Письма

(Письма к N. N.)

Милость Божия буди с вами! Спешу поправить вашу ошибку, вы взялись хлопотать о тех бреднях Л. Толстого, которые у меня уж есть. Я прописал их вам. Теперь удостоверяюсь, что больше нечего искать. Что вы начали было переписывать, – пустая вещь, как вы и сами увидели. Не хлопочите более... И того достаточно, что у меня. Всем писаниям Л. Толстого противохристианским подпись: бредни белогорячечного. Он полагает, что и систему вероучения можно так же легко склеить, как он склеивал целый век свои романы и повести. И начал городить, и нагородил таких пустяков, что уши вянут. Слушайте: все христианские догматы он отвергает, Пресвятую Троицу не исповедует, ни творения, ни промышления не признает; не верит, что было райское состояние прародителей и падение их, оттого далее отвергает воплощение Бога Слова, искупление и благодатное восстановление верующих в Господа в светлое состояние, поносит Святую Церковь, святые таинства, святых отцов, святые Соборы. И будущей жизни у него нет.

Видите?! Хоть шаром покати... Что же у него есть? Есть ли Бог? – Нет. У него нет Бога. Есть какая-то общая жизнь; но она не может быть признаваема Богом. Следовательно, он безбожник, – как и был всю жизнь.

Что есть у него Христос Спаситель? – Не поймешь, что Он у него. Но видно, что Он у него не есть Бог воплотившийся... есть только Сын Человеческий.

Судите сами после сего, стоит ли нежничать с таким изувером.

Посмотрите, как должно судить о нем по Писанию.

Он составил новое евангелие – плутовское... Цитаты ставит из наших Евангелий, а мысли вводит совсем не евангельские. – Следовательно, «евангелие» его «ино» от нашего. Святой апостол Павел сказал о таковых: если кто начнет новое евангелие проповедовать, отличное от нашего, тот – анафема (Гал. 1:8–9). Стало быть, и Лев Толстой – «проклятый» есть.

Святой Иоанн евангелист пишет, что, «кто не исповедует Господа, во плоти пришедша», – то есть что Он есть Бог воплотившийся, тот «есть антихристов» и «сам антихрист» (1Ин. 4:3). Таков и Л. Толстой – антихрист и антихристов, из стада антихристова. Ибо не верует в воплощение Бога.

Святой Павел некоего волхва, противоречившего его проповеди, обозвал: «сын диавола, враг всякой правды» (Деян. 13, 10). Так вот титла Л. Толстого: проклятый, сын диаволов, антихрист! – Я тут ничего не прибавляю от себя. Этот суд – апостольский. А что он падает на Толстого, – сами видите...

После сего, если б в «Православном Обозрении» и назвали его как-нибудь некрасиво, что дивиться? – Но в «Православном Обозрении» пишется критика, и критик с полным уважением относится к сему изуверу. Те, кои говорили вам об этом иначе, верно не читали критики сей. Прочитайте, и увидите сами. Прочитайте. Стоит... На критика недовольны оттого, что он выворачивает Толстого наизнанку.

Я не стал бы нежничать. И если б стал писать, иначе не называл бы его как апостольскими словами.

И вы разнежничались... За это бранить вас следует... Кто нежничает с изуверами, тот делается причастным их изуверству. Апостолы и здороваться с такими не велели, ни хлеба-соли водить.

Неужели и вы захватили немного белой горячки?! Пишете, что неверующих бессмертию – нельзя осуждать: никто на небе не был... Кто верует в Господа Спасителя, тому нельзя не верить в будущую жизнь. Будущая блаженная жизнь стоит в числе существенных обетовании веры нашей. Кто сему не верит, тот не христианин. Прибавлю: тот и не человек; ибо вера в загробную жизнь обща всем людям, и все ее имеют... исключая, конечно, белогорячечных.

Вот мудрая речь: «много есть, что понять нельзя», – прибавляйте только всегда: «что, однако ж, есть истинно». Затем-то в руководители нам дал Бог не разум, а веру. Основою же веры положил Он не постижение того, во что веруем, а приятие того с убеждением, потому что Бог так сказал; Бог же есть Истина. Видите, какая у нас крепкая основа! Бог истинен, таково и слово Его. Разуму же предписывается подклонить выю свою под иго веры. Кто не подклоняет, а, кичась, допрашивает, почему то – так, и это – этак, тот не стоит на истинном пути, – не в числе Божиих... а...

Вас удивляет: «Бог милосерд... а все страдают»... – Замечаете ли, что тут – кривотолк?! Не все страдают... Страждущих очень незначительная часть. Под страждущими разумею – внешне страждущих: бедных, бедствующих, больных и подобных. Внутренне страждущих больше. Но тут – своя вина, очевидная. Во внешне страждущих тоже есть такие, кои сами виноваты. А есть и такие, коих страдания вина не видна. Ко всем, кои сами виноваты, скажем: кто виноват... Выделите из числа тех, кои, как кажется, страждут невинно, тех, кои виноваты сами, хоть это не видно. За тем ваше: все страдают – сузится в весьма незначительный кружок... К тому же все ли, кажущиеся страждущими, действительно страждут?! Вы меряете по своей мерке: вам подай пару рябчиков, а то умрете, а другой... съел ломоть хлеба с водою и доволен... Это я мимоходом прописал, что счет у вас неверен. А следует сказать только: веруете ли в Бога? – Если веруете, должны веровать и в промышление Божие. И поскольку Бог всеблаг, всеправеден и всепремудр, то должно веровать, что все случающееся есть и премудро, и благостно, и праведно. Остается только недоумение: что не понятно, как это... Но на деле иначе сему и быть нельзя, ибо помышления Божии от мыслей наших отстоят, как небо от земли. Кто же веры такой не имеет, тому сколько хочешь толкуй, не удовлетворится, ибо до ясного узрения помышлений Божиих не может дойти...

Что спиритизм? – бесовство. Бесы морочат... Из Санкт-Петербурга писала одна красавица, что спирит некто стал при ней спиритить, желая показать ей дивность спиритизма. А она стала читать: «да воскреснет Бог». Тот посидел-посидел... без толку, и сознался: нет, нейдет, вы неверующая. Она же истинно верующая, а не верует спиритским бесовским хитростям. На Кавказе же был такой случай, что благочестивое семейство увлеклось спиритством: муж, жена, брат мужа и еще кто-то... и начали добывать откровения... Наконец встретилось какое-то сильное противоречие в показаниях. Они – пытать того, кто говорил. Он отвертывался, но неудачно. Кто-то из заседавших обратился к нему с такою речью: заклинаю тебя именем истинного Бога, скажи нам: кто ты? – Тот отвечал: я бес. – Что же ты нас морочишь? – В надежде, – отвечал он, – навесть вас или на мысли ложные, или на дела недобрые... С тех пор семейство то распростилось с спиритизмом.

Будете писать к А. А. К. – передайте ему мой поклон и полные благожелания. Спасайтесь!

Еп. Феофан. 22 мая 1886 г.

Милость Божия буди с вами!

Премного благодарен, что сходили осведомиться о жидкости и прислали весть. А я сначала думал прямо выписать. Вот бы вышла история. Благодарствую.

Вы виноваты в нежности к Толстому в том смысле, что изъявили неудовольствие, как так бранят... а с него шкуру еще надо содрать.

Надо в простоте сердца верить всему. Читайте чаще Символ веры и о каждом слове думайте... каждый день... и все светло станет. У вас там такая смесь верований, что голова закружится. Не слушайте... А когда кто заврется... и вы сильны одолеть, выдерите ему глаза...

