Двадцатый день. Поуч. 2-ое. Черниговские чудотворцы: свят. благоверный князь Михаил и боярин его Феодор.

I. В день черниговских чудотворцев, при мужественном исповедании пред татарами своей христианской веры пожертвовавших своею жизнию, чтобы не лишиться небесного царствия и вечного блаженства со Христом, уместно будет ныне побеседовать с вами, братия мои, о том, что спасение души или получение царствия небесного есть высший предмет всех стремлений человека.

II. В самом деле, для чего человек сотворен? Для чего мы живем на свете? Вот важный вопрос, который мы должны задавать себе как можно чаще! Ужели мы для того живем на свете, чтобы только родиться, несколько прожить и потом умереть, подобно прочим животным? Ужели для того мы сотворены, чтобы во всю жизнь заботиться, хлопотать, искать, мучиться, страдать и потом исчезнуть? Нет! мы сотворены для блаженства. Искать блаженства – есть неизгладимое и незаглушимое чувство в человеке; и потому-то мы видим, что всякий человек, и умный, и глупый, и дикий, и просвещенный, и старый, и молодой – все и каждый хотят себе добра, хотят жить лучше, все ищут благополучия. И хотя не все одинаково ищут, и не все одно и тоже считают верховным своим благом; но нет ни одного человека на свете, который бы не хотел быть благополучным по крайней мере так, как он смыслит и понимает. Так, дикий хочет быть сытым и довольным и иметь то, что нравится ему. Так, бедный хочет быть богатым, богатый хочет быть в чести и славе; чиновный и славный человек хочет быть знаменитым – и так далее. Словом, все хотят быть счастливыми и блаженными по своим понятиям.

а) Но в чем состоит наше благополучие? В чем заключается наше счастие? Чего именно мы должны искать для нашего блаженства: богатства ли, чинов ли, удовольствий ли, или чего другого в мире?.. Нет! все это пустое, все это тень; все это никогда не составит нашего благополучия. Да, правда, иногда веселит и радует нас что-нибудь мирское. Но надолго ли? На минуту, и право, не больше Спросите вы богачей, и даже не таких, которые родились богачами, потому что таковые богачи не знают цены богатству, – но спросите и тех богачей, которые из бедняков сделались богачами, – спросите их: счастливы ли они? блаженны ли они? Да что спрашивать нынешних богачей: все они суть нищие пред Соломоном. Итак, мы посмотрим на сего царя, послушаем, что он говорит о себе, счастлив ли был он? Известно, что Соломон был столько богат, что всякая домашняя посуда во всем дворце его была из чистого золота; Соломон столь был умен, учен и просвещен, что ни один человек сам собою никогда не может сделаться столь умным, ученым и просвещенным, как он. Соломон так был могуществен, что все, что бы только он ни захотел, и почти все, что бы он ни пожелал, все исполнялось. И, наконец, при всем том Соломон наслаждался здоровьем, спокойствием, миром и благоденствием своего царства, любовию своих подданных и уважением соседей. Словом сказать, по-видимому, Соломон столь был счастлив, что одна иностранная царица завидовала уже не ему самому, но даже тем, которые прислуживали ему. Но при всем том, доволен ли был Соломон всем тем, что он имел, счастлив ли был в самом деле Соломон? называл ли он себя блаженным при всем своем видимом блаженстве? Ах нет! он вполне испытал все возможные удовольствия мира, и под старость признался, что нет в мире истинного и прочного счастия: все на свете суета суетствий и всяческая суета. – Итак, ежели уже и Соломон не мог найти благополучия в сем свете, то когда и где мы найдем оное! Да и ужели в самом деле на сем свете совсем нет для нас никакого счастия и благополучия? Нет, есть для нас счастие и блаженство – счастие вечное, блаженство и истинное и неизменное – царствие небесное. Вот наше истинное и вечное благо, счастие, благополучие и блаженство!

