146. Слово⁵⁹⁵ по освящении храма святаго праведного Филарета в Спасобородинском монастыре, при обновлении сей новоучрежденной обители

Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим. (Ин. XIV. 23).

Молитвами, тайнодействием, торжественным славословием Божиим, обновляем мы ныне здесь и обитель Божию между человеками, то есть, храм Божий, и обитель человеком, посвящающих себя Богу.

Добрая была мысль, посвятить храм Богу на месте, где столь многия тысячи подвизавшихся за Веру, Царя и Отечество положили временную жизнь, в надежде восприять вечную. Те из них, которые принесли себя в жертву, в чистой преданности Богу, Царю и Отечеству, достойны мученического венца, и потому достойны участия в церковной почести, которая издревле воздавалась Мученикам, посвящением Богу храмов над их гробами. Если же некоторыя из сих душ, оставляя тело, понесли на себе некоторыя тяготы грехов, некоторыя нечистоты страстей, и, к своему облегчению и очищению,требуют силы церковных молитв и безкровной жертвы, за них приносимой: то, за свой подвиг, паче других усопших достойны они получить сию помощь.

Мысль обитать здесь, родилась, может быть, в недрах частной, семейственной печали. Что нужды? Довольно на первый раз, если печаль сия принесена Богу, и в Нем взыскано утешение. В совершенстве «никтоже благ, токмо един Бог» (Лук. XVIII. 19). Немощь есть исходная точка человека; совершенство – цель, которую он не вдруг даже усматривает, а усмотрев, и при усиленном стремлении к ней, всегда видит в разстоянии от себя. Благий Бог, ведающий человеческого естества немощь, милосердый Господь, «лена внемшася не угашающий» (Мф.12), видит и слабую искру искренно добраго намерения в человеке, и Сам подвизается, судьбами своего Провидения, очистить ее от дыма естества, и напитать чистым светом благодати, к истинному благу и спасению душ. Не усомнимся признать дело Божия Провидения в том, что без искания нашлись желающие обитать на сем месте, когда оно было пусто, не утверждено никаким постановлением, ни чем не обезпечено; что сии люди вошли в общество, которое не было еще учреждено, предали себя в послушание, когда еще не было власти; что сие новое жительство было потом утверждено церковным благословением и Державною волею под необычайным дотоле наименованием Богоугодного Общежития, а наконец возведено и в чин обителей монашествующих; что Царская щедрота пришла на помощь частным приношениям, дабы надгробный храм и смиренныя при нем жилища облеклись в вид, обители свойственный, с присовокуплением и сего другаго храма, приспособленного собственно к потребностям Обители.

Благословен Бог, благословляющий добрыя начинания во имя Его. Благодарение Благочестивейшему Государю, всегда готовому покровительствовать благочестивым предприятиям. Благодать, мир и спасение притекающим во храм сей и в Обитель сию искать благодати мира и спасения.

Господи Боже сил! «Призри с небесе и виждь, и посети виноград сей, и соверши и, егоже насади десница Твоя» (Псал. LXXIX. 15–16): ибо только Ты сеешь доброе семя; только Ты, хотя и не без рук человеческих, насаждаешь, возращаешь, умножаешь и сохраняешь истинный и плодоносный виноград; только Ты, хотя не без нас, созидаешь обитель, и сию рукотворенную, в которой человек обитает пред Тобою, и нерукотворенную, в которой Сам благоволишь обитать в человеке.

Да, обитатели обители, посетители храма! – когда обитель построена, когда храм освящен; тогда еще не все сделано. Есть еще обитель и храм, которые должно созидать и освящать. Какой храм? – Тот, о котором написал Апостол: «и сами, яко камение живо, зиждитеся в храм духовен» (1Пет. II. 5). Какая обитель? Та, о которой сам Господь сказал: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим».

Человеку быть храмом Бога Отца, и Сына, и Святаго Духа, и обителию, в которой бы Он жил, или хотя гостил, – какая необмыслимая мысль! Плоть не вместит сего, разум не поймет, гордое мудрование найдет несообразным, чтобы Безконечный обитал в ограниченном; самое чувство смирения скажет, что это безмерно много для ничтожной твари. Потому-то возвещающее столь высокия тайны Христианство⁵⁹⁶ и требует веры, которая бы пленяла в свое послушание разум человеческий, которая бы низлагала всякое возношение помышлений, взимающееся на разум Божий, которая бы паче упования уповала, когда ей скажут: «от человек сие невозможно есть, от Бога же вся возможна» (Мф.19:26). Не дух ли истины чрез Апостола говорит Христианам с такою уверенностию⁵⁹⁷: «не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас» (I Кор. III. 16)? Не самосущая ли Истина, не Сын ли Божий изрек сие высокое обетование о сем ничтожном человеке, котораго мы, человеки же, так часто ненавидим, или пренебрегаем или чуждаемся: «Отец Moй возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим?» Без сомнения истинно то, что говорит Истина.

