Греческий просветитель Евгений Вулгарис при дворе Екатерины II

Болотина Наталья Юрьевна, доцент кафедры истории российской государственности Российской академии государственной службы при Президенте РФ, кандидат исторических наук

Значительное место в развитии российского Просвещения в эпоху Екатерины II (1762–1796) занимала античная культура во всех ее проявлениях: литература, философия, скульптура, декоративно-прикладное искусство. Сама императрица была хорошо знакома с трудами древнегреческих авторов, чьи мудрые мысли она использовала для создания педагогического шедевра, который она сама назвала «Бабушкина азбука великому князю Александру Павловичу».¹ Она до сих пор хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) и вызывает живой интерес любителей истории. Почти на каждой странице своего сочинения Екатерина II приводит мудрые мысли или факты из жизни античных деятелей. В подтверждении своих рассуждений и афоризмов императрица и бабушка использует высказывание знаменитых философов и «мудрецов» – Аристотеля, Платона, Плутарха, Сократа.

Интерес к античности окрашивал все сферы деятельности российской императрицы и многих ее приближенных – вплоть до исторического обрамления внешней политики России на южном направлении. Русско-турецкие войны, освобож­дение Крыма от турок рассматривались как этап возрождения греческих начал в Европе, частью которого стала актив­ная градообразовательная деятельность ближайшего сподвижника и фаворита императрицы Екатерины II светлейшего князя Г.А. Потемкина (1739–1791) на вновь при­соединенных землях Северного Причерноморья.² Большинство городов назывались в память древнегреческой колонизации этих мест – Одесса, Севастополь, Симферополь, Херсон, по тем же причинам некоторым существовавшим поселениям возвращались древние имена – Феодосия, Евпатория, Фанагория.

В РГАДА сохранились многочисленные документальные свидетельства о жизни и плодотворных трудах в России двух уроженцев острова Корфу святителей Евгения Вулгариса и Никифора Феотокиса.³

Предки Вулгариса были болгарами, поселившимися на Ионических островах, а его отец Петр Вулгарис переселился с острова Зант на Корфу и занял место смотрителя хлебных магазинов. При крещении будущий просветитель получил имя Елевферия в память снятия турецкой осады с острова в день его рождения – 11 (21) августа 1716 г. Первоначальное образование юноша получил в гимназии Иеремии Кавадиаса на Корфу, а затем все семейство вернулось на остров Зант. Здесь Елевферий объявил о своем желании принять монашество, что было негативно воспринято родными, желавшими продолжения рода Вулгарисов. Юноша уехал из дома и продолжил образование в Янине, где одним из его учителей был А. Катифоро. Позже он учился в Падуанском университете, где усовершенствовал свои знания в итальянском, латинском, древнегреческом и французском языках, в богословии, философии, естественных науках и особенно в математике. По возвращении на родину Елевферий принял монашество под именем Евгений и занялся преподаванием: в 1753–1759 в академии на Афоне, основанной при Ватопедском монастыре, где его называли «вторым Платоном», в 1761–1763 – в Константинопольской патриаршей школе. В 1764–1765 гг. Евгений Вулгарис живет в Лейпциге, где начинает свою сочинительскую деятельность с издания «Логики», которая сыграла значительную роль в истории новогреческой культуры. В своих произведениях он соединяет греческие традиции с новыми европейскими идеями, чем вызывает большой интерес у европейских ученых и деятелей культуры. По-видимому, в это время Вулгарис знакомится с посещавшими православную греческую церковь в Лейпциге русскими учащимися и опекавшими их Ф. Г. и В. Г. Орловыми.

Учено-литературная деятельность греческого иеромонаха Евгения Вулгариса привлекла к его личности особый интерес Екатерины II. В 1769 г. он прибыл в Берлин ко двору императора Фридриха II, и в то же время российская императрица прислала сюда свой «Наказ Комиссии о сочинении проекта нового Уложения». Составленный лично Екатериной II он стал крупнейшим актом государственной политики и законодательной доктрины своего времени, своеобразным выражением теории и политики «просвещенного абсолютизма». Она хотела, чтобы весь просвещенный мир мог прочесть ее сочинение, и Фридрих II, зная об этом желании, указал на ученого грека Евгения Вулгариса, который мог бы перевести «Наказ» на греческий язык. Уже в 1771 г. в Петербурге был напечатан греческий перевод «Наказа», сделанный Вулгарисом.

