Двадцать восьмой день.
Св. мученики, сожженные в Никомидии в числе 20,000.

I. Когда император Максимиан, желавший искоренить веру Христову, узнал, что множество христиан собралось в обширном никомидийском храме, в навечерии праздника Рождества, то велел окружить храм. Христианам предложили: или умереть, или принести жертву идолам, но они отвечали, что «не боятся смерти». Тогда он приказал зажечь храм, и все бывшие в храме христиане, числом 20,000, мучениками скончались в огне. Это было в 302 г. по Р. Хр.

II. Вот как древние христиане не боялись смерти! вот как все они, числом 20,000, с радостью приняли огненную смерть, чтобы только не разлучаться со Христом и не лишиться вечной жизни.

Братие-христиане! Размыслим, как, какими средствами можно достигнуть столь блаженного состояния древних христиан не бояться смерти.

а) Первое средство против ужасов смерти есть благочестивая жизнь, какою без сомнения отличались первенствующие христиане. И в продолжение жизни тяжело бывает, когда совесть живо представит какую-либо обиду, нанесенную ближнему, но стократ тяжелее должно быть это при смерти, когда совесть сама делается несравненно живее и чище. Угасающий взор, по необходимости, ищет тогда, на чем бы успокоиться: судите же, каково должно быть это успокоение, когда ему представится целый ряд жертв собственной жестокости, или лукавства! И не это ли те ужасные призраки, кои нередко мучат умирающих явлением своим? Мы привыкли изъяснять их мучения страданиями тела: но тело ли всему виною? Ах, как иное, совершенно иное услышали бы мы от многих умирающих, если бы языку их, связанному узами смерти, дано было разрешиться и проглаголать нам ужасную истину! Страдания тела бывали и у людей праведных; но душа их отходила ко Господу в мире; – почему? Не потому ли, что жила с Господом в мире? Не оттого ли, что совесть у них, будучи совершенно мирна, умиротворяла и тело, а душа, будучи свободна от тяжестей греховных, потому самому удобно возносилась над землею и парила к небу? – Какова жизнь, такова и смерть!

б) Второе надежнейшее средство против ужасов смерти есть любовь к Богу. Не трудно угадать, как действует это средство и в чем его сила. Посмотрите на сына, любящего отца и долго бывшего в разлуке с ним! Он готов перенести все, чтобы возвратиться в дом отеческий; не взирает при этом ни на ярость волн морских, ни на высоту гор, ни на другие опасности. Так и человек, любящий своего Господа, с радостию спешит в двери гроба, несмотря на тесноту и мрачность их; ибо знает, что это единственный путь к возврату в дом отеческий. А без этой любви к Отцу небесному, без этой детской привязанности к горнему отечеству, переход в другой мир, по необходимости, должен быть тяжел и неприятен. Как с миром идти туда, куда не хотели бы идти вечно? Как явиться пред Того Бога, Который всю жизнь был или забываем, или оскорбляем? – В таком случае умирающий грешник подобен рабу, который пойман в бегстве и насильно возвращается пред своего владыку. Можно ли тут не трепетать и не мучиться душею?

в) Третье средство против ужасов смерти есть живая вера в Искупителя. – Худо, братие, очень худо без веры и в продолжение жизни; но стократ хуже при смерти. Во время жизни многое, по-видимому, может заменять веру, и, к сожалению, заменяет для многих; но при смерти, увы, ничто не заменит ее! – Минуты смерти, явно, суть самые важные и решительныя: можно ли положиться тогда на самих себя, на свое мужество, на свою мудрость, даже на самую добродетель? – Тут мы исчезаем для мира и мир для нас; тут преставление света для каждаго, страшный суд для каждаго! Посему нужна и помощь высшая, всемогущая; нужен не ходатай, не ангел, но Сам Господь. Только Его имени слушает небо и земля, только пред Ним трепещет ад и все духи злобы, – посему только с живою верою в Него мы можем пройти в мире ужасную бездну тления и непреткновенно изыти в свободу чад Божиих.

