иеромонах Феофан (Адаменко)

Родился в семье бедного казака. По рекомендации священника храма его родной станицы уехал в Одессу, где работал книгоношей (торговцем церковной литературой) при епархии.

Получил образование на епархиальных курсах противосектантских миссионеров, жил на подворье Афонского Андреевского монастыря. С 1916 — диакон, затем — священник. В 1917 был переведён в Екатеринодар, быстро получил известность как хороший проповедник, старался мирить казаков с «иногородними» (жителями Кубани, не имевшими казачьего статуса). За свою активность во время гражданской войны подвергался гонениям со стороны как белых, так и красных властей.

После гражданской войны служил в Ильинской церкви Нижнего Новгорода, где пользовался поддержкой епархиального архиерея, митрополита Сергия (Страгородского). В книге игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия» (Т. 1. Тверь, 1992) приводится следующая характеристика его деятельности:

«В храме у о. Василия все было подчинено строгому благочестию, в алтаре были запрещены все разговоры, из алтаря и ризницы убраны все зеркала, которых он не только в храме, но и в доме не держал. Он был очень нестяжателен и не брал за требы денег. Его духовные чада строго постились в установленные церковным уставом дни, и часто он благословлял кого-нибудь из молодежи проповедовать в храме. В 1924 году жена о. Василия, не выдержав аскетического уклада его жизни, ушла, и он принял монашество с именем Феофан».

В храме о. Василия был упразднён хор, а на богослужениях пели все прихожане. Священник поощрял частое причащение, привлёк в храм много молодых людей, составивших православную общину.

Основной особенностью прихода был русификация богослужения. Ещё в 1908 о. Василий высказывал идею перевода православного богослужения на русский язык. Позднее он издал в Нижнем Новгороде «Служебник на русском языке» (1924), содержащий, в частности, чинопоследования трех литургий, «Порядок всенощного богослужения на русском языке» (1925), Требник, «Сборник церковных служб, песнопений главнейших праздников и частных молитвословий Православной Церкви на русском языке» (1926; переиздано в Париже издательством ИМКА, 1989). Кроме того, значительная часть текстов осталась в рукописях. Его переводческая деятельность получила одобрение специалиста по литургике профессора Михаила Скабаллановича.

Желание проводить богослужения на русском языке способствовало присоединению о. Василия к обновленческому движению. Однако он был разочарован как моральным обликом многих обновленцев, так и их равнодушием к своим реформаторским идеям. Более того, миссионерская активность священника вызывала раздражение фактического лидера обновленцев Александра Введенского, который пытался добиться ликвидации общины.

В 1930 принёс покаяние и вернулся со своей общиной в Патриаршую церковь, получив разрешение продолжать богослужения на русском языке. Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) позднее была подписана справка о том, что:

«На основании определения Патриархии от 10 апреля 1930 года за номер 39, мною дано Ильинской общине г. Н. Новгорода (бывшей в руководстве у о. Адаменко) благословение на богослужение на русском языке, но с тем непременным условием, чтобы употребляемый у них текст богослужения был только переводом принятого нашей Православной Церковию богослужебного славянского текста без всяких произвольных вставок и изменений (резолюция от 24 янв. 1932 года, п. 2). Сверх того, дано благословение на некоторые ставшие для них привычными особенности богослужения, как-то: отверстие царских врат, чтение Св. Писания лицом к народу (как в греческой церкви) и, «в виде исключения, чтение тайных молитв во всеуслышание» (п. 3). Руководствуясь примером покойного Святейшего Патриарха, я не нахожу препятствий к тому, чтобы Преосвященные епархиальные архиереи, если найдут полезным, разрешали иеромонаху Феофану (или другим) то же самое и каждый в своей епархии».

Данное решение митрополита Сергия использутся сторонниками перевода богослужения на русский язык в качестве аргумента в пользу принципиальной возможности русификации литургии и других богослужебных текстов.

9 декабря 1931 о. Василий был арестован, находился в заключении в Красно-Вишерских лагерях. После его ареста обновленцы закрыли Ильинский храм, и община прекратила существование. Служившие вместе с о. Василием священник Василий Абоимов и диакон Иоанн Фролов были направлены в село Пахотный Усад, где с благословения митрополита Сергия служили на русском языке. Вскоре о. Василий Абоимов был арестован.

По окончании срока заключения о. Василий Адаменко получил прописку во Владимире, но жил в Нижнем Новгороде. Весной 1935 он был вновь арестован, новый срок отбывал в Карагандинских лагерях, где участвовал в тайных богослужениях. В лагере был в последний раз арестован и 14 ноября 1937 приговорён к расстрелу по одному делу с архиепископом Сергием (Зверевым). 20 ноября был расстрелян.

В октябре 1943 незадолго до этого избранный Патриархом всея Руси Сергий (Страгородский), направил в Совет по делам православной церкви при Совете Народных Комиссаров СССР ходатайство об амнистии ряда заключённых священнослужителей, которых он «желал привлечь к церковной работе». В приложенном к ходатайству списке значились фамилии 25 архиереев и одного священника — о. Василия Адаменко. К тому времени из всего списка в живых оставался лишь один человек, остальные погибли в тюрьмах и лагерях.