Вскоре греческий просветитель был приглашен в Россию. В архиве древних актов хранится переписка, связанная с его вызовом, письма и сочинения Евгения Вулгариса. Архивные документы представляют все обстоятельства подготовки и приезда в Россию греческого просветителя. Екатерининский вельможа Семен Кириллович Нарышкин, которому были поручены переговоры, 28 сентября 1770 г., сообщал о получении письма на итальянском языке от иеродиакона Евгения с ответом на приглашение. Видимо, ученый не сразу согласился в силу своей скромности. «Мне показалось Евгениево нежелание сюды ехать, – писал Нарышкин, – не что другое, как во-превых, его лишняя модестия, или не высокомыслие о своих достоинствах». Кроме этого Вулгарис точно не знал, чем ему предстоит заниматься. Вначале предполагалось, что он получит должность профессора в Кадетском корпусе и преподавать, а в свободное время еще сочинять задуманный российской императрицей «совершенный греко-эллинский лексикон».⁴

Особо ярко раскрывается отношение Вулгариса к приглашению в Россию в его послании из Лейпцига к статскому советнику Писареву, который также участвовал в переговорах. «Кто я таков, – писал просветитель, – … да и коликое и какое убогое и бедное мое оное дело, которое толь великого от нея дара сподобилось?». Прежде всего, он сомневался в том, что преподавание греческого языка в российском учебном заведении может вызвать искренний и серьезный интерес: «Язык греческий есть мой, но оной не столько иногда надобен». В то же время Вулгарис с восхищением говорил о России и выражал искреннее стремление принести ей пользу. Вот как он писал: «Старость, болезни, дорожный труд, лишение отечества и сродников и друзей, все бы я то презрел, если бы имел средство быть полезен в чем преславному российскому род, от которого защищается толь храбрым отмщением род мой. От всего бы того я отрекся, чтоб мне записаться рабом такой императрицы, у которой достойно и праведно быть в службе всему свету…».⁵ Как мы знаем, Вулгарис, приехав в Россию, полностью посвятил ей свой талант духовного просветителя.

Нарышкин всеми силами старался уговорить ученого и приобрести для нашей страны «такого многоученого человека». Об этом он писал в октябре 1770 г. Екатерине II, повторяя свои слова о скромности Вулгариса и необходимости его приезда в Россию, т.к. по его мнению, он «из нынешних греков есть наиученнейший».⁶ Императрица прекрасно понимала, что такой человек нужен стране. В архиве сохранилось ее письмо генералу Н.С. Мордвинову, где она писала об организации специального училища для набранных в Греческом Архипелаге в годы первой русско-турецкой войны (1769–1774) «греческих мальчиков», определении на их содержание и обучение денег. Особо она советовала «поговорить о сем училище и с иеродиаконом Евгением, который охотно смотрение над оным на себя принимал».⁷

Всю осень и зиму 1770 г. продолжались переговоры с ученым; в архивном деле даже сохранилось копия письма к Вулгарису на французском от Алексея Орлова, брата фаворита российской императрицы. Наконец, согласие ученого мужа было получено. Летом 1771 г. ему через Нарышкина из кабинета императрицы передали очень значительную сумму в тысячу рублей на дорожные расходы.⁸

В деле о приезде Евгения Вулгариса в Россию также имеется записка об издании 1000 экземпляров «Наказа» на греческом языке на александрийской бумаге, столько же на любской, а также 1000 экземпляров сочинения «Вопль греческого народа» (или как его еще называли «Моление греков к европейским государям») на греческом, которые были ему переданы.

Приезду Вулгариса также способствовал господарь Молдавии Григорий III (Гика). В РГАДА в фонде известного российского дипломата Семена Романовича Воронцова сохранился очень интересный документ, связанный с именем греческого ученого. Это цифровой шифр на 17 листах с подстрочным греческим переводом, который назван «Письмо греческое к волошскому господарю Григорию Гике из Константинополя от 6 августа 1770 г.».⁹ Оно было приложено к посланию Евгения Вулгариса к Григорию III, отправленном из Лейпцига накануне его отъезда в Россию.

