Имел утешение получить ваше письмо; оно утешило меня воспоминанием сладких моему сердцу имен друзей моей юности.

О заказе двух плащаниц я писал вам не потому, чтобы в них имелась нужда, а единственно для того, чтобы предоставить вам некоторую пользу, и просил, чтобы работа и материал были гораздо ниже прежних, а если вам это неудобно или невыгодно, то прошу не стесняться и прямо сказать мне, что для вас эта работа неполезна. Вы сделали хорошо, что ясно написали, что по 100 рублей такая работа невыгодна для вас, но я не такой работы заказывал, но гораздо ниже прежней, лишь бы слова были по-гречески сделаны. Итак, если для вас это невыгодно, то передайте о сем матери Маргарите. При сем прилагаю вам милостыню на ваши нужды 25 рублей.

Прошу молиться за нас. Затем остаюсь помнящий вас на Афоне

духовник Иероним

1873 года, декабря 22-го дня

Боголюбивые матушки Палладия и Рафаила!

Приимите Бога ради прилагаемую при сем вам милостыню и помолитесь, дабы Господь даровал благополучно нам отделиться от греков, ибо они очень стали притеснять нас, а мы просим патриарха, чтобы он дал нам особое место для постройки нам своего, русского монастыря, но еще не знаем, что Бог даст нам, а трудно стало жить с ними.

Простите и помолитесь о помощи нашему делу. Затем остаюсь благоговеющий к вам

духовник Иероним

1874 года, июля 15-го дня

[К матушке Лидии]

Извещаю тебя, что я послал с Василием Дорофеевичем Гонским во благословение и духовное утешение тебе святыню – крест, в котором вложены частицы святых мощей, и прошу тебя по получении известить меня о сем. Я давно желал утешить тебя подарком священным, и вот Бог послал верный случай для исполнения моего желания, и я им воспользовался, а это случилось до получения письма от матушки Маргариты, в котором она написала мне, что ты по прочтении письма моего (в коем я не написал тебе поклона и благословения) плакала и говорила, что я забыл тебя. А вот видишь ли, это попущено на пользу нам, чтобы мы и малые случаи приписывали бы Промыслу Божию, Который отечески нежно печется о нашем спасении. Теперь, я думаю, ты уже не будешь более помышлять, что я мало помню тебя. А к этому я еще спрошу тебя, моя дорогая и незабвенная, кого же мне более помнить из земных, как не тех, которые мне вдвойне родные – и по духу и по телу? Но иногда случается, что я очень поспешаю писать к матушке и самые краткие письма и при том думаю, что она такого ничтожного письма и не покажет тебе, а если это делается иначе, что она показывает тебе каждое мое письмо, в таком случае я уже буду впредь, если Бог поможет, в каждом моем письме поминать и тебя, как благоговеющую к моему грешному благословению. Я уверен, что ты помнишь меня и молишься о мне.

Затем, поручая тебя и себя великой милости Божией, остаюсь всегда помнящий тебя на Святой Горе твой дядя, слабый и дряхлый

духовник Иероним

1875 года, января 24-го дня

Преподобнейшая матушка Лидия! Благословение Божие и наше отеческое да пребудет с тобою вовеки!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, посланное из Острогожска, и заметил содержание его. Я писал вам от 25 апреля и другое от 18 июня, и на эти письма я не получил от вас ответа, а на прежние мои письма, которые я писал вам зимою, в феврале, на те я получил от вас ответ, что вы получили их исправно, а эти последние два письма, надобно полагать, похищены. Что делать? Терпение! В такое время смутное нечему удивляться. Хотя у нас, на Афоне, и спокойно, но вдали за Афоном – война и многое смущение. Долго ли это продлится, один Бог весть. В таких обстоятельствах с этого времени я буду посылать вам письма страховыми, этак будет вернее.

Здоровье мое за ваши молитвы теперь хорошо, только от старости слабею; впрочем, в церковь еще хожу и братию исповедую.

Матери Маргарите напиши, чтобы она удержала деньги за икону святого Георгия на свои нужды. Доски кипарисные для престола я послал ей, также и ладану; впрочем, я и сам напишу ей о сем. Благословенной моей дочери Марии Ильиничне скажи, что я помню ее, день и ночь поминаю и молюсь о спасении ее и чад ее. Анне Ильиничне скажи вот что: как она постится, пусть так и трудится для спасения своего, это хорошо, и благословенно ей это дело. Да укрепит ее Господь. Приветствуй ее от меня, помнящего и любящего вас.

Духовник Иероним

3 июля 1876 года

Монастырь Русик на святом Афоне

Преподобнейшая матушка Маргарита!

Мир тебе и спасение и всем сестрам вашим!

Наконец, слава и благодарение Богу, и нам Он даровал мир, хотя и много мы претерпели страшных клевет и угрожений, но от всех зол и бед нас покрыл Господь ради молитв Матери Божией и святого Пантелеймона. Теперь как война прошла, то мы опять по-прежнему можем иметь переписку. Я посылал тебе письмо, ответ на твое, но не получил на оное ответа; вероятно, и твое письмо было перехвачено правительством, потому что все наши письма задерживали и читали, некоторые возвращены нам, а прочие пропали. Прошу тебя, по получении сего письма поспеши известить меня о себе и о твоих обстоятельствах, а мое здоровье хотя и слабое, но, слава Богу, еще хожу в церковь и братию исповедую.

Новый наш монастырь разорили на Кавказе, думаем строить снова, на другом месте, дальше от моря, или на Кубани, там обещали дать нам 1000 десятин земли. Отец Арсений наш хлопочет теперь об этом деле.

Теперь хотя и прошла война, но мы еще не знаем, как будем жить на Афоне, ибо греки нас не любят и во всем стараются притеснять русских. Но Божия Матерь покрывает нас, и турки не притесняют нас. Теперь хотим послать в Россию корабль за хлебом и рыбою.

Зима у нас, на Афоне, была средняя; снег выпадал, но скоро таял внизу, около моря, а повыше снег пролежал недели три. А у нас розы цвели до Рождества, а нарциссы и гиацинты цвели во всю зиму. Миндальные дерева цветут с января. И так мы, благодаря Бога, во время войны большой нужды в пропитании не имели, хотя и денег у нас не было запасено, но греки за хорошие проценты давали нам взаймы. Таким образом, мы могли и всем бедным раздавать хлеб, которые приходят по воскресеньям человек по двести. Во всем Господь нас удовлетворил, за нами благодарность. Много и премного Господь в эту войну оказал нам Свой дивный покров и во всем помощь, и мы не знаем, как и благодарить Его, и Его Пресвятую Матерь, и святого Пантелеймона.

Просим вас молиться за нас. Отец Макарий посылает вам свой поклон.

Кланяюсь матушке Лидии. Прошу передать мой поклон матери Палладии, и Рафаиле, и старицам Тихоновым, и прочим знающим меня. Это письмо я пишу ввечеру под твой старый или первый Ангел святой Евдокии, с коим и поздравляю тебя, ибо нам не должно забывать святого Ангела крещенского, а ему надо праздновать, хотя и не телесно. Затем, поручая себя и вас милости Божией, остаюсь всегда помнящий брат ваш

духовник Иероним

1878 года, марта 1-го дня

[К ней же]

Воистину воскресе! И я, немощный, удостоился сим отвечать на полученное мною твое письмо прежде святой Пасхи, принесшее мне ангельскую весть: Христос воскресе, потому что письмо твое получено на Вербное, и вот я поспешаю написать вам ответ на ваше благожелание тоже вперед святой Пасхи, ибо пароход придет завтра, то есть в Великую среду. Приимите и второе мое поздравление с великоторжественным праздником всерадостного Воскресения Христова, да дарует Он вам и встретить, и провести [праздничные дни сии] во благоугождении ему.

Радуюсь, что вы живы и здоровы. Слава Богу, что заказные получены исправно. При сем письме посылаем вам ящик книжечек малых, 370 штук, и одни четки хорошие, сердоликовые, как ты и просила, и еще десять четок померанцевых, или неранжевых, из молодых плодов, одни четки из каменной соли, одни перламутровые, одни тисненые, двое сердоликовых мелких, три фунта ладану. Хорошо, что ты написала о дочери брата Александра Никифоровича. Я его очень любил, и, прошу тебя, помогай ей, а ее я не разобрал, кажется, Ольдемира, но в святцах я не нашел этого имени.

Матушку Лидию благодарю за чулки, кстати они пришлись, ибо в это время у меня нога болела и такие чулки требовались, а здесь таковых ни за что не найдешь, и за закладки тоже благодарим, они служат для воспоминания о вас.

Прошу передать моим незабвенным мой поклон и поздравление: матушке Лидии, матушкам Палладии, Рафаиле, матушкам Раине, Анфии, слепой Ольдемире и всем знающим меня.

Затем остаюсь любящий и помнящий вас на Святом Афоне грешный

духовник Иероним

Отец архимандрит помнит вас и всегда поминает в служениях своих и теперь кланяется вам и просит ваших молитв.

Отец Иоанникий (бывший Кузмичев) отправился в Россию по послушанию.

Мне что-то пришло на мысль узнать, какие есть в вашей обители частицы святых мощей женских лиц, ибо некоторые у нас имеются и можно из них подарить вашей обители; впрочем, это я отдаю на твое старческое рассуждение – если это послужит во славу Божию, то и да устроит тако Господь. Ты помнишь, что твоя старица просила у меня святых мощей, но я ей отказал, а только послал вам малые частицы. Если это Богу угодно, то, пока я жив, могу вас и всю обитель вашу утешить сим духовным утешением.

1879 года, марта 18-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твои письма, в коих ты объясняешь твои или ваши нужды и недостаток насущного хлеба для ваших нищих. Что сказать тебе на это в утешение? Слово Божие говорит: Щедр и милостив Господь, пищу даде боящимся Его (Пс. 110, 5). Вероятно, даст и вам имиже весть судьбами. О часах я не знаю, что сказать тебе. Это вещь многоценная, обаче верующему вся возможно (Мк. 9, 24), сказал Господь; если это для вас полезно, то Бог пошлет это вам. Терпите и веруйте, а там что Господь даст.

Здоровье мое поправляется, а скорбей и у нас вдоволь. За все слава Богу.

Духовник Иероним

[К ней же]

Получил твои письма, и все ваши посылки мы получили. Верно, что было писано, то все мы получили и благодарим за оные, и все те благодарят, кому было прислано. Благодарю за портрет. Прошу тебя поблагодарить за нас тех, которые прислали нам от своего усердия разные вещи, особенно чудесные закладки для Евангелий, шапочки, чулки и прочее. Утешь их нашим поклоном и памятью о них в обители. Слава Богу за все и за то, что ты состраждешь страждущим. Много есть у тебя скорбей, но от всех их избавит тебя Господь, ибо Он наша надежда.

Наш монах Алоний просит тебя обратить внимание на его сестру.

Духовник Иероним

[К ней же]

Получил твои письма и спешу ответить тебе на оные. И я очень жалею о лишении вашем такого доброго вашего пастыря, который всегда вас утешал в скорбях ваших, и наставлял на путь евангельский, и сочувствовал вам во всех нуждах ваших. Это ныне редкость есть, но любящим Бога, сказано, вся споспешествуют во благое (Рим. 8, 28). Правда, такие перемены бывают очень тяжки.

Прочитал я и стихи ваших питомиц, все это хорошо – с этой стороны Бог утешил тебя в день твоего крещенского Ангела; и я в этот день вспомнил тебя и пожелал тебе в Божием благоволении пребывать навсегда и здесь и в вечности. Еже и да будет тебе за благость Господа нашего и молитвы Его Пресвятой Матери.

Вот приближается великий праздник светлого Воскресения Господня, с которым и поздравляю тебя и всех вас.

Отец Иоанникий обещался заехать к вам, от него вы узнаете о нашем житии подробно, и я с ним кое-что послал вам. Известите меня, был ли он у вас. Ивану Петровичу Кожевникову я писал; мы ожидаем его. Николай Андреев живет спокойно. Сего лета ожидаю к себе братьев Ивана Марковича и Ивана Фомича. У нас зима была холодная и снежная. В новый монастырь на Кавказе теперь посылаем монахов для построения и для жития. Говорят, место очень хорошее, подобно Афону. Затрудняемся во избрании туда настоятеля; назначили было отца Малахию, но он болен. Детский приют со школою нам приказано сделать на Кавказе.

Хорошо, что вы получили посылки для раздачи детям. О Евлампии я уже писал к тебе. Если Бог даст, то надо бы и Олимпиаду, супругу Фомичеву, вам пристроить у себя. Я побаливаю, но еще двигаюсь, а уже очень стал слаб. Матери Агнии за присылку отвечали от монастыря. Матушке Лидии я послал с отцом Иоанникием розового масла; прошу о его получении меня уведомить. Еще что вам нужно, пишите. В Белгородском монастыре Балычева Матрена жива ли, и в Нежине кто есть в живых из наших родственников, и еще где есть, в каком монастыре из наших родных бывших? Неужели наша Анна Прилепина и умрет в мире? Разве нельзя ее вовсе пристроить в монастыре? От сестры Евгении Никаноровны Рудневой из города Купянска я получил письмо, просит прислать ей для двух ее детей иконы в благословение; скорбит, что муж ее без вести пропал вот уже шесть лет. Какой ее чудный крест! Сам Бог да поможет ей.

Прошу сказать от меня мое поздравление с приходящим праздником всем знающим меня: незабвенной моей матушке Лидии, матушке Анфии, матушкам Рафаиле, Раисе и прочим. Остаюсь помнящий вас, моих дорогих, расслабленный ваш богомолец

духовник Иероним

Русик. 1880 года, марта 28-го дня

Высокопреподобная матушка Маргарита!

Любезная сестра, Христос воскресе!

Святую неделю мы отпраздновали благополучно. За все слава Богу! Святую Пасху у нас праздновал консул солунский господин Хитрово.

Вчера я получил твое письмо. Жалею, что отец Иоанникий не мог заехать к вам. Кожевникову мы послали свидетельство. Здоровье мое немного поправилось, я теперь хожу в церковь. Благодарю вас, что вы молитесь о мне. Это меня радует, и я вас поминаю ежедневно. Для Ново-Афонского монастыря назначен на игуменствопо жребию из пяти иеромонахов отец Иерон, который был у меня четыре года келейником; помолитесь о нем, да поможет ему Бог в этой должности благоугождать Ему.

Марья Ильинична писала мне, что ее дети занялись винокурением и потому редко ходят в церковь – это худо. Надо писать ей, чтобы она понуждала их почитать воскресные и великие праздники, а иначе они будут несчастны, да и надо поскорее женить их, а то они развратятся. Господь да спасет их. Итак, Анна не хочет с вами жить, эка дура какая! Надо о ней молиться.

Простите, мир вам Божий и спасение Его. Приветствую матушку Лидию и прочих. Остаюсь всегда помнящий вас на Афоне ваш брат

духовник Иероним

1880 года, апреля 30-го дня

[К ней же]

Мир тебе и спасение Божие и чадам твоим.

Извещаю тебя, что я получил твои письма. Отец Флавиан прибыл к нам благополучно и передал нам о вашем житье-бытье подробно. Хорошо, что ты заботишься о постройке приюта для бедных и назвала его Пантелеимоновским, и я благодатию Божией всю мою жизнь заботился только о пользе ближних братий наших и других. Отец Флавиан просил меня, чтобы я за келлию его сестры уплатил тебе; напиши нам, сколько тебе за это надо прислать денег. Слава Богу, хорошо, что отец Иоанникий побывал у вас и утешил вас – все от Бога. Спаси тебя Господи за попечение об Анне Никитичне Соломенцовой. Весьма хорошо ты делаешь, что твоих келейниц обеспечиваешь, это богоугодное дело. Если Бог даст, то отца Флавиана скоро сделают иеромонахом и пошлют в Москву, тогда он опять будет иметь возможность помогать вам – только молитесь. Марье Ивановне ответили, что 60 рублей получены на вечное поминовение. Икону для игумении заказали написать. У Сушкиных впредь не проси ничего, потому что они много делают для нашей обители.

Мое здоровье хотя и очень слабо, но в церковь еще хожу. Много дел и хлопот у тебя и у нас, но все это для ближних, а потому и для Бога, и за это слава Ему и благодарение.

Итак, буди здрава и с матушкою Лидиею и со всеми твоими чадами. Остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

1880 года, сентября 6-го дня

Извещаю тебя, что к нам прибыли два наших брата Иоанна. Иван Маркович остается здесь поискать житье, а Иван Фомич возвратится домой; с ним кое-что присланное от вас мы получили и благодарим вас. Он хочет после Покрова отправиться в Россию, с ним я кое-что пришлю вам и тогда напишу вам особое письмо о вещах.

Верно, у вас письменная корреспонденция не развита с благотворительными христианами, потому что чрез письма вы не получаете присылки милостыни, потому что не просите и не пишете; а это я приписываю вашей недеятельности или лености. Надо собирать адресы благотворителей и, на волю Божию полагаясь, писать им и просить помощи, ибо у нас таким образом собирается милостыня.

Отчего же вы не заботитесь об устроении в вашем монастыре богоугодного общежития? Разве у Бога мало средств помочь вам? Только просите с детскою верою, и дастся вам, ибо сказано: «Буди тебе по вере твоей» (ср.: Мф. 9, 29). Хотя ты уже и постарела, но для Бога это ничего не значит, для Него все возможно. Итак, дерзайте и не бойтесь, веруйте и действуйте и узрите славу Божию.

Приветствую матушку Лидию и всех знающих меня, пребываю помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Хотели было отца Флавиана сделать иеромонахом, а он заболел лихорадкою. Сего лета у нас много было больных лихорадкою, хотя и легкою.

1880 года, сентября 20-го дня

Боголюбивая матушка игумения Маргарита!

Благодать Божия да хранит тебя и все общество твое.

Извещаю тебя, что я получил твои письма. Икону в Белгород послали. Отец Иоанникий возвратился из России. Отец Флавиан кланяется вам, его сделали иеромонахом, и скоро он пошлется в Москву. У нас в обители, слава Богу, все благополучно. Я при Божией помощи хожу еще в церковь. Отец Иоанникий скоро опять отправится в Россию, и вам пришлют рыбы. Родным монахиням я послал к празднику утешения понемногу. Отец Флавиан благодарит тебя за свою сестру. Затем кланяюсь матушке Лидии и прочим. Остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

10 марта 1881 года. Афон. Русик

Высокопреподобнейшая матушка игумения Маргарита, любезная сестра! Христос воскресе!

Получил твои письма, благодарю за уведомление, а более за радостные твои чувства и за живую твою память о мне. О Маргарита, Маргарита, твои письма приносят мне утешение! Да удостоит тебя Господь и в духовном смысле быть для Него Маргаритою, то есть жемчужиною. Праздник святой Пасхи мы праздновали благополучно. Отца Флавиана посылаем в Москву, в часовню на послушание. Он заедет к вам и расскажет вам обо всем нашем житии.

Матушке Лидии кланяюсь и прочим знающим меня. Отец игумен кланяется вам. Затем, поручая вас и себя милости Божией, остаюсь ваш брат

духовник Иероним

От 1 мая 1881 года. Гора Афон

[К ней же]

Христос воскресе!

Так как иеромонах Флавиан посылается на послушание в Москву, потому мы дали ему благословение заехать к вам, и это более для утешения общего, нашего и вашего. Он все объяснит вам о наших обстоятельствах, чтобы вы имели о них сведение. Хорошо, что ты прислала нам для сведения приходы, или жалованье, от графа для содержания вашего монастыря – теперь мы видим, что вам нет средств для общежития. Это особый крест для вашей обители, ибо каждую нужда заставляет иметь попечение о содержании себя. Нечего сказать, только помоги Господи вам терпеть и нести крест свой благодушно, без ропота; разумеется, за все это награда большая будет на небеси. Но и в общежитии, если недостает средств к пропитанию, тоже бывает очень трудно. Я помню то время, когда мы имели много долгов с тяжкими процентами и не имели возможности дать бедным сухарей; ах, как это было тяжело, а все это было по Промыслу Божию.

Ты пишешь мне, что ты стала ослабевать в силах, а я вот едва хожу. Но тебе рано еще изнемогать, ибо ты гораздо моложе меня. Еще мужайся, бодрись и других ободряй и утешай, как ты уже и творишь при помощи Божией. За все слава Богу, во всем помогающему вам.

И нас утешило ваше чудное многих пострижение, ибо этого прежде не бывало, а потому и чудно и утешительно, и за это особенно дадим славу Богу.

У нас все благополучно, хотя и есть посторонние скорби чувствительные, но они удобосносны да и необходимы, а то, пожалуй, без скорбей еще и разгордимся, а без здоровья и жизнь не мила.

На Кавказе монастырь начали строить, и я желал бы там умереть, так как это дело чрез меня началось. Но разве кости мои туда перевезут, потому что я теперь сделался почти недвига, и вот дума за горами у меня, а смерть за плечами. Помолись, дабы Господь избавил меня от мечтательности. Вот и отец Макарий уже начал изнемогать в силах, особенно зрением, а день и ночь все пишет. Дел очень много, только во гробе успокоимся.

Отец Флавиан объяснит вам наши радости и скорби, за все слава Богу. И сего лета я приказал отцу Иоанникию прислать вам рыбки. Матушке Лидии мой поклон, и розовое масло, и ладан, и кое-что еще. Матушки мои, помолитесь за меня, да даст мне Господь христианскую кончину.

Затем, поручая себя и вас милости Божией, остаюсь всегда помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

1881 года, мая 2-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твои письма; замедлил ответом по причине моей болезни. Благодарю Бога о твоем здравии и благоустроении твоей обители. Утешай, утешай родных – это приятно Богу. Жалею, что ты прежде не написала мне о Пойминовых и о других. Мать Геронтия писала ко мне, она умная. За все слава Богу. Да укрепит тебя Господь в твоей многотрудной должности.

У нас были царские гости – великая княгиня Александра Петровна, но на берег не выходила, а все шесть дней была на пароходе. После, в августе, нас посетил великий князь Константин Константинович, говел у нас и приобщался.

Мать Евлампию записали, и при сем прилагаем сестре ее письмо, и прочие твои желания при помощи Божией постараемся исполнить.

Прошу передать мой поклон и благословение матушке Лидии и прочим. Я болею; молитесь о мне, да дарует мне Господь христианскую кончину. Поручая вас и себя милости Божией, остаюсь помнящий вас собрат ваш

духовник Иероним

1881 года, августа 20-го дня

Мир тебе и спасение Божие со всеми твоими духовными чадами.

Извещаю тебя, что я получил твои письма и от борисовского Петра Иванова чулки и прочее. За сию память благодарим вас. Петр остался у нас. Ради молитв ваших Господь мое здоровье поправил, теперь опять хожу в церковь и занимаюсь делами. Иван Фомич с супругою собираются путешествовать в Иерусалим; он спрашивал меня, когда будет лучше отправляться туда. Я отвечал ему, что если они хотят быть в Иерусалиме Пасху для получения святого огня, то надо двигаться с места в половине февраля – в таком случае они должны потерпеть от моря много скорбей и труда. А если они отправятся после Пасхи, тогда избавятся от морских бедствий и гораздо удобнее и легче совершат свое путешествие. Предложил им на их волю. Они обещались к вам заехать.

В нашей обители, слава Богу, все хорошо; братия постепенно умножается, умножаются и заботы начальствующих, но все Бог творит и во всем нам помогает; есть и скорби добрые, есть и утешения великие. За все слава Богу.

Получил я недавно письмо от крестницы Марии Ильиничны Дьяковой. Дети не слушаются ее, самовольно и тайно от нее бросили первую торговлю, и занялись винокурением, и обанкротились, впали в большие долги, и она, бедная, находится в печальном и тяжком состоянии; утешайте вы ее письмами вашими. Жадность к богатству молодых людей погубила. А из Старого Оскола и от наших я давно не получаю писем, они сердятся на меня за обличение их. Михаил даже не написал мне, что у него померла жена и не попросил меня, чтобы помянуть ее, – каков христианин! Увы, какое время настало!

Пиши мне чаще: я утешаюсь твоими письмами. Бог действует в тебе, Ему за то и слава, а тебе честь за сестролюбие твое и смирение. Матушку Лидию приветствую старческим моим поклоном. Поминаю я всех вас; уж как это Господь примет, не знаю. Он един то весть. Поручая себя вашим молитвам, остаюсь дряхлый старик, помнящий вас, моих дорогих,

духовник Иероним

1881 года, октября 23-го дня

[К ней же]

Извещаю вас, что я получил ваши письма пред святою Пасхою, на которые буду отвечать вам после, а теперь рекомендую вам

нашего иеромонаха отца Илиодора, который имеет нужное дело: посоветоваться с вами насчет определения своей родительницы в ваш монастырь; о том и прошу вас – постараться исполнить наше желание. Содержание этой старицы будет зависеть от нас: монастырь наш обязуется ежегодно присылать для ее содержания 150 рублей. И как усмотрите удобнее, так и сделайте; может быть, окажется возможность определить ее с внучкою к какой-либо монахине или как Бог вам укажет. Это дело я возлагаю на ваше благоразумие, что при помощи Божией вы это дело устроите к успокоению наших чад. Отец Илиодор объяснит вам причину, побудившую нас побеспокоить вас нашею просьбою. О всем прочем житье-бытье и о здоровье передаст вам лично подробно. Отец Илиодор – о Господе возлюбленный наш духовный сын.

Затем, поручая себя вашим святым молитвам, остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

1882 года, марта 30-го дня

Преподобнейшая матушка Лидия, Христос воскресе!

Исполняя желание матушки, я пишу вам во утешение радостное общее приветствие: Христос воскресе! И при сем прилагаю листочки, и затем да утешает вас Святой Утешитель Дух Божий; с этими чувствами приветствую и сестер ваших Марию и Анну.

Затем, поручая вас и себя благодати Божией, остаюсь помнящий вас, дорогих моих сродниц,

духовник Иероним

30 марта 1882 года

[К игумении Маргарите]

Здравствуй о Господе со всеми чадами твоими духовными.

Извещаю вас, что Иван Фомич прибыл к нам, о чем он пишет к вам подробно. Посылки ваши мы получили от него все – благодарим вас за оные. Иконы для вас закажем, а форм для стояния у нас нет готовых, да и дорога будет пересылка до вас, ибо они тяжелы, а лучше и дешевле будет сделать их у вас из ольхового леса. Картин пришлем вам, а книги посланы и прочее. Слава Богу за все: и скорби есть, и утешение есть. С Иваном Фомичом кое-что я пришлю тебе.

Молитесь за меня и за отца архимандрита – страдает глазами; помоги ему, Господи; он трудолюбивый и неусыпный. Теперь у нас братии более 800, все Бог управляет и собирает, Ему одному и слава подобает. Передайте наше благословение знающим нас. Затем остаюсь ваш брат

духовник Иероним

1882 года, мая 12-го дня

Высокопреподобнейшая матушка игумения Маргарита!

Здравствуй о Господе со всеми твоими духовными чадами!

Спешу известить вас, что вчера, в день Воздвижения Честнаго Креста Господня, волею Божией скончался наш собрат иеросхимонах Иероним (Гончаров); долго болел; прошу о нем молиться, ибо он был нам родной. Сделайте для бедных ваших трапезу. Деньги для сего пришлются вам из Одессы. Известите в Старый Оскол о его кончине родных его.

У нас, слава Богу, все благополучно. Я еще за ваши молитвы ползаю до церкви. Слабость от старости, пора уже и умирать. Молитесь, да дарует мне Господь христианскую кончину. О прочем я буду писать вам после, если буду жив.

Бог милосердия и щедрот да поможет вам во всем благом и да спасет вас всех, Коему поручая вас и себя, остаюсь ожидающий исшествия из сего мира, а еще пока помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Прошу передать мой поклон и благословение матушке Лидии, и крестнице моей Марии, и племяннице Анне. Я радуюсь, что они живут вместе. Но и прочим помнящим нас я кланяюсь. Всех вас Бог да благословит вечным благословением.

От 15 сентября 1882 года

Высокопреподобная матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие и всей обители твоей.

Податель сего письма Алексей Иванович Злобин жил у нас год, наш послушник, он имеет нужду посоветоваться с тобою о его дочери; прошу обратить на него внимание. Игнат Николаев не послушал меня, уехал в Россию, но обещался не беспокоить своих ничем; он непостоянный. Пошлите его на Кавказ, там его примут, я писал туда о нем.

Формы пришлем вам. Карточки и посылки ваши мы получили, благодарим вас. Но мы таких сапог не носим по климату. Рукоделие ваше подарим консулу, а для монахов в духовное утешение оно не идет. Всем приславшим нам подарки и помнящим нас передайте наш поклон и благословение. Остаюсь ваш брат

духовник Иероним

От 5 ноября 1882 года

Боголюбезная матушка игумения Маргарита, любезная сестра!

Здравствуй о Господе со всеми твоими духовными чадами и сестрами!

Извещаю тебя, что я был тяжко болен и думал умереть, со всеми простился, и, наконец, маслом соборовали, и я уже ожидал смерти. Но братия мои опечалились этим и от горести сердца восплакались все и возопили ко Господу о моем выздоровлении и продлении еще моей жизни, и милостивый Господь услышал вопль их, и я теперь выздоравливаю, и они возрадовались, что я еще оставлен здесь с ними пожить. Но надолго ли? Бог весть. Пора уже и умирать. Ибо без здоровья и жизнь не мила, только труд и болезнь. Но за все слава Богу, и да будет все по Его благой и совершенной воле.

Прошу передать мое благословение матери Лидии, и крестнице моей, и племяннице Анне, и прочим знающим меня, прошу молитв ваших на помощь старости моей. Поручая вас и себя милости Божией, остаюсь по долготерпению Божию еще на земле Святой Горы Афонской всегда помнящий вас ваш брат

духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский монастырь святого Пантелеймона

7 декабря 1882 года

[К ней же]

Праздники провели, слава Богу, хорошо; письмо твое получили и прочее. Мое здоровье непостоянно, но за все слава Богу. Карточки твои приготовляют и прочее, что ты просила; со временем пришлем и формы, и при сем прилагаю листок на ваши нужды.

Прошу передать мое благословение нашим родным.

Если есть у вас Херувимская длинная для архиерейского служения, то прошу прислать нам, а то у нас нет длинной. Да нет ли у вас концерта 12-го псалма: Доколе, Господи, забудеши мя до конца? Если есть, то пришлите его нам, хотя мы написали его сами, но еще не пробовали петь. Вот и пред смертию, а покаянные концерты люблю слушать. Недавно переложили Херувимскую предтечевскую на Усекновение или на Стецитеся, и, слава Богу, вышло удачно – очень умиленная. Мне все старое нравится. Прощай, молись за меня. Твой брат

духовник Иероним

1883 года, января 22-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Христос воскресе!

При сем письме посылается вам милостыня от Стахеева на трапезу вашим бедным старушкам. Употребите эти деньги на покупку хлеба для них, а впредь Сам Бог, питающий всех, промыслит о них.

Духовник Иероним

Афон. Русский монастырь

1883 года, мая 1-го дня

[К ней же]

Извещаю вас, что я получил ваши письма. Семен Фомич прибыл к нам, но едва ли останется у нас: еще миролюбец он большой, но если поживет подольше у нас, то, может быть, и останется. Но он говорит, что ему нужно еще для окончания дел побывать в Старом Осколе. Я хорошо помню его, он, кажется, добряк. Григорий Дмитриевич хвалит его. О часах я напишу отцу Флавиану. В настоящее время у нас свои мастера делают колокольные часы; посмотрим, если окажутся хороши, то и для вас закажем сделать; у нас есть колокольные часы своего изделия, работают хорошо уже 30 лет, прочные; только молитесь, а Бог утешит вас.

Теперь у нас есть свой малый пароходик, который делает скорые сношения с островами и тем помогает нам в экономии. Теперь есть на Афоне и телеграф. В прошлое воскресенье, ввечеру, мы получили из Москвы телеграмму, что государь короновался. Эта телеграмма пришла к нам из Москвы в шесть часов – чудеса!

Духовник Иероним

1883 года, мая 17-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, в котором ты известила меня о смерти племянницы нашей Анны Ильиничны, писанное от 18 мая, я оное получил 29 мая и распорядился поминовением

ее на всех Литургиях, а у нас их служится до десяти каждый день. Бог да упокоит ее! А что касается до ее шкатулок и билетов, то требовать их от тех иеромонахов не должно, ибо они имеют монастырь общежительный, а непременно надобно написать игумену того монастыря, спросить его, получил ли он от тех иеромонахов билеты и вещи для общежития на поминовение Анны. И сего довольно будет.

У нас, слава Богу, все благополучно. Здоровье мое поправляется. А отец наш архимандрит страдает глазами, стал плохо видеть и с трудом служит. Молитесь за него. С Семеном Фомичом я послал вам кое-что и святую икону твоей монахине Евпраксии, по получении известите меня.

Передай мой поклон и благословение знающим меня, и особо родным и матушке Лидии. Поручивши себя и вас милости Божией, остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Р. S. При сем приложен листок.

Афон. Русский монастырь

святого Пантелеймона

1883 года, июня 4-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твое письмо от 31 мая и содержание его заметил. Не бойся подметных писем, ибо тебя хранит Сам Бог. Четки для архиерея я послал тебе с Семеном Фомичом, и если будет случай, то еще пришлю. Книг пришлем тебе из Москвы, я туда напишу о сем. Молитесь за меня и за старца нашего отца Макария, он очень страдает глазами.

Я еще двигаюсь, но уже пора домой, трудно жить больному, ибо самому до себя, а все привыкли ко мне ходить часто на исповедь, а я-то и не могу, вот мое горе, а болезни мои очень прекрасные – разумеется, для души, а не для тела, ибо каждый день умираю (1Кор. 15, 31), а вы, мои любезные мучители, все желаете, чтобы я более и более мучился бы здесь, но, слава Богу, лишь бы здесь, а не там.

Мир вам, мои дорогие. Передайте мой поклон незабвенным нашим матерям – Лидии и прочим и молитесь за помнящего вас брата вашего духовника Иеронима

При сем приложен листок.

Именины прошли во славу Божию духовно. Три архиерея служили.

1883 года, июня 19-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие.

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, писанное от 10 июня, и заметил его содержание.

Слава Богу, и мы удостоились светло праздновать день коронования нашего благословенного царя, ибо в тот же день мы получили из Москвы телеграмму. Теперь мы из Москвы получаем телеграммы в шесть часов времени. Чудо, да и только!

В день моих именин у нас было три архиерея, и все они служили по разным соборам, и консул приезжал на торжество. И все это – Божие дело, Ему одному подобает и слава и хвала.

Вы извещаете, что вы получили от Семена Фомича посланные вам вещи и только одни карточки, а о прочих вещах вы не пишите – это некрасиво. С ним я послал тебе 100 карточек, хорошие четки и масло розовое, а вы об этом ничего не пишите; разве он не передал вам всех вещей? Он, кажется, человек верный, напишите мне о сем. О присылке книг к тебе мы телеграфировали в Москву, чтобы они поспешили их выслать вам к вашему празднику; может быть, успеют выслать. Владыку вашего будем поминать.

Прости, молись за меня. Матери Лидии есть благословение на лечение в Одессе. Мы написали туда нашим, чтобы они дали ей помещение в нашем доме. Остаюсь твой брат

духовник Иероним

1883 года, июня 23-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я послал к тебе 50 дюжин твоих карточек для раздачи сестрам твоим и еще кое-что, по получении коих прошу известить меня. Еще что послать тебе? О часах я забочусь; кажется, что скоро Бог исполнит душеполезное желание ваше. Только молитесь. Десять форм скоро пришлем вам. Пописывайте к отцам Иоанникию и Флавиану, напоминайте им о себе.

А я все слабею, но хожу еще в церковь, хотя и редко, но я и за то благодарю Бога. Укрепи тебя Господи в твоих многих заботах о пользе ближних. Утешай, утешай, особенно родных. Пред праздником святого Пантелеймона раздай по 10 рублей монахиням Рафаиле,Ольдаманте, Ермингельде, Херувиме и еще кому знаешь, а прочим я послал: Рахили, Агнии (Булычевой), а Раине я теперь посылаю. При сем прилагаю листок; прошу молиться за меня. Передай от меня поклон матушке Лидии и прочим. Остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

Июля 11-го дня 1883 года

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твои письма. Праздник мы провели торжественно. Три митрополита служили, а я лежал болен на одре, но святой Пантелеймон помог мне, и я теперь стал выздоравливать, но в церковь еще не могу ходить. За все слава Богу. Мать Лидия писала ко мне, что она прибыла в Одессу и остановилась в нашем подворье. <...>

Одесская наша клевета, Бог дал, прошла благополучно.

Отец архимандрит кланяется вам; страдает глазами. Молитесь за него. И я порадовался, что Бог нечаянно, дивно посылает вам Свои щедроты, а потому надо надеяться на Него побольше. За то и будет посылать побольше.

У нас благодаря Бога все благополучно. Затем спасайся и о мне молись; передай мой поклон знающим меня. Прости, поручая себя, и тебя, и всех вас милости Божией и молитвам Богоматери, остаюсь помнящий вас ваш брат на Афоне

духовник Иероним

Русик. 1883 год. 4 августа

[К ней же]

Давно я не писал тебе по причине большого карантина. Но теперь он снят, и я вот пишу к тебе, что я болею, а ты этим не оскорбись, ибо когда-либо, а надо же умирать. Бог знает, может быть, и еще оправлюсь, это в воле Божией. Матушке Лидии я по причине болезни не мог ответить на ее письмо ко мне, но проси у нее за меня извинения. В обители у нас все благополучно. Прошу молиться о мне; ослабел я добре.

Передай мой поклон и благословение всем знающим меня. Отец архимандрит кланяется тебе. Затем остаюсь еще помнящий вас на Афоне брат ваш

духовник Иероним

1883 года, октября 25-го дня

134 Послужной список игумении Маргариты. 1885 г.

135 Ее личная подпись

136 Крест на месте разрушенной Борисовской пустыни, установленный в 1999 г.

Долго я не писал вам, но и теперь еле могу писать: совсем изнемог, все болею. Праздник Рождества я лежал болен и едва не умер. Теперь хотя и полегче стало, что я мог выйти в церковь и приобщиться, но чувствую себя очень слабым. Отцы наши все скорбят и усердно молятся о продолжении жизни моей, особенно отец архимандрит. Сего дня делали о мне Елеосвящение, и мне стало полегче, и я почти согласен и еще пожить, а то, когда притесняют меня лютые пароксизмы, да и частые, тогда я сам желаю поскорее умереть и часто прошу Господа о сем. Итак, не удивляйтесь моему малодушию, ибо и терпению есть мера. Хотя Бог и по силам нашим подает нам болезни и скорби, но мы-то привыкли к роптанию и даже за малую скорбь охаем. Я знаю, что вы молитесь о моем здоровье, но, я прошу вас, молитесь более о моем спасении, ибо такая молитва богоугоднее.

Может быть, это письмо мое к вам будет последнее – Бог весть, ибо мы не знаем, когда умрем. Если получите известие о моей кончине, не печальтесь много, зная, что я дожил до глубокой старости, до 80 лет, то чего еще от Бога желать? И за это слава Ему. Поминайте меня, и это будет Богу приятно. Да и ты сама, любезная сестра, приблизилась уже к старости и слабости, то чего же более ожидать? Лишь бы Господь даровал христианскую кончину, которую просите у Него и мне, недостойному, яко да сподобит Господь всех нас в вечности быть вкупе и прославлять Его, еже и да будет за неизреченную любовь Его к нам.

Прошу передать мое старческое благословение матушке Лидии и особо моей крестнице Марии – молю Бога о ней и о детях ее, да утешит и спасет ее Господь. Теперь она свободна для принятия святого образа, если только она чувствует в сердце своем призвание к тому от Господа Иисуса Христа. Передайте мой поклон всем знающим меня.

Остаюсь еще поручающий себя вашим святым молитвам ваш брат

духовник Иероним

При сем приложен листок.

Афон

Русский монастырь

1884 года, января 3-го дня

Здрава будь о Господе и благословенна от Него вовеки со всеми твоими о Христе сестрами.

Я писал к тебе недавно, что на святках я был при смерти, но молитвы слезные отцов моих и братий возвратили меня паки к жизни еще здесь, с ними. А уже от малодушия, не любя лютости болезни, хотелось было и умереть, и несколько раз я просил о сем Бога, но Он более послушал отцов и братий моих: облегчил мою болезнь и попустил мне, недостойному небес и земли, еще пожить здесь, покуда Он Сам весть, – разумеется, ненадолго. Братия все во благодушии от праздников и от моего поправления.

Благодетель наш и ваш Василий Афанасьевич Калигаев помер. Схимонахиню Макрину записали на всегдашнее поминовение. Иконы заказаны. Часы, если Бог даст, то после Пасхи пришлются вам. Формы не можем прислать вам – сделайте у себя, эти вещи простые. Книжицы будут присылать вам, раздавайте их в расширение славы Божией. Прошу тебя передать мой поклон и благословение матушке Лидии и прочим.

Праздники – Рождество, Новый год и Крещение – у нас, близ моря, не было снегу; зелень и цветы – как будто весною, а повыше немного нас, в Старом Русике, – там выпал снег на аршин и доселе держится, а вершину, хребет так завалило снегом, что и нельзя перейти на Карею. Чудное наше место! Около берега – весна.

К празднику привезли нам свежей речной рыбы – сазана, мы ее купили. У нас на одну трапезу выходит 15 пудов для тысячи человек. А я уже давно на рыбу заговел, не могу есть ее, а теперь и хлеба еще не могу есть, а только одну уху с капустным рассолом; так много ослабел желудок, что и одну чашку чаю не могу выпить, а чтобы все было кислое да горькое и соленое, и то одна жидкость. Доктора говорят, что у меня в желчном пузыре образовались желчные камни, вот они-то меня и мучают, и очень люто, а все это по Божию допущению – следовательно, для вечного блага. За это слава Богу, ибо Он егоже любит, того и наказует (Притч. 3, 12), ты же, говорит, яко добр воин Христов злопостражди (2Тим. 2, 3). Аминь.

При сем прилагаю листок. Остаюсь ваш грешный брат

духовник Иероним

Афон. Русский монастырь

святого Пантелеймона

1884 года, января 8-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение и всей твоей богоспасаемой обители.

Извещаю тебя, что я получил ваши письма, в коих вы извещаете о смерти блаженной старицы Олимпии. О упокоении ее сорокоуст отслужат, а имя ее давно записано в синодике вечного поминовения с ее родными и поминается ежедневно.

Часы скоро пришлются к вам. А формы прислать к вам очень трудно, разве для образца прислать вам одну или две. Здоровье мое за ваши молитвы стало понемногу поправляться. Отец архимандрит кланяется вам, у него болят глаза, худо видит, но еще служит. Иконы посланы вам.

Ты пишешь, что не получаешь от меня писем, но я недавно послал к тебе три письма. Извести меня, от каких месяцев и чисел вы получили мои письма, теперь им нельзя пропадать, особенно я всегда посылаю – заказными, которые не могут пропадать.

Затем прошу передать мое благословение и поклон матушке Лидии, матушке Лаврентии и Марии, если она у вас живет, и прочим. Остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

1884 года, февраля 3-го дня

Афон. Русский монастырь

Р. S. При сем приложен листок.

[К ней же]

На прошлой почте я писал к вам, о чем следует, а теперь пишу вам только о часах колокольных, которые пришлются к вам. Вы тогда пригласите часового мастера – он поставит вам их. При сем посылаю прейскурант, из коего можете видеть и узнать о разных размерах часов и о ценах их. Для вас мы заказали третьего номера с десятидюймовыми колесами, с часовым, получасовым и четвертным боем, коим цена без доставки 750 рублей, а с доставкою и установкою будут стоить до 1000 рублей. Для расходов постановки часов при сем прилагаю листок. Да дарует Бог делу сему быть во славу Его и в духовное утешение ваше молитв ради Пресвятыя Богородицы и святого Пантелеймона. Аминь.

Здоровье мое поправляется. Письмо к отцу архимандриту получено. Он сам будет отвечать вам. А о малодушном желании твоем на покой после напишу тебе; не лучше ли потерпеть до конца для спасения?

Поклон от меня матушке Лидии. Простите, молитесь за меня, болящего вашего брата, поминающего вас, моих дорогих.

Духовник Иероним

Святая Афонская Гора

1884 года, февраля 11-го дня

[К ней же]

Извещаю вас, что я получил твое письмо, писанное от 31 января, в коем ты просишь прислать тебе в последний раз иконок, ложек, картинок; все эти вещи мы посылаем тебе; когда получите их, тогда уведомите нас о том. При сем прилагаю реестр вещам и листок для раздачи родным к Пасхе; Раине – 20, Ольдемане – 15, Ермингельде – 15, Херувиме – 15 рублей.

Здоровье мое понемногу поправляется.

На прошлой почте я писал вам о часах.

Мария в молодости насладилась жизнию супружескою, а теперь для спасения пусть в старости понесет крест свой безропотно. Было время, когда вы завидовали участи ее, а теперь кажется, что нет. Егоже любит Господь, того и наказует (Притч. 3, 12). Она и сама ошиблась. Для чего было дать позволение детям взяться за торговлю не богоугодную, не имевши нужды, и почему бы не посоветоваться с опытными людьми? Теперь ей одна дорога: предложить оставить мир и взяться за покаяние, ибо дети не слушают ее. Да они теперь и не имеют в ней нужды, как совершеннолетние, теперь они сами ответят Богу за свое поведение. Бог да спасет их.

Духовник Иероним

Афон

15 февраля 1884 года

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие и богоспасаемой обители твоей.

Недавно я писал к вам, что мы послали к вам два ящика разных вещей, которые ты просила. По получении оных извести меня.

Вчера я получил письмо от брата Ивана Фомича, в котором он пишет, что сей год он не может успеть развязаться с миром, а, впрочем, желает сего лета побывать у нас, на Афоне. Дай-то Бог, чтобы так сбылось.

Здоровье мое понемногу поправляется, но еще в церковь не могу ходить. У нас благодаря Бога все хорошо. Отец Иоанникий этот год в Россию не поедет. Прилагаю листок для раздачи вашим бедным к Пасхе. Скажи поклон матушке Лидии. Остаюсь помнящий вас на Святой Горе ваш брат

духовник Иероним

29 февраля 1884 года

Афон. Русский монастырь

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, посланное тобою от 21 февраля. Слава Богу, ради ваших молитв здоровье мое поправляется и все отцы спасаются; отец архимандрит кланяется тебе. Из Питера пишут нам, что часы посланы к вам и что, вероятно, они к Пасхе прибудут к вам. Для установки их пригласите часового мастера, а может быть, у вас есть знающая это дело сестра, и та может поставить их, ибо это дело немудреное – каждый часовой мастер может это дело сделать. Как это у вас сделается, о том известите нас.

На сей год отец Иоанникий остался в монастыре. Заказные иконы посланы к вам, прочее, что нужно, со временем пошлем вам.

