Девятнадцатый день.
Св. мученик Вонифатий.

I. Св. мученик Вонифатий, память коего совершается ныне, жил в г. Риме в царствование императора Диоклитиана. Он был слугою у одной госпожи девицы Аглаиды. Жизнь он вел грешную, плотскую и нетрезвенную, но он болел сердцем о таком поведении своем и всегда имел намерение изменить образ жизни своей, – он часто со слезами молился об этом Богу, – кроме молитвы старался преклонить Бога на милость делами милосердия: бедные и несчастные не отходили от него без утешения. И Господь призрел на грешника и указал ему путь ко спасению. – Однажды госпоже его Аглаиде захотелось иметь мощи какого-нибудь мученика и устроить храм в честь его, чтобы иметь за себя молитвенника пред Богом. В то время было жестокое гонение на христиан. Мощи мучеников продавали неверные за большие деньги. Аглаида призвала к себе слугу Вонифатия, дала ему много золота и со многими другими служителями отправила его за этим святым приобретением. Вонифатий с радостию принял на себя это дело. Но, отправляясь из дому, он вдруг говорит: «а что, госпожа, если мои мощи привезут тебе вместо других, примешь ты тогда их?» Аглаида заметила, что не время теперь для смеха, а нужно спешить на то дело, на которое он посылается. Вонифатий между тем стал размышлять дорогой о своей грешной жизни и о подвигах мучеников; раскаяние в нем усилилось, душа горела жаждой спасения, и он сам решился пострадать за Христа, – всю дорогу он постился и постоянно был в молитвенном настроении. Когда прибыл в г. Тарс, где происходили мучения христиан, то остановился в гостинице и, приказавши служителям ждать его, сам отправился на место казни. Спокойный вид мучеников поразил его, он подбежал, целовал их руки, ноги, раны, умоляя помолиться за него, чтобы и его Господь удостоил причислить к лику их.

Скоро и его схватили, призвали к допросу, и за то, что он признал себя христианином, судия осудил его на мучения. Сначала ему вбивали в ногти рук и ног острое железо, потом вливали в уста растопленное горячее олово, но к удивлению всех это не повредило ему, и он остался жив. Все воскликнули: «велик Бог христианский, и мы все веруем в Царя и Господа Христа!» Вонифатия отвели в темницу. На другой день снова предали его новым мучениям – бросили его в котел с горячей смолою, но и это не отняло у него жизни. Тогда мучитель велел усечь его мечом. С радостию в сердце и с молитвою на устах преклонил Вонифатий под меч свою голову. 550 человек неверных обратились к истинному Богу тотчас же после смерти мученика. Тело его было брошено. Спутники его между тем ждали его возвращения, и когда он так долго не являлся, стали думать про него худое: «верно где-нибудь он теперь пьет и веселится», – говорили они. Наконец стали всех спрашивать об нем. Тогда брат писца, присутствовавшего при допросах мучеников, сказал им: «вчера какой-то иностранец много пострадал за Христа и был усечен мечом». Они описали ему наружность его. Оказалось, что то был Вонифатий. Но спутники его не верили. «Разве пьяница и грешник пойдет страдать за Христа?» – говорили они. Они видели внешнее, но не знали, что делалось в душе этого человека. Им дозволено было осмотреть тела казненных, и, к удивлению их, между другими лежало тело Вонифатия. Стыдно им стало, что они так поносили страдальца Христова. Они припали к мощам его и долго со слезами лобызали их, прося прощения себе. За пятьсот золотых монет купили они у мучителей истерзанное тело Вонифатия, намазали ароматами, положили в плащаницу и повезли в Рим к госпоже своей. Пред прибытием мощей Аглаида слышит во сне голос: «приими того, который был раб твой, а ныне нам брат и служитель, который будет хранителем души твоей и молитвенником за тебя». В ужасе проснулась она, пригласила служителей церковных и вместе с ними вышла встретить мощи мученика. С радостными слезами приняла она их в свой дом и благодарила Бога, удостоившего принять смерть мученика в жертву за его и ее грехи. Спустя немного времени в окрестностях Рима, в своем селе, создала она церковь во имя муч. Вонифатия, куда и перенесли мощи его, от которых было много исцелений. После этого прожила она 15 лет, молилась, постилась, каялась в своих грехах, и этим очистивши свою душу от грехов нечистой жизни, мирно преставилась ко Господу, и была погребена при гробе мученика.

II. Св. муч. Вонифатий по истине может служить образцом истинного покаяния.

Смотрите: какая быстрая перемена во святом после долгого пребывания во грехе! Прежде невоздержание, нетрезвость, а теперь пост во все время путешествия его до места страдания, – прежде плотская нечистота, холодность, беспечность к делу спасения, а теперь необыкновенная жажда этого спасения, – он думает об одном, как бы поскорей получить его, всю дорогу думает о том. Прежде греховные сласти, наслаждения плоти, а теперь терзания этой плоти, не только болезни, даже мучения в ней, пролитие крови, отсечение главы. И все это совершенно добровольно и тогда, когда бы легко мог он избежать этих страданий. Да, св. мученик вполне, самым очевидным образом, самым делом доказал искренность своего раскаяния, своей ненависти ко греху, своей любви ко Христу. И как же было Господу не помиловать и не прославить его? Так-то и нам, братия, нужно доказывать искренность покаяния – самым делом, всем поведением своим. Между тем многие из нас имеют превратные понятия о покаянии.

Они думают, что покаяться – это значит поговеть неделю или менее того, несколько в это время воздержаться в пище, походить в церковь, исповедаться и причаститься святых таин. Но это будет говение, исповедь и причащение святых таин, а не покаяние. Можно говеть – держать пост самый строгий, упражняться в молитвах подолгу и почасту и однакож при всем этом оставаться нераскаянным. Можно без утайки открыть пред отцем духовным всю душу – все, что делается в ней, и при всем том не быть преисполненным чувства покаяния, быть далеким от истинного покаяния.

