Послесловие

«Христос напрасно пронзён гвоздями!» (Гр. Бог.).

Полной чашей мы черпали из духоносных творений св. Григория Назианзина спасительные наставления по нашему вопросу, и всё-таки не можем сказать, что исчерпали содержание их до дна. Да и возможно ли вполне исчерпать этот глубокий кладезь и умозрительного богословствования, и практического руководствования? Черпают из него вот уже на протяжении пятнадцати столетий христиане всех исповеданий, ибо редко какого другого св. отца творения так любили и писали на них так много толкований, как на творения св. Григория Богослова. Черпают, поучаются и преклоняются пред величием его пастырского духа. Вечно новы и вечно юны его мысли, вечно свежи и пленительны полёты его гениального ума, в высшей степени удачно сочетавшего в себе дары природные, культурные и благодатные. Молодое христианское чувство, трогательное горение сердца о славе Божией, высокие богословствия умозрительные концепции, – всё это дивным образом сочеталось в дивном муже и запечатлелось в его творениях. Размеры места и времени заставляют нас отвлечь жадные уста от этого кладезя взгляд на свою работу.

Пред нами последовательно прошли все стадии жизненного подвига св. отца и все обнаружения его пастырского служения. Мы видели будущего великого пастыря жадно собирающим с полей классического язычества нужные цветы человеческого гения и усердно выращивающим их на новых нивах молодой христианской науки. Мы присутствовали при трогательной и поучительной борьбе его в выборе между двумя жизненными направлениями. Мы видели его сопастырем отцу, а потом и пастырем малого стада. С интересом мы следили за исключительным моментом в жизни не только его самого, но и всей церковной истории, – за борьбой богатого идеалами, но бедного материальными средствами, пастыря в шумной Византийской столице, – борьбой, завершившейся нравственной победой правды и истины над ложью и человекоугодничеством. Видели мы св. отца предающимся не отдохновению, но непрерывным трудам на поприще поэтического творчества и продолжающим борьбу с врагами Церкви лично, и помощью чернил. Мы изложили начертанный им идеал пастыря и пастырской деятельности и остановились на мрачной картине нравственных недостатков духовенства того времени.

Тяжела эта картина. Если мы отнесемся к ней даже критически, если примем во внимание собственное замечание св. отца о том, что он не может удержать в себе желчи и просить великодушно снести колкое слово, сказанное им, как плод его горести¹¹⁹⁶; если, наконец, согласимся с Ullman’ом, что иное здесь поставлено для украшения¹¹⁹⁷: то, тем не менее, должно признать, что большая часть его характерных бытовых черт всё же взята из жизни, носит на себе печать действительности, а не вымысла, и что, посему, нравы духовенства того времени были ужасно развращены. Вполне понятно негодование св. отца, пастыря-аскета, видевшего всё несоответствие духовных руководителей их идеалу, сознававшего весь вред и позор для Церкви такого явления, глубоко скорбевшего о сём, всемирно боровшегося с этим пороком пастората того времени и, наконец, сознавшегося, что такая борьба выше его сил¹¹⁹⁸. Сколько горечи должно было накопиться в его душе, чтобы позволить себе исполненный отчаяния вопль: «Напрасно Христос пронзён гвоздями!»¹¹⁹⁹.

Думаем, что верно поймём мысль и намерение св. отца, если признаем, что клеймя своими едкими сарказмами порочное духовенство своего времени, он имел в виду цель не только полемическую, но и нравственно-педагогическую, – ту, чтобы ярким изображением пороков предохранить всех последующих пастырей от позорных недостатков и тем удержать их на подобающей им высоте. И он достигает своей цели. Горьки смех его сатир чрез все века доносился и доносится до сердца пастырей, и не может не трогать их как правдивостью и жизненностью изображения, так и своею святою ревностью о подобающей им святости. Достигает, трогает, волнует и производит благодетельный переворот в настроении, в мыслях, рождает решимость беречься от запечатленных дурных образов и постоянно направлять свою передовую пастырскую ладью прямым путём к цели, не сбиваясь с пути и не увлекая за собою на ложный путь своё стадо, поэтому, всякий пастырь, пожелавший подогреть свою пастырскую ревность, найдёт в творениях св. отца необходимые наставления и указания. Дай Бог, чтобы каждый пастырь возможно чаще, от времени до времени, сверял свой пастырский подвиг с идеалом, завещанным св. отцом, как с зеркалом, смиренно сознавая свою человеческую немощь и с молитвою обращаясь за помощью к Пастыреначальнику, взывать к Которому для св. Григория нам самим изучение творений св. Григория Назианзина принесло пользу в том отношении, чтобы мы иное в своём собственном пастырском служении исправили, иное изменили, иное улучшили и вновь ввели, то мы были бы довольны достигнутыми результатами своей работы и могли бы дерзновенно сказать:

«Нет, Христос пронзён гвоздями не напрасно!»