Часть 4. Чистота сердца – шестая заповедь блаженств

В каких значениях употребляется слово «сердце» в повседневной жизни, в литературе и Священном Писании. Сердце, понимаемое в нравственно-психологическом смысле, является центром телесной и душевной жизни.

В шестой заповеди блаженств говорится: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф.5:8).

Чистота сердца есть венец всеобъемлющей добродетели целомудрия⁶⁶⁹. Святой Иоанн Златоуст, объясняя шестую заповедь блаженств, говорит, что «чистыми сердцем Иисус Христос называет тех, которые приобрели всецелую добродетель и не сознают за собой никакого лукавства, или тех, которые проводят жизнь в целомудрии. Ибо для того, чтобы видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели»⁶⁷⁰.

Уже в глубокой древности среди многих народов (у римлян, греков, евреев и др.) слово «сердце» означало не только физиологический орган, но также душу, настроение, взгляд, мысль, ум, убеждение. Даже в нашей повседневной жизни приходится слышать о том, что сердце «страдает», «болит» о ком-нибудь и др. Таким образом, люди давно оценили роль сердца в жизни человека, как органа чувств, при этом чрезвычайно тонкого и универсального.

Еще больше о сердце говорится в Священном Писании. Оно, по Священному Писанию, веселится, скорбит, терзается, тревожится, кипит, горит трепетным предчувствием, смущается, негодует, рвется от злобы, в нем гнездится гнев, прелюбодейная страсть, зависть, надменность, гордость, оно способно к великому чувству упования на Бога и любви, сокрушению о грехах своих, может быть вместилищем кротости и смирения и др.⁶⁷¹

Но в Священном Писании сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания и восприятия духовного мира.

Где сердце? На этот вопрос епископ Феофан Затворник отвечает: там, где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев и проч. – там сердце. Телесный же орган сердце служит только орудием, как мозг орудием для ума⁶⁷².

Головной мозг – орган, посредствующий между душой и внешней средой – телесный орган души для образования представлений и мыслей из впечатлений внешнего мира. Но мышление не исчерпывает всей полноты духовной жизни человека. Деятельность человеческой души имеет своим непосредственным органом не один головной мозг со всей нервной системой, но и сердце, которое соединяет в себе все силы тела, служит ближайшим органом душевной жизни. Общее чувство души, душерасположение всегда отражается в сердце. Сознание имеет своим непосредственным органом головной мозг; обнаруживается оно при условии деятельности головного мозга. В сердце же человека лежит основа индивидуального, личностного характера его представлений, чувств и поступков, вследствие чего они суть выражения не общего духовного существа, а отдельного, живого, лично существующего человека. Сердце – место рождения глубоких идей, которые дали миру философы и великие поэты; сознание же, связанное с головным мозгом, давало этим идеям только ясность и определенность, свойственную мышлению⁶⁷³.

Сердце, понимаемое в нравственно-психологическом смысле, является центром телесной и духовной жизни⁶⁷⁴.

– Сердце есть хранитель и носитель всех телесных сил человека⁶⁷⁵. Оно постоянно и неотступно чувствует состояние души и тела⁶⁷⁶.

– Сердце есть средоточие душевной и духовной жизни человека: в сердце зачинается и рождается решимость человека на те или иные поступки, в нем возникают многообразные намерения; оно есть седалище воли и ее хотений. Когда мы делаем что-либо охотно, то наш поступок исходит от сердца (Рим.6:17). Кого мы любим, тому отдаем наше сердце и, обратно, того имеем в нашем сердце⁶⁷⁷. «Сердце есть начало и корень всех наших деяний»⁶⁷⁸.

Тогда как умом человек познает и хочет все усвоить, собрать в себя, а волей выразить себя вовне или извести наружу в делах богатство своего содержания, сердце находится глубже этих деятельных сил и составляет для них основу. В сердце осаждается все, что входит в душу извне и вырабатывается ее мыслительной и деятельной стороной; чрез сердце проходит и все, что обнаруживается вовне. Вся деятельность орудных сил души, а также тела, отражается в сердце, и обратно, сердце принимает живое участие в их движениях, возбуждая их к деятельности.

Сердце «поддерживает энергию всех сил души и тела». Ревность – сила, движущая волю, – из сердца исходит. «Как спешно делается дело, которое нравится, к которому лежит сердце! А пред тем, к которому не лежит сердце, руки опускаются и ноги не двигаются»⁶⁷⁹.

Сердце есть седалище всех познавательных сил души. Все, что приходит на ум или память, восходит на сердце⁶⁸⁰. Мысли суть советы сердечные⁶⁸¹. Слово человеческое износится из сердца: от избытка сердца говорят уста (Мф.12:34).

Сердце есть средоточие многообразных душевных и духовных чувств, волнений и страстей. «Что бо ни делаем, – пишет святитель Тихон Задонский, – внутрь и вне нас, сердцем делаем – или добро, или зло. Сердцем веруем, или не веруем; сердцем любим, или ненавидим; сердцем смиряемся, или гордимся; сердцем терпим, или ропщем; сердцем прощаем, или злобимся; сердцем примиряемся, или враждуем; сердцем обращаемся к Богу, или отвращаемся; сердцем приближаемся, приходим к Богу, или отходим и удаляемся; сердцем благословим, или клянем; на сердце радость или печаль, надежда или отчаяние, покаяние или нераскаянное житие, страх или дерзновение; в сердце простота или лукавство; сердце воздыхает, молится, уповает или противное делает... Что в сердце зачинается, доброе или злое, то вне чрез уды (члены) телесные является»⁶⁸².

Таким образом, сердце справедливо считается средоточием, центром всей личной жизни человека⁶⁸³, средоточием всех его сил духовных, душевных и телесных. К сердцу сходится вся духовная деятельность человека, поскольку оно является исходищем живота (истоком жизни) человеческой личности (Притч.4:23)⁶⁸⁴.

Центр человеческого существа есть сердце, им оно входит в связь со всем существующим. Отсюда естественно, что общение с Богом совершается также в сердце (Мф.5:8). Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, – говорит Апостол (Рим.5:5). Сердце является средоточием деятельности и органом проявления человеческого духа, т.е. той стороны человеческой личности, которая служит основанием богоподобной, устремленной к Богу жизни, средоточием и органом нашей веры в Бога и вообще нашей жизни по вере⁶⁸⁵.