Иной, может быть скажет: мне ли домогаться высоких состояний духовных, непосредственной близости к Богу? Останусь хотя чем нибудь менее, нежели храмом Божиим и жилищем Духа Святаго. Нет, возлюбленный! Не советую тебе отказываться от того, что Бог даровать тебе желает, хотя, без сомнения, слишком дерзновенно было бы удостоивать себя того. Не преувеличиваю, когда говорю, что Господь не только позволяет, но и желает, чтобы ты Его имел твоим посетителем, гостем, обитателем. Он точно изъявил сие желание, когда сказал: «се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со Мною» (Откр. III. 20). О чудо снисхождения! Живущий во свете неприступном, седящий на престоле славы, скрывает⁵⁹⁸ Свой свет, котораго и Херувимския очи снести не могут, нисходит в мир дольний, чтобы приближиться к убогой, полуразрушенной хижине, какова душа человека, во грехах рожденного и живущаго, прежде нежели Сотворивший ее храмом и образом Своим возсозиждет ее и украсит Своим присутствием; стоит при дверях ея Тот, Которому отверзаются страхом врата смертная, пред Которым вземлются врата небесная, Который и затворенным дверем входит; как будто не имеющий дерзновения странник, осторожно ударяет Он в двери, пред Ним затворенныя, и терпеливо ждет быть услышан: и это потому так, что, принося человеку новый дар благодати, Господь желает сохранить ненарушимым древний дар свободы. Что ж, смиренное чадо земли? Неужели ты не потщишься принять столь высокого посещения, потому что чувствуешь себя недостойным онаго? Это было бы нескромность, а дерзость, или безчувствие; не смирение, а оскорбление величества. Неужели ты не пожелал бы вечерять с Господом? Неужели не желаешь услышать глас Его? Неужели оставишь Его за дверьми безполезно ударяющим в оныя, как не поступают и с безвестным странником? И что сделаешь ты с душою своею⁵⁹⁹, если не захочешь пещися, чтобы она «созидалась» вновь, как сотворена была вначале, «в жилище Божие духом»? (Еф.2:22) Неужели оставишь ее домом запустелым, вместилищем нечистот, обиталищем нетопырей, или даже разбойников? Неужели не страшишься видеть, или увидеть ее чуждою добра, полною темных помыслов и нечистых желаний, оскверненною и отягченною идолами страстей, доступною духам злобы? – Сохрани Бог! – скажешь ты. Сохрани Бог! – говорю и я, и для сохранения души твоей показую тебе верное средство в том, чтобы ты со всяким вниманием и верностию, поколику можешь, уготовлял ее в обитель Господу.

Если спросишь, что должно делать для сего уготовления; на основании слова Господня ответствую: исполнять те условия, под которыми Господь обещает, к кому бы то ни было, «приити, и обитель у него сотворить; – аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет». Возлюби Господа, толико любящаго тебя, толико к тебе снисходящаго; и сия любовь возбудит в тебе тонкое духовное чувство слышать глас Его, и она же отверзет Ему дверь сердца твоего, и приимешь Его, и сотворишься обителию Его. Если вопрошаешь еще: как бы обучить себя любви Божией, и соделать ее истинною, нелицемерною, крепкою; паки ответствую из слова Господня: соблюдай слово Его, исполняй заповеди Его; в сем состоит истина и сила любви к Господу, как он Сам удостоверяет: «имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя» (Ин. XIV. 21). Если же и в самом делании заповедей чувствуешь себя изнемогающим, или затрудняемым искушениями и препятствиями, паки призови на помощь любовь Божию, и ею одушевляй себя: «ибо крепка, яко смерть, любы; – крила ея крила огня» (Песн. VIII. 6); с нею «терпящии Господа изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся» (Ис. XL. 31).

Еще один вопрос нужно мне разрешить, и тогда умолкну. Если нерукотворенной, невидимой, внутренней, духовной обители требует себе Бог: то для чего еще сия рукотворенная и видимая? – Для того, чтобы в сей обители, тем удобнее услышать глас Господа, приближающагося к нашей обители внутренней, чем менее здесь оглушаемся шумом и молвою мира; – для того, чтобы в дверь сердца, отверзаемую Господу, не так легко вторгалось многое, что мы оставили за оградою обители видимой; – для того, для чего Пророку Илии нужен был Кармил, и Иоанну Крестителю пустыня; – для того, чтобы жизнь Пресвятыя Девы Богородицы имела на земли подражательное продолжение, и бывшее о ней пророчество ясно было в исполнении: «приведутся Царю девы в след ея» (Псал. XLIV. 15); – для того, чтобы дать свободное место слову Господню: «могий вместити, да вместит» (Мф.19:12); и другому: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и имети будеши сокровище на небеси» (Матф. XIX. 21).

По сему-то святый Златоуст, похваляя Христианское благочестие страны Египетской в свое время, отдает в то же время преимущество пустынножителям. «И сия, – говорит, – не во градех токмо благая, но и в пустынях, пaчe нежели во градех. Ибо мощно видети во всей стране оной Xpиcтoвo воинство, и царское стадо, и горних сил гражданство. И сия не в мужех токмо, но и в женской породе содержима обретаются: ибо и oне не меньше мужей любомудрствуют; не щиты приемлющия, не на кони вседающия, якоже славнии Еллинстии, повелевают законоположницы и любомудрцы, но ину много труднейшу рать имущия. Обща бо женам и мужем брань к диаволу и ко властем тьмы, и нигде же, естества немощь таковым сражением бывает препятие. Не по естеству бо телес, но по произволению души сия судятся ратования. Сего ради и жены паче мужей подвизашася многажды, и светлейшия победы знамения оставиша. – Сего ради, – продолжает он, – с прилежнейшим учений хранением, многу и житием своим показуют добродетель: всех бо имений совлекшеся, и всему миру распеншеся, далее происходят, и телесный труд свой в пищу требующим истощевающе. Ниже бо, егда постятся и бдят, праздни во дни быти хощут: но нощи в священных песнех и всенощных молитвах, дни же в молитвах, купно и рукоделии провождают» (Злат. на Матф. нрав. 8).

В сих изречениях златословесного учителя, пребывающие в сей обители да обретут и закон своего подвижничества, и поощрение в нем; а мир да уразумеет из оных, что, устрояя святыя обители иночествующих, мы не произволом человеческим изобретенное жительство вводим, но древнее благочестие и священный чин церковный соблюдаем. Аминь.