Приложения

Радостное и дорогое для нас событие воспоминаем мы ныне, возлюбленные братия мои и чада. Это событие – столетняя годовщина присоединения Крымского края к Российской державе.

Есть у нас добрый обычай: празднуя юбилей какого-нибудь замечательного лица, мы вспоминаем черты его жизни от первых дней его до самого юбилейного года. Последуем и мы теперь этому обычаю: вспомним прошлую судьбу нашего юбиляра, нашего почтенного Крыма, вспомним историю гражданской и церковной жизни его, хотя в самых главных его эпохах и в самом кратком, притом, очерке.

Сто лет – времени не мало. Но для нашего почтенного старца – Крыма это столетие – лишь незначительная доля его тысячелетнего существования. Ибо когда началась его гражданская жизнь?... Она началась еще задолго до Рождества Христова, началась в то время, которое с точностью указать отказывается даже сама история, началась в доисторическое время.

Здесь, в нашем Крыму, жили сперва дикие, кочующие народы, о которых сохранились до нашего времени лишь темные, смутные и очень часто легендарные известия. Они, эти дикари, можно сказать, избороздили всю нашу страну, проходя ее и в длину и в ширину, и посредине и по окраинам. Здесь были и скифы, эти белокожие, толстые, с длинными желтыми волосами, кочевники, которые питались кониною и молоком, пили кровь убитых ими врагов, делали из их черепов чаши для питья, а из кожи – одежды для себя. Здесь были и сарматы, другого типа кочевники, свирепые на вид, расписывавшие по своему телу различные узоры. Здесь были дикие и свирепые тавры и тавроскифы; здесь были аланы, киммерианы и проч.

Эти дикие кочевники, конечно, не могли оставить после себя и действительно не оставили никаких замечательных памятников своего существования: только горные пещеры, где они или стада их укрывались от непогод, да, может быть, какие-нибудь незначительные их вещи, находимые в земле, – вот почти и все, что осталось от них после пребывания их в Крыму.

Но были здесь и оседлые обитатели: греки, генуэзцы, турки, татары. Греки на этом небольшом сравнительно клочке земли, на нашем полуострове, основали целые государства: это – царство Босфорское, княжества Сугдайское и Дорийское, республика Херсонесская. Некоторые развалины этих государств и теперь на наших глазах.

Различаясь друг от друга почти во всех отношениях, кочевавшие и оседлые обитатели крымской земли в одном только сходились между собою: это – ожесточенная, кровавая борьба их между собою за обладание, можно сказать, каждым шагом крымской земли и каждой каплей морей, ее окружающих. Сколько, потому, в течении веков было пролито здесь крови человеческой! Сколько раз воздух крымский оглашался то криками радости и восторга победителей, то стонами, воплями, рыданиями, а, может быть, и проклятиями побежденных!.. Сколько в течении веков здесь было израсходовано сил духа и тела, сколько потрачено средств материальных, сколько положено тяжелых, упорных трудов!.. И вот из всего этого остались одни только груды развалин, безмолвно, но очень громко, убедительно и красноречиво проповедующих: «Кая польза человеку, аще мир весь приобрящет» (Мф.16:26).

Что же касается до России, то она до конца X века почти совсем не знакома была с нашим Крымом. Только в этом веке святой равноапостольный князь Владимир взял Херсонес и принял в нем св. крещение. Но затем опять несколько веков Крым как бы совсем чужд был для России. Уже только с XV и XVI века началось некоторое сближение ее с Крымом: наши великие князья Иоанн III и Василий Иоаннович имели письменные сношения с крымскими ханами, и потом начались уже постоянные посольства в Крыму от Московского Царя, а в Москве – от крымского хана. С XVIII в. начались уже наши завоевания в Крыму. Еще в 1737 г. наши войска, под начальством фельдмаршала, графа Миниха, взяли Перекоп; в 1771 г. князь Василий Долгоруков-Крымский овладел почти всем Крымом, и вскоре затем (1774 г.) Кучук-кайнарджийский мир с Турцией обеспечил за нами Керченский пролив с Керчью и Еникале, и наконец 8 апреля 1783 г. при Императрице Екатерине II объявлено было господство России над целым Крымом, и последний крымский хан Шагин-гирей оставил престол. Вслед за тем татары целыми массами начали переселяться из Крыма в Турцию, а свободные, за их выходом, места стали постепенно населять русские. Вот в кратком очерке – гражданская судьба нашего Крыма.