Затем, поручая вас и себя милости Божией с пожеланием дождаться Светлого Христова Воскресения и достойно во благоугождении Богу отпраздновать, приветствую матушку Лидию и прочих. Остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Поздравляю с приближающимся великим праздником живодательного Воскресения Христова как тебя, так и родных наших и знающих меня. Сей радостный и утешительный праздников праздник да утешит вас, болящих и скорбящих, и матушку Лидию, и мою крестницу Марию. Я радуюсь, что она осталась у вас, а за перенесение ею скорбей она получит от Бога великую награду.

При сем уведомляю вас, что я получил ваши письма – слава Богу, что они все дошли до нас. Также получили мы и ящик с вещами и писанками. За чулки спаси Бог, а за писанки не скажу спасибо, потому что они для нас вовсе не нужны и для чего вы прислали их? Кому мы будем раздаривать их? Вот закладки – иное дело, за них следует сказать: «Бог да простит», ибо они нужны для Евангелий и Апостолов.

Здоровье мое мало-помалу поправляется.

Затем, пожелав вам спасения и здравия, остаюсь помнящий вас на Афоне брат ваш

духовник Иероним

Р. S. При сем приложен листок о терпении.

4 апреля 1884 года. Афон

[К ней же]

Христос воскресе!

Извещаю вас, что мы праздновали святую Пасху торжественно и я удостоился быть в церкви; тому возрадовалась и братия моя, и теперь я хотя и слаб, но еще двигаюсь помаленьку и принимал от всей братии в день Пасхи поздравления по обычаю. Гостей было много, всех Бог утешил. Каково-то вы встретили святую Пасху, получили ли к Пасхе часы, прошу известить нас. Почаще пописывайте к отцу архимандриту – он это любит. Пред Пасхою я получил твое письмо. Я прилагаю вам листочки с согласия отца архимандрита, а потому вы не имейте насчет этого никакого сомнения, ибо я старец всем.

Затем, пожелав вам всякого благоугождения Богу, остаюсь всегда помнящий вас на Афоне, моих дорогих, брат и богомолец

духовник Иероним

1884 года, апреля 17-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Христос воскресе!

Извещаю тебя, что я дал одному послушнику нашему, именем Григорий Степанов Чумаков, письмо к тебе, в котором просил тебя, если возможно, принять в ваш монастырь дочь его 12 лет и чтобы отдать ее какой-либо старице в послушницы. И если возможно, то о сем постарайся. А мальчика-сына он возьмет с собой в наш монастырь на Кавказе, ибо там есть училище для детей, а он сам певчий и писарь, полезный для монастыря. Родом он из Орлика.

Уже две недели прошло от Пасхи, а ты ничего не написала мне, даже и о том, получили ли вы часы. Пиши хотя понемногу, но почаще. Приветствую матушку Лидию, и дочь мою Марию, и твоих послушниц. Мир вам и спасение Божие. Остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Афон. Русский монастырь святого Пантелеймона

1884 года, апреля 24-го

[К ней же]

Спасайся и о нас молись.

Извещаю тебя, что брат наш Иван Фомич прибыл к нам благополучно и, что было нужно, о том все передал нам: и о передаче вам четырех листков, и о получении вами часов; за все Богу слава; получены и прочие ваши посылки; рубашки для раздачи бедным требуются самые толстые, как веретья, самые грубые нужны, но то горе, что провоз дорого стоит.

Что вы просили чрез Ивана Фомича, то при помощи Божией пришлем вам. Он еще поживет у нас; если Бог даст, до Петрова поста он заедет к вам. Слава Богу, я утешился приездом брата Ивана Фомича. Теперь здоровье мое стало лучше. При сем прилагаю письмо от Ивана Фомича и к крестнице Марии – Господь да утешит ее и всех вас.

Получил приложенное письмо о Серафиме – я много удивляюсь твоим промахам, зачем было дозволять этому хитрецу бродить в монастыре по келлиям, знавши, что он штатный монах самочинный? И ты знаешь хорошо, что без дозволения Святейшего Синода не велено принимать никаких мощей. Но ты сделала очень хорошо, что отказала ему, пролазу, и вопросила владыку о сем скандальном деле. Этот монастырь – большой враг нашему монастырю, но Бог с ними. Если, согласно твоему желанию и благословению, мать Лидия опять едет лечиться, тогда и я с моей стороны даю ей мое старческое благословение. Затем остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

Приложен листок.

1884 года, мая 18-го дня. Афон

Боголюбезная сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, извещающее о проезде брата Ивана Фомича, и о получении от него посланных с ним листков, и о установлении дарованных вам часов и что они звонят во славу Божию и возбуждают многих к духовной бодрости. За все это слава единому Богу.

Я долго не писал к тебе, все ожидал твоего письма. По получении сего письма извести меня, письма от нас вы получаете проколотые или нет. Говорят, что в Одессе есть карантин. У нас все благополучно. Я хотя и слаб, но еще двигаюсь по комнате, но вцерковь еще не могу ходить, а близ моей келлии есть параклис святого Сергия, в нем служат Литургию, и мне слышно.

Брат Семен Фомич одет в послушническую одежду и два Пойминовых так же одеты.

Прошу ваших святых молитв и остаюсь любящий брат ваш на Святой Горе

духовник Иероним

Святая Гора Афон

Монастырь святого Пантелеймона Августа 23-го 1884 года

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие.

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, в коем ты извещаешь меня, что у вас был брат наш Иван Фомич и передал вам, что было с ним послано, и что он, погостивши у вас, отправился обратно к нам, на Афон. И он точно возвратился к нам благополучно и, что было нужно, о том нам подробно передал. Слава Богу за все, я радуюсь, что ты теперь здорова и духом ободрилась и во всем возложила печаль свою на Бога. И как бы сказала так: Пою Богу моему, дóндеже есмь (Пс. 145, 2). И благо ты сотворила, что решилась претерпеть до конца в твоей должности все искушения твоей жизни. Это угодно Богу, ибо Он сказал, что претерпевый до коника, той спасен будет (Мф. 24, 13). Да и само терпение-то Он же нам дает, ибо у нас своего терпения нет.

Я уже писал Марии, что благословляю приехать к нам на Афон сыну ее и нашему внуку Александру и для этого я при сем прилагаю листок.

Прошу передать мой поклон и благословение матушке Лидии, и Марии, и прочим. Утешайте Марию, ибо она несет великий крест.

[1884 год]

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твое письмо. Слава Богу, что Он утешил вас часами.

Я хотя и болею, но еще живу, но все думаю, что скоро умру, потому что изнемог, ослабел, пора уже и умирать, а ты еще мало думаешь о смерти, да тебе нет времени о ней и думать; и то хорошо, что ты хлопочешь о пользе ближних твоих. У нас, слава Богу, все благополучно. Отец Флавиан пишет из Москвы к нам и просит,чтобы я попросил тебя о послушнице его покойной сестры, чтобы оставить ее в той келлии, где она жила; если возможно это сделать, то сделай. Заслужил ли отец Флавиан, чтобы это ему уважить, или нет? В чем тут дело, я не понимаю. Разве ты выгоняешь ее из келлии, почему она жалуется на тебя? Отец Флавиан, кажется, делал вам утешение, и еще он может чем-нибудь послужить вам. Григорий возвратился в обитель; оказалось, что жена его еще жива и не требовала его к себе, а все это искушение наделала одна распутная монашка, которая взбесилась от страсти и выдумала такую штуку. Каких козней не бывает от врага нашего?! Он уже и постыдился зайти к тебе.

Прости и молись за меня. Твой брат

духовник Иероним

Напиши мне, письма ты получаешь от меня проколотые или нет, ибо в Одессе есть карантин.

1884 года, октября 13-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, писанное от 18 сентября, в котором ты писала о воспоминании тобою об удалении из мира 15 сентября и что ты этот день провела в умилении и слезах. Да, это благодать утешила тебя, ибо ей приятны такие воспоминания. Видим, как нас Господь возлюбил паче других – как не плакать! Каких великих даров сподобил нас Господь – избрал нас от мира и удостоил нас быть путеводителями для многих! За все слава Ему вовеки. Но и я кое-что помню, что было прежде, да и надо помнить во славу милостей и щедрот многих Божиих.

В прошлом письме я вопрошал тебя об отце Флавиане; хорошо ты сделала, что объяснила все дело, а мы напишем ему, чтобы он успокоился и более не гневался бы на тебя.

Славлю я Бога, что вы духовно утешаетесь чрез часы.

Здоровье мое хотя и слабое, но все двигаюсь, и живу, и беседую с братиями.

Молись о мне; я помню вас и молюсь, сколько могу. Поручая вас и себя милости Божией, остаюсь ваш брат

духовник Иероним

При сем приложен листок.

1884 года, октября 16-го дня

[К ней же]

Получил я твои письма и еще ожидаю от тебя известия о получении посланной к тебе формы и разных вещей; у нас в обители все благополучно. За все слава Богу, здоровье мое хотя слабо, но еще хожу по комнате и занимаюсь беседами с братиею. Отца Иоанникия сделали иеродиаконом.

При сем к празднику прилагаю листок.

Прости и молись о мне. Прошу передать мой поклон родным нашим. Остаюсь помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

1884 года, декабря 5-го дня

[К ней же]

Приближается спасительный праздник Рождества Господа Бога, Спасителя нашего Иисуса Христа, с которым мне пожелалось поздравить вас с пожеланием вам встретить и провести его во благоугождении Богу и сподобиться воспевать славу Его в вечности, ибо для этого мы и сотворены благостию Его.

У нас зимы нет еще, розы в саду цветут. Благодарение Богу за все; у нас все благополучно. Иван Фомич пишет, что надеется скоро развязаться с миром. У нас живут два Пойминовых: Василий Иванович и Михаил Иванович, чудак какой-то. Отец архимандрит кланяется тебе, глазами очень страдает.

При сем прилагаю листок. Затем остаюсь помнящий вас

духовник Иероним

1884 года, декабря 18-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что я получил твои письма, получил и от Марии письмо. Сам Бог да утешит ее и чад ее. Сочувствую я и болезням матушки Лидии. Бог да поможет вам устроить житие Марии моей. Новый год мы провели хорошо, за все слава Богу. При сем прилагаю вам листок. Пиши и проси, что для вас нужно. Пописывай отцу архимандриту – он тебя уважает. А что касается до подметных писем, то это считай за вражие угрожение и не бойся этого, ибо твоя жизнь сохраняется Самим Богом и это попускается для смирения твоего, ибо ты очень здесь прославлена Богом. Смотри, держись самоукорения.

Отец Михаил приехал, кланяется тебе; у нас был ваш Иван грайворонский, который жил у вас во услугах. Я не мог понять его, ибо он какой-то святоша; я помог ему на дорогу.

Кланяйся всем нашим родным, передай мое благословение матери Лидии и Марии, крестнице моей. Остаюсь помнящий брат ваш

духовник Иероним

Афон. 1885 года, января 5-го дня

[К ней же]

Извещаю вас, что я получил ваши письма от 1 января сего года. Нас удивило, что ты не поняла поздравления отца архимандрита с именинами твоими. Так как ты никогда не писала нам, когда ты празднуешь день твоего Ангела, а он в святцах нашел, что имя святой Маргариты бывает 28 октября, потому он подумал, что ты в этот день именинница, и потому поусердствовал поздравить тебя, но ты и теперь не написала о сем, когда ты празднуешь свои именины.

Здоровье мое хотя и слабое, но еще двигаюсь, но в церковь не хожу, а слушаю службу – Литургию по телефону, который из собора провели в мою келлию, и я этим очень доволен.

У нас благодаря Бога все благополучно. Зима у нас теплая, розы в саду цветут, лимонов в саду собрали до 50 тысяч, с одного дерева собрали 6 тысяч лимонов.

Праздники провели хорошо.

На нашем месте, в пустых горах, сотворился по Божию благоволению скит отшельнический, самых бедных и нищих сиромахов уже до 70 калив, и есть соборная церковь – чудо, да и только! Это сотворил Бог в четыре года. Живут там самые старые, беспомощные, которые не имеют где главы подклонить; их уже есть до 200. Это место – на горе, в 30 верстах от нашего монастыря, но хорошо видно мне из моей келлии. Они меня утешают своими частыми докуками. Право, чудо, да и только! Метелки вяжут и венки – вот какое их рукоделие; мы даем сухари и старую одежду. Вот у нас есть какие полунагие подвижники. Дашь ему рублик, а он тотчас бухнет в землю да и заплачет, а я и не знаю, что тут и делать. Теперь уже собралось их до 200. Причащаются два и три раза в неделю; многие живут в шалашах, зябнут, голодают, но благодарно все терпят, лишь бы удостоиться умереть во святом жребии Божией Матери.

Это все рассказывай своим бедным, чтобы они не роптали на свои нужды, ибо за все Бог заплатит им на небесах.

137 Вид из Пантелеймоновой обители на монастырский огород и дальний мыс, на котором расположен скит Новая Фиваида, хорошо видный после шторма на море

[К ней же]

Христос воскресе!

Слава Богу, святую Пасху мы встретили очень весело, торжественно, и я, недостойный, сподобился побывать в соборной церкви все четыре дня. Уже год прошел, как я не мог восходить наверх, в Покровский собор, но и теперь меня возносили туда на носилках, и этому я рад и благодарю Бога.

Начало утрени у нас делается на дворе вместе с греками пред храмом святого Пантелеймона; ныне ночь была светлая и тихая, так что у братии и свечи не тухли от ветра. И все эти дни были солнечные, ясные, веселые, а пред этим во весь март месяц каждый день были дожди большие проливные и очень ветреные. Как-то вы праздновали Пасху святую?

Что это значит, что вы не пишите нам ничего о Семене Фомиче? Когда он был у вас? С ним я послал вам кое-что из вещей; по получении известите нас.

При сем приветствую пасхально матушку Лидию, крестницу Марию и прочих знающих меня. Карточки наши для вас заказаны, и сего лета, если Бог то даст, они пришлются к вам.

При сем приложен листок.

Простите, будьте здоровы и молитесь за помнящего вас на Афоне.

Духовник Иероним

Афон

1885 года, марта 27-го дня

[К ней же]

По отправке моего письма к тебе я страдал от старых моих ревматизмов и уже готовился к смерти, но Господь ради грехов не принял меня к Себе и еще тянет нить моей жизни, хотя бы немного потрудился в болезни телесной. Теперь мне стало полегче, и вот я вздумал возвестить тебе о себе.

Молитесь за меня; скажи поклон мой родным всем. Остаюсь еще дышащий на Святом Афоне брат ваш

духовник Иероним

У сего приложен листок.

Афон

1885 года, мая 7-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Мир тебе и спасение Божие и всем чадам твоим!

Извещаю тебя, что я получил письмо от брата Ивана Фомича, что он дом свой продал и скоро прибудет к нам, а также он хотел заехать и к вам. Недавно я был очень болен, но теперь, слава Богу, ради ваших молитв мне стало по легче. У нас благодаря Бога Его милостию все обстоит благополучно. Наши певчие просят вас прислать им ваших кое-каких концертов нот, при сем прилагается реестр, каких именно просят.

Затем прошу передать мой поклон и благословение матушке Лидии, крестнице Марии и прочим. Остаюсь помнящий вас на Святой Горе брат ваш

духовник Иероним

19 мая 1885 года

[К ней же]

Извещаю тебя, что брат Иван Фомич прибыл к нам 23 июня и передал нам ваши посылки и о прочем. За все слава Богу и за передачу тебе листочков.

Мое здоровье слабо, но еще двигаюсь.

Рукомойник мраморный для алтаря пришлется вам, прилагаемые при сем письмеца передайте кому следует.

Прилагается листок.

Прошу молиться о мне. Остаюсь брат ваш

духовник Иероним

Афон

1885 года, июня 25-го дня

[К матушке Лидии]

Извещаю тебя, что я письмо твое получил; благодарю за память о мне; и я все болею столько лет, и слава Богу. Он знает, кого чем спасти; болезнь требует от нас благодарения к Богу. Сочувствую в скорбях крестнице моей Марии, да укрепит и утешит ее Господь.

Получил я ваши посылочки – благодарю вас за память о мне. Господь да спасет вас всех. Остаюсь помнящий вас на Афоне

духовник Иероним

Афон

1885 года, июня 25-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Здравствуй о Господе.

Извещаю тебя, что брат наш схимонах отец Иероним благополучно прибыл в нашу обитель. О сем он сам пишет к тебе, за сие слава Богу. На прошлой почте я писал тебе, о чем было нужно.

Слаб я стал, быть может, скоро и умру, тогда сделай о мне помин и раздай твоим бедным милостыню. Для этого отец Макарий пришлет тебе денег. И ты уже состарилась, может быть, и ты скоро умрешь – один Бог весть, когда, а готовиться надо.

Чего еще желаешь получить от меня, проси. С отцом Михаилом ты веди переписку, проси у него листков, ибо он много их раздает, а эти листки и для раздачи твоим знакомым будут полезны. На первый случай попроси у него 10 тысяч и напиши ему, что ты просишь у него это по моему благословению. Еще проси у него рыбы и икры для твоих бедных и при сем ублажи его, назови его богоданным попечителем о твоих бедных. Рыбу проси самую простую, дешевую, также и икру красную.

Затем прости и молись за меня. Остаюсь еще помнящий тебя брат твой

духовник Иероним

28 июля 1885 года

Афон. Русский монастырь

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита!

Будь здорова о Господе!

Извещаю тебя, что я получил твое письмо от 26 июля, в котором ты пишешь, что была очень больна, но молитвы святые твоих сестер и детей испросили у Бога здравие твоему телу, чтобы ты еще позаботилась о их спасении; того и Господь от нас требует, чтобы мы искали пользы для других, а не для себя, как и Сам Господь сотворил. Бог да сохранит нас от самолюбия. То же было и со мною несколько раз; как только я заболею к смерти, в то время мои отцы и братия возопиют и восплачутся пред Богом, и Он слушает их молитвы и оживляет меня еще жить с ними; итак, да будет во всем этом воля Божия. Аминь.

Передай мой поклон помнящим меня, особо матушке Лидии.

При сем прилагаю листок.

Остаюсь помнящий вас ваш брат

духовник Иероним

Афон

1885 года, августа 5-го дня

[К ней же]

Письмо твое получил, в котором ты извещаешь меня, что была очень больна, но ради молитв твоих сестер Бог возвратил тебе здоровье, и я благодарю Бога и молю Его, да укрепит Он твое здоровье еще для пользы других и для моего утешения.

Теперь прилагаю при сем листок для расписания церкви, а впредь да будет во всем воля Божия.

У нас благодаря Бога все благополучно. Я еще двигаюсь, но в церковь не могу ходить, а для меня каждый день служат Божественную Литургию вблизи моей келлии, и мне все слышно. Причащаюсь в неделю раз. Певчие мои исправные, много утешают меня. Ноты ваши мы получили.

За все слава Богу. Кланяюсь всем вам, особо матушке Лидии. Прошу ваших молитв. Остаюсь ваш брат

духовник Иероним

Афон

1885 года, августа 11-го дня

[К ней же]

Извещаю тебя, что брат наш Иван Фомич отправился в Россию по своей пенсии, он взял благословение побывать и у вас, я с ним послал тебе кое-что и листков; по получении прошу известить меня, я уже о сем писал тебе, а теперь еще напоминаю.

Благодарю Бога, что Он даровал тебе здоровье за молитвы сестер твоих. Трудись до последнего твоего издыхания, не малодушествуй; Бог терпения да укрепит тебя до конца претерпеть в твоем послушании.

Мое здоровье слабо, ожидаю каждый день разлуки с телом. Бог один весть, когда это будет. Помолитесь за меня, да дарует мне Господь остаток жизни провести во благоугождении Ему и благий конец. Передай мое благословение нашим родным: матушке Лидии, Марии и прочим. Прилагаю листок, для раздачи бедным сродникам хотя по 10 рублей к празднику Покрова Божией Матери.

Затем, поручая себя и вас милости Божией, остаюсь ожидающий твоего ответа, помнящий вас брат ваш

духовник Иероним

Афон

Монастырь Русик

1885 года, сентября 5-го дня

Боголюбивая сестра матушка игумения Маргарита, мир тебе и спасение Божие!

Извещаю тебя, что мы молитвами нашей Покровительницы Божией Матери отпраздновали русский наш праздник Покрову Всепетой очень светло и весело. И я, слабый, удостоился быть во святом Ее храме. За все слава Богу и Ей, Покровительнице нашей.

Что, Иван Фомич был ли у вас? Известите нас.

При сем прилагаю вам на нужды листок.

Затем приветствую матушку Лидию, и прочим от меня поклон. Остаюсь помнящий вас ваш брат

духовник Иероним

2 октября 1885 года

[К ней же]

Извещаю вас, что внук наш Александр Иванович прибыл к нам; я получил от него посылки ваши, от Марии Ильиничны и от Раины, а о приезде Ивана Фомича я уже писал вам. У нас все, слава Богу, благополучно, а сам я много страдаю от ревматизмов. Я много разговаривал с Александром Ивановичем. Он мне понравился, но монахом быть боится; впрочем, будущее одному Богу известно. О брате Николае он говорит неутешительно. Но молитесь за него, чтобы Бог спас его.

При сем прилагаю вам листок.

Прошу передать мое благословение матушке Лидии, Марии и прочим. Поручая вас и себя милости Божией, остаюсь брат ваш

духовник Иероним

Афон

Монастырь Русик

1885 года, октября 11-го дня

Любезный братец Иван Фомич!

Благодарю Бога, давшего мне случай хотя одной строчкой утешить тебя, если только примешь сие за утешение, а впрочем, Утешитель у нас один – Дух Святый, обитающий в сердцах, расположенных к Нему. Опытом дознали, что любить Бога и ближнего ничто не попрепятствует – ни звание, ни должность, посему и тебе не должно смущаться или роптать на Промысл Божий, призвавший тебя в сие звание, ибо спасение души нашей заключается в нашем произволении, а не в месте или должности. Видим и пред самым лицем Божиим согрешающих, а вдали – свято живущих. Посему надобно разуметь, что, где захочешь делать добро, там и Бог с помощию.

Я теперь иду во святый град Иерусалим на поклонение Гробу Господню и во Святую Афонскую Гору на жительство, Бога ради оставляю не токмо родителей, но и само отечество. Так, любезный брат, где ни жить, а Богу должно служить. Как говорит пророк, на всяком месте владычества Его благослови, душе моя, Господа (Пс. 102, 22) и на всякое время. И как жертвенник Божий есть наше сердце, а посему и ничто нам не попрепятствует внутренним нашим человеком служить Ему. Если будем остерегать себя от главных наших врагов: от жен, вина и глупой дерзости, матери всех пороков, то и здесь будем счастливы и будущего блаженства не лишимся. Чтобы удержаться на пути добродетели, должно подкрепить себя чтением из Священного Писания, иметь благочестивого друга, единомысленного для советов на все время, а без сего мудрено удержать себя от разврата.

Прости, желаю тебе сугубым быть воином и в теле и в духе. Остаюсь любящий тебя брат, грешный богомолец

Иван Соломенцов

4 августа 1836 года

О Господе возлюбленный брат Иван Фомич!

Мир тебе и спасение Божие.

Много лет прошло, как я не имел никакого сведения о тебе, и вот неожиданно Бог утешил меня приятною вестию, что ты жив и благополучен. За все слава Богу, Спасителю нашему.

Пожертвование твое от Максима Даниловича я получил, и, согласно твоему желанию, имена, означенные в письме твоем, будутпоминаться в нашей обители, а родители твои и прежде сего поминались. Обязанность наша – молиться не токмо за родных, но и за весь мир. В знак благословения и памяти я посылаю тебе три книжицы нашего монастыря, и три иконочки финифтовых, и картины, и две книги – Отечник афонский для духовного утешения вашего и прочих.

Затем, поручая тебя милости Божией и покровительству Царицы Небесной и все семейство твое, остаюсь помнящий тебя на Святой Горе Афонской брат твой, грешный богомолец

русский духовник Иероним

От 3 декабря 1860 года

Святая Гора Афон. Русский монастырь

Получено 29 октября 1861 года, в воскресенье, 12 часов утра ²³³ .

Возлюбленный о Господе брат Иван Фомич! Мир Вам и спасение.

Благословение Божие, Святой Афонской Горы, евангельского жребия Пречистыя Богоматери, и от смиренной обители нашей да пребудет с Вами вовеки, и со всем богоспасаемым семейством Вашим, и со всем богохранимым домом Вашим.

С душевным утешением получено мною письмо Ваше от 22 августа, благодарю Вас за оное, а равно и за усердие Ваше к пустынной обители нашей. Святое Ваше пожертвование – 10 рублей серебром – получено обителию исправно. Человеколюбец Господь по обещанному Им милосердию милостивым да сотворит Вас участником блаженства оных в Царствии Небесном, и Державная Покровительница наша – Преблагословенная Дева Мария за любовь к Ее святому жребию и нам, смиренным обитателям оного, да покрыет Вас всечестным Своим омофором и да поможет в деле благочестия во спасение Ваше.

Имя Ваше о здравии и спасении супруги Вашей Олимпиады и сына Николая записаны и поминаются обителию нашею, о в Бозе почившем родителе супруги Вашей рабе Божием Василии обитель наша возносит смиренные моления свои. Человеколюбец Господь да упокоит душу его в селениях небесных в вечной блаженнейшей жизни.

Вы, боголюбивый Иван Фомич, желаете что-либо от меня слышать на пользу души для спасения, но так как Вы сами занимаетесь чтением священных книг, то Вам небезызвестно о пути спасения.

Впрочем, желая по возможности исполнить Ваше душеполезное прошение, скажу Вам несколько слов на пользу для спасения души. Наипаче всего пещитесь об исполнении первейшей Господней заповеди любви к Богу и ближнему, сколько позволяют Ваши занятия. Старайтесь неослабно пребывать в молитве, по глаголу Господню: Непрестанно молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41; 1Кор. 5, 16). Чаще посещайте храм Божий, а наипаче в воскресные и праздничные дни, за долг себе поставляйте непременно быть в утрене и обедне, и если возможно, то не пропускайте ни один праздник и вообще, когда чем по должности занимаетесь, старайтесь чаще памятовать о Боге и во всех намерениях, начинаниях и делах призывайте Господа на помощь, все принимайте, как от руки Его, с благодарением, ибо яже суть, вся суть от Бога, и вся добра и зело добра, как учит нас Священное Писание, а также и Заступницу рода нашего Царицу Небесную усерднее и чаще молите, дабы Она помогла Вам во всем и была бы о Вас Ходатайницею пред Господом, ибо много может моление матернее ко благоусердию Владыки. Имейте в уме непрестанно, что жизнь сия кратковременна и оная есть не иное что, как приготовление для будущей, ибо что посеет человек в сем веке, то и пожнет в грядущем нескончаемом. Работайте, пока есть день, приидет нощь, то есть смерть, когда никтоже работати может (Ин. 9, 4), ко всем имейте любовь, ибо мы все – братия о Христе, все – дети одного Отца Небесного, старайтесь неимущим и убогим оказывать по силе своей помощь, и в случае, кого потребно, особенно если в какой скорби находится, то утешайте добрым советом и во всем старайтесь быть полезным кому чем и как можете, и тако да исполнится на Вас евангельский глагол: Блажени милостивии, яко тии помилованы будут (Мф. 5, 7), ибо всякое оказываемое ближнему благотворение Всеблагий Господь вменяет Себе Самому по реченному Им: Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе, внидите в радость Господа Своего (Мф. 25, 23, 40), чего и да сподобит Вас милосердный Господь молитвами теплой Заступницы рода нашего – Пречистой Его Матери.

С таковым искренним Вам благожеланием с благословенным семейством Вашим остаюсь смиренный молитвенник Ваш на Святой Афонской Горе

русский духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

1861 года, октября 4-го дня

Получено 19 сентября 1862 года.

Милостивейший благотворитель Иван Фомич! Мир Божий, державное заступление Царицы Богоматери и благословение святого Ее жребия, Святой Горы Афонской, вкупе и от смиренной обители нашей да пребывают с Вами и семейством Вашим вовеки.

Присланное Вами в нашу богоспасаемую обитель пожертвование – 10 рублей серебром – получили. Означенные в письме имена Ваши о здравии Иоанна, Олимпиады, Николая, Марии, Лидии и о упокоении Фомы и Анны, родителей Ваших, поминаются по чиноположению обители. Многомилостивый Господь нашими смиренными молитвами да вознаградит Вашу истинно христианскую любовь к меньшей братии Христовой имиже весть судьбами, Царица Небесная за Ваше усердие к нашей святой обители, за участие в нуждах насельников славного Ее земного жребия да покрыет Вас с семейством и родными матерним Своим милосердием от всего душевредного.

Вы пишите, что желание Ваше посещать церковь иногда преодолевает лень, иногда мешают служебные обязанности. Против лени нечего и говорить, нужно потрудиться и на отягощающего нас врага спасения нашего невидимого, но сильного с Божией помощию вооружиться. Храм Божий среди мира – это ковчег Ноев, обуреваемый волнами, это тихое пристанище, мирный кров, под сению которого мы удобнее и вернее всего укрываемся от бурных треволнений житейских, где молитвенным возношением мы приближаемся к Богу и умиротворяемся единением с Ним. Поэтому нужно полюбить церковь Божию, нужно постараться потрудиться над сим, просить у Господа помощи, и Отец Небесный подаст силы и возможность к выполнению доброго Вашего желания. Если же иногда служебные обязанности поневоле отвлекут Вас от посещения храма Божия, воспевайте сердцем и умом, а при возможности и устами – таким образом и вне церкви можете прославлять Господа в душах и телесах ваших, яже суть Божия. Человеколюбец нашими смиренными молитвами да подаст Вам вся Божественные силы, яже к животу и благочестию.

Засим, поручая Вас и себя покрову Царицы Небесной, остаемся на Святой Горе вашими богомольцами.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

1862 года, августа 28-го дня

Просимого Вами портрета теперь не имеется.

Получено 27 марта 1865 года.

Послано письмо 21 сентября 1865 года.

Возлюбленный о Христе Иисусе братец достоуважаемый Иван Фомич!

Бог и Богоматерь в помощь Вам, в покров и во спасение!

Благословение Божие и Царицы Небесной от Святой Горы Афонской и от смиренной обители нашей да будет с Вами и с семейством Вашим!

Уведомляю Вас о получении мною почтенного письма Вашего от 10 декабря и жертвования при оном 10 рублей серебром от Вас и семи [жертвователей] на поминовение новопреставленного товарища вашего раба Божия Никиты. Приношу Вам искреннюю благодарность за уведомление о себе, за братское мне благожелание и за посильное благотворение обители нашей, которая вменяет себе в обязанность поминать Вас в молитвах своих ко Господу и к Богоматери о милости, жизни, мире, здравии, спасении Вашем и достопочтенной супруги Вашей Олимпиады с сыном Николаем, Мариею и Лидиею. А я, как прежде не забывал Вас поминать в молитве, так и на будущее время вместе с обителию буду молиться о Вас с семейством и сродниками.

Господь, благий Мздовоздаятель, да помянет Вас и о Христе братскую любовь и да ниспосылает Вам Свою милость и дары благоприятные жизни временной и вечной. И Преблагословенной Владычицы мира державное заступление буди всегда с Вами, Ее предстательством укрепи Вас Господь Своею благодатию, облегчи труды службы Вашей и ниспошли утешение в скорби привременной сей жизни.

Что будем делать?! И я, грешный, не изъят от скорбей и тяготы служения моего при многочисленном братстве при обилии нужд духовных и вещественных и при частых моих недугах. Подчас мне слишком тяжело бывает, но когда поразмыслишь, что без трудов, скорбей и терпения ничего не приобретается истинно полезного, доброго и в особенности душеспасительного, то и возблагодаришь за все Господа, ведущего узким, прискорбным, но душеспасительным путем. Итак, буди за все благословенно имя Господне! Заступи и Вас Господь, спаси, помилуй и сохрани Своею благодатию!

Египетской пшеницы постараемся достать и переслать к Вам. Из Константинополя в Александрию ходят постоянно пароходы, а потому без затруднения можно нам получить оттуда свежей египетской пшеницы.

Поручая Вас и себя милости Божией и покрову Богоматери, остаюсь богомольцем Вашим во Святой Горе Афонской, Русского Пантелеймонова монастыря

русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора. Русский монастырь

1865 года, февраля 11-го дня

Получено 27 декабря 1865 года.

Боголюбивейший благотворитель, возлюбленнейший о Господе брат, истинное чадо Церкви Божией Иван Фомич с христолюбивейшею супругою Вашею рабою Божиею Олимпиадою и боголюбезным чадом Вашим Николаем, желаем вам о Господе радоваться во спасение!

Мир Божий да водворяется выну в богобоязненных сердцах ваших, благодатный покров Небесной Царицы с благословением честного Ее жребия – Святой Горы Афонской и от смиренной обители нашей да почивают на Вас со всеми благотворящими нам чрез Вас.

Полное искренности и благорасположения к обители письмо Ваше от 21-го истекшего сентября с приложенным при нем для монастыря пожертвованием 30 рублей серебром мы имели утешение получить. Святые имена ваши и сообщенные в письме христолюбивою Екатериною Петровною поминаются при богослужениях наших по чиноположению обители со вписанием согласно вашему назначению раба Божия Никиты на вечное ежемесячное на проскомидии поминовение. Прилагая при сем благодарное письмо для вручения Екатерине Петровне Дербиной, мы приятным поставляем для себя долгом выразить сим и пред Вашим Боголюбием чувства искреннейшей признательности, чувства благодарной души за Ваше усердие к обители и постоянное участие в нуждах ее от себя и чрез других, за Вашу благозаботливость и любовь о Христе к нам, смиренным насельникам Богоматернего жребия.

Молим Многомилостивого Бога, Пречистую Богоматерь и предстательствующего к Ним святого многоцелебника Пантелеймона о мирном Вашем житии, здравии, а паче душевном спасении Вашем с семейством и о всех благодеющих нам чрез Вас, равно о упокоении со святыми в уготованных для праведников Небесных Обителях в Бозе почивших Ваших родных.

Промысл Божий, так отечески пекущийся о нас, о нуждах сущей за границей обители нашей чрез милосердие рабов Своих, Той да подаст Вам вся, яже во благо и спасение, и по обетованному Госпо дом милостивым блаженству да ниспошлет на Вас, на богобоязненное семейство Ваше и на всех милующих и питающих нас вся благоприятная в жизни временной и вечной, милостыня бо, по изречению Священного Писания, от смерти (то есть от вечной муки) избавляет, [неразб.] очищает всяк грех, и порфироносный Давид глаголет: Юнейший бых, ибо состарехся и не видех праведника оставлена, ниже семене его, просягца хлебы. Весь день милует и взаим дает праведник, и семя его во благословение будет (Пс. 36, 25–26).

По желанию Вашему акафист с двумя книжечками препровождаем к Вашему Боголюбию.

Что касается до службы Вашей царю и отечеству, то благо еще потрудиться, и притом немного; выслужитесь, получите пенсион, будете по возможности и сами покойны, и семейство свое заспокоите. Бог Вам в помощь! Укрепи Вас Господи в преданности воле Божией, утешь и заступи в Вашей скорби Мати Божия за молитвы святого Пантелеймона. Трудно и тяжело, пишете, стало служить, но здесь, на земле, вообще труды, скорби и болезни и должны быть по мановению Творца, только на небе покой, вечно блаженное упокоение, радость, неизглаголанное веселие. За терпение Бог дает спасение. В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19), глаголет слово Божие.

Затем, поручая Вас с боголюбивым семейством, и благодеющими нам чрез Вас, и себя матернему покровительству Небесной Назирательницы святого Афона, остаемся в Богоматернем жребии смиренными о Вас богомолитвенниками.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

10 ноября 1865 года

Русский святого великомученика

и целителя Пантелеймона монастырь

Получено 22 апреля 1867 года.

Возлюбленный о Христе Иисусе братец, достоуважаемый Иван Фомич!

Благословение Божие, честного жребия Царицы Небесной, обители святого великомученика Пантелеймона и всего во Христе братства оной буди с Вами и благочестивым семейством Вашим.

Получил я письмо Ваше со вложением 38 рублей серебром, в числе коих Вашей жертвы 10 рублей серебром, а остальные от прочих благодетелей. <...>

Да благословит Вас Господь подать в отставку, да ниспослет Вам Свою милость и дары благоприятные жизни временной и вечной. И Преблагословенной Владычицы мира державное заступление буди всегда с Вами. Ее предстательством и молитвами святого великомученика Пантелеймона укрепи Вас Всесильный Бог Своею благодатию и ниспосли утешение в скорбях привременной сей жизни!

Египетская пшеница будет выслана к Вам, я просил одного человека купить оной для Вас в Александрии.

Потрудитесь засвидетельствовать от лица обители благодарность благотворившим нам чрез Вас. Имена их о здравии и спасении Павла, Сергия, Татианы, Параскевы и Алексия поминаются на богослужениях церковных, и молебен великомученику Пантелеймону отслужен. А два письмеца, прилагаемые при сем, потрудитесь вручить по адресам.

Поручая Вас и себя милости Божией и покрову Богоматери, остаюсь богомольцем Вашим во Святой Горе Афонской, Русского Пантелеймонова монастыря

русский духовник Иероним

Святой Афон

Монастырь Русский

1867 года, марта 6-го дня

Получено 18 июля 1867 года.

Нужно это письмо прочитывать от гордости.

Боголюбивейший благотворитель Иван Фомич со всем благословенным семейством Вашим!

Мир Божий, заступление и покровительство Царицы Небесной и благословение Ее святого жребия – Горы Афонской вкупе и от смиренной обители нашей да пребудут с Вами.

Уведомляем Вас о получении нами письма Вашего от 25 апреля со вложением 43 рублей серебром, из коих 3 рубля от Вас, 27 рублей от рабов Божиих Василия и Анны со чады их Софиею и Мариею (по желанию их отслужен нами молебен святому Пантелеймону о здравии и спасении их), 10 рублей серебром от девицы Александры на поминовение ее о здравии и спасении, 1 рубль серебром от рабы Божией Елены о упокоении младенца Марии и 1 рубль серебром от священника отца Димитрия с Варварою (о здравии и спасении их отслужен молебен).

Приносим искреннейшую благодарность Вам с прочими вышепоименованными жертвователями и вменяем себе в обязанность молиться о Вас и о них ко Господу Богу, Царице Небесной, святому Пантелеймону о милости, жизни, мире, здравии и спасении. Господь, Благий Мздовоздаятель, да подаст благотворителям нашим за дело милосердия их богатую Свою милость и почивших да упокоит со святыми! По желанию Вашему отслужен у нас молебен святому Пантелеймону о здравии Вашем. Благосострадательный целитель недугов по вере Вашей к нему и усердию к его обители буди Вам целителем, и заступником, и молитвенником о Вас пред Богом.

Отставка, которой Вы хотите просить, да служит Вам при помощи Божией к снисканию душевного мира, к благоугождению Богу и ко спасению. А чтобы Вас никто никогда не обидел и чтобы Вы не получали ни от кого «тычков», то едва ли избежите этого и в отставке.

Многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие, и претерпевый до конца той спасен будет (Мф. 10, 22). Самый надежный путь к богоугождению, спасению и стяжанию сердечного мира и душевного спокойствия – перенесение обид. Святой Андрей, Христа ради юродивый, раз, когда его бесчеловечно били и ругали, после побоев стал со слезами молиться о спасении обидевших его, и не успел он кончить молитвы своей, как Дух Святый видимым образом осенил его и исполнил сердце его неизреченного утешения и мира. Если святые так усердно старались терпеть биения и обиды, то тем необходимее терпеть нам, грешникам. Обидчики и хулители, по учению святых отцов, есть великие благодетели наши, потому что искренне любящие нас стараются покрывать наши погрешности и недостатки, тогда как не любящие, тщательно наблюдая за оными, открывают нам погрешности наши, которых сами мы не можем усмотреть, и через это подают нам случай к исправлению и смиренномудрию. Поэтому и в выражения Ваших: «Не могу обдумать, за что меня Бог так наказывает, посылает злых людей» – в духовном смысле слово «наказывает» можно заменить – «любит», а вместо «злых» сказать «благодетельных».

Мнение Ваше, будто свет так изменился, что уже ни одного благочестивого и единомысленного друга нельзя найти для себя, несправедливо. Свет не без благочестивых людей, и теперь, и до окончания века будут в нем избранники Божии, по Священному Писанию, семя свято стояние его (мира) (Ис. 6, 13).

И пред самою кончиною мира, когда за преумножение беззакония иссякнет любовь, Господь уверяет, что избранных ради прекратятся дни невыносимых скорбей и что тогда святые Ангелы будут собирать избранных Божиих от конца земли до конца неба. Святой пророк Илия во время повсеместного увлечения в идолопоклонство на жалобу свою, будто все израильтяне оставили и забыли Бога, услышал, что у него есть семь тысящь мужей, не преклонивших колен Ваалу. Посему, повторяем, мнение Ваше погрешительно и даже, прибавим, опасно для души. Не находя в свете благочестивых и единомысленных, Вы, следовательно, себя считаете по преимуществу благочестивым, но и святые сознавали себя грешниками, а святой апостол Павел называл себя даже первым в мире грешником. Чем более кто приближается к Богу, Святейшему и Пресовершенному, то тем более усматривает в себе несовершенств и грехи свои видит, яко песок морский, ближних своих почитает и уважает, не видя в них худого при видении своих грехов.

Благодать Божия да просвещает Вас в познании всего душеполезного, и да помилует и спасет Вас Господь, яко Всеблагий Человеколюбец.

Испрашивая для Вас с благотворящими нам чрез Вас милости у милостивого Бога и поручая Вас и себя благоутробному заступлению усердной Заступницы рода христианского, остаемся Ваши усердные богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

1867 года, июня 24-го дня

Получено 2 февраля 1869 года.

Очень важное и нужное для меня.

Боголюбивейший благодетель Иван Фомич!

Спасайтесь о Господе!

Мир Господа нашего Иисуса Христа и благодатный покров Всепетой Его Матери буди с Вами вовеки.

Уведомляю Вас о получении многопочтенного письма Вашего от 22 ноября 1868 года и 29 рублей серебром, из коих 10 рублей от Вас и 19 рублей от означенных Вами жертвователей. Приносим Вам за посильное благотворение искреннюю благодарность, благодарим и прочих усердствующих чрез Вас к обители нашей. В чувстве признательности вменяем себе в приятную обязанность молиться о мире, здравии и спасении Вашем и прочих жертвователей и о упокоении душ усопших.

Господь, Всеблагий Мздовоздаятель, да приимет приятное ему усердие Ваше и да сподобляет Вас даров милосердия Своего благо

приятных, жизни временной и вечной предстательством Преблагословенной Владычицы мира и святого Пантелеймона.

Недоумение Ваше касательно адреса и объясняется просто: ошибся у нас писавший к Вам адрес.

Сыну своему позаботьтесь прежде всего внушить религиозность и страх Божий. Усвоивший это молодой человек, какое бы звание ни избрал, всегда будет верен и усерден к службе и благополучен и в сей, и в будущей жизни. Если позволят Вам средства, можете отдать сына своего для обучения в семинарию, куда принимают ныне из всех званий. А как насаждать в детях благочестие и страх Божий на всю их жизнь, о том Вы получите от нас книжку.

На поминовение при неусыпаемом чтении Псалтири записываются у нас за такое же пожертвование, какое назначено и за вечное ежедневное поминовение на проскомидии – по 60 рублей серебром за имя.

Отцам, бывшим у Вас из Афонской обители Кастамонита, по возвращении их передадим от Вас поклон.

В скорбях, посещающих всякого из нас, да укрепляет Вас благодать Божия и да подаст утешение о неизбежности и пользе скорбей так рассуждать. От скорби нигде не укрыться, хотя бы и пожелали мы бежать от нее. Так лучше нам искать в самой скорби утешения, и оно обретается, когда подклоняемся мы покорно постигающей скорби, смотрим на нее как на спасительное врачевство, как на горнило, вырабатывающее в нас материалы, достойные неба и вечности, когда принимаем их, как подать, которую выплачиваем Господу за греховность нашу. Страшно долго оставаться без скорбей. Стоячая вода обращается в грязное болото, а бури и ветры освежают ее и возбуждают ее производительность.

Никакая добродетель не приобретается без скорбной купли, ни одна страсть не вытесняется без содействия силы скорбной. Страшны грозы, но что сталось бы с атмосферой без них? Горьки скорби, но как низко упала бы природа человека без этой очистительной силы!

Затем, поручая Вас с семейством и себя благости Божией и матернему покровительству Владычицы мира, остаемся смиренные богомольцы Ваши на Святой Афонской Горе.

Всегда помнящий Вас брат Ваш

иеросхимонах Иероним

Святой Афон

Монастырь Русский

1868 года, 28 декабря

138 Подпись отца Иеронима на письме И. Ф. Соломенцову

Боголюбивый Иван Фомич!

Мир Вам и благословение святого Афона и нашей смиренной обители со всем богоспасаемым семейством Вашим.

Письмо Ваше от 31 августа с приложением при оном святого пожертвования Вашего и разных лиц, всего 43 рубля, обитель наша имела утешение получить. Просим передать благословение святого Афона и наше благодарение боголюбивой Александре Дмитриевне Курдюмовой за святое пожертвование 10 рублей. Имя рабы Божией Раисы записано о упокоении по чину обители нашей на вечное ежемесячное поминовение. Боголюбивейшим Екатерине Петровне Дерябиной и Наталье Ивановне Панчиной прилагаем благодарные письма за их жертву – 17 рублей. Просим вручить им письма эти. Боголюбивому Константину Петровичу Островскому, пожертвовавшему б рублей на устройство скита святого великомученика Пантелеймона, прошу передать благословение святого Афона и благодарение наше за его усердие. Имя его поминается обителию нашею.

Приносим и Вашему Боголюбию искреннюю нашу благодарность за пожертвование 9 рублей и маленькому сынку Вашему ученику Николаю за жертву – 1 рубль. Молебны святым великомученикам Пантелеймону и Георгию с поставлением свечек отслужены о здравии, мире и спасении рабов Божиих Иоанна, Олимпиады, Николая, Марии, Симеона, Екатерины и Василия. Масла от неугасимой лампады при возможном случае пришлем.

Благодарим Господа и от души радуемся, что издаваемые нашею обителию душеполезные книжицы доставляют духовное удовольствие и наставляют ко спасению боголюбивых христиан, читающих оные; радуемся, что в этом числе и Вам доставило духовную пользу и сладость.

Вы говорите, что хотите избегнуть некоторых маленьких дел и случаев, которые заботят Вас, да поможет Вам Господь Бог Своею благодатию, а что грехи усиливаются, это дело вражеское, он старается более и более каждого человека вовлечи в грехи, но много зависит и от нашей решимости при помощи Божией удерживать себя от всякого греха, пресекать оный в самом начале его, что упоминается в псалме: Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс. 136, 9). Осуждение ближних искореняется самоосуждением – кто постоянно смотрит на себя, вникает в свое сердце, распознает свои грехи и недостатки, тому некогда судить других, он лишь себя осуждает и кается пред Господом, если же и придется когда по немощи человеческой сказать что или подумать дурное о другом, то должно тотчас отогнать этот помысл и помолиться внутренне о себе и о том, кого хотели осудить. Тяжкий грех – осуждение, таковые присваивают себе власть Божию; помнить должно упоминаемую в святом Евангелии явную грешницу, приведенную к Господу на суд, но и ее Он не осудил, а мы с ног до головы сами утопаем в грехах и дерзаем судить других.

