Принятие нового послушника и его усвоение в любви монастырским братством

Доклад на съезде Мегарской и Саламинской митрополии, монастырь Святой Параскевы Мазиу, август 1998

Вхождение нового кандидата в монахи в монастырское братство несёт великую духовную радость. И это потому, что «кто обуреваемь и притекаяй ко пристанищу сему не спасется, или кто болезнуя и припадая ко врачевству сему не исцелеет?»¹

Ещё один брат во Христе «притекает» (прибегает) от солёного и бурного житейского моря, где терпят кораблекрушение многие, в безоблачное «пристанище» (гавань) монастырского братства.

Ещё один член Святой Церкви, тела Христова, припадает к «врачевству» (лечебнице) священной обители, чтобы «исцелеть» (вылечиться) от своих страстей, прежде познав их, и так творение Божие, созданное по Его образу, вновь обрело бы свою древнюю красоту.

Ещё один брат положит руку свою на плуг (ср. Лк.9:62), чтобы вспахать своё сердце, очистить его от сорняков и камней страстей и сделать его землёй плодоносной, на которую упадёт семя Слова Божия и принесёт тридцатикратный, шестидесятикратный и стократный плод (Мк.4:20).

Согласно свт. Василию Великому, приходящий монашествовать слышит глас Господень: Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). «Итак, вознамерившийся повиноваться Христу и поспешающий к нищетолюбивой и неразвлечённой жизни истинно достоин удивления и ублажения». Это потому, что он свергнет с себя бремя многостяжания, передав имение нуждающимся, и через исповедание помыслов отринет всё множество грехов. Так он обретёт покой, последуя крестоносной жизни монахов².

Когда какой-либо брат вступает в монастырь, в утробе братства, которое есть и утроба Церкви, начинает вынашиваться новый монах. Плодоношение не всегда проходит легко и безболезненно. Отвержение мирского мудрования и постепенное монашеское образование, которое есть глубинное сообразование со Христом (ср. Флп.3:10), часто бывает болезненным. Заброшенное поле очищается с трудом.

Женщина, когда рождает, терпит скорбь (Ин.16:21). Но когда дитя родится, приходит радость. Когда рождается новый монах, принимая великий и ангельский образ, все чувствуют радость: и постригаемый монах, и постригающий настоятель и духовный отец³, и всё братство, и вся Церковь, земная и небесная.

Эта радость достигает полноты, когда монах взрослеет во Христе, постепенно поднимается по ступеням духовного возраста Христова (Еф. 4, 13) и, достигнув конца земной жизни, удостаивается блаженной кончины. Замечено, что духовная радость, ощущаемая при отпевании монаха, соответствует степени достигнутого им совершенства.

Итак, радость братства о вступлении в него каждого нового члена вполне оправдана. Что может принести бо́льшую радость братии и Церкви, чем решение её члена полностью посвятить себя Господу и восходить по ступеням, ведущим к благословенному обожению, то есть очищению и просвещению?

Любовь, с которой братство принимает кандидата в свои члены, налагает обязанность прежде всего исследовать всё связанное с лицом приходящего, в особенности если он впервые приходит в святую обитель. Не является ли он проблемной личностью? Обладает ли он всем необходимым, чтобы взять на себя крест монашеского жительства? Воодушевление о вступлении нового члена не должно уменьшать осмотрительности, серьёзности и благоразумия, с которыми следует исследовать каждый такой случай. Согласно 49-му правилу Устава прп. Пахомия Великого: «Если кто придёт к монастырским воротам, желая отречься от мира и быть сопричисленным к братьям, он не получит сразу разрешения на вход, но сначала о нём возвещается отцу (настоятелю) монастыря; он же пребывает несколько дней вне, перед воротами, и изучает молитву Господню и псалмы, сколько может. Он подвергается точному исследованию: не сделал ли он, быть может, какого зла и, устрашённый на время, скрылся; или не состоит ли под чьей-либо властью, и может ли оставить родителей и пренебречь своим имуществом. И если увидят его благорасположенным к молитве и всему остальному, тогда научают его и прочим монастырским правилам, которые он должен хранить и выполнять, будь то в собрании всей братии, или в том месте, куда будет послан, или в трапезе. И так уже, научившись и усовершившись во всяком добром деле, пусть сопричисляется к братьям»⁴.

