О татарских мечетях в России

Мечети у магометан в России разделяются на соборные, или, вернее, сборные, и пятивременные. Внешним образом сборные мечети различаются от пятивременных тем, что устрояются с минаретом, или высокою башнею, откуда муэдзин призывает магометан к молитве; пятивременные мечети могут быть и без минарета, хотя нередко, и они строятся с минаретами, каковы, напр., все пятивременные мечети у татар в городе Казани. По деревням очень много можно встретить мечетей пятивременных и без минаретов. Внутренним образом мечети сборные отличаются от пятивременных тем, что в них по пятницам совершается пятницкое богослужение, читается указным муллою хутба или проповедь и народ в пятницу собирается от пятивременных мечетей в сборную к богослужению, равно как и в дни магометанских праздников, напр. во время курбана и др.

В русских законоположениях о мечетях нет никакого разграничения мечетей сборных и пятивременных, а между тем эта неопределенность дает повод ко многим злоупотреблениям со стороны магометан и вводит даже в ошибку многих из русских правительственных лиц. Мечети без минаретов, или, как некоторые называют их „богомольные избы“ татарские никак нельзя ставить в параллель напр. православной русской часовне. В церкви совершается напр. литургия; в часовне ее совершить нельзя: здесь могут быть совершаемы: вечернее богослужение, часы, отпевание усопших, крещение младенцев и т. п. У магометан же, напротив, все, что совершается в мечети сборной, может быть совершено и в мечети пятивременной. Таким образом и происходит у магометан то явление, что каждая даже малонаселенная деревня непременно имеет мечеть и муллу, только эта мечеть устрояется без минарета, составляет род чистой, поместительной избы, а потому все таковые мечети почти и не входят в счет мечетей, потому что без минаретов бывают незаметны для собирателей статистических сведений, а самими магометанами они не оглашаются, особенно если в деревне нет 200 душ магометан, или если среди жителей деревни довольно значительная часть татар крещеных. Как прежде, так и в недавнее время русским правительством были открываемы такие пятивременные, без минаретов, мечети в таких деревнях, где находятся крещеные татары и где численность самих магометан не имеет законного количества душ (200–300), чтобы иметь право на построение мечети. Но магометане таких деревень, не смотря на очевидные улики, говорили, что у них мечети вовсе нет, что это простая изба, и т. п. Так в 1840 году донесено было правительству, что в деревне Подлесной Шенталы жителей из старокрещенных татар и мордвов, по 8 ревизии, 175 душ, что с ними проживают некрещеные татары всего только в 11 душах (в 3 дворах), которые с давних лет в той деревне имеют деревянную мечеть и при ней муллу, малоизбахтиной волости деревни служилой Майны татарина, не имеющего на такую должность права¹. В недавнее время мечети были открыты среди большинства крещеных татар в уездах свияжском (в деревне татарских Азелей) и чистопольском (в деревне Никиткиной).

В виду таких обстоятельств, кажется, не излишне ознакомиться с состоянием мечетей в России, с законоположениями о них русского правительства со времени завоевания русскими казанского царства до настоящего времени.

Мечети татарские существовали в приволжьи и до завоевания Казани русскими, хотя и не известно достоверно, в каком количестве. Знаем только, что много было мечетей среди булгар и в самой Казани. Летописи наши упоминают о „многих молнах“ (муллах) и сектах казанских и астраханских, что дает нам повод предположить о довольно значительном количестве и мечетей татарских во второй половине XVI столетия². Иоанн Грозный, овладев Казанью (1552 г.), повелел очистить улицы от трупов и освятить св. водою. Татарские мечети внутри города были истреблены, а на их месте положено было основание церквам христианским³. „Божиею милостию и православного царя Ивана Васильевича великою верою, по его сердечному желанию, предаде ему Господь Бог безбожных татар казанских, и бесерменскую их веру благочестивый государь разори, и мизгити (мечети) их разсыпа и попра, и мрачная их места своим благочестием просвети и Божии церкви воздвигну и православие устрои, и архиепископью многое священство по церквами учини“ и проч.⁴ Определенно, впрочем, летописи наши упоминают только о мечети муллы Кулшерифа, до которой доходили русские, овладевая Казанью⁵, и об Отучевой мечети, которая находилась „на царском лугу“ и была так названа, как полагает ученый исследователь касимовских царей и царевичей, по имени какого-нибудь Отуча, который построил ее⁶.

Иоанн Грозный сделал город Казань христианским городом; он запретил в нем строить мечети и жить некрещеным татарам и др. инородцам. Впрочем, это запрещение имело силу не очень долго. До 1584 г. не было мечетей в Казани; о них ничего не говорят наши летописи. В начале 1570 года, января 24, отправлен был государем Иваном Васильевичем в Константинополь к султану Селиму дворянин Иван Петрович Новосильцов. Вот что, по словам Карамзина, сообщившего в своей „Истории государства российского“⁷ извлечение из относящихся до этого посольства дел турецких, должен был Новосильцов сказать, между прочим, вельможам султанским: „Мой государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Саип-Булат, господствует в Касимове, царевич Кайбула в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях: ибо у нас всякой иноземец живет в своей вере“⁸. В 1584 году, в июле, отправлен был в Константинополь Борис Петрович Благов объявить султану Мураду о вступлении на престол московский нового Государя, Феодора Иоанновича. Посланник наш, по словам Карамзина⁹, должен был при дворе султанском говорить, между прочим, следующее: „Жалуетесь еще на утеснение магометанской веры в России: но кого же утесняем? В сердце московских владений, в Касимове, стоят мечети и памятники мусульманские: царя Шиг-Алея, царевича Кайбулы“ и проч.¹⁰ Наши посланники не упоминают при дворе султанском о мечетях в Казани. Но Феодору Иоанновичу, сыну Грозного, казанский митрополит Гермоген писал уже, что „сорок лет от казанского взятья не бывали в татарской слолоде (казанской) мечети, а ныне учали мечети ставити близко посаду“¹¹. Феодор Иоаннович отвечал (18 июля 1593 г.) воеводам казанским: „А что митрополит Гермоген писал к нам о мечетях о татарских, что татаровя многие мечети в слободе учали ставити, а от казанскаго взятья и по ся места мечетей татарских в Казани не поставливали и указы отца нашего блаженныя памяти царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и наши о том в Казани есть, что мечетем татарским в Казани быть никак не велено, и то сделалось вашим (воеводским) небреженьем и оплошкою, так есте сбредили, да и к нам о том не писывали, а при прежних наших боярах и воеводах и дьякех мечети татарския ото взятья и по вас не бывали: и вы б мечети татарские все велели посметати и впредь татаром мечети однолично ставити не велели, конечно бы есте мечети татарская извели“¹². Воля царская была исполнена: татар из Казани выгнали, мечети их разметали. С тех пор, замечает один историк, и до последних лет царствования Михаила Феодоровича татары даже не показывались в Казани¹³.

В таких действиях русского правительства обнаружилось решительное желание, чтобы магометанство оставило Казань и заняло другие места. Русское правительство не стесняло магометанства; оно только требовало, чтобы магометанство было вдали от христианского города, чтобы мечети не были в соседстве с церквами христианскими. Таков именно смысл всех последующих законоположений русского правительства относительно мечетей татарских.

Какая судьба татарских мечетей в России была во все продолжение XVII века, мы не можем сказать по неимению исторических известий об этом предмете. Русское правительство не издавало, кажется, никаких постановлений в этом веке, о мечетях татарских. Поэтому едва ли справедлива жалоба крымского визиря Сефер-газы-али царю Алексею Михайловичу на то, будто этот царь разрушает татарские мечети. Жалоба эта находится в грамоте визиря Сефер-газы-али, писанной при хане Мухаммед-гирее ко двору Алексея Михайловича, как полагает В. В. Вельяминов-Зернов, в 1660 и 1661 годах. Вот что, между прочим, писал этот визирь: „Если хотите знать, почему войска ваши понесли поражение, то вот почему. Уже сто лет как Казань и Астрахань, со времен отцов и дедов ваших, находятся у вас в руках; до сих пор тамошние мусульмане не терпели никаких притеснений; нынешний же царь ваш вообразил себя умнее прежних царей, отцов и дедов своих, и вы разорили мечети и медресы и предали огню слово Господа всевышнего (Куран). Поэтому войска ваши и понесли поражение“ и проч.¹⁴

В XVII веке скорее всего следует жаловаться русским на магометан, разоряющих св. церкви и монастыри в России. Так в 1662 и 1663 гг. уфимские башкиры и кунгурские татары произвели бунт и разорили в кунгурском уезде церкви Божии и села, и деревни пожгли, без остатку и многих людей побили до смерти и проч.¹⁵ Сами крымцы на юге России неоднократно являлись в это время только для того, чтобы жечь русские селения и города с христианскими церквами. Так в 1659 г. крымский хан с крымскими людьми у воронежских ямщиков лошадей отняли, и в тоже время татары корочунский монастырь разорили без остатку и выжгли, строителя взяли в полон, а братию всех и крестьян посекли, а иных крестьян и жен, и детей побрали в полон... В том же 1659 г. крымский хан лично предводительствовал ордою грабителей, опустошил многие села боршевского и карачунского станов¹⁶. В 1673 г. турские люди в Каменце, Межибоже, Баре, Жванце, Язловце, Снятине и в др. местах церкви Божии разорили, поделали из них житницы, из других мечети, колокола на пушки перелили и проч.¹⁷ Вообще в XVII веке многие православные церкви на юге России и в др. местах были или пожжены, или разрушены. Приведем несколько слов, характеризующих, отношения крымских татар к России в рассматриваемое нами время: „ни из единыя иныя коея веры столько много они злочестивии, богоненавистнии бусурмане, в плен себе людей имали, сколько в нашем царствии во украйных городех в малой России православных христиан овогда не по вся годы имали, и, будто скот, в иныя страны из Крыму на вечную злую бусурманскую работу продавали, и тем имени всемогущаго нашего истиннаго Бога Христа Иисуса ругалися и православной вере насмевалися, а проклятаго своего лжепророка Моамефа, будто их заступника и помощника, величали, и бусурманскую свою богопротивную веру прославляли.... посланники русских государей, будучи в Крыму с ханами.... чинили многие договоры... и по тем своим договорам они (крымские ханы) не устоя, под государские городы он хан прихаживал, и свои бусурманские силы присылывал непрестанно, и церкви Божии разорял, образы святые и честные кресты и всякую святыню попирал и пожигал, и государских людей многих побивали ж, и в полон бесчисленное множество поймали и в разные бусурманские страны православных христиан на вечную работу продавали“ и проч.¹⁸ Таким образом жалоба крымского визиря Сефер-газы-али на русских должна считаться просто дипломатическою фразою, не имеющею основания. В XVII в. русское правительство не издавало никаких постановлений о разрушении татарских мечетей; русские в этом столетии только оплакивали сожжение и разрушение своих церквей от магометан, живущих в России и вне ее.