Но быть таким сердце может только тогда, когда оно «чистое» от пороков, страстей, греховных влечений и чувств.

Имея в виду такое великое значение сердца в нашей религиозно-нравственной жизни, Господь и заповедал стяжавать сердце чистое, непорочное: блажени чистии сердцем (Мф.5:8). Сердце чисто созижди во мне, Боже, – взывает Пророк и Псалмопевец, – и дух прав обнови во утробе моей; не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене (Пс.50:12–13).

Отвращение грешника от всего Божественного, духовного. Влияние греховного состояния сердца на деятельность рассудка и воли и на характер всех дел человека. Отсутствие в сердце духовного мира.

Если сердце есть точно корень и центр жизни человека и оказывает также влияние на деятельность всех сил души и тела, то, казалось бы, ему следовало отдавать полную власть в управлении жизнью, как это бывает у многих (вполне или отчасти). Но если по естеству, до грехопадения первых людей, сердце и имело такое значение, то вошли в него страсти и все помутили⁶⁸⁶. При них сердце неверно указывает наше состояние и направляет силы души не в должную сторону. Потому для христианина должно быть законом – содержать сердце под контролем и подвергать его чувства, вкусы и влечения строгой критике. Святые Отцы и подвижники, только очистив свое сердце, имея его местом пребывания благодати Святого Духа, руководствовались велениями сердца и открывавшимися в нем откровениями воли Божией. Пока же страсти в силе, давать волю сердцу – значит обрекать себя на всякие ошибки в духовной жизни⁶⁸⁷. Преподобный авва Дорофей говорит: «Будучи страстными, мы отнюдь не должны веровать своему сердцу, ибо кривое правило и прямое кривит»⁶⁸⁸.

Рассмотрим, каково состояние сердца у человека-грешника. По отношению к Богу и всему Божественному, духовному у грешника сердце онемело: не имеет симпатии, сочувствия, влечения. Это объясняется тем, что сердце грешника, будучи страстным, всегда услаждается чувственным, греховным. Отсюда, раз Божественное неведомо, а напротив, сладостно другое, противоположное, то человек-грешник при встрече образов Божественного остается или равнодушен к ним, или ощущает беспокойство от их присутствия, чувствует себя как бы не на своем месте, отвращается, бежит. Вот отчего грешнику не хочется быть в церкви, слышать церковное пение, участвовать в священнодействии, слушать Слово Божие, читать духовные книги или молитвы. Все эти предметы для него неприятны, отталкивающи, не по сердцу ему, непонятны, не питают его сердце, а мучат. И он от них бежит.

Нет у него влечения к миру духовному, ангельскому и к людям. Когда грешник воспитан на плотских началах, весь погружен в материальное, то откуда тут быть влечению к духовному? Что же касается отношений грешника к людям, то с первого взгляда всякий человек кажется ему чужим, холодом и равнодушием веет от взаимных отношений; в его сердце проявляется неприязненное расположение в отношении ко всем и ко всему. «Вся душа (его), – пишет преподобный Исаак Сирин, – исполняется укоризны, и в устах, и в сердце, на всякого человека, и на всякую вещь, и на все, с чем ни встречается помыслами и чувствами, и на Самого Всевышнего»⁶⁸⁹. Если же и бывает пристрастие к кому, то и здесь оно дышит неправдой, переносит любовь на себя – эгоизм, самолюбие, плотоугодие входят в привычку его жизнедеятельности. Так как душа грешника отдалена от Бога и мира Божественного, то нет в ней и религиозных чувств в истинном их виде. Религиозные чувства возникают в сердце от созерцания или воздействия на него предметов из духовного мира. Сердце же, как орган восприятия духовного мира, у грешника находится или в полном забвении и неверии, или же в различной стадии слабости веры и чувства зависимости от Бога. Нет здесь страха Божия, благоговения и славословия, нет сладостного чувства сыновства по отношению к Богу и других чувств, свойственных истинному христианину. В лучшем случае они у грешника суть только мысли и представления, а не сердечные чувствования. Если же проявляются у него религиозные чувства, то главный их тон есть «чувство отревающего страха, чувство некоторым образом болезненное, беспокойное, вследствие которого не хотят или даже боятся возвести мысленные свои очи на небо к Богу и ходят, как под прикрытием непроницаемого некоторого свода, в темном богозабвении»⁶⁹⁰.

Обычным для грешника является нерасположение к самоуглублению, страх перед серьезным самоиспытанием (в своем сердце), совершенная преданность рассеянной жизни. В делах своих грешник уповает только на свои силы и на помощь других, но не на Бога и Его благодатную помощь. Поэтому и вся жизнь и деятельность его сопровождается чувством безнадежности, страхований, томительных сомнений.

Теперь рассмотрим, каково у грешника состояние сердца как вместилища душевных чувств, которые возникают вследствие изменений, происходящих в душе от присущей ей деятельности рассудка и воли.

Человеку свойственно стремление к знанию, к истине; оно-то и возбуждает к деятельности рассудок. В деятельности рассудка участвует сердце. Человек, отпавший от Бога, Который есть Истина, часто томится недоумениями, неверием и сомнением или упорством в отвержении Истины. Даже изучение наук у него происходит не из чистой любви к истине, а из других, побочных, чаще всего эгоистических побуждений. Отсюда умственная лень и господство воображения и легкомыслия. Нет убежденности в истине, ибо сердце, пребывающее во лжи и развращении, не допускает в себя истины. Убежденность есть следствие просвещения сердца Божественной Истиной⁶⁹¹.

Между нравственностью и познанием существует самая тесная связь. Поэтому нравственное развращение сердца влечет за собой, как неизбежное следствие, умственное заблуждение, религиозные сомнения и отрицание. Еще в глубокой древности философ Платон сказал: «Кто предается чувственным удовольствиям и гневу, тот будет иметь только смертные мысли».

