Речь при отпевании почетного члена СПбДА, заслуженного профессора Федора Герасимовича Елеонского
Пред последним прощанием с дорогим усопшим рождается естественное желание чем-либо увековечить в душе добрую о нем память.
Как каждый из нас, в смысле определенной личности, обыкновенно служит выражением какой-либо одной черты запечатленного в ней богоподобия или исполнителем какой-либо одной, преимущественно пред другими, заповеди Божией, так и почивший ваш собрат, в конце пройденного им поприща, более чем достаточно, определился в личном смысле, чтобы вам не безмолвствовать при его гробе.
И, действительно, воспоминая не краткую трудовую жизнь, упокоившегося от дел своих, Феодора Герасимовича, невольно останавливаешься на одной заповеди Закона Божия и думается, не безосновательно прилагаешь ее к тому, который был, так сказать, ее живым воплощением.
«Шесть дней делай», изрек Сам Господь человеку и сотвориши в них вся дела твоя: в день же седьмой, суббота Господу Богу Твоему» (Исх.20:9–10). Такова заповедь, данная всеблагим Богом не столько в наказание, сколько для воспитания человека, и для забвения им о неразлучных с земной жизнью печалях и болезнях. И почивший профессор, – так следует сказать по совести, – всем сердцем воспринял эту спасительную заповедь и трудился сплошь, в продолжение всех шести дней определенной ему жизни, «сотворяя в них вся дела своя».
Эти дни упорного и неослабного труда, более, чем кому-либо другому, ведомы были не обеспеченному материальными средствами юному питомцу духовной школы. В то время, как дети состоятельных классов все еще потешаются своими играми и развлечениями, сын бедного священнослужителя уже вкушает в ней горький корень ученья и таким образом, вступает на свое трудовое поприще в близко знакомых всем нам моральных и материальных условиях: «изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера» (Пс.103:23). – Пройдет день, – и утомленный труженик спешит на покой, но только для того, чтобы, вместе с зарей нового дня, опять взяться за тяжелое «рало» и не озираясь вспять, проводить далее свою житейскую борозду (Лк.9:62).
Кому из нас не приходилось любоваться красивыми цветами, приветливо ласкающими взор и насыщающими воздух приятным благоуханием? Но далеко не все мы догадаемся подумать о кропотливом труде незримого садовника: как последний копал и удобрял землю, как проводил на ней борозды и бросал в них семя, как он ухаживал за нежными злаками, как поливал их и укрывал от холода, пока они не возросли и не обнаружили пленительной своей красоты. Нечто подобное можно наблюдать и в научном вертограде. И, что касается положения в нем почившего, то Феодор Герасимович был не из тех, которые увлекаются внешними эффектами или ищут себе шумных похвал. Совсем наоборот. Он смотрел на свое призвание в Божием вертограде, как на свыше предопределенный долг и только в кропотливом и терпеливом, но всегда неослабном труде, видел могучую воспитательную силу и в личном, и в общественном смысле, и не только не роптал на труд, но, даже и благословлял его, всегда и для всех служа достойным почтения и подражания примером.
Почивший профессор всего себя отдал «исследованию писаний», ибо «мнил», – твердо веровал «обрести в них вечную жизнь» (Ин.5:39). Не зарывая в землю богоданных талантов, он трудолюбиво приумножал их, как верный раб. В продолжение целой жизни, он неустанно работал все шесть из предназначенных ему дней, пока, наконец, Сам Господь не отозвал его в покой седьмого дня.
Не забудем при этом об исключительном характере профессорских занятий. Подобно тому, как пред вооруженным глазом астронома все, более и более, открываются в небесных сферах дотоле незаметные солнца и созвездия, так и с постепенным ростом научных познаний, пред внутренним взором профессора открывались отдаленные перспективы, и приобретенное во времени, по естественному порядку вещей, манило пытливый ум к обладанию такими сокровищами, которыми обогащает человека только одна вечность. Оглядываясь на проходимое им поприще, почивший, быть может, не один раз повторял слова премудрого: «тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем!» (Ек.1:13)…
– Господь зовет нас на труд, заповедуя нам «сотворить все дела в шесть дней». Относительно говоря, да, мы исполним, если только пожелаем, эти дела в определенный срок. Но если судить более строго, то кто же может по совести исповедать, что с шестым днем кончаются и все дела его? Ведь мы живем во времени, несущем на своих быстрых волнах всех нас, вместе с нашими делами, прекращение, но только не окончание которых наступит лишь с последним вздохом умирающего. С точки зрения вечности, мы остаемся неоплатными должниками пред Богом. Однако, несомненно и другое. Верно слово, что сама вечность зачинается для человека здесь, на земле (Ин.5:12) и возрастает, повитая пеленами времени. Но, в таком случае, лежащий в сем гробе «праведен пред Богом» и как верный раб, получит от нелицеприятного Судии венцы нетления. Час блаженного упокоения от земных трудов, веруем, будет для почившего восхождением от силы в силу и от славы в славу, к уразумению божественной Премудрости, на служение Которой он отдал всю свою жизнь (Апок.2:10). Неясное здесь станет ясным там и покровенное явится открытым…
При последнем взгляде на задумчивое лицо дорогого профессора, мне представляется, что, отходя в вечность, он преподает нам и особенно, вам, юные искатели богословского просвещения, полезный урок неослабного трудолюбия, неподкупной честности и самоотверженного служения Христовой истине. «Трудитесь», как бы так говорит он, не покладая рук, на церковной ниве. Теперь чувствуется особая нужда в добрых делателях. Дорожите каждым часом времени. Не увлекайтесь никакими, вредящими богословской науке, занятиями. Твердо стойте «на божественной страже» православия. «Шесть дней делайте и сотворите в них вся дела своя», чтобы и для вас взошла в свое время заря блаженной Субботы, – той радостной вечности, тихих берегов которой теперь достиг в Бозе почивший профессор.
Да будет же блаженной его новая жизнь; да «поставит» его праведный Судия «над многими» за то, что он «был верен в малом» и да «внидет он в радость Господа своего» (Мф.25:21).
Проф. – прот. Е. Аквилонов