Церковная жизнь Крыма началась еще в самые первые дни христианства. Первые проповедники учение Христова были здесь два Апостола: один из 12 – св. Апостол Андрей Первозванный, а другой из 70 – св. Климент, епископ римский. Св. Апостол Андрей, проповедовавший, между прочим, в древней Скифии, или нынешнем Новороссийском крае, по преданью, посетил в Крыму Херсонес, Феодосию и Керчь, и проповедь его, как Апостола несомненно здесь имела успех, хотя до нас и не дошло никаких памятников об его апостольских трудах в нашей стране. Св. Климент, епископ римский, сотрудник св. Апостола Павла (Флп.4:3), сосланный римским императором Траяном в здешние Инкерманские каменоломни, уже нашел здесь более 2000 христиан. Одни из них, конечно, могли быть также, как и он сам, из числа сосланных тем же императором, но другие могли быть и туземцы, обращенные св. Апостолом Андреем. Св. Климент не только утверждал уже бывшее здесь христианство, но и вновь насаждал и за то брошен был в Черное море. Но его храм и до наших дней уцелел в пещере Инкерманской скалы. С IV в. появляются уже в Крыму целые епархии, состоявшие во власти константинопольского патриарха. Такова была епархия херсонесская на Трахейском или Ираклейском полуострове, более тысячи лет (310–1394 г.) существовавшая и в последствии слившаяся с готфскою, такова была епархия сугдайская или сурожская, бывшая около нынешнего местечка Судака и в конце XV в. окончившая свое существование, такова была епархия босфорская на Керченском полуострове, впоследствии присоединенная к сурожской, такова была епархия готфская, существовавшая до 1779 г. Последний митрополит ее Игнатий переселился из Крыма в Мариуполь, где и скончался вскоре после присоединения Крыма к Российской империи. После кончины его (1786 г.) церковными делами Крыма заведовал архиепископ словенский и херсонский, а с 1860 г. учреждена в Крыму самостоятельная архиерейская кафедра. И на этих древних крымских кафедрах немало было святителей, просиявших святостью жизни. Таковы были в IV в. семь священномучеников, епископов херсонесских, которых память чтит св. церковь 7 марта. Таковы были в VIII в. защитники догмата иконопочитания и исповедники св. Стефан, архиеп. сурожский, и св. Иоанн, архиеп. Готфский, даже уроженец крымский.

Вот в кратком очерке прошлая церковная судьба нашего Крыма.

Вспомнив прошлую судьбу и гражданской и церковной его жизни, мы не можем не порадоваться за дорогое наше Отечество и за родную нашу церковь православную и не можем не возблагодарить Господа Бога всеми силами души и сердца за Его великие нам милости.

Крым, до общему мненью, страна благодатная, благословенная. Посмотришь на его окраины?.. Два моря, столько необходимые для нашей торговли и промышленности, омывают его. Посмотришь внутрь страны?.. Тут часто и весьма часто поражают зрителя величественные картины природы: то гигантские горы с своими разнообразными формами и видами, то оригинальные скалы с своими многочисленными пещерами, устроенными или самою природою, или древним искусством человеческим, то живописные долины и равнины, разноцветным, прекрасным ковром стелющиеся на далекое пространство, то роскошная растительность, манящая к себе человека либо тенью для прохлады в знойные дни, либо разнообразными цветами и плодами, то заливы и проливы, то соляные озера, доставляющие крымцам выгодные заработки, то минеральные источники, ключи, целебные грязи... А воздух, благорастворенный воздух крымский! Сколько больных спешат сюда даже из самых отдаленных мест России, чтоб только подышать им и найти в нем исцеление или, по крайней мере, облегчение своих недугов!.. Такой прекрасный уголок земли, приобретенный Россией, как не назвать дорогим для ней приобретением и как, потому, не сказать от души и сердца: слава Богу!..

В Крыму, как мы уже знаем, некогда ярко горел светильник православной веры, возженный руками св. Апостолов и заботливо поддерживаемый их усердными преемниками. Но пришла пора, – и этот светильник, по неиспытанным судьбам Божиим, от разных неблагоприятных обстоятельств стал постепенно все больше и больше слабеть и тускнеть, так что едва было совсем не угас; осталась от него только как бы самая малая искра... Но вот блаженной памяти Екатерина II, при содействии своих доблестных сподвижников, взяла под царственный кров свой эту прекрасную, но бывшую в жалком религиозном положении, страну, – и от малой искры Божией, едва, едва мерцавшей под пеплом мусульманского лжеучения, опять возжен был светильник православной веры руками святителей и пастырей церкви Христовой, светильник и доселе если не очень ярко, то и не совсем тускло, озаряющий крымскую страну. Явилась здесь иерархия, явились пастыри церкви, явились храмы Божии, явились даже святые обители, хотя и малолюдные, устроенные приснопамятным не только для Крыма, но и для целой России, Иннокентием, архиепископом херсонским. А такое светлое явление истинной религии на месте царствовавшего мрака лжеверия как не признать за приращение церкви Христовой в среде неверных и как, потому, опять не сказать от души и сердца: слава Богу!

