Послание 347(535). Брату, архиепископу Иосифу

Когда я услышал твой голос, о, многожеланный; возликовал мой смиренный дух, мне показалось, что вижу тебя воочию, всецело прилепившись твоему священному лицу, черты которого никогда не покидают меня и не покинут, даже если бы имеющие власть разлучить нас телесно сослали тебя далеко за Кадикс.

Это потому, что любовь моя стремится к тебе, что само собою разумеется. А ты, святейший, любя и восхваляя нас, как брат, и не можешь допустить в нас недостатка, достойного порицания, ибо это противоречит естественным условиям. Иначе мог ли бы ты, расточая похвалы, нарушать истину? Как ты знаешь, я грешен, сам нуждаюсь в свете и не сияю. Терплю ради Христа ничуть не больше твоего и всякого другого сопротивляющегося в это смутное время. О, если бы хотя столько же! В какое положение привел Господь нашу Церковь, как искушаются все! Как будто в горниле, и, однако, мало оказалось золотых, а почти все свинцовые. Ведь Господь сказал: «и враги человеку домашние его» (Мф.10:36). Возьми, например, прежде всего Леонтия. Он, как дикий зверь, преследует своих соучеников и опустошает церкви Божии. Да обратит его Господь, а нас да укрепит на предстоящий подвиг, на который должно смотреть не иначе, как на мученичество за Христа, равносильное древним.

Ты еще раньше подвергся гонению за истину, заключен в темницу, в уединение, испытал много зол не раз, а дважды. Ныне переносимыми страданиями ты вступаешь на третью ступень. Тройной венец подобает тебе, преподобнейший, от Святой Троицы. Пусть Фессалоника, сверх прежнего, вечно украшается и твоими подвигами. Пусть и Феодор радуется и гордится своим братом, сам не обладая ничем похвальным. Благородство духа в том и заключается, чтобы жить по смерти. Это и есть предмет, которого мы просим у Господа. Это – залог бесконечного царства, которого вместе с тобою да сподоблюсь и я, несчастный, подражая твоему православию и правой жизни. Живущий при мне вполне раболепно целует тебя, как и я – священного Анфа.