Духовник

Божие милосердие – это как бы море, а грехи наши – как камни, тяжело нас угнетающие. Как вверженный в море камень пребывает в глубине никому не ведомый, так и грехи наши, вверженные исповеданием в море милосердия Божия, никому не могут быть известны. Духовный отец в этом Таинстве, как заступающий место самого Христа Бога и Судьи праведного, должен и нрав Его проявлять. Как Христос Бог, зная грехи всех, не обличает и никому не объявляет прежде последнего Своего Страшного Суда, так и духовный отец, заступающий место Христово, не должен объявлять грехов, сказанных на исповеди, не должен и обличать не только добровольно, но и принуждаемый к этому кем-либо силою. Если бы какой властелин или гражданский суд повелел или еще кто-либо принуждал иерея сказать какой-либо грех своего духовного сына, если бы угрозами, муками и смертью устрашал и убеждал открыть чей-либо грех, то иерей должен скорее умереть и мученическим венцом венчаться, нежели разрушить печать исповеди и предать известности тайну Божию, объявляя о грехах своего духовного сына. Ибо лучше духовному отцу за необъявление исповеди принять временную смерть от людей, убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10:28), нежели за объявление быть наказанным от Бога вечной смертью. Кроме того, духовный отец должен заботиться еще и о том, чтобы не только словом не дерзнуть обличить своего духовного сына, но даже знаком каким не подвергнуть его человеческим подозрениям, чтобы не могли люди и догадаться по чему-либо о его грехе. Поэтому духовник не должен налагать явной епитимии за тайный грех, сказанный на исповеди, потому что если он наложит явную епитимию за тайный грех, то многие начнут всячески доискиваться, за какой именно грех наложена такая епитимия, а это будет противно Таинству Божию и печати исповедания. Пусть знает духовный отец и то, что по совершении исповеди он не должен помнить грехов, исповеданных ему, но обязан предавать их забвению и не только не объявлять о них никому, но даже и с самим сыном своим духовным не беседовать потом о его грехах, слышанных на исповеди, разве только сам духовный сын наедине вспомянул бы своему духовному отцу о прежде исповеданных грехах, ища или полезного поучения, или облегчения епитимии, которой он не может понести, или по иному какому случаю (3).

Духовничество даровано иереями от Бога для того, чтобы послужить человеческому спасению, а не для тщеславия, гордости, суетного превозношения и излишнего властительства над духовными детьми. Если и дана от Бога иерею власть вязать и разрешать грехи, то эта власть действует только в то самое время, в которое совершается Таинство Исповеди и покаяния, а после исповедания грехов духовник не должен вспоминать исповеданного, как и власти господственной над духовными детьми иметь не подобает (3).