243. Слово в день венчания и помазания на царство Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

Исраиль аще бы в пути Моя ходил: ни о чесомже убо враги его смирил бых (Пс. LXXX. 14–15).

Сии слова Божией судьбы, недавно, в подобный нынешнему день, полагали мы в основание размышления, призывая вас к молитве о помощи Божией во брани. К тем же словам имеем причину возвратиться ныне. Бог «смирил» врагов наших.

Сказать ли: «смирил ни о чесомже»? (Пс.80:15) – не решаюсь. Наше воинство понесло труд долгих и трудных путей. Боролось не только с врагами, но и с природою. Проникло сквозь ущелия гор, которыя сколь легко было врагам преградить, как уже почти загражденныя природою, столь трудно было нам сделать проходимыми. Дало несколько битв против врагов, которые не имели недостатка ни в воинах, ни в предводителях, ни в оружии, ни в предприимчивости, словом, ни в чем, – кроме справедливости и законности. Города, селения, пути, – все надлежало воинству нашему оспоривать у оружия врагов; а где они не полагались на свое оружие, там обращали убийственную руку на свою землю и свою собственность, чтобы опустошение и лишение обратить в оружие против нас. Так, по их расчетам, самая победа, которая вела бы нас внутрь их земли, должна была вести к неисходной пропасти. Но «солга неправда себе» (Пс.26:12): а правда не обманута. Бог дал Свое покровительство законности и справедливости: и Русское воинство превозмогло все трудности; его верность, мужество, непоколебимость над всем восторжествовали.

Наконец, да не мимо идет слово Божиих судеб: враги наши представляют и то, конечно, неожиданное для врагов, явление, что они «смирены ни о чесомже», принуждены без сражения отдаться победителям. Не знаем, начали ль они понимать законность и справедливость: но видим, что из опытов настоящей войны они поняли, во-первых, ненадежность своего противоборства, во-вторых, достоинство Русского Царя и Его воинства. Одна мысль о своей ненадежности могла бы повести их не к покорности, но к действиям более дерзким и отчаянным; но мысль о достоинстве Русского Царя и Его воинства вела и привела их к заключению, что не мало чести заключается и в том, чтобы признать себя побежденными Русским, а не иным воинством, чтобы безусловно предать себя великодушию Русского Царя. И таким образом главный между ими властитель и вождь, хотя имел еще сто сорок огнедышущих уст, готовых поддерживать его жажду брани и надежду военной славы, предпочел однако надежду мира, который безусловною покорностию мог получить для себя и для своего народа от Самодержца Всероссийского.

Приветствуем Тебя, Богом венчанный и помазанный Государь! Бог благословил Твою ревность о защите законности. Дал доброе свидетельство твоей правоте, хранящей союзные договоры не в писмени, но на деле. Твои всегдашния попечения о Твоем воинстве вновь оправданы. Безцарные пруги, опустошающие землю, удалены от Твоих пределов. Мечта самодельного народодержавия, взволновавшая многие народы, многих царей приведшая в недоумение, некоторых поколебавшая, некоторых даже низринувшая, обличена державною властию, сущею от Бога, и возвращается из неудачной действительности в область мечтаний.

Остается нам желать и молить Бога, чтобы достойный конец увенчал достойное венца дело, чтобы победа законности распространилась всюду, где против нея была воздвигнута брань, чтобы благодарность за безкорыстную помощь утвердила союзников Царя нашего в союзнической верности, в которой Он тверд по правоте и великодушию, чтобы успокоиваемые подвигами Его соседи предоставили Ему единственное, какое могут, вознаграждение, – успокоение от подвигов, отвне мир, в котором безпрепятственно может сеяться, возрастать и созревать плод внутреннего благоустройства и благосостояния.

