Неведение

Ставится у них (еретиков) неведение, и то, что никто не знает последнего дня или часа, в том числе сам Сын, только Отец (см. Мк. 13, 32). Но как чего-либо из сущего не знать Премудрости, Творцу веков, Совершителю и Обновителю, Тому, Кто есть конец всего сотворенного и так же знает Божие, как дух человека знает, что в человеке (1Кор. 2, 11)? Ибо что совершеннее такого знания? Да и как Сыну, Который подробно знает, что будет перед последним часом и как бы во время конца, не знать самого конца? Это походило бы на загадку и равнялось тому, как если бы сказать о ком-то, что он подробно знает находящееся перед стеной, но не знает самой стены, или хорошо знает конец дня, но не знает начала ночи, хотя знание об одном необходимо влечет за собой знание о другом. Ибо для всякого явно, что Сын знает как Бог, приписывает же Себе незнание как человек, поскольку только видимое может быть отделяемо от умопредставляемого. Такую мысль подает и то, что наименование Сына поставлено здесь отрешенно и безотносительно, то есть без присовокупления, чей Он Сын, чтобы понимали мы это неведение в смысле более сообразном с благочестием и приписывали его человечеству, а не Божеству. Итак, если достаточно этого объяснения, остановимся на нем и не будем входить в дальнейшие исследования, а если нет, представим и второе толкование. Как все прочее, так и ведение важнейших тайн относи к Причине из уважения к Родителю. Но мне кажется, что и тот составил себе не низкое понятие, кто с одним из наших любословов стал бы читать это место так: и Сын знает день или час потому, что знает Отец, а не по какой-либо иной причине. Ибо какое из этого заключение? Поскольку знает Отец, а поэтому знает и Сын, то явно, что ни для кого это не известно и не постижимо, кроме Первой Причины (1).