К спиритам не ходите. Это бесовские слуги. Раз-два скажут дело, а потом начнут врать и обманывать. – О сестре молитесь Богу... и Бог поможет ей пробудиться... Старость, точно, много убавляет горячности.

Не Молчановская, – а Молченская есть икона Божией Матери в Молченской Софрониевской пустыни, Курской губернии. Рисунок ее очень хороший...

Есть книжка, где собраны рисунки всех чудотворных икон Божией Матери. 11, 179. Издана в Москве в 66 году. Тут и краткие о них сказания.

Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Ваш богомолец Еп. Феофан. 21 июля 1886 г.

Милость Божия буди с вами!

Запоздал я вам ответом. Прошу извинения.

Вы в Тамбове, и еще не знаете, тут ли останетесь или опять в Москву отправитесь...

В Тамбове ли, в Москве ли, дело у нас одно – душу спасать и Богу угождать. Как? – Волю Божию исполняя. Дело просто и всегда под рукою... Вот-вот смерть! Надо позаботиться о готовности на смерть.

Все это вы знаете. И то знаете, что будет тому, кто идет против воли Божией? – Теперь спрошу вас, как это вы, зная то, бунтуете против Бога? Ибо кто говорит: «просишь, надеешься на Бога, а все делается наоборот», – тот укорную Богу речь ведет. И это тем страннее, что тут же стоят слова ваши: «все Господь спросит». Если все Господь спросит, то все должно признавать премудрым и благим. Ибо Господь всегда премудр и благ. В этом же вы должны найти и решение недоумения: отчего – «просишь, а делается наоборот». Оттого, что то, что просим, иной раз не согласно с премудростью и благостью Божиею, и не только неполезно, но еще и пагубно для нас. Что таково в прошениях наших, того не исполняет Бог. А бывает и так, что хотя просимое нами небесполезно для нас, но не пришло еще время исполнить. «Просишь, а не исполняется». Но подождите, и исполнится.

Можете подумать: «нечего и просить». Дурное думание! Господь сказал: «просите, и дастся» (Мф. 7:7). И еще: «бдите и молитеся» (Мф. 26и др.). И еще: терпите в молитве и не досадуйте, что не исполняется. – Если так заповедал Господь, надо исполнять. И мудровать нечего. Приложите уверенность, что даже и тогда, когда не исполняется просимое в молитве, молитва не пропадает даром. Ибо вместо просимого Бог дает другое что. Перестаньте же бунтовать... Ропот на Бога есть страшный грех. Напротив, водрузите в сердце преданность в волю Божию и в сей преданности молитесь усердно, говоря всегда: «однако ж не моя, но Твоя да будет воля» (Мф. 26:39, 42).

Перестаньте вы водиться с спиритами. Тут вражья кознь. Враг раз скажет правду, а 10 раз солжет... раз на добро наведет, а 100 раз на зло.

Что вы сказали о Толстом – то сущая правда. Он бредит, как в белой горячке. Врет и врет! Ни на какую не смотря очевидность, противную тому.

К. – ко мне не пишут. И мне нечего отвечать. Если пишете к ним, поклон от меня пропишите.

Спрашиваете, не нужно ли что? – Пока ничего; всего вдоволь. Благодарствую. Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Ваш доброхот Еп. Феофан. 4 июня 1887 г.

Милость Божия буди с вами! Насилу вы обо мне вспомнили! – Благодарствую! Поздравляю вас с праздником, а на новый год желаю вам обновления полного всею душою. Во всяком письме вашем бывает критика дел Божиих. И в последнем есть. – Когда же вы возьметесь за ум? Конечно, вам ведомо, что помышления Божии отстоят от мыслей человеческих, как небо от земли... Куда же нам с своим умишком лезть в судьи дел Божиих? Что под ногами, говорит Премудрый, чуть видим, куда же нам увидеть что повыше? – Верите вы, что Бог благ и праведен и премудр? Если да, то верьте, что и все в путях Промысла Божия премудро, праведно и благо; веруя же так, не позволяйте не только языку говорить, но и уму помышлять, будто у Бога идет что-нибудь не так. Что иное, может быть, идет не так, как вам желательно, этому нечего дивиться; но чтоб что-либо шло не так, как следует по-Божьему, этого быть не может. Извольте же пресечь свои критические замечания на дела Божии. Все они близки к хуле на Бога... Вот эту речь: «зачем Бог так гадко создал эту смерть?» – как назвать? – Это прямая хула. – Кайтесь и плачьте!

«Нужные люди умирают, а не нужные живут». – Кто вам сказал, что, если б шло дело по-вашему, было бы лучше?! – Я же верю, что было бы гораздо хуже... И что в отвращение сего худшего Бог сделал так, как случилось. Начните и вы так веровать, – и будете покойны... а главное, избежите греха хулы на Бога.

«Молятся о вразумлении заблуждших, а Бог не слушает». Вы наверно знаете, что не слушает? – Не можете сказать – да. Зачем же так говорить? Умы повсюду возвращаются к истине, – как слышу... студенты в наибольшей части и по образу мыслей, и по нраву держатся строго в порядке. Вспышка же нынешняя какая-то дурацкая... и, очевидно, кем-то совне возбуждена, так как произошла во всех университетах в одно время. Граф Л.Толстой давно потерял свое влияние... и служит предметом насмешек, как белогорячечный.

Спрашиваете, остаться ли в Москве? – Коли надеетесь, что будете полезны, оставайтесь. Бог благословит. Сами смотрите... Неужели нужен сторонний совет особе, дерзающей критиковать дела Божии?

Кто это вам наврал, что о. архимандрит меня теснит? – Он очень внимателен и попечителен.

Благослови вас Господи! – Здоровье мое исправно... Спасайтесь!

Ваш доброхот Еп. Феофан. 29 декабря 1887 г.

Милость Божия буди с вами!

Насилу вы вспомнили о Выше, а мне нередко очень желательно знать о вашем житье-бытье. Благодарю Господа, что вы здоровы и благодушествуете. Желаю вам и всегда пребыть и в добром здоровье, и покойном расположении духа.

Однажды вы изъявили, что с удовольствием встречаете новые книги. Посылаю вам такую книжку и желаю, чтоб она доставила вам духовное удовольствие и доброе назидание.

Впрочем, как увидите, книга эта не совсем нова: нова по форме, а не по содержанию. Впрочем, если вы не читали или читали кое-как Письма о христианской жизни, то она покажется вам новою.

Я хворал пустым хворанием, но долго: три месяца. Теперь конец настал хворанию. Осталось головокружение в самом слабом виде.

Желаю вам всего хорошего, утешительного и приятного.

Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Ваш доброхот Еп. Феофан. 26 февраля 1891 г.

Милость Божия буди с вами! У вас горести... У кого же их нет? – Вся земля полна охающими. Если б наш слух был на минутку открыт, чтоб все услышать, с ума посошли бы все от шума... Так уж помиритесь с этим. Далее, «молюсь – и ничего не получаю». И в этом вы не одни. Все это испытывают, – одни больше, другие меньше... Вы говорите, что никогда ничего не получаю по молитве. – Этого ни с кем не бывает; и с вами не бывает. Вернее говорить, что вы не замечаете милостей Божиих. Но этого вина не вне вас, а в вас именно, не внимаете себе, и не видите, что Бог творит для вас. Но что-нибудь все же получаете. Есть большая сумма благ, коими наслаждается вся тварь, все человечество, все живые существа. Ими и вы наслаждаетесь. Но что скажете вы на вопрос: чувствуете ли вы сие благодеяние? По крайней мере, сознаете ли его? – И, сознавая, благодарите ли за это Бога? – Если все – нет, нет и нет, то вот вам и причина, почему не получаете особых милостей. А другая после этой, немалая, та, что просите того, что не спасительно для вас.

