Послание 317(505). Игумену Афанасию
Много причин, почему я опоздал с письмом твоей святыне. Во-первых, строгий тюремный надзор, как сообщит письмоносец. Затем, задержание эконома. Прочие причины трудно изложить. Благодарю Бога моего, что удостоился теперь подать голос. Мне всегда приятно говорить с тобой и слушать твой голос, ибо ты человек добрый, подвижник Христов, единодушный, единомысленный, питающий ко мне особенную, отличную от других, любовь о Господе. Но теперь, отец, станем оплакивать настоящие события.
Ты видишь, что мы возвратились к прежнему состоянию, когда не имели во главе Господа. «Все уклонились, сделались равно непотребными» (Пс.13:3). Все храмы запущены, святилища осквернены, все собрания богохульствуют, а Христос почивает. И никто не достоин возбудить Его молитвой, чтобы Он запретил ветрам и этой злой буре ереси. Если кто и достоин, то все же это еще несвоевременно, ибо Он Сам знает, когда полезно врачевать и когда отсекать. Поэтому должно ожидать с большим терпением наилучшего и Всеведущего Врача, Который не попустит, чтобы Его Церковь была побеждена.
А ты скажи нам, какова твоя темница и как ты живешь в ней, есть ли вблизи остаток истинного богопочитания, или тобою возобновленный или сам по себе сохранившийся в православии; есть ли у тебя на руках книги, питает ли тебя благодарный ученик, как Илию; последовал ли он, как Петр и Иоанн, за тобой взятым, хотя не к Анне и Каиафе, но к, подобно им, иудействующим. Сообщи об этом. А затем, молись, чтобы Христос явился и умиротворил Церковь и спас меня, несчастнейшего, но очень любящего тебя.