Учащемуся отроку Николаю от обители нашей посылаем благословение, да подаст ему Господь разум к учению, особенно в Законе Господнем.

Затем, призывая на вас щедроты Многомилостивого Господа и матернее заступление Владычицы мира, остаюсь смиренный богомолец Ваш

духовник Иероним

Афон. Русский Пантелеймонов монастырь

3 ноября 1870 года

Достоуважаемый брат Иван Фомич с супругою Вашею и сыном Николаем! Мир вам и благословение от жребия Царицы Небесной.

Уведомляю Вас, что два письма Ваших с вложением 7 рублей и 6 рублей, а всего 13 рублей, я получил исправно. Благодарение приношу Вам от лица всей обители за Ваше расположение и уча стие в ее нуждах. Бог милосердый и Отец щедрот да помянет Вашу любовь и христианское милосердие к ближним, и Матерь Божия да наградит Вас достойно в нынешнем веке и в будущем. Желаю Вам и семейству Вашему преуспеяния в делах благочестия! Желаю Вам душевного и телесного здравия, а сыну Вашему преуспеяния в науках. Советую поступить с ним по существующим законам и правилам государственным.

Имена ваши о здравии и спасении Иоанна, Олимпиады, Николая, Марии вписаны и поминаются при церковных богослужениях. Главным образом имена о здравии Владимира, Мариамны со чады, Дарии и о упокоении отроковицы Анны, Анастасии, Веры поминаются по чину обители с чувством благодарности к благотворившим, а благодетельному иерею отцу Луке прилагается отдельное письмо от обители.

Призвав на Вас благословение Божие и покров Богоматери, остаюсь Ваш брат и доброжелатель.

Духовник Иероним

Святой Афон. Монастырь Русский

1871 года, июля 21-го

Прибывший к нам Иван Сергеевич Кузмичев передал нам, что Вы желаете побывать у нас на Афоне. Да дарует Господь, чтобы это благое желание Ваше исполнилось, чего и я от всего моего сердца желаю.

Духовник Иероним

Еще получено Ваше письмо и при нем 1 рубль денег для поминовения новопреставленного Гавриила, имя которого записано в синодик вечного поминовения. Просим вас передать о сем родным его.

Д.И.

Получено 28 апреля 1874.

Возлюбленный о Господе братец Иван Фомич с супругой Вашей Олимпиадой Васильевной, Христос воскресе!

Милость Воскресшего и с Собою вся Совоскресившего и державный покров Преблагословенной Владычицы да пребывают с Вами вовеки!

Хотя письмо мое достигнет до Вас спустя несколько недель после Пасхи, но как еще празднует святая Церковь от празднования праздника в 32-дневном попразднстве, то и поздравляю Вас с торжеством торжеств с приветствием: Христос воскресе! Причем душевно желаю Вам и впредь многие и многие святые Пасхи встречать и праздновать во благоденственном здравии и сердечном мире, душевной тишине и в радовании о Дусе Святе, а затем да сподобит Жизнодавец узреть и праздновать Вам и вечную Пасху в торжествующей на Небеси Церкви, слабый прообраз коей празднует на земли воинствующая Церковь!

После сего уведомляю Вас о получении мною почтенного письма Вашего от 1 марта с вложением 80 рублей, из коих 15 рублей пожертвовано крестьянином Андреем Перемышленниковым.

Итак, вы лишились возлюбленного вашего сына Николая, который 25 февраля по воле Божией переселился душою своею из превременного мира в нескончаемый. Искренним сердцем разделяю потерю вашу, соскорблю с вами, скорбящими и плачущими, а при том вседушевно желаю и молю Благоволившего взять к Себе возлюбленного сына вашего, дабы Он подкрепил вас понести ниспосланный вам от Него крест и дабы утешил скорбящий дух ваш благодатию Своею. Я и обитель наша долгом почтим молиться об отшедшем волею Божиею отроке Николае, чтоб упокоил его Господь во светлости святых, с каковою целию имя его вписано у нас в два главных синодика на вечное ежедневное поминовение на проскомидии и на неусыпаемое чтение Боговдохновенной Псалтири, по чину совершим и сорокоуст по нему.

Знаю, как тяжело для родительского сердца лишиться возлюбленного своего, о воспитании которого приложено было всевозможное старание, но Господь дал его вам, Господь и отъял. Якоже Господеви изволися, тако и бысть. Буди убо за все благословенно имя Того, Иже, по гласу святой Церкви, глубиною мудрости человеколюбно вся строит и полезное всем подает!

О ранней кончине возлюбленных наших в Писании так объясняется: Старость честна немноголетна, ниже в числе лет исчитается, возраст старости житие нескверно. Благоугоден Богови быв возлюблен бысть. Скончався вмале исполни лета долга: угодна бо бе Господеви душа его (Прем. 4, 8 – 10, 13 – 14). И так юный, девственный сын ваш возлюблен Господом и взят Им из сего житейского моря мира тамо, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь вечно блаженная. Верьте без сомнения, что любезный сын ваш не лишен милости Божией, но ликует со святыми во Царствии Небесном.

Спрошу Вас, любезный братец, если бы земной царь пожелал взять к себе сына Вашего, вероятно, Вы со всем усердием отдали бы своего сына, то к чему предаваться многому сетованию и излишней скорби, когда сын Ваш взят Царем Небесным? Не говорю: совершенно не скорбите – сие требование было бы слишком велико и неестественно для Вас; по крайней мере не предавайтесь сильной скорби, приносите ее пред Отцом щедрот и Богом всякого утешения, отдайте Ему в послушание то, что Он благоволил взять, говорите: «Господи, да будет воля Твоя, только не лиши и нас Небесного Царствия Твоего!»

Пробави убо Вам Всеблагий Мздовоздаятель богатую милость Свою в сей и будущий век за благотворение обители нашей, посети и утешь Вас Своим Небесным утешением и после неизбежных ни для кого в сей жизни скорбей и лишений воздаждь Вам и нескончаемую радость спасения предстательством Владычицы мира – Радости всех скорбящих и молитвами святого Пантелеймона!

Приношу искреннюю благодарность от себя и от обители Вам и с Вами жертвовавшему рабу Божию Андрею, которого имя о здравии и спасении вписано на сорокадневное поминовение на проскомидии, а имена почивших Леонтия и Евфимия будут поминаться в продолжение целого года. Господь Бог да спасет и помилует оказавших нам милостыню и да упокоит со святыми почивших его сродников.

Поручая Вас с супругою милости Божией, покровительству и заступлению Богоматери и святого Пантелеймона, с почтением и любовию о Господе остаюсь доброжелатель Ваш, и смиренный богомолец, и всегда помнящий Вас брат Ваш

духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский Пантелеймонов монастырь

1874 года, апреля 10-го дня

Благословение Божие да пребудет с Вами и с боголюбезною супругою Вашею Олимпиадою Васильевною.

Михаил Сергеевич передал Ваше письмо, в котором Вы выражаете свои святые чувства и уважение к Святой Горе Афонской и еще желание побывать у нас. Да исполнит Господь благое желание Ваше. Но Вам Бог дал послушание при Вашей церкви, и это дело благоугодное. Воспоминание об Афоне утешает Вас, и за это слава Богу, ибо этим Вы обновляетесь в благочестивых чувствах благодатных, которые прогоняют все злые мысли от Вас. А впредь во всем да будет с Вами и с нами воля Божия.

Дело наше с греками еще продолжается у патриарха, чем кончится, Бог весть. Мы требуем свой старый монастырь.

Передавая Вам заочное мое благословение и достойнейшей супруге Вашей Олимпиаде Васильевне, остаюсь всегда помнящий Вас грешный Ваш брат и богомолец

духовник Иероним

1874 года, сентября. Афон. Русик

Христос воскресе!

Получили мы письмо от Ивана Сергеевича Кузмичева, в котором он пишет нам, что враг ухищряется и борет его разными искушениями, чтобы только отклонить его от монашеской жизни. Хозяин его хочет отдать за него дочь свою. Может быть, он сам говорил Вам об этом? Советуйте ему поскорее удалиться оттуда, и хорошо б было Вам с ним теперь прибыть к нам.

Наше дело с греками, благодарение Богу, решается в нашу пользу.

Мне писал брат мой двоюродный Иван Маркович Соломенцов, что он желает прибыть ко мне для свидания со мною. Если Вам будет удобно взять его с собою, то я Вас прошу о сем. Я об этом говорил Михаилу Сергеевичу, ибо он знает его хорошо.

По моему мнению, путешествие Ваше, которое Вы хотите сделать по русским святым местам, для Ивана Сергеевича будет не на пользу души его, ибо он в таком случае увидит много соблазнов, кои могут охладить благодатную теплоту его к монашеству. Впрочем, разве побываете в не многих местах и будете удаляться от знакомства с многими советниками непрошеными, которые сами навязываются со своими советами и тем расстраивают благочестивых людей, как то делает прельщенный Иона, строитель Выдубецкого скита в Киеве, ибо он только и знает, что укоряет Святую Гору, а незнающие верят ему и вредятся от него.

Прошу Вас, приложенное при сем письмо не замедлите передать Ивану Сергеевичу, ибо оно для него нужно. Прошу передать мой поклон и благословение супруге Олимпиаде Васильевне. Господь да поможет Вам в Вашем святом деле спасения.

Остаюсь любящий Вас брат Ваш

духовник Иероним

4 мая 1875 года

Благословение Божие да пребудет с Вами.

Мы уже извещали Вас о получении бубликов и прочего, теперь извещаю Вас, что я послал к Вам двое хороших четок для Олимпиады Васильевны, по получении которых уведомите меня. Из Валуек пишет ко мне брат мой Иван Маркович Соломенцов, который

желает побывать у нас на Афоне. Я писал ему, чтобы он побывал у Вас для узнания о путешествии к нам. Прошу Вас, позаботьтесь о нем. Иван Сергеевич кланяется Вам, и он пишет к Вам о нем, чтобы Вы из его денег, оставшихся у Вас, дали б ему, Ивану Марковичу, на дорогу 50 рублей.

У нас в обители, слава Богу, все хорошо. Но вдали от Афона Сербия и Черногория начали воевать с Турцией. Я думаю, что из газет Вы уже знаете о сем.

Отец Макарий, игумен, кланяется Вам, и вся братия поминает Вас. Испрашивая Вам благословение свыше и Олимпиаде Васильевне, остаюсь помнящий Вас Ваш брат

духовник Иероним

3 июля 1876 года

Боголюбивый братец Иван Фомич!

Благословение Божие да пребудет с Вами и с благословенною супругою Вашею.

Я уже писал Вам о том, что на путешествие Ваше с супругою Вашею во Иерусалим есть Божие благословение и наше отеческое, и можно заехать посмотреть Афон хотя с парохода, и женщинам это не запрещено, и Вам это известно. Когда Вы начнете свое путешествие, хорошо бы это сделать в мае. Если Бог даст, то возьмите с собою вместе и брата Ивана Марковича, привезите его на Афон, он об этом просил нас, желает остаток жизни своей окончить на Афоне. Дочь его Евлампия Ивановна пусть сопровождает его до Афона и послужит ему. Любвеобильный братец, я Вас прошу, сочувствуйте сему богоугодному делу. Мне очень желательно, чтобы брат наш Иван Маркович в покаянии умер на Афоне. И Вы со своей стороны, сколько возможно, помогите нам в этом деле. И какие будут издержки для сего, я все уплачу Вам. Впрочем, я отцу Иоанникию это поручил. Он хотел к Вам заехать и обо всем с Вами переговорить. Если будете иметь свидание с матушкою игумениею Маргаритою, то попросите ее о принятии в монастырь племянницы Евлампии. Я уже просил ее о сем.

Потрудитесь ответить мне на это мое письмо, а так как приближается светлый праздник Воскресения Христова, то я и поздравляю Вас с оным, да дарует Вам Искупитель наш встретить и провести его во благоугождении Ему. Аминь.

Остаюсь помнящий и любящий Вас брат Ваш

духовник Иероним

От 28 марта 1880 года. Афон. Русик

Благословение Божие да пребудет на Вас и с благословенною супругою Вашею.

Извещаю Вас, что я получил письмо Ваше, в коем Вы спрашиваете меня, когда Вам отправляться во Иерусалим, то есть к Пасхе или после Пасхи. На этот Ваш вопрос вот мой какой Вам ответ.

Если Вы желаете быть в Иерусалиме к Пасхе, чтобы видеть там все совершаемые торжества и получить утешение от получения благодатного огня, то Вы должны отправляться зимою, в феврале, но зато претерпите холод и бури на море, и в это время в Иерусалиме бывает очень народно, тесно – теснота и толкотня, и все это надо потерпеть со благодушием, а путешествие после Пасхи для старых людей будет гораздо полегче и удобнее, только от жаркого времени немного потерпите труда. Впрочем, всякий труд и скорбь, которые встретятся Вам на этом Вашем богомолье, будут определены Вам от Бога для Вашего же спасения, лишь бы за все Вам прилучившееся Вы благодарили Бога, спасающего нас разными скорбями. Вот Вам два моих совета. Какой Вам понравится, тот и исполняйте.

Подружию Вашему полезно посмотреть святой Афон, а потому пусть она с Вами прибудет к Афону, и потом в Салонике поживет на нашем подворье до будущего прихода парохода дней десять, и потом заедет за Вами в Афон, а отсюда и далее. Итак, с Богом, Он Вас благословит и да поможет совершить это Ваше путешествие благополучно во благоугождение Ему. А я остаюсь молящимся о сем.

Отец Макарий кланяется Вам и отец Иероним, все помнят Вас. Здравствуйте о Господе и с надеждою на Него и радуйтесь во святой путь. Побывайте и у сестры матушки Маргариты, может быть, оттуда будут Вам спутники.

У нас, слава Богу, все хорошо. Я был очень болен, но теперь выздоравливаю и вот мог своеручно написать Вам сие письмо.

Затем остаюсь усердствующий Вам и всегда помнящий Вас брат Ваш

духовник Иероним

От 24 сентября 1881 года

Афон. Монастырь Русский

Брат Ваш Семен Фомич был у нас, я посещением его был обрадован. Он желает остаток жизни посвятить Богу в монашестве у нас, на святом Афоне. Дай-то Господи.

Д.Иероним

Семен Фомич привез мне из Курской консистории метрическое свидетельство, в котором означено, что я родился в 1808 году. Вот теперь я помолодел годов на пять. Но здоровье мое очень ослабело, но еще движуся. Все хочется Вас дождаться, и тогда бы хотя и умереть. Поспешайте прибыть к нам, а то если замедлите, то, может быть, и умру. Но да будет во всем воля Божия.

Д.И.

27 мая 1883 года

Русский Пантелеймонов монастырь

Мир Вам и спасение Божие.

Извещаю Вас, что я получил Ваши скорбные письма, написанные от 23 ноября и 9 декабря, извещающие о блаженной христианской кончине достойной Вашей супруги, но прежде сего, впереди, мы получили Вашу телеграмму на другой день, то есть 18 ноября, и сейчас же распорядились: позаботились о должном поминовении ее как на сорокоуст, так и во всех церквах на Литургиях и на всех службах Божиих. Господь Бог да упокоит ее со святыми. Я сочувствую Вашей скорби, ибо она для Вас очень тяжела, но эта тяжкая скорбь дарована Вам от любящего Вас Бога для вечного Вашего блаженства. Как Вы и сами написали, что она отлетела в вечную жизнь и сказала, что «я к тебе не буду и не ожидай меня, и ты ко мне собирайся, находи время и приезжай и приготовляйся». Эти Ваши мысли благодать вложила Вам в сердце Ваше. И они утешили меня весьма. Теперь Вы ободритесь тою мыслию, что Бог, любящий Вас, взял ее от Вас как будто рано к лучшему, ибо этою кончиною ее Бог развязал Вашу свободу для посвящения себя самого во святой иноческий образ, который Вы от юности Вашей желали получить от Бога, а покойница в этом останавливала Вас, да и Вы сами, много любя ее, не решились бы до смерти Вашей расстаться с нею. Вот Вам разгадка Вашего душеспасительного креста. Итак, теперь остается Вам поспешить удалением от мира, дабы исполнить благую волю Божию.

Я просил отца Иоанникия, чтобы он написал Вам поболее обо всем. Что касается до святых мощей, то они подлежат Вашему свободному распоряжению. Можете пожертвовать их куда пожелаете.

На святках я был смертельно болен и думал, что умру, потому я и не мог сам отвечать на Ваши письма, а мне очень хотелось ответить Вам своеручно. И вот Бог исполнил мое желание. Теперь я немного поздоровел и мог написать Вам. Все наши отцы помнят Вас и ожидают Вас. Сам Бог да поможет Вам во святом деле отречения, удаления от мира. Еже и да будет по великой милости Его за молитвы Богоматери и святого Пантелеймона.

Затем, поручая Вас и себя Божественноотеческому Промыслу Божию, остаюсь ожидающий Вас, любящий Вас брат Ваш

духовник Иероним

1884 года, января 11-го дня

Афон. Русский монастырь

святого Пантелеймона

Мир Вам и спасение Божие.

Извещаю Вас, что я получил Ваше письмо, писанное от 6 февраля, в котором Вы объяснили Ваши обстоятельства, что Вы при всем Вашем желании оставить мир не можете этого сделать сего года. Но, впрочем, несмотря на все препятствия, Вы желаете в этот год побывать на Афоне. Это Ваше желание есть богоугодное, и я сего желаю, да дарует Господь нам еще видиться здесь, на земле. Итак, Бог да благословит Вас в путь на святой Афон. Вскоре после Пасхи немедля путешествуйте к нам – может быть, если Бог даст, еще увидите меня здесь живым, ибо здоровье мое очень ослабело и я не думаю дожить до святой Пасхи. Но все находится в воле Божией. Да будет с нами все по Его благой воле.

Итак, при Божием благословении и помощи мы будем ожидать Вашего прибытия к нам, на Святую Гору, и с Семеном Фомичом. Мы его полюбили и ожидаем его.

Все знающие Вас кланяются Вам, а особенно отец архимандрит посылает Вам свое благословение. Вероятно, Вы заедете к матушке Маргарите. Это для нее будет во утешение духовное, ибо она очень заботится о Вашем спасении. По получении сего письма уведомите меня о Вашем здоровье. У нас все благополучно. За все слава Богу.

Затем, поручая Вас и себя милости Божией, остаюсь ожидающий Вас брат Ваш

духовник Иероним

От 1 марта 1884 года

Афон. Русский монастырь

Преподобнейший отец Макарий!

Почта получена константинопольская, а одесской нет. Посылаю Вам письма И[вана] И[вановича] и от отцов Никона и Маркеллина, замечательных писем нет, но из Салоника получены два письма чудных, одно от митрополита, а другое от епитропа Христаки; оба просят об одном предмете, чтобы Русик подарил бы им старый конак для школы. Вероятно, и Вас они будут просить о том же, примите это к сведению и будьте осторожны, чтобы никаким видом или образом не подавать им повода поиметь надежду получить просимое ими. Да мне думается, что и от консула хорошо бы это дело скрыть, а иначе как бы еще и он не посоветовал бы нам в этом случае быть щедрыми.

Посылаем для Хаджи Лазара икону Божией Матери, потому что святого Пантелеймона не обрелось, которую мы доставим ему после с отцом Азарием. Еще посылаем акафист Покрову по-гречески – может быть, потребуется кому и подарить. Иконы Хаджи Лазару мы не подписали, потому что не знаем верно его адреса, если найдете это нужным, то сделайте там.

Отец Иоанникий, пьяница, явился сего дня в обитель, раскаивается, принял канон. Я хочу отдать его Палладию на Троицкую келлию, а внутри и сам он признается, что не может воздерживаться.

Я забыл сказать Вам, чтобы Вы, будучи на Каламарии, поговорили бы с отцом Иосифом вот о чем: чтобы он попытался внушить конторе турецкого пароходства, что если она устроит на Афоне агентство, то получит хорошую пользу, но чтобы агенту жалованье положили не огулом, а процентное со ста или с пассажира и с кантаря и тому подобное – может быть, контора и поймет, в чем дело, и устроит оное. Если вопросят, где найти им агента, тогда можно им прямо указать на [неразб.], который здесь сидит без дела, празден, и он с охотою примет на себя агентство, а иначе толку не будет никогда.

Неофита пришлите в монастырь. Просимые Вами отцы отправляются к Вам. Дай Бог благополучно совершить Вам путешествие Ваше. А я, слава Богу, в настоящее время чувствую себя получше прежнего.

Прощайте. Благодать Божия да благопоспешит Вам во всем и да возвратит Вас и всех с Вами в обитель здравых и благополучных, еже и да будет за молитвы Пресвятыя Богородицы, и святого Пантелеймона, и святого нашего старца. Ваш грешный и немощный

духовник Иероним

Письмо к Новикову подпишите и перешлите к нему.

Апреля 11-го года 1866-го

Афон

Преподобнейший отец Макарий!

Вследствие нашего предостережения отец Малахия за благо рассудил пораньше убраться из России, покамест поутихнет буря, а отца Тихона оставил при судне. Он просит, чтобы Вы прибыли для совещаний. Особо важного ничего нет.

Д. И.

[1866 год]

С отцом Малахиею, кажется, нужно переписаться о купленном судне телеграммою, чтобы не упустить время. Если потребуется послать людей из обители, то мы имеем столько, сколько потребно для этого судна, более не можем послать, как человек пять, а еще пять надо будет нанять. За капитана отец Ефрем может быть, и это надо бы сделать немедля, чтобы не втянуться в осень. Но вот и еще для решения является трудный вопрос: где грузить судно и чем? В настоящее время все хлеба в России дороже здешнего, а в Таганроге, помимо хлебов, найдется ли достаточный груз? Каков будет лов рыбы? Может быть, и старое вполне не нагрузится. Нет ли в Херсоне досок сосновых девятиаршинных, как когда-то было куплено в Одессе по 60 копеек за доску? Не знаю, что более и придумать. Железа для нас требуется немного, также и прочих вещей.

Может быть, в Таганроге и наберется кое-чего, как-то: колес, ободьев, жерновов и прочего. Придумайте вы там, что нужнее и полезнее.

Д.И.

[1866 год]

Преподобнейшие отцы Макарий и Азарий!

Вчера мы получили почту чрез Салоник и от консула также, в коем письмо от прокурора с благодарностью наследника за поднесенную икону – вероятно, консул скажет вам о сем. Копию с письма прилагаю при сем.

Нового у нас только то, что духовник отец Анфим объяснился со мною, что он решился удалиться на свою каливу. Теперь мы будем искать другого духовника. Отец Савва отказался от предложения. Говорят, будто греческий консул с русским драгоманом прибыли на Афон. От отца Арсения писем нет. Отец Владимир спрашивает из Константинополя, покупать ли золота или эксарьи, то Вы скажите ему, чтобы он купил эксарьев, ибо эта монета идет лучше бешлыков. Отец Гурий просит в помощь себе Нестора, не отпустит ли отец Иосиф? Вчера отец Феодорит серайский спрашивал меня письмом, будет ли война? Я отвечал ему, что сего года не ожидаем войны, но угадал ли я? Бог весть, ибо ныне всякое случается. Отец Феоклит просил у меня денег 5 лир, говоря, что если ему придется сопровождать отца Азария в Иерусалим, то тогда ему нужны будут деньги. Если в самом деле так сотворится, то выдайте ему 3 лиры. Отец Евгений, антипросоп наш, оставляет свой пост и отправляется до Салоника полечиться с Пантелеймоном, болгарином, место его займет отец Феодосий, а конакчеем²³⁴ останется наш Илиодор – таким образом, может быть, расход конака уменьшится хотя несколько. В настоящее время у нас гостит Стагон.

По причине Вашего отъезда последовало брожение умов не только в обители, но и на Карее, некоторые антипросопы вопрошали нас, нет ли чего особенного?

Сейчас поспешаем отправлять к Вам отца Феоклита с копиями. В почте особенных замечательных писем нет, все с мелкими жертвами. От Щвана] Щвановича] письмо и реестр прилагаю при сем.

Воскресное бдение переложил геронда на второе число, вместе отпраздновать и новых преподобномучеников с памятью святителя Афанасия Великого. Молитвами их да хранит Вас Господь.

Желающий Вам успеха и благополучного и скорого возвращения

д.И.

29 апреля

Преподобнейший отец Макарий!

Христос воскресе!

Писать Вам важного ничего не имеем. Блинов прибыл, но, кажется, щедроты его до нас не коснутся. Он имеет намерение подражать Стахееву, то есть построить свой монастырь, это он сказал мне по секрету. Пожертвовал нам 10 рублей полуимпериалом. Отец Гервасий ²³⁵ киевский просится к нам. Я сказал ему, что без отца Макария не решаю таких дел; впрочем, он мне нравится.

По отбытии Вашем я был болен, и опять зубною лихорадкой, но только одни сутки, теперь выздоровел. Монастырь, слава Богу, в благополучии. Феофилакт еще жив. Есть Вам от Лидии письмо, но не посылаю Вам его, особого ничего нет. От Ивана Ивановича писем нет, но чтобы не подпасть под упреки Ваши, что ничего не написал Вам, то понудился написать это письмецо. Геронда, слава Богу, здоров, то же и отец Иларион.

Благословение Божие и отеческое да хранит Вас и сущих с Вами, которым и передайте от меня благословение.

Ваш грешный духовник Иероним

1868 года, мая 1-го дня

Христос воскресе!

Преподобнейший отец Макарий!

Извещаем Вас, что поминовение о упокоении Иоанна, родителя Вашего, у нас началось исполняться с получения известия о кончине его. Соборные панихиды совершены, и ежедневные исправляются отцом Анатолием и отцом Авелем. И отец Анатолий теперь же получил известие о кончине его родителя 13 апреля. По монастырям и скитам пошлем милостыню за покойника и прочее, о чем Вы просили, при помощи Божией исполним.

Пароход с поклонниками и с нашим отцом П[антелеимоном] пришел к монастырю ночью, не взяв практики ²³⁶, высадил поклонников к монастырю. Турки обыкновенно смутились, не позволили им войти внутрь монастыря, заставили их держать карантин двое суток, вследствие чего поклонники оскорбились на монастырь, что не похлопотали выручить их.

Известные Вам святые мощи приобретены для монастыря – утешение немалое.

Но вот и скорбь старая воскресает, если попустит Бог, то она сделается для нас нелегкою: враг не дремлет, усиленно домогается пресечь или преградить источник течения милостыни из России. Одесское начальство – губернатор и градоначальник намереваются не на шутку сделать нападение на нашего Новикова, запретить ему и оштрафовать его якобы за противодействие закону, как помогающему неразрешенным сборам. Прилагаю Вам при сем письмо Новикова, в котором Вы увидите копию с отношения губернатора к градоначальнику. Посоветуйтесь с отцом архимандритом о сем деле, что нужно нам в таком случае предпринять, куда сначала обратиться, к какой власти, разумеется? Все зависит от Божия попущения, а потому от Него сначала надобно искать помощи и разрешения этого искушения. Но это говорится по-человечески (а помолись Богу и святым Его), а иначе всяк человек – ложь, а в таком случае и надежда на него суетна. Но мы веруем, что чрез людей Бог помогает нам, и утешает нас, и оскорбляет тоже на пользу. Отец Азарий хотел изложить свои мысли насчет этого дела. Жаль будет старика почтенного, оскорбят на старости его и без причины.

Хилендарцы прислали мне при письме пакет, адресованный на имя посла, который просили меня переслать Вам для вручения ему и который при сем посылается Вам.

В обители, благодарение Господу, все благополучно, я молитвами старца нашего оправился и сего дня мог сойти к геронде и для нового дома место показать.

Новопостриженный Феофилакт отошел в вечность.

Заметьте отцам, нельзя ли как-нибудь избегнуть подобных искушений с пароходами, нужно договариваться решительно, чтобы они, не взяв практики, не высаживали бы поклонников на берег, а то беда и горе нам, потому что вся вина с обеих сторон возлагается или приписывается нам, ибо поклонников никак не разуверишь, а турки и рады тому, чтобы иметь причину обвинять наш монастырь. Более писать Вам не имею о чем. По получении Новикова письма один день я был скучен, а на другой день менее скучал, а на третий день не имел уже скуки; какая-то мысль повторяла часто: «Не возноситеся и не глаголите, что ясте или что пиетет (Мф. 6, 25) и прочее – и: «Ты – ничто, а все – Бог, а потому молчи, Бог знает, что творит».

Прошу передать мой нижайший поклон отцу архимандриту.

Царские двери вчерне кончены, вырезаны хорошо, остается позолотить их. Дадут ли серайцы позолотчика? Если не дадут, то придется посылать их в Одессу, ибо афонские позолотчики не умеют золотить.

Прочим отцам благословение. Затем, пожелав Вам здравия и скорого возвращения, остаюсь ожидающий Вас расслабленный Ваш и недужный

духовник Иероним

P. S. Отцу Маркелину сказать, чтобы не забыл прислать четыре листа свинцовых для крыши Покровской церкви ок 700 или 800.

Сейчас прибыл к нам Никейский митрополит. Чтобы не отяготить певчих, геронда наш не захотел было делать два бдения сряду, но певчие его со своей стороны изъявили усердие пропеть два бдения, и сегодня ввечеру святому Феологу у нас будет бдение, и я этому обрадовался, но выдержу ли сам, то Бог весть.

1868 года, мая 7-го дня

Сего утра прибыл к нам Никеаз ²³⁷, был у нас наверху, имеет намерение поспешить в Есфигмен, чтобы там прослужить, но болезнь его племянника остановила его у нас ночевать, а может быть, и праздник проведет у нас.

Купец Блинов будто бы и расположился к нам, но жертвовать не обещается, еще боится расточать, хотя и бездетный.

Намерение правительства благое состоит в том, чтобы уничтожить злоупотребления в сборах на святые места, или все равно, прекратить ложные сборы. Если так, то зачем же препятствовать истинным сборам, которые испрашиваются по совести у благотворителей и употребляются на дела богоугодные, что многим известно, да и самим членам Святейшего Синода? И может ли кто-либо доказать, что мы во зло употребляем собираемые в России суммы? Эту мысль отец Азарий проводил как-то темно.

Высокопреподобнейший отец Макарий!

Геронда дал благословение заложить церковь.

Духовник Иероним

Возлюбленнейший отец Макарий!

Христос воскресе!

О самонужнейшем извещаю Вас. Во-первых, что святой геронда наш и мы при нем за его святые молитвы, тоже и Вашими, слава Богу, здоровы и благополучны, а, во-вторых, нижняя церковь [на Крумице] готова к освящению.

Сегодня мы с герондою сотворили путешествие на варке ²³⁸ до пирги ватопедской, и нас принял отец Модест очень радушно. К четвертому часу мы возвратились и с аппетитом покушали, а то все геронда без движения, потому и жалуется на отсутствие аппетита. Но прогулки его всех нас возбуждают к большому вниманию и опасению. Но до сего времени десница Божия хранит его, яко младенца. О чем Вы писали, Господь подал благовременство, и я переговорил с ним в присутствии отца Саввы, который помог мне повлиять на геронду, кажется, что очень убедительно. Впрочем, все Божие содействие, Тому за все и благодарение. Говорил я геронде и о приглашении архиерея, если в случае он прибудет, но геронда не захотел сего, рек: «Ден хриазете, ден эхи ананги» ²³⁹.

Матвей для Крумицы нужен. По письму болгарской церкви святого Димитрия получите пять фортьев ²⁴⁰ фасоли, за которую просят колокол, то дайте им колокол ок 20 или 25.

Завтра, если Бог даст, геронда хочет отслушать Литургию в храме Богородицы Иверской. Вас ожидаем к вечеру, не забудьте взять у меня в дулапе ²⁴¹, где белье мое, один антиминс, надобно от него отрезать евангелистов для престола.

Здесь в уши мои и в прочие чувства насильно навязываются радости и утешения, но сердце мое капризничает, не принимает их – видно, всему есть свое время или так надобно тому быть. Бог весть. Вышних ищите – кажется, этим напоминает.

Отец Герасим требует многих наших молитв или, вернее сказать, великой милости Божией.

Простите и молитесь за меня, немощного. Уж мне кажется, что более мне не прогуливаться по Крумицам!

Привезите 100 эскарьев для мелкого расхода.

Духовник Иероним

10 апреля [1871 года]

Крумица Нижняя

Высокопреподобнейший отец Макарий!

Просьбу Вашу исполнить нет возможности, потому что частицы святых мощей святой Татианы вложены в большой ковчег. А крест с Честным Древом аргату вручить нехорошо, а послать кого-либо уже поздно – ночь, ибо аргат пришел при захождении солнца. Итак, простите и молитесь за нас.

Духовник Иероним

Отцу Иезекиилю скажите, что Мокей просил принять его от них, ибо не пользуется при них. Вчера я забыл поговорить о попе Памве, что Вы скажете? Он мирен жить и на Крумице, и в монастыре, а теперь он совсем приготовился переместиться в обитель. Итак, это зависит от Вашего решения. Как Вам Бог возвестит, так и скажите ему.

Духовник Иероним

Высокопреподобнейший отец архимандрит Макарий!

Здравствуйте о Господе.

Получив Ваше письмо, спешу исполнить Ваше распоряжение. Отца Павла нет в монастыре, он поехал за границу ксиропотамскую, а с отцом Варлаамом все прочее Ваше назначение постараемся при помощи Божией исполнить. Особого ничего нет, а потому, если хотите, то можете пробыть на Крумице и воскресенье. Писать теперь отцу Арсению и отцу Иерону не успеем, да и нет большой нужды. Бдение на воскресенье будет.

Духовник Иероним

1876 года, ноября 26-е

Высокопреподобнейший отец Макарий.

Прочитав Ваше письмо, я подумал о случившемся препятствии, что бы лучше сотворить. Вот что одна мысль сказала мне: что отца Анувия сделать диаконом. Но Пассариона [сделать иеромонахом] что-то не дозволяет по причине его глупости. Уж прост или глуповат невежа, иеромонахом делать его еще очень рано. А что касается до другой мысли, чтобы сделать отца Протасия хотя диаконом, то это можно предоставить решению владыки. Вот мое мнение. Испытайте Анувия, мне кажется, он чист.

Простите и молитесь за меня, грешного.

Духовник Иероним

[Июнь 1877 года]

Высокопреподобнейший и вселюбезный наш отец Макарий.

Мужайтеся, и да крепится сердце Ваше упованием на Господа, и нам помогайте в том же пребывать.

По отбытии Вашем у нас ничего особенного не явилось. Греки приуныли, ожидают прибытия экзархии. Вчера я был у геронды, передал ему Ваш поклон, он был очень благодушен, утешал отца Илариона ласково. С господином Акселосом ²⁴² мы познакомились хорошо и обо всем объяснились с ним подробно. Сначала он старался убедить нас, что раздел наш с греками немыслим вовсе, и уверял нас, что мы хотя и много на это потратимся, но ничего не успеем, потому что нация их против этого действует. Но, когда мы объяснили ему всю сущность нашего дела и нашу решимость во чтобы то ни стало, но достигать отдельного существования, хотя бы и чрез Порту, тогда он, по-видимому, согласился принять нашу сторону. Много было высказано ему, всего не могу передать Вам на письме. Отец Пантелеймон может добавить Вам устно и отец Азарий. Мы старались более всего внушить ему как можно яснее и сильнее решительное наше желание возобновить Старый Русик, как он был прежде. Если мы не достигнем сего чрез посредство правления Святой Горы и благоволения святейшего патриарха, тогда мы вынуждены будем просить о сем власть гражданскую. При этом слове он смутился и возразил нам: «Нет-нет, не вмешивайте в ваше дело гражданскую власть, это нехорошо». Впрочем, из некоторых его выражений заметно было, что он был убежден в том, что мы имеем намерение завладеть монастырем и греков выгнать, а, когда мы уверили его в противном, тогда он весь прояснился, и начал говорить откровеннее, и изъявил свое желание содействовать исполнению нашего желания, чтобы Русик дан был нам с именем монастыря. Обещался об этом написать святейшему патриарху. Просил, чтобы известить Вас о том, по приходе парохода, чрез два дня, чтобы Вы явились к патриарху поговорить о нашем деле и замечали бы, «как и что он будет говорить в пользу вашего дела по получении моего письма. Если он будет говорить о вашем деле лучше прежнего, то это будет значить, что мое письмо повлияло на него». К этому вот что еще заметил он: когда будет назначаться в Афон по нашему делу экзархия, тогда чтобы его поместить в числе той экзархии. Отсюда он отправился в Афины, чрез 15 дней обещался прибыть в Константинополь. Он попросил у нас альбом, мы дали ему оный, и он этим остался очень доволен, даже так выразился: «Если б вы подарили мне 100 лир, я не был бы так рад, как этому подарку». А денег он не принял, сказав: «Это я успею взять и там», то есть в Константинополе.

Отец Азарий не хочет иметь помощником при себе отца Пантелеймона, а этот настаивает; что тут с ними делать? Попытайтесь свести их, а то лучше пусть он едет в Бруссу.

Господин консул объехал те монастыри, которые пользуются доходами из России, просил их содействовать нашему делу и притом погрозил им, если не сделают сего. Обещались будто бы. Некоторые прежние слухи, казавшиеся нам пустыми, теперь сбываются. Например, в случае если мы не примем их сетей, то есть канонизма, то потом действовать лестью, а лишь бы не допустить нас до самостоятельности. Господин Акселос предлагал нам, чтобы мы вместе с ним переделали бы канонизмос, как нам хочется, и это будет принято и утверждено. Я на это изъявил ему свое сомнение вопросом таким: как это можно сделать? Он отвечал вот как: «Чтобы игумен избирался по голосам, а когда на вашей стороне есть большинство, то, следовательно, ваш будет и игумен, а епитропы должны быть: ваших двое, а греческий один и прочее, а недовольных выслать». Вот видите, есть чему подивиться, как они ловки на обманы. Еще Акселос заметил нам, что очень нужно нам во всех греческих газетах напечатать о нашем деле статьи по две. Эту мысль и я принимаю. О прочем Вам пишут отцы.

Зазвонили на канон. Простите. Помощь Божия сугубая или крепкая да пребудет с Вами. Передайте наше благословение нашим братиям, а прочим – поклон. Отец Арсений остался.

Духовник Иероним

1874 года, июнь

С черновой отца Арсения ²⁴³ .

[Мнение отца духовника Иеронима.]

Как уже я Вас уведомлял, что, по общему нашему мнению, надо всячески постараться дело с патриархом покончить в Константинополе, условившись вперед о действиях экзархии, а иначе она нам, кроме вреда, ничего не учинит. В делах подобных у греков водится так: с кем нужно, делают предварительно условие, что за такое-то дело такое-то вознаграждение, в число коего часто дают вперед, но так как мы нигде не доступны, то нам всюду в исполнениях встречаются затруднения. По мнению нашему, необходимо, не отлагая времени, дать кому следует и сколько следует, об общей цифре мы Вам писали, сколько предполагаем затратить на все это дело, и сказать боголюбивому покровителю нашему²⁴⁴, что это Вы жертвуете из своей части, завещанной Вам братьями. Жалеть денег не должно, только бы Господь помог удержать нам за собою монастырь, а если теперь не достигнем сего, то оное навсегда будет потеряно и не будет русским приюта на святом Афоне; вся Россия о сем будет скорбеть, не говоря уже о нас самих и о наших благодетелях. Нельзя ль Вам нашему боголюбивому покровителю о всем пооткровеннее передать, о чем совокупно обдумайте.

Прибывши из Иерусалима, Степан Иванович Пономарев передал нам от отца архимандрита Антонина его мнение, чтобы не жалеть расходов, только чтоб во что бы то ни стало удержать за собой древнее свое достояние, а иначе оно навсегда будет потеряно. Из сего видно, что он к нам искренне расположен.

А что на нас открылось лаянье газет, то на это не стоит обращать внимание, ибо всем известна их злоба.

Промысл Божий строит свое. Боголюбивому покровителю нашему не хотелось без крайней нужды обращаться к турецким властям, но наши доброжелатели упредили его и тем дали ему возможность, не стесняясь, действовать; вероятно, и тут нужна будет благодарность, в этом не затрудняйтесь, одно имейте в виду: при помощи Божией удержать за собой свое древнее достояние.

Если уже никак не захотят признать 21-й монастырь, то пусть нагорный Русик признают монастырем, как он и был, а нижний – скитом. Постройки, в коих живем, всячески должно за собою удержать, да они и не нужны грекам.

Возлюбленный наш отец Макарий!

Бог да простит исповеданное Вами, и я по Вашему желанию прочитал для Вас заочно разрешительную молитву. Господь да укрепит и просветит Вас, яже ко спасению или благоугождению Ему и всего нашего братства. Эта наша единственная цель, которая

ободряет нас в треволнении, обстоящем нас. Вся надежда, что любящим Бога вся споспешествует во благое (Рим. 8, 28). А мне только остается одно сказать Господу, что хощу видети во благости избранныя Твоя (Пс. 105, 5), и потом: «Приими мя, кающегося многогрешника!» Конечно, Вы скажете на это, что «и я того ж хочу», но моя мысль не о земном покое. Хотя и приходит помысл, что в нагорном Русике не будет ли побезмолвнее? Один Бог весть, что не имевшим мира мысленно возможно ли иметь безмолвие в безмолвии? Примеры такие – пред глазами нашими.

В настоящее время геронда наш находится в состоянии младенческого незлобия от старости, кто что скажет, тому и верит, к тому ж и память у него ослабела, что сказал, то вскоре и забыл, а этим воспользовались наши противники, которые теперь окружают его и беспрестанно внушают ему то, что полезно их стороне. А потому нам не следует давать большого значения его словам, произносимым от расстройства его людьми, враждующими против нас, что бы он ни сказал нам, не должно об этом беспокоиться. Довольно для нас того, что он прежде несколько раз засвидетельствовал пред нами об этих людях, что они и по его разумению не что иное, как бунтовщики, мятежники, самочинники, «автохиротоните»²⁴⁵ и прочее. А что он теперь держится их стороны, то этому так и должно быть было, а иначе о желаемом нами разделе не могло быть и речи. Итак, Вы теперь видите, что и неприятные обстоятельства помогают нашему делу.

В воскресенье консул отправится в Салоник. Отец Иеремия, доктор, просился в Россию под предлогом полечить свое ухо, которым он страдает, но на самом деле он более страдает от раздражительности. Я просил его потерпеть или хотя для этого съездить в Константинополь и с тамошними докторами посоветоваться, на последнее он изъявил свое согласие. Хотя я теперь чувствую себя хорошо, но вот пришло жаркое время, а чрез него (доктора) Господь помогал мне. Когда он будет у Вас, окажите ему возможную ласку, ибо он это любит, якоже и всяк человек. Отец Варлаам, поп, будет сопровождать консула до Салоника, а оттуда проедет до Константинополя по его надобности, для отыскания своего паспорта. В братстве нашем особого нет ничего, а в греческом – смуты по известной причине, о чем пишут Вам отцы. Отец Иларион от слов герондовых в подвиге и ходить вниз уже более не хочет, да и нужды в этом нет, и в тот раз он очень не хотел идти туда, но я убедил его пойти, для того чтобы в присутствии его прочитать патриаршую грамоту, но это не послужило к пользе, а более ко вреду его и геронды. Впрочем, геронда (под конец, когда я сказал ему с гневом, что «ты сам прогнал его от себя наверх, а теперь гневаешься на него, почему он живет наверху») успокоился, простил его и дал ему свою руку, и так мы удалились от него.

Поручая Вас и себя особой помощи Божией и покрову Богоматери и святого Пантелеймона, остаюсь

Ваш духовник Иероним

21 июля 1874 года

Возлюбленнейший наш отец Макарий!

Мир Вам и спасение Божие и с чадами нашими о Господе.

Последнее известие Ваше о изъявленном Вами господину Акселосу согласии Вашем на исправление канонизма весьма возмутило нас, ибо этот поступок Ваш если не испортит всего дела нашего, то непременно затянет его надолго. Эту ловушку господин Акселос и мне подставлял, об этом и Вы хорошо знаете. Чего же нам ожидать от исправленного Вами канонизма? Это значит, что Вы хотя и неволей, но согласились на сожительство с греками, о чем братия и слышать не хотят. Дело понятное, что господин Акселос обманул Вас хитро или, лучше сказать, ловко, потому что исправленный Вами канонизм он торжественно представит в общее собрание и заявит, что этот исправленный канонизм есть собственное мнение или желание самих русских! Что же после этого Вы будете делать с нашим требованием раздела, когда Вы сами согласились исправлением канонизма на сожитие с греками? Мы даже не можем придумать, как это случилось, а потому и решились послать к Вам отца Павла для личного и подробнейшего объяснения об этом печальном факте. К тому ж и о текущих и о протекших наших делах нужно передать Вам кое-что немаловажное, о коих Вы издали не совсем верно рассуждаете, а всего на бумаге передать верно или ясно невозможно.

О разделе трапезы первые мысль и слово принадлежат мне. Это я употребил для угрожения грекам, после того как я просил греков более десяти раз со смирением и даже именем Божиим, чтобы они приняли своего магера и вразумили б трапезаря, и, когда мои просьбы были с разными насмешками пренебрежены, тогда я призвал отца Павла и отца Иерона и решительно приказал им, не таясь от греков, устраивать магерню²⁴⁶ и готовить столы для трапезы. Это заметно сильно подействовало на греков и они немедля приняли магера и трапезаря поправили, ибо с того времени и он изменил свои варварские действия. В настоящее время мы ничем не тесним греков, а, в чем можем, понемногу ограничиваем их, именно: раку выдаем им мерою, также рому и сахару выдаем им по пол-ока на человека в месяц, чего ж им еще хочется? На это они не имеют права роптать; разумеется, от первого их злоупотребления теперешний порядок кажется им притеснением, а иначе чем их вразумить? Сами же греки учат нас, как нам смирять их; это, говорят они, есть единственное средство для их смирения.

Хотел было поехать к Вам отец Арсений, но рассудили, что ему нужно подождать прибытия на Святую Гору господина Елагина и тогда уже вместе с ним поехать к Вам и в Москву. В Москву ж его требуют обстоятельства часовни.

У нас в братстве особенного ничего нет. Яков Спиридонов отправляется в Россию, он не может жить у нас по причине больших бдений, а желает поместиться или в Оптиной, или в Гефсиманском скиту, с ним едет Иван Васильев, этот по болезни. Я высылаю Петра Захарова Бирючевского, старика, он оказался человек не трезвый и безнравственный. Так же мне хочется проводить в Россию двух моих земляков, Мисаила и Геронтия, но что-то они боятся ехать, а здесь они вредны для других. Пинуфрия посадили на келлию Трех святителей. Старик Вениамин помер, Виссарион молодой догорает, как свечка, жалею о нем, ибо таких у нас мало. Иоасафа, живописца, кажется, вышлем за воровство. Не знаю, что делать с бухарестскою колодой, не хочет выезжать, да и только! Поп Тихон все калабалычется²⁴⁷, искушение тянет его то к майносцам, то в Россию, беда с этими беспутными!

