Память преподобного отца нашего Христофора

Память 30 августа

О сем преподобном Христофоре Иоанн и Софроний, написатели книги, именуемой Лимонарь, повествуют так:

– Когда мы были в Александрии, то пришли к авве Феодулу, находящемуся в обители святой Софии, что в Фаране; старец поведал нам, сказав:

– Я постригся в иночество в киновии преподобного отца нашего Феодосия; эта киновия находится в пустыни святого Христова города Иерусалима; там встретил я большого ростом старца, по имени Христофора, родом римлянина. Однажды я поклонился ему, сказав: «Яви мне любовь, отче, расскажи мне, каковы были подвиги твои от дней юности?»

После того как я много упрашивал его, старец понял, что я просил его о том ради пользы (душевной); тогда он поведал мне о себе, сказав так:

– Когда я отрекся от мира, чадо, то питал великую любовь и усердие к подвигу иноческому:

днем я упражнялся в служении Богу, вечером же, уже поздно, я уходил в пещеру, в которой ранее имели обыкновение молиться преподобный Феодосий и прочие святые отцы. Входя в пещеру, я творил сто поклонов и на каждой степени падал ниц пред Богом: всех же степеней восемнадцать. Войдя внутрь пещеры, я проводил время в молитве до тех пор, пока не ударяли в било, созывая на утреннее пение; только тогда я выходил из пещеры и направлялся к церкви.

В таком подвиге я пробыл одиннадцать лет, никогда не изменяя сего правила, подвизаясь с великим пощением и хранением помыслов, трудясь телом во всех поручаемых мне службах и испытывая большое лишение, по причине нестяжательности моей.

Однажды ночью, когда я пришел к пещере, я начал творить обычные мои коленопреклоненные моления на степенях; дойдя до последней степени, я остановился – неожиданно я оказался в восторженном состоянии: я увидел, что вся пещера была наполнена лампадами, из коих одни горели, другие же не горели. Видел я также двух мужей светообразных, ходивших в белых ризах и возжигавших лампады, и спросил их:

– Для чего вы поставили здесь сии лампады, так что я не могу войти сюда и помолиться?

Они отвечали мне:

– Это лампады отцов, служащих Богу.

Тогда я снова спросил их:

– Почему же одни из лампад горят, а другие нет?

Они ответили мне:

– Служащие Господу со усердием зажгли лампады свои, а ленивые не зажгли лампад.

Потом сказал им:

– Окажите мне любовь, скажите мне: моя лампада горит или нет?

Они ответили мне:

– Трудись и молись, и тогда мы зажжем ее.

Но я сказал:

– Я всегда молюсь и не делаю ничего иного до сего времени.

После этих слов я пришел в себя и не видел уже никого больше. Потом я сказал себе:

– О Христофор! Ты должен понести еще большие труды, дабы зажечь лампаду свою!

Утром следующего дня я вышел из монастыря и отправился на Синайскую гору, ничего не взяв с собою, кроме одежды, в которую я был облечен. После того как я пробыл на горе Синайской пятьдесят лет, потрудившись во многих подвигах, низшел ко мне голос, говоривший:

– Христофор! Иди в монастырь твой, в котором ты подвизался ранее, дабы почить там вместе с отцами твоими.

Поведав сие о себе, преподобный Христофор после этого пожил немного времени и предал святую душу свою в руки Божии.

Потом тот же авва Феодул поведал нам (повествуют Иоанн и Софроний) о том же отце Христофоре, что в другое время, прежде кончины своей, преподобный Христофор поведал сие:

Однажды днем я вышел (поведал он) из монастыря моего и пошел во Святой город Иерусалим, дабы поклониться и облобызать животворящий крест Господень. И когда я был там, поклонился и уже выходил, то увидел некоего брата, стоявшего при вратах, среди двора церковного, – ни входящего, ни выходящего. Я видел также и двух воронов, бесстрашно летавших пред лицом его и не позволявших ему войти. Я понял, что те вороны были демонами. Тогда я сказал стоявшему:

– Скажи мне, брат, по какой причине ты стоишь посреди ворот и не входишь?

Он отвечал мне:

– Прости меня, отче, я одержим помыслами; один помысел говорит мне: иди и поклонись честному кресту и облобызай его; другой же помысел говорит: нет, не ходи, но иди сначала и исполни свое дело; в другое время ты придешь и поклонишься.

Я же, слышав это (говорит святой Христофор), взял брата за руку и ввел в храм, и тотчас исчезли те вороны; я предложил ему поклониться честному кресту и святому Гробу Господню и потом отпустил его с миром.

Это поведал мне (говорит Феодул), преподобный Христофор, так как видел, что я много упражнялся в делах монастырских, но мало прилежал к молитве, – дабы я знал, что прежде всего следует исполнять служение духовное, а потом уже работу, необходимую для телесных потребностей.

Уведав о сем, блаженные отцы Иоанн и Софроний написали сие на пользу читающим и слушающим, во славу Христа, Бога нашего⁵³⁶¹.