Краткие сведения о жизни Евфимия Зигабена и трудах его

Сведения эти взяты нами из пролога, помещенного при первом томе Толкований Евфимия на Апостольския Послания, изданных Никифором Калогерас, Архиепископом Патрасским в 1887 году.

Евфимий Зигабен, с именем которого между прочим связано недавно открытое ¹ толкование на Пастырския Послания Святого Апостола Павла в Тимофею и Титу, был монахом одного монастыря недалеко от Константинополя ². Родился Евфимий во второй четверти XI века, а умер в 1120 году. О ранних годах жизни Евфимия достоверных сведений у нас под руками нет; зато достоверно известно, что это был человек просвещеннейший. Благороднейшими чертами своего духа, выражавшимися как в слове, так и в деле, он скоро привлек к себе благосклонное внимание и доброе расположение великих особъ – сначала Кесаря Андроника, а затем и Самодержца Византийского Алексия Комнина. Этот последний, вскоре по вступлении своем на царский престол (1081 г.), вызвал к себе Евфимия (1088 г.) и, сделав его своим сотрудником по делам веры и церкви, дал ему поручение изложить все существовавшия в Церкви Христовой ереси, не исключая и богомильской, – каждую с ея особенностями. Плодом сего царского поручения, из-под пера Евфимия явилось «Догматическое Всеоружие».

Относясь с самым живым и деятельным участием ко всем современным ему событиям в области религиозной и церковной жизни, Евфимий особенно явственно проявил силу и неутомимость своего духа в борьбе с богомильскою ересью, возмущавшею в то время мир Церкви Христовой. И в этой борьбе Евфимий оказался на высоте истинного ратоборца за Веру и Церковь ³, что особенно крепко упрочило за ним имя верного слуги и друга царева, так что Алексий Комнин всегда – до самой смерти своей (1118 г.) относился к нему с особенною благосклонностию.

Не смотря однако на столь сильныя связи и на ту славу, которая окружала Евфимия, он всю жизнь свою оставался простым монахом. Но эту загадку разгадать не трудно. Будучи человеком, необыкновенно умеренным во всех жизненных потребностях своих, Евфимий имел в себе одну – достохвальную впрочем и достойную подражания – неумеренность, это – глубокую и сильную любовь к уразумению и изъяснению духа, силы и буквы Божественных Писаний. Вот эта-то любовь, для своего удовлетворения, и держала Евфимия за монастырской стеной, в тиши и уединении монашеской келлии, где все время, свободное от других дел, он проводил за изъяснением слова Божия. И ценным плодом этого занятия его явилось толкование на Псалмы и на весь почти Новый Заветъ ⁴.

Нужно заметить, что некоторыя части рукописных трудов Зигабена, по разным предполагаемым причинам, долгое время скрывались под спудом. Так его толкование на Пастырския Послания Апостола Павла целых восемь веков оставалось в неизвестности и найдено вдали от места своего происхождения ⁵.

В деле изъяснения Божественных Писаний Евфимий Зигабен отличается всеми качествами разумного и опытного толкователя. Конечно, его толкования не представляют собою чего-либо нового в сравнении с подобными же трудами его предшественников, напротив его труд зиждется на них, как на своем основании, и заключает в большей части своей не что иное, как извлечение из этих трудов. Но это не умаляет ценности его. Имея у себя под руками почти все выдающиеся экзегетические труды ⁶ как предшественников по времени, так и современников, Евфимий обращался с ними подобно разумному и опытному строителю, созидающему храмину из готового и в обильном количестве предлежащего материала. Как мудрый строитель, в виду устройства прочного и приличного здания, с благоразумною осторожностию и великим тщанием делает выбор, строго отличая более годное от менее пригоднаго: так действовал и Зигабен. Так как труды его предшественников по большей части представляют собою пространныя толкования, особенно беседы Златоуста, которыя содержат в себе много вводнаго, что, конечно, объясняется самым характером беседы; то Зигабен иное из них совсем опускал, другое урезывал вообще выбирал только то, что прямо и строго относилось к уяснению текста Писания. Само собою разумеется, что успешность такого труда возможна и достижима только при том условии, когда взявшийся за это дело обладает опытностию, т. е. глубиною и тонкостию критико-экзегетического анализа, чем и обладал Евфимий в полной мере. Вот что говорится об Евфимии по поводу его толкований: «Зигабенъ – муж, обладающий истинным просвещением и наилучший богослов. Что же особенно достойно в нем славы и венца, так это то, что устами его говорят великие изъяснители Божественных Писаний» ⁷. Сам Евфимий в толкованиях своих обыкновенно не указывает поименно те первоисточники, на которых основывается его собственный труд; у него обычный переход от наведения одного истолкователя к другому: «или», «или и иначе», «некоторые же говорятъ», и в редких случаях: «так изъяснено Златоустом», или: «Василий же Великий изъяснил это так». Так делал Евфимий, полагая сущность дела не в имени, а в уяснении данного места Писания. Отличительную особенность толкований Зигабена составляет краткость, сохраняющая однако же и ясность и полноту.