Двадцать третий день.
Поучение 1-ое. Св. благоверный князь Александр Невский.

I. Св. благоверный князь Александр Невский, память коего совершается ныне, жил в смутное время России. Ее раздирали междоусобия князей, области и города ее разоряли татары, страна новгородская терпела от набегов шведов, литовцев и ливонскии рыцарей. Ливонские рыцари, будучи усердными католиками, хотели обратить русских в католичество. В числе защитников русской земли славнейшим был Александр, второй сын великого князя Ярослава второго. Он родился в 1220 году и, с юности отличаясь мудростию, грамотностию и благочестием, заслужил любовь народа и милость Божию. Александр старался облегчить несчастия народа, заботился о правде и милости в судах, увещевал граждан к миру и милосердию, строил крепости из опасения вражеских набегов и победоносно отражал их. В течение одиннадцати лет своего великого княжения он принес много добра для веры, церкви и народа. Несколько раз он предпринимал трудные и опасные поездки в Орду для блага России. В одну из таких поездок, на обратном пути, в Городце Волжском, селе Нижегородской губернии, Александр тяжко занемог и, предчувствуя близкую смерть, «о которой он никогда не забывал в течение всей своей жизни», принял схиму, с именем Алексия, сделал нужные распоряжения, благословил всех окружающих его и со всеми простился. Потом «исповедался, приобщился св. таин» и скончался в ноябре 1263 г., на 44-м году жизни.

II. Из многих уроков, которые представляет нам жизнь св. благоверного князя Александра Невского, возьмем только два: первый тот, что мы должны, по примеру св. царственного угодника Божия, всегда «помнить о смерти», второй тот, что, когда смерть приближается, мы должны всемерно стараться, очистив свою душу покаянием, «причаститься св. Христовых таин», как залога жизни вечной.

а) Великое и душеспасительное дело помнить свой смертный час.

Рассказывают, что один узник, услышав с вечера, что его в следующее утро предадут смерти, от чрезвычайного страха сделался совершенно седым в продолжение ночи. Что же должно случиться при смерти с худым христианином, который слышал о гневе Божием, о неумолимом правосудии, о страшном суде Божием, о лютейших и вечных муках, когда совесть, как по списку, станет считать все его прежние поступки, когда представится очам его целая жизнь, подобно привидениям явятся – распутство, невоздержание, своеволие, гордость, дерзость, бесстыдная похотливость, буйная веселость, пьянство, развратные сообщества, сквернословие, скверные замыслы? И вот, за все это его уже призывают на суд, – менее минуты осталось для приготовления, смерть у порога, а вместе с ней правосудие Божие!.. Мысль, что чрез час, чрез два, на самом опыте откроется, справедливо ли говорили, что есть ад и что должно предстать на суд Божий, – эта мысль как молотом ударяет в сердце. Тогда несчастный человек увидит себя стоящим между временем и вечностью, увидит быстро улетающее время и с такою же быстротою наступающую безконечную вечность. Тогда он узнает, что чрез несколько часов последует то определение, которым навсегда решится судьба его. Тогда станут тесниться в беспокойном уме его разные мысли и представления. Каким явится ему грозный Судия? на каком престоле? какие существа окружают Его? с каким гневом и в каких словах изречет Он определение Свое? Какой при этом будет страх? Какой трепет проникнет сердце? Какое беспокойство возмутит разум! какой мрак покроет очи! – Но у кого достанет слов к описанию сего ужаса? Поистине, его и представить невозможно. Праведники, которые часто ожидают смерти, как спокойного пристанища, так иногда бывают поражены размышлением о страшном суде и Божием правосудии, что смерть, вообще для них вожделенная, представляется им даже горькою и страшною.

Праведен был «царь Езекия», но когда пророк Исаия предсказал ему смерть, то с великим плачем начал просить у всемогущего Бога продолжения жизни. «И плакася Езекие плачем великим» (4 царь. 20, 3).

Праведен был «Симеон, ради Христа избравший юродство» – подвиг самый трудный; однако и он, при кончине своей, начал взывать к Иоанну диакону, своему другу: «Иоанне, всеми силами заботься о душе своей, чтобы после можно было спокойно перенести час смерти и без боязни перейти область сих мраков; одному только Богу известно, в каком я теперь нахожусь страхе и беспокойстве».

Дивной святости был «великий Арсений», презревший сан сенатора, но при кончине своей и он весь дрожал и чрезвычайно смущался. Братия вопрошали его с удивлением: «и ты, отче, боишься смерти?» – «Да, отвечал он, страх сей возмущал меня в продолжение всей моей жизни в монашестве».

Кто был «Иларион Великий», который начал служить Богу с младенчества? – Но и он утешал при смерти своей ужасающуюся душу свою, и он говорит: «изыди, душе моя, изыди, чего страшишься, почто колеблешься? – Ты почти семьдесят лет служила Христу, и боишься смерти!» – Тягостен конец жизни человеческой! страшен час смерти! «Если праведный едва спасется, то где будет нечестивый и грешный?» (Притч. 11, 31). Если так страшна смерть для пророков, пустынников и праведников, то сколь ужасна должна быть она для грешников! Самые праведники трепещут, страшась правосудия Божия, которого они ничем не оскорбили: как же не оцепенеть грешникам, которые хладнокровно, без всякого рассуждения, оскорбляли величие Божие тысячами неслыханных беззаконий, которых вся жизнь была – одним беспрерывным грехом!