В XVIII в. мы довольно много встречаем узаконений относительно татарских мечетей. Так в самом начале этого столетия, в 1703 году 11 октября, издан был указ для татар города Тобольска, чтобы мечети их от русских церквей были построены в отдаленности. В указе говорилось: „а в Тобольске им служилым и захребетным татарам и бухарцам и всяким иноземцам велеть приезжать в приказную палату, и сказать им его царского величества указ, чтоб они живучи на старых своих местах, между русскими людьми, близ церквей Божиих, во время божественного пения не кричали и бесчинства никакого, также и русским людям никакой препоны и обид не чинили и мечеть свою от церквей Божиих отнесли в дальние места, чтобы никакого крика и пения их близ церквей Божиих не было. А буде они, во время божественной службы, учнут кричать и смехотворение и бесчинство и русским людям какую препону и обиду чинить: и им иноземцам у его царского величества за то быть в опале и в казни“¹⁹. В 1726 г. в татарской слободе в Казани явилась каменная мечеть, под которою находилось и мусульманское училище²⁰. В местах, близких к Казани, также появилось множество мечетей, которые построены были незаконно, против принятых издавна правил. Так в 1736 г. Анна Иоанновна указом повелела, чтобы в башкирских землях мечетей и школ без указов вновь не строить²¹. По всей вероятности, к этому времени довольно много стало возникать мечетей среди башкирского населения, так что самопроизвольная, безуказная постройка мечетей не могла не обратить на себя внимая правительства. Тоже самое было и в губернии казанской. В продолжение XVII в. магометане настроили здесь множество мечетей, так что в 1742 году, 19 ноября, издан²² был указ о недопущении в казанской губернии строить мечети. Правительствующий сенат приказали (пункт. 1): „все имеющиеся в казанской губернии новопостроенные за запретительными указами мечети, по силе св. синода определения и посланного в казанскую губернскую канцелярию указа, а наипаче в таких местах, где восприявшие веру греческого исповедания жительство имеют, сломать и впредь строить отнюдь не допускать, и того казанской, симбирской, астраханской и воронежской губерниям накрепко предостерегать; ежели же где оные татары жительство свое имеют в отдалении от новокрещенных жительств, и особливыми от них селами и деревнями состоят, а в них мечети есть же, оныя описав, сколько где ныне таковых есть, а когда построены и в скольком одна от другой мечети расстоянии, и при скольких дворах, и должно ль им впредь быть, или кои разломать, или без разломки для неминуемой жителей татарских законной нужды оставить надлежит: о том о всем тем губернским канцеляриям с епархиальными архиереи согласиться, и на мере постанова, в правительствующей сенат донести, и ожидать корфирмации“. „В 1743 г., в год лошади, как говорится в одной татарской рукописи, мечети разломали; мало осталось их. Тогда царствовала дочь Петра Елисавета. Спустя три года она приказала, по повелению Божию, как выражаются по этому поводу магометане, вновь строить их“. В самом деле мы встречаем в 1744 году, от 22 июня, указ относительно постройки мечетей. Из него мы, между прочим, узнаем, сколько было в Казани и в казанском уезде мечетей сломано и сколько оставлено; но из него же мы узнаем, что татарам сделаны были некоторые уступки. Именно: „правительствующий сенат, слушав, обще с св. синодом, выписки, поданной сего 1744 апреля 13, по прошению казанской губернии казанского, свияжского и симбирского уездов выборных служилых ясачных татар, о даче им позволения о построении сломанных татарских мечетей, согласно приказали: которые татарские мечети есть в таких местах, где русские, также из иноверцев новокрещенные живут в одних деревнях, хотя где св. церкви веры греческого исповедания построены, или где оных и нет, а по прежде посланным указам, те татарские мечети еще поныне не сломаны; те мечети все сломать, и вновь строить в тех деревнях, где русские и новокрещенные жить будут, отнюдь не давать, дабы новокрещенным от магометан не было какого соблазна. А тех иноверцев, из тех деревень, по силе состоявшегося сентября 28 дня 1743 года, ее императорского величества указа, переселить в другие деревни, где такие же иноверцы живут. А хотя по грамоте 7101 года, татарам мечети иметь и запрещено, и то не для чего иного тогда было учинено, чтоб не были те мечети в одних жительствах с русскими и новокрещенными, как о том из той же грамоты видно! А понеже из присланной из казанской губернии о тех мечетях ведомости, показано, что в Казани и в казанском уезде мечетей татарских было 536, из того числа сломано 418, и из тех всех, об одних объявлено, что построены еще до взятья под российское владение Казани, а другие назад тому лет 200 и ниже. Того ради в рассуждении того, ежели у них, татар, все мечети их сломать, то из того не иное что последовать может, токмо одно им, татарам, в их законе оскорбление, и от того б не могло до разглашения дойти в такие места, где между магометанами, в других государствах живут люди веры греческого исповедания, и построены Божия церкви, и не произошло б какого тем церквам утеснения; к тому ж живущее в России татары магометанского закона приводятся к присягам по их законам в их мечетях. Того ради для таких обстоятельств в Казани в татарской слободе, для татар магометанского закона, велеть им построить, ежели все сломаны, только две мечети, а в казанском и прочих той губернии уездах, також в воронежской, нижегородской, астраханской и симбирской губерниях, где магометанцы ж жительство имеют особыми деревнями, в которых жительства русских и новокрещенных нет, а в тех их татарских деревнях, по переписи мужеска пола душ написано не менее, как от 200 до 300 душ, в каждой: таким, губернаторам, обще с епархиальными архиереи, до строения тех татарских мечетей, ежели где старые сломаны, их допускать. А ежели в которой татарской деревне толикаго числа душ по переписи мужеского пола нет, а мечети быть надобно: то велеть к той деревне приписывать ближние к ней деревни, чтоб было у каждой мечети, как выше писано, от 200 до 300 душ; и где те мечети из несломанных оставить, или вновь, вместо сломанной, построить определено будет: тем всем мечетям, в которой деревни и при скольких числом по переписи душ будет определено, подробные ведомости прислать в правительств. сенат и св. правит. синод при доношениях, а таковы ж оставить в губерниях и епархиях. А более того определенного числа, тех мечетей впредь, хотя по новой переписи, и после того, числом душ пред нынешним, их татар и умножилось, строить отнюдь не допускать, и того смотреть накрепко губернаторам и воеводам и епархиальных архиереям; а быть толикому числу мечетей, сколько по-нынешнему положено по числу мужескаго пола душ определено; а ежели сверх того положения, где останутся излишние мечети, по прежним указам, сломать немедленно… Что же астраханский губернатор пишет о несломании мечетей прочих народов, кроме татар, а сколько каких именно, того не показано: того ради, из этой губернии, о том прислать в сенат обстоятельную ведомость, по которой тогда и решение учинено будет; и о том послать указы“ и проч.²³

Преосвященный Антоний, митрополит тобольский, на посланный из св. синода указ представлял о переселении и о высылке из города Тобольска от общежительства с христианами юртовских татар и бухарцов (коих де на нижнем посаде по переписным 1719 года книгам показано только 62 юрты, а живут в средине между российскими стена об стену) в их иноверческие, близ города Тобольска имеющиеся жилища, или о поселении их особою слободою за городом ... и о сломании у них татарских мечетей. Св. синод был вполне согласен с представлением митрополита Антония, что „ради Церкви Христовы и общей государственной и всех тобольских благочестивых граждан прописанной в его преосвященства представлениях пользы, и для пресечения всех происходящих от общего с ними татары жития христианам соблазнов и в юртах их чинящихся скверных беззаконий и свад, помянутых татар и бухарцов, яко в самом малом юрте числе, т. е. точно в 62 находящихся, из города Тобольска на показанное, что под чювашами, отстоящее от Тобольска токмо в 2 верстах место, или в ближние к Тобольску, а именно в 6 точно верстах находящиеся медянские юрты, в коих к поселению их места имеется весьма довольное число, или кто куда из них пожелает, переселить весьма надлежит. А сибирская губернская канцелярия на посланный из правител. сената указ рапортом объявляет: тобольского де уезда и о городских и дяревенских мечетях в сибирской губерн. канцелярии, где татарские мечети надлежало сломать, и для их неминуемой законной татарской нужды без разломки по числу мужеска пола душ от 200 до 300 душ оставить надлежало, росписание учинено, и к преосвященному Антонио, митрополиту тобольскому и сибирскому, при промемории сообщено с требованием на то общего, в силу онаго указа, согласного определения, ибо по тому сибирской губернской канцелярии росписанию определено разломать в тобольском во всем уезде 66 мечетей, да оставить и вновь построить всего при числе мужеска пола 5.843 душах 23 мечети“. Преосвященный Антоний отвечал, что по силе состоявшихся указов „надлежит определение учинить не токмо об одном том , что татарские мечети сломать и сколько где оных без разломки оставить и татар к ним по числу душ распределить, но их татар самих из всех таких мест, где русские и новокрещеные жительство имеют, выслать в их иноверческая татарские жилища, где такие ж иноверцы живут, как в состоявшемся ея императорского величества сентября 28 дня 1743 г. указе изображено, и для того о переселении обретающихся в сибирской губернии магометанского закона татар, как из прочих русских и новокрещеных жилищ, так и из Тобольска в их татарские жилища, где они сами пожелают жить, надлежало определить, и потому учинить высылку неотменно, почему б удобнее возможно было его преосвященству знать, где и при какой именно мечети сколько душ обретаться будет ... От сибирской губернской канцелярии промемориею к его преосвященству было объявлено, что канцелярия сия из Тобольска татар и бухарцов в их татарские жилища переселить опасна, потому, что в присланном ее императорского величества из правительст. сената указе то, чтоб обретающихся в городах татар переселять в другие татарские жилища, не показано, а повелено переселить татар тех, кои в деревнях живут, где русские и новокрещенные жить будут, и требовало вторично, дабы учинить его преосвященству согласное с сибирскою губер. канцелярию о сломании татарских мечетей и о распределении к оставшим за разломкою мечетям же татар по числу душ, как о том в прежде посланной промемории написано; на что того ж 1745 г. января 4 дня в сибирскую губернскую канцелярию присланною ж промемориею от его преосвященства написано: понеже де хотя в оном присланном ея императорского величества указе из правит. сената того, чтоб из городов татар в их иноверческие жилища высылать, и не написано, а написано высылать из таких деревень, где pyccкие и новокрещеные жительство имеют, только ж и того, чтоб из одних только деревень высылать, а из городов не высылать, не написано ж; а разумеется де оное определение по силе вышереченного ея императорского величества указа, о всех магометанах быти генеральное, а не частное, какое для того, что без всякой выключки объявлено об них общею речью, где они магометане жительства свои с христианы имеют, повелено высылать, и ежели о деревнях такое попечение иметь, где мало христианских душ обретается, то де кольми паче за преимущество городов и за преизящество благочестивых христиан жительства надлежит иметь всеприлежное тщание, чтоб выслать оных тобольских, тако ж и тюменских татар в их иноверческие жилища, как и прочих в скорости, дабы отныне впредь татары жительство имели с подобными себе татарами, а не сместно с христианы, а христоименитый народ русские с новокрещеными, чтоб никому от них татар впредь никакого соблазна не было“... Сибирская канцелярия тянула только время и говорила, что выслать, сама собою, татар и бухарцов из Тобольска и других сибирских городов, за неимением точного о том указа, принудить опасна. Прежде нежели этот точный указ пришел, преосвященный Антоний сочел нужным взять с городских магометан подписки с обозначением того, „при которых они мечетях в причислении быть пожелают, чтоб впредь, когда поведано будет их из городов выслать, не имели они к переселению своему отговорки и отлагательства. По справке оказалось в городе Тобольске татар и бухарцов муж. пола 290 душ в 42 дворах. В ведомости сибирской губернской канцелярии было показано, что в городе Тобольске на нижнем посаде две мечети сломаны, при них муж. пола 290 душ, кои приписаны по близости к мечети в медянских юртах от Тобольска в 6 верстах, тобольского ж уезда во всех юртах сломано 66 мечетей, оставлено и вновь построено 23 мечети, в оных мужеска пола 5.843 души“.