В одном только царствии небесном человек будет совершенно доволен, вечно счастлив, каждую минуту весел и радостен, всегда спокоен. Словом сказать, только в царстве небесном человек может быть блажен совершенно. А кроме царствия небесного никто и никогда не найдет блаженства. Итак, чего же мы должны себе желать? чего мы должны себе искать, богатства ли, чести ли, славы ли? Нет! одного только царствия небеснаго. Все на свете пыль, прах, дым и тень; все, даже и самое высокое просвещение, все для человека пустое, все только лишь раздражает сердце человека, но не насыщает его; только царствие небесное может удовольствовать человека так, что он во веки веков не пожелает себе большаго. Итак, братия! все желания наши, все мысли, все прошения, все молитвы, все старания наши устремим к тому, чтобы получить нам царствие небесное. Ах, как счастливы и пресчастливы те люди, которые получили царствие небесное! Они, живучи на земле, были как в раю. Но, Боже мой! как они будут блаженны там, на небеси! То, что находится там, в царствии небесном, столь велико, что апостол Павел, который был восхищен в рай еще живой, говорил, что то блаженство, которое уготовал Бог в царствии небесном любящим Его, столь велико, что никакой человек не видывал и не слыхивал и никогда не мог вообразить себе, и потому этого никак нельзя рассказать никаким языком. Ах, как блаженны те люди, которые удостоились получить царствие небесное, как завидно их состояние! И кто из нас не пожелает себе такого блаженства? Кажется, только об одном царстве небесном и думать бы, только о нем и заботиться бы нам надлежало. Но странное дело, – человек, при всем уме своем, при всем просвещении и при всех опытах своих, очень часто ищет временнаго, и оставляет вечное; трудится для пустого, а пренебрегает истинное и существенное; заботится о получении земных вещей, а не думает о небесных. Как часто случается, что мы для пустых удовольствий употребляем всякие труды и усилия, не жалеем ни денег, ни здоровья; а для царствия небесного не хотим, так сказать, пальцем пошевелить. Для пустых прихотей своих сносим недостатки и даже оскорбления; а для царствия небесного не хотим ничем пожертвовать! Для себя все нам легко, а для Бога и поклон положить, кажется, трудно. И сколько разных отговорок у нас, сколько извинений в том, что не хотим заботиться о царствии небесном!

б) Многие даже думают, что если мы будем думать и заботиться только о царствии небесном, тогда все наши мирские дела и должности остановятся и разрушатся. Это весьма несправедливо, даже оскорбительно для Бога думать таким образом! I. Христос не велит бросить и совсем оставить все житейские должности и дела, не велит удаляться в пустыню, не возбраняет и искать земного счастия, но только так, чтобы царствие небесное было первым нашим делом и желанием. Он говорит: ищите прежде всего царствия Божия, а все прочее приложится вам, т.е. надобно иметь главное попечение о царствии Божием, а потом заботиться и о мирских обязанностях; и когда мы получим и достигнем правды царствия небеснаго, то все прочее придет, так сказать, само собою; все прочее: и богатство, и честь, и слава будет дано нам, как бы в придачу. И даже скажем: что кто хочет быть или богатым, или славным, или просвещенным, тот скорее и надежнее может быть таковым тогда, когда он найдет царствие небесное. Благочестие на все полезно, говорит святое писание. Истинное благочестие нигде, никогда и ни в каком звании не может быть неуместным, или вредным, или совершенно противным.

III. Итак, должностной ли ты человек в обществе, не уклоняйся от твоей должности, исполняй ее так, как требует долг и честь гражданина, и как можно усерднее, но в то же время не забывай и царствия Божия. Отец ли ты или мать семейства, не забывай своей должности, воспитывай детей твоих, заботься об них как можно усерднее, но в то же время не забывай и царствия небеснаго. Господин ли ты, имеешь ли ты у себя рабов, пекись об них, как отец, употребляй на услуги свои, но в то же время заботься и о том, чтобы тебе и им быть в царствии небесном. Раб ли кто или в услужении у кого, не ищи свободы своевольной, но служи своему господину, как Самому I. Христу, и в то же время не забывай и царствия небеснаго. Словом сказать, искать царствия небесного не мешает никаким нашим обязанностям и должностям. – Итак, братия! Ежели мы хотим быть. счастливыми и блаженными, то будем искать царствия небесного с усердием, постараемся получить Духа Святого и сделаться святыми. (Сост. свящ. Г. Д. по соч. Иннокентия, митр. москов., т. I).