18-е

Севастиан, родом Итальянец, получил хорошее образование в Медиолане и, поступив в военную службу, был замечен и отличен за многие свои достоинства и поставлен начальником придворной стражи при императоре Диоклитиане.

Исповедуя христианскую веру, он, во время жестокого гонения, воздвигнутого в то время на христиан, не желая выступать произвольно на мученический подвиг, в тайне до времени хранил свою веру, пребывая вместе с тем в готовности открыто исповедать её, а в ожидании того пользовался всеми случаями, чтобы действовать в пользу своих единоверцев и утверждать колеблющихся христиан. Таким образом утвердил Севастиан в терпении до конца и двух братьев, Марка и Маркеллина, которые, хотя и выдержали многие истязания за веру во Христа, но отданные под надзор одного язычника, именем Никострата, бывшего начальником темницы, ради того, чтобы он уговорил их ценой отречения от своей веры избавиться от смертной казни, и окружённые родственниками, умолявшими их не губить себя, готовы были, наконец, уступить слёзным настояниям своих близких...

В это время пришёл к ним в дом Никострата Севастиан и с горячностью стал их вразумлять своими вдохновенными речами:

– О, крепкие воины Христовы, которые уже так мужественно вытерпели многие мучения за Христа, неужели ради ваших родственников вы пожертвуете вашим мученическим венцом! – обратился он к смущённым видом страдания своих близких братьев, – неужели ради пристрастий земных вы лишите себя вечной славы небесной! Будьте же мужественны! И научите вашим примером, что оружием воинов Христовых должно быть не столько железо, сколько вера Христова. Подымите же ваше славное знамя и не выдавайте его врагу! Не смущайте сокрушением плачущих о вас; разве не обратились бы в радость слезы их, если бы они знали то, что вам известно? Они думают, что нет иной жизни, кроме той, которой вы лишаетесь ради Христа... если же бы знали они, что существует другая, вечная и блаженная, то сами пожелали бы её и презрели бы временную, поняв, что не стоит она того, чтобы дорожить ею. Разве удовлетворяет она стремления человеческие? Разве не разрушает все надежды? Разве не полна суеты, лжи и горя... Разве не вводит в жестокие заблуждения? Обольщая своими призрачными благами, она ради них подымает руку брата на брата, как разбойника на беззащитного путника, допускает неправосудие, гордость, угнетение, хищение, и всё это – ради приобретения мимолётных, изменчивых, непрочных благ житейских, в конце концов во всяком случае поглощаемых смертью...

– Да, такова, настоящая жизнь! – продолжал Севастиан, обращаясь к друзьям и родственникам Маркеллина и Марка, – и ради неё-то вы своими неправедными советами хотите отвлечь своих друзей от славного пути, на который уже они вступили для достижения истинно-блаженной будущей жизни? Это – обманчивая жизнь земная научает вас, родителей, безумными рыданиями отвлекать сыновей ваших от чести нетленной предстояния в небесном воинстве бессмертного Царя. Это она научает вас, честные жены, ласками и слезами расслаблять твёрдые души мучеников и отводить их от их святого намерения; но вы желаете им не жизни, а смерти, не свободы, а рабства... И что же? Если бы и уступили они вашим мольбам и советам, то разве, пожив с вами немного, не принуждены они будут расстаться с вами? А разлучившись на земле, вам хотя и предстоит свидеться в будущем мире, но не иначе, как среди мук и тяжких воздыханий... Допустите же их избежать этих вечных мук, и примером их научитесь и сами! И когда последуете за ними, то придёте в светлые обители, которые они приготовят для вас в райских селениях. Там вы, вместе с ними и с детьми вашими неизреченными благами вечно наслаждаться будете, потому что там – свет незаходимый, и радость бесконечная, и светлые духи вечно воспевают славу Отца... О родители! О друзья! О жёны честные святых мужей! Не лишайте их этой вечной, блаженной жизни! Не доводите до рыдания, вместо радования, не отвлекайте от света к тьме! А вы, последовавшие Христу, Марк и Маркеллин, не поддавайтесь прельщению хитрого врага, который действует на вас посредством ваших близких; не допускайте победить себя мольбами родителей и слезами жён ваших, ни увещаниями родственников и друзей. Вспомните слова: «враги человеку – домашние его» (Мф.10:36), – так и вам не друзья – те, которые вас от Бога отлучают, и не истинная, но ложная – любовь их к вам, потому что готова она лишить вас уготованного вам Царствия Божьего... Не допускайте же их исхитить из рук ваших награды вашей, ради которой уже столько потрудились вы и стоите уже у дверей небесного чертога, где ожидает вас Христос! Не обращайтесь же вспять подобно жене Лотовой, чтобы, подобно же ей, не быть обращёнными в бездушный столп... Не предпочитайте любви вашей к родителям, жёнам и детям любви ко Христу, Который сказал: «кто любит отца, или мать, или сына больше Меня, тот не достоин Меня» (Мф.10:37). Не будьте столько бессмысленны, чтобы начатое духом кончить по плотски. О, да подаст Мне Господь прежде вас пролить кровь свою за Него, чтобы мои страдания и смерть послужили для вас образцом положения души за Господа моего и вашего».

Этими словами Севастиан не только утвердил поколебавшихся Маркеллина и Марка, но обратил ко Христу и всех язычников, находившихся в то время в доме Никострата, а именно: самого Никострата, жену его Зою, которую при этом исцелил от немоты, которой страдала она шесть лет, – родителей Марка и Маркеллина – Трагквиллина и Маркию, и друзей их: Крискентиана, Евтихиана, Урвана, Виталия и Иуста.