У грешника нет и так называемого «чувства истины». Чувство истины – свойственная человеческой природе удивительная способность сердца без посторонних пособий узнавать истинный порядок вещей, истинные их свойства. Так, по одному чутью узнают в другом человеке брата, сына, врага или друга и то, как в каком случае поступать. Этого-то чувства или сердечного чутья лишен грешник, оно у него заглушено.

В сердце возникают чувства, которые находятся в прямой связи с деятельностью воли, то возбуждая ее, то сами последуя за ней. Здесь бывают двух родов чувства. Самодовольство, самопревозношение, надменность, спесь – первого рода. И второго рода: с одной стороны – уважение, сорадование, соболезнование, сожаление, признательность, дружба, с другой – зависть, злорадство, месть, вражда, презрение, осуждение.

Всякая направленность действий к добру или ко злу и постоянное напряжение духа оставляет глубокий след в душе и отзывается в сердце одобрительным или неодобрительным чувством. У беспечного грешника жизнь предана обыкновенному течению, и добрые, и злые чувства у него развиваются и укореняются в сердце вместе, без его ведома, и составляют смесь, иногда весьма ненормальную. И так как у него нет ревности о чистоте сердца, то добрые чувства большей частью искажаются пристрастиями и страстями, а эгоистические глубоко внедряются в сердце и устрояют в нем себе постоянное жилище. И так как состояние сердца существенным образом влияет на деятельность воли, то когда сердцем владеет самолюбие и его порождения, тогда и воля обычно склоняется в сторону удовлетворения всех самолюбивых и страстных намерений. Отсюда и характер всех дел человека определяется состоянием его сердца⁶⁹².

Очень часто сердце у человека-грешника бывает поражено скорыми волнениями или аффектами – низшими чувствами, которые погашают свободную деятельность рассудка и воли и сопровождаются особыми изменениями в теле. В большинстве случаев эти чувства возникают как следствие растревоженного эгоистического жизнелюбия («животолюбия»)⁶⁹³; они разрушительно действуют на высшие силы человека. К такого рода волнениям и аффектам относятся: страх, гнев, возмущение, ярость, чрезмерная радость или печаль, уныние, отчаяние, болезненная мнительность и т.п. Грешник находится, как бы неизбежно, в постоянной тревоге. Высшие духовные чувства заглушены, душевные (рассудок и воля) – ослаблены или извращены, и тогда низшие свирепствуют в нем со всей своей силой. То страх, то радость, то тоска, то стыд непрерывно мятут и уязвляют его душу, нарушают душевный мир и, в свою очередь, влияют на тело. «Жизнь грешника есть путь по колючим тернам, несмотря на внешнюю светлую обстановку»⁶⁹⁴.

«Кто раздражителен, – пишет преподобный Исаак Сирин, – кто гневлив, кто славолюбив, кто любостяжателен, кто чревоугодник... кто хочет, чтобы исполняема была собственная его воля, кто вспыльчив и исполнен страстей – все таковые пребывают в таком же смятении, как сражающиеся ночью, и осязают тьму, находясь вне области жизни и света»⁶⁹⁵.

В чем заключается чистота сердца. Чистота от телесных и душевных греховных страстей. Противоборствующие страстям добродетели.

Чистота сердца⁶⁹⁶ заключается, прежде всего, в чистоте от душевных и телесных греховных страстей. «Страсти суть дверь, заключенная пред лицом чистоты. Если не отворит кто этой заключенной двери, то не войдет он в непорочную и чистую область сердца... Поэтому, если душа препобедит страсти, то приобретает чистоту»⁶⁹⁷. «Чистота души есть первоначальное дарование нашему естеству. Без чистоты от страстей душа не врачуется от недугов греха и не приобретает славы, утраченной преступлением»⁶⁹⁸.

По словам святителя Тихона Задонского, подобно тому, как на дне водного источника бывает осевшая грязь и тина, так в глубине грехолюбивого сердца имеется всякая нечистота: как смердящая тина, там скрывается гордость, лукавство, там корыстолюбие и любостяжание, там гнев, злоба и зависть, там сластолюбие, блудная нечистота и всякая мерзость⁶⁹⁹. Все порочное, кроющееся в сердце, исходит из него и проявляется вовне в делах греховных. Объясняя это, Господь сказал: извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк.7:21–23).

«Страсти служат преградою сокровенным добродетелям души» и побеждаются (низлагаются) добродетелями внешними и внутренними⁷⁰⁰. Отдельные добродетели и целостное (целомудренное) христианское настроение возникают, усиливаются и крепнут в душе не иначе, как по мере ослабления и подавления страстей («очищения от страстей»), которое есть «только приготовление к добродетели», – говорит преподобный Феодор Эдесский. К этому подвигу очищения от недобрых навыков и страстей «должно приложить и стяжание добродетелей»⁷⁰¹. По словам блаженного Диадоха, епископа Фотики, «не одно то приносит чистоту, чтобы не делать зла, но паче то, чтоб всеусильною ревностью о добре в конец потребить в себе злое»⁷⁰² – противными тому добродетелями.

Сердечная чистота, отсекая от сердца все страсти и всякое зло, искореняя их, вместо того «вводит в него радость, благонадежие, сокрушение, (покаянный) плач и слезы, познание самих себя и своих грехов, памятование смерти, истинное смирение, безмерную любовь к Богу и людям, Божественное рачение сердечное»⁷⁰³, сердечную духовную радость, мир и утешение. «Чистым сердце делают не одна, не две, не десять добродетелей, а все вместе, слившись, так сказать, в едину добродетель»⁷⁰⁴. По словам Златоуста, Господь чистыми называет тех, которые «приобрели всецелую добродетель и не сознают за собою никакого лукавства»⁷⁰⁵ или, как говорит святой Василий Великий, «не знают за собой презрения к заповеди Божией, или недостаточного или небрежного исполнения ее»⁷⁰⁶. Однако, по замечанию преподобного Симеона Нового Богослова, даже исполнение всех добродетелей не может сделать сердца чистым без наития Святого Духа. «Ибо как ковач, как бы искусно ни умел он действовать орудиями, ничего не может выработать без содействия огня, так и человек, пусть все делает со своей стороны, пользуясь для сей цели добродетелями, как орудиями, но без присвоения (присутствия) огня Духа все делаемое им остается бездейственным и бесполезным для его цели, так как это – одно – не имеет силы очищать нечистоту и скверну души»⁷⁰⁷.