Но как разрушение незаконнопостроенных мечетей в Казани вызвало челобитные, так и здесь произошло тоже самое. „В собрании правительствующй сенат, слушав челобитные сибирской губернии городов Тобольска, Тюмени, Тары, Томска, татар и бухарцов, Абыза Итик Сеитова, Аптуха, Кафара, Абреимова, Миролея Есиева, Ашмелева, и св. синода ведения и выписки, а в челобитной оных татар и бухарцов написано: в прошлых давних годах, до взятья и по взятье под высочайшую ея императорского величества державу, сибирская сторона и до поселения городов Тобольска, Тюменя, Тары и Томска, от роду их татары и бухарцы, и по них прадеды, деды и отцы их жили, и они живут на тех же местах и поныне без утеснения, и службы служат и всякие подати и поборы платят всегда бездоимочно. А в 193 году апреля в 5 день по грамоте, присланной из Москвы повелено, которые иноземцы в Тобольске живут под горою и в иных местах, по-прежнему в тех же местах жить, а на паньин бугор и за знаменский монастырь высылать не определено. Да и по грамоте же 703 г. октября 11 дня велено, мечети для их законной нужды в сибирской губернии иметь невозбранно. А в 1744 г. июля от 24 числа по присланному ея императорского величества из правит. сената указу велено, сибирской губернии, где магометанского закона жительство имеют особыми деревнями, в которых жительства русских и новокрещеных нет, в тех местах для необходимой их законной нужды мечетей оставить, чтоб было у каждой не более от 200 до 300 муж. пола душ, а не в каждой деревне, а прочие оставшия по числу муж. пола душ мечети велено все разломать без остатка. И в силу де оного ея императорского величества указа, а по определению сибирской губернск. канцелярии, имевшиеся в городе Тобольске на нижнем посаде две мечети сломаны, а приписаны все тобольские татары и бухарцы 290 душ к медянской мечети чрез расстояние 6 верст, а прочие тобольского уезда в деревнях только оставлено по учиненному в реченной губернск. канцелярии росписанию от 200 и до 300 душ по одной мечети, всего в тобольском уезде при 5.843 душах 23, а разломано 66, в Тюмене городе и в уезде разломано 19, оставлено 13, и приписываны к оставшим мечетям расстоянием от 70 верст и более, и для моления по их магометанскому закону живущим, как в городе Тобольске татарам и бухарцам в медянские юрты, и объявленных городов Тюменя, Тары и Томска в уездах из деревень за дальностью расстояния ездить никак невозможно, в зимнее время от тяжких морозов, а в летнее за реками от великих погод, а паче тобольским из города за великою рекою Иртышем, ибо моление происходит по закону их в каждые сутки по 5 раз, и за таковым отдаленным расстоянием и частыми для моления переезками, которого оставить по их законной нужде невозможно, приходят все во всеконечное разорение и нищетство; а в прошедших де годах бывши в Тобольске и в Тюмени преосвящ. схимонах Феодор, проповедник закона христианского, крестил из разных родов иноверцев сибирской губернии идолопоклонников, а желающих из татар и бухарцов, а в мечетях их, как церквам и закону христианскому никакой противности не усмотрел, тако ж и по нем схимонаха Феодор бывшие митрополиты; а хотя они татары и бухарцы в предании магометанском отпадшие находятся, и приносят молитву по закону пророка Моисея, а воздают вышнему небесному Богу благодарение, а не идолам, которые приносят в молитву Акун и Абыз, и моление их совершается не во время христианского в церквах пения, ово прежде, ово после................... а в городе Казани по указу ея императорского величества поведано татарам построить две мечети, а они тобольские, тюменские, тарские и томоские татары и бухарцы с русскими и новокрещеными в житии дворами и деревнями никакого сообщества не имеют, и остоит деревня от деревни верст по 5 и по 10 и более от русских жилищ, а не так, как в казанской губернии в городе; и в уезде татары с русскими и новокрещеными жительство имеют смежное; в губернии ж астраханской в городе Астрахани у татар и бухарцов, которые магометанского ж закона, выехавши из разных городов Бухарии в Астрахань, имеют мечети невозбранно и не ломаны, а в тобольском городе на нижнем посаде живущих татар и бухарцов у 290 душ мечети ныне не имеются, в чем они за частыми отъездками для моления не малое ж имеют разорение и приходят в убожество, и просят, чтоб повелено было за показанными их изнеможениями в построении разломанных, как в городе Тобольске на нижнем посаде и в уезде, так и по городам в Тюмени, в Tapе, и в Томске в уездах по деревням мечетей по прежнему повелено было для их законных крайних и необходимых нужд дать позволение²⁴. Приказали (8 октября 1747 г.): живущих в Тобольске и в прочих той губернии в вышеписанных городах, а не в уездах иноверцев из городов ныне до будущего указа в другие места не переводить, а прислать в сенат из той сибирской губернии доношение: в Тобольске и в прочих вышеозначенных городах те иноверцы ныне живут особливыми ли от русских слободами, или в тех городах между русскими в смежности своими дворами поселены, а ежели они иноверцы живут между русских людей дворов, и для того, буде из городов свесть и поселить в одном месте слободами, то к тому их поселению есть ли порозжия и удобные к тому их поселению места и при городах ли, и в каком расстоянии от городов; и учиня о всем том опись и чертежи приложить при вышеписсанном доношении; а для показанных от них иноверцев по их закону нужд, как живущих в Тобольске, так и в прочих той губернии в вышеписанных городах, тем иноверцам до вышеписсанного рассмотрения дозволить построить расстоянием от каждого города, где пристойно, в полуверсте по одной мечети, и о том в сибирскую губернскую канцелярию послать указ; что же в вышеписанном их татар и бухарцов челобитье написано, яко бы в уездах мечети сделаны, и они приписаны к тем мечетям расстоянием от 10 верст и больше, от чего несут отягощение... о том надлежит рассмотрение и надлежащее учинить тобольскому архиерею обще с сибирским губернатором ... в вышеписанном же в сибирскую губернию указе написать, чтоб та губерния, пока о переселении тех магометан из городов в сенате точное решение будет учинено, имела крепкое смотрение, дабы они магометане христианам никаких соблазнов и непотребств отнюдь чинить не дерзали“²⁵.

Замечательно в вышеприведенных законоположениях о татарских мечетях то, какое важное значение давалось местному преосвященному, как блюстителю веры и благочестия в своей епархии. Светское правительство, губернские канцелярии и губернатор обязывались законом действовать согласно и совместно с преосвященным ко благу Церкви Христовой. Чтобы русским и новокрещенным татарам не было никакого соблазна от магометан, повелевалось этих последних выселять в иноверческие, т. е. не христианские, жилища; там, где жили вместе магометане с русскими и новокрещенными, ни под каким видом не позволялось строить мечетей татарских. При таком ограничении магометане действительно не могли бы делать насмешек над новокрещенными, да и сами не могли бы почитать себя вполне свободными от влияния русского православного духовенства: преосвященному вверено было строгое наблюдение за тем, чтобы число мечетей не умножалось и не превышало штатного количества душ муж. пола. Преосвященный хорошо понимал, что увеличение мечетей увеличит силу магометанства, а, следовательно, задержит распространение, между сибирскими инородцами вообще и татарами в особенности, христианства. К сожалению, светское правительство в Сибири, как заметно, далеко не могло соревновать заботам преосвященного Антония о пользе православной Церкви. Не смотря на то, что в указе прямо говорилось о разобщении магометан от русских и новокрещенных, светское правительство опасалось выслать из Тобольска татар и бухарцов, тогда как нимало не опасалось производить это разобщение по деревням. В челобитной сибирских татар многое представлено было не в надлежащей справедливости. Городские тобольские татары и бухарцы давно занимали внимание местных преосвященных. Своими криками близ св. церквей, своими соблазнами для русских и совращениями новокрещенных в магометанство, они давно возбудили в архиереях желание удалить их из города, от общения с русскими и новокрещенными. Еще тобольский митрополит Павел (1685 г.) просил, чтобы их переселить на Панин бугор. Но тогда татар и бухарцов не перевели из Тобольска, а только обязали, чтоб они, живя близ русских церквей, во время служб не кричали и бесчинства не чинили и новокрещенных обратно в свою бусурманскую веру не прельщали²⁶. После преосвящен. Павла представлял о переводе тобольских татар и бухарцев на Панин бугор митрополит Филофей (Лещинский); но и его представление не было вполне уважено. В 1703 г. велено было тобольским татарам мечеть свою отнести от церквей Божиих в дальние места²⁷. Было ли исполнено тобольскими татарами это высочайшее повеление, не можем сказать решительно; но, судя по тем сведениям, какие доставлены были преосвящ. Антонием (Стаховским) в св. синод, и по справкам, какие наводила губернская сибирская канцелярия, можно с уверенностью предположить, что оно не было исполнено. Вместо одной мечети, которую повелевалось отнести в дальние места от св. церквей, в 1744–1745 г. на нижнем посаде было уже две мечети. Жалоба татар-магометан на то, будто некоторые из них приписаны к таким мечетям, которые находятся от них верст на 70 и более, едва ли оказалась справедливою. Но если бы даже было и так, то разве многие русские деревни в Сибири не отстояли от своих приходских церквей более, чем на 100 верст? Припомним кстати, что магометанин, собственно говоря, и не нуждается в мечети: всякая частная изба может быть мечетью и все пятивременные молитвы, без всякого ущерба, могут быть также совершены и в избе, а не в мечети непременно. Татары и бухарцы писали в челобитной, что они живут с русскими и новокрещенными не смежно, как в Казани и в казанском уезде, между тем преосвящ. Антоний писал, что они с русскими и новокрещенными живут стена об стену: значит, их речи были несправедливы. Точно также они говорили ложь, будто им позволено по грамоте 1703 г. иметь мечети в сибирской губернии невозбранно. Столь же было несправедливо их указание и на то, будто в Астрахани мечети не ломаны, и магометане имеют невозбранно. Несправедливость эту мы скоро увидим.

Мечети не сломаны были против указа 1742 г., от 19 ноября, только в земле башкирской и то по какому-то странному опасению. „Правительствующий сенат, слушав доношение уфимской провинциальной канцелярии, приказали (20 февраля 1744 г.): понеже, по именному блаженныя памяти государыни императрицы Анны Иоанновны, 736 года, указу велено, в башкирах мечетей и школ без указов вновь не строить, а чтоб старые испразднить, того не изображено; да и по определению правит. сената 742 г. ноября 2(19) дня велено: новопостроенные за запретительными указами мечети, по силе св. синода определения, а наипаче в таких местах, где восприявшие веру греческого исповедания жительство имеют, сломать, и впредь строить не допускать; а ежели где оные татары жительство имеют, во отдалении от новокрещеных жительству и особливыми от них селами и деревнями состоят, а в них мечети есть; но и о таких казанской, астраханской и воронежской губерний губернским канцеляриям, согласаясь с епархиальными архиереи и на мере постанови, донести в правительствующей сенат и ожидать конфирмации; а в башкирских жилищах, как известно, новокрещеных жительства никто не имеют, и они же состоят под особливыми указами; того ради имеющемся ныне в той уфимской провинции в башкирских жилищах татарские мечети впредь до указа оставить, дабы те башкирцы, как бригадир Аксаков представляет, не поставили себе в тягость, и от того не воспоследовало б какого помешательства, а впредь без особливых из сената указов таких мечетей не строить“²⁸.

Надобно удивляться, как местное правительство уфимской провинции было увертливо. Еще Анна Иоанновна запретила в 1736 году вновь строить мечети среди башкир. Можно предположить, что эта государыня не желала закреплять башкир в магометанстве, так как они тогда были еще почти чужды магометанства и придерживались более шаманских, языческих заблуждений. В 1742 г. был издан указ о сломании мечетей в видах ограждения религиозно нравственной жизни новокрещенных. Бригадир Аксаков, не к чести своей, подобно сибирской канцелярии, начал хлопотать об интересах магометанства среди башкир: стал наводить объяснения на указы. Если был прислан указ о сломании мечетей среди башкир, то и следовало его исполнить, тем более, что башкиры состояли „под особливыми указами“. Здесь, следовательно, не нужно было даже брать во внимание, при сломании мечетей, тех условий, какие были узаконены среди довольно уже укрепившегося магометанства татар казанских. Присовокупим к этому еще и то, что несправедливо было доношение уфимской провинциальной канцелярии о том, будто „в башкирских жилищах новокрещеных жительства никто не имеют“. Еще в 1742 г. архимандрит Димитрий Сеченов, управляющий конторою новокрещенных дел, доносил св. синоду, что из башкир, исповедовавших магометанство, обращено к христианству в 1741 и в январе 1742 г. 143 души²⁹. Надобно заметить, что доношения уфимской провинциальной канцелярии не отличались обстоятельностью. В них напр. вовсе не показано, сколько тогда (в 1744 г.) было башкир в этой провинции и сколько было в то время у них мечетей.