Лихорадка моя мало-помалу проходит.

Вы все беспокоитесь о том, что я не хожу к геронде для свиданий, а то забываете, что он теперь собою не командует, а отец Евгений. Поэтому рассудите, что если мне пойти к геронде, то это покажется Евгению, что я пришел по какому-либо великому делу, и он не допустит мне поговорить с герондою наедине, а при нем говорить – он всячески возмутит против меня геронду, и тогда между нами произойдет скандал. А что Бог даст впереди, может быть, какое-либо благословное обстоятельство сблизит и вынудит нас объясниться.

Затем, поручая Вас и себя милости Божией, остаюсь соохающий Вам, но с упованием на спасение Божие.

Отец Иларион приходит ко мне утром и вечером с помощию охать и ахать, а нередко и с горьким плачем. А я, право, не нахожу слов его утешить, да и приходит-то он ко мне в то время, когда я сам в полусознании от прилива и лихорадки, – видно, и этому надо быть. Отец Арсений много утешает меня и духовно, а более душевно, то есть разными бесчисленными проектами, уж за это Бог да простит его, также старается поправлять братию, но уж и они добре поправляют его, чему он много удивляется.

Духовник Иероним

14 сентября 1874 года

Высокопреподобнейший отец Макарий!

Прилагая при сем письмо к отцу Мефодию, прошу Вас оное вручить ему лично, и со своей стороны, что Бог Вам внушит, посоветуйте ему о исполнении нашего желания или его послушания. С этим же пароходом отправляется в Константинополь отец Анастасий, грек, и в случае если он будет проситься в дом пожить, то мы советуем Вам не принимать его, хотя бы он и письмо показывал от геронды, потому что геронда ничем не распоряжается, да и не может.

Духовник Иероним

Возлюбленнейший о Господе Высокопреподобнейший отец архимандрит Макарий и Преподобнейший отец Азарий.

Мир и спасение вам!

Два письма ваши от 20 и 21 сентября и еще особо духовное мною получены, за которые благодарим вас.

Прочитав из письма вашего о составлении 3-го пункта канонизма, мы немало подивились тому, что не в духе желания греческого братства изложен этот пункт, и надо полагать, что в пользу этого дела некоторые лица энергически действовали, а иначе и быть не могло. Но сомнительно, чтобы этот пункт состоялся в своей силе. Вы пишите, что сюда должна прибыть экзархия для разбирательства наших дел, но это ваше мнение или вы от кого слышали? Просим о сем уведомить. Теперь ожидаем, что-то нам Бог пошлет с прибытием боголюбивейшего нашего покровителя господина посла. Да утвердит Господь святейшего патриарха²⁴⁸ в теперешнем расположении к нам до конца! Спаси, Господи, господина Нелидова и господина Мокеева за их содействие в пользу нашу.

Ковчежец с частицею святых мощей святого великомученика Пантелеймона постараюсь выслать с братом Стефаном, отправляющимся в Москву на послушание при часовне для исполнения разных поручений, так как Алексей Осипович вызывается оттуда.

По всему видно, что наше дело не обойдется без участия русского и турецкого правительств, как Вы и изволите писать. Канцелярию до устройства дела и думать нельзя, чтобы переводить сюда, ибо кто нам поручится за будущее? Теперь мы свободны в своих действиях по переписке с Россиею, то зачем же подвергать опасности эту свободу?

Братия должны неотложно позаботиться о теплом платье, а мы поищем в их келлиях и пришлем с братом Стефаном. А Вас просим неотложно позаботиться, кому следует поручить, чтобы были печки, безопасные от угара, что для канцелярии необходимо.

Пишу Вам собственноручно в уверении того, что я поздоровел, а причиною тому – молитвы святого Иоанна Богослова, ибо с его памяти моя лихорадка уменьшилась. Последние Ваши письма нас немного оживили. Под праздник думаю сойти к геронде для свидания – что-то Бог даст от сего? Петр Захарович оказался единонравным отцу Мисаилу, а потому мы провожаем его в Россию. Иоасаф, живописец, вышел из обители.

Отец Пантелеймон по прибытии в обитель объяснялся со мной, что он остался очень недоволен Вами, и отцом Азарием, и всею тамошнею братиею, я, сколько мог, утешил его и дал ему 10 лир для уплаты долга серайцам. Но увы и горе с этим человеком! В тот же вечер он был в келлии отца Макария ²⁴⁹, и предлагал ему, чтобы он составил против нас свою партию для ограничения нашего самовластия и читал ему свой проект, как это должно быть сделано, дабы составить епитропию. Отец Макарий, выслушав его, отвечал ему так: «Еще наше дело неизвестно, чем кончится, а ты уж затеваешь против духовников мятеж или просто бунт, в коем я никогда не приму участия, ибо я вижу, что ты, по пословице, хочешь в мутной воде рыбу ловить». Он, выслушав это, немедленно ушел. По прошествии трех дней я сказал об этом отцу Иезекиилю, который очень удивился сему делу и уверял меня, что ничего подобного он не слыхал от отца Пантелеймона и видимо не одобрял его такого поступка. Что будет далее – увидим. Я еще об этом не говорил отцу Пантелеймону при объяснении, думаю показать ему дорогу удалиться от нашего общества, уже ясно показывается то, что вредно его иметь при нашем обществе. Какое будет Ваше мнение о сем, прошу написать мне.

Бедняжка отец Иларион поехал на лодке в Крумицу для прогулки, и простудился, и заболел там, на Крумице, внизу, в доме, а наверху и не мог побывать, и едва живого привезли его в обитель, но, слава Богу, теперь стало ему лучше. О прочем Вам пишет отец Арсений.

Мы посылали отца Нафанаила для приглашения экзарха на праздник, но он отказался. При разговоре о нашем деле отец Аверкий сказал экзарху, что «их дело не может у патриарха окончиться в их пользу, потому что тому препятствуют кузмики²⁵⁰, и они поневоле принуждены будут перенести свое дело к туркам, которые непременно решат их дело в их пользу». На это экзарх ответил так: «Надобно переменить политику, а иначе может произойти, как в болгарском вопросе, схизма». От сего да сохранит нас Господь ради молитв Пресвятыя Богородицы и святого Пантелеймона.

Ваш сомолитвенник

духовник Иероним

24 сентября 1874 года

Днесь благовернии людие светло праздновали Покров Богоматери, за это слава Богу и Ей хвала.

Возлюбленнейший наш отец Макарий! Я более сего, что выше написано, не имею, чем бы утешить Вас.

В воскресенье мне пришла мысль побывать, то есть повидаться, с герондою, и вот ввечеру я спустился к нему. Встречает меня Арсений, грек. Я говорю ему, что хочу видеть геронду. Он отвечает, что геронда спит. Я говорю ему, что не может быть. Он отвечает, что «мы сейчас разбудим его и приведем на архондарик». Я согласился, и тотчас его привели на архондарик. Он принял меня с радостию и пожал мне руку. Потом я сказал ему, что я пришел узнать, что если придет русский пароход, то он примет ли капитана или нет, и что это я вопрошаю для того, чтобы избежать повторения прошедшего события. Геронда отвечал, что примет, и прибавил: «Не надо, чтобы кузмики знали о нашем смущении». То же подтвердил и Евгений. Потом я геронде предложил такой вопрос: «Так как по случаю погребения тела покойного консула²⁵¹ произошло смущение, вследствие чего ты, геронда, высказал свое запрещение, от коего русские возмутились и не захотели более приходить к тебе за обычным благословением, но, когда объяснилось, что твое запрещение касалось только одних твоих греков, тогда русские опять пожелали приходить к тебе за благословением, и вот потому-то я теперь предлагаю тебе мой вопрос: что, желаешь ли ты теперь, чтобы русские приходили к тебе, по обычаю, за благословением?» Геронда молчал, а вместо него отвечал командир его Евгений, что «если вы хотите покаяться, то это хорошо, ибо в поступке том вы сделали геронде преслушание». Я сказал ему на это, что «если бы допустили меня в то время видеться с герондою, то я уверен, что этого скандала не случилось бы», при этом геронда в знак согласия кивнул головой. А Евгений поднял вопль, что «нет-нет, этого не могло быть!» Засим геронда обратился ко мне и сказал, что очень много в последнее время повредилось общежитие. Я ответил ему, что «ты хорошо все помнишь и знаешь, кто всему этому был причиною, ведь ваша сторона оставила к нам любовь, а вместо нее приняла к нам ненависть». Геронда замолчал. А Евгений начал вспоминать разные разности, но мы его во всем осадили. И, чтобы окончить нескончаемую распрю, я попросил их дать мне на сие ответ: какая была нужда вмешивать «международную политику» в нашу монашескую обитель и отдавать судьбы ее в распоряжение светских властей на мирское посмеяние? На это Евгений ответил как бы нехотя, сквозь зубы: «Да, это вышло нехорошо, и тем более что мы теперь не видим и конца-исхода этому нашему делу». Я в это время нечаянно взглянул на двери, а около них стояло множество слушающих. И, чтобы поскорее окончить суесловие, я обратился к геронде и сказал ему: «Что мне теперь делать? Так как тебе известно, что я, как пришел в эту обитель, не имел другого духовника, кроме тебя, и теперь, как человек, имею нужду в исповеди, а до тебя вообще, а меня в особенности не допускают, то что в таком случае мне надобно делать?» Геронда, опустив голову, застонал и не сказал ни слова, а Евгений с яростию ответил, что теперь исповеди не существует и ежели что будет сказано тайно, то будет объявлено явно. На это я ему сказал: «Ты молчи, я не затем пришел сюда, чтобы спорить с тобой». Затем я поднялся и взял благословение у геронды, который пожал мою руку, и удалился.

Накануне праздника все попы ходили к геронде за благословением. Потом я послал отца Иосифа к геронде за благословением на перенесение по обычаю в начале бдения наверх главы святого Пантелеймона. Отец Иосиф, пришедши к геронде, сказал ему об этом, геронда ответил: «Кала»²⁵². Но Евгений возопил: «Что ты, геронда, это делашь, разве ты не помнишь, что вчера говорил о сем?» Геронда ответил ему, что он ничего не помнит, тогда тот начал говорить, что ими положено, чтобы главу святого Пантелеймона наверх не давать, и как ни убеждал их отец Иосиф, они (греки) с ним не согласились. А геронда все молчал, и, когда отец Иосиф заметил им, что таковые их враждебные действия против нас, может быть, не понравятся святому Пантелеймону, геронда только кряхнул. Тем дело и кончилось.

Лишение этого духовного утешения восполнилось несколько принесенной к нам из обители святого Павла святыней, с коею их духовник отец Ананий отправляется в Константинополь и до Лондона. Он просил меня, чтобы дать ему квартиру дня на два в нашем конаке, но я отказал ему в этом, ибо он враг русским.

О прочем Вам пишет отец Арсений. Стефана и Михаила посылаем в Москву, туда же посылаем и Кирилла для некоторых канцелярских справок. Сего дня помер отец Иулиан (чахоточный).

О келлиях не тужите, к тому времени найдутся.

Во многом я согрешаю пред Вами, не все же мне прощать Вас, надо же когда-нибудь и Вам простить меня, и это теперь приходится Вам частенько делать. И вот по стечению обстоятельств нам приходится друг друга тяготы носить, еже и да будет до конца. Аминь.

Духовник Иероним

1874 год

Возлюбленный наш отец Макарий!

На исповедь Вашу по желанию Вашему я прочитал Вам заочно разрешительную молитву.

С этого времени я не буду более пускать болящих в Константинополь. Если Михаил стал следовать своему рассуждению, то скажите ему от меня, что я увольняю его от нашего общества, пусть он едет, куда он хочет, денег ему следует додать 56 рублей, ибо у меня в книге столько записано. Какие есть у него книги, если он захочет оставить за собой, то пусть заплатит за них деньги. Малодушие Агафангела и его ипохондрия Вам хорошо известны, а потому Ваше предусмотрение и должно сбыться, ибо и огромное письмо его ко мне то самое и выразило. Одним словом, эти люди – «чешими слухом». Отец Арсений наш на таковых делает поход, а иногда из-за них и из себя выходит и часто говорит мне: «Как вы это все терпите?» Ибо и ему приходится часто схватывать добрые тычки, а потому, находясь в духе Илиином, он иногда с ревностию предлагает мне высылать из обители слабых и своевольных. Однажды я посоветовал ему об этом помолиться и потом прислушаться к гласу совести и, что она скажет, так и поступать. Он так и сделал, и что же оказалось? Вместо того чтоб гневаться и раздражаться на немощных и выгонять их, а меня упрекать в потачках и излишнем к ним снисхождении, он сказал мне так: «Нет, не так надо поступать с немощными, как я прежде думал, совесть говорит мне, что надо их исправлять, убеждать, увещевать, а не высылать из обители, и если высылать, то только одних неисправимых». С того времени я уже более не слышу от него упреков в излишнем милосердии. Вот видите ли, как иногда трудно ладить и со святыми, предпочитающими ревность любви, которая покрывает многие грехи.

У нас благодаря Божию покрову особого ничего нет, а о прочем внешнем Вам другие пишут. Я мало-помалу выздоравливаю. По моему мнению, корабль наш должен прийти к обители, а иначе об этом много будет толков в газетах. Отец Герасим ²⁵³, ксенофский иеромонах, перешел к нам, но я сказал ему, чтобы он объявил грекам, что он поживет у нас только до Пасхи, так же сделает и отец Феофил. Так как великие прилоги о нашем деле, радостные и печальные, вредят моему здоровью, то я уже при помощи Божией стараюсь не принимать их и не рассуждать о них, возлагая все упование на Господа, и обретаю в этом успокоение.

Остаюсь соскорбящий и совоздыхающий Вам

Иероним

Р. S. Посылаем Вам еще письмо, писанное по-гречески, о разделе, которое, по нашему мнению, должно показать патриарху. В исправленном Вами канонизме сказано, что монастырь называется Русским, а это-то для нас и вредно. И еще, что он, то есть монастырь, есть достояние патриарха – следовательно, поэтому патриарх имеет право получать от монастыря третью часть его доходов. Если б и согласились признать монастырь русским, и тогда такой канонизм погубит его. Но во всем да будет воля Божия!

Д. И.

13 октября 1874 года

Богодарованный мой друг отец Макарий!

Мир тебе и спасение Божие!

Воображая, и рассуждая, и понимая, и, сколько возможно, чувствуя твое, мой дорогой, бедственное злострадание, я только и думаю, чем бы тебя утешить, какими словами, или советами, или чувствами, и вследствие такового расположения моего духа я иногда воодушевляюсь как бы свыше и в это мгновение нахожу многое, о чем бы надобно написать тебе, но это из головы улетает также мгновенно, и я опять остаюсь пустым, но при этом кто-то тайно внушает мне, что все это будет передано тебе в свое время сообразно с твоим требованием. Ах, правда твоя, что не с кем разделить тех чувств, или передать кому-то, что требует дух передать, или посоветоваться. Вот и поневоле вспомнишь изречение святых отцов, что из тысячи един да будет тебе друг. Этот голод в духовном советнике и я теперь чувствую вполне, тем более с того времени, как я лишился доступа к старцу. Но Господь щедро восполняет это лишение утешением и благодатным просвещением. А трудно мне стало, даже и весьма, ибо почти можно сказать по Писанию, что я как будто каждый день умираю (1Кор. 15, 31). Если сутки прошли, то я говорю: «Ну, слава Богу, еще сутки продыхал». А искушения-то своим порядком меня со всех сторон осаждают, и еще оттуда, откуда не чаял и не ожидал. Но во всем Господь помогает. И та мысль приходит: доживу ли я до желаемого раздела?

В рассуждении нашего дела мы много вам пишем разных наших мнений, но вы соображайтесь с вашими обстоятельствами. Отец Павел раскаивается в своей выходке.

Слава Богу, молитвами святых угодников праздник мы провели благополучно. Что касается до исполнения бесовского пророчества, то это вам известно из жития святого Аверкия, что иногда для славы Божией допускается им ведать то, что они выпросили, а сами по себе они ничего не могут знать.

Вот пароход пришел, что заставило меня окончить это письмо, не высказавши кое-чего, что и оставляю до будущей почты. А теперь, поручивши всех вас и себя особой милости Божией, остаюсь вполне сочувствующий вам немощнейший твой друг

Иероним

Р. S. Прошу Вас по получении моего письма сделать или возвестить поклон отцу Азарию, а другим – благословение.

1874 год

Возлюбленнейший наш отец Макарий!

Господь да благословит Вас всяким благословением во славу Его и на общую нашу пользу.

Прочитав Ваше исповедное письмо, спешу ответить Вам, покуда пароход позволит. Бог да простит Вам исповеданное Вами. Более сего что мне сказать Вам? Разве напомнить Вам то оживляющее нас слово Божие, память которого действительно ободряет нас во всякой нашей скорби и беде. Это очень известное нам, но всегда нами забываемое, что любящим Бога все споспешествует во благое (Рим. 8, 28). Простите меня, немощного, что более сего я не нахожу, чем бы Вас утешить во многоскорбных Ваших и наших обстоятельствах. Эти наши обстоятельства, с одной стороны, показываются нам как будто сверх сил наших, но, с другой стороны, Кто-то ободряет нас, не велит малодушествовать, а возлагать надежду на помощь Божию и покров Богоматери.

Мнение Ваше об известном нам лице²⁵⁴ неверно, ибо и он сын наш благодатный, и, Кто умеет смирять Вас до земли, Тот же не забывает и его. А иначе что мы поделаем с богословами, философами и великими практиками-экономами?

С отцом Пантелеймоном я объяснился, он отказывается от какого-то проекта, а обещался принести мне вместо того какое-то обозрение. При объяснении я много высказал для него неприятного, но он сверх чаяния моего принял это благодушно. Но вот горе и увы пришло и отцу Пантелеймону! Аверкий его оставляет, и он от этого приходит в отчаяние и, разумеется, приписывает это моему коварству. С господином Елагиным мы, о чем следует, поговорили и еще будем говорить, также поговорим и о Евсевии серайском, чтобы удалить его из Константинополя. Отец Иеремия в настоящее время болен, а, когда выздоровеет, тогда пошлем его к Вам. Шеншин если пришлет Вам расписку с подписью двух свидетелей, что он занял у Вас 50 лир, то тогда можете послать ему оные или пусть напишет к Вам письмо, что он поручает Вам продать его каливу. Прачка наша – отец Илия помер, и весьма хорошо, помяните его. Бог да упокоит Стефана, только жаль, что не успели постричь его.

На именины отца Илариона мы поопасались пойти к геронде, и, как оказалось, хорошо сделали, потому что на память святого Артемия за здравие старца Артемия была в трапезе «керазма»²⁵⁵, а в понедельник, на именины отца Илариона, – «охи»²⁵⁶.

О приезде или присылке сюда, в обитель, судна мы уж Вам писали, так, кажется, лучше будет: и меньше разговора и болтовни будет в газетах. Мы, как дети, просили Господа, дабы Он уяснил наше положение на Святой Горе, и вот Он по Своему Богоотеческому промышлению уяснил оное паче чаяния так, что по нашему слабому человеческому понятию кажется уже чересчур. Так что мы теперь и сами тому удивляемся, ибо такое малое дело, как наше, сделалось чрез газеты предметом разговора по всей Европе. Чудо, да и только! Прославим же Божие о нас чудное промышление. А мы-то тут чего-чего не придумали, а особенно с отцом Арсением, ибо он великий и находчивый «прожектер».

Сейчас прибыл господин Елагин и хочет отправиться на этом же пароходе, а потому не имею более времени Вам писать, только остаюсь Вам сочувствующий во всем Ваш грешный

духовник Иероним

23 октября 1874 года

Возлюбленнейшие о Господе отцы, отец Макарий и отец Азарий.

Здравствуйте о Господе со всею о Христе братиею нашею.

В настоящее время у нас в обители Божией милостию все находится в благополучии, только выключая греческой стороны, которая пораптывает на нас за последнее наше распоряжение, что мы не отдали по-прежнему привезенную из России рыбу в их своевольное распоряжение и за что они изволили пожаловаться на нас епистасии ²⁵⁷, которая, впрочем, оправдала наш поступок.

3-го числа прибыл в нашу обитель агиос Пендаполеос господин Нил ²⁵⁸, остановился у нас и прослужил две Литургии, то есть на святого Савву и святителя Николая. Мы с ним говорили о нашем деле многократно и пространно. Он, как видится, принимает в нашем деле живое участие. А из каких видов сочувствует нам, отгадать трудно, один Бог весть, потому что он грек. Впрочем, мнение свое Пендаполис Нил в нашем деле так резко высказал нам, что мы с удивлением обратили на оное все наше внимание, о котором за нужное считаем передать и вам. Вот его выражения. «Я, – говорит, – вижу из хода вашего дела, что патриарх не имеет к вам расположения, а потому и не хочет исполнить вашей просьбы, а изыскивает разные средства, чтобы только проволочь ваше дело и затянуть в такую даль, в продолжение коей, может быть, переменятся обстоятельства: или господина Игнатьева здесь не будет, или что-либо подобное случится, и тогда он не обинуясь решит ваше дело согласно желанию греческонародному, на давление коего и свалит он всю эту свою вину. Тогда как ваше дело он должен был давно решить в вашу пользу, потому что ваше дело имеет на своей стороне полную справедливость, которую он сам и все окружающие его сознают». На мое возражение, что поделает патриарх, когда он в настоящее время не силен, Пендаполис Нил, усмехнувшись, ответил: «Не верьте этому, если б только он захотел, то давно бы решил, ибо ваше дело для решения его потребовало бы времени от трех до четырех часов. Вы сами видите, как патриарх хитро лавирует, вы заявляли ему многократно и решительно, что вы требуете раздела и никакого канонизма для сожития с греками не примите, а он, напротив, приказал комиссии составлять для вас канонизм; разумеется, он знает, что вы не примите сего канонизма, нужды нет, что вы не примете, а все-таки вы принуждены будете терять время на ваши протесты, а потом потребуется новый пересмотр его, а на это опять-таки надобно будет тратить и время и деньги, ибо для этой цели он, то есть канонизм, и затеян им». «А я, – говорит владыка Нил, – даю вам мой совет такой. Так как турки справедливее нас, греков, в судебном деле, то поскорее бы вам обратиться с вашим делом к ним, а они ваше дело скоро решат. А иначе долговременное замедление решения вашего вопроса может увеличить его до чудовищных размеров; пожалуй, что постараются раздуть его более болгарского вопроса. И потом вам уже с ним справиться будет очень трудно». И еще владыка Нил старался внушить нам, чтобы мы были как можно осторожнее и вовсе не доверяли бы как самому патриарху, так и окружающим его. «Я, – говорит, – очень хорошо знаю всех их». И много нехорошего рассказал об этих людях.

Вот, отцы, что мы слышали от него, то вам и написали, правдоподобно ли его мнение или нет, о том мы судить не решаемся, ибо вам это виднее нашего. По нашему мнению, не худо бы было об этом передать господину послу или, как вас Бог просветит, так и делайте – повторяю, что это вам виднее, нежели нам. О подданстве хотя вы и известили нас, что оно окончено, но каким образом, об этом вы ничего не сказали. Греки наши крепко надеются на свой этнос, что он их поддержит и поможет им прогнать нас. Но наша вся надежда по Боге на Заступницу усердную, что Она благоустроит нас в честном жребии Своем. Веруем, что и святой Пантелеймон поможет нам. Уповающие на Божественноотеческий Промысл не бывают никогда оставлены без помощи в их нуждах.

Из возникающих новых обстоятельств вокруг нашего дела замечается нами приближение события, подходящего к изречению отца Азария, что «благополучное решение многосложного и многотрудного нашего дела требует в помощь себе особого чуда Божия», ибо лжебратия, наши протатские афонцы, начинают раскаиваться в своем против нас глупом поступке, ибо и им самим Промысл Божий хочет отмерить тою же мерою, да еще натоптанною. Пендаполис сказал нам, что он имеет уже весь канонизм у себя и обещал дать нам для прочтения.

У нас отошли в вечность отец Варнава (Лосев) с должным напутствием и еще Евгений, слесарь или кузнец, – поминайте их. Мы думаем, что полезно было бы отцу Малахии перезимовать в России, разумеется если на это благоизволит наш благодетель (господин Игнатьев).

В прошлом письме моем я вам писал, что мне иногда становится очень трудно как душевно, так и телесно, а вот теперь мне стало лучше и я как бы ободрился, но надолго ли это будет, один Бог весть. Я это причел к откровенности, которая и стариков пользует, но более приписываю вашим молитвам.

Геронда наш стал уж очень слабеть, все более лежит и мало ест. Жаль, если он умрет прежде окончания нашего дела. Но да будет во всем воля Божия с нами! Сам Господь да утешит вас в скорбях ваших и да помогает вам на общую пользу во славу Свою.

Прошу вас передать мой заочный поклон и благословение и прочим нашим собратиям.

Ваш грешный и слабый

духовник Иероним

8 декабря 1874 года

Русик на Афоне

Возлюбленнейший о Господе друг мой отец Макарий.

Спасение Божие да приимет Вас и всех нас под Свой Божественноотеческий покров. А другой утешительной опоры вокруг нас нет, да и неоткуда ее нам взять. Потому что дело наше по причине возникновения общего святогорского канонизма затянулось в неопределенную даль. Заметно, что и сам Н. П. Игнатьев не надеется еще на добрый исход нашего дела. Все обстоятельства, касающиеся нас, заставляют нас только терпеть, а сего-то последнего у нас в запасе очень мало, и, которым приобретается наше спасение, этого-то самого мы и не совсем долюбливаем. Но что будем делать, когда некуда податься? И поневоле будешь терпеть и потому еще, что роптать еще хуже. У нас теперь поговаривают: Кто явит нам благая? (Пс. 4, 7). Хотя и много есть скорбей, но чувствование их не отягощает много сердца. Впрочем, друг наш отец Иларион отяготился печалию до чрезвычайности, нередко и я, хотя на малое время, ему сочувствую, но и это на здоровье мое вредно действует. Но Бог утешает нас, когда это бывает нам нужно. Отец Арсений сочувствует мне, и я нахожу в нем некоторое утешение. Но кажется мне, что из всего нашего общества более всех нас скорбит и плачет о расстройстве обители нашей отец Арсений, старик рухольный – это наш плачущий Иеремия.

Не хотел было я писать Вам теперь, потому что братия уже много Вам написали обо всем, но вспомнил, что приближается великий праздник (с коим и поздравляю Вас), а Вас между нами нет, и опечалился я и подумал, что и Вы теперь скучаете о том же, да еще если не получите от меня утешительной строчки, то возымеете причину более опечалиться, а потому и решился хотя наскоро написать Вам. А уже час шестой. Неизвестно, будет ли пароход.

Особого у нас ничего нет. Отец Парфений²⁵⁹ отправился в вечность. Поминайте его. За два дня до его смерти я посетил его, он уже был недвижим, но разговаривал хорошо. Я, прочитавши ему молитву, спросил у него, что он, желает ли умереть? Он отвечал: «Желаю». Потом я спросил его, как он себя чувствует, боится ли явиться ко Господу или нет. Он, закрыв глаза на полминуты и потом открыв их опять полные слез, проговорил протяжно сии слова: «Надеясь на великие ваши молитвы, не боюсь». Потом он был сутки в беспамятстве, пред смертию пришел в себя, стал бояться и беспокоиться, все показывал на левую сторону и кривлялся, а обратившись на правую, успокаивался, но умер очень тихо.

С отцом Пантелеймоном у нас идет за устав спор, ибо он не отдает его нам. Непонятный человек! Один только Господь силен защитить нас от нападений его! Вот уж правда, что врази мужу домашнии его (Мф. 10, 36).

Прошу передать отцам нашим от меня поклон и благословение.

Ваш расслабленный

духовник Иероним

22 декабря 1874 года

О Господе возлюбленный друг отец Макарий!

Сего вечера, то есть 4 февраля, мы получили Вашу телеграмму о разделе трапезы, что при помощи Божией и поспешим начать. Отец Тихон с будущим пароходом отправится. Он очень настаивал, чтобы переменить отца Мефодия, но я на это не согласился, и он хотя с трудом, а принял мое убеждение, но с тем, чтобы я приказал Мефодию по-прежнему слушать его, что я и обещал ему сделать, и Вас о том же прошу, со своей стороны прикажите отцу Мефодию, чтобы он успокоил отца Тихона и не вмешивался бы в его экономию. Отец Досифей тоже принял мое предложение еще потрудиться, но он отправится после отца Тихона. Говорят, что для отца Малахии нужен чтец, то пусть возьмет себе кого-либо из двух посланных в Москву, кои теперь проживают у вас.

О заседаниях чрезвычайного синакса ²⁶⁰ Вам пишет подробно отец Нафанаил, мы от него не ожидаем ничего для себя доброго, ибо все одно твердят, чтобы нам не делиться.

Отец Пантелеймон под предлогом лечения от мнимой болезни до сих пор живет в скиту святого пророка Илии, ибо боится явиться в обитель, кто-то настращал его, что мы будто бы хотим посадить его в пиргу. Отец Иринарх поступил к отцу Пантелеймону в писари. Скитские будто бы отягощаются отцом Пантелеймоном, однако и не высылают его. Неофит наш просится в Иерусалим и далее, я не даю ему благословения, но он говорит, что и без него отправится, ибо не хочет вовсе жить в обители. Я предложил ему лишение монашества, но он и на это согласился, и еще как бы с охотою. Вот Вам плоды своевольного избрания послушания!

В настоящее время я хотя и борюсь день и ночь с разными болезнями моего тела, но все-таки при помощи Божией кое-когда, хотя немного, и благодушествую. Но душевные болезни нашего друга отца Илариона очень отягощают печалию меня, тем более что он требует, чтобы ему посещать меня утром и вечером, этого мало, еще и долго просиживать у меня. А где у меня для сего время? Я и без того много удивляюсь помощи Божией, как это я управляюсь без Вас, один, ибо помощники мои только свое дело смотрят. Но, как я сказал, более всего меня озабочивает печальное душевное состояние отца Илариона. Отец Порфирий наш, кажется, что уже более не слуга нам, ибо все это время не выходит из келлии. Геронда наш стал поправляться. Греки пригласили было архиерея хоронить его, а он, напротив, взял да укрепился. Впрочем, архиерей на Сретение служил у греков, а с нами не видается, но служить приглашал отца Иезекииля. А что, не время ли Вашей канцелярии возвратиться в обитель? Ибо без книг худо, не по чему делать справки, а потому много является ошибок, а чрез это наши канцеляристы подвергаются смущению. Отец Дорофей наш зело сетует на нас за принятие его из Салоника, очень дружит с отцом Пантелеймоном и едва ли удержится в обители ²⁶¹. Дабы уклониться от раздражительности (которая очень вредит моему здоровью), я стараюсь избегать приемов наших греков и бесед с ними. Вследствие чего отец Евгений в синаксе на вопрос, почему они, то есть греки, не ищут примирения с русскими, отвечал, что русские удаляются от них и не говорят с ними и даже не допускают до себя. Да, это верно, но я иначе и не могу. Да и к чему тут нам с ними видеться, когда они, то есть греки, при сих свиданиях всегда только спорят и стараются раздражать нас? А если уже у нас решено более не жить с ними, то о каком же согласии или сожительстве нам с ними разговаривать?

Слухи и все, что пишут насчет известного нам лица ²⁶², – все это неправда. Но Вы и сами хорошо знаете, что имеющим блестящие от Бога дарования и гордящимся оными попускаются и блестящие искушения, да такие, от коих и поневоле смирятся. Бог знает, кого чем смирить! Очень еще недавно было, и многие помнят несчастное «дело ильинское», которое довело до печального раздела малороссиян от великороссиян, и все видели, какой горький плод родился от сего. Разве недостаточно этого страшного примера для вразумления других? Для кого же он был и попущен, как не для потомства? Чтобы впредь не делали сего, а иначе и им то же будет и они будут бутуками ²⁶³. От сего да избавит всех Господь.

Прошу передать мое благословение нашим братиям.

Остаюсь воздыхающий о скором решении желаемого раздела

духовник Иероним

5 февраля 1875 года

Богодарованный мне друг отец Макарий!

Бог терпения и утешения да пребудет с Вами. Более сего не знаю, что сказать Вам во утешение Ваше.

С прошлою почтою я писал Вам кое о чем. Теперь же, получивши последнее Ваше письмо и депешу, я понудился написать Вам хотя несколько строк своеручно. У нас особого или замечательного еще ничего нет. Что-то выйдет из раздела нашей трапезы? Отец наш Пантелеймон еще не являлся в обитель, да и едва ли явится, потому что, как слышно, он ездит по келлиям и каливам русских, возбуждает их против монастырей, советует им совокупиться и просить господина посла об улучшении их быта на Афоне и, вероятно, хочет сделаться их поверенным по этому делу, ибо заставил всех, кого только приглашал к подписи, сделать клятву, чтоб это было под секретом. Впрочем, этот секрет уже везде огласился, ибо русские иеромонахи, приходившие к нам как бы для совета об этом деле, хотя и утаили имя плута, но мы догадались и советовали им не входить ни в какие прошения, пока чем-то окончится наше дело, и они будто бы приняли наш совет. А впрочем, один Бог весть, ибо эти все нас искренне не любят.

Отцу Малахии я писал, что было нужно, а теперь пишу ему разрешительную молитву, ибо он так о сем меня просил; впрочем, в прежнем моем письме к нему я писал ему, что прошу отца Макария вместо меня, как духовника, прочитать ее ему. Но по вере его да будет ему, пусть и от двух получит разрешение, это еще лучше.

О делах собора Вам пишет подробно отец Нафанаил, а о прочих мелочах – отец Павел, и от меня, расслабленного, уж не требуйте многого писания, одна подпись писем иногда добре меня «допрашивает». Впрочем, меня очень удивляет великая помощь Божия, которая подкрепляет меня и лелеет, как младенца. Что воздам Господу о всех, яже мне воздаде?! (см.: Пс. 115, 3) Одно мое желание осталось на земле – это чтобы хотя и пред смертию моею увидать благополучный исход нашего дела, еже аз, грешный, и ожидаю от милости и благодати Божией за молитвы Всепетой и святого Пантелеймона.

Прости, мой дорогой, и не ропщи на немощь мою.

В каком-то Вашем письме Вы писали мне, чтобы я заочно прочитал Вам разрешительную молитву, что я и сделал, но написал ли я Вам о том? Не помню.

Остаюсь сетующий о долгой разлуке с тобою, мой дорогой,

хилый Иероним

Возлюбленный наш о Господе отец Макарий!

Благодать Божия да преизбытчествует в Вас!

Много я задолжал Вам, не отвечая Вам на многие Ваши письма, извиняя себя пред Вами то недосугами, то немощию или братскими письмами. Но я знаю, что Вы желаете, чтобы я писал Вам своеручно. И что же? К моему удивлению, Ваши молитвы подкрепляют меня теперь писать Вам, только затрудняюсь тем, что не умею хорошо выражаться. За Ваши поздравления моего недостоинства с праздниками я, право, и не знаю, как Вас благодарить. Предоставляю это благодати Божией, пусть она даст моему немоществованию духовный электризм, который да проникнет в Ваше любвеобильное сердце! Может быть, Вам и странно кажется, что я стараюсь как можно легче и нечасто рассуждать о затруднительном Вашем положении? Это, кажется, мне не требуется Вам пояснять, ибо Вы и сами хорошо понимаете, почему это я делаю. И вот когда виднее бывает и ощутительнее совершение в нас силы Божией!

Как скучно без Вас было в праздники! Хотя мы для уменьшения скуки и пригласили владыку Нила на праздники, но это мало нас утешило, ибо все привыкли к Вам. Вы пишете о соглашении с греками на раздел, но они не хотят сего, хотя и сами же говорят, что сожительство с русскими более невозможно. И правда, мы все более и более расходимся с ними. Святые вечера я проводил не в размышлениях о судьбах Божиих, но все в беседах об обстоятельствах обители и в составлении многих проектов, программ и предположений, которые, впрочем, подобно воздушным замкам, как скоро составлялись, так же скоро и разрушались. Только тяжело бывает, когда внимание остановится на той мысли, что вот уже год прошел, как наше дело началось, а еще ничего не сделано к его развязке, когда же конец-то ему будет? Впрочем, совесть не перестает напоминать нам слово Божие, что любящим Бога вся споспешествует во спасение. О прочих обстоятельствах пишут Вам отцы. Вы пишете, чтобы мне написать своеручно письмо к господину послу, но, если это сделать теперь, тогда и впредь потребуется так же творить, а это для меня делать уже поздно.

Ваша предусмотрительность в рассуждении требования нами книги от Пантелеймона сбылась, и, к сожалению, очень резко, он за это такой большой «калабалык» поднял, что Боже сохрани. Я уже писал Вам, что он по прибытии из Константинополя начал было возмущать против нас братию, но Бог посрамит его за это. А злоба у него против нас и других известных Вам лиц страшная, и теперь он старается более прежнего вредить обители, чем только может или находит. Устав он, то есть Пантелеймон, не отдает ни за что; что мы ни делали, чем мы ни убеждали его – все оказалось напрасным, он упорствует, и этого мало, что не отдает нам устава, а еще угрожает нам им. «Если вы, – говорит он, – будете теснить меня, то я передам его в протат». Под Рождество он пришел ко мне, я убеждал его, чтобы он возвратил нам книгу, он и слушать не хотел, много и чем только я ни убеждал его, но он не послушал меня, одно твердил: «Не отдам». Потом начал говорить мне, что он хочет помириться со мною и хочет открыть мне один секрет, и просил меня, чтобы я дал ему слово, что никому не открою его секрета. Я догадался, в чем дело, говорю ему, что «если ты хочешь исповедать какой грех, то я без просьбы твоей обязан хранить твою тайну, а если это не грех, а касается экономии, то я в таком случае не даю слова хранить это». Но он много упрашивал меня, чтобы я пообещался сохранить, но я не согласился. Потом он, Пантелеймон, пришедши в раздражение, начал говорить: «Мне нужны деньги для помощи брату, ибо он задолжал, надо помочь ему». Я спрашиваю его: «А сколько нужно денег?» Он на это отвечал, что брат задолжал 3 тысячи рублей, да еще для поправки ему надо дать еще 3 тысячи. Я на это ответил ему, что такой великой суммы я не дам ему. Засим Пантелеймон начал угрожать так, что «если вы не дадите денег, то я книгу вашу представлю в протат и открою ему все ваши секреты и разные злые ваши дела и тем причиню вам большие беды». На это я ответил ему вот что: «Ты, брат, напрасно угрожаешь мне, ибо я угроз твоих не боюсь и ты этим ничего не успеешь сделать». Он на это ответил следующее: «Ну, с этого времени я буду собирать милостыню на свое имя и этим буду помогать своему брату». Вот до чего дошел наш самовольный писатель! Не знаю, что с ним делать. Многие отцы советуют взять его с келлии в монастырь. Что касается до путешествия в Киев, то я благословляю, если на то согласятся господин посол и патриарх.

Д.И.

1875 год

О Господе возлюбленнейший наш отец Макарий, здравствуйте о Господе!

Вот приблизилась и святая Четыредесятница, которую да сподобит нас Господь освятить благоугождением Ему.

Вы желаете знать, как началось разделение нашей трапезы, то есть мирно или нет? Только одно могу Вам сказать, что и в сем Господь удивил нас Своею помощию, ибо это сделалось так мирно, как мы и не ожидали, потому что греки ни в чем не воспрепятствовали нам в тот день, когда делились, что только мы хотели, то и брали от них. Но на другой день они как будто бы проснулись, уже не стали нам ничего давать, а еще кое-что попросили назад. Но заметно, что они потеряли первую свою храбрость, ибо начали просить со смирением (разумеется, лицемерным) те вещи, которые служат им ко утешению. На прощание (для избежания претыкания) мы решили не ходить к геронде, да к тому же мы недавно были у него и просили прощения, о чем я уже писал Вам, что он сказал нам, что «все вы прощены», и это повторил до трех раз.

О политике нашей пишут к Вам прочие. Отец Пантелеймон прибыл к нам с двумя посредниками. А что было говорено с обеих сторон, о том надо Вам много писать, чего я не могу сделать, разве попрошу о сем других. Из хода дела видно, что он от нас удалится, потому что для будущего сожития с нами он предлагает такие условия, коих мы принять не можем. И что из сего выйдет, один Бог весть. Отец Михаил (Курносов), келлиот, просил возвратить ему расписку, а здесь ее нет, где ее найти? Как-то Бог даст далее, а теперь, с начала разделения трапезы, для отца Илариона пусть присылают с каждым рейсом что-либо для его утешения, ибо он, как дитя, при каждом пароходе спрашивает: «Что прислал мне отец архимандрит?» Итак, прикажите, чтобы присылали для него стридья, мидья, ктенья ²⁶⁴ и еще что-то, я уже и забыл.

Молю Господа, да сохранит Он вас всех, яко зеницу ока, и да поможет вам в общем деле благоустроения нашего общества!

Ваш недостойный духовник Иероним

22 февраля 1875 года

О Господе возлюбленнейший отец Макарий!

Поздравляю Вас со святой Четыредесятницею, которую да дарует Вам Господь провести во благоугождении Ему.

В первом моем письме я писал Вам кое о чем, и теперь, при появлении парохода, спешу написать Вам хоть несколько строк об отце Пантелеймоне, который в настоящее время возмущает нас еще более нашего вопроса. Но слава Богу, что хоть он возвратил рукопись. Теперь он соглашается жить в обители на таких условиях: чтобы дать ему келлию побольше и двух послушников, то есть писаря и чтеца, и еще чтобы верхняя келлия была бы за ним и под его распоряжением. Первые два требования мы обещали ему, а треть его – нет, а только даем ему свободу прогуливаться на верхнюю келлию, а не распоряжаться ею. А так как он с греками соединился, и ходит к ним каждый день, и даже ночует у них, потому мы потребовали, чтобы он отселе уже не ходил к ним. Но послушает ли он? По всему видно, что он из мести, а может быть, из-за хиротонии хочет сделать предательство, потому что он с гневом сказал мне, что «я буду иеромонахом». Итак, мне кажется, хорошо б было об этом всем предварить нашего б[лагодетеля], ибо если допустить ему соединиться с греками, то это дело может много повредить нам. Разумеется, если Бог попустит такое зло. Впрочем, рассуждайте, что полезнее предпринять в таком серьезном деле. Я так думаю, что этого лютого зверя только один Бог и силен смирить. А впрочем, и нам самим, сколько возможно, надо стараться противодействовать ему или просить господина посла, чтобы выслать его в Россию или что другое устроить. Еще Пантелеймон предлагал нам, чтобы для него купить келлию, но все это для нас вредно, ибо ему во что бы то ни стало, а добиться до попа. А там уж пойдут и все пакостные дела во вред обители. Но да будет во всем воля Божия! Надо больше молиться. Простите.

Духовник Иероним

27 февраля 1875 года

Возлюбленнейший наш отец Макарий.

Желательно мне исполнять твое желание, чтобы каждую почту хотя несколько строк своеручно написать тебе, моему дорогому. Если уж и не для утешения пишу, то хоть показать тебе, что расслабленный твой друг еще может писать. А более сего прошу от меня не ожидать, ибо заботы у меня теперь двойные и даже более того без помощи, бывшей от тебя, что весьма чувствительно меня отяготило. И я сам немало удивляюсь, как еще все это так делается? Уж воистину в немощи нашей сила Божия совершается (см.: 2Кор. 12, 9). О политике пишут Вам другие, а я о ней не знаю, что и писать. Одно слово Божие меня утешает, это что любящим Бога все споспешествует во благое (Рим. 8, 28). Вот уже время наступило для нас особое, в кое мнози глаголют: Кто явит нам благая? (Пс. 4, 7). Но блажен тот, кто и в нестроении показывает дух терпимости и благодушествует!

Нам если невозможно постригать явно, то хотя тайно необходимо для удержания в обители людей полезных. Михаила Степановича постригли в мантию с именем Митрофан. Если Бог даст, завтра, то есть в воскресенье, посвятят отца Иерона в попа, геронда дал на это благословение. Не знаю, что Вы скажете: отец Иезекииль просит, чтобы и отца Рафаила посвятить в иеромонаха, сделать это или повременить? Напишите мне о сем.

Покойный отец Глеб и до сего времени еще не похоронен, ибо он не показывает признаков разложения, и это продолжается уже восемнадцать дней. А доктора говорят, что он мертв и не имеет признаков жизни, но мы решились ожидать признаков разложения.

Прости, мой дорогой друг! Молись за меня, да будет воля Господня благоугодная и совершенная со всеми нами. Остаюсь чающий освобождения от братий-греков

духовник Иероним

22 марта 1875 года

Возлюбленнейший мой брат и друг отец Макарий!

О Господе радуйся!

За поздравление твое меня, унылого, с приближающеюся святою Пасхою благодарю тебя, мой дорогой, и я тебе тоже желаю приять силу Божию для освящения святых дней Пасхи и взаимно самому освятиться от нее. Еже и да будет благодатию Всещедрого Бога любви!

Итак, дело наше начало уясняться неудачею или неуспехом. Я вовсе не ожидаю здесь от наших греков желаемой нами полюбовной сделки, потому что они против нас очень ожесточены. Недавно греки Галактион и Елевтерий выразились при Хаджи Георгии, что они лучше согласятся выйти из обители, нежели смириться пред русскими и что они решились противиться до самой великой крайности. Впрочем, помолясь Господу, начнем по Вашему совету действовать и посмотрим, что из этого Бог нам даст. Кажется, что все обстоятельства складываются так или к тому, разумеется если то Бог попустит, что если греки и вовсе не выгонят нас со Святой Горы, то по крайней мере притеснят нас добре и таким образом мало-помалу уменьшат количество нашего населения на Афоне. А чрез нас они, то есть греки, лишат и прочих насельников Афона древней монастырской свободы, как подобное сделано в православных царствах, как-то: в Молдавии, Сербии, Греции и прочих. Поэтому можно предусматривать, к чему клонится намерение диавола, потому что каково бы ни было по нравственности монашество, но и тогда оно было для него ненавистно до того, что он подвигнул власти на истребление его. Тому подобное теперь совершается и на Святой Горе.

Сейчас прибыл к нам из Ватопеда экзарх, объехав и прочие монастыри. А чрез час прибыл к нам из Салоника наш господин консул с Костасом Логадисом и его сыном. Завтра владыка будет служить у нас. Сегодня ко мне приходили греки Ятрос, Елевтерий и Агапий, и что же они говорили? Все ложь и лукавство! Или, может быть, их обманывает Евгений? Вот их слова: «Анастасий пишет нам, что патриарх приказал отцу Макарию, чтобы вы, русские, экономили нас, греков, пока окончится наше общее дело». Я принужден был объяснить им, что дело это было совсем не так, как они говорят, ибо патриарх приказал Анастасию, чтобы он пришел к отцу Макарию и заявил бы ему, что греки желают покончить спорное дело соглашением, и вследствие сего уже экономить до окончания дела русским греков. Впрочем, они, то есть греки, не потребовали многого, а только воску 20 ок и икры красной на Пасху, да еще денег для Кассандры 50 или 60 лир. Все это, кроме денег, я обещал им дать. Но о соглашении они не сказали ни слова – вероятно, ожидают начала от нас, чтобы мы просили их о сем. Но мы и это сделаем, чтобы возможно было нам сказать: И с ненавидящими мира бех мирен (Пс. 119, 6).