Покаяние и сокрушение сердца, молитва, воздержание, чтение Слова Божия, частое Причащение Святых Таин. Терпение скорбей. Внедрение в сердце добрых чувств и расположений. Внутренние делания: трезвение, самоиспытание и бодренность. Ревность о спасении.

Итак, христианин, ревнуя о спасении, все внимание должен обращать на очищение сердца и на напечатление в нем истинно христианских чувств и расположений⁷⁰⁸ – при помощи ряда духовных подвигов и упражнений и исполнения добрых дел, которые необходимо входят в состав спасительного пути.

«Для очищения сердца, – говорит протоиерей Иоанн Кронштадтский, – нужны великие труды и скорби; частые (покаянные) слезы, непрестанная внутренняя молитва; воздержание, чтение Слова Божия, писаний и житий святых угодников Божиих, но главное – частое покаяние и Причащение Пречистых Таин и ежедневное самоиспытание; размышление о том, сколь чистым сотворен человек в начале и как вошла в мир скверна греха; о подобии и образе Божием в нас и о нашей обязанности уподобляться Первообразу – Пречистому Богу; о искуплении нас бесценною кровию Сына Божия, о сыноположении нашем во Христе Иисусе, о заповеди нам быть святыми во всем житии (1Пет.1:15); размышление о смерти, о суде, о геенне огненной. Нужны великие скорби, потому что они врачуют болезнь греха, сжигают терние греха... Все святые перенесли великие скорби и труды для стяжания сердечной чистоты, и никто не был увенчан без скорбей: одни претерпели многоразличные мучения от гонителей, другие самопроизвольно томили и удручали себя постом, бдением, телесными трудами, непрестанно бодрствовали в молитве и благоуханием ее отражали всякое скверное приражение греха, часто причащались Святых Таин, как самого могущественного средства к очищению, освящению и обновлению души и тела; непрестанно поучались в Слове Божием, занимались богомыслием. Иные из святых были проповедниками слезного покаяния, например, преподобный Ефрем Сирин. Искренние глубокие слезы особенно нужны нам, ибо они очищают скверны сердца и весьма много способствуют его спокойствию и блаженству, ибо вместе с ними вытекает, так сказать, грех из душ наших; после них настает тишина и спокойствие совести и какое-то духовное благоухание и радость: человек умными очами зрит в себе Бога, очищающего все его беззакония и несказанно милующего его»⁷⁰⁹.

Все святые своей жизнью и своим учением призывают нас к труду содержать свое сердце чистым посредством добронравия и благих расположений, хранения совести и всегдашнего исповедания сокровенных помыслов сердца. Если мы будем исповедовать их часто, а лучше каждый день, с сокрушением и сердечным болезнованием, припоминая все (греховное) и осуждая себя за все, делом ли сделали что худое, или умом помыслили недоброе, или слово сказали нехорошее, то чрез это стяжаем покаянное и сокрушенное сердце, сердце же такое извлечет слезы из глубины души, а слезы очистят душу и изгладят все его прегрешения. «Когда же изгладятся все грехи слезами, – говорит преподобный Симеон Новый Богослов, – тогда придет в душу воздействие Святого Духа и еще паче начнет напоять ее сладостью слез умиления, коими будет она мысленно питаться, крепнуть более и более, умножать плоды Духа, обильно принося их в должное время и заготовляя в них пищу себе на вечную и нескончаемую жизнь»⁷¹⁰.

Такой плач ублажает Господь в заповедях блаженств. Святые Отцы такой плач называют радостотворным, ибо он рождает утешение и духовную радость», которые суть залоги Царства Небесного. «Чудо неизъяснимое, – восклицает преподобный Симеон Новый Богослов. – Текут вещественные слезы из очей вещественных и омывают душу невещественную от скверн греховных; падают на землю, но низвергают демонов и освобождают душу от невидимых уз греха. О, слезы! вы, источаясь от действия Божественного просвещения, отверзаете самое небо и низводите Божественное утешение... Где слезы с истинным ведением, там и осияние Божественного света, а где осияние сего света, там и дарование всех благ, там внутри сердца отпечатлена и печать Святого Духа, от которого произрождаются и все плоды жизни. От слез плодоприносится Христу кротость, мир, милостивость, сердоболие, доброта, благостыня, вера, воздержание. От слез происходит то, что иной любит врагов своих и умоляет о них Бога, радуется в искушениях и хвалится скорбями, смотрит на грехи других, как на свои собственные, и плачет о них и с готовностью предает жизнь свою на смерть за братий своих»⁷¹¹.

Другим важнейшим и испытанным средством к стяжанию чистоты сердца от греховных помыслов и нечистых пожеланий является частое и усердное призывание святейшего и сладчайшего имени Господа нашего Иисуса Христа. Господь Спаситель есть источник святости и чистоты. Вместе с усерднейшей и частой молитвой очищению сердца служат воздержание и пост⁷¹².

Очищение сердца от страстей составляет только часть подвига стяжания чистоты; другую важнейшую часть составляет стяжание христианских добродетелей.

«Страсти суть сердечные движения»⁷¹³. Сердце, сочувствующее греховным приражениям, обеспечивает их развитие и господство в душе человека, в результате чего и рождается страсть. Поэтому в борьбе с грехом необходимо приобрести, сохранять и поддерживать в сердце отрицательное, враждебное отношение ко греху, живую и интенсивную ненависть к нему. Эту нелюбовь к страстности, неприязнь к ней епископ Феофан Затворник называет «военной духовной силой, которая одна может заменить всю рать».

Однако нелюбовь к страстности не будет прочной, постоянной и живой, если не воспитаем в себе благорасположение и любовь к вещам Божественным, святым, духовным. Сердечное стремление к духовному и нравственному, «соуслаждение духовному есть первый признак оживления души от греха»⁷¹⁴. Оно лежит в основе образования добрых чувств и расположений в сердце.