В 1744 же году явилась мечеть близ Оренбурга. Анна Иоанновна вызывала людей к Оренбургу и дала некоторым преимущества тем, кто согласится поселиться в Оренбурге. Охотников на переселение было очень мало. В 1744 г. казанские татары, „люди торговые и пожиточные“, самоохотно изъявляли желание поселиться и жить при Оренбурге, на основании данных преимуществ. Они просили только, чтобы их уволили от дачи рекрут и позволили им свободно отправлять свою веру, т. е. строить мечети. Правительствующей сенат согласен был с представлением тайного советника Неплюева о желании казанских татар поселиться близ Оренбурга и дал знать, чтобы „тех татар принять только двести семей, а более не принимать, и при приеме их накрепко наблюдать, чтоб принимаемы были люди пожиточные и торги производить могущие от чего б в тамошнем, яко вновь заведенном месте, коммерция распространялась и от того интересу ее императорского величества было приращение; а подушные деньги платить за них в те места, где они положены, собирая с них из оренбургской комиссии, а рекрут с них не брать, а им , вместо того, когда случай требовать будет, служить с прочими нерегулярными около Оренбурга; службы також и мечеть им вне города, где их особо селение будет, по силе данной городу Оренбургу привилегии, построить позволить, токмо всех их обязать, чтоб они в свой магометанский закон из подданных ее императорского величества и из других народов, которые туда приезжать будут, никого не подговаривали и не превращали“ и проч.³⁰

О мечетях в астраханской губернии мы узнаем по поводу челобитной, поданной от татар казанского и сибирского уездов. „Правительствующий сенат, слушав экстракт, учиненный по челобитью казанской губернии от всех служилых мурз и татар поверенного от казанского и сибирского уездов на горной стороне; деревни Верхних Чипках, служилого татарина Якуба Биметева, в котором явствует, что в 1744 г. апреля 13 дня (далее следует содержание указа 1744 г., который нам уже известен, см. выше стр. 296–299). А присланными в сенат ведомостями показано, а именно: из казанской губернии, что в Казани и в казанском уезде прежде было 536 мечетей, сломано 418, оставлено 118; а при скольких душах, того не показано; из сибирской: в Тобольске, в Tapе и в уездах было 133 мечети, сломано 98, оставлено и вновь построено 35, при оных мужеска пола 8.535 душ ; из астраханской: при Астрахани де и в степных местах, в татарских юртах было 40 мечетей и из них сломано 29, оставлено 11, при них татар и прочих магометанцев 3.245 душ. А ныне (в 1756 г.) поданным в сенат казанской губернии от всех служивых мурз и татар поверенный служивой татарин Якуб Биметев челобитьем просит, чтоб в их татарских больших и малых деревнях, в коих они жительствуют, а мечетей не построено, повелено было мечети для моления по закону их вновь по-прежнему построить; а находящихся в тех деревнях новокрещеных, коих находится по малому числу душ, а именно человек от двух до шести, из тех их жительств вывесть и поселить с прочими новокрещеных или с русскими. А по состоявшемуся в 1740 г. сентября 11 именному (Анны Иоанновны) указу, в 6 пункте, между прочим велено: новокрещеных иноверцев, которые живут с некрещеными, перевести в другие деревни и поселить вместе с крещеными.... А в 1743 г. сентября 28 по именному ж ее императорского величества указу, подписанному на докладе сенатском, по представлению св. синода, а в оный по доношению бывшего у новокрещеных дел архимандрита (что ныне преосвящ. епископ рязанский) Димитрия, между прочего 3 пунктом велено: понеже по вышеписанному 1740 г. указу велено новокрещеных, которые живут в одних деревнях с некрещеными, переводить в другие деревни, а в казанской губернии в одних деревнях является новокрещеных две, а иноверцев одна часть дворового числа и меньше, и буде иноверцы с малым числом дворов будут оставаться на прежних своих жилищах и от того переселения новокрещеных воспоследует убыток и от иноверцев же порицание, яко бы за восприятие св. крещения они старинных своих жилищ лишаются, чрез что многие иноверцы к тому крещению приходить воспрепятствуются, и для того новокрещеных в другие места к переселению не высылать, а переселять иноверцев, которые с крестившимися в одних деревнях живут; чего ради оные иноверцы, не хотя прежних своих домов и земель лишиться, придут все к св. крещению самовольно. А в 1755 г. сентября 3 дня ее императорское величество указать соизволила: состоящих в казанской и прочих, губерниях магометанского закона некрещеных татар, живущих с новокрещеными в одних деревнях, но от тех татар о непереселении их просьбы в сенат происходят, до ее императорского величества указа не переселять“. Сенат в тоже время требовал, чтобы доставлены были ведомости о том, сколько состоит в каждой деревне магометан крестившихся и не крестившихся. „А присланными в сенат ведомостями показано, что тех татар крещеных и некрещеных в разных деревнях состоит в ведомстве нижеписанных места, а именно: в казанской провинции ясачных крещеных 1,616, некрещеных – 35,005; в казанской адмиралтейской конторе состоящих в корабельной работе крещеных 1,766, некрещеных 63,908; в сибирской провинции крещеных 288, некрещеных 592, итого крещеных 3,670, некрещеных 99,505. А присланными в сенат обретающейся в казанской и прочих губерниях у новокрещенских дел статский советник Вечеслов доношениями представлял, что по вышеписанному 1746 г. сентября 28 числа указу велено некрещеных иноверцев, живущих в одних деревнях с новокрещеными, переселять в другие деревни; а ныне де, по усмотрению его, казанской губернии и той губернии разных городов в уездах во всех иноверческих деревнях имеются новокрещеные и жительство имеют с некрещеными, да не только в каждой деревне, но и в одних домах и семьях живут при отцах некрещеных дети новокрещеные, а в иных дворах отцы новокрещеные, а дети иноверцы некрещеные, от чего де происходят не малые соблазны, да и священникам в такие дома для обучения христианского закона и со всякою требою входить никак невозможно; а хотя де в татарских нескольких деревнях новокрещен и не имеется и таких деревень самое малое число, и в тех деревнях всех иноверцев уместить и землями и всякими угодьями удовольствовать никак невозможно..., требует он Вечеслов, повелено ль будет как новокрещен, так и иноверцев в тех же уездах, в коих они жительство имеют, развести особыми деревнями,... а которые новокрещены живут в одних семьях и дворах, не повелено ль будет потому же их отлучить... Приказали: в вышеписанных казанской, воронежской, нижегородской, астраханской и сибирской губерниях, где татары магометанского закона жительство имеют особыми деревнями, в которых жительства русских и новокрещеных нет, а в тех их татарских деревнях по нынешней ревизии муж. пола душ написано не менее как от 200 до 300 душ в каждой: таких, до строения татарских мечетей, ежели где оных нет, муж правит. сената и св. правит. синода определению, и после того 1756 г. января 26 и марта 8 чисел велено было (затем приводится содержание этих указов, которые мы уже поместили выше, см. стр. 296–299 и 314–319). А в вышеобъявленной деревне Поповке, как переводчик Алкин в прошении своем объявляет, что их татар после пожара из казанской татарской слободы в означенную деревню Поповку переведено до 800 душ, к тому ж и посланный из правит. сената для освидетельства в казанской татарской слободе и в выше писанной деревне Поповке земли, геодезии офицер, в 753 году в сенат доношением объявил, что оная деревня Поповка от русских жилищ расстоянием состоит, а именно: с одной стороны в версте в 240 саж., а с другой стороны в версте и в 40 саж., а в той деревне Поповке в близости ее русских жилищ никого не имеется, а их татар поселено 128 дворов. Того ради в рассуждении такого их татар в той деревне Поповке не малого числа душ, и что как в ней, так и в близости оной св. церквей и русских жительств не находится, в силу вышеписанных прав. сената и св. правит. синода 1744 и 1756 годов определений, в построении в означенной деревне Поповке для моления их татар другой мечети казанской губернской канцелярии дать позволение³¹.

Сколько русское правительство ни старалось положить известные условия для построения мечетей, сколько ни желало охранить новокрещен от влияния магометан, последние мало обращали внимания на предписания законов. Они еще с большею наглостью подавали челобитные о построении мечетей и прибегали к обманам (прилагая напр. к челобитным поддельные указы), когда видели уступки со стороны самого русского правительства. Так мы уже знаем, что, помимо других условий, указ 23 августа 1766 г. определяет положительно, чтобы магометанские приходы состояли не менее, как из 300 или 200 душ муж. пола, и чтобы при таковых приходах, даже, в последствии увеличивающихся, новые мечети не строились³², а между тем татары казанские, переселившись из слободы в Поповку, как мы видели, добились того, что им дозволено построить другую мечеть. Этого мало: они начали домогаться, чтобы позволено было строить мечети „в больших и малых деревнях без исчисления душ“. „Правит. сенат, слушав экстракта, учиненный по присланной от ее императорского величества (Екатерины II) для рассмотрения в прошлом 1764 г. февраля от 6, поданной казанской губернии от всех слободских и уездных служилых мурз, и татар выборного служилого татарина Якуба Биметева челобитной.... Татарин Биметев объявляя, коим образом закона магометанского мурзы и татары имели для моления в городе Казани, так в Казанской губернии, в уездах, в больших и малых деревнях, во всякой деревне без исчисления душ, по закону их обыкновенные мечети и тем, так равно и в учреждении кладбищ в удобных местах, без всякого притеснения довольствовались, а с того времени по определениям сената, во-первых те мечети сломаны были, а наконец хотя и дозволено им строить, но в тех только деревнях, в коих по ревизии муж. пола душ написано не менее, как от 200 до 300, а в которой толикаго числа душ не состоит, а мечети быть надобно, то приписывать ближние к ней деревни и в тех деревнях строить им мечети, располагая по пропорции, чтоб при каждой мечети было показанное число душ и из тех бы татарских их деревень новокрещен, где их есть против татар десятая часть, всех вывести в другие деревни и поселить с русскими и новокрещеными; а буде в которых деревнях новокрещен найдется свыше десятой части, таковых не переселять, а их к строению мечетей не допускать. А как от таковых больших от 2-х до 300 душ числом поселивших деревень, в которых вновь мечети построить дозволено, мелкие деревни обстоят в дальнем расстоянии, а закон их магометанский повелевает моление, и над мертвыми погребение и поминовение отправлять каждым в своих деревнях при мечетях, не переходя от тех своих жилищ в другие деревни, да и переходить весьма неспособно за дальностью расстояния деревни от деревни: то просят, чтоб, из высочайшего ее императорского величества ко всем подданным милосердия, повелено было всем их магометанского закона мурзам и татарам в больших и малых деревнях мечети по прежнему строить, и из тех их деревень ныне жительствующих, сколько в коей найтиться может, новокрещен вывесть в другие русские и новокрещенские деревни... А как по справке в сенате оказалось, что в прошлом 1757 г. упоминаемый челобитчик татарин Якуб Биметев, при поданной челобитной приложил с именного, блаженного и вечной славы достойного памяти, государя императора Петра Великого, 1722 г. июня 19 дня посланная к казанскому епархиальному архиерею указа копию, в коей по прочем изображено: „магометанского закона мечетей, и их как старых, так и вновь кладбищ учиненных, отнюдь не разорять, и озлобления не чинить, понеже мечети им построены, то с места на место их не переносить и кладбищ их не разорять, под опасением наказания и штафа“. Но того указа как в сенате, так равным образом, по сообщениям от оного, в святейшем синоде, в казанской духовной консистории, тако и при казанском архиерейском доме не отыскано, а вместо того по состоявшейся блаженной памяти при государе царе и великом князе Феодоре Иоанновиче 7101 г., посланной к казанским воеводам Воротынскому и Вяземскому грамоте (с которой в 1742 г. в сенат из св. синода и из казанской губернской канцелярии присланы копии), поведано в казанском и свияжском уездах новопостроенные от казанского взятия мечети разломать и впредь ставить не дозволять, вследствие которой в сенате в 742 г. ноября 2 (19) дня и определено было: все новопостроенные мечети, а наипаче в таких местах, где восприявшие веру греческого исповедания жительство имеют, сломать, и впредь строить отнюдь не допускать. А хотя после того сенатом же в 1744 апреля 13, обще с свят. синодом в 1756 января 26, марта 8 и в 1759 годах августа 12 чисел, в рассуждении таком, что по означенной 7101 г. грамоте мечети иметь запрещено не для чего иного, но чтоб не были те мечети в одних жительствах с русскими и новокрещеными, и определено ж, где татары жительство имеют особыми деревнями, в которых жительства русских и новокрещеных нет, таких до построения мечетей допускать, но в тех однако ж татарских деревнях, в которых по ревизии муж. пола не менее, как от 200 до 300 душ в каждой написано; а ежели в которой татарской деревне толикаго числа душ по переписи мужеск. пола нет, а мечети быть надобно, то к той деревне приписывать ближние ней деревни, и те мечети и в тех деревнях им татарам строить, располагая по пропорции, чтоб при каждой мечети было вышеписанное число от 200 до 300 душ; а новокрещен переводить только из тех жительств, где их против татар состоит десятая часть, а где свыше десятой части, таковых не переводить, и мечетей строить татарам не дозволять. Приказали: означенным мурзам и татарам в построении им в больших и малых деревнях без исчисления душ мечетей отказать, а довольствоваться им таким тех мечетей количеством, сколько, в следствие вышепрописанных сенатских трех определений, по числу душ иметь им оных надлежит. Что ж они мурзы и татары просят о выводе, из тех их татарских деревень ныне жительствующих и сколько в которой найтиться может новокрещен в другие русские и новокрещенские деревни, к тому сенат хотя бы и приступил, по тем резонам, чтоб новокрещены, имея уединенное от татар жительство, не только в отправлении по долгу христианскому молитв, подобного прописанному в представлении надворного сов. Сокольникова³³ помешательства не имели, но и открывшимся между ними в насильном завладении друг у друга земель и прочих угодий ссоры и драки навсегда прекратились; да и учинить такой перевод хотя не вдруг, однако в разные времена, смотря по способности без затруднения возможно было, потому что по присланным в сенат из казанской губернской канцелярии ведомостям показано магометанского закона в жительствах, где б, новокрещены обще с некрещеными иноверцами жительство имели, в 56 селениях татар 4964, новокрещен только 601, следовательно татар против новокрещен больше 4363 человеками; но как после вышепрописанных³⁴ от бывших при тех новокрещен управителей представлений, ни от губернаторов, ни от городовых канцелярий, в ведомство которых, по силе высочайшего имеиного ее императорского величества 764 г. февраля, 20 (12) числа указа, те новокрещены препоручены, ни от самих новокрещен чрез десять лет о неудовольствиях, до сената никаких представлений и прошений не доходило, следовательно и нет нужды переводить или тех или других с места на место, да хотя б и неудобства или одним от других какие обиды вновь открылись, то сенат рассуждает сие сокращать не переводом с места на место, но с оказавшимися при том преступниками поступать по общим государственным узаконениям; почему на нынешний случай и не находит основательных причин, по которым бы, согласно вышепрописанной, подаванной ее императорскому величеству казанских мурз и татар от поверенного челобитной, часто упоминаемых новокрещен выводить из их татарских жительств в особливые русские и новокрещенские деревни.... Моление же отправлять им можно новокрещенам в церквах, где по близости есть, так и татарам в других деревнях, где есть мечети; а сверх сего все то предоставить на примечание св. синода, и какия оный с своей стороны найтить может средства, требовать уведомления, и о том в св. синод сообщить ведение“ и проч.³⁵