Бдение началось, и пароход уже показался. Более писать нет времени. Прости.

Геронда принял консула хорошо. Когда прибудет к Вам Иван Васильевич, живописец, выдайте ему 400 рублей кредита.

Духовник Иероним

12 апреля 1875 года

Возлюбленнейший о Господе друг отец Макарий!

Христос воскресе!

По прочтении твоего письма у меня невольно возобновились те чувства, кои тяжело волновали меня во время исполнения церковнопасхальных догматических церемоний, которые при помощи благодати воистину исполняются у нас великолепно. Лишение твоего присутствия опечалило многих, но Господь – Бог всякия утехи – не остается у нас в долгу, как в Писании сказано: По множеству болезней моих в сердце моем утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93, 19).

Ну теперь скажу тебе хотя вкратце и о нашем здесь деле, как мы сходились с греками и что говорили. Греки – отец Евгений, доктор и Агапий – пришли к нам и начали разговор так: «Мы пришли вопросить вас: за кого вы считаете нас – за братьев или за чужих?» Мы отвечали им, что «мы считаем вас за братьев наших». На что они сказали нам: «А если вы считаете нас за братьев, то вы должны нас и экономить, то есть выдавать нам все потребное». На это мы опять спросили их: «Имеете ли вы что еще сказать нам более сего или вы только с этим одним вопросом пришли к нам?» Ответ их был: «Только за этим одним, чтобы вы успокоили нас и дабы чрез сие нам не скорбеть на вас, а жить помирнее». Потом мы вопросили их: «Что вам пишет отец Анастасий ваш? Нас извещают, что он по совету святейшего патриарха виделся с отцами Макарием и Азарием и что говорили о полюбовном мире и он дал слово нашим отцам написать к вам, чтобы вы начали с нами беседу или совещание о добровольном и полюбовном соглашении нашем о разделе с вами». «Охи, охи, – возопил отец Евгений, – это ложь, ибо ничего не писал нам о сем, да мы и не можем этого здесь сделать; пусть уж как решит Церковь, так и будет. А нам отец Анастасий писал вот что. Когда он подал прошение и жаловался на вас святейшему патриарху, то патриарх призвал к себе отца Макария, приказал ему, чтоб он написал в обитель своим, дабы они, покуда кончится наше дело, выдавали бы нам пропитание вполне, и более ничего он не писал нам». Мы опять повторяем им, что «вы скрываете от нас истину, ибо мы верно знаем, что отец Анастасий писал вам о сем, но это не по сердцу вашему, а потому вы и лжете. Впрочем, это обнаружится». Потом мы им напомнили все прошлое. Наконец, отец Евгений сказал нам: «Что вы хотите? Какой ваш план для примирения? Дайте нам ваш проект!» На это мы ответили им, что мы хотим жить по-старому. Евгений спросил: «Каким образом по-старому?» На это мы ответили ему: «Мы хотим, чтобы отец Иларион был на своем месте». При этом слове отец Евгений, вскочив со стула, возопил: «Охи, охи, не бывать этому, не бывать никогда!» И, отворив дверь, вышел вон. Вот вам первый опыт нашего примирения здесь. Впрочем, мы к Пасхе дали им рыбы на три дня, свечей, и мыла, и прочего. Ожидали мы, что если они со своей стороны пригласят нас для начатия Пасхи вместе, то чтобы пойти и тем показать им нашу наклонность к миру, но сего не последовало, и мы с экзархом сделали начало наверху, и слава Богу.

Пасху провели хорошо. Только одно малое происшествие помрачило ее немного; впрочем, оно резко выразило то, что они и сами решительно не хотят сойтись с нами. Вот что случилось. На первый день Пасхи я, по обычаю, пожелал сойти вниз, к геронде, для поздравления, со мной пошли и консул, отец Иларион и прочие иеромонахи. Геронда принял нас очень радостно, и все греки рады были сему. Окончив это, мы взошли наверх, вслед за нами пришли к нам старшие греки отдать нам визит и предложение нам, чтобы наутро сделать литию вместе. Мы это их предложение приняли радушно. Экзарх обещался сам сделать освящение воды, и так все шло хорошо. Но поутру сделалось нехорошо. Экзарх по причине усталости отказался от освящения воды. Поэтому мы послали спросить у греков: поскольку архиерей не пойдет освящать воду, то, чтобы избежать смущения, кого они назначают для сего? Они ответили, что в таком случае отец Гавриил будет освящать воду. Наши иеромонахи на это возроптали, говоря, что он не служащий и никогда не освящал воды, у нас есть иеромонахи служащие и старше его, а потому мы сказали им, что пусть отец Иезекииль освятит воду. На это они прислали нам ответ такой для прекращения спора: будто бы геронда приказал, чтобы ефимерий²⁶⁵ седмичный отец Поликарп сделал водоосвящение. На это мы ответили им, что это команда Евгениева, а потому мы не принимаем ее и не выйдем на литию. И так они одни сделали ее. Вот и любовь и мир.

Отец Пантелеймон, получив от арх[имандрита] письмо, едет в Константинополь. Я просил его, чтобы он не ездил, но он и слушать не хочет о том, и по сие время он что-то с греками дружит. Впрочем, он и побаивается чего-то: спрашивал у меня, писал ли я что-либо о нем послу. Я прямо сказал ему, что «все было писано о твоих поступках». Потом он просил меня, чтобы я написал вам, чтобы вы приняли его поласковее; денег дал я ему 5 лир. Фантазер прекрасный. «Я, – говорит, – надеюсь оправдаться перед послом». Это второй бич для нас, но от таковых только один Господь наша защита.

В настоящее время мы не находим благовременным говорить с нашими греками о разделе, потому что на Карее собираются эктакты, или чрезвычайные старцы, для рассуждения о нашем деле, и покуда решение их не уяснится, потуда мы не можем ничего говорить с нашими греками о разделе. А если мы в разговоре сказали им, что мы хотим жить с ними по-старому, то это сказано не потому, что мы в самом деле желаем жить с ними, а чтобы вызвать наружу их упорство и ожесточение против нас. В самом деле очень смешные поступки наши греки выделывают. Например, вчера наши пошли на кипер попросить у них для меня салат, или марулю, но они ответили им, что не приказано давать русским с кипера ничего. А сего дня они, эти глупые епитропы, пришли к нам просить, чтобы мы уплатили за них подати и разные налоги, а их собирается до 100 лир. Извольте понять греческую мудрость или безумство!

Сегодня у нас служил Пендаполис. Он, между прочим, вот какую мысль свою высказал нам: чтобы не давать грекам ничего. А если они за это будут жаловаться и если патриарх «будет заставлять вас давать им, тогда вы скажите ему так: “Наша трапеза отворена для всех приходящих, а потому они напрасно на нас жалуются, что мы не даем им есть; пусть приходят они в нашу трапезу и едят готовую пищу”».

Иверские начали склоняться в нашу пользу, а причиною тому – архимандрит Амфилохий, который назначен в Москву, и вот, дабы пропустили его туда поскорее, он и хлопочет, чтобы подписать нашу бумагу. А за Ивером, разумеется, и прочие согласятся подписать. Что-то из сего Бог даст?

Я дал позволение нашему Антонию для излечения ехать в Константинополь и знаю, что он будет в тягость, но что же делать с ним? Вы его знаете. Насчет подданства брожение умов в братии велие; что из этого произойдет, один Бог весть.

Хотя Бог и подкрепляет и весьма утешает меня, но силы мои телесные ослабели, а они-то теперь очень нужны; к этому еще отец Иларион со своими немощами, уж и не знаю, что и сказать. Если отец Арсений уедет в Москву, тогда не с кем будет и словца духовного сказать. Но во всем да будет воля Господня! Уж вот пришло время, когда сладце похвалюся в немощах моих (2Кор. 12, 9).

Попросите господина посла, чтобы он со своей стороны посоветовал отцу Пантелеймону не мешаться с келлиотами, ибо это дело наведет на нас великую злобу всех монастырей.

Отец Иерон весьма скорбит, что посылают его на сбор ²⁶⁶, он сего и не воображал, да и мы тоже, все делается не по-нашему, и как горько разлучаться с любимыми людьми, да если еще надолго!

Что только тебе уясняется от собственного опыта, о том мне писать тебе не возвещается, ибо сказано: Искусивыйся вся весть.

Некоторые безмолвники очень сочувствуют нам и особенно тебе. Благодать побуждает их плакать за нас, а это есть милость Божия к нам.

Прошу тебя передать от меня поклон и благословение отцу Азарию и прочим нашим братиям. Консул – человек религиозный и умный, он утешает нас надеждою на хороший исход нашего дела. Дай-то Господи! О прочих обстоятельствах вам пишут другие, а от меня довольно и сего. Отец Дорофей наш подружился с отцом Пантелеймоном и заступается за него.

Прости, мой любезный друг, и молись за меня. А каково мне, то сам ведаешь, а я уж опасаюсь и смиренное ловить, ибо это иногда нашему брату бывает не всегда на пользу. Кажется, что я уж много зарапортовался.

Спасение Божие да приимет всех нас. Аминь.

Твой брат и друг

духовник Иероним

19 апреля 1875 года

Р. S. Стараюсь понуждать себя не чувствовать приятности и неприятности, то есть быть хладнокровным, но еще не могу, силы нет, а это невредно бы было для здоровья.

Высокопреподобнейший отец Макарий, любезный друг мой духовный, Христос воскресе!

Не имею времени писать тебе о многом, ибо о всем нужном передает тебе отец Арсений устно. Греки как греки, во всем хитрят и лукавят, но Господь покрывает нас. Из всего видно, что один отец Евгений всех путает, но и это Господь обратит нам в пользу. У греков одно условие к миру – епитропия. А о разделе они опять-таки не хотят начинать говорить, этим они показывают себя, что они хозяева здесь, а мы постояльцы. Впрочем, здешние обстоятельства не позволили нам побеседовать с ними о решительном разделе. Ибо посмотрим, что еще скажут о нашем деле эктакты на Карее? Ибо по этому делу они хотели нарочно собраться и поговорить. Братство очень взволновано вестью о подданстве и мнози из них глаголют: Кто здесь явит нам благая? (Пс. 4, 7) Особенно те из них, которые ищут причин ко греху, извиняющему их нарушение данных ими обетов в постриге. Отец Платон и отец Дорофей в присутствии моем подавали свои прошения консулу о пропуске их в Россию. Но консул не принял от них прошений, сказал им следующее: что это преждевременно, потому что «ваше дело еще не кончено, да и поодиночке от вас прошений и впредь не примут, ибо вы принадлежите обществу, которое должно о вас заботиться, ведь вы отреклись от мира, для чего же вы ищите в Россию пройти? Вы должны держаться своего общества». На это наши зачинщики, глупо улыбаясь, сказали: «А мы думали, что поодиночке-то вам удобнее пропустить нас в Россию». И затем удалились. Вот вам и мудрии наши объюродеша (см.: Рим. 1, 22).

Я хотя при помощи Божией и благодушествую, но все это на мое здоровье сильно влияет, судороги мои усиливаются, сон удаляется, аппетит слабеет, а беспокойства все умножаются. Если сутки прошли и я не лежал от болезни, то я сам себе удивляюсь и благодарю Господа, что еще я сутки проколтыхал. Все это не порадует вас, но и не унывай о сем, ибо сказано: Когда немоществую, тогда и силен есм (2Кор. 12, 10). Прошу вас певчего Алексея поэкономить, ибо он полезен для хора.

Прости, мой дорогой.

Д. И.

Мая 1875 года

О Господе возлюбленнейший мой друг отец Макарий, Христос воскресе!

С прошедшим пароходом я ничего не мог написать тебе, а нужно было и писать, тем более о деле Пантелеймона, о коем был написан и вопрос ко мне от тебя. Мое мнение о сем вот какое. Так как Пантелеймон оказался в нашем обществе соблазнотворцем, развращающим многих наших братий, и по многом нашем долготерпении и многим нашим вразумлениям и увещаниям остался неисправим, то, как гнилой уд, по правилу святителя Василия Великого, должен быть отсечен от целого общества, да не все общество заразится его тлетворным мудрованием. Хотя и со слезами, но должно такового удалить из монастыря. А последствия, коих ты боишься, следует нам предоставить Промыслу Божию, Который все то обратит на славу Свою и на пользу нашу. Ибо Он видит, что мы, этак поступая, ищем не своей пользы, а общей. Теперь же хорошо отказать ему от обители, потому что он явно начал вредить обществу своими клеветами и не остановился на одном своем конаке. Заявите все это господину послу и испросите у него согласия на удаление его из обители. А потом что Господь даст или попустит, то да будет Его святая воля. И я тоже заметил в нем признаки сумасшествия и заявил ему о сем, но он на это только злобно улыбался, приговаривая: «Да вы и вправду хотите меня таким опубликовать и посадить в затвор или сослать в Суздаль в крепость». Дорофей сперва просил меня, чтобы я отпустил его в Россию, выдал ему его паспорт, но я тогда отказал ему в том. Теперь же, когда я по получении вашего мнения пропустил слух, что отпустим Дорофея, то он этим очень огорчился и изъявил свою скорбь Хаджи Георгию, что духовник не любит его и хочет выгнать из обители. А пред тем временем он просил того же Хаджи, чтобы он попросил меня отпустить его мирно из обители. Но как он ни вертись и как ни лицемерь, а уже он показал себя, что он настроения строптивого и очень беспокойного, а потому и полезно будет удалить его из обители.

О деле нашем на Карее еще не толковали. Наши греки заметно приуныли. Феодосий, антипросоп, выразился так: «Если б мы вперед знали, что русские не будут выдавать нам кубань ²⁶⁷, то мы и не подумали бы возмущаться против них». Из этого видно, что только это одно средство вынуждает их познать и восчувствовать свою ошибку. Сегодня эконом их Серафим приходит к нам просить кое-чего, на это мы ответили ему то же, что и прежде было нами сказано им, что «у нас трапеза для вас готова, и если вам угодно, то приходите к нам кушать, и мы отказывать вам в оной не будем». На это он сказал, что «мы в вашу трапезу не пойдем». А мы ему ответили на это: «Как хотите, воля ваша, а выдавать вам провизию отдельно и мы также не хотим, ибо мы не видим в том никакой нужды». И так он удалился. Слышно, что на греческой стороне последовало разделение. Мораиты (то есть морейские греки) не ладят с турко-меритами (турецкими подданными). Вследствие сего некоторые начали изъявлять свое согласие пристать к нашей стороне, в том числе Зиновий и Клим, но мы не совсем им доверяем. Посмотрим, что произойдет после решения нашего дела на Карее, будет ли так сделано, как многие обещали сделать, то есть чтобы опровергнуть первый их (греков) канонизм, дабы тем изъявить свое согласие с Церковью. Потом прислать к нам двух игуменов для освидетельствования геронды и предложить ему о избрании вместо него игумена большинством голосов, но без епитропии. Если все это сотворится, то это весьма странно будет, только можно одно сказать, что Богу все возможно. Правда ваша, уж воистину умножились стужающие нам: Пантелеймон, Дорофей, Евсевий и с ним многие серайцы, протат, патриархия, народ греческий, петербуржцы и едущий Самуил! Это только явные враги, а тайных-то сколько! И как они сильны злобою и лукавством! Все это в совокупности устрашает, приводит в малодушие, колеблет упование и уничтожает терпение, но только тогда, когда все это представится мгновенно вне веры и упования на Промысл Божий. А иногда, хотя и редко, от представления обышедших нас многих врагов нечаянно, как молния, блеснет радость, что все это допущено Самим Господом для того, чтобы явить нам Свое Божественное отеческое славное заступление и покровительство для вящей славы Своей. Мы по-детски просили Господа, дабы Он здесь, на Афоне, уяснил нашего общества положение, и вот Он так уяснил оное, что мы тому не только удивляемся, но и ужасаемся. Слава за это и за все Ему единому.

Отца Иерона и я очень неохотно отпустил, и если заменить его нужно кем (на что я согласен), то только находятся двое: или отец Владимир, или Феофил; скажите о сем ваше мнение.

Это недостаточно, что по духовной части я остался один, но к этому мне посылаются еще телесные болезни, дабы я не мечтал, что и один справлюсь, и вот третьего дня я прихворнул было добре, но вашими молитвами скоро оправился. Отец Гервасий прибыл с Каламарии, теперь он займет Иезекиилево место, и кажется, что будет гораздо лучше, потому что он меня слушает. И отец Павел стал прихварывать, но в случае чего отец Владимир может заменить его. Не верьте слухам, в братстве нашем ничего не заметно особенного, слабого поведения, вся масса, или общество, слава Богу, ведет себя хорошо, а есть малые исключения, кои и всегда бывали. Впрочем, если Господь попустит, то и это не дивно будет. Но почему же теперь у серайцев сделалось разделение на три партии?

Видно, многими скорбями подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 4, 22). Вот мы очень хорошо знаем, что скорби нас спасают, а почто же мы их не любим? И это тоже странно.

Отец Иларион кляняется тебе. Он очень малодушествует, впрочем не по общему искушению, а по причине собственного своего, особенного искушения, вследствие чего он утром и вечером приходит ко мне и повторяет одно и то же, и это для меня составляет хороший крестик, но что же делать? Учим же других друг друга тяготы носить.

Прости. Благословенный мир тебе и спасение.

Духовник Иероним

5 мая 1875 года

Богодарованный мне дорогой мой друг отец Макарий!

Молю тебя, не оскорбляйся проектами наших благонамеренных содеятелей, ибо от избытка доброжелательного сердца сие проистекает, а они вполне во всем доверяют вам. Но хотя и не исполняете, а все-таки выслушивайте с терпением, и довольно будет сего, это утешит их вполне. Эту мысль они высказали мне сами. Потому-то я выразился тебе о значении наших проектов. А ведь увлекательно заниматься ими? Но совсем иное дело будет, если составлять их со скорбною молитвою, со вздохами и слезами, тогда они уже будут гораздо прочнее первых. Тем более если еще к тому же будут основаны на совете с кем подобает.

Простите написавшего.

Д.И.

Высокопреподобнейшие святые отцы, отец Макарий, и отец Азарий, и прочие о Христе наши братия!

Христос воскресе!

Спешу известить вас о постигшей нас общей нашей великой скорби. Маститый наш благословенный старец отец Герасим волею Божией мирно скончался 10-го числа мая в 11-м часу утра.

За два дня до смерти своей он ничего не ел. Но говорил ясно, хорошо. В пятницу же с 3 часов ночи он уже не мог ничего говорить. В 5 часов приобщили его Святых Таин, и он, как говорят очевидцы, хотя и не мог говорить, но принял Святые Тайны как бы сознательно и проглотил их хорошо. В 8 часов мы узнали о его предсмертной агонии, поспешили сойти вниз и нашли его лежащим в его келлии на обычной его кровати, но уже в бессознательном положении, в котором он и скончался в половине одиннадцатого утра.

Греки, кажется, не желали, чтобы русские пред герондовою смертию посещали его, а иначе они известили бы нас о том. Когда уже началась его агония, с 3 часов до 9-го, они и не вспомнили известить нас о том, да, верно, и не известили б. Но Бог внушил отставному епитропу Агафону, который секретно сказал нашему портарю отцу Ананию, что геронда умирает: «Иди и скажи русским, чтобы поспешили проститься с герондою». А то бы мы так и остались, не видавши его кончины и не облобызав пред смертию святой старческой его десницы, что многим из нас причинило бы великую скорбь. Но благодарение Богу, исполняющему во благих желания наши (Пс. 102, 5), ибо Он удостоил нас хотя пред смертию облобызать святую десницу святого нашего старца, коего и да успокоит Господь со святыми, а в обители нашей и святой Церкви Православной да будет ему вечная память с похвалами.

Лицо его было очень светло, чисто и приятно, ни одна черта не выражала страдания. В 12 часов тело его со звоном вынесли в храм Успения, где и началось, по обычаю, чтение Евангелия над ним. Греки пригласили к тому и наших иеромонахов. К погребению греки послали пригласить владыку Ксанфиса, а мы со своей стороны пригласили нашего Пендаполиса Нила. Погребение назначено завтра, то есть в воскресенье. Могилу готовят для него по правую сторону католика ²⁶⁸. О последних его желаниях ничего не слышно – верно, их и не было.

Вот, святые отцы, какая у нас сделалась перемена, с которою, может быть, и вопрос наш переменится или по крайней мере скорее окончится. Но наше желание есть одно: хотя и потерпеть далее, лишь бы исход или конец был добрый, сего да удостоит нас благость Божия к славе Его, единого Бога, и во спасение душ наших. Сам Господь да укрепляет и утешает вас на пути крестном, на коем вы встречаете многие и разнообразные скорби, носимые вами более ради пользы не своей, а ближнего. Благословен Бог, ущедривый вас такою высокою боголюбезною добродетелию. А я более провожу время в борьбе с болезнями, и за это слава Богу, ибо и это дар Божий, очищающий грехи наши, коих у меня довольно.

О прочих обстоятельствах пишут вам другие, кому поручено это, а на меня не сетуйте, что не пишу о всем вам своеручно, ибо воистину не могу, да ведь вы все это хорошо знаете.

Сочувствующий и совоздыхающий вам, любящий вас грешный ваш собрат и сомолитвенник

духовник Иероним

10 мая 1875 года

Высокопреподобнейший отец Макарий! Христос воскресе!

Хотя мы и поспешили написать Вам, что приступаем к избранию игумена 16-го числа, но, подумавши и посоветовавшись между собою, решились подождать Вашего извещения. Даст ли патриарх на это свое благословение? А если даст благословение, то тогда можно приступить к избранию, не боясь противления греческой стороны. Бог знает, что хочет быть. Ибо мы совсем не того желали и просили, а устраивается другое. Впрочем, мы в нашей молитве о сем намерении нашем просили Господа, что если Ему благоугодно наше желание раздела с греками, то дарует Он нам достигнуть сего, а если нет, то пусть будет по Его святой воле, поживем еще с греками, доколе это будет удобно для обоюдного нашего спасения. Но чтобы было непременно без греческой епитропии или по крайней мере с зависимой от воли игумена, чтобы он имел право, когда нужно будет, переменить епитропов, а иначе будут два начала в обители, а это весьма худо.

Архиерей Ксанфис дозволил себе высказать при свидетелях дерзкие клеветы на Вас, именно что архимандрит Макарий есть липован и католик, а потому не должно допускать его до игуменства в обители и тому подобное. Мы по совету епископа Нила решились пожаловаться на него патриарху, дабы он погрозил ему за это, что и прочим послужит ко вразумлению, а иначе эти клеветники не уймутся. Отец Дорофей начинает примиряться, но он, к сожалению, в Салонике очень испортился. Впрочем, сегодня я лично говорил ему, что если он не хочет жить мирно, то я уволю его и дам ему его мирской паспорт, но желал бы я, чтобы он мирно умер в обители, – все это он выслушал спокойно. Греки пронесли слух на Святой Горе, что русские разделились на три партии, и что одна половина будто бы не хочет делать отца Макария игуменом, и что это, говорят, писал им отец Пантелеймон. Но я этому последнему что-то не верю.

Завтра геронде девятый день, мы пригласили владыку Нила прослужить Литургию и панихиду.

Здоровье мое поправилось, но приближающийся жар начал уж теснить меня. Отец Гервасий прибыл с метоха и начал помогать мне в исповеди. А отец Иезекииль живет с отцом Григорием на Крумице и там исповедует братию, но это мне не по сердцу, потому что внушает братиям вредное мудрование, именно то, что настоятель не должен быть духовником. Вот вам и помощник в исповеди!

О подданстве что-то перестали братия болтать – верно узнали, что не о чем беспокоиться. О прочем пишут Вам другие. Прошу передать от меня поклон и благословение отцу Азарию, отцу Арсению и прочим нашим братиям.

Духовник Иероним

17 мая 1875 года

Ваше Высокопреподобие всечестнейший отец Макарий.

Пароход пришел. Почту от отца Иерона получили. Вы спрашиваете, кто прежде поступил в монастырь, я или отец Гавриил. Разве Вам не известно, что я поступил в 1840 году, и об этом мы писали отцу Иосифу, чтобы он Вам сообщил телеграммою.

Р. S. Если для постройки нового монастыря нельзя назначить неопределенное время, то по крайней мере определить последний срок 20 лет, и никак не меньше сего числа.

Духовник Иероним

Высокопреподобнейшие отцы, отец Макарий, отец Азарий и отец Арсений! Здравствуйте о Господе и со всею о Христе нашею братиею!

Мы уже извещали вас телеграммою о случившемся у нас событии. Теперь посылаем к вам отца Павла с нужными по сему делу бумагами, который устно передаст вам подробно о всем в это время случившемся. Обстоятельства сложились так, что мы иначе не могли действовать, что вы и увидите из наших бумаг. Скорое избрание нами во игумена нашего отца Макария сделано нами по совету игуменов симонопетрийского и свято-павловского, и епископа Нила, и прочих наших доброжелателей, дабы там соблюсти древний обычай Святой Горы и вместе с тем уничтожить рассеянный нашими врагами вредный для нас слух, что будто бы половина русских братий не хотят иметь игуменом отца Макария и никого из русских, а из греков и будто бы 150 русских перешли на сторону греков; а эта чушь распространилась по всей Горе, и ей многие поверили, даже и сам епископ Нил верил этой клевете и очень удивился, когда я сказал ему, что русские все с радостию подписались на избрание во игумена отца Макария.

Но греки, кажется, хотели нашею медлительностию воспользоваться, ибо вперед оклеветали нас, что мы разделились на три партии и что-де потому они принуждены были избрать для обители во игумена своего грека. Потому архиерей и поп Нифонт дожидали того, чтобы услыхать, что у нас последовало разделение, и не уходили из обители до 18-го числа. В этот день поутру мы послали к грекам депутацию для приглашения их к избранию нового игумена совместно по большинству голосов, и, получивши от них отказ, вслед за сим мы прозвонили в большой колокол к началу заседания собора. Но эти господа (архиерей, поп Нифонт и прочие), не дождавшись окончания нашего собора, поспешно удалились восвояси. Последние их возгласы были таковы: будут отстаивать этот монастырь «до последних наших сил, чтобы он не подпал под власть русских. И если средств не будет к существованию, но лишь бы монастырь остался греческим, хотя и для трех человек, да чтобы победить русских!» Но эти слова произносит одна партия рьяных или неумеренных. А умеренные другое говорят: достаточно, если у греков будет епитропия, но не простая, а равноправная с игуменом, тогда можно будет жить с русскими. Впрочем, некоторые из них предлагали своим и таковое мнение, что «пусть русские согласятся докормить нас и пусть на это дадут нам бумагу, тогда мы и успокоимся». А прочие выпытывают у нас, что в случае если кто захочет удалиться из обители, то будут ли русские выдавать таковым временную, но удовлетворительную помощь? Но предводители их желают теперь сделать с нами раздел, но только такой, какой им одним выгоден – например, чтобы мы, русские, оставили в пользу греков свои постройки внизу, а сами чтоб удалились наверх, а все прочее поделить пополам, несмотря на то что они, греки, численностию составляют против нас только четвертую часть; если раздел, то он должен быть равным, по числу всех наследников. Когда мы им предлагали раздел, тогда они и слышать не хотели о нем, потому что считали монастырь своим, греческим, а, когда дело уяснилось, что монастырь принадлежит нам, русским, тогда они уже начали домогаться раздела. Для нас, русских, немыслимо без всякого резона оставлять свои постройки в пользу греков. Разумеется, покуда был жив геронда, он устрашал нас своею священною старческою властию, хотя от глубокой старости мало владел собою, но мы все-таки из благоговения к нему боялись его запрещения. А теперь совсем дело другое, большинство нашего русского братства по праву общежития должно владеть монастырем свободно, не допуская быть в обители двум началам. И если епитропия или вместо нее монастырский собор быть должен, то он должен быть зависим от игумена, как это и всегда бывало. Впрочем, если в новом общем канонизме допускается из избранных игуменом кандидатов для епитропства избрание братством из оных, какие ему нравятся, то и это правило не вредит игуменской монархии.

Сам Господь ради молитв Пресвятыя Богоматери и святого Пантелеймона да управит нас и все наши дела во славу Свою и спасение наше. Затем остаюсь желающий вам успеха для блага обители

духовник Иероним

22 мая 1875 года

Преподобнейшие отцы наши и собратие.

С нарочно отправляющеюся почтою спешу и я своеручно написать вам хотя немного. Третьего дня отец Анания ватопедский посетил меня. Между прочим разговором он сделал нам выговор такой: почему мы оклеветали его пред господином Игнатьевым? Ибо писали ему, что архимандрит Анания противодействует русскому вопросу и будто бы «я советовал вам сделать раздел с греками. А на самом деле я убеждал вас не делать раздела с греками, а сделать игумена русского и успокоиться, а вы оклеветали меня напрасно. А вот, наконец, вы сделали то же, что и я советовал вам, и хорошо сделали». Мы отвечали ему, что «мы действительно писали господину Игнатьеву о нашей беседе с вами, но не писали, что вы советуете нам сделать раздел с греками, а, напротив, что вы

и слышать не хотите о разделе. А если мы будем усиливаться и сделаем раздел, то непременно с именем скита, а не монастыря. Это вы говорили, и о том мы написали, а более ничего». Впрочем, он простился с нами с лобзанием в уста.

Сего дня к нам прибыл экзарх и говорит, что если он получит позволение на отъезд из Афона, то с этим пароходом и отправится. При свидании он выразил нам как будто свою радость, что дело наше получило хороший исход. Пендаполис сказал мне, что он слышал от Харитона кутлумушского, что патриарх поддерживает Анастасия, потому то наши греки многого ожидают из Константинополя. А если это так, то понятное дело, что хотят затянуть наше дело в бесконечную даль, а, покамест оно будет тянуться, нас будут обирать, что и выражают мрачные каноны, выработанные комиссиею. Теперь уже греки ревнуют во что бы то ни стало о разделе, а между тем достигать будут того, чтобы прогнать русских из нижнего монастыря. Под предлогом раздела нас хотят совсем уничтожить. Разумеется, это зависит от Бога чрез решение Церкви, а не от злобы человеческой. А нам, желающим исполнить в этом деле волю Божию, должно быть равно и то и другое, лишь бы то было по воле Божией, благоугодной и совершенной.

Вы замечаете, что мы поспешили избранием игумена и будто это худо мы сделали, но все наши сторонники посоветовали нам так сделать, да и враги наши об этом отозвались хорошо. А далее что будет, это в руце Божией, а мы хотя и грешные, но другого прибежища в скорбях наших не имеем, кроме Него одного, Спасителя нашего, на Коего и уповаем, что Он со искушением сотворит и избытие. А дожидаться от комиссии вредного для нас решения – это было бы неблагоразумно, ибо после оного трудно было бы для нас переделывать определение ее – это уже всякому известно, в настоящее время рассуждения комиссии ведутся явно против нас, и далее чего же доброго нам ожидать от нее?

Посылаем просительное письмо господину Игнатьеву, к нему же посылает и Пендаполис от себя письмо по-французски о нашем же деле. Теперь он (Пендаполис) у нас гостит, мы пригласили его для Пятидесятницы. О прочем вам пишут другие.

О[тцу] П[антелеимону] дать позволение, живя у нас, собирать милостыню на покупку для него келлии невозможно, ибо я этим соблазню братию мою, а я этого делать не хочу.

Простите и молитесь за болящего вашего духовника.

29 мая 1875 года

Иероним

О Господе возлюбленнейший мой и наш отец Макарий, Бог терпения да пребудет с тобою!

Мы невнимательные, а потому и неблагодарные, бывши призваны и избраны благодатию Божиею в монашество, принятием которого удостоились ввергнуть себя в пучину Божия милосердия. С детскою верою испросили мы себе у Господа хождение по водам страстным, но с нами случилось то же, что и со святым апостолом Петром: подули сильные ветры скорбей, и мы убоялись и начали утопать в мысленных волнах маловерия и малодушия. Я это говорю не для того, чтобы не надо было объяснять духовнику всякие вражеские прилоги простые, то есть непринятые – нет, их нужно открывать для рассуждения и обнаружения сетей вражиих. Но я говорю для того, что не должно внимать или как бы доверять и даже долго беседовать с вражиими прилогами, разрушающими веру и терпение. Ты, мой дорогой, допустил себе внимать прилогам маловерия, и оттого они выражены тобою в письме тяжело и болезненно. К чему так писать, что «может быть, все потеряем»? И еще того хуже: «Может быть, уже более и не увидимся». Что же мне на это сказать тебе? Разве то, что Господь сказал святому апостолу Петру: Маловере, почто усумнился еси (Мф. 14, 31). И в самом деле, к чему принимать такие фантазии? Пришло для нас время испытания, в которое нам требуется показать наше долготерпение и веру, а не мечтать о бегстве, ибо добрый пастырь полагает душу свою за овцы своя (см.: Ин. 10, 14 – 15). Прости, мой дорогой, ты знаешь, что я не люблю равнодушно выслушивать во время искушения слишком резких маловерных и малодушных выражений, ибо они лишают нас воздаяния за терпение.

А я, расслабленный, похвалюсь тебе и многими моими немощами и злостраданиями, и многою помощию Божиею, и утешением благодати. Все это скорбное время при конце Пятидесятницы я обретал большое утешение от мысленного чтения в уме кондака Вознесения, а более от сих слов: Никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы.

Заметно, что хотят наше дело затянуть; избегнуть сего, то есть проволочки, возможно только при помощи Божией.

Пендаполису надобно дать квартиру у нас. Спаси его Господи, он много утешает нас. Начались жары, и мне от сего стало очень трудно. Болезни мои усилились, так что проходят сутки, и я удивляюсь, как-то я пережил их?

Вы спрашиваете, что делать, если отец Азарий оставит наше дело? Мое мнение в таковом случае: на место его хорошо бы было при

гласить Пендаполиса, а если сего почему-либо нельзя, то вызвать нашего отца Нафанаила. Я так думаю, что [состоявшееся] избрание нами игумена полезно будет и для раздела, ибо в таком случае греки уже будут требовать раздела, а не мы. И потому нам теперь удобнее первого не делать им уступок. Но да будет во всем воля Господня.

Затем благословение Божие да пребудет с тобою и со всеми вами.

Духовник Иероним

6 июня 1875 года

Возлюбленнейший о Господе отец Макарий.

Спасение Божие да приимет нас!

Не знаем верно, придет ли к нам пароход или нет, но я спешу написать тебе, мой дорогой, злостраждущий и многоскорбящий о пользе ближних, и это дар Божий редкий в настоящее время. Ибо почти все ищут свояси. Но чем же мне утешить тебя, как не воспоминанием Священного Писания?

Мое здоровье стало получше, но жар стесняет меня очень.

Я рассудил опять послать отца Павла к вам, более для основания церкви и решительного действия в Мирликии.

Греки наши, кажется, хотят избрать себе игумена, и это делается по руководству из Стамбула, и час им добрый. Если Господу угодно и для нас полезнее раздел, то и хорошо, пусть он сотворится, лишь бы дали имя монастыря нам, а не скита. Мне все равно то и другое, лишь бы это было благоугодно Богу.

Я поручил отцу Павлу поговорить с вами о продаже выигрышных билетов, ибо от них мы терпим много убытку – до 7 тысяч рублей в год; надобно это поправить. Иеремию посылаем к вам.

Отец Пантелеймон еще не принял моего совета о исправлении жизни по-общежительному, хочет советоваться со старцами; что будет далее, о том напишу, но позволять ему проживать у нас и собирать для покупки келлии деньги я ни за что не соглашусь, а он-то сему удивляется. Право, он чистый дуралей. Все прочее у нас слава Богу.

Прости, мой возлюбленный. Бдение поют, и пароход показался, спешу окончить сие письмо пожеланием всем вам богоугодного успеха в порученном вам деле, молитв ради богоносных отцов наших афонских.

Духовник Иероним

14 июня 1875 года

Высокопреподобнейший и о Господе возлюбленнейший наш отец Макарий!

Любы Божия об держит нас и да обдержит.

Итак, волею Божией наше дело приходит, по-видимому, к исходу паки совместного жития с греками, хотя и по нашему желанию, но дело так много усложнилось, что еще ничего нельзя вперед сказать о нем решительного. Одна на Промысл Божией нас утешает надежда, что Он и из сего зла извлечет для нас добро.

Здесь у греков брожение умов туда и сюда. А предводители их в отчаянии, хотя и дерзают провещавать гордая и неуместная. Хорошо Вы сделаете, если не приедете с экзархом, это будет лучше. Постарайтесь, чтобы у экзарха была инструкция решительная, а иначе дело опять затянется вдаль. Из протата или из синакса чтобы определить к экзарху двоих, то нужно просить назначить таких лиц, какие нам благоволят, а иначе здесь уже начали назначать для сего наших врагов, а именно господин Козьма с надеждою готовится к этому месту. Если (чего да не будет) они, то есть наши недоброжелатели, успеют втереть к экзарху своих, то тогда все дело наше опять придет в брожение и опять затормозится.

Насчет отца Иерона я отвечаю Вам теперь же, что Ваше мнение приготовлять его к духовничеству богоугоднее, нежели посылать его на сбор, к коему он вовсе не способен. А вместо него хорошо определить отца Тимона с Георгием. Мнение отца Арсения, чтобы заменить отца Андрея отцом Владимиром, я признаю хорошим. На помощь отцу Васою мы определили отца Петра, просвирьяка, коего и постригли в Парамона. С русским пароходом они прибудут в Константинополь.

Судно наше отправилось в свой путь, все обошлось благополучно и тихо. Только балыком-то Вы немного нас оскудили, а отец Иларион его любит; впрочем, Вы можете прислать его хотя пуд.

Игумену покровскому отвечайте так, что мы просимые им иконы беремся для них соорудить, но не так скоро, как он желает, то есть не к сентябрю, а как нам дозволит то само дело. Рисунок для икон мы возьмем из солнцевского Молитвослова, лучше его мы не находим. А если им это не понравится, то в таком случае пусть они пришлют нам, какой угодно им, рисунок, или по присланному напишем. Только присланный рисунок есть прообраз Святой Троицы, а не Сама Святая Троица. А в Греческой Церкви этот рисунок и не называется Святою Троицею, а «Странноприимством Авраамовым». Да упомяните и о иконе «Утоли моя печали», не разумеют ли они под этим именем афонскую «Отраду, или Утешение» или

именно с русского рисунка чудотворной иконы? Все это требует пояснения. А мы покамест будем приготовлять для них доски.

У нас все благодатию Божиею управляется хорошо. Все ожидают экзарха в чаянии благоустройства от него. Сего дня епископ Китрус изъявил свое желание, по обычаю греческому, сделать метание на собратство наше. А жить-то где придется?

Иконы же посылаем Вам, а с будущим пароходом еще пришлем оных.

Наш Герасим оправдывает своего брата отца Алексия, приписывая расстройство его грубости и необузданности новоначальных, кои-де принудили его так поступать, а отец А[лексий] в этом деле оказался вовсе слабохарактерным, да к тому же он и слаб здоровьем. Прибывший же из Москвы П. при объяснении со мной показался мне довольно своенравным и грубым.

Наш отец Иерон по принятии священства много переменился, ибо ревность его к благочинию и к деятельности упала наполовину. Прежде я укрощал его, а теперь уже начал понуждать к деятельности – впрочем, может быть, тому причиной и его болезни, ибо он часто побаливает.

Что наш отец Азарий поговаривает? Сказал ли он Вам о моем письме?

При рассматривании всего нашего дела Вы много приписываете лишнего отдельным личностям, но, по моему мнению, этим спешить нам не должно, ибо конец дела все покажет. Хотя мы и позволяем себе высказываться резко об отдельных личностях, но это все наш человеческий взгляд на вещи. Не явись наружу зло, не явилось бы и добро. Разумеется, мы теперь обвиняем того и другого в возмущении нашего общества, не рассуждая о том, что если не нынче, так завтра, а этому необходимо нужно было быть для его утверждения. Бог один весть, может быть, после мы будем и благословлять тех, которых теперь браним и указываем на них как на причину зла.

Исаак наш паки бежал в пустыню, и я не думаю скоро возвращать его, потому что он оказался вовсе не способен к общежитию, что можете увидеть из его письма ко мне. Очень жаль его мне, но делать нечего, Сам Бог да исправит его. О подробностях я не пишу,

о том Вам пишут другие.

Прости, мой дорогой друг, молись за меня. Когда-то меня Господь удостоит обнять тебя?!

Твой собрат и грешный, расслабленный

духовник Иероним

12 июля 1875 года

Возлюбленный о Господе отец Макарий.

Благодарение Господу, вчера мы отпраздновали сороковой день нашему блаженному старцу. У нас служил митрополит Китрус, а у греков – Ксанфис, и все это прошло благополучно.

Сегодня к нам прибыл экзарх, и если зайдет пароход, то он немедля отправится в свою епархию. По-видимому, экзарх будто бы доволен нами и вследствие сего советует нам ни за что не соглашаться на принятие раздела, но всеми силами и средствами стараться удержать монастырь за собою, ибо, говорит он, «вы имеете на это на своей стороне все данные». «И если, – добавил экзарх, – святейший патриарх усиливается навязать вам раздел, то это произошло вследствие влияния на него мирян, и чтобы ослабить это влияние, то вам надобно потерпеть, пока утихнет волнение страстей». В том же смысле говорил нам и митрополит Китрус. Этот еще более высказал нам свое сочувствие, чтобы не принимать раздела, который мне по сердцу, но я своему сердцу боюсь доверять. Только одного желаю: да будет воля Божия благая, благоугодная и совершенная, как то указывают нам слова Священного Писания (ср.: Рим. 12, 2). Да, время приблизилось к решению нашего дела, а мы еще не знаем и колеблемся в избрании условий для его решения, ибо боимся сделать ошибку, чтобы после не раскаиваться. Но, если решение последует против нашей воли, тогда мы должны будем признать то за волю Божию и успокоиться. Однако нужно будет нам непременно протестовать, что мы принимаем раздел против нашей воли, единственно не желая противиться святой Церкви.

Об этом я изложил мои мысли в общих наших письмах к вам. Прошу тебя, мой дорогой, не сетовать на меня, если когда я что-либо напишу жестко. И утешать-то я еще не научился. Что я буду делать со сладкосердием своим, ибо вот явился чудотворец Иаков, ну, думаю, уж теперь ни за что я его не приму, а обличил и добре его несколько раз побранил, отчего он до зела смирился. И вот против его смирения и моя гордость не устояла, и я смирился, опять принял его и послал на Крумицу. Может быть, ты за это меня осудишь; кажется, что и следует осудить, ибо я и сам себя в этом случае не оправдываю. Что ж делать, горе мне с моим слабым сердцем!

Отец Пантелеймон посоветовался с зографским отцом Василием, который посоветовал ему, чтобы он во всем признал себя виновным. Он принял его совет, но страшно стонет, говоря, что ему ужасно тяжело, я стараюсь успокоить его. Дорофей тоже еще затрудняется в своем смирении, ибо ничего не делает, что не обещает доброго. Прочие же братия благодатию Божией все спасаются.

Молитесь за нас, богоизбранный наш игумен. Бог мира да дарует нам мир во славу Его ради молитв Богоматери и святого Пантелеймона.

Остаюсь опять-таки и слабый, и грешный твой собрат

духовник Иероним

19 июля 1875 года

Возлюбленнейший отец Макарий!

Здравствуй о Господе духовно и телесно.

Диавол по допущению Божию все еще продолжает запутывать наше дело то с одной, то с другой стороны. Теперь дело наше стараются затормозить еще со стороны турецкой власти. Я думаю, что и это Господь обратит в нашу пользу терпения и издержек – что делать? Да будет воля Господня! Еще древними отцами сказано, что последние монахи напастями спасутся, или претерпевый до конца, той спасется (Мф. 24, 13).

Прочитайте письмо отца Платона и подумайте о нем – может быть, это письмо полезно будет показать господину послу или так: сказать ему о нем и попросить его совета. Он, то есть Платон, вовсе вреден для общежития. Отцу Владимиру я говорил, что следовало, он во благодушии. Отца Иосифа послали (по совету экзархов) в Салоник. Известите нас об отце Аврамии. Старец Арсений, рухольный, по-христиански скончался 9-го числа.

С греками у нас все более и более любовь разрушается, а в последнее время они на нас так раздражены, что все придираются к нам, и ищут случая подраться, и готовятся не дать нам виноградников, и все это они делают по совету владыки [неразб.] и протата. Иногда я ужасаюсь за конец нашего дела, ибо боюсь, как бы не получилась какая-либо трагедия. Скорблю и молю Господа, да не допустит быть тому, чем бы обесчестилось афонское монашество. А диавол чрез уста послушных ему хвалится и угрожает трагическим окончанием нашего дела. Но да будет во всем воля Божия, которая не допустит сему быть, ибо это будет во вред славе Божией и спасению душ наших.

О прочих подробностях наших Вам пишут другие. Теперь греки посылают Никодима попа с прошением к визирю. Экзархи посоветовали нам известить Вас и Кизика ²⁶⁹, чтобы с парохода взять его прямо в патриархию и тем помешать им в этом деле.

Скорби со всех сторон умножаются, но и утешения Божии тоже увеличиваются. Вот уж сила-то Божия в немощах моих совершается! А от людей я жду соскорбящего и его не обретаю, ибо несть утешающего меня, кроме одного Бога (см.: Пс. 68, 21). Да так сему и должно быть, ибо все окружающие меня наши деятели часто проявляют свою ревность не по разуму. Чтобы не привести их в смущение, я таю от них мое настоящее положение, но вчера вынужден был сказать одному из них, требовавшему от меня большей энергии, что я и без того каждый день умираю. В какую сторону понял он эти слова, это Бог весть, а не догадался он вопросить меня, что сии слова означают.

Опять наша надежда на скорое свидание с Вами удалилась на неопределенное время. По крайней мере, я хотя немного утешаюсь теперь помощию по исповеди от отца Гервасия. Спаси его Господи!

Прости, мой дорогой, и молись за больного

духовника Иеронима

16 августа 1875 года

Высокопреподобнейший отец игумен Макарий!

Желаю Вам о Господе радоватися!

По получении визирского утверждения все мы, русские, как бы оживились надеждою на благоустроение нашего общества. Дай-то Господи! О подробностях хода нашего дела здесь Вам пишут с дозволения моего другие. А я теперь пишу Вам, согласно Вашему желанию, мои мнения или ответы на Ваши вопросы, которыми Вы смущены.