Помолитесь Богу и попросите Его поусерднее, чтоб Он дал вам веровать, что все устрояется волею Его и все к лучшему для нас, во благо нам, поверовавши восчувствовать то, восчувствовавши – благодарить за то. А то вы как безбожница!..

Благослови вас Господи! Я чувствую себя хорошо. – Холеры у нас нет. Где-то вдали от нас были случаи... но редкие, мимолетные.

Спасайтесь!

Ваш доброхот Еп. Феофан. 27 августа 1892 г.

Милость Божия буди с вами! О себе пиша, порадовали вы меня словами: все предала в волю Божию; буди Его святая воля! – Это самое лучшее расположение. Однако ж молиться все же надо. Молитва не одна просительная, и благодарение Богу – молитва, и славословие – молитва. И о том, чтоб все было по воле Божией, надо поминать в молитве... Так Спаситель молился в саду Гефсиманском, прибавляя: «обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты» (Мф. 26:39).

Бог везде есть, все видит и все слышит... Делает же для нас одно то, что для нас душеспасительно. Молитва Ему никогда не остается даром... Если не полезно для нас сделать, о чем просим, Он другое что сделает полезное. – Разве не слышали: «скорее мать забудет дитя свое, чем Я вас?» (Ис. 49:15) – Так думайте о всем случающемся, хотя не видите, почему то или другое полезно вам. Бог о том только и думает, как спасти каждого из нас, – и все к тому ведет...

Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Ваш искренний доброхот Еп. Феофан. 20 октября 1892 г.

Милость Божия буди с вами!

Пришло мне на мысль – написать вам; бросьте вы свои хлопоты о теплом подряснике. Я ведь только непрестанным вашим докучаниям уступил, согласясь на желание ваше сшить что-нибудь...

Желаю вам здоровья и бодрости. А то вижу, что вы себя поставляете в ряд хилых.

Мое здоровье исправно.

Святую веру держите... без возражений. Вы охотница возражать. Враг пользуется этим и мутит вашу душу.

Бог дал нам Святую Церковь со всеми сокровищами своих благодатей. Учащайте в церковь. Вот пост: поговели б. От вас монастырь недалеко.

И читать святое надо... В душе светлее будет. Вы, кажется, все святые книги под лавку забросили. Все враг мутит.

Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Еп. Феофан. 30 ноября 1892 г.

Милость Божия буди с вами! Разделяю вашу печаль о смерти сестры. Господь да пошлет вам утешение! И сами находите источники утешений в нашей святой вере. Божие о всех попечение больше и заботливее материнского. Потому, встречая, что кажется тяжелым и горьким, облекайте то утешительным верованием, что все такое посылается не на зло, а на добро... если не временное, то вечное. Восстановите сию веру, – и увидите плод.

И другой сестры болезнь переносите и ее учите переносить, – и обе благодушествуйте. Благослови вас Господи!

Ваш доброхот Еп. Феофан. 14 июня 1893 г.

Как проснешься и время вставать, тотчас вставай, не нежась на постели. Вставши, посиди немного, творя крестное знамение, и говори: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий! помилуй мя». – Потом обуйся, оденься, умойся; но все это время в мыслях Бога имей, говоря: «Господи, помилуй...» или: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!» Не вертись, не рассеянничай... Затем становись на молитву... Сначала положи три земных поклона, говоря: «Боже, милостив буди мне, грешному». Потом читай положенные молитвы: «Царю Небесный...», «Святый Боже» (Трисвятое)... «Отче наш...», «Воставше от сна...», «От одра и сна...», «Напрасно Судия...», «От сна востав, благодарю Тя, Святая Троице...», «Помилуй мя, Боже...», «Верую...», «Богородице Дево, радуйся...», «Ангеле Хранителю», – и конец... положи три поклона земных, приложись к иконе или кресту, и еще – сидя или стоя, проговори 20 молитв Иисусовых. А если охота будет, и более. Читать молитвы неспешно, вникая в слова, читать умом, а не языком.

Днем часто читать: «Отче наш»... и «Богородице Дево»... и все время старайся помнить о Боге. И пред образами можно положить поклон, другой, третий, чтоб никто не видал.

Вечером, отходя ко сну, так молись. – Пред молитвою сядь и, сотворив крестное знамение, говори молитву Иисусову раз до десяти, пока соберутся мысли. Встань и положи три поклона, говоря: «Боже! милостив буди мне, грешному». Далее начинательные молитвы – от «Царю Небесный» и по «Отче наш».– Потом – молитвы на сон: «Помилуй нас, Господи...», «Господи, помилуй нас...», «Милосердия двери...», «Боже вечный...» и еще: «Помилуй мя, Боже...», «Верую...», «Богородице Дево...», «Ангеле Хранителю...» Вспомни, что сделал худого, и покайся... а за добро Бога благодари. И конец... Три поклона. Затем приложись к иконам... еще, сидя или стоя, проговори 20 молитв Иисусовых или более... Разденься скромно и ложись... Легши, не блуждай мыслями, а помни о Боге и говори молитву Иисусову, пока заснешь.

26 ноября 1891 г.

Милость Божия буди с Вами!

Пришло время, – и Вас занимает вопрос, какой избрать Вам путь жизни? Вы передаете это на мое решение, рассказав прежде, какие у Вас были об этом намерения. Ни один из представляющихся Вам путей не мешает делу спасения; оно совсем не зависит от путей, а от нравственного строя... Будь истинный христианин – и спасешься, в каком бы ни находился ты состоянии. Но Вам желательно знать, какой из этих путей более пригож для Вас к совершению дела спасения? – Это я не могу указать. Вам самим надо это решить. Общее решение предложил еще святой Павел, что не женящийся лучше делает, потому что ему свободнее пещися «о Господних» (1Кор. 7:32). Но это ограничивается словом Господа: «могий вместити» (Мф. 19:12). А эту возможность для Вас Вы одни можете решить. И решайте. Имеете свободу, ибо, по Апостолу, женящийся не грешит (1Кор. 7:28).

Священническое служение высокомногоценно и открывает пространное поле для деятельности. Тут предлежит не свою только душу спасать, но и других, и средства к тому и другому не под руками только, но и в руках. Но когда будете решать, возьмите во внимание не это одно, но особенно – житейскую сторону дела. Если помиритесь с нею, то решение может состояться скоро. Только трудно собрать верные сведения о настоящем положении священнического быта.

Когда будете решать, на какую дорогу ступить, поимейте во внимании прежние Ваши думания, которые похожи на решения. Пришло что-то новое – и развеяло прежнее. Извольте рассмотреть, что из всего, бывшего у Вас на душе, следует почитать фундаментальным и что – пришлым, навеянным. Потому что если это фундаментальное не будет уважено, то оно часто будет в жизни подавать голос укорный и разгонять покой.

Мне думается, что как у Вас мысли разделились, то Вам лучше по окончании курса взять место учительское, в семинарии или в училище, потому что и в училищах ныне содержание хорошее. Там еще Вы будете иметь свободу избирать путь жизни и более будете иметь возможности основательнее решить свое дело, потому что увидите жизнь как она есть.