Итак, наряду с очищением сердца от страстей, второе и важнейшее делание христианского подвижничества состоит в том, чтобы внедрить в сердце добрые чувства и расположения, ибо «что есть в сердце, то есть пред Богом»⁷¹⁵. Эти добрые чувства и расположения должны быть постоянными настроениями сердца, которыми определяется характер и нрав человека и оттуда исходят его наибольшие желания и направления его дел⁷¹⁶. Добрые чувства и расположения, как постоянные настроения сердца, называются добродетелями, а худые – пороками, порочными наклонностями или страстями.

Вот жизненная задача христианина – украшение души всеми добродетелями, чрез что «душа бывает обителью Триипостасного Бога», храмом, достойным боговселения⁷¹⁷.

Какие именно добрые расположения в сердце, или добродетели, должны иметь христиане, указывают изречения Христа Спасителя о блаженствах, а именно: смирение, сокрушение, кротость, правдолюбие (стремление к праведности), истиннолюбие, милостивость, чистосердечие, терпение. Святой апостол Павел в Послании к Галатам указывает следующие христианские благорасположения сердца как плоды Святого Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5:22–23). В другом Послании он указывает: облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол.3:12–14)⁷¹⁸.

Пока христианин не препобедит страсти и вместо них не напечатлеет в сердце добродетели – в нем происходит непрерывная борьба с самим собою: он должен постоянно противиться злу и принуждать себя на добро. У христианина всегда должны быть два основные начала подвижничества: самопротивление и самопринуждение.

Очищение сердца от страстей и стяжание страстепотребительных добродетелей – длительный и многотрудный подвиг, требующий непрерывной бдительности, трезвения, бодренности, без всяких послаблений. По определению преподобного Исихия, «трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией»⁷¹⁹.

Трезвенность, или трезвение, – это постоянная бодренность (пред лицом Божиим) над самим собою, чтобы не допустить [в сердце] чего-либо греховного и не пасть. «Трезвение есть трудом и опытом приобретенное внимание ума в сердце к тому, что происходит в душе, и к тому, как протекают внешние дела», чтобы как должно направлять свою духовную жизнь⁷²⁰. Трезвение – это хранение сердца от худых помыслов пресечением их прилогов, самособиранием и вниманием внутрь в сердце и непрестанным со смирением призыванием имени Господа Иисуса Христа⁷²¹. «С дыханием твоим, – наставляет преподобный Исихий, – соедини трезвение и имя Иисусово, или помышление о смерти и смирение»⁷²².

Трезвение исторгает из сердца всякое зло, отсекает многословие, злословие, оклеветание и весь список чувственных страстей, не терпя и на короткое время лишения сладости духовной чистоты сердца⁷²³.

Трезвение – «наисильнейшее орудие к преодолению всего недоброго (греховного, порочного) и к успеху во всем добром»⁷²⁴. Оно противодействует самим началам греха: греховным помыслам и чувствам. Трезвение есть необходимая принадлежность истинного духовного делания, при котором вся видимая и невидимая деятельность христианина совершается по воле Божией, единственно к благоугождению Богу. Трезвение есть причина чистоты сердца, а чрез это и боговидения, даруемого чистым сердцем. «Само оно есть собственно чистота сердца»⁷²⁵.

Без трезвения никак нельзя достичь чистоты сердца. «Очищение сердца, – говорит преподобный Исихий, – чрез которое стяжавается смирение и всякая другая добродетель, есть не что иное, как то, чтобы отнюдь не попускать приражающимся (греховным) помыслам входить в душу»⁷²⁶. «Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводителем к правой и богоугодной жизни»⁷²⁷.

«Трезвение приобретается постепенно; стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательного чтения (Священного Писания) и молитвы; наблюдать за собой, (духовно) бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собой, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвою греха (1Пет.5:8–9)»⁷²⁸; от памятования Бога, от навыка все творить пред очами Божиими. Много помогает здесь слышимый в душе голос совести, предупреждающий или указывающий на правые действия, мысли и чувства.

Необходимо внимать совести в делании добрых дел и хранить ее в чистоте путем самоиспытания и бдительности⁷²⁹. (Самоиспытание и бдительность – делания, относящиеся к трезвению). Христианские подвижники советуют посвящать этому важному делу самонаблюдения и самоиспытания пред судом собственной совести определенное время дня, преимущественно утро и вечер. Об этом испытании и очищении совести покаянием говорится в наставлении, помещаемом в конце вечерних молитв в большинстве молитвословов.

Указанные нами здесь общие начала подвижничества: борьба (самопротивление и самопринуждение), трезвение и бодренность, как совмещающие в себе самоотвержение и любовь, можно назвать первоначалами очищения сердца. Всякое доброе дело ими начинается и ими сопровождается. Сила же, которая движет подвизающегося в подвиге очищения сердца, – ревность о спасении ради славы имени Божия. Эту ревность, чтобы она не погасла, необходимо постоянно возгревать памятью о смерти и о том, что будет по смерти. Преподобный Антоний Великий часто убеждал своих учеников напечатлевать в уме и сердце мысль о том, что «настоящий день, который мы проживаем, есть последний»⁷³⁰. Этими воспоминаниями возгревается страх Божий, который есть третий возбудитель ревности (о страхе Божием см. подробнее в разделе VI). Кроме того имеются еще внутренние возбудители ревности: ощущение сладости жизни в Боге, небесных благ. Наиболее сильный возбудитель спасительной ревности – любовь к Богу. От этой любви приходит радость доброделания и пребывания в добродетельной жизни⁷³¹.

В заключение коснемся важнейшего и начальнейшего делания духовной жизни: речь будет идти о подвиге самособранности и внутрь-пребывания в сердце⁷³², непосредственно связанном с ревностью о спасении и с подвигом трезвения.

«Когда Божественная благодать воздействует на человека в сердце его, тогда дух его (просвещаемый благодатью) проникает туда своим сознанием, а за ним и все силы души и тела»⁷³³. Обычно у человека-грешника душевные и телесные силы привыкли к греховной деятельности, постоянно подвержены впечатлениям извне и рассеиваются по внешним предметам. Такая раздробленность личности и греховная поврежденность сил души и тела врачуются собиранием в сердце всех этих сил с воздействием на них благодати Божией.