Если какое-либо братство немногочисленно, это не означает, что оно может, руководствуясь нуждой в новых членах, без разбора принимать в свой состав тех, кто не подходит для монашества. Тем более не следует настойчиво побуждать к монашеству лицо колеблющееся, когда оно не уверено в своём призвании и склонностях.

В духовном пространстве нашей святой Церкви свобода человека должна пользоваться абсолютным уважением. Без этой свободы духовный подвиг не течёт успешно и не угоден Богу, потому что не является следствием свободного выбора. Наш Господь в этом вопросе ясен и категоричен: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24).

Чтобы обеспечить свободу в выборе монашеского пути, нужно, во-первых, чтобы кандидат не испытывал в этом деле давления, будь то прямого или косвенного. В то же время он должен получить подобающую помощь от духовно опытных настоятелей и духовников, чтобы испытать, насколько здравы его побуждения к принятию монашества.

Об испытании побуждений говорят святые отцы. Согласно прп. Иоанну Лествичнику: «Отрёкшийся от мира из страха подобен фимиаму, который сперва благоухает, а после оканчивается дымом. Оставивший мир ради воздаяния подобен мельничному жернову, который всегда одинаково движется; а исшедший из мира по любви к Богу в самом начале приобретает огонь, который, быв ввержен в вещество, вскоре возожжёт сильный пожар»⁵.

Отец Евсевий Виттис⁶ говорит о трёх возможных побуждениях к монашеству:

«а) Одной из причин выбора монашеской жизни может быть страх в различных видах и соответствующие психологические переживания и состояния.

б) Другой причиной может быть восхищение монашеской жизнью, но не по пониманию её значения и глубины, а по какому-либо внушению или влиянию со стороны других лиц.

в) Ожидание воздаяния на небесах за наши жертвы и за монашеское самоотречение в мире сем.

г) Божественное и небесное рачение (эрос) души к возлюбленному Господу Иисусу и через Него ко всей Блаженной и Святой Троице»⁷.

Настоятель должен помочь кандидату в монахи разобраться в себе, осознать и оценить свои подлинные побуждения. Если ими окажутся какие-либо из первых трёх, следует помочь кандидату достичь четвёртого, то есть божественного рачения. И если он возьмёт на себя этот подвиг, то он достоин того, чтобы приступить к монашеской жизни.

Отец Евсевий весьма мудро пишет: «Если мы убедились, например, что за нашим выбором стояли страх, подражание, влияние других лиц, мимолётное воодушевление, отчаяние, духовное принуждение в том или ином виде, вынужденность из-за кажущегося отсутствия другого пути в жизни, ожидание награды в смысле “даю, чтобы получить”, “даю немного, чтобы получить намного больше”, как это бывает при покупке акций в каком-либо прибыльном предприятии – если нами двигало всё это или подобное этому, то мы можем, благодатью Божией, постараться возвысить наши мотивы. Никогда не бывает поздно. Преподобный Иоанн Лествичник очень нас утешает: “Не будем презирать или осуждать и такие отречения, которые бывают по обстоятельствам”⁸. Благодать Господня может преобразить и облагородить их. Горе нам, если мы займёмся бесплодными размышлениями и оплакиванием своей доли. Если Господь может и из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Лк.3:8), то тем более Он может преобразить наше чёрствое, земное и перстное состояние в новый, благословенный внутренний мир, в состояния поистине ангельские»⁹.