Приехав в Санкт-Петербург, Евгений Вулгарис был принят при дворе, где произнес перед российской императрицей приветственную речь. Она начинается примечательными словами: «Вот я славено-болгарин по родоначалию, грек по рождению, россиянин по склонности…». Вулгарис признавал особое значение России и ее правительницы в жизни православных народов. Он говорил: «Сей день… для меня есть пресчастливый, в который я сподобляюся самозрительно видеть непорочное православие с так великою добродетелию на высочайшем и державнейшем престоле земном соединенное». В своей речи Вулгарис даже выразил желание видеть Екатерину II не только императрицей Всероссийской, но и Греческой. Дальнейшую судьбу своей отчизны он связывал с внешнеполитической деятельностью России на южном направлении и прямо говорил, что «Греция после Бога на тебя державнейшая императрицы взирает, тебя молит, к тебе припадает».¹⁰

В конце 1770-х-начале 1780 гг. Екатериной II был сформулирован так называемый Греческий проект, целью которого было «совершенное истребление Турции и восстановление древней Греческой империи». Первым шагом можно назвать наречение родившегося 27 апреля 1779 г. второго внука императрицы византийским императорским именем Константин. Помощь в восстановлении греческой монархии Екатерина II стремилась получить у союзника России императора Священной Римской империи Иосифа II, которому она писала о своих обязательствах «поддерживать независимость этой восстановленной монархии от моей».¹¹ К сожалению, проект во многом остался только на бумаге.¹²

Несколько лет провел Евгений Вулгарис в Петербурге, занимая должность библиотекаря Екатерины II. В 1775 г. при открытии епархии в Новороссийской и Азовской губерниях, территории которых были отвоеваны в русско-турецкой войне, было решено отправить туда архиепископом Славянским и Херсонским Евгения Вулгариса. В указе Екатерины II Священному Синоду говорилось об особой значимости этого назначения. Императрица стремилась усилить иммиграцию греков в новоприобретенные земли и, упрочив их надежду на русскую помощь, произвести в них «сильное восхищение к низвержению ига оттоманского». В годы войны и после нее на эти территории под покровительство российской монархини переселились многие люди, исповедавшие православие. Процесс этот, как свидетельствуют архивные документы, продолжался и во время руководства архиепископом Евгением новой епархией. Его духовное подвижничество способствовало тому, что многие православные, среди которых особое место занимали греки, стремились на новые земли, отвоеванные у Порты Оттоманской. Здесь они могли начать новую жизнь рядом с духовными братьями.

Во главе Новороссийской и Азовской губернии был поставлен фаворит Екатерины II известный государственный деятель Григорий Александрович Потемкин, который по достоинству сумел оценить образованность, знания и духовные качества архиепископа Евгения Вулгариса. Сам Потемкин был человеком замечательным для своего времени. Выходец из семьи небогатого помещика Потемкин сумел, благодаря личным качествам – умению рисковать, политической интуиции, предприимчивости и, наконец, стремлением служить государыне и Отечеству – добиться небывалых высот и стать ближайшим сподвижником Екатерины II. Потемкин учился в Московском университете, где за свои дарования и успехи в учебе в 1756 г. был удостоен золотой медали.

Одним из неоспоримых достижений Потемкина в области внешней и внутренней политики является «бескровное» присоединение Крымского полуострова в 1783 г. к Российской империи. Он был человеком разносторонних дарований, хорошо разбирался в литературе, живописи, музыке, искусстве, знал несколько языков. Свое отношение к значимости греческого языка для российского образования он высказал в одном из своих посланий Екатерине II. Императрица уделяла большое внимание воспитанию своих внуков в духе просвещения и даже создала собственную научно-педагогическую концепцию. В 1784 г. Потемкин, со знанием дела, определил несколько программных положений о преподавании языков для внуков императрицы Александра и Константина: «Я одно только желал бы напомнить, чтоб в учении языков греческий поставлен был главнейшим, ибо он основанием других. Невероятно, сколь много в оном приобретут знаний и нежного вкуса сверх множества писателей, которые в переводах искажены не столько переводчиками, как слабостию других языков. Язык сей имеет армонию приятнейшую и в составлении слов множество игры мыслей; слова технические наук и художеств означают существо самой вещи, которые приняты во все языки. Где Вы поставили чтение Евангелия, соображая с латынским, язык тут греческий пристойнее, ибо на нем оригинально сие писано». Прислушавшись к авторитетному для нее мнению, Екатерина II подписала: «Переправь по сему».¹³