Поставьте себе нормою – принять такое решение, к которому пристали бы все силы души. Из этого изойдет для Вас сила к перенесению всех трудностей, какие встретите на избранном пути, ибо в них ни на одном нет недостатка.

Благослови Вас, Господи, попасть на решение, сообразное с Его святою о Вас волею.

Ваш доброхот Еп. Феофан.

Письмо первое

Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе брат! Приношу Вам искреннюю благодарность за сообщение заметок о. N. Просмотревши их, берусь сказать слово-другое, не спора ради, а ради того, чтобы показать о. N. как выбраться ему на прямую дорогу, если б он захотел оставить свои плутания по распутиям. Читая его заметки, удивляюсь я немало, как такой умный человек среди бела дня блуждает. Добро бы жил где-нибудь в глуши, между какими-нибудь басурманами, и запутался в понятиях. Спросить не у кого и поговорить не с кем. А то он, живя в православном царстве, среди лиц право верующих, и даже среди лиц, особенно старающихся и думать, и жить по-христиански в совершенстве, где это он набрался таких мудрований? И отчего это он так упорно уклонился от истины и стоит в своем ложном мнении, что и говорить об них не хочет. Я убежден, говорит, нечего мне рассуждать, как писали Вы прежде.

Прекрасное дело – иметь убеждения. В этом жизнь ума, или знак силы и твердости его. Но убеждение не есть верное ручательство за знание истины. Можно с убеждением держаться ложных мыслей, как доказывают все еретики. Ибо они все не на конце языка имели свои лжи, а в сердце их носили и до того в них упорничали, что, и подвергаясь отлучению от Церкви, не соглашались оставлять их. Стало, убеждений нельзя оставлять без поверки. Надо поверять их и тогда уже стоять за них упорно, когда по пробе окажется, что предмет их совершенно истинен. Долг всякого разумного человека – поверять свои убеждения и даже почасту повторять сию поверку. Когда бы и о. N рассудил сделать это теперь, оставив на время свое предубеждение в стороне. И я пишу теперь именно с одною тою целию, чтоб указать к тому дорогу. Не берусь разубеждать его. Это умный человек сам сделает. Достаточно указать ему, как это сделать.

Он делает заметки на рассуждение г. Флоринского. Не читал этого рассуждения и не знаю, в какой мере несостоятельны его мысли об избранном им предмете. Но заметки о. N очевидно несостоятельны. Как бы плохо тот ни рассуждал, – все хорошо, ибо истина на его стороне. О. же N. как бы умно ни писал против него, все худо, ибо мысль, им отстаиваемая, далека от истины.

Духов злых нет; да кажется, для него и добрых тоже нет. Но как это – не главное, а стороной у него высказано, то остановимся вниманием на первом.

Нет бесов. Почему же? Я искал доказательств на это в его заметках, – и ни одного не вижу. Он признает, что в Божественном Писании часто об них говорится, но что эти слова надо понимать не в собственном, а в переносном, по его образу выражения – в духовном смысле. Духовное понимание Писания, кажется, и есть если не источник, то поддержка заблуждения о. N. Потому полагаю, что если б угодно ему было уяснить для себя, как должно понимать, толковать и разуметь Божественное Писание, то это прямо привело бы его к открытию своего заблуждения. Что он не уяснил для себя этого, доказывают все находящиеся в его заметках изъяснения изречений Писания. Везде у него излагается мысль Писания, как ему она представляется, и нигде не приводится ничего в подтверждение, верно ли то, что ему представляется.

Делаю на этот предмет выписку из пространного Катихизиса. В вопросах о Священном Писании, на стр. 16, пишется: что должно наблюдать при чтении Священного Писания?

Отвечается, во-первых – то, во-вторых – то, и в-третьих – «понимать оное должно согласно с изъяснением православной Церкви и святых отцев».

Решающий голос в понимании Писаний принадлежит поэтому Святой Церкви. Много об этом писать нечего... Так велено нам; так делают и все православные...

Хочет не хочет, а и о. N. если он православным хочет быть, надо так же поступить.

И вот как ему следует идти к истине в отношении к предмету, о коем у нас речь.

Есть много мест Писания, в которых говорится о бесах как о личных существах. Как понимать сии места? – Так, как понимает Святая Церковь. А Церковь как понимает? – Смотри, как учит Святая Церковь о сих духах, и увидишь, как она понимает те места Писания. Ибо она в понимании Писания не отходит не от буквы только, но и от духа Писания; она прозревает и берет ту именно мысль, какую и Дух Святой имел при внушении святым писателям – написать то или другое.

А где узнать, как учит Святая Церковь о злых духах? – В том же пространном Катехизисе. Он есть сокращенное изложение учения православной Церкви. Он хоть у нас в России составлен, но принят и на Востоке всеми патриархиями. И есть потому голос всей Церкви православной.

Так вот, если ему угодно идти сим путем, то пусть сделает выписку из Катихизиса всех мест, где говорится о духах, и увидит, как веровать заповедала Святая Церковь. А затем – пусть и свои мысли согласит с тем. И будет он стоять в несомненной истине о сем предмете. Сделаю это за него. Выпишу из Катихизиса все сюда относящееся.

В первом члене, при толковании слова невидимых, говорится, что под сим разумеется «невидимый, или духовный, мир – Ангелы», то есть духи бесплотные, одаренные умом, волею и могуществом. Потом чрез несколько вопросов спрашивает, все ли Ангелы добры, и отвечает: «Нет, есть злые ангелы, которых называют диаволами».

Из этого видно, что Церковь злых духов признает личными существами – с умом, волею и могуществом.

В третьем члене, стр. 41, говорится: «Откуда грех в человеке? – От диавола. «Творяй грех от диавола есть, яко исперва диавол согрешает» (1Ин. 3, 8).

От диавола, то есть от духа, у которого есть ум, воля и могущество.

«Как грех перешел от диавола к человекам? – Диавол прельстил Еву и Адама и склонил их преступить заповедь».

Опять диавол – отдельная личность духовная, с умом, волею и силою действовать.

Ниже чрез несколько вопросов следует:

«Как диавол прельстил Адама и Еву? – Ева увидала в раю змия, который уверял ее, что если человеки вкусят плодов древа познания добра и зла, то будут знать добро и зло, и будут, как боги. Ева прельстилась сим обещанием и красотою плодов, и вкусила. Адам вкусил по ее примеру».

Не иносказание в сей истории падения видит Святая Церковь, а действительное событие, где чрез змия действовала духовная личность злая и прельстила Еву.

Ниже еще говорится, что «когда первые человеки исповедали свой грех пред Богом, то Бог, по милосердию Своему, дал им надежду спасения. Эта надежда состояла в том, что Бог обещал, что семя жены «сотрет главу» змия (Быт. 3, 15), то есть что Иисус Христос победит диавола, прельстившего человеков, и избавит их от греха, проклятия и смерти».

Очевидно, что, по разуму Церкви, побеждение диавола есть отдельное действие Иисус Христово от избавления от греха, на нас лежащего и в нас действующего, хотя то и другое входят в экономию спасения, тем же Господом совершенного.

Отсюда выходит, что верования в бытие диавола как личного существа составляет часть верования об искупительном действии Господа Иисуса Христа.