Но, с другой стороны, есть немало в нашей стране и таких явлений общественной и религиозной жизни, явлений мрачных, которые вызывают христианскую душу на самые грустные, тяжелые думы. Посмотрите на наш край с беспристрастием, с духом спокойным, и скажите по совести: много ли мы в течении целого столетия сделали для обрусения края и для водворения в нем православия?.. О, Крым, Крым, возлюбленный наш Крым!.. Как много у еще у тебя нерусского, как много еще у тебя не православного!.. Как мало, мало еще у тебя следов нашего столетнего обладания тобою!.. Русские населения мелькают у тебя, как редкие, счастливые оазисы, а пестрые, разнообразные массы инородцев – почти на каждом шагу: то греки, то болгары, то армяне, то католики, то немцы, то цыгане..., а евреев, караимов и особенно татар и не перечесть... И эти последние, евреи, караимы и татары, не гости у нас, а как бы хозяева наши. Ибо как не назвать их хозяевами, когда в руках их сосредоточены все почти капиталы, вся почти торговля и промышленность! Как не назвать их хозяевами, когда в смешанном населении русских с татарами в данной местности не татары подражают русским в своих нравах, обычаях и образе жизни, а напротив – русские татарам! Посмотришь здесь на жилища русских среди татар и дивишься, как много походят они на татарские! Посмотришь на одежду, – и по покрою ее с трудом отличаешь русского от татарина. Посмотришь на пищу, – часто и часто она татарская не только по своему составу, но и по способу приготовления, иногда по самому даже названью татарская. Вслушаешься в говор людской, – и слышишь нередко в устах русских людей татарскую речь, тогда как только торговец татарин по необходимости и для своих выгод кой-как знакомится с русским языком, а все прочие, и особенно татарки, совсем и знать его не хотят. Есть целые города и селения в русском Крыму с типом совершенно азиатским, татарским, а не русским. Бахчисарай с его обитателями, с его постройками, с его узкими, грязными улицами, с его торговлею, с его многочисленными мечетями и татарскими школами, как не назвать городом татарским! И только один православный в нем храм – одинокий свидетель того, что в этом городе, принадлежащем православной России, есть и горсть православных, и то большею частью греков. В таком же почти положении находятся Карасубазар, Старый Крым, Армянский Базар... Но что говорить о них? Самый губернский наш город Симферополь, долженствующий быть центром русской народности и православия в нашей стране, как еще он беден русским населением, как еще он скуден православием!

От чего же зависит такая косность в обрусении нашего края, такое замедление водворения в нем православия?.. Может быть, от того, что мы, русские, очень уступчивы, податливы, уживчивы? Может быть, от того, что мы очень осмотрительны и осторожны и потому любим действовать во всем постепенно, исподволь, не торопясь, обдуманно? Может быть, от того, что мы очень миролюбивы и потому любим идти к цели не путем каких-нибудь принуждений и насилий, даже побуждений, а только путем мира и любви? Может быть, от того, что мы отличаемся необычайною веротерпимостью и самым глубоким уважением к так называемой свободе совести, к личным религиозным и политическим убеждениям каждого?.. Конечно, все может быть... Но крайности вредны всегда и во всем. А что, если косность наша есть плод нашей бесхарактерности, нашего тупого, холодного равнодушия к интересам церкви и отечества, даже к нашим личным интересам? Что, если эта косность наша есть следствие вкоренившегося в нас навыка – заискивать, подделываться, льстить пред иноземцами, есть следствие ложного страха и стыда? Что, если от более усиленной и энергичной деятельности нашей здесь удерживает нас мысль: что скажет про нас Европа, что скажет печать, что скажет общественное мнение, а что скажет нам совесть, что скажет ангел-хранитель, что скажет сам Бог, – эти вопросы, может быть, никогда и не поднимаются в нашей душе? Что, если эта косность наша есть свидетельство нашей дряблости нравственной, нашего религиозного убожества? Что, наконец, если самая жизнь наша, наше поведение не привлекают, а напротив отталкивают от нас здесь и инородцев и иноверцев, потому что имя Божие, по выраженью св. апостола, может быть, хулится нами во языцех (Рим.2:24)? А трудно ли придти в такому жалкому и печальному заключенью? Будем откровенны сами пред собою хоть в храме Божием и внимательно осмотримся вокруг себя. Разве мало среди нас здесь кичливости, гордости, эгоизма, самовосхваления, всегда имеющих отталкивающее свойство? Разве мало среди нас лени, беспечности, вялости, какой-то сонливости, какой-то дремоты для доброго дела? Разве мало среди нас людей, особенно более или менее высокого ранга и положения, с материалистическими взглядами на все явления жизни и с крайним равнодушием к интересам религии и государства, людей, иногда без всякой застенчивости нарушающих уставы и правила церкви Христовой? Разве мало среди нас не только розни в действиях, но и зависти, и злобы и вражды? А страсть к легкой наживе, соединенной с обманом, хитростью, лукавством, а стремление жить выше своих средств и входить для этого в долги, без мысли об уплате, а несчастная наклонность к удовлетворенью животным инстинктам, к разгулу, кутежу, попойкам, пиршествам, разврату, пьянству, безобразиям?.. Ведь все эти и подобные печальные явления в нашей среде – не новость для нас. Посмотришь иной раз здесь на какого-нибудь караима или просто еврея: он алчен до денег, он хитр и лукав, но он трудолюбив, сметлив, расчетлив, бережлив, воздержен... Русский православный человек! Что бы тебе, отбросив эту алчность, хитрость и лукавство еврея, поучиться у него трудолюбию, сообразительности, бережливости, воздержанью? – Или ты стыдишься брать для себя у него уроки потому только, что он еврей? Но что за стыд поучиться добру, хотя бы даже и у еврея, когда Соломон советует нам даже у муравья искать себе уроков! Посмотришь иной раз на татарина: он как-то замкнут в себе, неподвижен и как-будто совсем неспособен к прогрессу и цивилизации, о которых мы так много заботимся; но он, по общему отзыву, большею частью честен, добр и трудолюбив; он глубоко, до фанатизма, почитает свой коран, как правило для жизни; он никогда и нигде не забудет назначенного ему кораном часа для молитвы; он в поте лица обрабатывает свои виноградники и всех в избытке снабжает вином, а сам нередко не смеет проглотить и капли виноградного сока, чтоб этим не нарушить заповеди Магометовой... Русский православный человек! Что бы тебе, отвергнув эту замкнутость, неподвижность и некоторые другие непохвальные качества татарина, поучиться у него честности, трудолюбью, устойчивости характера, твердости в хранении и исполнении правил и уставов церкви Христовой! Ели ты стыдишься брать для себя у него уроки потому только, что он мусульманин? Но что за стыд поучиться добру, хотя бы даже и у мусульманина, когда Соломон советует нам даже у пчелы искать себе уроков?.. Русский православный человек! Еще одно слово тебе... Ты часто с гордостью указываешь на богатство своей русской натуры и часто с самовосхвалением громко кричишь, чуть не на весь свет: мое призвание высоко, моя задача широка, моя миссия велика: просветить темный восток, оздоровить, восстановить, поднять, оживить гниющий запад – вот мое призвание, вот миссия моя! То – правда, что Бог не обидел русскую натуру великими талантами. Но зачем тебе идти так далеко на восток для его озарения и на запад для его оживления, когда у тебя тут же, пред твоими глазами, в самом Крыму, и восток и запад? Скажи же мне по совести: много ли ты с твоею богатою натурою, с твоими здоровыми, могучими силами, с твоими огромными талантами, с твоею высокою миссией, много ли ты сделал здесь, в Крыму, для этого, по твоим словам, темного востока и для этого, по твоему выраженью, дряхлеющего, гниющего запада?.. Как немного, слышу от тебя!.. А эти массы здесь русского населения среди инородцев, а эти православные храмы среди иноверцев? Друг мой, брат мой! Не спеши мне указывать на то и другое, как на плод трудов твоих. Разве ты не знаешь, что этот нарост русского населения совершился не твоею миссией, а просто путем естественного рождения и путем переселения наших же русских из русских же местностей на свободные места?... Разве ты не ведаешь, что для русских переселенцев понадобились здесь православные храмы, – и вот, по милости и помощи Божией, для них они явились. Но сосчитай, если можешь, сколько твоя миссия, о которой ты так громко заявляешь, сколько она татар, евреев и других инородцев сделала чисто русскими... Сосчитай, если можешь, сколько синагог или мечетей та же миссия твоя перестроила в православные храмы? Ты, конечно, и сам глубоко убежден, что число это так ничтожно, что и счета не требует....