г) Четвертая причина, устраняющая ужасы смерти, есть дары Св. Духа, преподававшиеся умершему в таинствах св. церкви. Не трудно понять действие и этой причины. Как ангелу смерти отягчить руку свою над тем, в ком зрит Духа Божия? – И веяние прохладного воздуха облегчает страдания болящаго: и дыхание уст матери или друга услаждает томления лежащего на одре смерти: какого же облегчения не может произвести благодатное веяние Духа Божия? – И может ли он не осенять, в минуты смерти, душу, которая была верною ему в продолжение своея жизни? – О, блаженны, стократ блаженны «мертвии, умирающие» таким образом «о Господе!» Сам «Дух глаголет», что они «почиют от трудов своих» (Апок. 14, 13). –

И такое блаженство, братие, можно сказать, без всякого с нашей стороны усилия доставалось бы каждому из нас, если бы мы сами не лишали себя его. Ибо, при всей важности даров Святого Духа, благодать Его низводится в душу каждого из нас при самом начале жизни нашей – в таинстве крещения. В то же время, в таинстве миропомазания, мы видимо печатлеемся печатию Св. Духа. И в продолжение жизни, во всех прочих таинствах, молитвами церкви и пастырей ея, приемлем благодать Духа. Таким образом мы христиане все от рождения Духоносцы, и посему самому имеем в себе великое средство против страхов смерти. Отчего же большею частию трепещем ея? Оттого, что, без елея благих мыслей и дел, огнь Святого Духа скоро угасает в нас от дуновения страстей, а печать избавления меркнет и изглаждается в душе от приражения к ней волн житейского моря; – оттого, что мы преисполнены духом мира, который и в продолжение жизни нашей часто обращается в вихрь и мятет нас, как прах и стеблие, а при смерти тем паче не может не разражаться бурным дыханием, сотрясающим весь бренный состав наш.

д) Последним напутием во время смерти, прогоняющим ужасы ея, есть духовное созерцание Иисуса Христа пред смертию. «Любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его», «и явлюся ему Сам» (Иоан. 14, 21), говорит Господь. Что может быть яснее, определеннее и решительнее этого обетования? Люби Господа – и увидишь Господа! Каким образом является Он любящим Его, этого ни я не могу сказать, ни тебе не нужно знать заранее: это тайна Являющегося, которую открывает Он Сам при посещении Своем. Но то несомненно, что, узрев Его – ты забудешь вся красная мира, с радостию поспешишь к Нему, в обитель Отца Его, хотя бы тебе досталось идти туда путем крестным. О, Господь умеет «влечь за Собою» (Песн. 1, 3)! Свидетели все святые Божии человеки, кои, узрев в своей душе Господа, шли на смерть, как жених идет на брак.

Чтобы для одних – достойных ознаменовать, а для других – менее способных заменить это невидимое явление Свое, Господь является у одра почти каждого болящего и видимо – в теле и крови Своей. Хотя бы этим Богоявлением мы умели пользоваться! Хотя бы здесь спешили принимать Господа и озариться светом лица Его, прежде нежели померкнет свет в очах, – отверзали для Него уста и сердце, прежде нежели они заключатся навсегда болезнию! – А то что бывает? – Смотрят на священника, несущего чашу жизни, как на ангела смерти, и потому стараются, как можно долее, не видеть его! – Приемлют тело и кровь Господа, когда уже не могут принимать ничего, и таким образом не сретают, а можно сказать претыкаются о своего Спасителя! – О Господи, не здесь ли Ты по сему самому лежишь наипаче на «падение многих во Израили и в знамение пререкаемо» (Лук. 1, 35)? – В такое знамение, о коем никак нельзя с уверенностию сказать, во что служит оно приемлющим его, – в жизнь вечную, или в суд и осуждение? – Подлинно, тут открываются «оть многих сердец помышления» (Лук. 2, 35); видно бывает, какова была жизнь, и чего надобно ожидать по смерти!..

III. Итак, кто хочет безбоязненной кончины живота будь праведен, благочестив, веруй в Искупителя, не угашай, а если погубил, стяжи Духа, и старайся удостоиться лицезрения Спасителя. Аминь. (Сост. по проповед. Иннокентия, архиеп. херсонского, т. I, стр. 211–6).