В изложении учения о таинстве Крещения, стр. 21, говорится: «Для чего бывает над крещаемым заклинание? – Чтобы отогнать от него диавола, который со времени греха Адамова получил к человекам доступ и некоторую над ними власть, как бы над пленниками и рабами своими!»

Это говорится после того уже, как сказано, что в крещении человек умирает для жизни плотской, греховной... Следовательно, тут диавол – не грех, в нас живущий, но духовная личность, злая, с умом и волею.

В изъяснении седьмого прошения молитвы Господней, стр. 113, «избави нас от лукавого», говорится, что в сих словах «просим избавления от всякого зла... в особенности же от зла греха и от лукавых внушений и наветов духа злобы диавола».

Очевидно, что дух злобы – диавол – особая личность, а не грех в нас, о коем особо поминается.

Пересмотревши все эти места из Катихизиса, излагающего точное учение православной Церкви, нельзя уже оставаться в недоумении, как Святая Церковь учит о духах злых. Она признает их личными существами; и учение такое, по ее разуму, так существенно в составе догматов, что входит в дело искупления – главный пункт веры христианской.

После сего останется о. N решить один вопрос для себя самого: следовать ли такому учению Церкви? – Отвечу за него: если он сын Церкви православной и хочет быть таким, то ему следует покориться Церкви Божией и принять сие учение, хотя бы оно казалось в ином не так понятно и не сходилось с привычными ему воззрениями на предметы духовные.

Когда во время крещения читал он Символ веры, то, конечно, с надлежащею мыслию читал и следующие в нем слова: «верую во едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь».

А слова эти к чему его обязывают? – К полной покорности Церкви. Для подтверждения этого обращаюсь к тому же Катехизису.

В изложении учения девятого члена, стр. 65, читаем: «Что значит веровать в Церковь? – Значит благоговейно чтить истинную Церковь Христову, и повиноваться ея учению и заповедям, по уверенности, что в ней пребывает, спасительно действует, учит и управляет благодать, изливаемая от единой вечной главы ее, Господа Иисуса Христа». – Повиноваться Церкви стоит в неразлучной связи с повиновением Господу Иисусу Христу – главе ее. Пусть теперь о. N решает для себя, хочет ли он быть сыном Церкви православной или нет? Если хочет, то должен повиноваться учению Церкви. Если сознает обязанность повиноваться учению Церкви, – а она учит, что духи злые – бесы есть, – то обязан принять покорно это учение, и все пункты сего учения, какие извлечены пред сим из Катихизиса, понимать так, как они изложены, без примеси своих мудрований.

Вот и все. Полагаю, что вопрос наш должен быть этим решен окончательно. Ибо коль скоро он сознает, что обязан слушаться Церкви, и послушается, то тотчас же откажется и от своих неправых мыслей о духах. А коль скоро не сознает своей обязанности покорствовать учению Церкви, и не покорится, то с ним далее и рассуждать нельзя. Мы расходимся в началах и становимся один для другого иноязычными...

Не думает ли он легко о необходимости покорствовать Церкви? – Нет. Это дело крайней важности. Кто Церкви не слушает, тот становится яко язычник и мытарь. Следовательно, вне спасаемых.

Мне приходилось слышать от одного умника: что мне Церковь? Я сам верою к Господу приступаю и чаю спастись. Уж и о. N. не думает ли так?! Приступать-то можно, но примет ли Господь? Господь – глава Церкви. Церковь – тело Его. Одна глава, одно и тело. Кто не с телом, тот и не с главою. Это тело из всех верующих слагается, с собою живо соединенных. Если о. N отделяется от единости верования, то отделяется от других верующих, отделяется и от главы ее – Господа.

Не думает ли он, что признавать или не признавать личное бытие духов есть малость в среде догматов? – Но кто нам скажет наверное, что малость и что не малость в предметах верования? – Одна Церковь сказала бы, если б захотела... А она не говорит этого, а только заповедует: так и так веруй, и ни к какому пункту не прибавляет: хочешь – веруй, хочешь – нет. Стало быть, нечего на это опираться. Ибо не можем угадать, малость ли это. Но по изложению учения о духах... из Катихизиса видно, что учение об них соприкасается с догматом об искуплении, которое есть сердце веры христианской. Следовательно, и помышление всякое надо отбросить, чтоб непризнание их бытия была малость.

К тому же непокорство Церкви – никогда не малость. Чего бы ни касалось это преслушание, преслушавший все есть яко язычник и мытарь.

Не обольщает ли его то, что, де, живу я строго, себе внимаю и с Господом веду беседу сердечную, и утешения духовного не бываю лишен. Если б была неправость во мне, ничего такого не мог бы я иметь. А если есть, то значит, что или я думаю о духах истинно, или если не истинно мое думание, то Господь смотрит на него снисходительно. Если есть что подобное, то это самая опасная для него сторона дела. Далеко не вхожу в это, скажу только, что кто бы что ни испытывал духовно и на какой бы степени ни стоял, никто не освобождается от того правила, как определять, истинно ли что или ложно. Определение истины одно – учение Церкви. Кто, помимо учения Церкви, захочет основываться в познании истины на своих чувствах и опытах духовных, тот вступает на широкую дорогу самопрельщения и всяких уклонений от истины. Даже если б видение кто какое видел или глас какой слышал, но, коль скоро возвещаемое сим путем несогласно с учением Церкви... надо решительно отвергать то, следуя слову Апостола: "аще Ангел с неба благовестит иное... то и ему анафема" (Гал. 1:8). Ибо то очевидно, что сей ангел – не с неба.

Так вот сел бы он да подумал, и решил – покориться учению Церкви, чтоб не подвергать опасности своего спасения.

Не понимаю, какая беда будет ему, если признает бытие духов? – Никакой. От этого благо будет, которое изойдет из единения с Церковью в образ мыслей о сем предмете. И утешение он доставил бы всем, которые его знают и жалеют, что он запутался в такой лжи. А если не признает – беда явная. Он отламывается от живого древа Церкви, как сухая ветка; а конец сего известен.

Я очень знаю, что ему не очень легко оставить свои понятия, может быть, давно содержимые... Но умный человек очень легко владеет собою. А беда погибели в отделении от Церкви – подгонит его на этот труд.

Что, может быть, многие места Писания о сем непонятны или трудно объяснимы, на этом я не останавливаюсь. У нас речь о бытии духов злых. Церковь признает их бытие, и нам надобно признавать. А в соприкосновенностях к сему учению пусть и останется что непонятное, – что делать? Нам и не обещано всезнайство. При отвержении бытия духов гораздо более встретится непонятного и необъяснимого. Вместо света и упорядочения ума от этого только смятение мыслей и тьма.

Не останавливаюсь ни на какой его заметке в частности; замечу только еще об образе понятия Писания, которое он называет духовным и которое, по его мнению, одно и есть настоящее понимание, – что такое понимание настоящим называть никак не следует. Оно есть придаточное, и только позволительное, в своих пределах. Назначается оно к назиданию души; к определению же истины служить никак не может. Он называет его духовным; другие же обычнее называют его переносным, или иносказательным. Так, как у него говорится об искушении Евы, о терпении Иова и подобном, можно думать про себя и другим предлагать в назидание; но самое дело все же надо признавать как оно было. Всякое действие Христа Спасителя, в Евангелии описанное, можно применять к духовной жизни; но все это будет только применение, а самое действие остается в своей истине. У него же будто выходит, что коль скоро можно что истолковать духовно, то это понимание и есть настоящее, а историю уже к стороне. Истолковал он духовно дело Иова, и на том остановился, а историю уж будто можно и не во всех пунктах принимать. Истолковал он духовно обольщение Евы, то у него и истина, а история уже осталась не вся истина.