Боже милосердый! От всей души нашей благодарим Тебя за все неисчетные милости, дарованные Тобою нашей стране в ее прошлой судьбе, и от всего сердца молим Тебя: благослови нас ныне вступить в новое, уже второе, столетие нашего обладания сею страною, вступить с твердою верою в более светлую ее будущность, вступить с любовью не словом и языком, а делом и истиною трудиться в ней во славу пресвятого Имени Твоего, во благо церкви Твоей и православного царства Русского, вступить с живым упованием на всесильную благодатную помощь Твою. Веруем, Господи, и исповедуем, что при Твоей благодатной помощи и при нашем преспеянии в религиозно-нравственной жизни мы несомненно будем иметь полную возможность иметь в наших делах успех и с чистою, святою радостью взывать к Тебе сердцем и устами, как некогда взывали дети еврейские: »Осанна сыну Давидову, осанна в вышних« (Мф.21:9)! Аминь.

Православные!

С тяжкой болью сердца услышал я, что вы, живя среди католиков, увлекаетесь ими и забываете свою православную церковь. Что это с вами, други мои!.. За что, скажите мне, за что вы так пренебрегаете ею?.. За то ли, что она – мать ваша, а не мачеха, мать, духовно родившая вас в таинстве крещения, мать, воскормившая вас и питающая вас пречистым телом и животворящею кровью Господа нашего Иисуса Христа, пострадавшего и умершего за нас на кресте, мать, любящая вас всею силою материнской любви, мать, молящаяся о вас, мать, неустанно и неусыпно пекущаяся о вашем временном благополучии и о вашем вечном блаженстве? Такою ли матерью пренебрегать вам! Да и сами вы не осудите ли, не пожалеете ли тех неразумных детей, которые оставляют родную мать свою и бегут от нее к другой, чужой для них, матери?.. У католиков есть своя мать – католическая церковь. Они глубоко почитают и искренно любят ее. И это – их честь и слава. А вы?.. Что это, други мои?.. Господь с вами!..

