Восемнадцатый день.
Поучение 2-ое. Св. мучен. Леонтий.

I. Св. мучен. Леонтий, память коего совершается ныне, был грек, служил военачальником римских войск при царе Веспасиане и жил в г. Триполи, близ горы Ливана. Он исповедывал христианскую веру. Вот как он удостоился венца мученического вместе с двумя воинами – христианами, из язычников, Ипатием и Феодулом. Адриан, римский сановник, ревнитель язычества и враг христианства, отправился в Финикию, чтобы там преследовать христиан. Узнав о Леонтии, который сам отвергал идолов и отвращал других от поклонения им, Адриан послал трибуна Ипатия с воинами за ним. Около города сам Леонтий встретил их с воинами и, обещав указать, кого они ищут, пригласил к себе в дом для отдыха, предложил им трапезу, принял их с таким радушием, с каким принимаем своих дорогих друзей, а после трапезы объявил, что он-то и есть Леонтий, друг не языческих богов, а христианского. Тогда Ипатий и воин Феодул упали к его ногам и сказали: «и мы хотим быть христианами». Леонтий помолился; вдруг светлое облако осенило Ипатия и Феодула, и дождь упал на них из облака; св. Леонтий призвал имя Отца, и Сына, и Святого Духа, и таким образом крестил их.

Но вот прибыл в Триполи и сам Адриан, и сильно разгневался на Леонтия, Ипатия и Феодула. «Кто ты таков и какими волшебными средствами отвратил верных царских слуг от язычества к христианству?» спросил Адриан Леонтия. «Я воин Христов и сын Света, просвещающего всякого человека. – «А вы ради чего отреклись от отеческих преданий и изменили царю?» спросил также Адриан Ипатия и Феодула. – «Ради того, что мы получили гораздо лучшую награду от Царя небеснаго»; отвечали они. Адриан приказал жестоко мучить всех их, и затем Ипатия и Феодула убили мечом, а Леонтия били так, что он скончался под ударами.

II. В этом рассказе видите вы, братия мои, «силу христианской доброты», побеждающей самых грубых, самых черствых язычников – врагов.

Эта доброта христианская весьма содействовала успехам распространения христианского учения между язычниками.

Удивительно, с какою быстротою распространялась вера христианская в первые времена христианства. «Смотрите, мы существуем только со вчерашняго дня и уже наполняем все: ваши города, острова, крепости, дворцы, сенаты, лагери, судилища; оставляем вам только ваши капища», писал римскому сенату в своей апологии, или защитительной речи в пользу христиан, христианский писатель конца 2-го века, знаменитый ученый Тертуллиан.

Объясняют такие быстрые успехи христианства среди язычников и высотою учения христианского, и пустотою язычества, и особенною ревностию христианских проповедников, и твердостию христианских мучеников в их страданиях за веру, и чудесами, которые совершались в те времена среди верующих.

Все это так; но при этом очень не маловажное значение имела и самая жизнь христиан, исполненная любви, ласковости и доброты не только в отношении к своим присным по вере, но и в отношении к чужим, сторонним, – в отношении к иноверцам. На эту сердечную доброту первых христиан, на их широкую любовь ко всем, как на особенную силу в деле распространения веры христианской, указывал в свое время и жестокий гонитель христиан, богоотступник, император римский Юлиан. «Обратите внимание на то, что ничто столько не способствует успехам суеверия христиан, как любовь, которую они оказывают всем», писал Юлиан одному из языческих жрецов, советуя ему, чем бы, по его мнению, можно было поднять язычество в его бессильной борьбе с христианством. «Я думаю», продолжал он, «что и нам нужно бы перенять это качество у христиан. Итак, основывайте больницы и странноприимницы в каждом городе; ибо вам будет стыдно, если мы оставим в пренебрежении своих нищих, тогда как... эти нечестивые галилеяне (так отступник от христианства называл христиан) питают не только бедных, присных им по вере, но даже и наших». Но могла ли сравниться благотворительность язычника, благотворительность по приказу, холодная, искусственно подогретая, с благотворительностию, добротою христиан, основанною на глубоких внутренних началах любви христианской? Могло ли язычество представить хоть в немногих личностях такую высоту самоотверженной любви к ближним, какую представляли, например, египетские христиане во время моровой язвы, свирепствовавшей в Александрии, в Египте, во второй половине 3-го века? Заметивши, что эта язва свирепствовала больше всего между язычниками, церковный историк Евсевий, словами современника бедствия епископа Дионисия, говорит: «тогда весьма многие из наших братий от избытка любви и братолюбия не щадили самих себя, но, поддерживая друг друга, безбоязненно посещали родных, неутомимо ходили за ними и, служа им ради Христа, вместе с ними радостно умирали, привлекая к себе болезнь от своих ближних... Они принимали тела святых (христиан) на распростертыя руки и перси, закрывали им глаза, заключали уста, несли их на своих плечах, прижимали их к себе и обнимали, украшали их омываниями и одеждами, а вскоре и сами сподоблялись того же... Совершенно напротив поступали язычники, продолжает историк: они прогоняли начавших хворать, убегали от самых любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, оставляли без погребения мертвых, и таким образом старались избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти, которую, однакоже, при всех их усилиях, не легко было им отклонить от себя» (Церк. ист. Евсев. т. I, кн. 7, гл. 22). Могло ли язычество представить такое дело благотворительности, какое, например, представили христиане малоазийского города Амида, которые, по совету своего пастыря – епископа Акакие, продали церковные сосуды и выкупили 7,000 пленных персов, захваченных римскими войсками, томившими их в тяжкой неволе? Не удивительно, что и царь персидский был изумлен такою добротою амидийских христиан и как на чудо пожелал посмотреть на их епископа Акакие.

III. Вот чем и нам, братия, нужно смягчать грубыя, упорные сердца других и склонять их к святой правде и добру. Не гневом и бранью, не жестокостию и побоями, а ласковым словом, обходительностию, участливостию, добротою побеждайте ваших недоброжелателей; или иначе: добром побеждайте злое. В таком только случае победа несомненно будет на вашей стороне. Аминь. (Сост. по проп. прилож. к «Рук. для сельск. паст.» за 1889 г., июнь).