Если принять этот способ понимания, куда мы зайдем? – Вот молоканы – и все, что в Писании говорится о Святой Троице, о таинствах, о Святой Церкви, – все толкуют духовно, и будто правы они?! У мистиков такое толкование в большом ходу... Зато уж и путают же они!

Прямой смысл Писания есть буквальный. Где надо отступать от него, на это есть строгие правила. Удерживая его, делай себе потом и применение, какое хочешь. Но истина – прямая, в буквальном смысле. Отступи от него, и пойдешь путать. Иные, мало что трудное встретят в Писании, ну поскорее за иносказание браться. Оно очень удобно так отделываться, но познание истины от этого не выигрывает.

Вот что вздумалось мне сказать по поводу заметок о. N. Не спора ради пишу все сие, а ради того, чтоб по силе моей указать путь к истине. Если Вашему Преосвященству угодно будет сообщить все сие о. N. это не будет против моего желания.

Желаю ему от души – познать истину о духах и установиться в ней.

Письмо второе

Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе брат! ответил уж слишком коротко. Первое впечатление от этого писания на меня было укор себе самому, что не умел хорошо выяснить дело и написал так, что о. N совсем другое увидел, нежели что хотел я ему напомнить. Передайте ему, пожалуйста, чтоб хорошенько вникнул в писанное. Выписки из Катихизиса там не главное дело, а только орудное. Исходная мысль моя есть – авторитет Церкви непререкаемый. Кто сын Церкви, тот должен слушать голоса Церкви. Голос Церкви в настоящее время для нас – в Катихизисе, и голос живой. Стало, кто сын Церкви, тот должен принять все учение, содержащееся в Катихизисе. Вот почему важен для нас Катихизис! И так легко отбиться от его авторитета нельзя.

Если о. N. ясно увидел такой ход мыслей, то ему следовало ответить или так: я не признаю для себя обязательным слушаться голоса Церкви, или так: сознаю, что должен слушаться голоса Церкви, но не признаю Катихизиса выражением сего голоса.

В первом случае он сам себя отлучал бы от Церкви, самоохотно ввергая себя и во все пагубные от того последствия, кои Господь совместил в словах: «яко язычник и мытарь» (Мф. 18:17). Во втором – шел бы против того, что говорит сама Церковь. Вся живая ныне Церковь свидетельствует, что Катихизис есть выражение ее учения. Несмотря на это, можно бы еще уступить ему и сказать: ну, пусть, Катихизис – не голос Церкви... но где же нибудь он должен быть. Ибо Церковь есть и Церковь живая. Давай искать другого вестника об учении Церкви, только не оставайся в такой нерешительности, и главное – брось дух упорства, подогрей любовь к истине и, Бог милостив, увидишь ее! Если любишь истину, пиши в Синод всероссийский, пиши к Патриархам. Не думай, что они презрят тебя. Дадут тебе должное вразумление, только будь готов послушаться.

Так разобрал бы о. N. ход дела хорошенько и по нему бы направил свои ответные слова. Мне думалось, что он так и поведет речь, а он – в сторону. Виню себя, что, верно, плохо выразился. И прошу его снова вникнуть и повести свои рассуждения, или, как кажется я и говорил, – поверку своего убеждения.

Он сказал, что не может предпочесть авторитетность Катихизиса свидетельству Духа. Этими словами сказано очень много.

Свидетельству Духа Бога кто смеет поперечить? Позволительно только поискать удостоверения, что предлагаемое свидетельство точно есть свидетельство Духа. Коль же скоро удостоверение дано, и удостоверение достаточное, то ничего уже более не остается, как покорно принимать то, о чем свидетельствует Дух. Имеем разительный сему пример в лице святых Апостолов. Приняли они неложную истину из уст Самого Господа; затем осенены были так осязательно Духом Святым, Который снова внутренно внушал им то же, что прежде внешно приняли от Господа. О Господе свыше был глас: «Того послушайте» (Мф. 17:5; Лк. 9:35). О Духе Святом Сей Господь, Которого во всем слушать так гласно повелено свыше, сказал: «Он вас всему научит, и Мое все вспомнит вам и новое, что нужно, возвестит» (Ин. 14:26).

После таких удостоверений Апостолы не могли иначе поступать, как так, как они делали, говоря: «аще праведно есть... вас послушать паче, нежели Бога, судите» (Деян. 4, 19). Хоть они, воспитанные в законе Моисеове, знали силу его и веровали, что «Моисеови глагола Бог», но не могли уже пребывать в том законе, получив новое повеление от Бога, осязательно удостоверенное, что закон уже престал и настало время нового закона веры. Бог говорил и в Иисусе Христе, и Дух Святый, учивший их, – от Бога. Им оставалось одно – говорить с кротостию: Бог повелел нам так учить, иначе не можем говорить, и душа и язык наш связаны обязательствами свыше. Вы можете делать с нами что хотите, но мы иначе говорить не можем. Если б им предложил кто: вот Катихизис наш – Церковь Божия, ибо иудейская Церковь была только Божия, и до пришествия Господа ее во всем слушать было обязательно для истинно верующих в Божественное откровение... как и Господь сказал... как учит вас, – слушайте... Если б кто сказал: вот Катихизис... его слушайте, то святые Апостолы правильно могли бы сказать: не можем авторитетность Катихизиса предпочесть свидетельству Духа. На этом непредпочтении авторитетности Катихизиса иудейской Церкви, на этой верности свидетельству Духа основана и святая Божия христианская вера...

Апостолы, нося в себе свидетельство Духа, предали все новозаветное откровение и вверили его Святой, основанной ими во всей вселенной Церкви. Их учение, изустно и письменно преданное и Церковию содержимое, и есть для нас истинное свидетельство Духа, которому ничего предпочитать не должно. Говорящий, что опирается на свидетельстве Духа, тогда только говорит это истинно, здравомысленно и неоспоримо, когда опирается на учение Господа и святых Апостолов Церкви, преданное устно и письменно! Другого свидетельства Духа Церковь, или истинно верующие, не знают и знать не должны.

Пойдем далее по этой линии понятий. Свидетельство Духа находится в новозаветном откровении, вверенном Святой Церкви. Истины сего откровения Церковь выражает в своем учении. Ибо она хранит предание; она толкует и Писание. Следовательно, учение Церкви содержит свидетельство Духа. Катихизис есть выражение учения Святой Церкви. Следовательно, Катихизис есть сокращенное выражение свидетельства Духа. Катихизис потому стоит в совершенном согласии с свидетельством Духа. Кто принимает катихизическое учение, тот принимает не что-либо противное свидетельству Духа, а то же самое, что свидетельствует Дух. Его чтить надо, как свидетельство Духа. Сказать: не могу предпочесть авторитета Катихизиса свидетельству Духа, – можно только в таком случае, если Катихизис не выражает сущности свидетельства Духа. Но быть таким Катихизису – вещь невозможная. Ибо он выражает учение Церкви живой, а учение Церкви живой есть выражение вещаний Духа. Сказать так есть то же, что сказать: Церковь потеряла истину. Но тогда и простись с истиною. Если нет ее в Церкви, то никогда уже ее не ищи... Не найдешь.

