15-е

Готф, ученик Феофила († около 340 года), епископа Готфского. Когда король Атанарих, соперник другого короля Фридигерна, союзника Римской империи и доброхота христиан, приметил, что и в его владениях ширится христианство через подданных Фридигерна, то объявил запрет на христианство и многих из явных христиан предавал смерти. Никита, сгорая ревностью по вере, обличил Атанариха в лицо за жестокость, посему был нещадно бит и брошен в огонь (в 372 году). Мощи его перенесены неким греческим торговцем в город Мопсует, в Киликию, – откуда, вероятно в VII веке, перенесены в Константинополь.

Сей святый жил в IX веке и был уроженцем местечка Муравиного (Μύρμηξ), в Вифинии. Дочь благочестивых родителей, Феофила, вступивши в супружество, родила сына, которого нарекла Филофеем (Боголюбивым), – самым именем желая внушить сыну приличный ему жребий: чтобы, что есть, когда перестанет ползать, выучится говорить и узнает, какого имени сподобился, он естественного своего человека соделывал угоднейшим Богу и стыдился такое прекрасное и святое имя бесчестить непотребными делами. И, действительно, (говорит жизнеописатель его Евствфий, Солунский митрополит XI века) блаженный отрок старался оправдать имя свое деятельностью, и как именем, так и делами начертывал в себе образ Божий, поучаясь слову Божию и размышлял об уставах Божиих, утешаясь откровениями Господними и советуясь с заповедями Его (Пс.118:23–24), часто посещая и храм Божий, это училище добродетели, ходя туда на обычные собрания и насыщая там дух свой. Не одним же умозрением, но еще большее благоприличной деятельностью любомудро приближался он к Высочайшему Существу, – деятельностью, о которой отчасти только свидетельствуют его благотворительность и обуздание чрева. Потому что, истощая из своего телесного сосуда все лишние соки и влаги, которыми расслабляется человек, и облегчая тяготение к земле пощениями, он старался быть выше земли, подобно ангелам и сообразно Евангельским заповедям, считая недостойным себя делом быть вписанным в близкого Богу, Верховному Отцу светов (Иак.1:17), а привязываться к матери земле (Мф.10:37) и небесному предпочитать дольнее и низкое. А может быть, не наполняя чрева, он расширял внешние хранилища свои и помышлял воздвигнуть еще большие (см. Лк.12)? Нет! По благословению Божию, земного богатства и всяких житейских потребностей было у него в таком изобилии, каким только измеряют счастье на земле; но общительность, участие к другим и человеколюбие, направляемые Евангелием, располагали святого мужа сообщать свое добро и другим, с единоестественными делиться благословением Божиим и вверять сокровища утробам бедных, слагать их в такие именно хранилища, на которые указывает Сам Бог (Мф.19:21), говоря: продавайте имения ваши и давайте милостыню; приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее, на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает (Лк.12:33). Он радовался, подавая щедро, как будто не давал, а сам принимал щедрые дары; и вообще он старался, по-апостольски, быть всем для всех (Кор.9:22). И даяние его не было ни скудно, ни лицемерно (разве кто скажет, что и сеющий семя в чаянии будущей жатвы сеет лицемерно).

Так как много есть путей добродетели и восхождение на высоту совершенства происходит не одинаково, то и Филофей обслуживал, какой бы ему путь избрать для безопаснейшего и удобнейшего течения жизни и угождения Богу. Многим кажется превосходнейшей других жизнь уединенная и нероскошная, когда человек не имеет ничего и блюдет только себя самого, – потому ищут мест удаленных и пустынных; иные укрываются в пещеры и недра земли, и многое другое делают, чтобы избежать треволнений жизни, гордости и тщеславия, не подвергать себя опасностям гражданской жизни. А св. Филофей, рассмотревши и многое иное, хотя сначала стремился к жизни отшельнической, но, тщательно взесивши для себя выгоды и невыгоды жизни уединенной и гражданской, рассудил вести добродетельно жизнь гражданскую, в которой и блаженнейший Иов просиял весьма богоугодно. Филофей открыл свою мысль родителям, которые обрадовались и тому, что не вынудили у него решения, и тому, что будут утешаться детьми сына своего. Господь Бог благословил супружество такими детьми, которые достойны благословения отца и матери, веселящейся о чадах своих.

Когда же взошла ему на мысль благая часть священства и по священным правилам требовалось засвидетельствование о нем, то не от одних, как часто бывает, заметных в обществе и богатых лиц получил он доброе свидетельств о себе (1Тим.3:7). Едва прошел слух, что Филофею для получения священства нужно одобрение местных жителей, все в один голос одобрили этого мужа, не незнаемого и спрашивавшим о нем.

Приняв сан священства, он воистину казался светлым ангелом и пламенным служителем велений Божиих пребывал в священных собраниях, внимал божественным псалмам и песням, то читая и воспевая их на пользу слушающих, то и наедине делая это в обогащение собственной души, и чтобы, сегодня собравши довольно себе, на завтра из того предложить и другим, желающим воспользоваться. Дом у него во многом подобен был дому Божию. Немного времени отдавал он прежним обычным занятиям по хозяйству и по всему тому, что необходимо для живущих в мире. Любил же не наемными только руками распахивать землю для разного рода посева, но и собственными руками трудиться около нее, считая это делом благородным и приличным человеку. И земледелие привлекало его не только потому, что это занятие честное, но и потому, что оно иссушает лишнюю влагу в теле, укрепляет человека и приучает его к терпению и постоянству в занятиях, а потому и к добродетели. Так уроками от земли поучая душу, он и домашним своим приобретал достаточное для них, и нуждающимся давал хлеб от праведных трудов своих.