От нас, говорите вы в свое оправдание, православный храм далеко – в пяти верстах. Пять верст – ужели это слишком большое расстояние?.. Если дочь искренно привязана к матери и сердечно любит ее, – ужели она перестанет посещать ее потому только, что она, мать, не подле дочери, не вместе с нею, а в пяти верстах от ней? И если бы такая дочь, дочь холодная, неразумная, неблагодарная, вздумала оправдывать себя в том, что не посещает мать свою, оправдывать тем, что она живет в пяти верстах от нее, – кто, скажите сами, кто уважил бы такое пустое оправдание?.. Никто, решительно никто. Напротив, каждый сказал бы ей: не трать, неразумная, не трать ты слов своих напрасно. Ты не можешь посещать ее каждый день. Но ведь этого никто и не требует от тебя. Посещай ее, по крайней мере, по праздникам, когда она ждет, с нетерпением ждет тебя к себе, чтоб посмотреть на тебя, побеседовать с тобою, помолиться о тебе и с тобою, наставить тебя, благословить тебя, посещай ее, когда можешь. – Любовь, если только она нашла себе уголок с сердце твоем, любовь укажет тебе и подскажет и время и способ повидаться с твоею родимою матерью. А не любить ее, родимую, пренебрегать ею, забывать ее, – о, как стыдно это пред людьми, как страшно пред Богом!

Вот почему я, православные, как пастырь ваш, входяй дверми во двор овчий, а не прелазяй инуде, и спешу теперь к вам душою, при первой печальной вести о вас, спешу с надеждой, что овцы моя послушают меня, яко ведят глас мой, спешу с горячею мольбою: не забывайте, не забывайте, возлюбленные мои, святую православную церковь; не меняйте ее, родную мать вашу, на мачеху, посещайте ее, укрепляйтесь ее святыми молитвами и священнодействиями, осеняйте себя ее материнскими благословениями. Ужели вы не знаете или забыли, что благословение отца и матери утверждает домы чад?.. Господь да сохранит вас в ограде православной церкви, Господь да поддержит вас на лоне ее, Господь да совершит вас, да утвердит, да укрепит, да оснует (1Петр.5:10). Аминь.

Православные! Примите от меня с любовью слово, написанное любовью к вам.

Недавно среди вас явился какой-то лжеучитель – Савелий Головьев с товарищем. Вы, к великому утешенью моему, отвергли этого непризванного и непрошенного учителя, а я, по требованью пастырского долга моего, нашел теперь благовременным обратиться к вам с отеческою мольбою, чтоб вы и на будущее время, если бы опять появился между вами тот же лжеучитель или другой, не внимали гнилым его словесам.

Вот что Апостол Христов сказал христианам: »Аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет. Мало того: даже аще мы или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет« (Гал.1:8–9). Это значит: кто стал бы проповедывать вам не то, что вы приняли (от нас), да будет анафема. Если бы даже мы, апостолы, если бы даже сам ангел с неба стал проповедывать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Страшное слово – анафема!.. Видите, как строго апостол Христов относится к лжеучителям! Да можно ли иначе и относиться к ним, когда они проповедуют не то, даже противоположное тому, чему учили Христос Спаситель и Его святые апостолы? Христос и апостолы, наприм., не только учили соблюдать пост, но и сами постились, а Головьев и ему подобные отвергают необходимость поста: кто ж они, как не противники Христу и апостолам? И можно ли православному не закрывать ушей своих, чтоб не слушать богохульную их проповедь?..

Но если виновны те, которые проповедуют богохульные речи, то неправы, далеко неправы и те, которые слушают и принимают богохульную их проповедь.