Хотя магометане не успели удалить от взаимного сожительства с собою новокрещен, препятствовавших построению мечетей, тем не менее, однако мечети свои они умножали. Правительство русское и само как-бы немного уступило татарам: в вышеприведенном указе уже не говорится о соблазнах, какие могут происходить для новокрещен от магометан в вере, а упоминается только о том, что не было никаких доносов о ссорах и драках татар с новокрещеными, в следствие чего и нет надобности переводить их из одних мест в другие. В 767 г. строились мечети в Сибири, где строение их отдано было на рассмотрение сибирского губернатора Чичерина. Екатерина II, в указе к Чичерину, писала (п. 3): „строение вновь мечетей для сих иноверных (бухарцов и ташкенцов) имеете вы дозволять по вашему благоусмотрению; в чем вы нам одним и отчет давать будете. Мы надеемся однако ж что сие дозволение вами чинено будет на основании резолюций государей и царей Иоанна и Петра Алексеевичей, состоявшихся в 193 году“³⁶. В том же 1767 г. получили позволение снова на построение двух мечетей и казанские татары. „По указу ее императорского величества (Екатерины II), правит. сената слушали челобитную казанской губернии Старой татарской слободы служилого татарина Исая Измаилова, коим прописывая, что по причине бывшего в Казани в 749 г. пожара, в который та их слобода сгорела, лишились они оным своих мечетей. Гонение, которое на них производилось с духовной стороны от казанского тогдашнего преосвященного, до того дошло, что он не только запретил им на погоревших местах производить строение, но описав те их места застроил на оных деревянную греческого исповедания церковь населил на тех местах русских людей, желая их совсем на веки выгнать вон из этой слободы, что и действительно учинено, так что погоревшие той слободы половина жителей переселилась вновь на отведенном им другом месте особою слободою, называемою ныне Новою, и ныне те татары живут уже в двух слободах. А в той Старой слободе после пожара хотя и осталась одна мечеть деревянная, но та весьма малая, к тому же очень ветха и они будучи лишены по своему закону таковых мечетей, а в другие отдаленные места ходить было не возможно, почему и оставили они все свои промыслы и рукоделие и хотя многократно просили о даче позволения в построении в той Старой слободе мечетей, но за учиненным как от бывших прежде в Казани архиереев, так и нынешнего Вениамина в св. Синод представлением, дозволения получить не могли и приходили от дальнего на молитву хождения в крайнее разорение до самого прибытия ее императорского величества в 1767 г. в Казань. А по прибытии ее величества изъявя они свое разорение и отлучение от промыслов, просили высочайшего дозволения о построении в той Старой татарской слободе двух каменных и ее величество им таковое дозволение пожаловать соизволила при бывшем тогда в Казани губернаторе Андрее Никитиче Квашнине-Самарине. А он губернатор, получив то высочайшее повеление, дозволил им оные выстроить и выстроены их коштом. Но во время сие и поныне с духовной стороны происходит старание о уничтожении их не только по представлениям в св. синод, но оттуда уже и в правит. сенат, так что от правит. сената требовано уже от бывшего в Казани прежде губернатором Андрея Никитича Квашнина объяснение, по какому повелению дозволение дано выстроить те мечети, но, что после того происходит, им неизвестно. Следовательно и признается, что того высочайшего указа нигде записано и в действо произведено не было и они опасаются, чтоб о уничтожении тех мечетей не последовало какого повеления и просили, чтоб о том именном ее императорского величества указе выправиться, и когда имеется, то бы с прописанием оного дать знать как св. синоду, так и вам г. губернатору; если же об оном в правит. сенате неизвестно, то бы снесясь с бывшим г. губернатором, что ныне сенатор, Андреем Никитичем Квашниным-Самариным, доложить ее величеству сим впредь для ведома дать указ. А по справке в сенате бывший в Казани губернатором тайный советник, сенатор и кавалер Андрей Никитич Квашнин-Самарин, вследствие посланного к нему 1773 г. указа из сената, объяснил, что татары, во время высочайшего ее величества в 1767 г. в Казани присутствия, просили ее величество, чтоб дозволить им построить в Старой слободе мечети. Ее императорское величество, снисходя на их просьбу, высочайше изустно дозволить соизволила те им мечети построить и на то ему г. сенатору обещала пожаловать письменное повеление, почему он в ожидании оного, препятствия в построении мечетей учинить не мог и потом от сената чрез г. действительного тайного советника, генерал прокурора и кавалера, докладывано было о том ее императорскому величеству, а 29 мая 1778 г. он , г. прокурор, объявил сенату следующее ее величества соизволение, что как всевышний Бог на земле терпит все веры, языки и исповедания, то и ее императорское величество из тех же правил, следуя Его св. воле, и в сем поступать изволить, желая только, чтоб между подданными ее всегда любовь и согласие царствовали. А, впрочем, ее величество приказать соизволила сенату объявить, что бывали губернатор Квашнин-Самарин дозволение строить каменные мечети сделал в сходственность данного большого Наказа 494, 495 и 496 статьи³⁷. Вследствие того от сената, с прописанием высочайшая повеления, так и большого Наказа помянутых статей сообщено в св. синод ведением того ж 1773 г. того ж июня 4 дня, а казанскому губернатору и в губернскую канцелярию указов послано не было для того, что об оном в определении сената не сказано. Приказали; как о том высочайшем ее императорского величества соизволении дано знать только г. губернатору секретным указом, о чем св. синоду сообщено 18 мая 1775 года“³⁸. В 1768 г. в Казани была построена новая мечеть в Старой слободе татарской, о двух этажах „изрядной фасад“ как замечает г. Зиновьев³⁹. Вероятно, эта мечеть построилась в следствие вышеизложенного дозволения государыни императрицы Екатерины II. Всего в Казани в это время было уже 4 мечети⁴⁰. В прочих местах мечети также быстро возникали из своих развалин. Паллас, посещавший Касимов в 1768 г., пишет, что при нем делалась мечеть, и что строилась она с высочайшего соизволения на место другой старой, которая развалилась⁴¹. Ученый исследователь касимовских царей и царевичей, В. В. Вельяминов-Зернов, отыскал даже, в бумагах Гагина, самый указ, данный на постройку касимовской мечети. Приводим его здесь: „Указ ея императорскаго величества самодержицы всероссийской из касимовской воеводской канцелярии города Касимова татарской слободы сотнику Сеит Бектемирову сыну Шакулову. Сего 1768 г. февр. 13 дня в присланном от его превосходительства г. генерал-майора и кавалера и воронежской губернии губернатора Алексея Михайловича Маслова в касимовскую воеводскую канцелярию предложении написано: ея императорское величество имянным изустным ему указом сего месяца 18 числа высочайше повелеть соизволила, по прошению города Касимова мурзы Ибрагима Чанышева, Бурхая Шакулова, построить в том городе татарам для молитвы их мечеть; объявя сие ея императорскаго величества повеление, касимовской воеводской канцелярии рекомендует во исполнение онаго, города Касимова татарам ту мечеть строить позволить, и препятствия в том им не чинить; и в исполнение онаго предложения в касимовской воеводской канцелярии определено: с прописанием онаго тебе Шакулову послать указом объявить, что онаго города Касимова татарам ту мечеть строить позволяется, и тебе Шакулову учинить о том по сему ея императорскаго величества указу. Апреля 9 дня 1768 года“⁴². На стене этой мечети, над дверью, вделан камень, выкрашенный зеленою краской; на нем находится надпись с обозначением года (1768 по Р. X. или 1182 гиджры) и тех лиц, которые соорудили эту мечеть⁴³. Г. Лепехин, посещавший в 1768–69 годах татар, живущих по реке Черемшану, говорит, что, каждая деревня имеет свою мечеть и духовную особу, а смотря по множеству дворов, двух или трех⁴⁴. Тоже самое подтверждает и другой путешественник того же времени, г. Рычков. „Проезжая по большой части татарскими деревнями (казанской и оренбургской губерн.) с прилежанием взирал я, говорит он, на воспитание их детей. Обряды, кои употребляют они при воспитании питомцев своих, достойны справедливой похвалы: ибо они с самого младенчества стараются их воспитать в познании их закона и всех должностей человеческих, а для того почти в каждой татарской деревне находится молитвенный храм и училище для детей, которых обучает живущий тут мулла“⁴⁵.

Таким образом с 1767 г. влияние местных архиереев на построение татарских мечетей устранено. В Сибири постройка мечетей предоставлена благоусмотрению губернатора, и императрица Екатерина II не упоминала уже о взаимном соглашении в этом случае губернатора с местным преосвященным. В самой Казани татары-магометане избегли влияния русского духовенства и получили изустные указы, как и касимовцы, на построение своих мечетей. Скоро последовал и самый указ, устраняющий влияние преосвященных на строение мечетей. В 1773 году, от 17 июня, правит. сенат приказали: „как к синодальным членам, так и во все епархии к преосвященным архиереям послать указы, в которых написать, что по представленным в св. синод от синодального члена Вениамина, архиепископа казанского, и из других епархий доношениям о построенных в городе Казани и в прочих местах близ благочестивых церквей и в общем жительстве татар и новокрещен татарских мечетях и о прочем, св. синод с правит. сенатом сношение имел, и на последок получа от правит. сената ведение ж и имея по оному рассуждение, определяет: отныне преосвященным архиереям, в дела, касающиеся до всех иноверных исповеданий и до построения по их законам молитвенных домов, не вступать, а предоставлять оное все на рассмотрение светских команд; преосвященные ж архиереи, так как и светские команды, должны прилагать, в силу государств. законов, старание, чтоб от того между поданными, ее императорского величества не могло быть никакого разногласия, а паче б между ими любовь, тишина и согласие царствовало“⁴⁶.

