О благодарности Богу
«Един от прокаженных видев, яко исцеле, возвратися, со гласом велиим славя Бога: и паде ниц при ногу Его, хвалу Ему воздая» (Лк.17:15–16)
Нередко привыкшие к благодеяниям люди мало чувствуют цену их, и исполняют долг благодарности только по обряду, наружно, одними словами. Как избавиться от этой бесчувственности? Как усилить и углубить в своём сердце священное чувство благодарности? Поучимся сему из примера самарянина, который представляет нам Евангелие.
Един от прокаженных видев, яко исцеле. Конечно, и другие девять прокаженных видели, что они исцелились; но не видели, не восчувствовали цены исцеления, вероятно от того, что слишком скоро забыли, от какого бедствия избавил их Господь и сочли исцеление своё делом обыкновенным. А бедный самарянин живо представил себе прежнее своё страдание и стыд отлучения от общества человеческого, восчувствовал, что он, как человек грешный и отчуждённый от града Божия, не имел никакого права на получение исцеления, и потому, быв очищен от проказы, в глубоком самоуничижении пал ниц к ногам Иисусовым, и, видя в своём исцелении необыкновенное чудо милости Божией, со гласом велиим славил Бога. Так, чувство своей бедности и Божия всемогущества, своего недостоинства и Божия милосердия служит вернейшим побуждением к сердечной благодарности. Чем крепче будем сознавать свою немощь и греховность, и чем больше будем видеть во всём с нами случающемся руку Божию, тем живее будем чувствовать драгоценность всякого добра нам даруемого. Вот путь, которым благодарность глубже и глубже проникает в сердце и крепко укореняется в нём. Рассмотрим путь сей подробнее.
Чтобы предохранить израильтян от неблагодарности, Господь чрез Моисея так увещевает их: вонми себе, да не разширится сердце твое, да не забудеши Господа Бога твоего, изведшего тебе из земли египетския (Втор.6:12). Как это представить себе, что расширение сердца может довести до забвения о славнейшем благодеянии Божием, о чудном изведении от дому работы? В другом изречении Священного Писания слышим, что расширение сердца споспешествует исполнению заповедей Божиих: путь заповедей Твоих текох, говорит св. Давид, егда разширил еси сердце мое (Пс.118:32). Видно, есть разность между одним расширением сердца и другим. Сердце, расширяющееся от любви Божественной, стесняется для самоугодия, и, не приписывая ничего доброго собственно себе, говорит: не нам Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу (Пс.113:9). Сердце, расширяющееся в желании жить для своего удовольствия, в чувстве радости плотской и в сознании своих прав и преимуществ, стесняется для любви божественной, не помнит добра и тяготится благодарностью, как игом неудобоносимым. На сие-то несчастное расширение сердца с отеческою скорбью жалуется Пастырь израилев устами Моисея: яде Иаков и насытися, и отвержеся возлюбленный: уты утолсте, расшире: и остави Бога сотворшаго его (Втор.32:15).
Кто же помнит Бога и милости Его? Дела правды Его кто возвестит? Умаляяйся сердцем размышляет сия, ответствует нам мудрый сын Сирахов (Сир.16:22–23). Как благоухание в храме отделяется от фимиама, истончаемого огнём: так истинная благодарность к Господу изливается из сердца, истончаемого самоумалением и самоосуждением. Умаляющий себя человек двумя руками сжимает и угнетает свою самость, с одной стороны – чувством своей немощи, бренности и ничтожества, с другой – сознанием своей греховности; и чем ниже на весах его опускается чаша самости, тем выше поднимается чаша удивления к благодеяниям Божиим. Обращаясь к благодеяниям и дарам Божиим естественным, он измеряет важность их ощущением своей немощи; взирая на дары благодатные, на благодеяния искупления и освящения, он возвышает драгоценность их глубоким чувством своего недостоинства и виновности. Своею ли силою, – думает он, явился я на свет? Не Бог ли исторг меня из чрева матери моей? Не Он ли дал мне высокое счастье родиться между христианами? Не Он ли приготовил для меня убежище, и питание на лоне матери, и защиту от голода и холода в доме отеческом? Не Он ли утвердил колеблющиеся стопы мои и разрешил язык мой? Не Он ли возжёг в душе моей искру природных дарований, излил в сердце моё сладкое чувство любви к родителям и братьям, и научил меня детскими устами выговаривать Его сладчайшее имя? Бессильный, едва движущийся младенец, что мог я сделать? Мог ли я сам себе дать всё сие? Беззащитный и слабый, сколько раз подвергался я различным опасностям? Иногда поскользались ноги мои, и я мог бы разбиться: кто же невидимо подставлял руку свою и удерживал меня от падения? Иногда буря застигала меня на реке, и я мог бы утонуть: кто же избавлял меня от потопления? Иногда стужа приводила в оцепенение члены мои вдали от домов, и я легко мог бы замёрзнуть: кто же спасал