Но что помыслим теперь собственно для нас самих? Зная из слова Божия, что Бог смиряет врагов народа при условии, если народ ходит в путях Божиих; и видя, что враги наши смирены, польстим ли себя мыслию, что, видно мы исполнили требуемое Богом условие, что мы право ходили в путях Господних? – Остережемся! И пред людьми мнение о своей добродетели есть ущерб существа добродетели: кольми паче пред Богом. Возвышение путей наших в наших собственных очах есть уклонение от пути Божия, хотя бы мы на нем и находились. Верные сему пути в благоприятных встречах видят только дары и благодеяния Божии. «Не в крепости силен муж: Господь немощна сотвори супостата его. – Той судит концем земли, праведен сый, и дает крепость Царю нашему, и возносит рог Христа Своего» (1Цар.2:9–10).

Богом просвещенные созерцатели Божиих судеб открывают нам, что Бог дает царям и народам крепость, успех и славу, не только в награду за добродетель, но и в надежде, что, возбужденные благодарностию к Его благодеяниям, они исполнят волю Его. Так древнего Кира, еще не родившагося, Он назвал по имени, и сказал ему чрез Пророка Исаию: «Аз пред тобою пойду, и горы уравню, врата медяная сокрушу, и вереи железныя сломлю» (Ис. XLV. 2). Что значит сия необыкновенная милость? – Это залог того, чего Бог ожидает от Кира. Ибо глаголет: «вся воли Моя сотворит» (Ис. XLIV. 28). «Аз возставих его с правдою царя, и вси путие его правы. Сей созиждет град Мой, и пленение людей Моих возвратит» (Ис. XLV. 13).

Не погрешим и мы, если, в являемых нам милостях Божиих, будем видеть не столько награду за действительное хождение в путях Божиих, сколько залог для возбуждения нас благодарностию к ревностнейшему хождению в путях Божиих.

А что такое путь Божий? Где лежит он? Куда ведет?

Путь Божий есть воля Божия и закон Божий. Лежит он в сердце боящемся и любящем Бога, и отсюда пролегает в дела и жизнь. Ведет он сперва к царствию Божию, которое внутрь нас есть, потом к царствию Божию, которое на небесах.

Путь Божий есть познание и созерцание истины Божией и Христовой. Лежит он в сердце верующем, в уме послушном вере, в духе отвергшем мудрование плоти, и отсюда простирается также в дела и жизнь. Ведет он чрез Христа к соединению с Богом, по реченному самим Христом: «Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною» (Ин.14:6).

Путь Божий есть всякая добродетель, особенно же молитва, воздержание, человеколюбие, незлобие, терпение, смирение. Таким образом путь сей представляет многия стези; потому что проходит по всем степеням и состояниям внутренней и внешней жизни человека: но он вместе и един, как едина душа, которая всеми своими способностями должна стремиться к Богу, как един Бог, к Которому она должна стремиться.

Евангелие сказует, что путь Божий узок, потому что стесняется окружающими широкими распутиями плоти, мира, страстей, похотей, пороков, беззаконий. Но путник не должен забывать, что узкий путь, хотя иногда по тернию, ведет к вечному животу, а широкий, частию, может быть, по цветам, но частию также по тернию, ведет в пагубу.

Впрочем нельзя думать, что кому-либо из нас не была известна хотя часть пути Божия, по указанию воспитания, Церкви, совести. Но он премудростию и благодатию так устроен, что известную часть твердо и неуклонно прошедшему самым делом, чрез сие самое открывается, как идти далее.

Итак забота наипаче о том, желаем ли, ревнуем ли мы идти по пути Божию, и верны ли в сем. Не хотят ли некоторые безпечно отдыхать на сем пути, а не трудиться идти вперед? Не думают ли, что без опасности можно и уклоняться от сего пути на распутия плоти, мира, страстей, порочной склонности, только бы не слишком далеко? Не доходят ли возмутившияся страсти и порочныя склонности до дерзости повторять призывающему на путь Свой Богу древний отказ: «отступи от нас, путей Твоих ведети не хощем» (Иов. 21:14)?

Да помышляем, братия, что, по слову премудраго, «нерадяй о своих путех погибнет» (Притч. 19:16). И потому да держимся пути Божия твердо, верно, ревностно, неуклонно. «Потерпи Господа, и сохрани путь Его, и вознесет тя, еже наследити землю» (Пс. XXXVI 34) и небо. Аминь.