В 1771 г. снова собирались сведения о количестве мечетей в казанской губернии. Начальник губернии Яков Ларионович Фонбрант предложил свияжской провинциальной канцелярии собрать верные и обстоятельные сведения о мечетях, для чего и были разосланы указы ко всем сотникам. Собранные сведения показали, что в тогдашнем свияжском уезде; (в состав коего входила тогда вся почти нагорная заволжская сторона казанской губернии, именно: нынешние уезды: свияжский, тетюшский, чебоксарский, а также и буинский с частью симбирского) находилось мечетей соборных 12, простых или пятивременных 88, сверх того богомольных изб (тех же т. е. мечетей) 19, а всего 119⁴⁷. Во всех 116 деревнях⁴⁸, где находились эти 119 мечетей, были новокрещенные из татар, исключая 8 деревень: Верхние Балтачи, Малые Салтыки (Менглычево, Абызово тоже), другие Малые Салтыки, Данышева (?), Шапкино, Малые Буртасы, Чаллы (Челны), Кощаково (Чирки Кощаково). В этих деревнях новокрещен не было. Новокрещенных татар ясашных и приписанных к адмиралтейству значилось во 111 деревнях 2,197 человек, а магометан во 119 деревнях 14,007 человек, для коих следовало иметь всего только 70 мечетей, полагая по 200 чел. на мечеть. Замечательно, что численность крещеных татар в тех деревнях с того времени и до сих пор остается почти таже.

Таким образом к концу XVIII в. было в казанской губернии около 250 мечетей. По крайней мере 237 мечетей нам уже положительно известны (т. е. 119 мечетей в свияжском уезде, и 118 мечетей в уезде казанском, который не простирался в заволжскую, нагорную сторону).

В 1775 г. св. синод доводил до сведения сената, что в сибирской губернии города Тары татары и бухарцы не только сами в веру христианскую не приходят, но еще стараются новокрещен из татар и идолопоклонников по Барабинской степи обращать и обрезывать в свое магометанское нечестие. Вероятно, допущенная во многих местах постройка мечетей подала повод соблазнителями разглашать, будто бы на строение мечетей „казенным коштом“ по Барабинской степи и указ от сената получен. Таковое разглашение, а наипаче размножение между христианы магометанского нечестия без рассмотрения остановлено быть не должно, добавлял св. синод. Сенат отвечал, между прочим, что хотя тобольский епископ, узнав от тарского протопопа, донес св. синоду, что „въезжающее к барабинцам тарские татара разглашают о полученном в Тобольске о строении барабинцам казенным коштом каменных мечетей указе, но напротив того сибирский губернатор сенату доносит, что такого разглашения никогда не было, а мечети строить дозволено по именному ее императорского величества указу, данному в 1769 г. августа 20, за собственноручные ея императорскаго величества подписанием, которым в строении вновь мечетей для иноверных дозволение на его губернатора благоусмотрение возложено, с тем что он один и отчет в том ея императорскому величеству давать будет“⁴⁹.

В 1782 г. (февр. 25) издан был указ о построении мечетей для богослужения у киргизов средней киргиз-кайсацкой орды. „Милосердуя мы великая государыня, писала Екатерина II, о всем нашем подданном киргиз-кайсацком народе, всемилостивейше повелели построить киргиз-кайсацкому народу, для отправления свойственного их обыкновению богослужения, на границах, прилеглых к кочевью средней киргиз-кайсацкой орды, мечети, выбрав к тому удобные места, по усмотрению и назначению отправляющего должность нашего уфимского и симбирского генерал-губернатора, генерал-поручика и кавалера Якобия“⁵⁰. Впрочем, в следующем 1783 г., и императрица Екатерина повелевала не умножать мечетей без нужды. На донесение генерал-поручика Каменского, от 30 декабря, было отвечено 28 января 1783 г. следующее: 1) что касается до свободы подданным нашим закона магометанского строить в селениях их мечети, где прежде оные были, и где они по числу людей необходимо нужны, також наблюдения, дабы те мечети без надобности в тягость их собственную умножаемы не были, в том поступать по прежним законам (второй пункт следует о избрании ахунов)⁵¹. Но не желая умножать мечети в одних местах, Екатерина II особенно старалась об устройстве мечетей, школ и караван-сараев среди киргизов. В 1784 г. 2 мая она подтверждала прежнее повеление о скорейшем окончании мечетей для народов магометанского закона, позволяя, ежели еще где-либо оные построить нужно, ей (Екатерине II) представить⁵². Сентября 4 дня 1785 г. она писала барону Игельстрому: „видев из донесения вашего от 6 августа, что построенные для подданных наших магометанского закона мечети в крепости Троицкой и в Оренбурге открыты, не сомневаемся, что таковое сооружение мест публичной молитвы привлечет и прочих в близости кочующих или обитающих к границам нашим; сие и может послужить со временем способом к воздержанно их от своевольств лучше всяких строгих мер. Вследствие того нужно есть 1) при помянутых мечетях построить татарские школы по примеру казанских и тут же завести караван-сараи или гостиные дворы каменные для выгоды торгующих магометан; 2) мечети обвести каменным забором, осведомляясь от татар, как то пристойнее по их обычаю; 8) где же вновь следует построить мечети и особливо в таких местах, кои удобнее других посещаемы быть могут, стараться оные так расположить, чтобы хотя и до 1500 человек в них вместиться могло, считая напр. пространство их до 20 и до 25 сажен; о людях потребных для татарских школ, не оставьте снестися с нашим генералом и казанским генерал-губернатором, князем Мещерским⁵³. В следующем, 1786 г. Екатерина II, говоря о необходимости разделения степи для киргизов на три части, снова упоминала о полезности и необходимости мечетей, школ и гостиных дворов для главнейших киргизских родов⁵⁴. Соединением всех сих заведений в главнейших точках границы (оренбургской и сибирской) императрица желала не только сблизить киргиз – казаков с русскими, но и смягчить нравы их. Тщетны были все труды и издержки⁵⁵. В 1792 г. построена была мечеть в Николаеве для турок, пожелавших поселиться в этом городе, а имаму Мустафе эфендию определено жалованья 600 рубл. в год⁵⁶. В том же 1792 г. (28 февр.) Екатерина II старалась завести мечети между горцами. „А дабы и веру их (горских народов) обратить к тому же предмету (т. е. к учреждению порядка и подчиненности), нужно бы придать ему в помощь несколько мулл из наших казанских татар, коим бы и мечети заводить в большой и малой Кабарде мы позволить не отреклись; для сильнейшего же впечатления и утверждения привязанности к нам горских народов не найдете ли (генерал Гудович) нужным, чтобы отправлен был к вам на некоторое время находящийся в Оренбурге муфтий, который с пользою употреблен был для спокойствия тамошнего края, и для введения устройства между диких киргизских народов и проч.⁵⁷ В 1799 г. в Каргале –селении казанских татар в оренбургской губернии было 4 мечети⁵⁸. Число переселившихся татар в эту слободу простиралось до 1158 душ; слобода состояла из 800 дворов, при которых в 1760 годах была на каменном фундаменте, только одна мечеть, лучше которой не было в целой каз. губернии⁵⁹.

Таким образом русское правительство в XVIII в., особенно во вторую половину его, немало содействовало усилению магометанства, заводя школы, устрояя на государственный счет мечети, обеспечивая муллами и полагая разным чинам магометанского духовенства значительные оклады жалованья. В 1788 г. учреждено в Уфе духовное собрание магометанского закона⁶⁰. В собрании этом постановлено председательствовать муфтию (каковой должности в России у магометан дотоле не было, да и теперь было бы гораздо лучше упразднить ее), которому положен годовой оклад 1500 рубл. в год, да заседающим с ним двум или трем муллам из казанских татар по 120 рублей⁶¹. В довершение своих милостей к магометанам русское правительство, к концу же XVIII века, в 1797 г. отпечатало для мусульман на арабском языке 3600 экземпляров Алкорана⁶².

В самом начале настоящего XIX века дана была грамота киргизскому Чанчар Султану Султамаметеву, между прочим, и о повелении построить при р. Иртыше, между форпостами Семиярским и Кривым мечети и дома для моления. „Жалуем вам, говорилось в грамоте, сию нашу императорскую грамоту с тем, что по силе оной, продолжая пребывание ваше на отведенных вам и подвластному вам народу землях, будете управлять им с кротостью и правосудием, каждого довольствовать по духовным законам вашим и обыкновениям, что исполняя, можете всегда и впредь ожидать от верховной нашей власти и покровительства також благоденствия и защиты, какими до днесь вы пользовались... По прошению же о построении при реке Иртыше между форпостами Семиярским и Кривым мечети и дома для моления, мы не оставили повелеть пограничному сибирской линии начальнику нашему генерал-майору Лаврову избрать по согласию с вами способное к тому место, и представить нам о сумме, на то потребной, по апробации приступить к произведению сего строения в действо“⁶³. Ногайцам, водворенным на Молочных водах в таврической губ. на деньги правительства построены были (1806 г.) 6 мечетей, 6 домов для мулл, 120 хозяйственных домов и 35 землянок⁶⁴. Преосвященный Августин, обозревавший оренбургскую епархию в 1806 году, доносил обер-прокурору св. синода А. Н. Голицыну, что во всех уездах оренбургской епархии великое множество татарских селений с их мечетями и училищами, существующими на прельщение человеческих душ, развращенных учением злочестивого магометанства⁶⁵. В 1809 г. в астраханской губернии было уже более 30 мечетей (вместо прежних 11), притом же в некоторых деревнях оказалось их по 2, по 3 и даже по 6. Надобно сказать, что число мечетей нисколько не соответствовало законом установленному числу дворов или душ: были мечети на 13 дворов, на 301 двор в деревне Соленке было 6 мечетей, в деревне Мамаике 5 мечетей на 94 двора, в Хожетаевке – 4 мечети на 90 дворов⁶⁶. В 1819 г. правительство разрешило постройку мечети на счет казны для бол. киргиз-кайсацкой орды⁶⁷. В 1820 г. магометане беспокоили правительство просьбами о построении мечетей и определении мулл⁶⁸. Грамотные магометане подбивали поселян строить мечети, чтобы им сделаться муллами. Вообще мечети до того размножились, что само правительство находило себя вынужденным издавать запретительные указы, чтобы не строить мечетей без нужды. „В прошлом 1828 г. пензенский гражданский губернатор доносил министерству внутренних дел, что в некоторых татарских деревнях саранского уезда начато строение мечетей посреди улиц самопроизвольно и безобразно, и что число их умножается большею частью без всякой нужды, и более по наущению татар, ищущих звания мулл и имамов; для отвращения чего полагал необходимо нужным: 1) постановить правило, для какого числа душ может быть дозволено иметь мечеть, в виде прихода, и 2) составить единообразный план, по коему могла бы производиться постройка таковых мечетей в приличном виде.

„Посему г. министр внутренних дел сносился с состоящим в должности главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий, который, сообщив сведения, в прилагаемой у сего выписке показанные, при каком именно числе душ и на каком основании должно быть допускаемо строение мечетей по существующим постановлениям, – уведомил, что магометане не могут их строить произвольно, а должны иметь позволение от губернского начальства и что на мечети может быть распространен высочайшей указ 13 декабря 1817 г. о устройстве деревень, коим не позволяется заводить церквей иначе, как на площадях; да и по самым магометанским правилам, мечети должны строиться посреди селений, в местах, со всех сторон открытых. Что же касается до назначения единообразных, планов и фасадов для мечетей, то хотя не имеет в виду особенного закона, который бы обязывал магометан строить мечети по планам и фасадам, от правительства данным, но не находит в сем и затруднения, потому: 1) что строение мечетей, как зданий публичных, в отношении к наружному виду принадлежа власти гражданской вместе с др. зданиями сего рода подходит под общие правила: и 2) что сами магометане просили иногда у правительства и принимали данные от оного главы и фасады для построения мечетей.