Два этих человека, Потемкин и Вулгарис, так любящих греческий язык и культуру, встретились на юге России и объединили свои силы в возрождении православия в Северном Причерноморье – древней колыбели христианства. Многочисленные документы РГАДА свидетельствуют о целенаправленной политике государства по созданию греческих поселений, созданию благоприятных условий для переселенцев, специальных школ для греческого юношества. В 1779 г. был основан город Мариуполь на Азовском море, где поселились греки, выведенные из Крыма, который в те времена еще оставался под влиянием Турции. Жителям были предоставлены определенные льготы. Как говорилось в указе Екатерины II: «кроме греков до минования 10 льготных лет, никому другой нации никаких земель ни под селения, ни под строение домов и прочаго не отводить и рыбными ловлями… никому не пользоваться …».¹⁴ Город был назван в честь великой княгини Марии Федоровны, супруги Павла I. Архивные документы представляют первые годы жизни греческого поселения: строительство домов и храмов, организацию управления, занятия жителей. В конце XVIII в. были сооружены церковь Марии Магдалины, Харлампиевский, Рождественско-Богородицкий и Успенский храмы. При основании города в Успенскую церковь греками была перенесена чудотворная икона Божьей матери. В Мариуполе находился греческий суд, учрежденный в 1780 г., и «городничий из них же грек».¹⁵

После присоединения Крыма к России в 1783 г. возрождение православия благодаря неустанной деятельности Потемкина и Вулгариса началось и на этих землях. В указе российской императрицы об открытии Таврического наместничества особо указывалось, что в торжестве должен принять участие или архиепископ Славянский или митрополит Готфийский и Каффский.¹⁶ В архиве древних актов сохранились документы о греках, желающих переселиться из Архипилага в Таврическую область, об учреждении для них народных школ и училищ; списки переселенцев и греческих чиновников, просящих об отводе земли.¹⁷ Можно также назвать, еще два документа – «Условия организации греческой колонии на Черноморском побережье», «Положение о поселении в окрестностях Одессы греков и албанцев, в последнюю войну служивших а Архипелаге».¹⁸ Несомненно, в таком благоприятном отношении российского государства к греческим переселенцам имеется огромная заслуга архиепископа Славянского и Херсонского Евгения Вулгариса.

В Крыму и на всем Черноморском побережье велись интенсивные археологические раскопки в местах расположения древнегреческих поселений, по поручению Потемкина Тавриду обозревали архитекторы и ученые с целью учесть все ста­ринные здания и достопримечательности. Зная об энциклопедической образованности архиепископа Евгения Вулгариса, князь просил его составить историческое описание Крыма.¹⁹

Через четыре года своего служения Евгений Вулгарис был уволен на покой и продолжал заниматься литературной деятельностью, писать на греческом, латинском и итальянском языках. Во время знаменитого путешествия Екатерины II вместе с придворными вельможами и иностранными дипломатами на юг Российской империи во вновь присоединенные земли Новороссии и Крыма архиепископ встретился с ней в Херсоне. Как записано в Камер-фурьерском журнале, 13 мая 1787 г. в четверг ко двору прибывшей туда императрицы в 11 часов утра приехали «уволенный от управления епархиею греческий преосвященный Евгений архиепископ», иностранные дипломаты и император Священной Римской империи Иосиф II.²⁰ В большой зале архиепископ Евгений Вулгарис обратился к присутствующим с речью на греческом языке и по традиции того времени был «пожалован к руке» императрицы. Затем последовал торжественный обед на 80 персон, а на столах вместо «филейных десертных перемен поставлены были принесенные пред тем из адмиралтейства модели кораблям, фрегатам и прочим транспортным судам», которые составили Черноморский флот. Мы не знаем, о чем беседовал ученый с Екатериной II, но можно предположить, что именно тогда был решен вопрос о его переезде в Петербург. В тот же день, императрица со свитой во время прогулки по Херсону посетила лавку богатого греческого купца и с любопытством рассматривала греческие и турецкие товары.

В день праздника Живоначальной Троицы 16 мая Екатерина II вновь встретилась с архиепископом Евгением в соборной церкви Святой великомученицы Екатерины на литургии. Он вместе с прочими духовными лицами был «пожалован к руке», а 17 мая в день отъезда императрицы из Херсона Евгений Вулгарис был награжден денежным пожалованием в 2000 рублей.²¹

В России в это время был только один университет – Московский, и в 1784 г. Потемкин подал Екатерине II проект об учреждении еще одного – Екатеринославского. При нем предусматривалось создание двух академий – художеств и музыки, хи­рургического училища и народной школы. С этого времени университет стал главной заботой Потемкина, именно ему он предназначал в дальнейшем свою богатейшую библиотеку, значительно обогатившуюся после покупки собрания знаменитого греческого духовного пи­сателя и педагога архиепископа Евгения Вулгариса. В РГАДА сохранился каталог объединенной книжной коллекции, составленный после смерти крупного государственного деятеля – «Списки книг французских, аглийских, италианских, польских, латинских, греческих и российских, так же различных эстампов и других вещей, находящихся в библиотеке бывшей покойного его светлости князя Потемкина-Таврического и ар­хиепископа Евгения…».²² В описи библиотеки значится более 4000 книг на разных языках; они систематизированы по языково­му признаку, а внутри разделов по алфавиту.