Первый Ваш вопрос: неужели нам с солдатами добиваться этого игуменства? Отвечаю: если это относится к власти, то нам какое до того дело, да и мы того вовсе не желали. Второй Ваш вопрос: оправдает ли нас Сам Промысл Божий за такие действия? Мой ответ: кто был причиною неповиновения властям, тот и будет отвечать пред судом Божиим; сама противная сторона кричала, что, если турецкая власть прикажет ей смириться и отдать ключи, тогда только она смирится, а иначе и патриарха не послушает. И вот по их желанию все делается, и, следовательно, они сами (то есть противная сторона) накликали на себя полицию, а мы тут совсем в стороне. К тому же нам надо помнить и то, как же иначе в таком случае следовало б поступить Церкви? Неужели уступить горсти мятежников? Третий Ваш вопрос: как будут на нас смотреть афонцы в будущем? Мой ответ: у этих людей именно закон такой: кто только выиграл какой-либо процесс или кто победил, того и уважают более. Это мы говорим об афонцах «душевных», а не о «духовных». И еще Ваш вопрос: что скажут наши благодетели и вообще русские за таковое достижение нами игуменства? Отвечаю: да, справедливо, что будут говорить, не зная наших обстоятельств. Но благодаря Промыслу Божию, Который заблаговременно чрез газеты разъяснил русской публике наш вопрос, она по Его же внушению сочувствует нам. Доказательство тому есть очевидное – это неостановка течения к нам милостыни, а иначе нам и не присылали бы милостыни. Наконец, еще Ваш вопрос и, кажется, для Вас самый тяжкий: что скажут наши братия самые передовые, толкующие о делах, ибо при первом требовании от них исполнения воли (конечно, требование исправления ими дел) они громко заговорят и о войске, и о тратах сумм? Этот Ваш вопрос много удивил меня. Отвечаю на него укором Вашему легкомыслию. По каковому праву Вы изволите приписывать себе или свободному своему произволу затраты сумм в доверенном нами Вам общем нашем процессе? Ибо все Вами сделано с нашего ведения и совета. Да и само игуменство потребовалось нам не для отца Макария, а для нашего общества. Не случись в это время между нами отца Макария, так, без сомнения, другой занял бы это место, ибо оно, то есть игуменство, принадлежит монастырю, а не личности. Итак, посему Вы должны все приписывать обществу. А у этого общества в это время был и старец, коего Вы называете духовником Иеронимом, коего Вы всегда слушали и слушаетесь, вот на него-то Вы имеете полное право возлагать все тяжести нашего процесса, и это будет воистину, ибо без моего согласия Вы ничего (в ходе нашего дела) не делали важного. Итак, прошу Вас, не возноситесь, приписывая себе большую или исключительную ответственность в расходах сумм. В нашей тяжбе что бы ни затрачено было, лишь бы Бог дал нам благоустроиться во славу Его и на спасение душ наших. Аминь.

А как будем улаживаться с греками, так ненавистно на нас смотрящими? То на это дело нам дана благодать Божия, ее-то будем просить и на нее надеяться, и она во славу Божию все уладит и из невозможного сделает возможное. Затем у Вас, кроме меня, нет советника. И все сие Господь устроит. Отец Арсений малодушен, ибо боится, что в случае если дело наше будет проиграно, то и все затраты на оное вместе погибнут, но все-таки он, то есть отец Арсений, не жалеет расходов, лишь бы расходовано было правильно. Замечаете ли по письмам, что теперь и отец Павел переменил свое мнение касательно расходов?

До извещения Вас нашею телеграммою не приезжайте сюда, потерпите, покуда здесь все успокоится и приведется в порядок. Будущность положения нашего на Афоне пусть Вас не ужасает, потому что если что-либо и попустится для нас тяжелое или вовсе неудобное ко спасению нашему, то это будет на пользу нам, русским.

У Бога для нас и на земле мест много, да и Афона мы не оставим.

О Мирликии теперь не время хлопотать. Я думал было для нее приготовлять отца Феофила, но оказалось, что он вовсе не может по слабости здоровья, да и имеет расположение к чахотке. А отца Иерона что-то мне жалко отпустить. Господину Тумиловичу напишите, что он и сам себе может пояснить или рассудить, что с ним делается. Если б не было у него обета, то не было б с ним брани и противодействия вражия. А уже он терпел и хранил обет 18 лет, то неужели он туне терпел, или, может быть, он в вере ослабел, что ему за это будет награда? Кажется, он не требует разрешения на женитьбу, а просит, чтобы только объяснить ему окружающие его обстоятельства. Ивану Ивановичу Пушкину откажите вовсе.

К отцу Малахии посылаем двух стариков, а Наума опять посылаем в Москву для ставки, зажжения и снимки свечей: он говорит, что он очень к этому способен. А если он там будет не нужен, то тогда он хочет побывать на своей родине, здесь же он немощен; может быть, он и в Одессе годится, распорядитесь им, как знаете. Двух кровельщиков посылаем для покрытия церкви. Обратите Ваше внимание на старика, он, мне кажется, хороший хозяин. Пишет ли Вам из Питера Василий Гонский или Флавиан? Годится ли он там? Что-то и отец Арсений не написал о нем ничего, в апреле он писал мне, и жаловался на отца Феофана, и просил благословения возвратиться в обитель, но с того времени он более не писал мне.

Братия все благодаря Бога мирны и спокойны, ожидают с нетерпением конца враждебной нам тяжбы и Вашего скорого возвращения, из числа коих аз первый. Бог терпения и утешения да пребудет с Вами и с нами.

Ожидающий Вас грешный Ваш духовник и собрат

Иероним

30 августа 1875 года

Р. S. В моем письме к Вам я забыл спросить у Вас, что это за программа, присланная из Москвы? Кто это Александр Васильевич и что за идея просить монастырь в Москве и в такое время, когда мы просим уже монастырь на Кавказе? Напишите отцу Арсению, чтобы он оставил эту мысль хотя на время.

Д.И.

Возлюбленнейший о Господе и много уважаемый мною отец Леонид ²⁷⁰, Христос посреде нас!

Извещали мы своих отцов – сборщиков в России о знакомстве нашем с Вами и писали им, чтобы они непременно побывали у Вашего брата, поэтому просим и Вас если Вы еще не снеслись об этом с братом Вашим, то потрудитесь это сделать. Далее, вопрошаем и Вас и просим Вас вопросить и брата Вашего о предмете, который очень давно занимает нас. Некоторые из благотворителей наших в России бывали согласны жертвовать нам свои дома, а один бездетный владелец порядочного участка земли в России жертвовал нам даже этот свой участок. Находятся такие случаи и теперь. Но мы не знаем, возможно ли нам как-нибудь приступить к этому делу и потому никак не решаемся браться за оное. Однако ж не можно ли нам приобрести такое жилище каким-нибудь образом под видом покупки или под образом жертвы? Покорнейше просим Вас разрешить нам эту задачу самим ли или чрез Вашего брата, которому законы и постановления касательно такового предмета, разумеется, не неизвестны. Надеемся, что получим от Вас удовлетворительный ответ касательно этого предмета.

Севастьянов, генерал, наконец прибыл на Афон вместе с архимандритом, состоящим при посольской нашей в Афинах церкви, Антонином именем, который хочет посетить всю Гору с ученою целию, для чего, разумеется, потребуется немало времени.

У нас в обители, благодарение Богу, все состоит благополучно. Вчера только у нас на Афоне были два сильных потрясения земли, так что мы все не на шутку ужаснулись. Как страшен Бог здесь! Каков же Он будет в вечном Своем наказании нераскаянному грешнику?! О, это беда! Но будем Его умолять здесь временно, дабы не плакать там вечно и бесполезно!

Письмо Ваше из Одессы от 13 июля 1859 года достигло до нас исправно, и назначенная в нем сумма денег для передачи передана по принадлежности с приобщением к ней имен, показанных в письме Вашем.

Засим простите. От души пожелав Вам всякого блага и испросив о себе святых Ваших молитв, взаимно остаюсь смиренным к Вам богомольцем и искренним Вашим благожелателем.

Русский духовник Иероним

Святая Гора Афонская

Русский монастырь. 1859 года, августа 11-го

Ваше Высокопреподобие, достопочтеннейший о Господе батюшка отец архимандрит Леонид!

Благословите!

Почтенное и любезное письмо Ваше я имел утешение получить. От души и сердца благодарю я и все вообще Вас, возлюбленнейший о Господе наш батюшка. Ваша любовь, усердие и благорасположение к обители нашей и моему недостоинству превосходят силы нашей Вам благодарности, но Всевидящий да воздаст Вам нетленным воздаянием, и Царица Небесная да утешит Вас, как Вы утешили нас и утешаете живущих во святом Ее жребии. Благодарим Господа вместе с Вами и радуемся о устроении общежития в Хилендаре. Конечно, если бы не прибытие господина посланника, его высокопревосходительства Николая Павловича Игнатьева, то не могло бы осуществиться это святое дело так внезапно. Из этого видим, что путешествие господина посланника в Святую Гору есть дело особого Промысла Божия для устройства общежития, которому и Вы послужили благодатным орудием.

Остается просить Строящего всяческая во благо, да устроит и укрепит начатое на пользу душ, жаждущих там этого вожделенного времени, что до сих пор, благодарение Господу, исполняется. Вчера был оттуда монах для получения обещанного отцом Макарием рыбака и говорил: «Мы в приезде посланника видели свое воскресение земное». Вся братия с непритворною радостию благодарят Господа, устроившего сие.

Теперь о подданстве нашем. Российскому правительству об устройстве типографии, впрочем, составлена наша особая бумажка, которую предоставляем на Ваше благоусмотрение, что [если] нужно по сему какое-либо изменение, благоволите не оставить Вашим внимательным рассмотрением. О подданстве нашем. Мы лично просили господина посланника позаботиться об этом деле, ибо и турецкое правительство само по себе нас признает таковыми, в противном случае, пожалуй, нам придется пострадать нравственно или материально. Сущность нашего желания такая, чтобы толь ко одно наше русское общество было под покровительством России, если возможно, 200 человек, к этому нужно заметить, что всех этих лиц могут быть представлены паспорта, но думаем, чтобы большая численность не бросилась туркам в глаза, то можно уменьшить на 100 даже, на 50 человек числящихся в подданстве. Приходит еще такая мысль, что господин посланник может сказать туркам, что у меня в Русике живут до 200 человек, которые, приходя как поклонники и поживя для богомолья более продолжительного, уходят обратно. Все это повергаем на благоразумное их усмотрение, да благоустроится все сие во славу Божию! Вам же объявляем о сем, как усердному попечителю о живущих в обители нашей Ваших соотечественниках, для сведения при беседе с посланником.

Случившееся с Вами происшествие ставшего на мель парохода тоже есть воля Промысла Божия, да не хвалится мудростию своею всяк не знавший будущего и на одну секунду бытия своего, вот самонадеянность и посрамилась, но слава Богу, что это обстоятельство произошло без особенных неприятностей и тем не могло изгладить приятного впечатления посетителей Святой Горы. Описание, составленное Вами, о пребывании у нас господина посланника весьма хорошо составлено и расположено, и мы с малейшим изменением препровождаем оное в Одессу для напечатания в «Херсонских епархиальных ведомостях». Поручаем отцу Азарию представить Вам оное для видимости, где исправлено. Отец Азарий отправляется теперь по делам обители, Вам известным. Покорнейше просим содействовать ему по Вашей опытности Вашими благодатными советами к общему благу всем и [на это] надеемся. Разговор Ваш с господином Лаговским для нас весьма приятен. Дай Бог, чтобы он поступил [в консульство], а мы всею душою рады ему способствовать, в чем укажет дело, для общей пользы.

Удивила нас сказанная Вами та почтенная личность, занимающаяся такими произведениями дел... К этому спросить бы господина Лаговского, сообщал ли ему о. Д. о производстве в иеромонахи диакона бывшего из Афинской миссии, а также и другого отца? Что его иеромонах с паспортом тульчинского дьячка был в Киеве и окрестностях и, возвратившись, занимает свою должность. Затем спросить бы их, что они могут знать по делам протата и прочих мест? Все дела Святой Горы для них темны, как осенняя безлунная ночь, и получать сведения от таких корреспондентов будет уделом населения Святой Горы! Все это пишем Вам, как искреннейшему нашему благожелателю, и просим, чтобы это осталось между нами. Что же касается до Зографа и Хилендаря, не знаем, чем покажется для всех вообще это неприятное дело: обе стороны плохо слушают благие советы других.

Отцы игумен, Иларион, Макарий и все знающие Вас братия благодарят за память, взаимно свидетельствуют Вам глубочайшее почтение и просят святых молитв Вашего Высокопреподобия. По силе нашей немощи нами утверждено поминать Ваше святое имя на всех богослужениях обители нашей, а также имена родителей Ваших: раба Божия Александра – о здравии и спасении и матушки Вашей – о упокоении рабы Божией Марии – внесены в ежедневный синодик вечного поминовения при совершении Божественной Литургии, равным образом поминаем и [имена] рабов Божиих болярина Николая, Екатерины, младенца Леонида и княгини Анны. Милостивые внимание и благорасположение его высокопревосходительства к нам, смиренным, возбуждает нас к молитвенной памяти о здравии и спасении их. Да благословит их Господь благословением Авраама и сподобит всех благ земных и небесных. Надеемся, что Вы потрудитесь выразить чувства наши его высокопревосходительству и великую благодарность за посещение нас на чужбине.

Политический горизонт заволакивается, такое известие весьма неприятно, если последствия его будут касаться и нашего любезного отечества; молим Господа Бога, чтобы оно не увлеклось этими военными неурядицами. Затем простите, дорогой наш батюшка, Вы, как искреннейший наш благодетель и попечитель о смиренном Русике, не будете искать изысканности в чувствах признательности нашей к Вам, и я не буду распространяться. Боголюбивая душа Ваша понимает всю силу их после многих испытаний со стороны как Святейшего Синода, так и светского правительства, и в Вас Бог послал нам Ангела-утешителя, тем более что немощи и скорби обители и наши Вам понятны, как пройденные и видимые на опыте, и Вы разделяете их, как искреннейший друг и брат о Господе. Спаси Вас Господи и помилуй и всех нас!

Что не дописано касательно дел, скажет Вам отец Азарий, которого поручаем Вашему отеческому вниманию, как и что благодать Божия Вам внушит, то и сообщите ему, в чем вполне уверены.

Остаюсь с истинным к Вам глубокопочитанием и любовию о Христе грешный богомолец

Духовник Иероним

Святая Гора Афон Монастырь Русский

1866 года, августа 19-го

Ваше Высокопреподобие, всечестнейший отец архимандрит Леонид, благословите!

Как известно Вам, его высокопревосходительство господин посол Николай Павлович Игнатьев благоволил нам писать на имя мое о устроении певчих при церкви Константинопольской миссии, требуя на то нашего согласия. Мы им отвечали тот же час, но что-то чудное повстречалось с этим вопросом. От господина посла посланное им письмо от 28 октября нами было получено 20 ноября, на ответ оного его высокопревосходительству мы послали письмо от 30 ноября, которое для скорейшего доставления мы вручили поклоннику, с тем чтобы он по доставлении в Салоник вручил его епитропу для отправки с французским пароходом, приложив при сем письмо и епитропу, прося его немедленно отправить прилагаемое письмо. Но поклонник по свойственной русским простоте забыл передать пакет, хотя для этого была назначена ему и отправка с доставленными удобствами, но он все-таки пакет увез в Иерусалим, тогда как письмо это могло еще застать его высокопревосходительство до поездки в Петербург.

Теперь мы покорнейше просим Ваше Высокопреподобие принять на себя труд, ибо мы уже не дерзаем сами беспокоить его высокопревосходительство, просрочивши столько времени, хотя и независимо от нас. Сначала Вы изволили писать от имени господина посла, чтобы мы прислали в Константинополь двух человек из нашей братии для временного замещения двух открывшихся вакансий певчих, с тем чтобы эти братия наши прибыли впредь до устройства хора при посольской церкви. Получив такое приглашение, мы со всею готовностию тогда же устроили отправку двух наших братий – монахов Захария и Матфея, которые уже ходят в посольскую церковь для исправления в ней богослужения. После означенной отправки нашей братии мы имели честь получить послание от его высокопревосходительства, которое гласило не о повременном каком-нибудь нашем в церкви Вашей послужении, а о постоянной в ней службе и, кроме сего, как о факте уже совершившемся. Что сказать о сем? Его высокопревосходительство и Вы всегда жалуете откровенность. Будем же и мы пред Вами на сей раз откровенны при настоящем случае; нам нисколько не мешает простирать взор наш далее настоящего; конечно, отрицать это не будете и Вы. Служба наша в церкви посольской в бытность господина посла будет идти как нельзя лучше, ибо его высокопревосходительство имеет всестороннее настроение и к нам, грешным, душевное расположение, и так как и Ваше собственное внимание и братское о Христе любвеобильное благорасположение и понимание общежительного монашеского настроения служат нам в этом порукою, то служение у Вас для нас совершенно вместительно. Но ведь как господин посол, так и Вы не всегда же будете занимать этот пост, а что будет тогда, по удалении господина посла и при будущих настоятелях церкви, командируемых нередко прямо от преподавания наук и незнакомых с бытом монашеского жития? А потому настоящее дело требует как с его высокопревосходительством, так и с Вами личной беседы, в чем, надеемся, Вы нам не откажете, а до того времени пусть братия наши, у Вас находящиеся, продолжают служить тем чином и порядком, каким начали.

Еще усерднейшая наша просьба до Вас, батюшка! Потрудитесь доложить господину послу, чтобы для будущего хора Вашей церкви миссия сама заботилась о приискании регента, ибо обитель и сама нередко бывает без оного. Наша же обязанность будет предоставлять этому регенту двух помощников, остальное может устроиться впоследствии при личном с Вами обсуждении.

Прося святых молитв Вашего Высокопреподобия, остаюсь с истинным к Вам почтением и любовию о Христе, взаимно смиренный богомолец

духовник Иероним

Святой Афон

Монастырь Русский

1868 года, марта 6-го

Ваше Высокопреподобие, многоуважаемый отец архимандрит!

Приносим Вам от всего во Христе братства нашего глубокую благодарность за Ваше постоянное сочувствие, питаемое Вами к обители нашей и являемое самим делом в получаемых нами почтенных письмах Ваших. Пишу Вам сегодня, 11 февраля, в знаменательный для нас день открытия часовни в Москве, а у нас в обители сегодня совершилось отделение от греков трапезою, чего давно мы желали, и наконец Промыслом Божием оное в свое время устроилось. Вероятно, о ходе наших дел отец архимандрит Макарий Вам пишет, обещают нам то и другое, а на деле пока ничего не видим. Теперь на Карее собрались все игумены, но о нашем деле еще не рассуждали. Хотя и хлопочет о нас усердно боголюбивый господин посол, но это он делает по личному лишь усердию своему к обители нашей, и полагаем, если правительство наше официально не войдет в наше дело, то успех сомнителен. Предаем себя Промыслу Божию и Небесной нашей Назирательнице. Наше желание – возобновить нагорный Русик и там жить отдельно. Драгоценный дар любви Вашей, прекрасные складни напоминают нам былое житие наших предков ²⁷¹. Даруй Господь, чтоб оное воскресло и процвело во славу Божию и во спасение наше. Мы уповаем, что по времени будем иметь утешение видеть Вас в своей обители среди собратий. В памяти нашей незабвенна любовь Ваша, оказанная и оказываемая нам.

Нашему собрату отцу Никодиму ²⁷² прошу передать мое благословение, желаю ему продолжать святое послушание во спасение свое, а придет время, и он будет в святой обители – каждой вещи под небесем свое время.

Испрашивая Ваших святых молитв с чувством душевного уважения, пребываю взаимно Ваш смиренный сомолитвенник

духовник Иероним

Святая Афонская Гора Русик

1875 года, февраля 11-го дня

Ваше Высокопреподобие, возлюбленнейший о Господе отец игумен Иерон со всею о Христе братиею.

Христос посреде нас!

Вследствие Вашего письма и личного нам объяснения, что некто из посетителей Ново-Афонской Симоно-Кананитской обители, осматривая местоположение монастыря, пленился местностию одной возвышенности, называемой Трахейская гора, на которой доселе существуют развалины древней Трахейской крепости, внутри которой имеются остатки древней разрушенной церкви, и на этом месте сказанный посетитель, движимый особым Промыслом Божиим, возымел непременное желание возобновить древнюю церковь. Не имея, однако, на это достаточных средств, он пожелал на первый раз выстроить там часовню, а церковь желает возобновить одна благочестивая женщина в Москве, которая жертвует в эту церковь древнейшую святую икону Божией Матери, именуемую «Грузинскою».

По довольном размышлении о таковом указании Промысла Божия мы, призвав помощь в Троице славимого Бога и ходатайство Царицы Небесной, благословляем Вам на этой возвышенности возобновить древнюю церковь во славу Пречистой Преблагословенной Славной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии во имя Ее чудотворной иконы Иверской, дабы этим возобновить в крае, который, по священному христианскому преданию, есть жребий Богоматери, память о его Великой Покровительнице – Царице Небесной, для чего установить ежегодное празднество Заступнице усердной рода христианского, которое должно совершаться: первое – 12 февраля, а второе – в третий день святой Пасхи, когда должен совершаться и крестный ход из обители на эту возвышенность, где должна быть совершена Божественная Литургия.

Во знаменование же этого будущего празднества благословляется Вам Иверская икона Божией Матери, пред которою Вы совершали соборне молебное пение по окончании Божественной Литургии 12 февраля 1884 года. По приезде Вашем в Симоно-Кананитскую обитель поставьте святую икону эту в предполагаемой часовне или церкви на упомянутой возвышенности.

Призывая на Вас благословение в Троице славимого Бога и вручая Вас и себя заступлению Царицы Небесной, пребываем Ваши богомольцы.

Игумен Русского на Афоне Пантелеймонова монастыря архимандрит Макарий со всею о Христе братиею

Духовник Иероним

21 февраля 1884 года

Возлюбленнейший о Господе Преподобнейший отец Паисий со всею о Христе братиею, находящеюся в Константинополе, мир и спасение вам от Господа!

Благодатию Божиею умножилась братия обители нашей, умножились и недуги телесные. Благодушествующие и истинно надеющиеся на Бога возлагают и все упование свое на Божественный Промысл и на Его святое распоряжение и несут возложенный на них болезненный крест с терпением и любовию ко Господу. Сознавая за собою, как люди, свои недостатки, они приемлют с благодарением это испытание от пекущегося о них Промысла Божия во очищение своих грехов. Но другие, более немощные или привычные в мире к роскоши отягчаются своими недугами и требуют более практичного медицинского взгляда и лечения, желают услышать более верное и точное определение своей болезни.

По милости Божией обитель наша имеет двух опытных врачей, хотя не проходивших нигде научного врачебного курса и не сдававших никакого экзамена, но по самому опыту и практике успешно удовлетворяющих нужды уповающей братии.

Снисходя же к скорбям немощных духом братий, мы иногда дозволяем им отправиться в Константинополь для специального распознания и пользования болезни там от врачей. Но так как они часто не удовлетворяются одним осмотром, то по совету врачей остаются на больницах, где им, конечно, предоставляются всевозможные разрешения в пище, несмотря ни на какое время года и постановления церковные. К тому же еще из числа таких больных бывают весьма молодые люди – от 16 до 25 лет, а уход за ними бывает старушками. Если богоносные отцы, живя в пустыне, боялись такой встречи, то выехавшим-то из пустыни могут бытьприлоги весьма сильные и душевно повредить их, тем паче что они по нескольку лет не бывали в мире. Может быть, для некоторых в первое время сильной болезни этот вред и не замечается ими, но впоследствии он окажется, по многократным заявлениям находившихся там.

А потому, призвав Бога в помощь, и предстательство Царицы Небесной, и святого великомученика и целителя Пантелеймона, мы по совещанию с братиею положили учредить больницу как для находящихся в Константинополе братий, так и для приезжающих туда из обители.

Отделите для этого по усмотрению Вашему три или четыре комнаты, определите из числа живущей при Вас братии кого-либо поспособнее для присмотра и ухода за больницею и пребывающими в ней больными, а главный надсмотр над больными и над служащими им возлагается на Вас. Между тем не отыщется ли какой-либо фельдшер для самого простого ухода, то есть натирания, кровопускания и тому подобного? Если это будет человек средних лет, то можете пригласить и так, чтобы после мог быть и в монастыре, если человек не семейный. На случай же серьезного заболевания хорошо Вам иметь всегда в виду доктора, подобного Жабровскому, который по надобности был бы приглашаем. Но необходимо, чтобы больные оставались довольны стараниями такого врача.

Поклонников же никаких никогда в эту Вашу больницу отнюдь не принимать, а женский пол не должен быть допускаем даже и для посещения.

При этом должна быть заведена у вас и небольшая аптечка с необходимыми медикаментами.

Пища для больных, смотря по состоянию больного, должна быть определяема доктором и по возможности доставляема свежая, но никак и никогда ничего мясного.

Главное же Ваше попечение смотреть, чтобы все заболевающие прежде всякого лекарства сподобляемы были приобщения Пресвятых Животворящих Таин Христовых, а тем паче заботиться об этом для опасно больных, дабы без напутствования не отошли в вечность...

Архимандрит Макарий с братиею

Духовник Иероним

29 мая 1885 года

[В Новгородский Зверин монастырь]

Ваше Высокопреподобие, достопочтеннейшая, боголюбивейшая, всечестнейшая матушка казначея Лидия. Мир Вам! Благословение Божие от жребия Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы, святой и смиренной обители нашей да будет с Вами!

Присланную Вами чрез почтеннейшего корреспондента нашего и благодетеля Иакова Ильича Новикова милостыню во имя Христово (34 рубля серебром) мы имели утешение получить, возблагодарив Господа с молитвою к нему, Всеблагому Промыслителю нашему, воспомянув достойное имя Ваше, да осенит Вас сугубо Своею благодатию и укрепит на предлежащий Вам подвиг ради святой обители нашей, да даст Вам силу и крепость исполнить возложенное на Вас святою обителью святое послушание, да выну подражая Тому, кто был послушлив до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8), да с Ним внидите в Божественный чертог славы Его.

Христолюбивейшая и сострадательнейшая матушка, в чувствах сердечного утешения от полноты души нашей мы радуемся Вашему добросердечию и сострадательности к нам, убогим. Конечно, для Вас известны эти нужды и скорби, и Вы, как евангельская вдовица, презирая свой недостаток и нужду, спешите на помощь к бедствующему брату – это отличительная черта русских. Боголюбивая внимательность Ваша к нашему положению в годину нужд и скорбей и тяжких переворотов всего мира заставляет нас питать к Вам чувства нашей искреннейшей благодарности, которую мы не знаем и не можем чем иным Вам выразить, как только молитвою о Вас ко Господу Богу и Преблагословенной Владычице нашей Богородице о здравии и спасении Вашем, да удостоит Вас Господь предстательством Царицы Небесной блаженства милостивых. Он принимает с благословением и лепту, только принесенную от сердца, в день оный воспомянет и Вашу милость, поданную во имя Его. Своею всеблагою милостию да сподобит Вас услышать сладчайший глас: Приидите, благословеннии Отца Моего! Наследуйте уготованное вам Царство от сложения мира, зане сотвористе единому сих меньших братий Моих, Мне сотвористе (Мф. 25, 34, 40). А Вы сотворили нам, 300 братиям, собранным во имя святое

Его с различных стран света во единении о Христе Иисусе, Господе нашем, под кров Пренепорочной Матери Его, не имущим ниоткуда помощи после Божией и заступления Приснодевы Марии, как от России, благословенной Богом. Православные чада ее Церкви, подобно Вам, внявши Божественному внушению, Промыслу Божию, пекущемуся о нас отечески, не оставляют нас в годину испытания – да воздаст им и Вам Господь нетленным воздаянием там, горе, да утешит Вас и здесь, в юдоли сего мира, и защитит в день печали, да воздаст Вам сторицею и облегчит нужды наши и Ваши, истинно Вы утешили нас. Не дивно, если богатый бросает горсть золота, но то приятно Господу, кто последним куском хлеба поделится с ближним, а в любви к Богу и ближнему весь закон и пророцы висят (Мф. 22, 40).

Обитель наша, обремененная долгами, и в мирное время имеет недостатки, а теперь еще более: подать удвоилась, дороговизна в жизненных продуктах, а нынешний год урожай хлеба вдвое менее против прошлого года, виноград от знойных ветров чрезвычайно посох. Да мало ли есть потреб, которые для Вас известны?! Но все это не так тяжело, как платеж процентов за долги, а, так как обитель наша не имеет никаких стяжаний и доходов, исключая окрестности монастыря, потому и чувствуем недостатки. Но слава, хвала, благодарение Господу Богу и общей нашей Заступнице, подает нам от Своих богатых даров, питает нас, убогих и недостойных, в пустыне жребия Пресвятой Богородицы, как древле в пустыне насытил пятью хлебами пять тысяч. И что воздадим Ему? Он же Своими заслугами да помилует нас и укрепит нести крест свой, идя вслед Его.

Всечестнейшая матушка Лидия! Простите, что мы осмеливаемся Вас беспокоить вот в чем. Из Новгорода мы тоже получили письмо с 15 рублями серебром от госпожи Глафиры Л. Они пишут их уведомить чрез газеты; мы хотя прежде сего и посылали уведомление чрез оные, но теперь два раза посылали, но не знаем, почему еще не отпечатали, а потому время идет, а они, быть может, [невесть что] будут думать, а посему, если Вам известна эта благородная особа, то благоволите передать [ей] от святой обители нашей благословение и благодарность и что прилагаемые имена будут поминаться по их назначению, а если, быть может, неизвестна, то уже не беспокойтесь о сем предмете. Простите нас за многословие.

Спасайтесь же, преподобнейшая матушка наша, спасайтесь о Господе. Поручая Вас и себя милости Божией и покровительству Божией Матери, остаемся смиренные богомольцы Ваши, прося взаимно и Ваших святых молитв.

На Святой Горе Афон Русского святого великомученика Пантелеймона монастыря

священноархимандрит Герасим,

русский духовник Иероним

[1858 год]

Преподобнейший отец Венедикт. Мир тебе и спасение Божие.

Извещаю тебя, что я получил твое письмо, посланное из Кутаиса от 30 ноября. Церковь ваша покрыта, но купол на ней сделать монастырь не дал позволения, который, впрочем, можно сделать и после, когда будет дано позволение. Келлии внутри отделываются. Монастырь по омологии ²⁷³ уплатил всего 6 тысяч пиастров и все извиняется неимением и отлагает время от времени, и теперь наших денег за вами состоит около 1500. Если возможно тебе эти деньги переслать в Одессу Александру Яковлевичу, купцу Новикову, с передачею на Афон в Русский монастырь святого Пантелеймона, потому что мы в настоящее время сами нуждаемся в деньгах.

Монастырь ваш очень боится, чтобы вы из келлии вашей не сделали скита и на нас много сердится, что мы помогаем вам, но мы не обращаем на него внимания, хотя он и мстит нам. Наше одно желание, чтобы на Святой Горе основался хотя бы малый скит наших единоверных грузин, и думаем, что это и Богу угодно, потому что Святая Гора Афонская есть и всегда была местом общим для православных иноков. Но вначале надобно вам действовать осторожно, не разом, а мало-помалу. Ты ничего не пишешь о том, обещают ли вам делать помощь в устроении вашего скита. Все дело это зависит от одного вашего монастыря.

Собратия твои живут мирно. Отец Лука заботится о них хорошо. Он часто бывает у нас для совещания. Старец добрый, дай Бог ему подольше пожить.

У нас благодаря Бога все благополучно. Когда будешь возвращаться, то не забудь привезти для нас 10 четок агатовых разного сорта и величины. Ты знаешь их, они в Грузии делаются или находятся у великого старца вашего епископа Гавриила, и спроси с земным поклоном для нас пастырское его благословение. Сам Бог чрез него благословил вам устроить скит грузинский на Святой Горе,и мы веруем благости Божией, что это дело совершится под покровом Всепетой и святого апостола Иоанна Богослова, которым поручив тебя и себя, остаюсь помнящий тебя твой грешный

духовник Иероним

от 29 января 1872 года

Афон. Русский монастырь

Святого Пантелеймона

139 Письмо старца Иеронима схимонаху Венедикту от 29 января 1872 года

[Черновое к настоятелю Ильинского скита иеросхимонаху Андрею во время беспорядков там при смене настоятелей]

Ответ на следующее письмо отца Андрея от 7 декабря 1873 года. «Отеческая Ваша и любоисполненная попечительность благоволит оказывать в обители мир и согласие, с тем чтобы поставить в первобытную должность отца Иннокентия ²⁷⁴ и прочих и тем нам сохранить единение духа в союзе мира. Но мы с покорностию просим Вашего благоволения принять Ваши меры на рассмотрение и оценить их верность к святой обители посредством сих переписок, премудрости исполненных ²⁷⁵, а к тому и причины удаления его от должности не от меня одного, но от общего согласия всего братства, не соизволяя его ни к какой должности по причине противности его и по общему распоряжению. За то предлагаем оные переписки Вашему духовному рассуждению – принять оный благословный труд и дать нам совет по Вашему отеческому рассмотрению, и мы будем ожидать со всепокорною преданностию Вашему Высокопреподобию Вашего ответа, принимая на себя долг послушания, если он послужит равно всему согласию братства, принять старческое благоволение с целованием».

<...> Случайно мы, завлеченные в дела вашего скита, много и незаслуженно пострадали и за то, собственно, что мы истинно желали добра скиту святого пророка Илии и всеми силами еще сейчас, по смерти старца ²⁷⁶, желали Вам мира и любви с отцом Иннокентием. И кто весть? Быть может, по услышании Вами нашего совета Вы бы примирились с отцом Иннокентием, и тогда же бы мог утвердиться порядок, которого Вы достигли чрез ужасные скорби и душевные потрясения. Но Господу, видно, угодно было, чтобы Вы прошли чрез горнило скорбей.

Справедливо, что переписка отца Иннокентия для Вас должна казаться неправильною и тяжелою, но поставьте себя на точку [зрения] отца Иннокентия. Я не хочу защищать его (скорее я мог бы пользоваться временем, по-человечески судя, отплатить отцу Иннокентию за некоторые противодействия обители во время некоторое), но по совести моей скажу Вам: не должно Вам и всей обители Вашей забывать деятельности и двадцатишестилетних трудов отца Иннокентия для пользы скита. Возьмите его нравственную сторону: ведь одно слово его согласия могло поставить его иеромонахом, игуменом обители Вашей еще при старце, ибо этого желали старец, монастырь и архимандрит Климент, но он устоял против этого, сознавая себя недостойным. Следовательно, нужно оценить достоинство человека. Теперь же ведь он желает участвовать в трудах ваших, как при покойном старце. Скажу откровенно, при его благоразумии и сметливости Вы многое найдете для скита полезного, и, конечно, состоя в Вашем к нему доверии и расположении, он никогда не захотел бы вести своих переписок. Как человек, он чувствует себя оскорбленным, обиженным и презренным, а последнее по немощи человеческой и заставило вести оную. Это-то меня и заставило сказать вашему монаху о успокоении отца Иннокентия, чтобы таковым поступком Вам самому и всему обществу быть спокойным или, как видно из копии писем, что он желает иметь для успокоения своего келлию вне обители – дайте ему, лишь бы не нарушался ваш порядок.

Что же касается до письма отца Макария, то успокойтесь: письма наши к Гладкову есть не что более, как прошение, чтобы не разрушился заведенный теперь порядок, и прошение продолжения оного. Сам отец Иннокентий свидетельствует в одном из писем к Гладкову, что мы более не взойдем в дела Вашего скита, да поистине мы не находим времени свои дела производить как следует, а не только о посторонних толковать. Подтверждаем и Вам: если я выразился несколько в пользу отца Иннокентия, то это более ничего, как желание вожделенного мира в обители Вашей, о чем просим и молим Господа и Пречистую Его Матерь.

[Декабрь 1873 года]

[К епитропу Ильинского скита М. Р. Гладкову]

<...> Желание Ваше – вещь неосуществимая, с какой бы стороны мы ни стали рассматривать этот предмет. С чего и с какого повода начать это дело? И кто будет начинать оное? Братия скита перемены своего настоятеля не желает, настоятель сам о сем не думает, монастырь, заведующий скитом, сам делать в нем какие-нибудь перемены никакой причины, никакого повода не находит. Итак, кто же и по каким причинам будет устранять нынешнего настоятеля Ильинского скита от занимаемого им места? Если двое или трое из скитской братии и желают перемены настоятеля, то их голос в этом случае не может иметь значительного веса; все дела избирательные решаются по большинству голосов, и большинство голосов всегда имеет перевес пред меньшинством, как и Вам известно. Да и сами указываемые Вами лица в настоятели скита Ильинского вместо нынешнего, то есть отцы Гервасий и Антоний, никоим образом не решатся взойти на шаткий этот трон. Отец Гервасий еще не забыл и хорошо помнит испытанные им в бытность его в ските замешательства и тревоги и, уж конечно, не пожелает подвергаться снова этим треволнениям. Он и держался в ските решительно только из уважения к нашим его о сем упрашиваниям. Отец Антоний не пойдет, ибо ведь они поддерживали карьеру отца Андрея, да и просто по неохоте заниматься подобного рода делами. Да и то нужно сказать, что малороссы с великороссом не уживутся. Нет, если теперь водворился там хоть какой-нибудь мир, то пусть уж он и пребывает, если теперь улеглись там треволнения, то и поднимать их уж не нужно. Таков наш взгляд на занимающий Вас предмет относительно перемены нынешнего настоятеля Ильинского скита. Таково наше мнение о сем предмете. Знаем и понимаем и мы очень хорошо, что дело это действительно требует изменения в своем составе. Но опасно приступить к этому изменению, ибо вместо простого изменения, пожалуй, все перепутаем, переломаем и сокрушим. Вот что!

[22 сентября 1873 года]

[К нему же]

<...> Мы опять повторяем то же, что начинать в настоящее время что-либо против установившегося какого ни на есть порядка в Ильинском скиту теперь несвоевременно. Вам ведь известно, что здесь, на Святой Горе, каждый из монастырей настолько пользуется самостоятельностию, что вмешательство во внутренние распоряжения и управления какого-нибудь другого монастыря даже самого протата немыслимо и не допускается на практике. Следовательно, участие в этом деле нашим влиянием на скит не принесет никаких результатов. Ильинский скит состоит в ведении монастыря Пандократор, на который мы влиять решительно не можем по известному нерасположению греков к русским вообще, а в частности потому, что они не станут действовать по чьим-либо указаниям. Кроме того, сохранение настоящего порядка вещей для Пандократора желательно уже по тому одному, что Вы упоминаете в письме Вашем, то есть что в этом их вещественный интерес. Из этого следует, что как только узнают отец Андрей и братия, его приверженцы, о наших стараниях в смысле перемены у них игумена, то непременно обратятся к своему монастырю, то есть в Пандократор, и засвидетельствуют своими подписями, что как игумен братиею, так и братия им довольны (они уже это сделали). Без сомнения, монастырь представит это обоюдное засвидетельствование в протат и тогда с этой главной стороны они будут обеспечены, а всякое подобное начинание непременно пронесут по Афону как коварные происки Русика и отца Иннокентия. Нет, боголюбивейший Михаил Романович, не потому мы не хотим принимать в этом деле деятельного участия, что безучастно взираем на бедственное положение скита или равнодушно относимся к его начальственным беспорядкам и жалким смущениям, нет, но опытное сознание настоящего положения здешних дел заставляет нас так поступать при всем нашем душевном сочувствии Вашим благим намерениям и ревности о славе Божией, Его святой Церкви и святой обители, для которой Вы столько потрудились. Повторяем, что мы душевно во всем этом Вам сочувствуем и сожалеем с прискорбием, что благие намерения Ваши касательно перемены игумена не могут быть приведены теперь в исполнение. В духовное утешение Ваше скажем, что Господь, изрекший, что и за поданную чашу воды будет дарована мзда (см.: Мф. 10, 42), тем более не презрит Ваших усердных четырнадцатилетних трудов на пользу святой обитель и во славу Его святого имени, разумеется, награда не вещественная, а духовная соблюдается Вам на небесах.

Касательно же заявления Вашего правительству афонских письменных сношений Вы хорошо знаете, что и Святейшему Синоду, и правительству известно о наших письменных сношениях с родными и благодетелями нашими, а также и то, что единственный способ существования и выполнение жизненных потребностей афонским обитателям есть боголюбезные дары России. Всякий человек и менее Вас обладающий нравственными силами может легко нанести искушения, но что же затем? Сделанное добро похваляется всеми. Если скитские отцы сделали нехорошо, то чем же причиною другие сотни людей, могущих потерпеть неприятность и потому скорбеть и лишиться насущного хлеба? Аще благоугодно Вам, примите наш совет такой, что Вам необходимо ближе ознакомиться с настоящим положением наших дел, а для сего, если Господь восхощет и живы будем, Вам нужно прибыть сюда. Итак, с Божиею помощию, проведши зиму, после Пасхи или к Пасхе пожалуйте к нам, на Святую Гору. Разумеется, при этом Вы заручитесь чем-либо от нашего посольства в Константинополе, и тогда, может быть, что-либо и можно будет устроить. Не отрицаем, что все приверженцы покойного старца с радостию согласятся на перемену, но если поступить безвременно, то вся тягость и ответственность в этом деле падет на них, а они уже и так перенесли много скорбей, а пущенный слух и разговор о перемене отца Андрея много уже наделали им вновь скорбей, о коих, вероятно, уже сообщил Вам отец Иннокентий. Считаем не лишним заметить, что с мнением нашим вполне согласен и отец Иннокентий. Кроме того, малейшая попытка к поколебанию установившегося покоя скита отзовется неблагоприятно и на вещественном его достоянии, ибо со стороны отца Андрея и прочих это будет признано как бы покушением на их власть и они станут ее защищать и отстаивать, разумеется, платя за поддержку оной кому следует.

[15 декабря 1873 года]

[Епископу Нестору в Сан-Франциско]

Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыка!

Святительски нас благословите!

Промысл Божий удостоил нас познакомиться с Вами, хотя не лично, а чрез известного Вам нашего брата Василия, живущего в Невской лавре, который переслал нам данные Вами карточку и портрет и при том Вашу жертву для поминовения Вас и родных Ваших, что обитель наша и исполняет. Это изъявление Вашего к нам отеческого благорасположения подало нам надежду и смелость поближе познакомиться с Вами, дабы по одному важному для нас делу воспользоваться Вашими опытными советами в разузнании оного.

Монастырь наш, имея большое число братства (более 700), еще не приобрел положительного обеспечения для своего содержания. Хотя мы и пытались сделать это в России и Турции, но на деле оказалось, что это вовсе невозможно осуществить. Вследствие чего нам явилась мысль и желание узнать, нет ли возможности сделать это дело в Америке, то есть купить ферму, которая своими доходами могла бы доставлять содержание нашему монастырю. И эта ферма может ли быть записана на наш монастырь или на то общество, которое будет проживать на ферме? Какие на это есть местные законы и каким образом разные религиозные общества приобретают в Америке имения?

Обо всем этом мы всепокорнейше просим Вас потрудиться узнать и написать нам. И если это будет Богу угодно и окажется надежда на исполнение нашего намерения, тогда мы пришлем людей для приискания желаемого места.Затем просим не вменить нам, что мы в надежде оказанного Вами нам Вашего отеческого благорасположения дерзнули утруждать Вас таким многозаботливым делом. Промысл Божий указует нам искать в этой нашей нужде у Вас советного утешения.

Поручая себя святым молитвам Вашего Преосвященства, остаемся с истинным к Вам глубокоуважением, с любовию о Христе, готовые к услугам Вашим смиренные богомольцы.

Архимандрит Макарий со всею о Христе братиею

Духовник Иероним

Августа 26-го дня 1879 года

Письмо это принес мне отец Товия²⁷⁷. Я отвечал ему, что я не имею сведений об этом деле. Да и в самом деле я не помню, у нас ли хранятся его деньги или он взял их. Я сказал отцу Товии, что напишу отцу Макарию о сем.

Отец Филарет хотел отправиться в Россию, но скит удерживает его, и принуждают его, чтобы он отдал им деньги, но он, кажется, тайно уедет в Россию. Когда Вы будете видеться с ним, то развяжитесь с ним, дабы не было порицания от скита. Посоветуйте ему не удерживать денег скитских, пусть положит в банк на вечное на имя скита. Он, кажется, так хочет сделать.

Д. Иероним

Отв[ечено] 25 июля 1902 года ²⁷⁸

Преподобнейшие и пречестнейшие отцы святой обители великомученика и целителя Пантелеймона, что на Святой Афонской Горе!

Достигнув семидесятилетнего возраста жития, ожидаю и смертного часа. У меня тщательно хранились письма покойных ваших старцев – отца архимандрита Герасима и батюшки иеросхимонаха Иеронима. Не желая их уничтожить, мне вздумалось переслать их к вам в святую обитель для воспоминания их доброй памяти и для очевидности, как эта переписка была благотворна по своим последствиям. А потому я во славу Божию и в похвалу в Бозе почивших преподобнейших старцев препровождаю при сем писем с моими к ним воспоминаниями, по какому поводу они были написаны. В письмах есть интерес, в котором можно усматривать, как Небесный Промысл избирает слабое орудие – человека (это я) и употребляет для Своих премудрых целей, тут же спасает и это слабое орудие чрез Своих боголюбивых рабов, а это были покойные старцы отец Герасим и отец Иероним и я, многогрешный послушник их высокопреподобия.

Вас, преподобнейшие отцы, смиренно прошу благосклонно принять мою посылку не иначе только, как к сведению и простить моему невежеству и малограмотности. Прошу еще не оставить меня вашими святыми молитвами. В заздравном синодике, как увидите из писем, я записан на вечное поминовение; если скончаюсь, домашние пришлют мое собственноручное письмо, тогда благоволите перенести мое убогое имя Павел в заупокойный синодик.

В течение моей жизни, как я узнал о Святой Афонской Горе и познакомился заочно с покойными боголюбивыми старцами, я горел духом побывать в вашей святой обители, и только чрез многие годы, а именно в 1895 году, я удостоился насладиться тем, о чем заочно мечтала душа моя. Приношу мою искреннюю благодарность за гостеприимство ваше. Хотя я и не был замечен в числе многолюдства богомольцев, следовавших из Иерусалима, но это не помешало мне пользоваться полным вниманием радушия доброй братии обители вашей. Поручая себя молитвам святой обители вашей, остаюсь с неизменным усердием

П. Помельцов

Город Новоузенск

20 января 1902 года

Р. S. При письмах моих в память моего к вам усердия и расположения прилагаю фотографический снимок моей личности вместе с моим сопутником на возвратном пути из Иерусалима (1895 год), с которым мы гостили у вас в святой обители. Товарищ – крестьянин села Балаши Самарской губернии Иван Иванович Вдовин.

П. Помельцов

1

Милостивейший благотворитель Павел Иванович!

Мир и спасение Вам!

Благословение Божие, Святой Афонской Горы – земного жребия Пречистой Девы Марии и от смиренной обители нашей да будет с Вами вовеки.

По достигшим до нас приятнейшим отзывам о Вашем христолюбивом сострадании к нуждающимся мы вознамерились обратиться к Вам со смиренным нашим прошением в надежде, что Промысл Божий, отечески пекущийся о нас, убогих, внушит Вашему сострадательнейшему сердцу принять участие в положении удаленной от мира обители нашей, о состоянии коей и объясняем Вам.