„Затем поручено было строительному комитету министерства внутренних дел, приняв в соображение, имеющееся в виду на мечети чертежи, составить общий для оных образцовый план и фасад.

„Комитет, руководствуясь правилами, от местного начальства при сем случае сообщенными, и соображаясь с прежними чертежами, составил проект плана с фасадом на строение мечетей, представив притом свое заключение, что для построения мечетей всегда лучше назначать места на площадях, а где площадей нет, там производить оные на расстоянии не менее 10 сажен от строений.

„Проект сей г. министр внутренних дел имел счастье представлять на высочайшее его императорского величества усмотрение, и при том испрашивал: если проект плана и фасада удостоен будет высочайшего одобрения, то не благоугодно ли будет его величеству повелеть, для соблюдения повсеместно в сих строениях должного приличия и единообразия, принять оный в руководство при построении на будущее время мечетей, не только в пензенской, но и во всех других губерниях, где состоят магометанские селения, и где будет предстоять надобность в построении оных на правилах вышеизложенных, применяясь в размере, сообразно действительной надобности, по местному усмотрению.

„17 января сего года (1829) г. статс-секретарь Муравьев сообщил г. министру внутренних дел, что государь император означенный план и фасад высочайше утвердить соизволил, как общий образцовый для мечетей в России.

„В следствие сего, пензенский гражданский губернатор снабжен был в тоже время надлежащим по сему предмету предписанием, с приложением копии с высочайше утвержденного плана и фасада, а для рассылки таковых же во все прочие губернии, где состоят магометанские селения, приказано оные выгравировать.

„Ныне по изготовлении сих чертежей, препровождая при семь оных вашему превосходительству два экземпляра, так как во вверенной вам губернии состоят магометанские селения, я предлагаю, при дозволении впредь построения мечетей, принять к непременному исполнению, как означенные, высочайше утвержденные образцовые чертежи, так и все правила, выше сего изложенные, в отношении к пензенской губернии, а равно и в прилагаемой у сего особой выписке заключающиеся…

„Указ 23 августа 1756 г. определяет положительно, чтобы магометанские приходы состояли не менее, как из 300 или 200 душ муж. пола, и чтобы при таковых приходах, даже в последствии увеличивающихся, новые мечети более не строились.

„Указом 2 августа 1770 г. подтверждается запрещение строить мечети без исчисления душ.

„Магометанские правила склоняются более к ограниченно числа мечетей действительною нуждою, нежели к бесполезному умножению оных, и оренбургское магометанское духовное собрание принимает без затруднения упоминаемое в указе 1756 г. правило, т. е. чтобы приходы оных состояли не менее, как из 300 или по крайней мере 200 душ муж. пола.

„Таким образом указ 1756 г. служит ясным решением вопроса о числе прихожан при мечетях.

„Исполнение сего указа тем менее подлежит сомнению, что самое магометанское духовное начальство признает предписанное в оном правило.

„Но с указом 1756 г. имеют связь другие законы, также требующее со стороны губернского начальства соображения в делах о строении мечетей.

„Независимо от числа душ, по указу 2 ноября 1742 г. и вышеупомянутому же указу 1756 г., строение мечетей допускается там, где нет никакого препятствия в оном по собранным сведениям в рассуждении христиан русских, или новокрещенных татар.

„Главное управление иностранных исповеданий не упускает из виду сих указов для охранения христиан и крещеных татар от соблазна в вере.

„Но местное губернское начальство, при исполнении оных, должно, однако ж принимать в соображение и объявленное в указе 29 мая (17 июня) 1773 г. высочайшее повеление о терпимости, охраняющей богослужение всех вер в России.

„По указу 8 апреля 1801 г. губернское начальство, сверх правил, его обязанность определяющих, должно сноситься с магометанским духовным собранием для соображения с магометанским законом, при строении мечетей наблюдаемым.

„Хотя высочайший указ 13 декабря 1817 г. относится к христианским церквам, но он может быть распространен также на мечети, который по самым магометанским правилам, должны строиться посреди селений, в местах, со всех сторон открытых“⁶⁹.

Мы видели, как в конце прошлого столетия русское правительство старалось заводить мечети и магометанские школы среди киргизов. Магометанство, благодаря содействию русского правительства, действительно стало сильно распространяться между киргизами, так что мусульманская пропаганда надоела киргизам. В 1830-х годах настоящего столетия киргизы сами уже протестовали против насильно развивающегося среди их мусульманства с своими мечетями. Приводим несколько слов об этом из передовой статьи „Московских ведомостей“ (101 № 1867 г.). „Многочисленное племя киргизов, кочующее на громадном протяжении степей, которые обозначаются их именем, не имеет определенной религии. Религиозный быт киргизов, представляет грубую смесь шаманства с некоторыми магометанскими и искаженными христианскими верованиями. Киргизы, о которых идет речь, суть подданные российской империи, державы христианской, правительство которой поставляет своим долгом заботиться о поддержании православной Церкви, как национальной. И что же? Вместо мирной христианской проповеди, русские киргизы подверглись насильственному обращению в магометанское правоверие. Дело доходило до того, что в 1830 г. они энергически протестовали против направленной на них магометанской пропаганды, и чрез нарочно отправленные ими в Петербург депутации, просили: „мечетей и школ у них не заводить, ахунов и указных мулл не определять (текстуально)“. Какие же последствия имела эта просьба кочевников“?

„Именно в то самое время была учреждена алтайская духовная миссия, которая с самого начала предположила себе действовать и на киргизов. 25 июня 1835 г. предназначено было ей отправиться в кокчетавский округ. Но тогдашний генерал-губернатор западной Сибири остановил высочайшим именем исполнение этого плана, на том основании, как объявляет он в своем отзыве архиепископу томскому, что киргизы просили не ставить мечетей и не определять к ним магометанских мулл. Таким образом христианской миссии была воспрещена проповедь на том основании, что киргизы протестовали против насильственного просвещения их мусульманством; а магометанская пропаганда продолжалась с усиленною ревностью между киргизами, так что теперь во всех окружных городах и укреплениях киргизской степи имеются поставленные правительством мечети и магометанские училища. Училища помещаются в нижнем этаже каждой мечети, и в каждой волости поставлен указный мулла; почти на каждом ауле, где числится 10–20 юрт, имеется мулла не указный, обучающей киргизских детей татарской грамоте. Таким образом в пяти округах, принадлежащих томской епархии, куда не была допущена христианская духовная миссия, киргизы вполне предоставлены, в нравственном и религиозном отношении, руководству и обучению магометанских мулл. „Какая может быть столь важная нужда в христианском православном государстве, пишет одно почтенное духовное лице, имевшее возможность ознакомиться на месте с положением дела, – ради которой вопреки прошению киргизов умножаются у них мечети, заводятся магометанские школы и поставляются указные муллы? Ужели это веротерпимость? Но в видах веротерпимости и для утверждения киргизов в магометанстве, казалось, было бы достаточно одного влияния на них мулл и муфтиев, свободно приезжающих с этою целью из Ташкента, а для постоянного практического руководства и обучения – поселенных между ними магометан, так называемых чало-казаков; для других же, хотя бы даже и политических целей несравненно полезнее было бы постепенно располагать киргизов к христианству“. Трудно не согласится с этим. Но прошло 36 лет после несостоявшейся попытки начать евангельскую проповедь между киргизами, а дело остается в прежнем положении“⁷⁰ и проч. Во внутренней или Букеевской киргизской орде в 1851 г. было 126 мулл, по одному на 170 кибиток, тогда как до хана Джангера мулл было не более 15. Без сомнения при каждом мулле имеется уже мечеть-кибитка. След. число мулл и мечетей возросло так значительно в этой орде только в продолжении 30 лет; потому что Джангер только в 1842 г. был возведен в ханское достоинство и давал лично от себя приказы строить мечети и училища и т. п.⁷¹

В Своде законов (издан. 1857 г. т. XII. Устав. Строит. ст. 260–265) изложены постановления о построении магометанских мечетей с указанием на прежние законоположения. Этими постановлениями руководствуются в настоящее время при построении мечетей татарских. Приводим здесь эти статьи.

260. Построение новых мечетей допускается не иначе, как по представлениям от приходов и приходских чинов магометанскому духовному начальству (т. е. таврическому магометанскому духовному правлению или оренбургскому магометанскому духовному собранию, по принадлежности) и с утверждения начальства губернского, после надлежащего удостоверения в необходимости построения сих новых мечетей, а равно и в достаточности средств для приличного их содержания.

1744. г. февр. 20 (8875); 1782 апр. 8 (15379) ст. 58; 1829 мая 31 (2902); 1831 дек. 23 (5033) § 63.

261. При сем (ст. 260) наблюдаются следующие правила: 1) чтобы при всякой мечети прихожан было не менее трехсот, или, по крайней мере, двести ревизских душ муж. пола; 2) чтобы общество, долженствующее составить новый приход, изъявило надлежащим образом в общественном приговоре согласие свое на доставление средств для обеспечения содержания мечети и нужного при ней духовенства.

1756 г. августа 23 (10597); 1829 мая 31 (2902); 1831 дек. 23 (5033) § 64.

262. По магометанским приходам, оренбургскому духовному собранию подведомственным, построение мечетей, независимо от требуемого предшедшею статьей 261 для сооружения оных числа прихожан допускается в таком только случае, если от построения мечети не может произойти соблазна в вере для живущих вместе с магометанами христиан и новокрещенных татар⁷².

1742 г. ноябр. 19 (8664); 1756 август. 23 (10597).

263. Таврическое губернское начальство в зависящем от него позволении строить мечети наблюдает, чтобы при сем были сохраняемы общие о публичных зданиях правила, и когда в том же месте находятся христианская церкви, то предварительно сносится о сем с епархиальным архиереем.

1831 г. дек. 23 (5033) § 97.

264. Новые мечети, надлежащими духовными и гражданскими начальствами признанные необходимыми и обеспеченные в содержании, строятся по плану и фасаду, в 1844 г. Высочайше для них утвержденным.

Ср. 1829 мая 31 (2902); 1831 дек. 23 (5033); § 65; 1844 янв. 18 (17539).

265. При построении мечетей в селениях наблюдается, чтобы они сооружаемы были на площадях; а где оных нет, там в расстоянии не менее двадцати сажен от строений.

1829 г. мая 31 (2902).