Никострат немедленно отправился к Клавдию, служившему при темнице, и распорядился, чтобы он прислал к нему в дом всех узников. Здесь встретил их Севастиан и спасительным словом своим привёл их к сознанию истинного Бога; затем привёл к ним пресвитера Поликарпа, который стал приготовлять новообращённых к принятию св. крещения, и в продолжении нескольких дней крестилось в доме Никострата до 64-х человек. В числе их был и Клавдий, служащий при темнице с женой своей Симфоросой и сыновьями – Симфорианом и Феликсом, которых св. Севастиан исцелил от болезни.

Когда приведён был к святой купели отец Маркеллина и Марка – престарелый, больной и немощный Трагквиллин, то на вопрос пресвитера Поликарпа: «верует ли он несомненно, что Господь Иисус Христос может и грехи ему отпустить и здравие возвратить?» – отвечал: – верую, что Христос, Сын Божий и Бог всё может, но от благости Его прошу только одного, чтобы Он простил мне мои грехи; о болезнях же своих телесных я не забочусь... «Между тем, выйдя из купели, старец получил исцеление от болезни, давно мучившей его... Этим Господь чудно как-бы засвидетельствовал, что молитву его об едином на потребу Он услышал, и подал ему сверх того...

Вскоре снова призваны были Марк и Маркеллин к епарху Римскому Агрестию для возобновления испытания, отсроченного по ходатайству их влиятельных родственников. Но крепко утвердившиеся в это последнее время, они так сильно повлияли убеждениями своими на епарха, что он и сам обратился ко Христу, и крестился с сыном своим Тивуртием и всеми домашними.

Быстрое распространение христиан было причиной, однако же, усиленного преследования их, и всюду следили за ними, чтобы предавать их смертной казни. Так Зоя, жена Никострата, была взята в то время, как молилась у гробницы св. Ап. Петра. Шесть дней томили её голодом в темнице, потом повесили за волосы, душили смрадным дымом и, наконец, бросили в р. Тибр. Собравшиеся на берегу для отыскания тела мученицы – Никострат, Касторий, Клавдий, Викторин и Симфориан были схвачены и утоплены в море.

Старец Трагквиллин был побит камнями и брошен в реку. Маркеллин и Марк, пригвождённые за ноги к дереву, были пронзены копьями. Взятый по доносу Торквата Тивуртий был подвергнут сначала стоянию на раскалённых углях, а потом обезглавлен. Некто Кастул – также жертва злого доносчика Торквата, после многих жестоких истязаний – живой засыпан землёй.

Наконец был уличён в христианстве и ревностный помощник и утвердитель христиан – истинный воин Христов Севастиан. Диоклитиан повелел вывести его загород и, привязав его, обнажённого, к дереву, метать в него стрелами, пока он не умрёт. Исполнив это повеление во всей точности и видя в бесчувственном положении мученика, всё тело которого было обсажено стрелами, воины удалились. Но жизнь ещё не угасла в замученном, и снятый с дерева ночью одной благочестивой христианкой, он через несколько времени исцелился от ран в её доме, где пользовался усердными попечениями о нём. Посещавшие его здесь христиане уговаривали его скрыться из Рима, но Севастиан, как только выздоровел окончательно, вышел на улицу и, выждав проезда императоров Диоклитиана и Максимиана, выступил перед ними и во всеуслышание сказал им: – «неправду говорят жрецы ваши и напрасно смущают вас наговорами на христиан, что они – враги государства! Напротив того, их молитвами держится страна, потому что непрерывно взывают они к Богу своему о благоденствии государства и о здравии вашем» ...

– Ты-ли это, Севастиан, которого мы повелели умертвить стрелами? – спросил в удивлении император, почитавший его умершим.

– Бог избавил меня от смерти для того, чтобы я свидетельствовал при всех перед вами, что вы неправильно воздвигаете гонения на христиан...

Немедленно был схвачен неустрашимый защитник истины и, по приказанию Диоклитиана, избит палицами на ипподроме. Тело его брошено было в ров с нечистотами, откуда оно впоследствии извлечено христианами и похоронено в катакомбах.

Св. муч. Севастиан и другие мученики, воспоминаемые с ним, пострадали в Риме в 287 г. «Теперь мощи св. Севастиана в Загородной церкви его имени – в Риме. О мощах прочих см. Мордвинова»²⁵⁴.

По рукописным святцам, «преп. священноинок Севастиан, начальник Преображенского монастыря на Соготи реке, Пошехонский чудотворец, «преставися в лето 7050 (1542)». Иноки Севастьяновой пустыни (упразднённой в 1764 г.) и после преп. Севастиана сами обрабатывали землю и питались трудами рук своих. Этому научил их примером и наставлениями преподобн. Севастиан. Он работал сам на себя, не давая воли ни телу грешному, ни мечтам воображения заносчивого. По наставлению Апостола, не считал он благочестием, ничего не делая, ходить с места на место, с толками праздности. Апостол писал: «увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2Фес.3:11–12). Во время Севастиана, так же как во время Апостола, многие смущались мыслью о близости кончины мира, и иные, вместо того, чтобы готовить себя к переходу в вечность подвигами, ничего не делали и только распускали толки. Преподобный подвизался с преданностью воле Божией. Мощи трудолюбивого преподобного почивают на месте подвигов его²⁵⁵.