Потемкин в течение всей своей жизни собирал книги по различным отраслям знания. Неизменный интерес он испытывал к духовной и исторической литературе. Будучи глубоко веру­ющим человеком, князь приобретал Библии, речи духовных деятелей, жития святых и другую церковную литературу на разных языках. Трудно точно датировать начало участия Вулгариса в «библиотечном проекте» Потемкина для Екатеринославского университета. Возможно, что часть потемкинской библиотеки сначала помещалась в Херсоне, и ар­хиепископ начал работать в ней или официально как библиотекарь, или неофициально как читатель, часто посещающий ее. Точно не известно, когда Евгений Вулгарис оконча­тельно решил продать свои книги князю, вероятно, библиотеки снача­ла были объединены в Херсоне, и продажа стала необходимой, когда архиепископ покидал город в связи с отъездом в Петербург в 1789 г. По­следующая переписка между архиепископом и Потемкиным показы­вает, что князь согласился заплатить за библиотеку довольно значитель­ную сумму 6000 р.

В РГАДА сохранилось послание Евгения Вулгариса на итальянском языке, обращенное, как можно предположить, к секретарю Потемкина Василию Степановичу Попову. Оно написано 24 сентября 1788 г. из Херсона, видимо, накануне отъезда в столицу. Архиепископ в изысканной форме благодарит своего корреспондента за помощь и участие в получении решения князя (наверное, это связано с приобретением Потемкиным библиотеки архиепископа), а также за помощь в том, как он пишет, «чтобы уладить все трудности, с которыми я мог бы столкнуться при претворении в жизнь моих желаний».²³

В архиве сохранилось письмо Евгения Вулгариса Потемкину, написанное им вскоре после приезда в Петербург в апреле 1789 г. В нем архиепископ обращается к своему могущественному покровителю с просьбой ускорить получение императорского жалованья. Архиепископ писал о том, что имевшиеся при нем 1200 рублей он уже истратил, свои домашние вещи, оставшиеся в Херсоне продать он не мог, чтобы воспользоваться деньгами. Петербург, по словам Евгения Вулгариса, «требует немалых издержек», а кроме этого он должен был содержать своих домашних людей. Взять в долг было не у кого, да и не привык он одалживаться. Единственная надежда оставалась у архиепископа на помощь Потемкина, к которому он писал: «Что мне делать? К кому прибегнуть? Я никого не имею, кроме Вашу светлость, милостивого моего попечителя и великого заступника. Определенное мне прошу так, как бы милости просил».²⁴

Потемкин, приобретая собрание Евгения Вулгариса, реализовывал свое давнее пристрастие к философским и богословским сочинениям, ко­торые составляли основу библиоте­ки архиепископа. Не имея в руках списка библиотеки архиепископа, конечно, нельзя достоверно определить принадлежность книг тому или иному владельцу. Однако неко­торые суждения по этому поводу можно высказать. С уверенностью можно сказать лишь то, что русские книги (336) и рукописи (30) были только у Потемкина, так как Евгений Вулгарис не владел русским языка. Ему, правда, могли принадлежать несколько подарочных экземпляров. Большинство греческих книг (176) принадлежали Евгению Вулгарису, в том числе и его собственные сочинения, и перевод «Наказа» на греческий. Издания на французском (603), итальянском (49) и латинском (569) языках имелись и у Потемкина и у Евгения Вулгариса, поэтому только у отдельных книг можно определить владельца.

Сохранившаяся в РГАДА опись библиотеки свидетельствует о книгах, которые держал в руках знаменитый грек – это редкие издания трудов Аристотеля, Аристофана Гермогена, Демосфена и других ан­тичных авторов, а также книги на французском, итальянском и латинском языках. Теперь они хранятся в научной библиотеке Казанского университета. В мае 1798 г. во время посещения Казани императором Па­влом I губернатор города генерал Б.П. де Ласси подал императору доклад, в кото­ром говорилось о восстановлении в городе гимназии и о пополнении ее книгами собрания Потемкина. По высочайшему решению книги были перевезены в Казань.