Вот какие постановления были относительно мечетей. В настоящее время имеют силу, как мы видели, те же постановления, только они далеко не исполняются на деле. Число мечетей во многих местах превышает численность душ; муллы без нужды размножают мечети и сами размножаются. Мы уже и не говорим о том, что штат мечетей далеко не равняется со штатом православных церквей. Число мечетей поражает всякого православного русского христианина, когда он является напр. в Казани или ее окрестностях. Известно, что штат церквей не раз менялся в продолжении времени с Петра Великого до ныне; так в 1718 г. февр. 19 Петр Великий указал определить, на сколько приходских дворов должна быть построена церковь⁷³. Штаты обнародованы 10 августа 1722 года. При приходских церквах положено 1–3 священника смотря по величине прихода, и при трех священниках не более двух диаконов и по одному причетнику и по одному пономарю на каждого священника. У приходской церкви определено быть не более 300 дворов, и при 300 дворах положены 3 священника, при 200 и 250 два, а при 100 или 150 – один священник⁷⁴. На каждый двор полагалось по 4 души⁷⁵. Ныне, как известно, один священник может быть при 1,400 душах. Самые священники у нас, по крайней мере с настоящего столетия, определяются не иначе, как по окончании продолжительного курса наук, или же после продолжительной службы на низших духовных степенях. У магометан и здесь не то. Издавна число душ на мечеть осталось неизменным. Ныне берется почти всегда не большее число 300 душ, а меньшее – 200 душ, так что при 400 душах в очень многих деревнях можно встретить, вместо одной, две мечети. При 1,000 душах встретить можно во многих местах от 4 до 6 мечетей. Узаконение, чтобы новые мечети не строились в приходах, даже впоследствии увеличивающихся, забылось не только между магометанами, но, к сожалению, кажется, и между местным русским правительством. Магометанское же духовное собрание (в Уфе) и не заботится, кажется, наводить справки о численности душ в известной деревне, куда желает поступить на должность муллы тот или другой из грамотных магометан. Оно щедро раздает свои указы иногда даже таким юношам, которые еще учатся в школах, и только опасение попасть в солдаты вынуждает их всеми средствами добиваться такого указа на должность муллы. Мы встречали в казанских татарских школах не раз таких юношей, учеников еще, а между тем они считались уже указными муллами. Правда, для занятия духовных должностей у магометан определены еще в 1855 г. возрасты: для кадтев, ахунов, мухтасипов и мюдаррисов не моложе 25 л., для хатибов и имамов 22 г., для муэцзинов и гочей 21 г.; но эти возрасты, кажется, мало имеются в виду, когда определяют на места мулл. Равным образом давно (в 1835 г.) законом положено иметь при мечети не более одного муллы⁷⁶. Но известно, как редко это исполняется. Следует изменить штат магометанского прихода: на каждую мечеть следует положить не менее 1,500 ревизских душ муж. пола и при каждой мечети положить только по одному мулле. Кстати замечу здесь, что магометанское духовное собрание действует иногда так неосмотрительно, что иногда, не наводя, как следует справок, приписывает к магометанским приходам даже крещеных татар, как напр. в 1864 г. 20 человек крещеных татар деревни Три-избы-Шемурши (буинского уезда) к деревне Новых-Какерлей и карлинских крещеных татар к мечети города Симбирска. О первых мы фактически убедились в самих поименованных деревнях Шемурше и Какерлях, о переходе же крещ. татар из карлинского прихода (симб. губ.) к городской мечети, мы только слышали. На это необходимо обратить самое серьезное внимание, потому что крещеные татары говорят, по этому случаю, что если одни перешли окончательно в магометанство и приписались к мечетям, то значит (!) и другим можно оставить христианскую веру и значит (!) на это есть царский указ ... Вот к каким последствиям приводит, если не злоупотребление, то по крайней мере неосторожность магометанского духовного собрания. Вообще настоит крайняя необходимость пересмотреть и изменить законоположения, относящиеся до мечетей и магометанского духовенства вообще, чтобы эти законоположения не усиливали, а, по возможности, ослабляли враждебное для христианства магометанство.

Приведем несколько статистических сведений о мечетях за последнее время.

В 1833 г. было мечетей в России 4,785. Из них в губерниях: оренбургской 1,714, нижегородской 31, казанской 688, саратовской 124, симбирской 153, тамбовской 19, пензенской 70, астраханской 74, вятской 117, пермской 143, в таврической области 1,652. Не известно еще было количество мечетей у магометан западной части европ. России, у магометан литовских, а также на Кавказе и за Кавказом⁷⁷. В 1840 г. было мечетей 5,483⁷⁸. В 1845 г. мечетей было 6,763⁷⁹. В 1846 г. мечетей было в одном казанском уезде 149⁸⁰. В самой Казани, в 1844 году было 8 мечетей⁸¹, а в 1847 г. было уже 10 мечетей, 7 каменных и 3 деревянных⁸². В оренбургской губернии, по официальным сведениям, мечетей у мусульман в 1850 г. было 1,925 деревянных и 7 каменных, всего 1,932 мечети, а православных храмов 455, из коих 280 каменных, а 175 деревянных⁸³. Надобно заметить, что в 1839 г. мечетей в оренбургской губернии было гораздо меньше, 1,464⁸⁴, след. численность их увеличилась там в какие-либо 10 лет и притом так значительно. За 1861 г. в одном из уездов пензенской губернии, краснослободском, было мечетей 30⁸⁵, а всего в настоящее время в пензенской губернии мечетей 92⁸⁶. В 1855 г. в самарской губернии было 211 мечетей, а в 1857 г. их было немного более, именно 217⁸⁷. В 1855 г. мечетей в России было (кроме Кавказа) 4,718. На постройку новых двух дано разрешение⁸⁸.

В настоящее время мечетей значится: в казанской епархии 729 (в том числе в самой Казани 12 мечетей), в нижегородской 37, в симбирской 139, в самарской 206, в саратовской 138, в астраханской 64 (в том числе в самой Астрахани 5, подгородном селе Царевском 10 и 12 в селении Хожетаевке). Таким образом всех мечетей в шести приволжских епархиях считается 1,313. По крайней мере столько мы насчитали в этих епархиях по спискам населенных мест рос. империи и губерний: нижегородской (Спб. 1863 г.), казанской (Спб. 1866 г.), симбирской (Спб. 1863 г.), самарской (Спб. 1864 г.), саратовской (Спб. 1862 г.) и астраханской (Спб. 1861 г.). В астраханской епархии, впрочем, по сведениям, сообщенным в „Русском вестнике“ (1862 г. т. 40. № 7. стр. 24) число мечетей несколько больше вышеозначенного. Именно там передано, что в городах астраханской губернии 41 православная церковь, 5 монастырей, 9 инославных церквей и 15 мечетей; в уездах 2 монастыря и 79 православных церквей, 66 мечетей и 4 ламайских хурула. В астраханском уезде 38 мечетей, а православных церквей 22; в уезде енотаевском 15 церквей, мечетей нет; в красноярском – 2 церкви, 18 мечетей; в царевском 2 мечети и 26 церквей; в черноярском 14 церквей и 2 мечети. По этому счету выходит, что в астраханской епархии 81 мечеть. Мы встретили еще в „Северной почте“ (1864 г. № 203) число мечетей в губернии вятской. Здесь их показано 139. В рязанской губернии, в г. Касимове и его уезде 10 мечетей⁸⁹.

В Сибири было в 1851 г. всего 188 мечетей, в том числе 148 в одной тобольской губернии; мулл было 237 чел.⁹⁰ В западной России у татар литовских в начале XVII в., по свидетельству, записанному турецким историком Пэчеви, находилось 60 больших мечетей, а включая домашние молельни – более 100, как сказано в Рисалеи Татари Лэх. Ныне (1856 г.) считается 21 мечеть. В царстве польском 2 мечети⁹¹.

Мы не имели под рукой подробных сведений за последнее время о мечетях в Крыму и во владениях кавказских. Об исламе и мечетях у крымских татар писал В. Кондараки; но мы в Казани не могли найти „Николаевского вестника“ (за 1865 г.), в котором помещал свои статьи по части магометанства г. Кондараки. За неимением таких сведений, нам остается привести общее число мечетей в России. Оно простирается в последнее время до 4,220, духовенства при оных 6,783. На содержание магометанского духовенства отпускается ежегодно 8,880 рублей⁹².

Неодинаковость общего числа мечетей в 1833 г. (4,785), в 1840 г. (5,483), в 1845 г. (6,763), в 1855 г. (4,718) и в 1861–63 г. (4,220 мечетей) зависит, как нам кажется, от того, что иногда не из всех мест с магометанским населением доставляются сведения. Так не совсем точною мы признаем и сумму мечетей за последнее время (4,220). По нашему мнению, их гораздо больше.

По „спискам населенных мест“ мы насчитали в казанской епархии 244 мечети, которые построены противозаконно, т. е. в таких деревнях, где нет даже меньшего полного, законом положенного для мечети числа душ мужеска пола (т. е. 200 человек). Именно, в уезде казанском 68, лаишевском 23, мамадышском 78, свияжском 11, спасском 4, тетюшском 32, царевококшайском 16⁹³, чебоксарском 1, чистопольско 12.

Таким образом в настоящее время число одних незаконно-построенных мечетей в казан. губернии (244) равняется законному их числу в той же губернии в конце прошлого столетия (стр. 18). Надобно удивляться, как возросло ныне число мечетей во всех губерниях с магометанским населением.

В прочих пяти приволжских епархиях число незаконно-построенных мечетей также довольно значительно. В симбирской губернии таких мечетей мы насчитали 17, в самарской 48, в саратовской 39, в астраханской 16 и в нижегородской 1.

Местное гражданское правительство должно непременно озаботиться поверкою числа приходских душ при означенных мечетях. Это важно по тем особенно обстоятельствам, что магометане получают сельские приговоры на построение в той или другой деревне мечетей и, по всей вероятности, не упоминают о числе душ в деревне. Конечно, к мечетям тех деревень, где незаконно они, по нашему мнению, построены, могут быть приписаны магометане других соседних деревень; но дело в том, что соседние-то деревни сами имеют часто не по одной, а даже по две мечети. Злоупотребление законом в одном случае влечет злоупотребление в другом. При этих напр. 244 (казанской епархии) мечетях, по всей вероятности, находится до 300, если не больше, незаконных тоже мулл. Если мечети построены незаконно, то и муллы определены также незаконно. Поэтому настоит крайняя необходимость разузнать а) сколько при означенных 244 мечетях мулл вообще и б) сколько из них указных и сколько безуказных. Очень часто при одной мечети совершенно без нужды находятся двое мулл, один старик, а другой молодой, получивший указ на должность во избежание рекрутчины. Таким образом не лишне было бы дознать: в каких деревнях при одной мечети по двое мулл. На мулл вообще следует обратить самое серьезное внимание: они без нужды умножаются сами и подстрекают общества строить мечети. Добившись прихода, и мало имея треб, муллы подущают крещеных татар к отпадению в магометанство. Заметим, что в приходах подведомственных магометанскому оренбургскому собранию, допускается строение мечетей только в том случае, если от построения их не может произойти соблазна в вере для живущих вместе с магометанами христиан и новокрещенных татар⁹⁴. Но недавние попытки крещеных татар к отпадению из православных в магометанство показали, что соблазн этот происходит, между прочим, от подстрекателей мулл и от мечетей, куда соблазняются ходить к богослужению новокрещены из татар. Нам не раз даже приходилось замечать, что если мечеть находится в незначительной, по народонаселению деревне, то это довольно верный признак, что вблизи нее находятся селения с крещеными татарами почти омагометанившимися. В числе 244 мечетей довольно таких, которые находятся в деревнях магометан с крещеными татарами, участвовавшими в подаче просьб об отпадении в магометанство. Многие деревни татарские, составляя, так сказать, одну большую деревню и разделяясь только оврагами или мостами, носят название Верхних, Нижних, Средних, Новых и Старых, напр. Зюрей, Ат, Верезей, Ай-башей и т. п., считаются, без нужды, отдельными татарскими приходами, имеют особые мечети и особых мулл. В таких деревнях к сокращению мечетей и мулл можно приступить в скорейшем времени, образуя из подобных деревень один приход. В других местах следует отобрать у мулл указы, запретить их, как бесприходных; в иных местах сокращать мечети и мулл можно постепенно. И это не есть какое-либо притеснение магометанства: это только ограничение, или уничтожение злоупотреблений. Скажем даже, что в тоже время, когда русское правительство ломало противозаконно-построенные мечети, оно запечатывало или же разрушало и некоторые из христианских церквей, которые находились в незначительных приходах и составляли тягость для прихожан, как выражается по этому поводу узаконение. Самые штаты священно-церковнослужителей при церквах, архиерейских домах и монастырях сокращались и лишние члены (не говоря уже о вредных) шли в подушный оклад, а иногда даже и в солдаты⁹⁵. Запрещалось равным образом строить и лишние церкви⁹⁶. Так и здесь: главное – следует как можно строже следить за возникающими вновь мечетями, или же за строящимися после пожаров или по обветшании. Гораздо легче не допустить магометан до построения мечетей, чем уничтожать уже существующие. В местах, где нет 200 душ муж. пола (пока по старому законоположению, там ни вновь строить, ни починять не давать позволения, а где находятся татары крещеные, там, хотя бы магометан было и более 200, мечетей строить не дозволять по законам – во избежание соблазнов. В деревнях, имеющих жителей – магометан до 600 и более душ, двух мечетей строить не дозволять, потому что указ от 23 августа 1756 г. определяет положительно, чтобы магометанские приходы состояли не менее, как из 300 или 200 душ муж. пола, и чтобы при таковых приходах, даже в последствии увеличивающихся, новые мечети более не строились⁹⁷.

В заключение повторим желание, чтобы законоположения о мечетях и магометанском духовенстве были поскорее изменены и направлены к пользе христианства и к ослаблению магометанства.