Вы, други мои и чада мои, без сомнения, твердо верите, как и я, что, по окончании земной нашей жизни, жизни временной, наступит для нас вечная, бесконечная жизнь, что эта вечная жизнь будет для нас или блаженная, или мучительная, смотря потому, кто чего заслужил на земле, что все учение как Господа нашего Иисуса Христа и святых Его апостолов, так и учение церкви православной направлено единственно к тому, чтобы мы, приняв это учение всем сердцем и душою, могли наследовать блаженную жизнь и избежать вечных мучений, и что, наконец, та или другая загробная участь наша начнется после общего страшного суда Христова, когда уже окончательно определится эта участь, определится бесповоротно, определится навсегда, на целую вечность. Ведь стоит и стоит об этом подумать! Но как ни страшен будет этот суд, – тебе, истинно-православный христианин, тебе нечего будет там страшиться за твои верования. Ибо что ты скажешь там Судии твоему?.. Вот что: Господи мой, Господи! Я веровал всем сердцем моим тому, чему Ты Сам меня учил и чрез завет Твой – святое Евангелие и чрез писания учеников Твоих – святых апостолов, хотя по немощи моей и не всегда я жил согласно этим верованиям. Я веровал тому, чему учили меня преемники апостольские – святые отцы и учители церкви, из которых многих Ты прославил знамениями и чудесами, как неоспоримыми свидетелями истинности их учения. Я веровал тому, за что проливали кровь свою святые мученики и мученицы, которых Ты Сам укреплял в перенесении самых тяжких страданий от иноверных или невидимою благодатною силою Твоею, или видимыми знамениями и чудесами. Я веровал тому, чему учили меня вселенские соборы святых пастырей и учителей, которых чтит вся вселенская церковь за чистоту и правоту их учения и святость их жизни. Я веровал тому, чему учили меня ближайшие мои пастыри и учители – архиереи и иереи, которым Сам Ты дал право чрез благодать священства учить, совершать Богослужение и духовно управлять паствами. Я веровал тому, чему учили меня православные родители мои, деды и прадеды, которых Ты Сам заповедал нам любить и почитать. Вот мои верования!... Вот основание моих верований, – то основание, основание твердое, прочное, незыблемое, о котором Ты сказал возлюбленному ученику своему Петру: »На сем камени созижду церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей« (Мф.16:18). – Итак, братие мои, сами видите, что для истинно-православного христианина нет и не может быть причин страшиться на страшном суде за свои верования: там он может страшиться только за свою жизнь, несогласную с верою. Но и тут, православный друже мой, сколько у тебя может быть радостного, светлого упования! Если ты во дни земной жизни твоей не именуешься только православным, а и на самом деле православный христианин, если ты не бежишь от церкви, а напротив – часто прибегаешь к ней за благодатною помощью, то, подумай, сколько раз грехи твои, столь обычные нашей слабой и падкой к греху природе, изглаждались так, что и следа их не останется в вечности, изглаждались в таинстве покаяния по данной Господом пастырям власти: приимите Дух свят: имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин.20:22–23)! Сколько раз ты в жизни своей соединялся с самим Христом в таинстве причащения, и соединялся именно для получения вечной блаженной жизни по Его же собственным словам: »Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный« (Ин.6:54)! Сколько дел милосердия и любви христианской мог ты совершить при благодатной помощи церкви Христовой, дел, которые не зримо для тебя, но зримо для неба, записываются твоим ангелом-хранителем в книгу живота для твоего же оправдания на страшном суде Христовом! А если милосердый Господь благословит тебя еще и кончиною христианскою, т. е. соединенною с полным сознанием и с благодатным напутствием в далекую, неведомую страну – с принятием святых таинств покаяния, причащения и елеосвящения, то как тебе, православное чадо мое, не дать доброго ответа на страшном судище Христовом и как не отойти туда с светлым упованием услышать глас твоего Господа и Судии: »Добре, рабе благий и верный: вниди в радость Господа твоего« (Мф.25:21)! Подумаешь внимательно о широте, высоте и глубине любви к нам родной нашей матери – православной церкви, – и слезы ручьем польются из глаз, и не знаешь, не находишь слов, как возблагодарить Господа Бога за ту великую, ничем незаслуженную нами, милость Его, по которой Он сподобил нас родиться, воспитаться и жить под зорким наблюдением, мудрым руководством и попечением и мощною защитою православной церкви, и умереть под ее теплым, молитвенным покровом! Да, милые чада мои, Спаситель наш, благоволивший назвать Себя женихом святой православной церкви, – неизмеримая бездна милосердия и любви; но и невеста Его, православная церковь, тоже неисследимая пучина той же любви и милосердия... После того, что значат, подумайте сами, что значат какие-нибудь раскольники, духоборцы, молоканы, марьяновцы, штундисты, пашковцы и им подобные сектанты, появляющиеся по временам то там, то здесь с своими проповедями, сулящими своим слушателям целые горы духовного золота?... Что, какое благо могут они дать от себя совращенному ими слушателю взамен тех тяжелых, ничем невознаградимых, утрат, которые он неизбежно должен понести, по удалении от православной церкви?.. Что?.. Рожцы, одни только рожцы, яже ядяху свиния – пищу, которою, помните? питался тот блудный сын, который, как сказано в Евангелии, оставив кров родительский, отъиде на страну далече (Лк.15:11–16)...

Я уже заметил вам: что может сказать в свое оправдание православный христианин на страшном суде Христовом, а теперь прибавлю: что мог бы сказать там в оправдание себя совращенный лжеучителями?

Он мог бы сказать вот что: Я верил, Господи, Твоему ученью, верил Твоему Евангелию, но верил не так, как разъясняли это учение Твои апостолы или их преемники, не так, как объясняли мне наши ближайшие пастыри, не так, как толковали мне православные мои отцы, деды и прадеды; я объяснял все по своему, или, вернее, объяснял так, как толковал мне крестьянин Головьев, а толкование его я принял потому, что оно мне понравилось... Скажите, годится ли такое самооправдание не только для неба, но и для земли? Может ли принять в уважение такое жалкое и безумное оправдание не только суд Божий, но и суд человеческий?.. Ведь и по суду человеческому, если бы кто стал толковать законы гражданские не так, как объясняет их установленная власть, а по своему, как ему нравится, и потому иное бы не принял, иное изменил, иному дал совсем противоположный смысл, и стал жить и действовать не по установленным законам, а по своему, так, как ему нравится, такой человек и по суду человеческому признан бы был возмутителем, бунтовщиком и, как гнилой член, могущий заразить и все тело, т.е. общество, был бы отсечен от тела, удален от общества.