Внутрь-собранность в сердце, или внутрь-пребывание, есть заключение сознания в сердце вместе со всеми силами души. «Около сознания в сердце должно собираться всеми силами – и умом, и волею, и чувством»⁷³⁴.

«Вслед за такими деланиями душевными, туда же, в сердце, должны направляться и телесные, им соответствующие органы: так, за вниманием – обращение внутрь очей, за бодренностью – напряжение мускулов во всем теле в направлениях к персям, за трезвенностию – оттеснение расслабляющих движений, подавление услаждения и покоя плоти...

Итак, все делание внутрь-пребывания чрез самособрание состоит в следующем. В первую минуту по пробуждении от сна, как только сознаешь себя, низойди внутрь, к сердцу, в эти перси телесные; вслед за тем созывай, привлекай, напрягай туда и все душевные и телесные силы, вниманием ума, с обращением туда очей, бодренностью воли, с напряжением мускулов и трезвением чувства, с подавлением услаждения и покоя плоти, и делай это до тех пор, пока сознание не установится там... И потом пребывай там неисходно, пока пользуешься сознанием, часто повторяя то же делание самособрания и для возобновления его, и для укрепления, потому что оно поминутно то расслабляется, то нарушается»⁷³⁵.

Подвижники Каллист и Игнатий Ксанфопулы (XVI век) на основе многовекового опыта и свидетельств святых Отцов описали практический прием («естественный некий прием») вхождения внутрь сердца вниманием чрез дыхание, который способствует сосредоточению ума⁷³⁶.

«Ведомо тебе, – пишет другой подвижник, Никифор Уединенник, –что дыхание наше, коим дышим, есть втягивание в себя и выпускание из себя воздуха. Орган, служащий к сему, суть легкие, которые облегают сердце и, проводя чрез себя воздух, обдают им и сердце. Таким образом, дыхание есть естественный путь к сердцу. Итак, собрав ум свой к себе, введи его в путь дыхания, коим воздух доходит до сердца, и вместе с сим вдыхаемым воздухом понудь его сойти в сердце и там остаться. Приучи же его, брате, не скоро... (Пропуск 2-х стр. текста)

трезвение, и богомыслие, и молитва. Что бы ни делал подвизающийся, прежде всего он должен войти внутрь сердца, и оттуда действовать. Один из святых Отцов говорит: «Когда найдешь, где сердце, и навыкнешь собираться в нем, тогда уже совершай там и молитвословие, и богомыслие, и чтение (Священного Писания и духовных книг), и всякое другое духовное упражнение».

Какие еще средства к неисходному внутрь-пребыванию? – Надо удаляться всего, что может нарушить указанные делания или может отвлечь вовне силы души, собранные в сердце. Отсюда–условие и вместе средство к внутрь-пребыванию: в душе – борьба с рассеянностью и пленениями сердца, в теле – связание его. Все эти средства соприкасаются с подвигом умерщвления себялюбия.

Действенными средствами к предохранению души от рассеянности («парения духа») и к стяжанию неисходного внутрь-пребывания являются следующие:

– Молитва – как: можно более частое призывание в сердце имени Господа Иисуса Христа (особенно молитва Иисусова). «Память Иисусова да соединится с дыханием твоим»⁷³⁷, – говорит преподобный Иоанн Лествичник.

– Пребывание в чувствах покаяния и веры. К чувствам и расположениям, свойственным покаянной вере, относятся смирение, или чувство своего нравственного бессилия без помощи благодати Божией; решительное противление греховным навыкам; отвращение и омерзение к ним, а вместе с этим и ко всему «миру» как совокупности эгоистически-чувственных обычаев и наслаждений; пребывание в покаянном чувстве самообвинения и сокрушения о безответственности пред лицом Бога, как Всемогущего и Всеправедного Судии, – сокрушения по причине оскорбления Его своими грехами и нарушением заповедей; надежда на спасение в Господе Спасителе нашем; влечение, или жажда жизни чистой и святой по Его образу и с Его помощью – к жизни богообщения⁷³⁸.

Эти чувства епископ Феофан называет жизнедеятельностью духовною. «И действительно, когда они есть, значит – духовная жизнь в действии; и когда нужно возжечь ослабевающую (духовную) жизнь, необходимо стать в какое-либо из этих чувств»⁷³⁹.

Внутрь-пребывание и пребывание в чувствах покаяния и смирения тесно взаимосвязаны и друг друга поддерживают. Кто пребывает в том или ином молитвенном или покаянном или другом каком духовном чувстве, того дух прочно связан и неразвлеченно пребывает внутрь; у кого же нет таких чувств, тот быстро рассеивается. Кто хочет оставаться с одним собранием внутрь умовым, тот напрасно трудится: сознание очень быстро ускользает от сердца⁷⁴⁰.

Успеху в стяжании необходимого внутрь-пребывания, чувств покаяния и ревности о спасении благоприятствует еще одно внутреннее духовное делание, которое епископ Феофан называет «зрением духовного мира» или пребыванием в «духовной атмосфере». Христианину, подвизающемуся в очищении сердца, стяжании чистоты сердечной, необходимо сделать себе близким мир духовный, или, точнее, усвоить себя самого всему духовному, Божественному. Духовный мир, даже мысль о нем далеки от души человека-грешника, погруженного в суету и предметы греховного мира и греховную жизнь; освобождаясь от уз греха, она начинает тяготеть к сродной ей духовной области: к Богу, к небесной жизни. Это душевное устремление необходимо упражнять и развивать в себе.

Оно состоит в том, чтобы содержать в сознании и чувстве все строение духовного, невидимого, мысленного, но, тем не менее, действительного мира или, что то же, существенных истин Божественного Откровения. Сущность Откровения, обнимающего все бытие, настоящее и будущее, может быть выражена, согласно с епископом Феофаном, так: «Бог единый, в Троице поклоняемый, все сотворивший и все содержащий, восставляет, или, по Апостолу, возглавляет (Еф.1:10) всяческая в Господе нашем Иисусе Христе, чрез Духа Святого, в Церкви действующего, Который, по усовершении верующих, переводит их в другой мир, что и будет продолжаться до времени исполнения всех, или кончины века, когда, по воскресении и суде, воздастся комуждо по делом: одни ниспадут во ад, другие вселятся в рай, и Бог будет всяческая во всех» (Еф.1:23)⁷⁴¹.