а) Покаяние истинное совершается прежде всего в душе. «Только сердечным сокрушением врачуется болезнь души», говорит св. Ефрем Сирин; покаяние состоит прежде всего в скорби и болезни о грехах. У кающегося воистину невольно вырываются вздохи из груди, подобно вздохам мытаря, льются и слезы, подобны слезам бдудницы, является и самоосуждение, представление себя худшим всех.

б) Чтобы покаяние было истинное, для этого нужно, далее, разлюбить, даже более – возненавидеть грехи, особенно любимые нами, и затем решиться более не повторять их и совсем оставить их! «Что значит раскаяться в грехах?» – спросил один брат авву Пимена. «Не делать более греха», – отвечал великий старец. Да и как же иначе? И во всяком деле недостаточно только одних добрых чувствований, желаний, а требуется самое дело; тем более оно требуется в деле покаяния. Положим – мы сознаем, что доселе жили противно заповедям Божиим, скорбим, даже плачем об этом, – но если за сим не последует в нас омерзения ко греху, твердого намерения отстать от него, то наши подобные чувствования и останутся одними чувствованиями, и плода нам на принесут, – мы можем остаться такими, какими были. Мы видим, что все покаявшиеся истинно после покаяния уже не возвращались более к грешной жизни, какую вели дотоле. Преподобная Мария египетская, покаявшись, оставила соблазнять собою других, оставила роскошь, сладкую пищу, и пошла в пустыню. Ап. Павел после покаяния – вместо гонителя сделался великим проповедником веры Христовой. Ап. Петр знал одно – плакать о своем отречении от Христа. Спаситель, прощая грехи, внушал одно: «иди и ктому не согрешай». Видите, в каком случае покаяние полезно – «если ктому не будем согрешать». И какой отец простит сына, если этот сын, прося у него прощения, дерзнет ему сказать, что он то же самое и опять будет делать? Каяться пред Богом и не иметь намерения оставить грехи, или – что еще хуже – иметь намерение продолжать их – это значит думать, что можно обмануть Бога, получить прощение, не заслуживши его.

Но, может быть, кто скажет: я и желал бы удержаться от греха, но не могу. Но ты скажи: борешься ли со грехом? и стараешься ли бороться с ним до последней возможности? Если так, то не приходи в уныние от новых грехопадений, только каждый раз возобновляй борьбу с грехом с новою силою, не оставляй намерения и во всю жизнь до последняго издыхания будь борцом с самим собою. Бог увидит, что ты впадаешь в грех без намерения, без любви к нему, увидит твое тяжкое болезнование об этом, – и даст тебе силу рано или поздно совсем оставить его. Не таких грешников Бог осуждает, которые ведут борьбу с собою и только по немощи человеческой, с болью сердечною, впадают в тот или другой грех, а таких, которые совсем отдали себя греху или страсти, которые боятся и подумать оставить свою страсть, не находят греха в ней. При этом всякому истинно кающемуся грешнику нужно твердо помнить, что он при всем желании своем освободиться от темной власти греха и изгладить следствие прежних пороков, не в состоянии сделать одними своими силами ни того, ни другого: для сего нужна помощь Господа, Который вседействующею силою Своей благодати может изменить на лучшее самое основание нашего сердца и всей нашей духовно-чувственной природы.

в) Убеждение грешника в невозможности освободиться собственными силами от греха и его ужасных последствий, полученное печальным опытом бессильной борьбы его со грехом, препровождает грешника к последней ступени покаяния, – к смиренному упованию на милость Божию. Вера внушает грешнику, что невозможное для него возможно для его всемогущего Спасителя; что если Он подаст крепость, то наша воля утвердится в добре; если сердечным покаянием и молитвою о прощении наших прегрешений привлечем Его милость, Он изгладит все последствия грехов наших, как бы они велики ни были.

И здесь-то кающемуся грешнику предстает во всем величии Божественное лицо Спасителя человеков; он готов бывает пасть, подобно блуднице, к стопам Его и омочить их слезами, дабы услышать от Него отпущение грехов и принять благодатную силу на сражение с пороком. Священнослужитель Христов, с своею властию вязать и решить, с чашею завета тела и крови Господней, есть для него истинный, видимый представитель незримой благодати небесной, и он спешит к этим таинствам, как к последнему врачевству от грехов, как к знамению Нового Завета с Богом, как к источнику новой благодатной жизни.

г) Чтобы, наконец, покаяние наше было истинное и достигало своей спасительной цели, – мало сознать свои грехи, болеть о них, возненавидеть их, стараться не повторять их и возложить все упование на милосердие Божие, – нужно еще заглаждать прежние грехи противоположными добродетелями. Это и значит приносить плоды покаяния. И сколько ни было покаявшихся истинно, все они сторицею загладили своею доброю жизнию то, что прежде делали худого. То ли видим и на себе и на других? Часто ни одного доброго навыка, ни одного святого правила не усвояем после покаяния? Снова те же грешные привычки, тот же непорядочный, часто соблазнительный образ жизни. Какая польза от такого покаяния? До какой степени необходима перемена на лучшее после покаяния, это видно из учения церкви, по которому, если кто пред смертию покается, а плодов покаяния принести не успеет, то за такого должны восполнять его родные: они должны и милостыню за него раздавать, и молитвы за него приносить. (См. кн. «Уроки из жизни св.» свящ. П. Шумова).

III. Бог молитвами св. мученика Вонифатия да поможет нам стать на истинный путь покаяния, как Он помог некогда сделать тоже сему св. мученику. (Сост. с некот. дополн. по указ. источн.).