500. Слово в день Пресвятой Богородицы, Иконы Ее Тихвинской⁹⁸¹

И недоставшу вину, глагола Мати Иисусова к Нему: вина не имут. (Иоан. II. 3).

Слыша сие предначинание беседы, некоторые могут подумать: какое незначительное слово полагается ей в основание! Но если вы имеете причину сделать сие замечание: то и я имею случай напомнить вам, и сим самым примером доказать, что в устах святых нет праздных слов, и в Божественных книгах не написано ничего незначительного. Будьте внимательны. Раздробим крупицу слова жизни: найдется пища для духа.

Вы вспомните, что приведенные слова Пресвятой Богородицы сказаны Ею Божественному Сыну Ее в Кане Галилейской, на брачном пиршестве, на которое «зван... бысть Иисус»; что за оными последовало чудесное претворение воды в вино, которого превосходство удивило начальника пиршества; и что «се сотвори начаток знамением Иисус... и яви славу свою и вероваша в Него ученицы Его» (Ин. 2:2, 11). Не входя в рассмотрение всего происшествия, которого важность видна из его последствия, открывшегося в учениках Господних, я ограничусь показанием сведений, мыслей и наставлений, которые заключаются в приведенных мною словах Пресвятой Девы.

Во-первых, они доставляют нам сведение, что Господь Иисус творил чудеса еще прежде тех, которые описаны в Евангелии. Сему не противоречит то, что чудо претворения воды в вино названо у Евангелиста начатком: оно есть первое из тех знамений, в которых Иисус «яви славу Свою», т. е. в которых дал человекам открытый способ узнать в нем Сына Божия и Спасителя, но не во всех отношениях первое. Ибо, что значат слова Матери Господней: «вина не имут»? Это не простое извещение о недостатке, а скромное прошение помочь оному, и не иначе, как чудесно, по неимению средств естественных. Сие видно, как из ответа Господня: «не у прииде час Мой» (Ин. 2:4), т. е. время открытых чудодействий; так из самого потом чудодействия, которым Господь, наконец, удовлетворил ходатайству Матери. Но как пришло бы Ей на мысль просить чудодействия, если бы Она не знала предварительно, что можно получить оное? А сие как знала бы, если бы не имела в виду прежних опытов? Из одних слов Иисуса рано узнать сие не допустила бы Его глубокая скромность, которая и совершившияся уже чудодействия Его всегда облекала, и которая отнюдь не позволяет предполагать преждевременного самопрославления, даже и пред присными. Итак, должно заключить, что Матерь Господня и прежде Каны Галилейской видала благотворные чудодействия Сына Своего, подобные тому, которого там у Него просила. Сведение сие не есть только любопытное, но и полезное и назидательное. Оно дает разуметь, что кроме чудес, «являющих славу» Христову, открытых, торжественных, служащих для распространения и утверждения истинной веры в человечестве вообще, есть чудеса, являющия только крайнее человеколюбие Спасителя, снисходящего к нуждам, немощам, скорбям некоторых человеков порознь, для прекращения их искушений, и для утверждения их в вере и уповании на Него. Пoелику же скорби, немощи, нужды есть и ныне: то должно заключить, что Господь наш не отречется и ныне вспомоществовать в оных, даже чудодейственно, когда естественные средства недостаточны; только бы мы прибегали к Нему с усердием полным, и с желанием чистым.

Во-вторых, приведенные слова Пресвятой Девы открывают нам Ее собственное человеколюбие и готовность на помощь бедствующему человечеству. Если бы и не был пополнен оказавшийся на брачном пиршестве недостаток вина: от сего произошла бы не тяжкая беда: некоторый стыд для угостителей, некоторое возмущение брачного веселия. Если и сии малые неприятности трогали сердце Марии состраданием; и побудили Ее с ключом человеколюбия матери приступить к неистощимым сокровищам человеколюбия, сокрытым в Божественном Сыне Ее: то не должно ли ожидать, что бедствия, более существенные, еще сильнее подвигнут Ее к ходатайству о помощи? Брачное пиршество – дело довольно постороннее для Приснодевы: если и там Она присутствовала не без внимания, но с снисхождением, с участием в открывшемся затруднении, с готовностию к помощи; то не паче ли свойственно Ей, с человеколюбивым вниманием, с сострадательным участием, с благодатною помощию, являть Свои посещения там, где призывают Ее не зовом приязни общежительной, но призыванием молитвы благоговейной, где приемлют Ее, как Приснодеву и Богоматерь, и притом тогда, как Ее матернее ходатайство уже не может встретиться у Сына Ее с упреком в преждевременности: «не у́ прииде час Мой»; после того, как Ему «дадеся... всяка власть на небеси, и на земли»? (Матф. XXVIII. 18).