Слепцы! доколе же мы станем нерадеть о себе? доколе станем обманывать себя самих пустою надеждою жизни долговременной? Знайте же, что кто отлагает покаяние к концу своей жизни, тот никогда не достигнет своей цели; а кто, будучи еще здоров, очистит оскверненную грехами совесть святою исповедию, тяжким воздыханием, горькими слезами, тот без сомнения сподобится благого конца своей жизни, спокойной смерти и нескончаемого царствия небеснаго, чего всем истинно верующим христианам нельзя не пожелать от всей души. (См. соч. Феофана Прокоповича, сн. № 342 «Троицк. листка»).

б) Очистив душу свою христианскою исповедию, каждый умирающий должен возжелать всеми силами своей души причаститься св. Христовых и животворящих таин.

Но помни, что покаяние твое должно быть истинное, сердечное, от глубины всей души.

Брат-христианин, желающий причаститься св. таин! Видишь ли ты сей св. хлеб? Видишь ли ты чашу, стоящую на св. престоле? Там тело Христово, там кровь Христова. Это – огнь Божественный, достойных просвещающий и очищающий, а недостойных опаляющий и сожигающий. «Не приближайся семо», не подходи. Прежде распутай связывающия твою душу узы греховные чистосердечною исповедию. Если ты с кем «во вражде»: развяжи узел вражды и примирися с ближним твоим. Если ты «обидел кого», если ты украл, отнял, если держишь чужую вещь, развяжи узел обиды, возврати обиженному отнятое тобою.

«Если живешь в преступной связи с кем», к соблазну многих: рассеки этот греховный узел, освободи душу из плена диавольского. «Место бо, на немже стоиши, земля свята есть!» Этот святый престол, к которому ты приближаешься, это место, где ты стоишь и причащаешься, – есть святая святых – «земля свята есть!» Тут невидимо предстоят святые ангелы и закрывают свои лица от страха, трепета и благоговения.

Моисей со страхом подходил к горящей купине, в которой был Сам Бог. С тем же страхом и трепетом отверзай и ты свои уста к принятию св. причащения. И ты говори: верую, Господи, что Ты – Бог; исповедую, что я – трава иссохшая... Не достоин я по грехам моим приступать к Богу, дабы не потерпеть мучения, сено коснуться огня, чтоб не сгореть. Но Ты Сам зовешь меня, Сам призываешь: итак, иду я, нечистый, чтобы получить очищение от Тебя – источника святыни; иду немощный, чтобы получить исцеление от Тебя – врача душевного и телеснаго; иду мертвый, чтобы получить воскрешение от Тебя, хлеба жизни. Я иду освятиться и просветиться, – потому более и иду, что я грешен и недостоин... Иду к Тебе, чтобы не удалиться от Тебя, чтобы враг совсем не завладел душею моею. И паки исповедую, что я недостоин, потому что я грешен. Но Ты ведь и пришел на землю затем, чтобы грешников спасти! «О, Господи, спаси же! Благословен грядый во имя Господне!»

С такими чувствами и помышлениями приступай ко св. причащению, и тогда это великое таинство не будет тебе во осуждение. Когда Моисей сходил с Синайской горы, лицо его так сияло, что народ еврейский не мог смотреть на него. Посему Моисей и возложил покрывало на лицо свое. Так просияло небесною славою лицо Моисеево от того только, что он беседовал с Богом на Синае. Но подумайте, братия, какое великое различие: беседовать с Богом и принимать Самого Бога в свои уста, в свое сердце!.. Если лицо Моисея так сияло от одного собеседования, то как же не сиять душе того, кто причащается самого Тела и Крови Христовой в пречистых тайнах? Боялись евреи смотреть на сияющее лицо Моисеево; а св. Златоуст говорит, что диаволы боятся, трепещут, бегут от лица причащающегося св. таин, потому что в тот час причастник дышит огнем Божественным. Видение дивное для ангелов и страшное для демонов! Не сияет так звезда на небе, как сияет душа христианина от света благодати Божией в тот час, когда он причащается. И это потому, что когда мы причащаемся, тогда сами соделываемся членами тела Христова, соединяемся со Христом. И если бы душа наша в сей час разлучилась с телом, то она получила бы себе место с мучениками, девственниками и преподобными... Боже мой! Избавитель мой! Пусть я умру, если будет на то воля Твоя святая, в лесу ли глухом, или в ином каком пустынном месте: это для меня все равно, лишь бы прежде смерти сподобиться мне истинно-христианского покаяния и причащения пречистого тела и крови Твоей! Ведь если в тот час Ты будешь при мне, то я не боюсь погибели: с таким напутствием, как тело и кровь Твоя, я крепко надеюсь достигнуть Твоего небесного царствия.

Брат-христианин! Когда ты причастишься св. Христовых таин, то берегись, как бы не потерять то, что получил. Веди себя осторожно, чтобы не выпал у тебя сей драгоценный камень. Охраняй себя отовсюду, чтобы не выхватил его лукавый из души твоей. Освятился ты святынею сей: живи же теперь, как подобает святому. (См. поучен. святителя Илии Минятия, сн. «Троицк. листок» № 210).

III. Братия-христиане! Сыны православной церкви! Не пропустим этих слов мимо нашего сердца, но напечатлеем их в глубине своей души на всю жизнь. (Свящ. Гр. Дьяченко).