Здесь сокращенно показано все содержание Божественного Откровения. Это также содержание Символа веры. Главнейшие здесь истины: вседержительство Божие, домостроительство спасения людей и четыре последних: смерть, суд, ад и рай. Эти именно истины святитель Тихон Задонский заповедует всем христианам помнить от младенчества до гроба⁷⁴².

Подвиг памятования, или зрения этих истин должен быть направлен к тому, чтобы каждую из них отдельно и затем все вместе в их связи довести до светлой ясности сознания, глубоко войти в них и так усвоить их себе, сраствориться с ними, чтобы сознание не могло приходить в движение без представления их в себе, или на себе, подобно тому, как днем нельзя открыть глаза без того, чтобы световые волны влияли на них.

Достигается это не сразу и многим трудом. В начале труд состоит в том, чтобы упражняться в духовном восприятии этих истин. Необходимо для этого видеть и ощущать себя содержимым Десницей Божией, во вседержительстве Божием, Им проницаемым и зримым, памятовать, как говорит святой Василий Великий, что «ты назираем» от Бога; необходимо видеть и чувствовать себя спасаемым в Господе, участвующим в домостроительстве спасения в качестве члена Церкви, чувствовать, как говорит Златоуст, что ты – «воин Христов и записан в одном граде (Небесном)»; наконец, видеть себя стоящим в смерти, под судом, чтобы вследствие того или рай наследовать, или быть поглощенным адом.

Упражнение состоит в сколь можно частом ви́дении в себе этих истин. Последний предел такого делания, или высшая ступень этого подвига есть постоянное стояние в духовном мире, ощущение себя в нем. Человек, достигший этого, как бы вышел из этого мира и пребывает в другом своим сознанием и сердцем, вошел в Царствие Божие, или воспринял его в себя.

Епископ Феофан в книге «Путь ко спасению» дает ряд практических указаний и советов к должному прохождению этого подвига⁷⁴³.

Совершается это делание всеми силами души – в сердце, там, где, как мы выше указали, должен самособираться и пребывать проходящий духовную жизнь.

Необходимо помнить, что это не простое размышление, а такое зрение внутренним душевным оком этих истин, которое приводит к восприятию их в чувство и к возгоранию ревности к богоугождению. Восприятие в чувство будет предохранять нас, не допускать до падения. Поминай последняя твоя, – учит премудрый Сирах, – и во веки не согрешиши (Сир.7:39). Предзрех Господа предо мною выну... да не подвижуся, – свидетельствует из опыта пророк Давид (Пс.15:8).

Посредством этого подвига приобретается страх Божий. «Страх Божий предшествует всякой добродетели, – говорит преподобный авва Дорофей, – ибо начало премудрости (а следовательно, и благочестия) страх Господень (Пс.110:10); и без страха Божия никто не может совершить ни добродетели, ни чего-либо благого; ибо страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч.15:27)»⁷⁴⁴. Также и святой Исаак Сирин говорит, что «страх Божий есть начало добродетели»⁷⁴⁵. Страх Божий есть дар Бога. Поэтому о стяжании страха Божия и помощи в преднаписанных духовных подвигах надо молиться Господу. В ежедневных наших вечерних молитвах мы умоляем об этом Господа:

«Господи, не лиши мене небесных Твоих благ.

Господи, избави мя вечных мук...

Господи, посли благодать Твою в помощь мне, да прославлю имя Твое святое...

Господи, даждь ми слезы, и память смертную, и умиление...

Господи, даждь ми смирение, целомудрие и послушание...

Господи, всели в мя корень благих, страх Твой в сердце мое...»⁷⁴⁶.

Рассмотренные вкратце духовные делания: внутрь-пребывание со зрением духовного мира есть условие к возгреванию духовных чувств. И наоборот, последние своим рождением вызывают и поддерживают первые. «Совокупным же взаимодействием тех и других спеется духовная жизнь»⁷⁴⁷.

Необходимо знать, что это есть самый прямой и плодотворный путь к спасительному устроению духовной жизни. «Поэтому священнику, руководящему духовной жизнью, надлежит как можно скорее вводить своих питомцев в это делание и утверждать в нем. Можно даже вводить в него прежде всего внешнего, но лучше всего совместно с ним... Следует только разъяснить существо делания, его важность, и руководствовать. Тогда и внешнее все пойдет охотно, спешно и зрело (возгреваемое ревностию ко спасению)». Кто останавливается на внешнем телесном подвиге без внутреннего духовного, тот постепенно охладевает, теряет дух ревности и все более отдаляется от внутренней истины духовной жизни⁷⁴⁸.

Итак, спасительный и благоуспешный подвиг очищения сердца и всей богоугодной жизни надо начинать с описанных духовных деланий: усвоения себя духовному миру, стяжания внутрь-пребывания с трезвением и бодренностью, которые возгревают дух ревности и покаянной веры. Этот путь возрастания духовной жизни, прямой, внутренний, неотделим от другого, состоящего в упражнении душевных и телесных сил в благочестии и в борьбе с искушающим злом, о чем подробнее мы писали выше (см раздел VI), в описании средств стяжания целомудрия.

«Много средств к приобретению чистого сердца. Оно оскверняется от демонов, от людей, от собственных наших страстей, от наших чувств и от самых бездушных вещей, нас окружающих. Демоны все время сыплют, как снег, в наши души нечистые помыслы. Люди оскверняют нас своими соблазнами. Из источника наших страстей, как из мутного родника песок и ил, бьют разнообразные скверны. Нечистоты в сердце приходят чрез слух, зрение, чрез все прочие наши чувства. Земля – города, села, воды, горы, поля, сады, луга содержат множество причин к соблазнительным впечатлениям! Потому так трудно иметь чистое сердце, потому и самые высокие святые жаловались на приражения к ним нечистых помыслов и пожеланий.