Так вот где настоящее свидетельство Духа! Прибавлю: и это есть такое свидетельство, которым должно поверять всякое другое проявление Духа, чтоб отличить истинное от ложного. Святые Апостолы носили в себе Духа, и слово их было несомненно свидетельство сего Духа. О чем? – О всех тайнах Божиих. Апостол Павел говорит: "Божия никто не знает, кроме Духа Божия, Который испытует все, и глубины Божии». Потом прибавляет: «нам же Бог открыл есть Духом Святым» (1Кор. 2:10–11). Открыл все глубины Божии, не всего мира касающиеся, а главного дела проповеди – дела нашего спасения. Исходившее из уст Апостолов слово было решительным определением истины, вне которого – ложь и тьма. Потому, когда нужно было дать руководительное правило, как поверять вещания духов появлявшихся, тогда Апостолы пробным камнем положили для них проповеданное ими слово. Вот примеры этого.

Святой Павел основал Солунскую Церковь, предав ей истинное учение о всем, и о последних событиях мира. Когда он вынужден был удалиться из Солуни, там привзошли понятия о конце мира неверные, какие были между прочим распространяемы и такими лицами, которые говорили по движению духа. Узнавши об этом, Апостол пишет к ним, чтобы отнюдь никого не слушали, даже если бы кто утверждал, что говорит по движению или свидетельству Духа, и чтобы строго держались того, что устно им предано. Выходит, что слово апостольское есть мера истины и проба всех духов, истинны они или неистинны.

В первоначальной Церкви дары Духа Святого открывались разнообразно. Между ними дар ведения и разума, или учительства, всех был гласнее и приложимее к делу. Лица такого рода в собраниях поднимались по движению Духа и говорили речи. Прочие им внимали. Как движения Духа Божия сходны по проявлениям и с движениями естественного воодушевления под влиянием углубления в разительные истины, то их легко было смешивать и в сознании тех, у коих они были, и в понятии других, слышавших. Между тем, тогда как Дух Божий всегда есть Дух истины, дух человека может принять за истину и то, что кажется только истинным, а не есть. Почему в Церкви Божией был особый дар различения духов и особое правило, или норма, истины, по коей определяли, истину ли говорит тот, кто дает вид, что говорит по движению Духа, или предлагает свидетельство Духа. Какая это норма? – Это апостольское слово, точно определявшее истину. Что несогласно было с сим словом, то отметалось, хотя бы говоривший уверял, что говорит по внушению Духа. Случай в Солунской Церкви подтверждает это.

Второе на это указание имеем в словах святого Иоанна Богослова в Первом послании. «Не всякому духу веруйте, – говорит он, – но искушайте духи, аще от Бога суть» (1Ин. 4:1). Какие это духи? – Это люди, являвшиеся говорящими от Духа, предлагавшими будто свидетельство Духа. Какой же способ опробования, от Бога ли они? Внутреннее ли чувство говоривших, что в них дух... или другое что? – Не внутреннее чувство, а внешнее, преданное Апостолами слово истины. Святой Иоанн и не перечисляет всех истин, а указывает на главнейший догмат – воплощения Бога Слова... Но это сказать – значит все сказать. В этом все таинство веры и вся система догматов, то есть это значит то же, что сказать: поверяйте духов апостольским словом.

Этот способ опробования духов словом апостольским был столько решителен и исключителен, что святой Павел не поколебался под анафему подвесть всех, кто бы начал учить что-либо не согласно с тем. «Аще мы или Ангел с неба благовестит вам паче, неже благовестихом вам, анафема да будет» (Гал. 1:8). И это – третье указание.

Итак, слово апостольское есть проба всех духов, от Бога ли они суть, истину ли говорят или морочат призраками истины. Приложим к сему: слово апостольское, или новозаветное откровение, составляет содержание учения Церкви, учение Церкви выражено в Катихизисе. Выходит – Катихизис есть проба всех свидетельств духа, которые являются в этом качестве после первообразного нормального свидетельства Духа, исшедшего из уст Апостолов. «Всяк дух», согласно с ними говорящий, «от Бога есть», а «всяк дух», несогласно с ними говорящий, «от Бога несть, и сей есть антихристов» (1Ин. 4:2–3).

После сказанного мною естественно выразить недоумение, что разумеет о. N под свидетельством духа. Догадываюсь, что он разумеет под этим свидетельство внутреннее или внешнее, ему бывшее, которое он считает происходящим от Духа Божия.

Всякий христианин получает благодать и дар Святого Духа. Или "не весте, – говорит Апостол, – что храм Божий есте и Дух Божий живет в вас» (1Кор. 3:16). Потому ни одному христианину нельзя отказать в возможности проявлений в нем особых действий Духа Божия. Возможны ли они и в о. N?

Но если было ему действительно какое свидетельство Духа, то, следуя показанным пред сим апостольским опытам, ему следует подвергнуть его пробе, истинно ли свидетельство это есть свидетельство Духа истины, а не обольщение «духа лестча»? (1Ин. 4:6) – Проба, как те же примеры показали, апостольское слово, Церкви преданное и ею хранимое, которое и всем предлагает она в учении своем. А сокращенное учение – Катихизис... Вот и опять к тому же приходим: пусть проверит свои видения – Катихизисом. Дух благодати, осенивший апостолов, был дар, исключительно им одним даваемый. Это Дух собственно апостольский, Дух откровения тайн Божиих относительно домостроительства спасения нашего. После Апостолов дарование Его уже не повторялось. Церкви Божией дарован дух ведения и уразумения тайн, открытых Апостолами. Дар сей всякому христианину дается. Кто сохраняет в себе благодать крещения и миропомазания и, трудясь над собою, очищает себя от страстей, в том, на известной степени сердечной чистоты, открывается действо Духа с дарами Его, в числе коих и дар ведения истин Божиих, – открывается помазание, коим он весть вся, как учит апостол Иоанн. – Но весть вся – не всюду, – ибо то дело Божьего ума, – а вся в кругу истин веры, в домостроительстве спасения.

Познавать истины веры можно и своим умом, особенно теперь, когда они не только содержатся в слове Божием, но и пространно истолкованы в писаниях отеческих и в богословских системах. Но такое познание самодельное есть только внешнее изучение, похожее на изучение и других наук. В нем принимается только голый эскиз истин в совокупности и каждой истины отдельно. И все это понимается умом и хранится в памяти, в голове. В своей мере прилагается к сему и убеждение сердечное. Но настоящее познание всего дается только Духом. «Господа Иисуса нарещи никто не может как следует, только Духом Святым» (1Кор. 12:3). то есть постигнуть как следует тайну домостроительства спасения – ив целом, и в частях. Сердце, преданное Господу и очищенное для Духа Божия, становится хартиею, на коей Он пишет тайны Боговедения. И тогда тот, кто сего удостаивается, получает настоящее ведение истин. Но сие ведение от Духа не новое что дает, не новые тайны открывает, а те же, открытые уже, дает разуметь и ощутить во всей их силе. При сем то же происходит, что бывает с тем, кто, прочитав описание, например Иерусалима, и достаточно усвоив себе описанное, видит потом самым делом Иерусалим. То же видит он и на тех же местах, как прежде воображал, но только в другой силе. Точь-в-точь то же бывает и с тем, кому, после умового изучения истин веры, потом Дух Божий те же истины печатлеет в сердце, за труд над чистотою сердца и верностью заповедям Божиим. Все те же истины, только другая сила в них. И наоборот, хоть другая сила, но все это не новых тайн откровение, а постижение яснейшее и живейшее тех же истин... При сем, как бы кто ни был чист, как бы кто ни был приосеняем действием благодати, никогда не открываются ему истины новые, а все те же, или в том же кругу большие подробности. Из этого само собою выходит, что помазание от Святого, которое бывает даром некоторых избранников, никогда не может сообщать им того, что было бы противно истинам, открытым апостольским словом, Церковию содержимым и свидетельствуемым. Опять прихожу к тому же, что никакое истинное вещание и свидетельство Духа не может быть противно Катехизису, как выражению учения Церкви, хранительницы истин откровенных.

