№ 34. Мнение Преосвященного Филарета о видениях Нижегородской мещанки Матрены Лукиной

25 Февраля 1842 г.

В Ноябре 1841 года Обер-Прокурор Св. Синода вошел со всеподданнейшим докладом следующего содержания: мещанка г. Нижнего-Новгорода Матрена Лукина, прибыв в СПБург, объявила следующее:

Прошедшею весною, когда в Нижнем-Новгороде празднуемо было бракосочетание Государя Наследника, утром на заре видела она во сне гражданина Козьму Минина, сидящего в ее доме. Он сказал ей, что пришел на свое место, ибо здесь он родился, здесь был дом его, отсюда он шел на защиту отечества и здесь же, после подвигов, скончался. Далее он требовал, чтобы она лично объявила о сем губернатору, для доклада Царю, дабы на сем месте воздвигнута была богадельня и подле оной, где лежали его кости, поставлен был храм во имя Св. Александра Невского с приделом Св. Козьмы и Дамиана. Три ночи повторялось ей тоже сновидение, а в четвертую ночь Козьма явился вооруженный мечем, грозил ей за неисполнение его приказания и объявил, что она ему племянница в десятом колене. Когда же она отвечала ему, что не смеет идти к губернатору, он приказал ей идти к духовнику и чрез него объявить о том Архиерею для доведения до сведения Царского.

Исполняя приказание, она объявила все священнику Похвалинской церкви А. Иванову и в тот же день исповедовалась и причащалась. Священник чрез благочинного донес Преосвященному, а Преосвященный полицеймейстеру, который препроводил Лукину к исполняющему должность военного губернатора, но сей не захотел начинать дела, говоря, что оно касается духовной части. После сего Минин являлся Лукиной в течение 14 дней и сии видения, по приказанию Преосвященного, были записываемы благочинным. Наконец в Троицкую субботу явилась ей на заре икона Похвалы Пресвятой Богородицы и слышан был глас: «не убойся, раба Божия! Дух Святый вселялся в сии кости благоверного Козьмы; он у Престола Божия молит, да сохранит Господь Царский род, защитит от врага и утвердит Христианскую веру. Господь благословил Козьму прославить Имя Его в Нижнем граде. Пусть возьмут крест, обретенный другом его Пожарским. Сие явление не решится, пока не доложат о нем Государю». Ни священник, ни военный губернатор не поверили рассказу Лукиной, коей, после отказа последнего доложить Государю, явились преподобный Сергий и Козьма Минин, который сказал: «не печалься, раба Божия. Сии люди неверные не желают себе благодати Божией; иди сама к Государю». Три дня видела Лукина тоже самое, но идти не решалась. Наконец снова явились ей пр. Сергий и Козьма и сказали: «ежели не исполняешь воли нашей, то не владей ногами». С тех пор Лукина лишилась ног, а когда же дала обещание идти, то в тоже время исцелилась и прибыла в С-Петербург.

Государь Император повелел: «снестись о мещанке Лукиной с местным епархиальным и гражданским начальством; впредь же до объяснения дела жительствовать ей в Новгородском Св. Духове монастыре».

О таковом Высочайшем повелении Обер-Прокурор уведомил Нижегородского Губернатора¹⁶ и Преосвященного Иоанна Епископа Нижегородского¹⁷. В ответ на это сообщение Губернатор писал гр. Протасову, что муж и другие родственники Лукиной при допросе подтвердили все сказанное ею, а духовник ее священник Александр Казанский и благочинный Архангельского Собора священник Георгий Львов добавили еще, что кроме церкви и богадельни, упоминаемых Лукиною, Минин якобы приказывал ей просить о построении дома, с надписью на нем «Козьма Минин», для нее и для брата с семейством; благочинный же о. Львов добавил еще, что Лукина говорила ему, что будучи в доме Каменева и Серебренникова, по случаю принесения туда иконы Божией Матери Оранской, она стояла на молитве, очерченная меловым кругом, имея на себе крест с мощами – и в ту ночь явления не было.

Нижегородский вице-губернатор, коему Лукина также рассказала о вышеописанных явлениях и коему сделалось известно, что сыновья ее собирают по сему случаю деньги, приказал ей не разглашать об этом, а сыновьям ее перестать собирать от простодушных людей деньги. После этого разговора, о видениях Лукиной слухов больше не было, а вице-губернатор полагает, что видения Лукиной внушены ей священником Похвалинской церкви о. Александром Казанским, который уже раньше был замечен в неблаговидных поступках.

По прочтении этих бумаг, Митрополит Филарет собственноручно писал:

Дело от полученных объяснений становится менее благовидным и более темным.

Показание, что требовано построить дом Лукиной, а не богадельню, много изменяет вид дела: но против нескольких свидетелей, особенно важный свидетель, вице-губернатор говорит о богадельне и доме. В показаниях не доспрошено иное нужное. Например: кто такой Серебренников? Зачем была Лукина в его доме и молилась в меловом кругу? Кто сие вздумал и для чего? Духовные лица доносили ль в свое время Преосвященному о том, что знали? Если не доносили, почему? Если доносили: какие получили разрешения и наставления?

Сведения от Преосвященного также нужны, чтобы яснее и удостоверительнее понять сие дело.

Фев. 25, 1842 г.

Дело Канц. Об. Прокурора.

№ 28437.