Обитель наша, издревле именуемая Русскою, основана на Святой Горе Афонской благочестием великих князей России еще в первые времена просвещения ее христианскою верою. Доходов и обеспечений она совершенно никаких не имеет и содержится единственно милостынею во имя Христово. Но, несмотря на столь неопределенные средства к продовольствию, братство наше благодатию Божиею постоянно умножается, и теперь уже имеем близ 400 человек, ибо строгие общежительные уставы обители, а наипаче обитаемое нами святое место, как удел Пречистой Богоматери, привлекают многих ищущих спасения под кров обители нашей. Но, к сожалению, у нас теперь не только что все помещения заняты, а даже многим из братий недостает келлий. При таковом стеснении в помещениях нет у нас особой больницы, почему заболевающие братия наши лишаются должного за ними присмотра, удобного только при совокупном их помещении, а также не имеем надлежащего странноприимного дома для препокоения приходящих к нам богомольцев, число коих с открытия к нам русского пароходства время от времени увеличивается, а многие из них по христолюбивому усердию к святыне проживают у нас весьма продолжительное время, почему постройки сии крайне заботят нас, а наипаче больница, в которой вообще с братиями будут упокоеваемы и врачуемы и заболевающие из числа посещающих нас богомольцев, а потому мы уже начали постройку больницы с необходимою при ней церковию, назначенною во имя всех святых афонских чудотворцев, но средств к тому решительно никаких не имеем и без посторонней благотворительной помощи выполнить сего никак не можем.

Во всех нуждах наших единое по Бозе имеем упование и прибежище – Преблагословенную Его Матерь. Она, Пречистая, обещалась, что благодать Божия вовеки не оскудеет в Ее Богоизбранном жребии и что Она Сама, Владычица, будет Питателем и Промысленником обитающим в Ее святом жребии. Как доселе во исполнение сего милостивого обетования Своего располагала боголюбивых благотворителей к оказанию нам их усердия, так веруем, что и впредь не оставит нас Своим благодатным матерним промышлением, отверзая сердца любящих Ее к сочувствию и помощи нам, убогим.

Боголюбивое добросердечие Ваше поселяет в нас утешительную надежду, что пустынная обитель наша не оставлена будет Вашим милостивым вниманием, да тем паче усугубится Вам мзда от Господа и Царицы Небесной. Также, быть может, Вам, уважаемый Павел Иванович, доведется иметь разговор с близкими благодетелями об удаленной от мира обители нашей, то смиреннейше просим при случае передать им о нашем затруднительном положении – вероятно, некоторые из них не откажутся подать нам руку помощи от усердия своего, да и они вкупе с Вами сподобятся услышать от Господа в день воздаяния комуждо по делом его: Приидите, благословенный Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. Взалкахся бо, и дасте Ми ясти; понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе, внидите в радость Господа Своего (Мф. 25, 21, 34–35, 40). И Небесная Покровительница наша Пречистая Дева Мария благотворящих в Ее Богоизбранный удел вовек не оставит Своим матерним заступлением пред Престолом Сына Своего и Бога нашего.

Затем, призывая на Вас милосердие Божие и Небесное покровительство Владычицы мира, остаемся смиренные богомольцы Ваши на Святой Афонской Горе.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

святого великомученика

и целителя Пантелеймона

1862 года, июня 4-го дня

2

Достоуважаемый благодетель Павел Иванович с благочестивым Вашим братом Феодором Ивановичем.

Мир Божий, заступление и покровительство Царицы Небесной и благословение Святой Горы Афонской – Ее евангельского жребия – вкупе от смиренной обители нашей да почиют на Вас, а чрез Вас и на всем доме Вашем.

Снова посланное Вами письмо от 22 апреля с пожертвованием от Вас совокупно с братом Вашим мы имели утешение получить.

Принося душевную вам благодарность за христианское усердие ваше к обители и любвеобильное расположение, мы за священный долг считаем возносить о вас и родителях ваших – Павле, Феодоре, Иоанне и Ирине – свои смиренные молитвы, да Господь Бог вознаградит вас от Своих неистощимых щедрот, так как вы благотворите Ему в лице меньших Его братий, и по обещанному Им милосердию милостивым да сотворит вас участниками блаженства оных, а родителей ваших да приведет к познанию истины и имиже весть судьбами да спасет их.

Вопрос Ваш касательно дел благотворения, угодно ли это Богу, когда Вы благодеяния делаете без ведома родителей, о чем Вы недоумеваете и немало затрудняетесь, привел нас в удивление. Вам ли недоумевать и сомневаться в том, угодно ли это Богу, когда Вы имеете разум, просвещенный светом евангельского учения?! Но, чтобы Вы не колебались, а более утвердились в пути благочестия, от которого ненавидяй добра диавол хочет отклонить Вас под благовидным предлогом, яко преобразуяйся во Ангела света (см.: 2Кор. 11, 14), скажем любви Вашей, что делание Вами втайне от родителей милостыни на тех основаниях, как Вы делаете, собственно, для спасения их и приобретения вечной на небесех им пользы, не только угодно Богу, но благоугодно и наиприятнейшая есть Ему Ваша жертва, а потому отнюдь в сем не сомневайтесь. Делая же для родителей такое богоприятное дело, Вы вместе и себе готовите то некрадомое сокровище на небеси, которое ни моль, ни тля тлит и тать не подкапывает, ни крадет (см.: Мф. 6, 19), и Господь наш, видяй втайне Ваше добротворение, воздаст Вам яве пред сонмом Ангелов, Архангелов и всех святых (см.: Мф. 6, 4).

Рассмотрев предмет зрело, Вы и сам убедитесь легко, что тайно подаваемая Вами милостыня не подлежит никакому сомнению в угодности оной Богу. Вы, во-первых, имеете совершенный возраст; второе, Вам поручены все дела дома или торговых оборотов, а с ними неразлучно (ибо отделить одно от другого нельзя) и дела милосердия и добродетели, кои прежде всего с Вас спросятся там, на страшном и нелицеприятном суде Господа, где не защитят ни отец, ни мать, ни брат, ни князь – никто, ни само богатство, хотя бы Вы наполнили оным в угоду родителей все кладовые! И третье. Вы уделяете только излишек, видя, что при оборотах есть приращение достояния, из которого Вы и поделяетесь с меньшей братией Христовой. Если же возникает в мыслях Ваших вопрос, что родители, поручая все Вам дела, не поручали творить милостыню, так что ж? Вам поручает это Евангелие, которое или, точнее, Господь спросит с Вас не то, почему Вы не исполнили волю родителей, зачем подавали милостыню, а то, почему не исполнили Его заповеди о любви к ближнему и прочее. Само собою разумеется, что сын, исполняющий волю родителей, несогласную с духом евангельского учения, будет отвечать, как нарушитель закона Божия. Родителей почитать, слушаться и исполнять их приказания тогда только должно, когда они нисколько не отторгают нас от исполнения главных наших христианских обязанностей, но коль скоро их распоряжения противодействуют учению, то слушаться их нельзя, ибо не оскорбить Бога, Вам известно, сколь важнее, нежели родителей! Притом рассудите, что было бы, если бы многие из угодивших Богу и Им прославленных и святых мучеников послушались родителей, которые то ласками, то прещениями, то муками склоняли их пожреть идолам? А эти образцы в жизнеописаниях святых постоянны! Если же этот пример для Вас покажется беспримерен, то не много нужно труда для Вас приникнуть к делу, и Вы откроете идолопоклонство не простое, а христианское – следовательно, не преимущественное пред бессмысленным поклонением бездушным истуканам, ибо как Вы назовете сребролюбие, корыстолюбие или неверие в христианстве, и особенно если из преданности к чему-либо из оных противо действуют, запрещают дела, заповеданные Самим Господом, если не идолопоклонством христианским?

Но о сем довольно. Слово Божие, близкое Вам, научит Вас, что есть воля Божия благая, Ему угодная и совершенная, и укажет путь, о нем же подобает спастися. Мы молимся и о родителях Ваших, сожалея о таком их настроении, вполне зная, что, если бы они и не познали настоящего своего уклонения от исполнения евангельских обязанностей, от чего да помилует их Бог, и тогда дела милосердия, Вами тайно творимые, много помогут им при исходе души на страшных оных и грозных мытарствах. Да спасет же их Господь за благочестие детей их, а сие будет немалою для Вас радостию, и сами они возблагодарят Вас, когда вся нага и объявлена будут, даже помышления сердечные, когда уже оценится не только доброе дело, но и намерение, и ясно будет для всех, чего нужно было бегать и к чему прилепляться.

Намерение Ваше послужить нашей смиренной обители содействием к облегчению нужд ее чрез приглашение знакомых к посильным пожертвованиям много нас утешило. Да воздаст Вам Господь по мере любви Вашей! При сем прилагаем по назначению Вашему письмо, которое можете предъявлять по своему усмотрению, кому знаете. Такое доброе дело Ваше не останется без особой награды от Господа. Молясь о воздаянии Вам, будем молиться и о исполнении благочестивого желания Вашего побывать в благословенном жребии Царицы Небесной. С благочестивою целью намеренное Вами путешествие принесет Вам немалую духовную пользу.

Об адресе в Москву можем указать Вам только почетного гражданина Николая Васильевича Лепешкина, который хотя вовсе не корреспондент наш, но может по боголюбивому расположению к обители послужить пересылкою поручаемого ему для нас, тем более что нередко там бывает наш монах, о котором Николай Васильевич всегда знает, в Москве он или нет. Подворья же у нас в Москве никакого нет. Неизвестно нам: когда ездите Вы в Москву, то какой тракт держите? Если бы на Тулу, то лучше нам не нужно корреспондента, как живущего там почетного гражданина Ивана Ивановича Сушкина, который по боголюбию своему и по родству с нашею обителию (его родной брат иеросхимонах Макарий – предстоятель нашего русского общества) с любовию исполнит (как уже и исполняет) всякое поручение для нашей обители. Только не знаем, бываете ли Вы в Туле, чтобы передавать что-либо сему нашему благодетелю, то есть удобен ли для Вас сей адрес. В случае чрез почту также можете адресовать к нему, как и в Одессу, или еще короче, ближе, как бы к нашему семьянину.

Засим, призывая на Вас благословение Божие и мощный покров Царицы Небесной, остаемся Ваши смиренные богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Афонская Гора. Русский монастырь

1862 года, июля 3-го дня

Воспоминание к 1-му и 2-му письмам²⁷⁹.

Случайно я познакомился с одною личностию, бывшей у вас на Афоне, который мне поручал посылать денежные посылки; ответы на письма меня заинтересовали. А потом я и сам возымел усердие иметь переписку с покойными старцами, что еще более меня привязало к Русику. Я приобрел книги «Путешествие Парфения» и «Письма Святогорца». То и другое расположило мое сердце в пользу обители вашей делать денежную благотворительность как свою, так и от посторонних лиц. Сперва [это] производилось чрез Одессу, [через] вашего корреспондента Я. И. Новикова, но мне хотелось для удобства еще ближе где-либо иметь кого или пункт, близкий к обители вашей, почему и последовал вопрос. В настоящих письмах последовало указание: в город Тулу господину И. И. Сушкину, чрез коего несколько лет и посылал. Затем я встретил в Москве, в Богоявленском монастыре, вашего монаха отца Димитрия по сему делу, я что-то и с ним препроводил; и к моему утешению появилась часовня у врат монастыря со святынями, а теперь своя у врат Владимирских. Все это совершилось на моих глазах, и каждый приезд в Москву помолиться в часовне святого великомученика Пантелеймона и слышать благоговейное чтение и пение молебна и акафиста составляло отраду моему сердцу.

Второй вопрос был [задан] потому, что я благотворил без ведома родителей и смущался, ответ успокоил мою совесть. С тех пор милостию Божиею живу хотя небогато, но нужды не имею, питаю надежду на Промысл Божий и молитвы святой обители вашей.

3

Боголюбивейший наш благотворитель Павел Иванович.

Мир Божий да водворяется в сердце Вашем, заступление и покровительство Царицы Небесной и благословение Ее святого жребия – Горы Афонской вкупе и от признательной к Вам обители Пантелеймоновой да пребудут с Вами вовеки.

Приятное письмо Ваше от 8-го числа сентября мы имели утешение получить вместе с пожертвованием [зачеркнуто].

Принося Вам душевную нашу благодарность за ревностное усердие Ваше к облегчению нужд нашей пустынной обители, мы за долг поставляем возносить свои смиренные молитвы ко Господу щедрот и Владычице мира о Вас, о брате Вашем Феодоре и о родителях Иоанне и Ирине, поминая имена сии при богослужениях церковных, а усопшего брата Вашего Наума внесли в другой синодик на вечное поминовение на неусыпном чтении Божественной Псалтири. Искренне благодарим Вас также за богоприятное намерение и впредь не оставлять нас от своего усердия, что Вам Господь внушит. Усугубляя таким образом добродетели свои, Вы усугубите себе воздаяние от Господа, рекшего: В нюже меру мерите, возмерится и вам (Мф. 7, 2).

Матерь Божия, благая наша Промыслительница, за любовь Вашу к Ее земному уделу и к убогим обитателям оного да хранит Вас под сению Своего благодатного покрова на пути благочестивой Вашей жизни и да предстанет Заступницею в будущем, споспешествуя Вам в делах благочестия во спасение Ваше.

Сорадуемся Вашей радости и благодарим Бога, утвердившего Вас в истинной мысли благочестия. Что же касается до раздачи милостыни как дела богоугодного, хотя и без ведома родителей, то для большего убеждения своего Вы можете прочести жития Поликарпа, святителя Павлина, и Фоки, и других святых, из коих увидите, что и они имели родителей и тоже вопреки их воле раздавали богатства, за что Господь и сподобил их особой Своей милости, исполняя на них великие обетования к милостивым. Молим Дародателя щедрот Господа, да утвердит Он и брата Вашего в единомыслии с Вами и да утешит Его Своею благодатию.

Поистине великая над Вами излилась милость Господня, что Он по благости Своей не попустил Вам погрязнуть в сетях лукавого и соблазнах его, особенно в ереси молоканов, и извел Вас в чудный Свой свет познания стезей правды и спасения! Чем и возблагодарить за такое бесконечное милосердие Его?! Конечно, чем может брение возблагодарить Создателя? Но, предавшись вполне в Его святую волю и поступая по заповедям Его, сим можно благоугождать Ему и свидетельствовать как бы некую свою благодарность, ибо Он приемлет сие с благоволением, хотя все сие мы можем совершать только Его же вседейственною помощию.

Рассуждения Ваши как о преимуществах для спасения в монашеской жизни, так и в других предметах истинны, и мы признаем их вполне справедливыми. Но Вы желаете знать, объяснивши течение своей жизни, откуда появился у Вас помысл о монашестве, который с одиннадцатилетнего возраста живет и теперь в Вас, несмотря на все противоречия окружающих Вас обстоятельств жизни, о чем и просите объяснения, то не отрицаемся сказать Боголюбию Вашему, что помысл сей всеян благодатию Господа в сердце Ваше и есть особая милость Божия к Вам, которая и поддерживает его. По всему мы видим, что Вы приняли это благодатное внушение – следовательно, послушание сделано, теперь остается только уверовать (если только обрящется у Вас столько веры), что Господь силен исполнить это внушение, силен привести Вас в монашество! Если достаточна для сего будет вера Ваша в могущество Господа, то по вере Вашей Он непременно и исполнит, приведет Вас к этой стезе, не определяя только времени, а когда и как угодно будет Его премудрому о Вас Промыслу устроить, на старость ли или ранее привести Вас в монастырь. Посему старайтесь только держать себя в том же устроении духа и возгревать оный посильными делами благочестия, вручив всецело и сердце и волю Ему – милующему и спасающему нас Господу, и Он устроит все по бесконечному Своему милосердию во спасение Ваше по благому желанию Вашему. Впрочем, если бы Вам случилось умереть и в том образе жизни, в котором Вы теперь находитесь, то не сомневайтесь в милости Божией, обещанной живущим верою, только ограждайтесь от смертных грехов и держите себя до конца в том же расположении духа и том устроении, в каком находитесь теперь. Ибо настроение Вашего духа согласно с условиями новой благодати, когда Вы не пристрастны к временным стяжаниям, не прилагаете к ним сердца и согласуете жизнь свою с наставлениями святого апостола Павла, который учит: Братия, время прекращено есть прочее, да и имущие жены, якоже не имущие будут; и купующие, яко не содержаще (1Кор. 7, 29–30). Пребывая в сем состоянии духа, и Авраам, и Давид, и Иов, и прочие, не имевшие никакого пристрастия ни к чему земному, угодили Богу. А потому если и Вы скончаете жизнь свою, еще не вступивши в монашество, но пребудете в том же настроении духа, то Господь по неизреченному милосердию Своему причтет Вас к лику преподобных отцов, принявши расположение души Вашей в само исполнение, на что есть и указания исторические в жизнеописаниях святых.

Не знаем, не нужно ли особого благодарного письма, которое, быть может, нужно Вам показать и брату? Но Вы о сем не упомя нули. Впрочем, чтобы не быть Вам в затруднении касательно сего, на сей раз прилагаем особое письмецо, а на следующее время потрудитесь известить, нужно ли так поступать, ибо это письмо относится собственно к Вам.

Засим, призывая на Вас благословение Божие и мощный покров Владычицы, остаемся и пребудем Ваши смиренные богомольцы на Святой Афонской Горе.

Архимандрит Герасим

Русский Духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

1862 года, ноября 20-го дня

Воспоминание к 3-му письму.

Приняв к сердцу содержание второго письма, возбудилось у меня намерение раскрыть старцам желание души своей, ибо благодать Божия очень рано раскрыла мне свою сладость в Божественных писаниях Евангелия, житий святых отцов и их творениях, которые отвлекали меня от земной суеты и показывали удобность преимущественно в монашеской жизни, хотя это только буквально, без опыта. Достигнув совершеннолетия, я положил не связывать себя брачною жизнию, но воля родителей и мое юное малодушие, не основанное еще на камени веры, склонили, и я женился и лишился тех благ, которые вполне прежде оценивала моя душа. В брачной жизни я тосковал об утрате невинности, а потому и писал: как мне спастись? На мой вопрос последовал ответ третьего письма, который утешил обещанием: может быть, под старость Господь устроит путь к монашеству. Вот пришлось дожить до 70 лет, мысль моя не отстает от надежды хотя бы при смерти и один день быть монахом. Теорию монашеской жизни я в некоторых чертах изучил; может быть, мне это годится; бываю в монастырях на некоторое время, в них говею и испытываю себя, гожусь ли в монахи. Но уже теперь стар и физически немощен, разве только в качестве богомольца временно как-нибудь докончить свое земное поприще; и все это отдаю на волю Промысла Божия.

4

Боголюбивейший сын Церкви, уважаемый благотворитель Павел Иванович!

На пожертвование христолюбивых благодетелей, содействием Вашим пожертвовавших [зачеркнуто], прилагаем при сем особое письмо для предъявления им, а сим намерены побеседовать особо на письмо Ваше.

Вы желаете духовного руководства и заочно вручаетесь нам, то хотя по отдаленности это и неудобно, но, видя столь искреннее Ваше усердие с благим произволением спастися, а вместе и теплейшую любовь Вашу к жребию Пречистой Богоматери, мы изъявляем со своей стороны согласие, прося благость Божию, да по вере Вашей дарует Вам обрести искомое. Уповайте: изволяющим на благое Содейственник – Бог. Исповедь Вашу и вообще что только духовное или секретное будете писать, то по написании запечатайте оплаткою или сургучом и, сказавши: «Духовнику И[ерониму] исповедное (или секретное)», влагайте в конверт, который Вы адресуете Ивану Ивановичу, господину Сушкину, который в таком виде и перешлет к нам. Но буде желаете, чтобы ускорить своим письмом и успешнее получить от нас ответ, то простые письма можете по-прежнему адресовать в Одессу почетному гражданину Якову Ильичу, господину Новикову с передачею на Святую Гору по обычаю. Когда письмо простое, то оно в Одессе не распечатывается и цело доходит до наших рук; впрочем, все-таки нелишне, если в верхний конверт вложите свое письмо запечатанным оплаткою с означенною выше надписью. Хотя все письма приходят прямо к нам, но иногда и лишняя предосторожность не излишня, тем более что временами случалось, что были наши письма прочитываемы кроме нас, но та надпись оградит Вашу исповедь от сего.

На последнее пожертвование Ваше [зачеркнуто] мы отвечали Вам двумя письмами (в одном пакете) ноября 20-го, которые Вы, вероятно, теперь уже получили. Всего бы лучше Вам (если желаете ускорить) писать на Одессу простыми письмами, а если будете посылать что-либо, то сумму можете препроводить на Тулу, а известие о сем для скорости послать на Я. И. Новикова в Одессу. Впрочем, это последнее предоставляем Вашему усмотрению.

Еще Вы изволите спрашивать, почему отец Парфений книги свои издал не в пользу нашей обители, а Гефсиманского скита (Московской губернии), то это потому, что, издавая эти книги, он там имел жительство; теперь же находится игуменом в новоустроенном им монастыре Ново-Воскресенском ²⁸⁰, бывши пред тем настоятелем в Бирлюковской пустыни. О причине же удаления его со Святой

Горы он сам пишет в своих книгах, что выехал по благословению нашему для обращения некоторых раскольников к истине и приобщения их святой Церкви, в чем Господь и споспешествовал ему во многих местах дивным образом. Им построен по дозволению правительства не один монастырь, и преимущественно среди или близ держащихся раскола, как сей вновь воздвигнутый им Ново-Воскресенский, что само много содействовало ему к присоединению блуждающих словесных овец в недра святой Православной Кафолической Церкви.

Любвеобильное участие Ваше к положению нашей обители произвело в Вас духовное утешение, видя из журнала о пожертвованиях в нашу обитель. Сострадательному сердцу Вашему желательно знать, доходят ли они до нас. Посему к сведению Вашему сообщаем, что все те пожертвования поступают в Хозяйственное управление Святейшего Синода, который и посылает по истечении времени чрез Азиатский департамент, и мы получаем, что адресовано для нас, только не менее как чрез два года.

В прилагаемом письме для жертвовавших мы повторяем и будем повторять о положении обители или просьбу к Вам продолжать Ваше содействие, просим Вас сим не стесняться и не отягощаться, ибо пишем не с тем, чтобы просить или побуждать Вас к участию, которое так хорошо нам видно, но более для тех, кому Вы те письма будете давать для прочтения, как уже жертвовавшим, а и того более, имеющим жертвовать.

За сим и паки призывая на Вас щедроты Божии и благословение Святой Афонской Горы, были и пребудем всегдашние о Вас и родителях Ваших богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Гора Афонская. Русский монастырь 1863 года, января 22-го числа

[Воспоминание] к 4-му письму.

Назидательные письма от великих моих руководителей более и более располагали мое сердце к ним. Не имея удовлетворительных ответов от своего местного духовника, я вздумал попросить благословения заочно писать мою исповедь, на что, к моему утешению, и получаю ответ. Вопросы и другие волновали мой ум, почему я в простоте сердца и излагал все искренне, что видно было моим добрым старцам, и они, все это чувствуя, утешали и удовлетворяли меня.

Сочувствие к Русику более возбудил во мне Святогорец, я вседушно предался любви и усердию и не пропускал случая быть полезным святой обители вашей; впрочем, не я, но Господь употребил меня в орудие Своего Промысла для вас, Его истинных рабов.

Искренне скажу: заочная моя переписка со столь духовными особами возродила в душе моей самые добрые христианские начала, так что я считаю себя счастливым, что имел таких мудрых наставников, а теперь молитвенников пред Престолом Божиим!

Я уверен, что они получили милость у Христа и Бога нашего, оставили и во мне неизгладимую память о блаженном их упокоении.

5

Христос воскресе!

Достоуважаемый благотворитель Павел Иванович!

Мир Воскресшего и вся с Собою совоскресившего Господа, заступление и покровительство Царицы Небесной и благословение Ее святого жребия – Горы Афонской да пребывают с Вами вовеки!

Теплейшего расположения и истинно христианских чувств исполненные письма Ваши от 2-го и 7-го чисел февраля мы имели утешение получить, а при них и жертву Вашу обители [зачеркнуто]. По дальнему расстоянию письма Ваши, особенно с денежною посылкою, идут до нас весьма продолжительно, что само и поставляет в затруднение отвечать Вам сколько-нибудь ранее, о чем Вы и скучаете. Для устранения сего неудобства в промедлении одно средство можно только избрать: потрудитесь простые письма адресовать чрез Одессу (на которую прилагаем здесь адрес), а когда случится посылка, то оную посылайте на Тулу, но письма всегда можете адресовать чрез Одессу, в чем составится некоторая экономия во времени, и скорее наши ответы могут достигать до Вас, чего чрез Тулу нельзя извлечь.

Приносим Вам истинную душевную нашу благодарность как за благодеяние Ваше, так и вообще за расположение, участие к далекой обители нашей, а вместе и за все выраженные благожелания. Сам Господь Бог, видящий чистоту Вашей любви и искренность чувств, которые так много нас утешают, вознаградит Вас от неоскудеваемого источника Своих щедрот, споспешествуя Вам в деле Вашего спасения. Вседейственное благословение Его щедрот исполненной десницы да почиет на Вас и да сопутствует к достижению цели – давнишнего желания Вашего во спасение своей души.

Намерение Ваше отделиться от родителей и заняться от себя торговлею, дабы свободнее и вернее обеспечить свое семейство – жену и детей, мы признаем справедливым и резонным, ибо иначе Вам невозможно достигнуть цели своей не только о монашестве, но и о путешествии ко святым местам на Востоке. Быть может, родители и согласились бы отпустить Вас путешествовать и снабдили бы необходимым на дорогу, но могут ли они также удовлетворить по отъезде и супругу Вашу и детей? Не успокоив и не обеспечив супруги, Вы не будете покойны во все продолжение пути, не говоря уже о монашестве, против которого диавол ополчается со всею ожесточенностию, и для него достаточно тогда одного сего предлога, чтобы Вам не исполнить благочестивого своего желания, – одно это паки повлечет Вас в мир. Посему весьма благоразумно поступите, отделившись, сами о всем распорядитесь, чтобы иметь потом спокойный дух и в путешествии, и в самом вступлении в монашество. Итак, да благословит Вас Господь, всем хотящий спастися, и Матерь Божия, возлюбившая Вас за Ваше благое произволение, да устроит все так, как Вы предположили в совете души своея и как сообщаете теперь нам. И мы веруем благости Божией, что она устроит все по желанию сердца Вашего касательно путешествия и всего, если только и впредь всегда будете послушны внутреннему голосу совести, слушая внушения которой, Вы будете исполнять волю Божию.

Касательно высылки к Вам книги отца Мелетия ²⁸¹ мы были убеждены сказанным Вами о расколах и разных сектах близ Вашего города и по совету некоторых братий вознамерились послать его письма, как опытно прошедшего среди мрака заблуждений и исшедшего с помощию благодати Божией во свет истинный, просвещающий всякого человека. Быть может, в каком-либо случае эти сведения могут послужить на пользу, равно как и о чудесах святого Пантелеймона, проливаемых им повсюду.

Вы изволите говорить об утешении духовном, какое доставляют Вам книги о Святой Горе Афонской и письма с оной, – в этом мы видим исполнение обетования Бога, сказавшего: Ищущие Мя обрящут благодать (Притч. 8, 17). А в этом случае Он по благости и милосердию Своему действует многоразлично, всегда и всем устрояя наше спасение, если только сами захотим. Если Вы в путешествии своем на 32-м году жизни не могли встретить из монашества стоящих на высокой степени духовного устроения, то Вам известно, что без помощи Божией никто ничего не может сделать, ибо во всем Бог действует и еже хотети и еже деяти (Флп. 2, 13), конечно, при свободном произволении хотящих спастися, так как благодать аще и благодать есть по всемогуществу, но спасает только хотящих, а не нехотящих. Свет истинный, просвещаяй всякого человека, да просветит Вашу душу и наставит на всяку истину.

Сколь прискорбно слышать о таком печальном сваре родителей Ваших, а во сколько раз это прискорбнее Вам самому! Благо, что помогаете им своими молитвами, то есть ходатайствуете о них чрез милостыню и молитвы Церкви; сторичное воздаяние и милость обретете от Отца Небесного и благословение Его почиет на Вас!

При увлечениях суеты житейской Вы только и находите утешения в книгах – это справедливо. Книги, духовные конечно, верные друзья и собеседники нелицемерные; читая их, можно познавать путь Божий и обрести Самого Бога, равно как и в молитве. Если же Вы находите утешение и в переписке с нами, то это в соответственность того, что мы всегда утешались и утешаемся Вашею искренностию, прямотою, теплотою любви к Божественному и, наконец, стремлением к достижению вечного спасения души – созвучие душ, единение о имени Христове связывают крепко любовию святою, чистою и блаженною. Спасайтесь же о Господе! Со своей стороны мы долгом поставляем всегда помнить имя Ваше, брата Вашего Феодора, родителей Ваших и все семейство в молитвах при церковном богослужении. С получения Вашего письма мы рассудили внести имя Ваше и брата Вашего Феодора на вечное поминовение на неусыпаемом чтении Божественной Псалтири, кои и поминаются.

Прилагаем при сем письмо, общее с братом Вашим, простите, что и как успели, а пишем наскоро, лишь бы успеть к этой почте, а между тем пароход уже приближается, который повезет эту почту нашу.

Призвав на Вас милость и щедроты Божии и мощный покров Царицы Небесной, были и пребудем Ваши смиренные всегдашние богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора. Русский монастырь

1863 года, апреля 16-го дня

[Воспоминание] к 5-му письму.

В этот период моей жизни, около 30 лет, религиозные чувства сильно волновали мое сердце. Мой ветхий человек обладал полными физическими силами; с другой стороны, внутренний, чувствуя требование совести, при чтении книг Добротолюбия разгорался в желание духовного приобретения; это – борьба духа и плоти – восстановляло во мне ревность о Бозе, иногда даже и не по разуму. Я иногда готов был бросить семью и все мирское и предаться только духовному. Видя, что мои родители живут по духу мира, мне же хотелось сделать по-своему то и то, но семейные мешали; я вздумал отделиться. При решительном усилии я достигнул своей цели. Но чего ожидать можно было от 30-летнего человека, неопытного в жизни как материальной, тем паче внутренне духовной?! Вместо свободы действий я впал в большие затруднения и пострадал жестоко!

Что касается упомянутой книги Мелетия, это я, повествуя о наших раскольниках и сектантах, исповедал отцу Иерониму, что и я имел неосторожность допустить сомнение о чудотворных иконах, святых мощах и думал: «Нет ли произвола в нашей Православной Церкви?» Это сомнение сильно колебало мой ум, и только милосердый Господь Своею благодатию просветил мое сердце и рассеял мрак неверия.

Но дорого мне это стоило, многих трудов и подвигов, и многими слезами отмыта эта душевная скверна.

А что я не обретал людей, высоко стоящих на высоте духовной жизни, – это оттого, что я был новичок, смотрел на людей поверхностно и без надлежащего опыта.

6

Боголюбивый сын Церкви, уважаемый благотворитель Павел Иванович!

Мир Божий да водворяется выну в сердце Вашем, заступление и покровительство Царицы Небесной вкупе с благословением от Ее святого жребия – Горы Афонской и от нашей священной киновии да почиет на Вас вовеки.

Письмо Ваше, писанное в дни святой Пасхи, мы получили, внимательно проследили и в ответ на оное сим извещаем Вас: Господь кающихся приемлет и прощает, а потому по данной от Него власти прощаем и разрешаем Вас от всех исповеданных Вами грехов во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Касательно утраты Вами теплоты и усердия в молитве можем сказать, как и вообще на все преодоления Вас со стороны воюющих на душу – мира, плоти и диавола: подвизайтесь! Царствие Божие нудится, и только нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Сама утрата теплоты в молитве и усердия к Богу возвращается тоже понуждением себя. Итак, пребывайте в подвиге благочестия и понуждайте себя ко всякому доброму делу, и Господь, видя Ваше благое произволение, поможет Вам, ибо без Него не можем мы творить ничесоже (см.: Ин. 15, 5). А желать искать, толцать, просить – это с нашей стороны нужно, так что без сего, то есть без нашего произволения, Господь не спасет нас, ибо Он никого не принуждает, а говорит: Иже хочет. <...>

Вы еще говорите о нощных истечениях, при которых, Вас уверяют, нужно обмывать тело и переменять белье, но Вы не находите сего удобоисполнимым по причине семейства и прочего, удовлетворяясь только прочтением молитв и переменою сухого белья, – так и поступайте. А если некоторые говорят, что нужно обмываться, то это один предрассудок мирской. В убеждение Ваше скажем одно, что монахи на Афоне никогда не обмывают своего тела и никогда не моются, но в подобных искушениях ограничиваются только переменою белья. Надобно внутренния в скляницах очищать, а не одно наружное, ибо сие последнее пользы не принесет, когда внутренность будет наполнена и преисполнена зловония, вожделений или нечистых помыслов. Что пользы, если тело все будет чисто, светло, облито благовониями, а душа будет смердеть пред Всевидящим различными пожеланиями страстей и похотей, будет жилищем гадов, зверей, змиев. И здравый разум рассудит о сем справедливо, но Вам слово Божие известно – оно гораздо полнее и яснее разъясняет о всем этом.

Но чтобы не подать Вам чрез сие повода считать за ничто истечение и пренебрегать им при входе даже в алтарь, то если и всегда при вхождении в церковь нужно внимание, ибо, стояще в храме, на небеси стояти мним, то после сонного мечтания нужно сугубое благоговение, в алтарь же входить в тот день остерегайтесь, разве только великая нужда будет належать по обязанности, но и то если можно будет каким-либо способом уклонить от себя, то лучше не входить в тот день. Когда же по должности церковного старосты необходимо будет это сделать, то помните, что Вы нечисты и входите во святая святых, а потому страхом Господним ограждайтесь сугубо.

Из объяснений Ваших касательно несогласий в семействе, поступков матушки Вашей, несправедливых оскорблений и пр. и пр. скажем нечто на желание Ваше совместить покорность к родителям, и успокоить семейство, и не погрешить против совести. Все это зависит от Вас самого; Вы можете не только водворить согласие и спокойствие в семействе, но и заставить всех повиноваться себе (не в качестве превозношения, а в духе единения о Христе).

Для сего нужно отстранить от себя малодушие и вредное человекоугодие, и возвыситься духом над всем мелочным и грязными расчетами мира, и заставить слушать себя всех в доме. Поскольку Бог возвысил Вас в семействе в ведении закона Божия, то нужно и стараться сообразную иметь и деятельность, иначе Вы погрешите против правды Божией. Вам нужно, по слову Писания, бесчинных вразумлять (см.: 1Сол. 5, 14); от Священного Писания, от святых отец учения Вы должны во всякое время, короче, и во время и без времени вразумлять, обличать и отца и матерь, утверждать в истинах Божественных, разъяснять заблуждения, уклонения от учений святой Церкви и прочее и иметь благодерзновение в этом, а братьев обуздывать страхом Божиим, да и матушке почаще говорить о том, тогда все замолчат и истина Божественная возымеет перевес. Она мало-помалу заставит их уважать, слушаться и почитать. А таким образом и водворится в семействе спокойствие и согласие. Уступчивость там, где не следует, Ваша показывает только слабость духа, недостаток мужества и не полную емлемость за закон Божий, а смешанную с желанием частию угодить и миру, что невозможно.

На чревообъядение Ваше скажем, что если Вы благовременно употребляете пищу, кушаете два раза в день досыта, с благодарением ко Господу, то Вы не погрешаете в этом. Бесчинно и грешно есть часто, по нескольку раз в день, и быть в пресыщении постоянном. Но Вы будьте послушны во всем совести, и она научит Вас всему душеполезному и введет в пристань спасения – короче, слушайтесь во всем и всегда своей совести, и спасетесь.

За сим, призывая на Вас благословение Божие и матерний покров Владычицы, были и пребудем всегдашние Ваши смиренные богомольцы.

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский монастырь святого великомученика

и целителя Пантелеймона

1863 года, июня 11-го дня

[Воспоминание] к 6-му письму.

Вот наконец я достигнул своего желания хотя заочно побеседовать о внутренней жизни своего сердца. Разрешение заочной моей исповеди и недоумения по поводу сонных мечтаний и последствий вполне успокоили меня, это мне нужно было подтверждение от таких личностей, каков был для мой веры отец Иероним. Читая книги отеческие, особенно Добротолюбие, мне хотелось установиться в теплоте молитвенной постоянной, я не понимал еще,

что этот дар Божий дается истинно трудящимся о Господе, то и спрашивал старцев, почему пустота в душе моей.

Семейные несогласия между родителями были от острых и разных характеров их, это весьма тяжело отражалось не столько на мне, сколько на жене моей и малолетних детях наших. За них смущался и я и не находил средства помочь этому печальному явлению, на что мудрые старцы и дают такой назидательный ответ.

По обсуждении всех моих вопросов добрые наставники указали на самое верное правило: во всем и всегда слушаться своей совести, которое я принял к моему сердцу. Нередко встречал при чтении отеческих наставлений: делай то и то. И думаю: «Да вот я это уже делаю, кто же меня научил?» Оказывается – совесть! Это послушание совести в простоте моего сердца и без личных наставников научило меня таким деланиям духовным. Благодатию Божией, о которой я еще не имел ясного понятия, почему Христос Спаситель сказал: Славлю Тебя, Отче неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче, таково было Твое благоволение (Мф. 11, 25 – 26), – подобное нечто действовалось и надо мною, простецом!

Благодарение Господу, что я, недостойный, познакомился вовремя с покойными старцами, к которым имел крепкую веру, и все изречения их письменные, хотя заочно, ложились благотворно на землю сердца и приносили плод спасительный. Теперь их нет, зато, поминая святые имена их за упокой, воспламеняюсь моим усердием и думаю: «Вот они, угодники Божии по своей жизни, там, на Небе, у Бога, не забудут меня своею любовию».

7

Боголюбивый сын Церкви, уважаемый благодетель Павел Иванович!

Милость Божия и покров Царицы Небесной с благословением от Ее святого жребия – Горы Афонской и от смиренной обители нашей да пребудут с Вами вовеки!

Письмо Ваше от 14 августа мы получили, из коего видим, как благочестивое желание исполняется. Из случившегося с Вами – в отделе от родителей таким чудным образом – Вы и сам усмотрели, конечно, что Благий Бог отчасти исполнил Ваше желание, дабы Вы, пользуясь сею милостию Господа, употребили оное к славе всесвятого имени Его, ибо Вам теперь дана возможность располагать собою и действиями независимо и без влияния стеснявших благочестивые Ваши намерения. Пользуясь дарованною от Господа свободою, можете действиями своими располагать к достижению своих благочестивых целей. Да поможет же Вам Господь во всем во благо и спасение создаваемом, да и о Вас и в Вас прославляется имя Его святое!

Все прочее, написанное Вами на письма наши, проследили и приняли к сведению. В рассуждении же Вашей исповеди о бывших прилогах ереси против Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим, что наконец по истрезвлении чувствуете сухость и недостаток теплоты в усердии к Владычице небеси и земли, скажем Вам по власти, от Господа данной: «Прощается Вам и разрешается!» И Царица Небесная Вас простит, ибо Вы пострадали в этом по невежеству, а теперь открытое исповедание уст послужит в оправдание Ваше и в благодерзновение к усердной Заступнице рода христианского – Всепетой Богоматери.

Отца Мелетия в Москве в половине ноября должны еще застать, хотя теперь о времени пребывания его там нельзя с точностию определить, ибо срок разрешенного сбора кончился, а будущее продолжение пребывания будет зависеть от благоволения правительства.

Об отце Парфении мы, помнится, писали уже Вам, что он находится не в Воскресенском монастыре, а в Гуслицах, в новоустроенном монастыре Богородицкого уезда Московской губернии.

Намерение Ваше пригласить близких Вам особ, сочувствующих положению своего ближнего, к облегчению нужд обители и по устроении своих дел не оставлять ее, чем и как возможно будет, что Вы исполняете с радостным удовольствием, глубоко трогает нас. Такое живое участие Ваше к Русику делает Вас родным Русику и как бы участником насельников его. Зрящий на сердца Господь, Который ценит и чашу холодной воды, поданной жаждущему, вознаградит Вас за такую Вашу любовь и усердие, и Всепетая Богоматерь покрыет Вас Своим честным омофором, споспешествуя Вам в делах благочестия во спасение Ваше. Наш же долг есть всегда возносить о Вас с семейством, о брате Феодоре Ивановиче свои смиренные молитвы, а равно и о родителях Ваших, о поминовении коих и о включении в синодик вечного поминовения имен их Вы так заботливо просили прежде во изъявление любви и почтительности к ним, как к родителям. Выражая свое теплейшее усердие и любвеобильное участие к обители и к нам, убогим обитателям жребия Преблагословенной Владычицы Богородицы, Вы просите наших молитв, то в соответственность такой любви Вашей скажем Вам, что будем умолять благость Божию, дабы как она соединила нас в духе здесь, в земной юдоли временного нашего странствия, так и в будущем соединила бы нас на веки веков прославлять ее в лице Триединого Бога.

За сим, поручая Вас и себя милосердию Божию и мощному заступлению Царицы Небесной, остаемся и пребудем Ваши смиренные богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Гора Афонская. Русский монастырь

1863 года, сентября 30-го числа

[Воспоминание] к 7-му письму.

Отделившись от родителей, я с благодарным сердцем известил моих добрых старцев и получил такое утешительное благословение на новую жизнь; но я уже в предыдущем письме изъяснил, что духовной цели не достиг по недостатку житейского и духовного опыта.

Здесь искренна моя исповедь была, как это случилось со мною, касательно прилога против Владычицы. Это последствия того же сомнения, о котором я упомянул в пятом письме. Хотя внутренне я убедился в омрачении и сердечно желал восстановить теплоту и усердие к Царице Небесной, но сухость сердца доказывала, что я прогневал Христа Спасителя и Его Пренепорочную Богоматерь.

О, дорого мне это стоило, как и прочие сомнения!

Усердие мое к святой обители, обладающее моим сердцем, я распространял и между знакомыми и располагал направлять пожертвования в Русик, что было видно моим старцам, от того так любвеобильно они ко мне относились, да помянет их Господь во Царствии Своем!

С отцом Мелетием мне желательно было видеться лично в Москве, куда я по делам торговым два раза в год бывал, но свидание по обстоятельствам не состоялось, зато книга его, присланная мне из Афона, много утешала и изглаживала тень омрачения и сомнения касательно истин христианских.

Всеведущий Господь хотя и попустил мне это искушение, но Его же благим Промыслом все это превращено в мою душевную пользу. Сознавая истину, в то же время боялся, не осталось ли во мне по неведению и непостижению своей внутренности какого-либо богопротивного неверия сердечного, а потому, углубляясь умом, старался проверять себя. Если встречал в каком предмете сухость и не двигалось сердце умилением, то я сознавал, что на мне лежит неблаговоление Божие.

Читая книги отца Парфения, мне было известно, что он в России, только я не знал, где он находится, поэтому и мой вопрос был. Да, книги отца Парфения принесли мне великую душевную пользу, ознакомили меня с внутреннею жизнию старцев – русского духовника отца Арсения и его сотрудника отца Николая. Благодатная их жизнь врезалась в мое сердце, и я до сих пор, благоговея к ним, не могу их только именовать святыми, но верую, что это великие светильники иноческой жизни, а может быть, и молитвенники за тех, кои молятся о упокоении их. Почему я и поминаю рабов Божиих иеросхимонахов Арсения, Николая, Герасима и Иеронима. Этим сердечным чувствам я обязан описанию их жизни, отцу Парфению. Искренность блаженных покойных старцев и мое к ним усердие остались навсегда благотворным для меня воспоминанием, и желательно, чтобы совершилось их благожелание (в конце сего седьмого письма): «Дабы как она соединила нас в духе здесь, в земной юдоли временного нашего странствования, так и в будущем соединила бы нас на веки веков прославлять ее (то есть благость Божию) в лице Триединого Бога».

Еще я могу засвидетельствовать то, что молитвы в духе любви христианской оправдываются на самом деле. Вы увидите, что не один раз встречалось имя моего родного брата Феодора Ивановича, участвовавшего в благотворении Русику, имя коего вместе со мною и родителями записано на вечное поминовение псалтирное в обители вашей. И что же? Мой брат Феодор доселе живет глубоко благочестивым и уже десять лет соборным церковным старостою. Его старанием воздвигнут у нас в городе Новоузенске громадный собор в 125 тысяч рублей, хотя на посторонние средства, но главным двигателем сего доброго дела был он. При этом внешнем деле у него сохранилась глубоко духовная жизнь, которой и я подражаю. Смотря на это, я много приписываю это святым молитвам покойных старцев и вашей святой обители. Теперь очевидно, что молитвы праведных много споспешествуют в деле спасения человека.

В этом письме я назван родным Русику; от этого утешительного титула не смею отказаться. Благодатию Царицы Небесной!

Я правда сроднился с вами, так себя и чувствую.

8

Искреннейший благодетель наш Павел Иванович.

Христос с Вами! Божественная Его благодать и благословение от смиренной в святом жребии Преблагословенной обители Пантелеймоновой буди с Вами во вся веки.

Переданные Вами чрез уважаемого благодетеля нашего Ивана Ивановича Сушкина при письме от 26-го истекшего октября в жертву обители вновь [зачеркнуто] мы исправно получили и с признательностию приняли.

Вписанные в синодик обители прежде имена рабов Божиих: Ваше, Павла, и родителей Ваших Иоанна и Ирины со чады ежедневно неупустительно поминаются.

В приятнейший вменяем себе долг молить Многомилостивого Бога, да подаст Он Вам молитвенным ходатайством Всеблагой нашей Покровительницы и Питательницы Владычицы Девы Богородицы мирное житие, здравие, долгоденствие, благоденствие и паче душеспасение, согревая Вашу о Христе любовь к ближним Своею сладчайшею любовию, да утешит Вас и в сей жизни Небесным Своим утешением и в будущем уготовит для Вас отрадное в единении с Господом упокоение.

Не оскудевают в христолюбивом и благотворительном сердце Вашем желание и всегдашняя готовность по силе своей подавать требующим; с верою молимся и надеемся, что и милость Божия к Вам не оскудеет. Господь, Сам сущи Источник милосердия, любит милостивых. Премногою милостию Своею их обогащает, милостивых по преимуществу помилование и вечное блаженное в загробной их жизни упокоение ожидает. Взалкахся, – скажет в день он Праведный Судия от лица меньшей Его братии, – и дасте Ми ясти... Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф. 25, 34 – 35).

Благословен Бог, питаяй нас от неистощимых щедрот Своея благости чрез милосердие рабов Своих!

Ожидаемое Вами ответное наше письмо от 30-го истекшего сентября, вероятно, Вы уже получили. Оно послужит Вам ответом и на настоящее Ваше письмо. Спасайтесь силою Божиею, укрепляйтесь на пути к Царствию верою и надеждою и смиряйтесь. Участь земнородных – скорби и радости меняются.