Что же это за свидетельство духа у о. N., ради которого он упорно идет против учения Церкви?

В истории Церкви встречаются еретики, которые грезили Духом и учением от Духа. Их два рода: одни утверждали, что истинное понимание Божественного откровения дается только Духом... и то только истинным надо признавать, что сей Дух внушает об истине слова Божия. Другие учили, что внешнего откровения совсем не нужно; Дух благодатный всех учит, и чему Он учит, то и истинно. Когда имеешь Духа, внешнее слово хоть не будь. В нем нет нужды.

Частичка таких воззрений была у евхитов V века; потом у богомилов. Но в новое время они полнее выразились у анабаптистов, квакеров, иллюминатов и в других мистических сектах, на западе расплодившихся. У нас они нашли себе место у духоборцев и в несколько более скромном виде у молокан. – Все это заблуждающиеся и Церковию отверженные... Ибо бесконтрольное их учение, будто по свидетельству Духа... преисполнено произвола и оттого не имеет одной нормы. Что ни лицо, то новое воззрение на что-либо.

Очень нежелательно, чтобы о. N принадлежал к этому разряду отверженных Церковию – будто духоносцев, – явно состоящих в прелести и служащих посмешищем для бесов, врагов всякой истины.

До каких уродливостей могут доходить подобные прельщенные, это дает видеть один из состоящих в мое время в суздальской крепости... Он был из Астрахани, кажется, или с Кавказа, и говорил, что на них, то есть тех, коих он коноводил, Дух Святой сходил как на Апостолов, и дух бурный слышали, и комната тряслась. И подобное. Чем враг не морочит бедных... И вот он из кожи лезет, чтобы устоять на своем... что он что-то вроде апостола, предназначенного преобразовать Церковь. – И все подобные прельщенные, все до единого, полны реформаторских стремлений. Посланники Божий... явились! Ложь проповедовать. Ложь не от Бога, а от диавола есть, коему сии несчастные и есть чада, как сказал Господь...

Все сие я прописываю о Духе и проявлениях свидетельств Духа, чтобы о. N. как человек умный, сел и рассудил... и возвратился к истине, а не давал себя в посмешище и игралище врагам всякой истины, которые, под видом каких-то свидетельств Духа, отторгают его от единства исповедания истины, а чрез то и от единения с истинною Церковью и с Господом Спасителем. Ибо, кто не с Церковью, тот и не с Господом. И труды все у того идут хинью (без пользы и толку).

Господь, за души наши крест претерпевый и смерть, да просветит очи ума его и да дарует ему узреть истину!

Милость Божия буди с вами! Ваше смущение и беспокойство относительно исполнения возложенного на вас послушания совершенно законно, потому что и доброе дело можно делать не добре и тем губить и плод его. Успокоить вас может точное определение, что подлежит вашему ведению, особенно же – что окончательно вами решаться должно и что от вас должно переходить к духовнику для исповеди и таинственного разрешения. Кто должен это определить? – ваш настоятель. Вам, старцам, надо сойтись вместе, разъяснить затруднения, встречаемые вами в своей практике, придумать меры к устранению их и затем прийти к настоятелю, доложить ему о всем и просить сделать властные распоряжения относительно всего, или по вашему мнению, или по своему собственному.

После всего вам останется только разумно исполнять поставленное и быть покойну.

Мне же решать что-либо по сему делу совсем не приходится. Ибо очень возможно, что я решу так, старцы – этак, а настоятель – еще иначе. И выйдет пересыпание из пустого в порожнее. А ведь у нас с вами есть на руках дела непустые и непорожние.

Да как же это у вас уместны недоумения?! У вас ведь это святое душеспасительное дело исстари ведется: разумею старчество и откровение. Думаю уже на деле не раз разрешались всевозможные случаи.

Собрать бы эти решения – и вышел бы кодекс старческих решений.

Как этого не сделано, то вам, кроме настоятельского определения круга вашего действования, остается только обращаться к старцам же, в деле состоящим, а не к кому-либо другому, незнакомому с этим делом. Я совсем незнаком с этим делом. Общее рассуждение о сем деле у меня есть. Достаньте изданную афонцами маленькую книжку «Что потребно покаявшемуся и вступившему на путь спасения». Там достаточно определено дело старчества, но только в общих положениях, или в теории... Что же до практики касается, то об этом и слова нет. Потому что, не имевши практики, не следует и браться за изображение дел сей практики.

Об обязанностях старчества я всегда той был мысли, что сюда относится только откровение помыслов и смущений и разрешение их или, лучше, разъяснение, как быть. Коль же скоро из того, что открывает брат старцу, нечто встретится такое, что требует исповеди и таинственного разрешения, то в этом надо отсылать к духовнику. Что именно таковых признавать должно, это решите сами между собою, разумею старцев, и утверждения настоятельского испросите. Что вы не смели отказаться от старчества – это в порядке. Но когда настоятель заметит, что вы негожи и отставит, тогда поклонитесь и отблагодарите.

Говорите: «старцу приходится разрешать наказывать». Мне думается, что старцу не следует ни разрешать, ни наказывать. Его дело рассудить и определить состояние ученика, разъяснить ему, как дошел до худа, и указать способ, как на будущее время избегнуть этого и как погасить страсть, от которой произошло дело, и помолиться. Старец – советник, а не судья и не каратель. Его дело – пожалеть и воодушевить, предав брата благодати Божией.

«Приходит ученик, кается в нарушении заповеди. Старец наказывает поклонами и прощает». Сознательное нарушение явной заповеди требует исповеди пред духовником и таинственного разрешения. Старец, выслушав ученика, дает ему разъяснение относительно падения и указывает способы, как избегать таких падений... и потом отсылает к духовнику; тот разрешает и налагает епитимию. Старец дает только советы: ты бы поусердней помолился, не дал бы себе поесть, как обычно... и от сна уял бы часть некую, и подобное. Слова: «благодатью Своею Бог простит» – имеют смысл благожелательный. Бог да простит тебе, брате, или: Бог простит, брате! Не унывай – крепись и борись, разрешение же в силе елика разрешите ему не принадлежит. Разрешение старцево не имеет разрешительной силы, свойственной таинственному разрешению. Это принадлежит духовнику.

Старцу принадлежит разрешение грехов простительных, и разрешаются они самым откровением. Как открыт такой грех – так и прощен. У святого Димитрия Ростовского исчислены такие грехи в повседневной исповеди и в молитве на сон грядущим есть немного указаний.

Какую силу имеет старчество? Великую и превеликую, только вся она не юридического свойства, а нравственного: советы, разъяснения, воодушевления, молитвы. Долг старца, чтобы всякий ученик отходил от него как обмытый, как бы искупавшись.

В случае перемены старца все от прежнего старца советованное должно быть оставлено. Ученичество снова начинается для ученика.

Больше сего не имею что сказать. Главное – соберитесь и все определите, и бойтесь зайти в область духовническую.

Благослови вас Господи! Ваш доброхот Е. Феофан.