Он мог бы сказать в свое оправдание еще вот что: Я принял учение моего такого-то учителя, потому что он – жизни хорошей, тогда как священник того прихода, к которому я принадлежал, не заслуживал моего доверия: он не оправдывал своего учения жизнью и примером; он был не образцом, а соблазном для меня... Как вам, братия мои, покажется такое оправдание?.. На мой взгляд, в нем есть как будто и доля правды... Знаю, и вы знаете, что не все ваши пастыри имеют, по выраженью апостола, доброе свидетельство от внешних (1Тим.3:7); знаю, и вы знаете, что не все они, по выраженью того же апостола, служат образцом для верных в слове, в жизни, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1Тим.4:12). И я не оправдываю их. Ибо как оправдывать, когда давно уже Сам Бог произнес грозный суд свой на таких недостойных пастырей: горе вам, пастыри! Вы себя пасете, а не стадо. Вы тук овец ядите и волною их одеваетесь, а стада не пасете... Я взыщу овец моих от рук ваших (Иезек.34:2,3,10). Да, я их не оправдываю; я глубоко, глубоко скорблю о них, и могу только сказать, что и пастырь ведь не ангел бесплотный, а человек, обложенный немощами и страстями, хотя и получивший в таинстве священства благодать, немощная врачующую и оскудевающая восполняющую, могу сказать, что как ни жалок он по образу жизни своей, но если только он учит вас хоть словом, а не жизнью, – все же он более надежный для вас руководитель на пути спасения, чем какой-нибудь Головьев или подобный ему самозваный учитель, проповедующий противное ученью православной церкви. Православный священник, каков бы он ни был, все же дверью вошел во двор овчий... А самозваный?.. По словам Христа Спасителя, он не дверью входит во двор овчий, а прелазит инуде, а такой, перелезающий инуде, пастырь – не пастырь, а вор и разбойник (Ин.10:1). Вы, думаю, знаете, что за люди были книжники и фарисеи, восседавшие на седалище Моисеевом? Сколько раз Спаситель повторял им: «Горе вам, книжники и фарисеи – лицемеры, горе вам»! Они до того были худы, что Он, при всей кротости своей, назвал их змиями, порождениями ехидны. И, однако ж, заметил о них народу: вся, елика аще рекут вам блюсти, соблюдайте и творите, по делом же их не творите: глаголют бо и не творят (Мф.23).

Вот все, что я нашел благопотребным сказать теперь вам, возлюбленные и дорогие для меня чада мои. Закончу речь мою словом апостольским: «Братия, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» (2Солун.2:15), а так как в словах или посланиях апостольских может встретиться для вас что-либо невразумительное, непонятное, то, дабы кто либо из самозваных учителей не дал вам превратных и ложных толкований, мы послахом к вам Алексия,⁷⁹³ брата нашего и служителя Божия и споспешника нашего во благовестии Христове, утвердити вас и утешити о вере вашей (1Солун.3:2). – Живите же, други мои, в святом союзе с православною церковью, не разрывайте связи с нею никогда и всегда твердо помните, что для того и Бог не отец, для кого церковь не мать. – Живите, чада мои возлюбленные, достойно благовествования Христова, чтобы мне, приду ли и увижу вас, или и не приду и не увижу, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую, и не страшитесь ни в чем противников. Это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – предзнаменование спасения (Флп.1:27–28). Аминь.

«Предивное нарождение: Бога Сына спородыла Дива Мария, Суса Христа в вертепи спородыла... Проспевали два ангели з небе летючи темной ночи, со звездою Христа славлючи. Остряхнулась (испугалась) Дива Мария... Господь с тобою, Дива Мария: приймай дитя рожденное при нас. Божьим Духом ще и ангельским рики пролили, сади зацвили. Дивувалися стары люди, дивувалися малы дети».

В другой редакции:

«Дева Сына спородыла, мале дитя рожденное, воздышком прикрытое. Прийшлы к ней два ангели с небеси... Бог с Тобою, Дива Мария; возми дитя рожденное на руки при нас. Ангели проспивали, с небес летючи темно – темный ночи и со звездою Христа глядачи... Ангели крылочками реки разлилы и к святому Рожествови сади зацвили».

Еще: «На рици на Иордани там Прычыста ризы прала, своего Сына сповывала, на ёлыни колыхала. А где взялися три ангели, тай узялы Суса Христа, тай понеслы пид небеса. Уси небеса растворылися, уси святии поклонылися».

Иногда поют вирши и в честь святителя Николая:

Кто Николая любит, кто Николаю служит, тому святый Никола на всяк час помогае. Николае!

Кто к ему прибегает и на помощь призывает, тот не будет искушен и от грехов освобожден. Николае!