Но чем труднее иметь чистое сердце, тем более внимательными должны мы быть к употреблению средств, споспешествующих к приобретению сердечной чистоты. Эти средства доступны всем, прибегнуть к ним зависит от нас. Если мы не употребим к очищению нашего сердца того, что от нас зависит, то Всевышний, по Своей мудрости и любви к нашему спасению, употребит к очищению сердец наших те тяжелые средства, которые зависят от Него. Таковые средства суть болезни, бедствия и другие виды скорбей, могущие потрясти и самое ожесточенное сердце. Заботливый врач употребляет более сильные врачевства там, где слабые оказались недейственными к уврачеванию болезни. «Будем лечить немощи сердца нашего сладкими врачевствами, предложенными нам по благости Божией, и тем предотвратим врачевства горькие, подаваемые во гневе от правосудного и страшного Бога»⁷⁴⁹.

Чистое сердце – источник духовного мира и радости. Благотворное влияние чистых сердцем на окружающих людей. Блаженная участь людей чистого сердца, чистой жизни: они, по обетованию, Бога узрят (Мф.5:8).

«Чистое сердце есть малое небо, обитель благодати Всесвятого Духа, жилище Ангелов, хранилище любви к Богу и любви к ближнему, источник святых мыслей и желаний, украшение человеческого рода. Все изящное в природе ниже чистого сердца...

В чистом сердце растут обильно-постоянно, веселовидно отрасли многоразличных христианских добродетелей, нравственных и гражданских, общественных и семейных»⁷⁵⁰.

В чистом сердце нет закоренелых нечистот порока. Христианина с чистым сердцем не терзает совесть, не мучат грехи, которые отпущены, он покоится в Боге, Источнике блаженства, и Бог покоится в нем.

Чистое сердце есть источник духовного мира, спокойствия и всегдашней радости. При взгляде на все доброе, на всякое творение Божие чистый сердцем радуется и веселится внутренно, потому что во всех тварях усматривает отпечаток благости, премудрости и всемогущества Творца.

Чистое сердце, по подражанию Богу, исполнено бывает безмерным чувством милости и жалости ко всем созданиям Божиим⁷⁵¹.

В высшей степени прекрасное зрелище – человек с чистым сердцем! Он есть храм Триипостасного Бога, ибо чистому сердцем свойственно любить Бога; кто любит Меня, – говорит Христос, – тот возлюблен будет Отцем Моим... и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин.14:21:23). К людям с чистым сердцем относятся слова: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк.17:21)⁷⁵². «Высокое совершенство любви... не может быть достигнуто без совершенства чистоты (сердца)»⁷⁵³.

В чистом сердце отпечатлеваются правила Небесного закона, так что чистое сердце живо ощущает внутри голос закона Божия, а воля его стремительна к добру и тверда в боголюбезной жизни.

Добродетели чистого сердцем христианина служат укреплению доброй нравственности окружающих людей, своим благотворным влиянием ослабляют и нередко вовсе истребляют заразу порока. Люди нечистой жизни нередко приходят в себя от общения с людьми чистого сердца, раскаиваются и переменяют свою порочную жизнь на добродетельную. Чистота сердца светла, привлекательна, и какое-то сладостное и успокоительное веселие вливается от нее в души людей, жаждущих правды.

Чистоте сердца принадлежит глубина душ наших. Она привлекает к нам любовь ближних, потому что излучает искреннюю любовь.

Чистота сердца привлекает и любовь Божию. Она низводит милость Господню на села, города и целые страны, упрочивает блага семейств и создает благоденствие государств. Чистота сердца низводит свыше на землю всякое благословение (срав.: Втор.28:1–14).

«Польза, происходящая от чистоты сердца, не ограничивается временем. И вечность приносит чистому сердцу великую награду и великое утешение. Вечность наша будет такова, какова наша жизнь. Свята жизнь – блаженна вечность. Худа и нечестива жизнь – ужасна и вечность. Что сеем во времени, то в вечности пожнем. Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал.6:8). Посему горе тем, которые живут в нечистоте сердца, и благо тем, которые живут свято и хранят свое сердце от всякого зла (Мф.25:34:41).

Поистине блаженна в вечности участь людей чистого сердца и чистой жизни! Тайнозритель святой апостол Иоанн Богослов видел утешительное зрелище на небе. Он видел множество людей в белых одеждах пред Престолом Божиим, в веселии, в торжестве. Кто же они, облеченные в белые одежды и удостоенные предстояния Престолу Божию? – Это люди, строго, бодрственно, с терпением величайших скорбей сохранившие себя от всякого зла, люди чистые сердцем, чистые житием. Поэтому им особенная почесть на небе. Иисус Христос говорит, что Он посадит их и, подходя, станет служить им (Лк.12:37), как гостеприимный и ласковый хозяин дома служит гостям своим. Этим показывается любовь и особенное благоволение Спасителя к людям, препровождающим жизнь в чистоте духа и тела»⁷⁵⁴.

Царство Небесное принадлежит людям чистой жизни, чистого сердца. Тем христианам, которые имеют чистое сердце, обещана величайшая награда: они, по обетованию Иисуса Христа, Бога узрят (Мф.5:3). Лицезрение Бога есть источник вечного блаженства; обещание видения Бога есть обещание высочайшего вечного блаженства в Царстве Небесном⁷⁵⁵, обещание особой близости к Богу. Чистые сердцем еще здесь, на земле, в своем собственном сердце (просвещенными очами сердца – Еф.1:18) будут зреть Бога, ощущать невидимое благодатное присутствие Божие, в будущей же жизни сии праведники узрят Бога лицем к лицу (1Кор.13:12; 1Ин.3:2), ибо чистому свойственно зреть Чистого, как чистому оку свойственно видеть свет. «Видение же Бога здесь разумеется такое, какое только возможно для человека»⁷⁵⁶.

Бог есть источник вечного Света и несказанного блаженства для всех чинов ангельских, для праотцев, пророков, апостолов, иерархов, мучеников и всех святых. Им живет и веселится всякая тварь на небе и на земле. Блаженство лицезрения Бога так велико, что чистейшие и святейшие ангельские чины и величайшие праведники ничего более не желали и не желают, как только постоянно созерцать Бога и быть в единении с Ним. Поистине, блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят!