Похоть плотская

Люди израильские, вышедшие из Египта, пришли в землю моавитскую, к народу, крайне погрязшему в мирской суете и проводившему свою жизнь во многих мерзостях. Умер там раб Божий Моисей, и по повелению Божию погребли его близ дома Фагорова, то есть близ капища идола Фагора. Этот идол Фагор был у маовитян богом плотской похоти, и в капище его совершались нечистые дела, которыми прельщались и многие из израильтян. Итак, Господь повелел, чтобы Моисеев гроб находился близ Фагорова капища. Это для того, чтобы он всегда говорил израильтянам, прельщающимся языческим сквернодействием: «Слушайте, люди мои! Не входите в Фагорово капище, не совершайте беззакония. Вот перед очами вашими гроб вашего вождя. Скоро и вы умрете, и тело ваше превратится в прах, а похоть в тление». Здесь заключается наставление и для всякого. Послушай же, человек: если ощутишь в сердце твоем Фагора – похотение плотское, греховное, – тотчас представь перед очами твою могилу, твой гроб, в котором ты превратишься в прах и пыль, и таким образом ты изгонишь скверного Фагора из твоего сердца, ибо память о смерти, истинная и совершенная, кого не может она исправить? Если бы кто по своим злым делам был подобен даже и самому дьяволу, то, представив перед своими умными очами брение, то есть память о смерти, он может совершенно исправиться (1).

Не от того ли яблока зародилось у прародителей семя тления и похоть плоти? Ибо тотчас же познали они наготу свою, ощутили в своих членах иной закон, закон плоти, воюющий против закона духа, и стали стыдиться друг друга и прикрывать свою наготу смоковными листьями. И за этот-то грех, более же всего за нечистоту плотскую, наказывал Бог людей первого мира то потопом, то огнем серным. Потом Он и Сам, как понесший на Себе грехи всех, принял казнь смертную. Ныне же особенно этим грехом, то есть плотской нечистотой, вторично распинается теми, которые живут блудно, которые «члены Христовы делают членами блудницы» (1Кор. 6:15). Для обоих смертей – Христовой и Иоанновой – одна причина: нечистота человеческая. Иоанн умер однажды, а Христос еще и в нас умирает. Ибо каждый раз, когда кто-либо дерзает совершать скверное плотское беззаконие, он распинает в своих членах Христа. Оскверняя члены свои, он оскверняет не свои члены, а Христовы, ибо они искуплены Кровью Христовой, как говорит и апостол: «вы не свои, ибо вы куплены дорогою ценою» (1Кор. 6:19–20). Христос восшел на Крест, чтобы упразднить силу дьявола. Но в чем, как не в плотском, похотном грехе утвердилась вся сила дьявола? Ибо страсть эта всех побеждает, ее же редко кто может одолеть. Все ей служат: и премудрые, и сильные, и богатые. Вспомню здесь одну древнюю эллинскую басню, подходящую нашей беседе. Собрались некогда в один сонм все эллинские боги на состязание, каждый желая показать свою силу, насколько кто может, и каждый явился со знамением своей силы. Дий, или Зевс (Юпитер), пришел с молнией, которую держал в руке в знак своей премудрости или царской светлой власти и чести, ибо он считался царем над богами. Аполлон явился с луком и стрелами, которые носил в знак своего благополучия. Геркулес пришел с копьем в знак своей силы. Арес (Марс) – с мечом в знак храбрости, Гермес (Меркурий) пришел или, лучше, прилетел на золотых крылах, и это – в знак своего богатства. Прочие явились с другими знамениями и орудиями силы своей, и каждый из них похвалялся, что один может то, другой – другое. После же всех вошел к ним некий юноша, называвшийся Kупидоном, то есть божок плотской похоти, с закрытыми платком глазами. Встав посреди них, он внезапно с дерзновением бросился на них, несмотря на то что ничего не видел, и отнял у всех знаки их силы, которыми они хвалились. Отнял молнию у Зевса, лук и стрелы у Аполлона, копье у Геркулеса, меч у Ареса, золотые крылья у Гермеса и у прочих невозбранно отнял другие знамения их сил, и никто не мог сопротивляться ему, все подчинились. Видя это, другие, стоявшие вне, воскликнули: над всем преобладает плотская любовь. Значение этой басни таково: хотя эллины, не знавшие Истинного Бога, и хвалились своими многочисленными суетными богами, называя их крепкими, сильными и непобедимыми, однако не стыдились открыто говорить о них истину – истину о том, что боги их побеждались Kупидоном, то есть плотской похотью, и все служили этой страсти. Хотя эта басня и эллинская, но весьма приличествует к обличению злых нравов наших. Разве не так же случается и у нас, христиан? Разве не побеждаются все этой страстью, мудрые и сильные, храбрые и богатые? Один, как Зевс, благоразумен, сияет премудростью, славой и честью подобно молнии, но как только отдается плотской похоти, она отнимает у него ту молнию, делает ум его потемненным, славу его опорочивает и честь превращает в бесчестие. Другой пребывает в благополучии, как Аполлон, силен, как Геркулес, храбр, как Марс, богат, как Гермес. Но когда побеждается Kупидоном, то есть скверной плотской похотью, то губит все, ибо в ней содержится вся бесовская сила, и ничто не может противостоять силе похоти. Kупидон же, или плотская похоть, имеет закрытые платком очи потому, что отдавшийся ей как бы лишается очей, не видит ничего. Не видит ни бесчестия своего, ни славы. Не видит, что его все оскорбляют; не видит, что и ум, и крепость здоровья, и имения его истощаются и губятся. Не видит, наконец, и своей вечной погибели. Многие боролись против этого врага разными оружиями, разными, говорю, подвигами: постами, молитвами, всенощными бдениями, трудами и неизреченными умерщвлениями своего тела, – и едва могли отразить его. Желая изгнать и истребить в людях силу беса сего – грех скверных плотских деяний, – Господь и раб Его, Христос и Предтеча Его, оба пострадали, и пострадали в тот день, который был посвящен древними скверной Венере, чтобы показать, что не за что-либо иное, как за греховные плотские скверны наши умерли Сын Божий и великий Его пророк. О нечистота наша плотская, окаянная! Сколь сильна злоба твоя, если ты приводишь к смерти даже Источник чистоты, Христа Бога, и рабов Его, неповинных руками и чистых сердцем (см. Пс. 23:4)! Прикрытые и завязанные очи имеет плотская похоть потому, что она не видит ни себя, ни кого-либо другого, ибо нечистый блудник не видит ни своей мерзости, ни страшного Судии Бога, не помнит о грозном Божьем суде. И едва ли что-нибудь так изгоняет из ума Бога и приводит в забвение, как скверное беззаконие похотных деяний. В церковной истории читаем, что нечестивые, ненавидящие Господа нашего Иисуса Христа, желая истребить на земле пресвятое имя Его, чтобы оно не было ведомо следующим родам, закопали честный Его Крест и вместе с ним два креста разбойников глубоко в землю там же, на Голгофе, и, набросав в том месте землю и камни, сделали на той горе могилу, как бы другую гору. А на том месте, где был распят Господь наш, нечестивый царь римский Адриан построил идольское капище, в котором поставил кумир Венеры. И совершались там долгое время многие греховные плотские мерзости, пока, наконец, святая Елена не очистила это место и не обрела святой Крест. Рассмотрим то дьявольское коварство: чем хотело оно истребить в людях память о страданиях Христовых? Венерой, грехом плотских похотей и блудными нечистотами. Воистину, и ныне творится то же! Есть ли сердце, подобное Голгофе с Крестом и распятием Христовым и не имеющее перед своими мысленными очами ничего иного, «кроме Господа нашего Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 2:2)! Ибо когда в сердце входит греховная похоть и удерживается в нем сладострастием, тотчас же забывается там Христос и через забвение глубоко погребается, а на том месте дьявол поставляет Венеру, то есть память и любовь какого-либо блудного лица, которого возлюбит человек грешный и к которому воспылает похотью (2).

Что же скажем мы о плотском нечистом грехе? Разве он не является великой волной на море мира сего?! Разве не обуревается этой волной всякий земнородный?! Разве напрасно говорит Писание: «все, что в мире – похоть плоти» (1Ин. 2:16)? Не в этой ли волне погрязли люди первого мира, эти древние исполины, когда спасся один только Ной с чадами? Ибо отцы возвещают, что за эту плотскую нечистоту наказал Бог древних людей всемирным потопом. Не в этой ли волне погрязли содомиты с окрестными городами? Не в этой ли волне погряз было Давид, а также и Соломон, сын его? Не в этой ли волне плотской похоти и ныне погибают многие, юные и старые? Одним словом, едва ли не все в мире побеждены плотской похотью: «все, что в мире – похоть плоти» (2).

Не лакомись на то, что уже не раз тебе в сладость и снедь довольно было, не один раз уже ты обременил сердце и душу в ядении и питии, во сне и в иных всяких вещах. Пусть всегда предваряет и предходит перед тобой память и рассуждение, и не будешь в постоянном забвении часто претыкаться и во все злое впадать. Удерживай плотские похоти, и удержишь вместе с ними все злое. Не во временных сладостях ищи утешения, но в Господе, все сотворившем, вечного и присносущного наслаждения всегда ищи. Не повинуйся гортанному бессловесному сладострастию, но только необходимое для твоих нужд благоразумно принимай. Ибо если подчинишься плотскому сладострастию, оно, связав тебя своими узами, никогда тебя в покое не оставит, но во все глубины страстей и во всякие бедствия ввергнет тебя. Помни, к каковому концу и похоть плотская обычно приходит, и впредь более этим прельщаться не желай (3).

Не повинуйся плотской сласти и похоти, но похоть плотскую, пищу и питие на Божественное желание прелагай, да свойственное тебе Божественное желание несвойственную плотскую сласть и похоть далеко от души твоей отгонит и свойственное утешение душе твоей подаст. "Не хлебом, – сказано, – одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4). Ибо сласть плотская – это не свойственное человеческой душе утешение, но, появившись от преступления Адама в роде нашем, эта плотская тленная сласть по нужде до времени была попущена, поскольку Божественной духовной пищи еще есть не научились, и научиться тому не хотим, но бессловесно отрекаемся и разумно есть ее не желаем (3).