Засим, в чувствах искренней благодарности за усердие к обители, участие во многих нуждах ее и добрую к нам расположенность поручая Вас и себя Небесному покровительству Богоматери, остаемся Ваши смиренные на Святом Афоне богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский монастырь

1863 года, 24 декабря

[Воспоминание] к 8-му письму.

В то время, когда часто повторялась моя переписка с покойными старцами, я немало встречал домашних неприятностей от родителей и братьев, не понимавших моей цели жизни, что приводило мой дух в уныние и малодушие, а потому я старался изливать мои чувства и скорби сердечные в письмах, желая тем облегчить свою душу, кои, видя издалече прозорливо, утешали и ободряли меня. К моему удовольствию, представлялись и случаи посылок денежных своих и нередко чужих, что не менее радовало дух мой. Почему замараны цифры посылаемых сумм, я не помню – кажется из боязни, как бы кому не попались письма из неблаговоливших ко мне.

9

Искренний наш благодетель, доброе чадо Церкви Божией Павел Иванович!

Укрепляйтесь силою Божиею. Благодать Господа нашего Иисуса Христа, Вышний покров Небесной нашей Промыслительницы Девы Богородицы, благословение земного Ее удела – Святой Горы Афонской и от смиренной обители Пантелеймоновой да почиют на Вас.

На предпоследнее письмо Ваше от 26 октября истекшего года мы отвечали благодарным письмом 24 декабря.

Между тем при исполненном боголюбия письме Вашем от 23 ноября присланы Вами в благотворение вновь [зачеркнуто] от разных благотворителей, в том числе и Ваших [зачеркнуто].

Вписав сообщенные имена для поминовения по чину обители, мы вменяем в приятный для себя долг молить Многомилостивого Бога, да дарует Он ходатайством Приснодевы и предстательствующего к Ним святого Пантелеймона Вам и благотворящим нам чрез Вас, равно и пребывающим в живых их сродникам, мирное житие, здравие и спасение, а в Бозе почившим – вечно блаженное упокоение со святыми во Царствии Небесном.

Но чем воздадим, особенно Вам, добродетельнейший Павел Иванович, за вся, яже воздаете нам? Ваше искреннее усердие к избранному наследию Богоматери, Ваше теплое участие во многих нуждах смиренной обители нашей, Вашу евангельскую любовь к нам, меньшей братии Христовой, видит Тот, Который и за чашу поданной ближнему во имя Христово воды обещает награду. Веруем, что Он призрит с Престола славы Своея на моления смирения нашего и воздаст Вам от неистощимых щедрот Своея благости достойным любви Вашей воздаянием и в сей жизни, и в будущем веке.

Для предъявления благотворившим нам чрез Вас прилагаем при сем от обители благодарное письмо, а Василию Тихоновичу Карепанову за 21 рубль особо посылается.

Нельзя не порадоваться с Вами посетившему Вас Божиим Промыслом мирному устроению. Многомилостивый Господь достоин всякого благодарения! Рать и заступление, учат святые отцы, смущение и мир, скорбь и утешение поочередно посещают нас на пути жизни нашея, отчего человек приходит в смирение и преуспеяние духовное. Слава Господеви за все, хвала Ему вовеки. Всегда и во всем проявляется Его неизмеримая любовь к нам!

Просимые Вами книги и вообще какие у нас имеются в благословение с любовию препровождаем к Вашему Боголюбию, адресуя на имя Абрама Ивановича Сазыкина. Действительно, в Саратове был на короткое время один наш иеромонах, но не отец Мелетий.

Засим, поручая Вас и себя милости Божией и неотступному заступлению Владычицы, остаемся Вашими на Святой Горе смиренными молитвенниками.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святой Афон. Русский монастырь

1864 года, 3 февраля

При посылаемых книгах прилагаем несколько адресов с чином поминовения и кратким объяснением состояния обители. Быть может, найдете необходимым вручить кому-либо из любящих благотворение благодетелей. В. Т. Карепанову вложен адрес особо в его письмо.

Молимся, обязаны священною обязанностию молиться о Вас, достойнейший Павел Иванович! Покровитель наш и Питатель Дева Богомати, благая сущи, яко Мати Источника милосердия, любит милосердие, изливая на творящих таковая велию и богатую Свою милость.

Еще к Вам усерднейшая наша просьба, с выполнением которой соединена польза и в известной мере обеспечение обители. К Вам посылаются наши книги. Если содержание их удовлетворит Вашей духовной настроенности, то можно надеяться, что с Вами и при Вас найдутся добрые люди, которые, ревнуя по Бозе, захотят с Вашими чувствами познакомиться чрез наши книги со Святою Афонскою Горою, с внешнею ее и внутреннею жизнию, с обретающеюся здесь святынею. Если это сбыточно и для Вас не будет затруднительно из любви к ближним принять под свое распоряжение распродажу желающим христолюбцам наших книг, то по первому уведомлению Вашему мы постараемся выслать к Вам по назначению Вашему число экземпляров. Господь милости не оставит Вас Своею и за сие доброе дело милостию от неистощимых щедрот Своея благости.

[Воспоминание] к 9-му письму.

В этом письме я получил ответ на успокоившиеся мои обстоятельства и доставившие некоторый мир моему духу, в котором они пишут утешение, что скорбь и спокойствие по очереди меняются. Каждое слово писем печатлелось на сердце и приносило душевное удовольствие мне. В это время как у нас в Новоузенске, так и в окрестных селах возбудилось желание посылать на Афон деньги о здравии и за упокой. На мою долю досталась обязанность быть корреспондентом Афонской Горы, и я с полною охотою и усердием направлял [пожертвования] в Русик и отношу это к Промыслу Божию, исполняющему вашу нужду в материальных потребностях, а я не больше был, как орудие в руках Божиих.

Что касается благожеланий мне за мое усердие, то не скрываю: как тогда, так и теперь не оскудевает благословение Божие на мне в материальном и в семейном отношениях до очевидности. Живу хотя не богато, но нужды не имею, пользуюсь спокойствием, какого не имеют и с миллионами. А почему? Потому что я помню, како неудобь богатый внидут в Царство Небесное (Мф. 19, 23). Боюсь большого стяжания, а в малом, посильном вижу удобство совместить заповедь Христову. Нравственная часть закрыта, которую оценивает только Тот, Кому все открыто: желание, усердие и намерение делателя.

Предложение раздачи книг и вещей в пользу вашей обители не могло состояться по моим обстоятельствам, а потому я не мог этим услужить дорогим моим наставникам и благодетелям духовным.

10

Милостивейший благодетель Павел Иванович, мир Вам и спасение! Благословение Божие, честного жребия Царицы неба и земли – Святой Горы Афонской и от смиренной обители нашей буди с Вами вовеки.

Известясь от собрата нашего отца Мелетия о вновь пожертвованных Вами в обитель 21 рубле серебром, мы благословили достойное имя Ваше с молитвою о Вас к Подателю всяческих благ – Господу, да помянет Многомилостивый ходатайством Державной нашей Покровительницы Преблагословенной Богородицы любовь Вашу к земному Ее наследию, усердие Ваше и искреннее благорасположение к нам, смиренным обитателям оного, споспешествуя Вам в делах благочестия во спасение Ваше.

Но, собираясь благодарно за сие писать Вашему Боголюбию, мы получили Ваше сострадательное к стеснительному нашему за границею положению письмо от 8-го истекшего мая. Очень сожалеем, что Вы по не зависящим от Вас и неблагоприятным обстоятельствам не можете исполнить нашей смиреннейшей просьбы, но вкупе и сорадуемся Вам, что Вы в получении наших священных вещиц с принявшими оные от Вас другими христолюбцами обрели душевное удовольствие. Что же касается до описываемой Вами духовной расстроенности, то подобное состояние при рассеянности бывает и с духовными людьми. Поэтому, чтобы при таких обстоятельствах поддерживать свое духовное устроение, так сказать, согревать в себе дар Божий, необходимо хотя понемногу каждодневное чтение.

Насчет вопроса Вашего о постройках и о милостыни к нам милостивой родной России, отвечаем: больница окончена благодатию Царицы Небесной, но восточная и северная стороны здания, предположенного для помещения умножающегося благословением Божиим братства, по случаю прекращения правительством нашего в России сбора остановились в постройке, только подготовлены к тому обнесенною стеною. Продолжение и окончание сего мы молитвенно предоставляем в распоряжение Промысла Божия, отечески о нас, убогих иноках, пекущегося.

К сведению Вашему, как искреннему нашему благодетелю, сообщаем, что очень нуждаемся мы в помещениях по неимению келлий.

При сем уведомляем, что сообщенные ваши отцу Мелетию имена, как прежде еще записанные в синодики вечного поминовения, неупустительно поминаются.

Бог милости да воздаст Вашему милосердию Своим неизреченным милосердием в день он, егда приидет воздати комуждо по делом его.

Засим, при желании Вам мира, тишины и радости о Дусе Святе поручая Вас и себя благоутробному покрову Матери и Девы Богородицы, остаемся Ваши смиренные богомольцы в святом жребии Богоматери.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский монастырь святого Пантелеймона

1864 года, июля 13-го дня

Отец Макарий (Сушкин) очень благодарит Вас за память и взаимно усердно Вам кланяется с искренним желанием Вам благ временных и вечных.

[Воспоминание] к 10-му письму.

Трудясь над устроением своего сердца, я чувствовал расстройство и разлад внутреннего душевного настроения, ибо как новичок в этом таинственном духовном делании я хотел поставить себя так самостоятельно, как было написано в книгах, особенно в Добротолюбии славянском, конечно безрассудно и преждевременно читанном. Добрые отцы мои понимали мою простоту и писали советы. И сам удивляюсь, как я не сбился с толку, взявшись за такое высокое учение. Вразумить меня было некому; были прилоги высокоумия, но как это делалось в простоте сердца, с искренним желанием спастись, то и прошло благополучно под осенением благодати Божией. Как бы то ни было, хотя моя ревность в духовной жизни текла неразумно, без должного рассуждения, с такими неуместными приемами, над которыми я и теперь смеюсь и осуждаю себя, но это все послужило мне путем к познанию своих душевных и телесных немощей. В конце концов я весь измаялся, все испробовал, все испытал, что написано в книгах, дошел до сознания, что сам собою ничего не поделаешь, одно осталось средство – плакать и молить Господа, чтобы Он имиже весть судьбами наставил меня на путь спасения и утвердил волю мою. Вот в этом смысле и написано было мое письмо, на которое и отвечали мои опытные старцы, и каждое их слово было для меня законом.

Мне интересно было знать, как подвигается благоустройство обители. Спрашивал, что строят, что имеют в виду; на этот вопрос и отвечали мне старцы, а я более разгорался усердием помогать сам и располагать благотворителей. В это время привозили из сел денежные конверты в почтовую контору, которые, не имея под руками верных адресов на Афоне, отсылали ко мне, и я сделался как бы формальным корреспондентом. Исправлял конверты или новые писал, отчего произошло во всеобщее сведение, что только Павел Помельцов знает, как написать письмо и куда послать, и шли ко мне. Не Промысл ли это Божий? А я тут ничто.

11

Милостивый государь, достоуважаемый благотворитель Павел Иванович, мир Вам и спасение от Господа!

Благословение Божие и Богоматери от Ее жребия – Святой Горы Афонской и от смиренной обители нашей буди с Вами!

Почтенное письмо Ваше мы получили и приносим Вам искреннюю благодарность за памятование обители нашей, о вспомоществовании коей Вы при помощи Божией стараетесь. Господь, Благий Мздовоздаятель, да помянет Вас и благотворящих нам чрез Вас и да вознаградит за усердие Своею милостию и дарами благоприят ными жизни временной и вечной! Благодарим Вас и за рекомендование нам господ Карепановых, коим пошлем просительные письма. Также препровождаем особое уведомление о получении 25 рублей, жертвованных чрез Вас разными доброхотными дателями, для представления им.

При сожалении Вашем о недоконченной у нас постройке и пресечении сбора выраженное Вами в письме упование на помощь Божию к утешению нашему оправдалось: сверх всякого чаяния сбор дозволен нам еще на год, чрез что можем несколько надеяться и на совершение более нужных построек. Благодарение Господу Богу и Царице Небесной за все Их милости и дары!

В описываемом Вами неисполнении заповедуемого Богом и святыми отцами Господь да посетит Вас Своею всесильною благодатию и, исцелив немощи, да поможет и укрепит в понуждении себя на все душеполезное и богоугодное! Сознавая свою греховность и духовную нищету, будем сожалеть и сокрушаться о том, сердце бо сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19), как не уничижил сокрушавшегося мытаря. Подобно ему будем ударять в двери милосердия Божия, как повелел Сам Господь: Толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7), всякому бо толкущему отверзается. Не будем забывать также, как и стараетесь Вы помнить, что Царствие Божие нудится, и нуждницы (употребляющие усилие, понуждение) восхищают его (Мф. 11, 12).

Новопреставленного раба Божия Петра, родственника Вашего, по просьбе Вашей внесем мы в синодик на вечное поминовение и теперь поминаем его. Многоблагоутробный Господь да подаст ему милость Свою, оставление прегрешений и упокоение души его тамо, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание. И Вас с прочими благотворителями почитаем долгом поминать в молитвах ко Господу и Богоматери о милости, жизни, мире, здравии, спасении и благопоспешении. Заступи, спаси, помилуй и храни Вас Господь Своею благодатию под покровом Заступницы рода христианского!

Поручая Вас и себя милости Божией и заступлению Богоматери, остаемся смиренными богомольцами Вашими во Святой Горе Афонской, Русского Пантелеймонова монастыря

архимандрит Герасим,

русский духовник Иероним,

иеромонах Макарий

Святая Афонская Гора. Русский монастырь

1865 года, февраля 13-го

Письмо это по обстоятельствам не послалось по написании, а посылается только 1 марта вместе с тем, которое написано для представления жертвовавшим. Господам Карепановым послано письмо.

[Воспоминание] к 11-му письму

В этой благотворной переписке таилось заочное единение о Господе старцев и моего недостоинства. Старцы, видя мое усердие, хотя и не по разуму, молились и утешали всячески, а я, как дитя, любя старцев, углублял в землю моего сердца их добрые советы, что и приносило свой полезный плод.

К моему душевному удовольствию, [к переписке] присоединился и батюшка отец архимандрит Макарий, впоследствии заменив собою обоих старцев.

Упоминаемое семейство господ Карепановых люди были богатые, которых мне и было желательно затронуть особыми к ним письмами, но, к сожалению, успехов не последовало.

12

Искреннейший наш благожелатель боголюбивейший Павел Иванович!

Мир Божий, благодатный покров Царицы Небесной с благословением честного Ее жребия – Святой Горы Афонской и от смиренной обители Пантелеймоновой да пребывают с Вами вовеки.

Вновь полученное от Боголюбия Вашего благое письмо Ваше от 20-го истекшего января более и более утверждает наше смирение в неизменной благорасположенности Вашей к нам, к нашей многонуждающейся обители.

Пожертвованные благочестивыми девицами Стефанидою и Параскевою 5 рублей серебром и от неизвестного за упокой раба Божия Иосифа 7 рублей серебром, а всего 12 рублей чрез достоуважаемого корреспондента нашего Ивана Ивановича Сушкина мы получили и описанные имена с Вашим и с жертвовательницами для поминовения вписали, о чем прилагается к ним благодарное от обители письмо. Испытуяй сердца и утробы Человеколюбец, ведый имя неизвестного жертвователя, Той да воздаст ему в день оный по обилию любви его. Господь милости и щедрот да не оставит Своею велиею и богатою милостию и в Бозе почивших, и в живых пребывающих.

Что же касается до духовной Вашей деятельности, то в ней по письму Вашему ничего пока не заметно достойного порицания. Что Вы грешите, но кто же без греха, аще и един день жития его на земли, говорит Священное Писание. Благо, что вы видите свои грехи и смиряетесь под крепкую руку Божию. Воодушевляетесь к подражанию подвижникам благочестия, преселыпимся от земли на небо, и в самом сем стремлении познаете свою немощь, в немощи со смирением взывая к Богу о помощи, к Нему, Преблагому, приближаетесь. А это-то и есть основание нашего спасения. Смирение – страж добродетелей. «Смирихся, – возглагола не один из богодухновенных святых, – и спасе мя Господь вскоре». Что делать, когда мы, кроме собственной немощи, не можем ничем другим похвалиться, когда в нас наше – одна наша греховность, когда в нас и около нас все видимое и невидимое, душа наша и тело – все Божие? Бог – наше прибежище и сила во всем, а паче во спасении.

Предписывать правила к прохождению духовного жития весьма трудно по разнохарактерности людей, по различным путям ко спасению, а главное – то, что всякое установление может только стеснить совесть. Не пошатнуться невозможно, а если Вы не имеете вблизи опытного руководителя, кто Вас советом благим поддержит и по исповеди утешит? Совесть – для нас и в нас закон. Совесть не оправдает, когда неправо поступаем. Уклонимся от правого пути – укорим себя и смиримся, воззовем ко Господу о помощи; и то верно, что Господь близ всем призывающим Его во истине. Спасались и спасаются богатые и бедные, цари и простецы, монашествующие и мирские – всем открыт вход в Царство Небесное. Есть кому подражать: и страннолюбивому отцу верующих Аврааму, и многострадальному праведному Иову, и кроткому царю – пророку Давиду, и милостивому Филарету, да и мало ли? Ведь все они в мире спасались. И нельзя думать, чтобы они совершили сей путь без поползновения. Виднее для нас пример падшего и покаявшегося Давида. Доколе в сем телеси мы не можем быть свободны от греховности, то покаяние, сказано, второе крещение. Подвизайтесь во славу Божию и не смущайтесь. Бог Вам в помощь! Мати Божия да будет Вам покров и ко спасению несомненная надежда!

Испрашивая для Вас с благотворящими нам чрез Вас милости у милостивого Бога и поручая Вас и себя благоутробному заступлению усердной Заступницы рода христианского, остаемся Ваши усердные богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора

Русский монастырь

1867 года, мая 6-го дня

К 12-му письму.

Усердно занимаясь чтением подвижнических книг Ефрема Сирианина и прочих, мне было видно, какой чистоты сердца и бесстрастия ко всему требует Бог от человека. Между тем похоти ветхого давали себя знать. Сравнивая свое положение и неисправность в деятельности своей, я ужасался, и спрашивал себя, и думал: «Не погибаю ли я?» Почему, подробно описывая, что со мною происходило, я просил у старцев совета и заочного определенного руководства. Они понимали, что меня беспокоит, написали такое обстоятельное рассуждение, что я и складывал в мою душевную кладовую. И чтение таких искренне сердечных наставлений не проходило без благодатных последствий: читая письмо, я почти каждый раз обливался слезами, целовал бездушную бумагу, воображая, что я целую руки моих незаменимых наставников, благословляющих меня. Поистине сбывались слова Христовы: Идеже собраны двое или трое во имя Мое, ту и Аз посреди их (Мф. 18, 20)!

13

Получено 18 мая ²⁸² .

Милостивый и возлюбленный о Господе благотворитель наш Павел Иванович.

Благословение Божие и всесильная Его благодать да почиют на Вас вовеки!

В чувствах искренней нашей благодарности за священный долг считаем известить Вас, что и еще Господь удостоил нас получить исправно Ваших два почтенных письма и при них собранную Вами богоприятную жертву – 50 рублей – в пользу нашей святой обители.

Ваша христианская любовь к ближним и долговременное усердие к пустынной нашей обители радуют сердца наши. Радуемся же мы трех ради следующих причин: во-первых, что Вы уже неоднократно доставили материальную пользу бедной нашей обители; во-вторых, что ходатайствуете от Бога милость тем благодетелям, которые чрез Вас благотворят ей, ибо о таковых говорит Господь: Блажени милостивии, яко тии помилованы будут (Мф. 5, 7); а в-третьих, что, без сомнения, получите и Вы себе от Бога награду, ибо Он к подобным говорит: Изводяяй честное от недостойнаго, яко уста Моя будут (Иер. 15, 19).

Итак, за новое оказанное Вами нашей святой обители усердие приимите вновь нашу искреннюю благодарность, а обитель, в свою очередь дорого ценя оное, воссылает теплые свои мольбы к Богу о здравии, благоденствии и спасении Вашем и равные о тех благотворителях, кои чрез внушение Ваше оказали ей посильную свою жертву.

Означенные в письмах Ваших имена о здравии Иакова, Ксении и чад их, Иоанна, Алексия, Василия, Наталии, старицы Евдокии, Лукиана, Стефаниды и за упокой Маркелла, Аникиты, Мавры и Лукиана вписаны и поминаются по чиноположению обители нашей. До продлит Господь Бог жизнь благотворивших нам и сродников их на многая лета во всяком благополучии, а почивших да упокоит в обителях Небесных с праведными. Потрудитесь им за святую милостыню сообщить нашу душевную признательность и благословение Святой Афонской Горы – жребия Пречистой Богоматери.

Еще в первом письме Вашем мы прочли между прочими и сии строки: «Много отнимает у меня свободы моя многообразная мирская жизнь, как-то: по отношению к родителям, собственному семейству и общественная должность церковного старосты, – которые служат препятствием в деле спасения», а далее просите нашего совета, какие Вам принять меры для душевного спасения. На эти Ваши строки вот что мы Вам при помощи благодати Божией скажем. Разве не спасительное дело – чтить и покоить своих родителей, иметь попечение о своем семействе, служить для общества и для святой Церкви? Исполняйте эти добрые дела без ропота, по чистой совести и с призыванием помощи Божией, а в дополнение сих молитесь почаще, творите посильную милостыню и воздерживайтесь от таких дел, которые противны совести и Богу. В таком случае милостив будет к Вам Бог и в сей кратковременной, и в будущей нескончаемой жизни. Вот какой наш Вам совет. Господь да пребывает с Вами!

Старец Наум Потапович Морозов с помощию Божиею совершил свое путешествие во святой град Иерусалим, а теперь проживает в нашей обители. Хлеб-соль и успокоение для него по силе возможности нашей доставляются; о намерении же его остаться на Афоне или возвратиться восвояси мы ничего не можем Вам пока сказать. Бог, промышляющий о всех Сам, да устроит ему полезное. О здоровье и благополучии его родных мы передали ему. Он и сам хотел писать к Вам и чрез нас свидетельствует Вам глубочайшее почтение, а также и всем родным своим. Если вышлете денег, то оные для него во всяком случае будут необходимы.

Препровождаем к Вам некоторые книги, изданные от монастыря нашего, из числа коих покорнейше просим вручить досточтимому иерею отцу Илии для сведения о нашей обители, а также и еще кому-либо по усмотрению Вашему. Прилагаем ответные письма за полученное пожертвование честнейшему отцу Илии и Алексею Никитичу Водопьянову, которые покорнейше Вас просим передать.

Засим, призывая на Вас покров Царицы Небесной и заступление всех святых, остаемся Ваши смиренные богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святой Афон. Монастырь Русский

1868 года, марта 19-го дня

К 13-му письму.

Чтение подвижнических книг святых отцов, их совершеннейшая жизнь в трезвении ума и очищении сердца давали и мне некоторое желание искать того же блага душевного, только я по простоте не мог сообразить, что всякая вещь на своем месте хороша и похвальна. Поэтому я тяготился родителями, которые требовали от меня по торговым делам нашим соответствующей деятельности. В семействе многолюдном мне казалось тесно и невозможно созидать свое спасение; даже должность церковного старосты, управление церковным имуществом требовали от меня заботы немалой, и я чувствовал сильную разволоку ума и сердца, что меня печалило. В таком настроении духа я и описывал мою душевную тревогу за спасение свое. Добрые старцы, видя, что это было все не по моей воле, утешали всячески и как целительный бальзам возливали на мятущееся мое сердце, врачевали своими мудрыми советами.

Упоминаемый иерей отец Илия – это впоследствии иеросхимонах отец Игнатий, скончавшийся в Свято-Андреевском скиту сего [1900] года, 24 февраля. Это был в мире мой духовник, много меня руководивший в юных летах моей жизни, много вразумлял в некоторых неуместных порывах душевных. Он знал мое усердие к Афонской Горе и часто со мною беседовал, заимствуя сведения от меня о жизни иночествующих – конечно, я и передавал ему охотно, что знал. Вот когда овдовел отец Илия, оставшись бездетным, он много благотворил на Афон, вашей святой обители и Андреевскому скиту. Его благотворительность исходатайствовала ему милость Царицы Небесной, Которая вложила в его сердце скончать остаток дней своих на Афоне. Был у отца Илии товарищ, нашего города Новоузенска бывший протоиерей

Петр Васильевич Унгвицкий, впоследствии скончавшийся в обители вашей иеросхимонах отец Платон. Они оба задумали перейти в Афон на жительство, в чем им и помогла Матерь Божия.

У последнего, отца Платона, я был семь лет старостой церковным. Хотя он, тогда отец протоиерей Петр, был тяжелого характера и мне нелегко было с ним служить, но зато я много приобрел от него полезного своим терпением. Обоим – отцу Игнатию и отцу Платону – вечная память и Царство Небесное. Так как я близок был к обоим и всегда относился с похвальными отзывами о жизни афонских иноков, то думаю, это их расположило переселиться на Афон. Другое можно сказать: первый был богат, благотворил обителям афонским, второй имел велию веру к Заступнице (выражение отца Платона) – Матери Божией, всегда неопустительно служил сам дни Богородичные. Вот за эти добрые качества Царица Небесная и наградила их Своею милостию: кости их почивают в Ее святом жребии, а души их ждут исполнения Ее обетования в будущем веке.

Сколько радости, сколько сердечного утешения я ощущал от сего 13-го письма! Я понимал, я вполне чувствовал горячую любовь ко мне праведных старцев – батюшки отца Герасима и батюшки отца Иеронима! Их теплые молитвы заочные, перелетев чрез отдаленные моря и пространства, лились прямо в мое простое сердце, это доказывали слезы умиления при чтении их писем. Я как бы лично с ними беседовал, и поистине Христос был посреде нас! Верую и теперь, что они с того света простирают ко мне благожелания и святые молитвы.

14

Получ[ено] 1 сентября 1870 г[ода].

Возлюбленнейший о Господе наш благотворитель Павел Иванович, мир и спасение Вам и всему благословенному Вашему семейству!

Достоуважаемые письма Ваши: 1) от 16-го числа сентября истекшего года с жертвою от неизвестного благотворителя 100 рублей; 2) от 14-го числа ноября с вложением 25 рублей; 3) от 30-го числа ноября с вложением 6 рублей, жертвуемых девицею Евфросиниею и 4) от 28-го числа мая сего года – мы все получили в исправности, но простите Господа ради, что так замедлили ответом! Надеялись было приготовить желаемых Вами разных икон и вскорости послать вместе с уведомлением, но и до сего времени не могли таковых написать. Уверены, что Ваше доброе сердце и любовь к нам, грешным, покроют нашу вину пред Вами.

Для нас очень утешительно, что Вы желаете посетить жребий Царицы Небесной. И мы не менее Вашего желаем видеть Вас лицом к лицу и побеседовать с Вами, искреннейшим нашим благодетелем. Дай Господи, чтобы это благое желание Ваше исполнилось, и чем скорее, тем лучше. Помоги Вам Матерь Божия в этом предприятии, и Ангел-хранитель да сопутствует Вам! Теперь Вы по воле Промысла Божия не находитесь в зависимости ни от кого, теперь для Вас очень легко исполнить ваше давнишнее желание. Родители Ваши отделили Вас с истинною любовию, с истинным родительским благословением и приличным достоянием. О сем и мы вместе с Вами зело радуемся и благодарим Господа, устрояющего вся на пользу человеку. Даруй Вам Господи и всему семейству Вашему долголетное житие, здравие, а наипаче всего – вечное спасение! За любвеобильную же Вашу расположенность и сочувствие к нашим нуждам да воздаст Вам Господь Бог сторицею в нынешнем веке и в будущем! Сего искренне Вам желая, мы всегда поставляем за долг возносить нашу смиренную мольбу к Человеколюбивому Богу о здравии Вашем и спасении и о сродниках Ваших, равным образом поминаем и имена благотворителей и их сродников, кои были сообщены в Ваших письмах. Да вознаградит Господь Своею милостию и всех чрез Вас нам благотворивших. Потрудитесь им сказать нашу душевную благодарность.

Засим, призывая на Вас и на семейство Ваше благословение Отца светов и покров Усердной Заступницы рода христианского, остаемся Ваши доброжелатели и богомольцы.

Архимандрит Герасим

Русский духовник Иероним

Святая Афонская Гора Монастырь Русский

1870 года, июля 28-го

Р. 5. Желаемые Вами иконы как только будут в готовности, так и не замедлим Вам оные выслать.

[Воспоминание] к 14-му письму.

В 1869 году, 15 июня, я был отделен моими родителями жить со своим семейством независимо. Отделившись на 38-м году своей жизни, я сделался маленьким купцом. Состоялось это не по воле родителей, но по настоянию моему: мое семейство стало возрастать, да и семья родителей увеличилась, стало трудновато физически и нравственно. Итак, я настоял отделить себя и из наследства получил часть неполную, но этому был рад, только бы жить на своей воле. Тогда я думал, что смогу побывать в Иерусалиме и на Афоне, а потому, сообщая о разделе, я писал старцам о том и другом. Старцы ввиду этого так доброжелательно и отнеслись к моему новому положению, конечно, желали и рады были лично видеть своего заочного питомца. Как назвать мое настояние отделиться? Было ли оно от Бога или плод моего своеволия? Кажется, последнее.

Отделившись, я повел дела торговые обширно и неосторожно, как неопытный еще, втянулся в крупный кредит в Москве, а тут в 1871 году умерла жена, я остался с тремя взрослыми детьми. Тут уже не до Афона! Едва голова держалась на плечах! Теперь не буду описывать, скажу в следующих письмах. Одно только скажу, что промышляющий о спасении человека Господь не попускает исполняться некоторым желаниям своевольным, но по премудрому Своему Промыслу направляет к очищению, и вразумлению, и к пользе душевной. Так и со мною случилось. Пришлось мне испытать волнующееся житейское море невзгодами и испить горькую чашу печали сердечной, о чем буду писать ниже.

15

Боголюбивейший Павел Иванович!

Бог, Богоматерь и святой Пантелеймон в помощь Вам, во утешение и спасение! Благословение Божие и Богоматери от Ее жребия – Святой Горы Афонской и от обители нашей буди с Вами и со чадами Вашими!

Уведомляем Вас, что мы получили письмо Ваше с извещением о кончине возлюбленной супруги Вашей. Зная, как тяжело разлучиться нежно любящим друг друга супругам, и разлучиться навсегда в этой жизни, мы сердечно сочувствуем Вашему великому лишению, соскорбим Вам, скорбящему, и вседушевно желаем и молим Благоизволившего переселить отселе супругу Вашу, чтобы Он помог Вам с благодушием христианским перенесть такое супружеское разлучение и ниспослать скорбящему сердцу Вашему Свое благодатное утешение. По человеческом соображении следовало бы боголюбивой супруге Вашей еще пожить на земле, но Господь, глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подающий, часто переселяет младых и средних лет, о коих Священное Писание говорит: Скончався вмале исполни лета долга, угодно бе Господеви душа его (Прем. 4, 13 – 14).

Итак, да упокоит же Господь душу скончавшейся рабы Своея Анны во Царствии Своем и да простит ей всякое прегрешение воль ное и невольное, о чем с получением от Вас известия совершается в обители нашей обычный сорокоуст и отслужена панихида. Имя ее перенесли из месячного в ежедневный синодик для вечного поминовения, и поминается.

Вы просите от нас совета и благословения: вступить ли Вам во второй брак или проводить жизнь во вдовстве? Скажем Вам, во-первых, слова святого апостола: Оженивыйся печется, како угодити жене, а неоженивыйся печется, како угодити Богу (1Кор. 7, 32–33). От юных лет, Вы пишите, дух Ваш стремился к богоугождению, и сердце Ваше никогда не находило полного удовольствия в супружеской жизни, хотя она и была проводима Вами с супругою в мире и любви. Так Промысл Божий устроил Вам сначала испытания, супружескую жизнь, в которой Вы прожили до преполовения дней Ваших; теперь, без сомнения, Господь призывает Вас на больший подвиг, то есть к тому, что единое нам на потребу (Лк. 10, 41). Так Вы и сами сознаете, хотя и чувствуете, с одной стороны, естественное побуждение к вступлению во второбрачие, к которому, впрочем, особенной уважительной причины не предвидится из письма Вашего: во-первых, Вы чувствуете себя не соответствующим к брачной жизни, и, во-вторых, дети Ваши уже не столько требуют материнского призрения, ибо не младенцы, и во второй супруге Вашей едва ли они найдут себе нежную мать, родившую их. Из всего этого мы заключаем, что нет Вам воли Божией вступать во второй брак, а потому на оный нет и от нас благословения. Потрудитесь ради Господа и ради спасения души своея понести ниспосланный Вам крест сей, за который увенчаны будете Вы от Всещедрого Мздовоздаятеля, богатого милостию, неувядаемым венцем вечныя славы. Хотяй всем спастися да наставляет и укрепляет Вас во всем, елика, по апостолу, честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна (Флп. 4, 8), и Бог мира буди всегда с Вами!

Передавая Вас со чадами Господу Богу и Царице Небесной, в нихже и от нихже утешение наше и спасение, остаемся смиренные богомольцы Ваши и доброжелатели Русского на Афоне Пантелеймонова монастыря

архимандрит Герасим,

духовник Иероним

Святая Гора Афон

Русский монастырь

святого Пантелеймона

февраля 1873 года

[Воспоминание] к 15-му письму.

Вот роковой час расстроил мою жизнь! Моя добродетельная супруга Анна на 36-м году своей жизни скончалась после продолжительной болезни, оставила меня с сиротами: двумя дочерьми, 16 и 14 лет, и сыном 10 лет. В порывах душевной печали у меня явился вопрос: оставаться вдовым или жениться? Для этого я обратился к старцам, которым хотя была известна из писем моя жизнь заочно, но я еще добавил мои соображения, желая узнать волю Божию, просил их благословения, на что укажут они.

Вдовел я только три месяца. В это время был неурожай хлеба и сильная бескормица для скота. Край наш от этого окончательно разорился. У меня был большой кредит за русскими и за киргизской ордой, живущей около нашей местности. Это житейское несчастие сильно подействовало на мои торговые дела и ввело в безвыходное затруднение. Я должен был в Москву 50 тысяч рублей и вынужден был прекратить платежи. Поэтому после смерти жены и таких неблагоприятных обстоятельств я совсем растерялся. Родители начали советовать мне, чтобы я вступил во второй брак и тем оградил свою молодую семью надзором в лице жены, а им матери. Трудно мне было: что я должен избрать – да или нет? И вот под влиянием тяжелой душевной тоски я сдался на совет родителей. Письмо с Афона замедлило, оно было послано 1 февраля из обители, а я 5 февраля уже женился вопреки своему желанию и настроению духа. Избрал невесту хотя по совету родителей, вдовицу, но по летам далеко не ровню, молодую, 21 года, сам имея 39 лет, по характеру светскую – всем на удивление! Хотя житейские качества в молодой супруге для семейства и хозяйства были в мою пользу, ибо я ожидал материальной поддержки для своих дел от родства ее, что впоследствии оправдалось, но в душевном состоянии я составил себе неизъяснимую тягость душевную и физическую, доходил до великой скорби и печали, а делать было нечего, связал себя и молодую супругу неравенством положения (простите за подробности). Так мы прожили 28 лет, и сверх ожидания Бог благословил тремя детьми – сыновьями. Теперь, проходя воспоминанием мою протекшую жизнь, опять усматриваю непостижимый Промысл Божий, как Он из моих ошибок, неосмотрительности устроил все во благо нам обоим и всему семейству! Провел сквозь опасности нашу жизнь, мне продлил лета до 68 лет, мои торговые дела исправились, детей всех воспитали и определили к месту. Супруге Бог вложил в сердце подражать моему житию и примеру; она мне не препятствовала в духовной жизни, и сама сознала, что это спасительно. Я не переставал искать того, что искал от юности, то есть жизни богоугодной, монашеской; хотя я не в монастыре, живу купцом, и торгую по-прежнему, но следую

жизни святых отцов. Чего я искал, Милосердый Господь открыл то моему сознанию: всеял страх Свой Божественный в мое сердце и по указанию не погасшей моей совести являет Свою благую волю мне в деятельности. Что касается до монашества, то мысль эта меня не покидает: самые лучшие минуты моей жизни – это когда я бываю в монастырях на богомолье. В 1895 году путешествовал в Иерусалим, на обратном пути я сподобился погостить и у вас в святой обители целую неделю, только уже не застал в живых не только моих праведных старцев, но и в Бозе почившего незабвенного архимандрита отца Макария (Сушкина), который заменял мне вполне покойных старцев.

Теперь я вполне доволен своим земным существованием: не богат, нужды не имею, семейство имею доброе и скромное, хотя не так высоконравственное, но огорчаться не смею; другого на земле чего желать еще, не знаю. Во всем спокоен! Остается желать только одного – Царства Небесного и идти к нему тесным, указанным в святом Евангелии путем, но это предоставляется свободе человека. Имею намерение, аще Богу угодно и Царица Небесная удостоит, и еще взглянуть на Ее святой жребий – Афонские обители.

Да будет воля Божия.

16

Возлюбленный о Господе боголюбивый Павел Иванович. Благословение Божие и причастие Святого Духа буди с Вами. С радостию и благодарностию получил я Ваше письмо от 14 сентября, в коем усматривается искренняя любовь Ваша к Богу и благое желание Ваше исправить себя, а также расположение ко мне, грешному, причем по обязанности и любви христианской я посильно не оставляю Вас в своих убогих молитвах, и ежели Господу угодно продлить мою жизнь и укрепить мою немощь, то и впредь не забуду Вас молитвенною памятию и по возможности не откажусь отвечать Вам на письма хотя кратко. Советую Вам стараться с Божиею помощию простираться в предняя, забывая задняя (Флп. 3, 13), ибо и одна вошедшая в душу добродетель приводит и прочие, и одна павшая страсть ниспровергает другие. Господь же, увидя усилие Ваше на подвиги благочестия, не замедлит поспешить на помощь с благодатию Своею, и под ее плодотворным осенением и малое семя добра может возрасти в древо благой жизни.

Даруй Вам, Боже, всегда возноситься желаниями сердца над всем дольным горе и зреть чистою мыслию истинное Солнце Правды, просвещающее всякого человека, желающего спасения, и среди куплей и молвы житейских пекитесь о едином на потребу. В светлые дни радости и мрачные дни печали да будет у Вас одна и та же вера и любовь к Богу, благодарение за все ниспосылаемое, а о своей греховности и духовной нищете имейте смиренные чувства и сокрушение.

Отец архимандрит Макарий также посылает Вам благословение и благожелание милости Божией; он и я молим Господа и Царицу Небесную, дабы Она исполнила Ваше желание о посещении Афона ко спасению души.

Поручая Вас заступлению и покрову Божией Матери и молитвам святого великомученика Пантелеймона, остаюсь с любовию о Христе Ваш смиренный богомолец.

Духовник Иероним

Святой Афон

Русский Пантелеймонов монастырь

30 октября, 1881 год

[Воспоминание] к 16-му письму.

Вот, как видите, переписка моя стала реже и ослабевать. Мне было стыдно старцев, что я не исполнил их благословения – женился, а тут и жизнь не соответствовала прежнему тону. Но дух мой тосковал! Я не скрывал моей неосмотрительности, каялся блаженным старцам. Поправив свои земные затруднения, я немного успокоился, и дух мой опять стал стремиться к прежней идее спасительной. В этом письме уже остался только один мой дорогой батюшка отец Иероним. О, это мой могущественный молитвенник к Богу! Сказано в Писании: Благословение отчее созидает домы чад (Сир. 3, 9) – так благорасположение батюшки очевидно оправдалось на мне во всех отношениях. Еще повторяю: мои торговые дела исправились, жизнь нравственная тоже стала склоняться к прежнему настроению. Это не хотяй смерти грешника Бог чудодействовал в моих странных до сожаления приключениях! К моему истинному утешению вместо покойного архимандрита отца Герасима заступил добросердечный батюшка отец Макарий – и опять две сильные и могучие молитвы к Богу за мое недостоинство! В это, не по форме обыкновенной в письмах, искренне веровал, что такие праведные старцы истинно меня любят и так усердно молятся за меня Господу. Усердие ко святой обители вашей во мне не прекращалось, хотя материально не так, но сердце мое стремилось достигнуть желания побывать на Афоне, а потому я нередко упоминал о сем в моих письмах, но Господь имиже весть судьбами не привел из всех трех их видеть лично.

Да, долго ждал я исполнения своего желания! Только чрез 30 лет я получил возможность отправиться к святым местам – как в Иерусалим, так и в Афон.

17

Возлюбленнейший о Господе Павел Иванович, мир Вам! Письмо Ваше от 24 января я получил. Долгом своим считаю ответить. Вашему душевному состоянию, как и всегда, я искренне сочувствую. Но предложенный Вами теперь вопрос не совсем удоборазрешим. Вы напомнили слово святого апостола, который обязывает супругов отдавать друг другу должное. Что же можно сказать противу апостольского слова? Если уж сделан неосмотрительный шаг, сделанного теперь не воротить. Молитесь, чтобы Господь имиже весть судьбами управил Вас ко спасению. Он видит сердце Ваше.

Водительству Его всеблагого Промысла вручая Вас, с искреннею любовию о Христе Иисусе остаюсь богомолец Ваш

духовник Иероним

Святой Афон

Русский Пантелеймонов монастырь

10 марта 1882 года

Р. S. Ваше почтенное письмо от 30 января также у нас получено вместе с жертвою 12 рублей от Григория Субботина. Прилагаем ему квитанцию и просим поблагодарить от нас за святое приношение.

[Воспоминание] к 17-му письму.

Нелегкое состояние моего духа от прохождения семейной жизни порождало во мне крайности – из письма можете догадаться, чего я домогался. Конечно, неразумного и невозможного! Здесь вижу, что батюшка с душевным прискорбием и как бы негодованием указывает на мою опрометчивость, которую поправить может только один Бог, и что он указал мне один исход – молиться. Я этого со смирением и держался, и вера моя не осталась без милосердия Божия: желание само собою приходит к исполнению, и только вследствие молитвы – вера и молитва чего не принесут?! Вот уже мне теперь 68 лет, Господь поддерживает мои физические силы и бодрость духа, по делам торговым еще соответствую – тружусь. Лета старости, нравственная цель жизни и умеренность во всем укрепляют мою волю в добре. Мню, и молитвы моих покойных старцев, в которых верую, покрывают, а паче умиротворяют течение моей внутренней жизни, так [что] чего я желал неразумно и преждевременно, это как бы само собою устанавливается. Итак, совет доброго батюшки: «Молитесь, чтобы Господь имиже весть судьбами управил вас ко спасению, Он видит сердце ваше» – есть его отеческое благословение, которое благотворно сопутствует мне доселе.

18

Возлюбленный о Господе Павел Иванович, мир Вам!

Письмо Ваше я получил. Благодарю Вас за утешительную память Вашу.

Радуюсь, что благодатною помощию святого великомученика и целителя Пантелеймона укрепилось здравие Ваше. Да будет сие и во укрепление души Вашей, чтобы возмогать в немощах. Сердечному сокрушению не смущайтесь: сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит (Пс. 50, 19); прелесть же свойственна только сердцам гордым и надменным. Ищите смиренномудрия, повергайте всегда пред Господом немощь свою – и не будете оставлены. По человеческому суждению трудно сообразить, как могут устраниться неотразимые препятствия, но судьбы Господни недоведомыми нам путями руководят нас к пути спасенному, лишь бы мы несомнительно предавались Его водительству.

Благому Вашему желанию побывать на Святой Горе да споспешествует Царица Небесная; только не знаю, застанете ли Вы меня здесь: здоровье мое совсем разрушается; не погрешу, если скажу: По вся дни умираю (1Кор. 15, 31). Но во всем буди святая воля Господня, благая и совершенная!

Сами себе и весь живот наш Христу Богу предадим. Поздравляю Вас с наступающим Новым годом. Пусть будет для Вас новое лето сие летом Господним приятным, и да обновляются силы Ваши возрастать в нового человека, совлекаясь ветхого, и войти в меру возраста благодатию Рождшагося на спасение наше и возродившего нас к жизни новой, нетленной и вечной.

С искреннею любовию о Христе Иисусе пребываю смиренным Вашим богомольцем.

Духовник Иероним

Святой Афон

Русский Пантелеймонов монастырь

27 декабря 1883 года

[Воспоминание] к 18-му письму.

В этот период моей жизни посетила меня болезнь – брюшной тиф, я был безнадежен к жизни, что и сам припоминаю. В это время чрез меня была выслана с Афона икона святого великомученика и целителя Пантелеймона для передачи в наш Новоузенский женский монастырь. Икона прибыла в мой дом в самый трудный перелом моей болезни, я сам [как бы] бессознательно потребовал, чтобы икону поставили у моего одра пред глазами,

в бессознательном же состоянии, как помню, я и молился угоднику помочь мне; и вот его предстательством я доселе здравствую и бодрствую, о чем описано было.

[Получил и ответ] на вопрос мой, когда бывает умиление сердца и иногда текут слезы, которые, по моему мнению, были незаслуженно. Я сомневался, не прелесть ли это, просил объяснения. Затем жаловался я на свою жизнь, что расстроил и связал себя, намекал еще на многое, что было не в моей власти. Из последующих обстоятельств моей незавидной жизни, может быть, батюшка усматривал во мне лицемерие, а потому по долгу искреннего наставника отвечал со всею строгостию духовного судии, чего я вполне и заслуживал. Вот он прямо указывал, что человеческим советом нельзя указать исхода в неотразимых обстоятельствах. Указав на неведомые судьбы Божии, он утвердил мою мысль «предаться воле Божией». Так я доселе и руководствуюсь этим твердым и благим советом моего доброго батюшки и положил в моей душе поминать в своих недостойных молитвах иеросхимонахов Герасима и Иеронима, отца архимандрита Макария, что и доселе по возможности моей исполняю.

Это уже было последнее письмо моего дорогого и незабвенного батюшки отца Иеронима, руководителя и молитвенника к Богу! Вскоре получил известие о его блаженной кончине. Даруй ему, Господи, Царство Небесное и сотвори ему вечную память.

Этим и заканчиваю воспоминание моих писем. Многажды собирался писать это, но колебался, будет ли это у места. Наконец помысл внушил. Хотя небрежно и безграмотно, как видите, написано, но прошу достойнейших отцов принять для памяти в Бозе почивших старцев в подражание их усердия и любви о меньшей братии, искавших их отеческого духовного руководства, что не на одном мне совершилось во спасение.

Буди Богу нашему слава!

Р. S. Кончено вчерне 20 декабря 1900 года и до сих пор оставалось не исправлено. Теперь, Богу помогающу, окончив 20 же января 1902 года, предполагаю отослать в вашу святую обитель. Всегда искренне усердствующий к вам новоузенский купец

Павел Иванов Помельцов