Мы тя будем сохваляты, имя твое прославляты. Николае! и пр.⁷⁹⁴

1. «Ой, сив Христос та вечеряты. Добрый вечер! Та прийшла к Ёму Божа Маты. Святый вечер! Та дай сынку райские ключи. Щедрый вечер, добрый вечер, добрым людям на здоровье! Одимкнуты рай и пекло, выпуститы праведныи души, тилько однией той не выпускаты. Одна душа тай согрешыла, отца, неньку (мать) тай прогнывыла. А она ж не лаяла, тилько ж подумала, той-то согрешыла. Щедрый вечер, добрый вечер, добрым людям на здоровье». – Другая редакция:

«Сив Христос та вечеряты. Тай добрий вечир, тай добрым людем, тай на здоровье. (Этот припев повторяется после каждого стишка). Прийшла к Ему Божа Маты... Дай мини райски ключи одимкнуты рай и пекло, повипускаты вси праведни души, тилько одну не випускаты. Одна душа тай согрешыла, отца и неньку тай не лаяла, тай не лаяла, тилько подумала».

2. «А в поли, поли сам плужок ходе, а за тим плужком сам божок ходе. Дива Мария исти носыла, Бога просила: зароди, Боже, жито, пшеницу, всяку пашпицю». Потом добавляют четком: «з новым годом, з Васильем и з праздником». – Или: «у поле зерно, а в доме добро».

Вожак пел: «Го, го, го, коза; го, го, го, яра. Не ходи, коза, по темным лясам, по щедрым дворам: бо тебе убьют, шкуру издерут, чаботы пошеют, на ножки наденут и с ножки искинут, под лавку подкинут. Пуц коза, долу повалилася, на ёй жилучки затрусилися. Устань, козухна, устань, мотухна. Развеселися, старому пану поклонися. А той тобе мерочку овса, сверху колбаса, три куска сала, чтоб ты не схудала».⁷⁹⁵

Вот несколько примеров леченья знахарей:

а) От лихорадки. Прочитав над больным символ веры, знахарь произносит: «Був соби царь Гадеон. У него було симдесять сим дивыць и симдесять сим трасовыць от симыдесяты симы до симыдесяты симы колин, и вывив их на камину гору и став их быть крыминьнамы, каминьнамы и зализнымы ланцюгамы. Царю Гадеоне! Ни бый ты нас крыминьнамы, каминьнамы и зализнымы ланцюгамы. Хто сии слова буде знати, будет за дивятый двир мыкати. Грядет Аврам до сына Исакия. Сыну Исакие! Возмы меч Царя и Бога нашего Иисуса Христа и всих святых и зажыны ции Иродские полкы и цюю трясовыцю от хрещенного, нарожденного и молытвеного раба Божие N огнем, мечем, бурею, сылою Господнею и Духом святым, небесьнымы стрилами, зажыны ии в окиян море, в морскый высте».

б) От кровотечения. Знахарь, без предварительных молитв, произносит: «Пресвятая Владычыце Госпоже Богородыце! Стань в помочи хрещенному (и так далее)… рабу Божью N, уймы цюю кровь обраненному N. Ишлы тры каликы через тры рики, калыну ламалы, кровь зашовлялы, кровь запечыся, кровь засмутыся, тогда ся кровь ниде, як гришнык, в царство ввийде, що в пятныцю спивае, в субботу до схид сонця снидае, а в недилю дрова рубае».

в) От зубной боли. Обратясь вместе с больным к луне, знахарь 3 раза читает молитву Господню, потом 3 раза произносит: «Преподобный священномученыче Антыпию! Ты исцылытель и укрыпытель устам: исцылы и укрыпы хрещенному (и т.д.)... рабу Божью N. Ты мисяцю молодый! У тебе хресть золотый. Ты по всиму свиту просвищаешь и всяко дыво выдаешь. Чи болять у мертвого зубы? Не болять и не щымлять, щоб не болыли и не изымилы у хрещенного.... раба N».

г) От плаксывыцы, когда ребенок много плачет. Знахарь, прочитав над ним молитву Господню, нашептывает: «Ишла Пресвятая Дива Богородыця из Вифлеема в Ягипет от Иродова разорения. О, пресвятая Дива Богородице! Стань в помочи хрещенному... рабу Божью N, отжены ции плаксывыцы и нашлы на него сон с усих сторон».

д) От укушения змея. «Змию-скорпию! Выйми сий яд. Як не выймешь цего яду, собьет архистрат Михаил небесьнымы стриламы холодными, пид-колоднымы, пид-каминьнымы, полевыми и тю гадюку щелепуху, котора вкусыла N и сожгеть огнем весь род ваш».

Есть у знахарей и для больных животных лекарство. Если, например, животное страдает от червей в ранах, – знахарь стоит подле него и говорит: «Червы, червы! Ваша маты муха плодыла вас по девять, с девяты по восьмы, с восьмы по семы, с семы по шесты, с шесты по пяты, с пяты по четыри, с четырех по тры, с трех по два, с двоих по одному, а с одного ни одного: посыпалысь из сирой (или другой масти животного) скотыны». – Затем, взяв сухой земли или песку и посыпая по животному, говорит: «Як сыплеця цей писок, щоб так посыпалысь черви из цей скотины».