меня от смерти? Иногда тяжкая болезнь снедала последние мои силы, и я был на краю гроба: кто же возвращал меня к жизни? Твои, о Господи, руце сотвористе мя и создасте мя (Пс.118:73); Ты познал еси седание мое и востание мое, и вся пути моя провидел еси. Положил еси на мне руку Твою (Пс.138:1–2,5); Ангелам Твоим заповедал еси сохранити мя на всех путех моих. Ты упование мое от сосцу матере моея: аз же есмь червь, а не человек (Пс.21:7,10). Так, сознающий свою немощь и ничтожность за всё, как великое, так и малое, по-видимому, воссылает хвалу и благодарение всеблагому Создателю и Промыслителю. Скорби не только не ослабляют благодарных его чувствований, но ещё более усиливают, размягчая страданием сердце и смиряя оное. Сколько трудов и огорчений переносил смиренный праотец Иаков! Но он не ставил их ни во что, а только видел свою малость и великость благости Божией, и в этом чувстве взывал к Господу: мал есмь пред всею правдою и всею истиною, юже сотворил еси рабу Твоему (Быт.32:10). Сколько гонений, обид, опасностей претерпевал кроткий Давид! Но чем более он страдал, тем более смирялся, и от того в боговдохновенных псалмах его вы найдёте более ста двадцати славословий и благодарений. Правду говорит народная пословица: дорога милостыня во время скудости; а мы, видно, ещё не почувствовали скудости сил своих, если ещё не научились сердечно благодарить всегда за все о имени Господа нашего Иисуса Христа Богу и Отцу (Ефес.5:20). Иначе, если бы настоящим образом почувствовали эту скудость, то не знали бы, как оценить каждый кусок хлеба, посылаемый нам от небесного Питателя.
Второе побуждение к сердечной благодарности есть искреннее сознание нашей виновности пред Богом. Сто́им ли мы того, чтобы земля нас носила, чтобы воздух освежал волнуемую страстями кровь нашу, чтобы свет солнечный услаждал нас, чтобы сон умерял ярость того огня, который мы в себе возжигаем? В слове Божием произнесён на нас суд: оброцы греха смерть (Рим.6:23). Кто произвольно удаляется от источника жизни; тот сам, как говорит Премудрый, вожделевает смерти, и привлекает к себе погибель делами рук своих (Прем.1:12). Итак, не великая ли это милость Божия, что мы ещё не во гробе, что мы ещё не во аде? Сядем на един, как увещевает нас св. Пророк Иеремия, и умолкнем, положим во прах уста своя; изыщем путь наш и испытаем; воздвигнем сердца наша с руками к Богу Высокому на небеси, и речем: мы согрешихом и нечествовахом (Плч.3,28–29,40–42)! Милость Господня, что мы ещё не погибли!
И не только не погибли, но и удостоились принять такие блага, какие и на сердце человеку взойти не могли. Кто может изрещи великое дело искупления? Единородный, возлюбленный Сын Божий соделывается сыном человеческим, дабы мы соделались чадами Божиими; претерпевает величайшие страдания, дабы мы наследовали вечную радость; умирает за нас позорною смертью на кресте, дабы мы сподобились жизни вечной. Предав и истощив Себя для нашего спасения, Он осыпает нас ещё новыми милостями, посылает в сердца наши Утешителя Духа, влечёт нас к Себе и внутренними Его движениями и глаголами живота вечного, запечатлёнными в Святом Писании, и соединяет с Собою чрез спасительные таинства. Кто может довольно прославить сии неизреченные милости? Подумаем, какое мы имели право на спасительную силу св. крещения? Разве назвать правом то бедствие наше, что мы в беззакониях зачаты! – И потом, как могли мы осмелиться, не сохранив благодати крещения, приступать к страшным и животворящим Тайнам тела и крови Господней? Припомним, не часто ли благодать Божия невидимо удерживала нас от грехопадений, тогда как буйная наша воля неудержимо стремилась к ним? Припомним, не случалось ли нам засыпать после тяжкого греха, не раскаявшись в оном? Что ж мы тогда заслуживали? Не то ли, чтобы над главами нашими разразился ужасный приговор: в сию нощь истяжут душу твою от тебе? И мы ещё живы; ещё Бог терпит грехам нашим; ещё льётся на нас реками благость Божия; ещё Господь ждёт от нас покаяния, и готов принять оное и повергнуть все грехи наши в бездну морскую. О глубина богатства благости и премудрости Божией!
Итак, будем измерять сию неизмеримую глубину мерою самоумаления и самоосуждения; будем живо представлять, что было бы с нами, если бы мы были оставлены только самим себе; будем чаще напоминать себе, что мы заслужили грехами своими, и что воздаёт нам Господь. И тогда мы научимся от глубины души благодарить Его не только за всякую радость, но и за всякую скорбь, нам посылаемую, и взывать с Давидом: не по беззакониям нашим сотворил еси нам, ниже по грехом нашим воздал еси нам.
Слава Тебе, Создателю и Промыслителю нашему! Слава Тебе Искупителю нашему! Слава Тебе, Освятителю нашему! Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне, и присно, и во веки веков.