В-третьих, приведенные нами слова Пресвятой Девы дают нам уразуметь силу Ее за нас предстательства пред Ее Сыном и Богом. Сначала ходатайство Ее за нуждающихся Канских угостителей казалось вовсе безуспешным. Господь нашел требование чуда неблаговременным, и случай так не принадлежащим ни до Него, ни до Ходатаицы, что даже к Матери Своей отозвался, как бы к чуждой: «что есть Мне и Тебе Жено? не у́ прииде час Мой!» (Ин. 2:4) Но сколь строго было слово: столь же снисходительно дело. Сколь неблагонадежно начало: столь, напротив, благоуспешно окончание. Строгим словом Господь преподал нам, чрез лице Матери Своей, наставление, что не должно дерзновенно просить чудес для прекращения маловажных затруднений, для побеждения которых и одно терпение достаточно быть может: но в след за сим снисходительным делом показал, как строгость правды Его умягчается кротким предстательством возлюбленной Матери Его, и как Ее мощное ходатайство приобретает нам Его щедроты, нами не заслуженные.

В-четвертых, рассматриваемые нами кроткие слова Пресвятой Девы, вскоре запечатленные молчанием, представляют нам образ смиренной молитвы и бездерзновенного внимания к путям Божиим. Как тихо и почти безгласно Ее прошение! Она совсем не говорит, что просит, и не назначает, что испросить желает. Не говорит: сотвори чудо; Я сего прошу; Я требую; не делает ни малейшего намека на право дерзновения, принадлежащее Матери пред Сыном. Она только изъявляет нужду: «вина не имут»; и тотчас умолкает. Как бы так продолжала Она в своих мыслях: вот нужда; не могу скрыть, что Я ей состражду; но должно ли помочь ей, и как, до сего не дерзаю простирать слова; ожидаю слова, которому все послушно. И далее, когда на столь смиренную молитву последовал не благосклонный, по-видимому, ответ; Матерь не воссетовала на Сына, не воспрекословила; не возразила, что для дел милосердия всегда время, что попечения человеколюбивыя никому не должны быть чужды, и всех менее Творцу и Спасителю человеков; никакого знамения нетерпения или стремления к Своей воле не явила Она; но в безмолвной покорности предала Свое попечение воле Того, Которого беспредельной благости беспредельно веровала. Опыт показал, что сия покорная преданность в волю Божию, сколько чище в своем основании, столько и сильнее в достижении доброй цели, нежели суетливая предприимчивость и беспокойная многодельность собственной воли человеческой.

Сим немногим размышлениям о малом изречении Великой Богоматери да не попустит остаться бесплодным наше, братия, внимание к самим себе. В наших нуждах, немощах, скорбях, искушениях да притекаем с упованием к Ее сильному предстательству пред Сыном и Богом, дабы тем удобнее отверзались нам сокровища Его многоразличной благости, для нашего недостоинства заключенные и недоступные. Но при сем да сохраняем ту чистоту намерения, то смирение молитвы, ту бездерзновенную преданность судьбам Божиим, которой Сама же Пресвятая Дева Своим примером нас поучает.

Жалки те, которые неверием сами себе заграждают живоносный источник благодати. Но и те не суть избранные делатели, которые думают собственными усилиями расширить устие сего источника, и по своей воле дать направление струям его. Верховная воля Божия не может быть согбенна под низкое ярмо воли человеческой: но когда воля человеческая верою и преданностию приносит себя в совершенную жертву воле Божией: тогда сокровища благодати отверзаются; молитвы исполняются; чудеса умножаются; Бог прославляется; человек спасается. Аминь.

Слова под №№ CXII, CXIX, CXXII, CXXV, CXXIX, CXXXI и CXXXIV напечатаны были в собраниях 1844 и 1848 гг.

Примечания в речи под № CXL, 1 (и в слове под № CXLII, 1) принадлежат самому Автору.