И не только святой жизнью, но и даром чудотворений славен был Филофей во всей стране той. Своими молитвами, помазанием елеем и возложением рук исцелял он болящих, утешал скорбных и ходатайством перед Богом отвращал праведный гнев Его. Много славного сотворил Господь через него! И по кончине, во свидетельство родам грядущим, сподобил тело его нетления. Именно, через год после погребения два священника (потому что в Муравьином были два священника), по желанию прихожан, перенесли гроб его в особо устроенное место, и при этом открылось, что останков святого не коснулось тление и самый гроб наполнен был миром, чудесно истекшим от них.

Когда Ликиний поднял (320 г.) столько же жестокое, сколько и хитрое, гонение против христианства, предписал явно требовал епископов, воинов и придворных к суду за неповиновение языческому государственному закону, а тайно дав знать преследовать и всех христиан,¹³² – в Малой Скифии святитель Филий, Томский епископ, первый обратил на себя злость языческой власти. Его потребовали к суду и в то же время начали хватать христиан в разных местах Скифии. Святителя били палками до полусмерти, запирали в темницу, предавали вновь бесчеловечным истязаниям и наконец по приговору судебному бросили его в море; тело его, приплывшее к берегу, перенесено было благоговейными людьми в загородный дом благочестивого Аманда, и здесь оно прославилось чудесными исцелениями.¹³³ В тот же третий день января окончили в Томах мученический подвиг три родные брата Аргей, Наркисс и юный Маркеллин, также два Евгения, Клавдион и Род.

Братья после истязаний также брошены были в море.¹³⁴ Апреля 3 в Томах преданы были смерти св. Евагрий и Бенигн. Блаженный Аманд также последовал за любимым учителем своим: он и несколько других 6 июня замучены «в городе Новидун», иначе в Новом Дунайце, славном городе Малой Скифии.¹³⁵ Здесь же июня 4 после долгих пыток и темничного заключения обезглавлены были св. Зотик, Ликиан и Илия. Последний в греческом известии называется ͗Ηλει, а не ͗Ηλεις: грек удержал славянское имя Ильи, не подозревая, что это – одно и то же, что Илия. Со св. Зотиком пострадали в один и тот же день – 4 июня и в одном и том же месте – в Новом Дунайце св. Комарь, Гаддун, Нинит, Юлия и до 30 других стардальцев веры.¹³⁶ – Сентября 17 тут же окончили подвиг свой три юные царедворца, сосланные Ликинием в Малую Скифию.¹³⁷ За два перед тем дня «в городе Томах» окончились страдания славной смертью св. Стратора, Валерия, Макровия и Гордиана; наконец октября 1 увенчались мученическим венцом в Томах «св. Приск, Крискент и Евагрий».¹³⁸ Так при Ликинии явились в Малой Скифии, Славянской стране, целые сонмы мучеников за св. веру.

Беспредельная благодать Божия, бодрствующая неизменно и неотступно над всякой душой человеческой, не оставляет ее и в те минуты, когда она сама-собой, по-видимому, совершенно отлучена от Бога. Так коснулась и осенила благодать Божия и темного язычника Порфирия – в минуту, когда он по неведению своему издевался над святыней, когда он, в угоду отступнику от Христа императору Иулиану, пересмеивая в присутствии его христиан, погрузился в воду, как бы совершая обряд крещения… Но когда, подражая ради смеха крестившимся, он произнес имя Св. Троицы, то внезапно омыслилась в постижении его сущность того, что он совершил… внезапно почувствовал он себя христианином и, озаренный и умудренный свыше, Порфирий стал обличать в преступном заблуждении царя отступника, ради потехи которого он предпринял кощунственное представление…

За неустрашимое исповедание постигнутой истины Порфирий был предан истязаниям, которые он мужественно перенес ради воспринятого им в душу Спасителя-Христа, и после мук был обезглавлен – в 362-м году.

В начале IV в. жили в Мизии, в г. Маркианополе (ныне – Преславль), известные знатностью рода и благочестием Максим и Асклипиодота. Когда правитель Фракии Тирис обходил города для преследования христиан, то он велел их себе представить и после разговора о вере с Максимом, из которого он убедился в твердости исповедания христианского Максима, приказал четырем человекам бить его по всему телу; затем, после исповедания веры во Христа Асклипиодотой, он приказал бить ее подошвами. Терпением своим она одних приводила в удивление, в других возбуждала сострадание. В это время выступил благочестивый Феодот и обличил бесчеловечие мучителя, и за это был повешен на дереве и строган по телу. Через 13 дней Тирис, отправившись с мучениками в Адрианополь, подверг всех троих новым ранам, потом к телу их приказал приложить раскаленные медные пластинки, так что плоть их растоплялась, но они утешены были голосом с неба, ободрявшим их… Когда они провели после того несколько дней в темнице, то Тирис приказал среди народного зрелища предать их зверям; но медведица, выпущенная сначала на Максима, а потом на Феодота, ласкалась к ним, а бык, к которому привязали Асклиопиодоту, остановился, как бы связанный, и не тронулся с места. Эти чудные проявления божественной силы поразили народ и, казалось, должны были склонить его к вере во Христа, между тем толпа требовала побиения камнями мучеников… Правитель отправился с ними по пути в Филиппополь и за 30 миль до этого города в селении Салтис после новых убеждений отречься от Христа велел отрубить им головы.

Немного спустя после того, сам он, сидя на судилище, был поражен молнией…

Свв. мученики пострадали при Галерии Максимиане (305–311 г.).¹³⁹

Иосиф – из числа 12 отцов Сирских (воспоминаемых мая 7-го), был одним из проповедников веры христианской по всей долине Кахетии и обратил ко Христу даже диких жителей Кавказа. Скончался в 570 г. Мощи его почивают в Алавердском соборе.