Воспитанный в духе эллинистических традиций сын Екатерины II, сменивший ее на престоле, российский император Павел I в день своей коронации 5 апреля 1797 г. оценил необычайные заслуги в духовном просвещении и образовании двух уроженцев острова Корфу – архиепископов Евгения Вулгариса и Никифора Феотокиса. Преосвященный архиепископ Евгений, как значится в архивном документе, был награжден почетным орденом Святого Александра Невского, а архиепископ Славенский Никифор орденом Святой Анны 1 степени.²⁵ Орден Св. Александра Невского был задуман императором Петром Великим и учрежден после его смерти в 1725 г. За годы его существования было выдано немногим более двух тысяч знаков, преимущественно за боевые заслуги. В дневнике о словесных распоряжениях императора Павла I имеется свидетельство особого отношения главы государства к Евгению Вулгарису. Это разрешение выйти в отставку исключенному из лейб-гренадерского полка офицеру графу Болгару, как распорядился Павел I, «из уважения к родственнику его епископу Евгению».²⁶

В богатейшей библиотеке РГАДА в настоящее время имеются прижизненные издания духовных трудов Вулгариса: «Историческое розыскание о времени крещения российской великой княгини Ольги» (СПб., 1792), «Рассуждение, в котором доказывается достоверность книг Евангельских и истина свидетельства апостолов» (М., 1803), «Рассуждение против ужасов смерти», изданное на средства греков братьев Зосимов (М., 1806). В рукописном собрании нашего архива сохранилось и рукописное сочинение архиепископа Евгения Вулгариса «Рассуждение о терпимости веры, то есть о терпимости иноверных», переведенное на русский язык с греческого архимандритом Ираклием в октябре 1789 г.²⁷ Среди сочинений Евгения Вулгариса в нашем архиве хранятся и его опубликованные произведения, посвященные Екатерине II и Потемкину. При рукоположении в достоинство архиепископа Славенского и Херсонского он обратился к Екатерине II с сочинением «Принесение благодарения… в греческой церкви», которое было издано на русском и греческом языках (М., 1775). Вот как архиепископ писал к государыне: «…все православных сословие, целое восточныя церкви достояние приносит Вашему императорскому величеству в лице моем усерднейшее свое благоговение». На русском и греческом языках в 1775 г. была издана ода Евгения Вулгариса, посвященная Потемкину, а также «Победная песнь на заключение торжественного мира… с Оттоманскою Портою, по одержании над нею многочисленных знаменитых побед на земле и на море».

В последние годы Евгений Вулгарис, поселившийся с 1801 г. в Александро-Невской лавре, пользовался в России большим уважением. Внук Екатерины II император Александр I имел с ним продолжительную беседу, в память которой Вулгарису была прислана алмазная панагия. Ее и другие сокровища, полученные им в России, греческий просветитель завещал в пользу Академии и школ Ионийской республики. Замечательный уроженец Корфу духовный деятель, ученый и просветитель Евгений Вулгарис стал поистине даром греческого народа России. Его труды на благо духовного развития нашей страны не забыты. Многочисленные документы, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов в Москве, являются подлинным свидетельством необычайных духовных качеств этого человека, его скромности, религиозности и преданности своей Родине и России – стране так горячо принявшей его. Императрица Екатерина II сумела оценить эти качества Евгения Вулгариса по его произведениям, вызвала талантливого уроженца Корфу к своему двору и ввела греческого просветителя в культурную среду России. Труды Вулгариса оказали огромное значение на современников и памятны потомкам. Они послужили углублению связей между греческими и русскими культурами.

На Корфу его уроженцы Никифор Феотокис и Евгений Вулгарис, сделавшие много полезно для России, почитаются и в настоящее время. 25 – 29 июня 2006 г. на Корфу (Керкира) состоялась международная церковно-научная историческая конференция, которую приветствовали патриарх Московский и всея Руси Алексий II и митрополит Корфу, Пакси и близлежащих островов Нектарий. В конференции приняли участие наместник Данилова ставропигиального мужского монастыря архимандрит Алексий (Поликарпов), церковные иерархи и историки, ученые и архивисты Москвы, Афин и Салоник (Греция), Аризоны и Северной Айовы (США). В рамках проведения конференции была представлена историко-документальная выставка, посвященная жизни и деятельности уроженцев Корфу, на которой центральное место заняли копии архивных материалов РГАДА.