В продолжение монашеского искуса (послушничества) кандидат, пользуясь подобающей духовной поддержкой, достаточно познаёт реалии монашеского подвига. Он убедится, что монашеская жизнь прекрасна, но и трудна. Она требует большого подвига и многого терпения. Если жизнь «по естеству» во Христе трудна¹⁰, то тем более та, что «выше естества». Любовь заставляет нас дать кандидату испытать трудности монашеской жизни, чтобы он решился последовать ей, лишь достаточно ознакомившись с её крестным характером. По слову Господа: тот, кто хочет построить дом, должен сначала вычислить издержки, то есть испытать, имеет ли он возможность окончить его, чтобы не оставить его недостроенным и тем самым не стать посмешищем (Лк. 14, 28–30). Так и кандидат должен вычислить издержки труда монашеского жития, чтобы последовать ему с постоянством.

Так кандидат на деле познаёт, сколь трудны отсечение своей воли через не рассуждающее послушание, сколького труда требует воздержание, бдение, долгие богослужения, пост и другие монашеские делания.

Святитель Василий Великий советует по этому поводу: «Но прошу, пусть не делает сего без испытания, пусть не воображает себе жизни удобосносной и спасения без борьбы, а лучше пусть наперёд упражняется в благоискусном терпении скорбей телесных и душевных, чтобы, ввергнув себя в неожиданные борения и потом не имея силы противостоять встретившимся испытаниям, опять со стыдом и посмеянием не устремиться назад к тому, от чего бежал, с осуждением души возвращаясь в мир и делаясь для многих соблазном, подавая всем повод заключать о невозможности жить о Христе»¹¹.

А приходящим от славной жизни свт. Василий советует: «Особливо же тому, кто из жизни знатной поспешает к смиренномудрию в подражание Господу нашему Иисусу Христу, нужно назначить что-нибудь, по мнению мирскому, самое постыдное и наблюдать, с полным ли убеждением представляет себя несрамляющимся делателем Богу»¹².

Также и Эвергетинос советует внимательно испытывать кандидата в монахи: «О том, что приступающих к монашеской жизни нужно принимать после долгого искуса, потому что те, кто был принят после искуса, по большей части и оказываются самыми опытными…» (Том 1, Глава 26).

И в другом месте предписывает: «О том, что тот, кто приступил к подвигу, должен принимать монашество лишь после долгого упражнения в добродетелях. Потому что монашеское звание высоко и должно служить к пользе души и спасению» (Том 1, Глава 31).

Современные нам духовные отцы не скрывали истину от желающих стать монахами.

Блаженной памяти святой старец Амфилохий (Макрис) советует молодой шестнадцатилетней девушке, стремившейся к монашеству: «Но чтобы быть в состоянии достичь конца этого счастья, нужна, опять же, большая борьба со страстями. Борьба в течение целой жизни горького изгнания…»¹³.

Иногда бывает необходимо, чтобы старшие монахи обращались с кандидатами с некоторой видимой холодностью, чтобы испытать подлинность их намерений.

В жизнеописании блаженной памяти старца Германа Ставровунийского читаем его повествование о том, как он был принят, когда впервые попросился в монастырь, где впоследствии принял постриг: «Когда я пришёл в монастырь, отцы в общем не поощряли меня остаться. Мне говорили, что им трудно будет меня оставить, потому что у них нет ни места, ни средств, чтобы содержать в монастыре молодых. Когда я был там, мне на глаза попались монастырские коты, которые ели засохшие куски хлеба, размоченные в воде. И я сказал в себе: “Если не хватит еды на меня, то я с большим удовольствием соглашусь на эту еду, которую они дают котам. Мне этого достаточно! Ничего другого не нужно. Только бы меня приняли!”»¹⁴

Также характерно и то, что говорится ниже: «Среди первых уроков, которые Георгий (впоследствии о. Герман), получил в общежитии с братьями, был следующий. Папа-Григорий, брат по плоти игумена Варнавы, спросил его:

– Хочешь стать монахом?

– Да, я для этого пришёл! – ответил Георгий.

– Чтобы стать монахом, – говорит ему мудрый папа-Григорий – ты должен сначала стать ослом, а уж потом сможешь стать и монахом!

Позже о. Герман, уже сам став духовником, в письме к своему духовному чаду объяснил смысл этих слов: “То есть нужно смириться, отсечь свою эгоистическую волю, стать как животное. Только тогда сможешь положить правильное начало, чтобы стать настоящим монахом. Я сколько мог старался воплотить этот совет папа-Григория, но из-за своей гордости не смог. Поэтому я так и не стал монахом на деле, но лишь по внешнему облику”»¹⁵.

Однако холодное отношение к послушникам, которое скрывает под собой страстное состояние и лишено рассуждения, способно скорее повредить кандидату в монахи, вместо того, чтобы помочь ему.

Важное наставление об этом даёт Эвергетинос (Том 4, Глава 43): «О том, что не нужно выказывать свою власть над послушниками и приказывать им то, что не относится к их обязанностям, и о том, что благодать сопровождает повеления смиренномудрые и благорассудительные».

Согласно со святоотеческим духом и то, что определяет устав общежительного Благовещенского женского монастыря Ормилия: «Принятие приходящих с рассуждением, дело поистине апостольское, и их вступление в братство должно совершаться с большим рассуждением и внимательным испытанием “временем и опытом”, с выяснением духовного устроения, намерений и образа мыслей испытуемых»¹⁶. В том же уставе содержатся ценные предписания о способе испытания кандидаток в монахини и критериев либо их окончательного принятия через постриг, либо удаления непригодных к монашеству¹⁷.

Было бы упущением в этом моём докладе не вспомнить об обновителе женского монашества XX века свт. Нектарии Пентапольском, отношение которого к приходящим к монашеству благоговейным девушкам и женщинам является правилом и образцом для всех нас.

Изучая письма святителя к монахиням, мы убеждаемся, что он обнаруживал в отношении кандидаток-послушниц (как и постриженных монахинь) отеческую любовь, но всегда в сочетании с серьёзностью, рассуждением и вниманием. Он не позволял того, чтобы любовь монахинь к нему носила характер болезненный, эмоциональный и пристрастный к его лицу, что может легко произойти с незрелыми людьми, особенно женского пола.

* * *

Завершая доклад, подчеркну, что принятие кандидатов в монахи согласно вышеизложенным условиям и предпосылкам способствует их постепенному созреванию до полного вхождения в состав братства.

Лица, которые не могут приспособиться к духу монашества или конкретного братства, обычно уходят сами, а иногда могут быть и удалены из монастыря с тем, чтобы не причинять страданий себе самим и братству.

Название доклада, которое мне было предложено, говорит об «усвоении» кандидата братством. Лично я предпочитаю термин «гармонизация», потому что он более согласен с характером православного общежития как общения во Христе, где лица не усвояются, не становятся частью общей массы, но сохраняют свою индивидуальность в единстве Духа.

Итак, гармонизация каждого нового члена в жизни братства предполагает ежедневный духовный подвиг всех его членов, как новых, так и старых. Подвиг в смирении, терпении, преодолении самолюбия и движении к боголюбию и братолюбию и, в общем, в стяжании добродетелей и преодолении человекоцентричного индивидуализма духом евангельской общинности во Христе.

Подвиг, к которому все мы призваны в течение жизни.

Подвиг, который не течёт успешно без благодати Божией.

Подвиг, в котором тяжко трудятся, первым – настоятель и настоятельница, а затем вся братия.

Когда этот подвиг осуществляется, тогда общежитие – место благословенное, место предвкушения рая, место, о котором псалмопевец восклицает: Се, что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 133, 1).

Просим ваших молитв, Ваше Преосвященство, чтобы этот все мы благоуспешно совершали этот подвиг.