Вторая часть. Церковь Христова среди язычников (гл. 13–28)

По умирении Церкви, возмущенной на некоторое время гонением, воздвигнутым в Иерусалиме Иродом Агриппою, и по смерти этого последнего открылся новый период в истории христианства: начинается распространение Евангелия главным образом среди язычников. Таким образом, свет Христовой истины переходил в страны языческие по мере того, как возрастала злоба иудейства против Христа и Его Церкви. Иудеи сами гнали от себя этот свет и делали себя более и более недостойными его, и апостольская деятельность сама собою должна была переноситься к язычникам (13, 46). На место Иерусалима главным, средоточным и исходным пунктом апостольской деятельности является теперь Антиохия; главным деятелем в распространении Евангелия – святой апостол Павел, на то и призванный, чтобы возвещать имя Христово среди язычников (9, 15; 22, 21).

Глава 13. ¹ В Антиохии, в тамошней церкви были некоторые пророки и учители: Варнава, и Симеон, называемый Нигер, и Луций Киринеянин, и Манаил, совоспитанник Ирода четвертовластника, и Савл. ² Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. ³ Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их.

Глава 13: 1–3. Антиохийская Церковь в то время достигла уже такого духовного совершенства, что в ней были уже свои пророки и учители²⁸. Из них первым дееписатель называет Варнаву, который, вероятно, пользовался особенным уважением среди христиан, как устроитель Церкви Антиохийской по поручению самих апостолов (11, 22), а последним – Савла, который после других вошел в общение с Церковию Антиохийскою и в состав ее членов. Когда однажды все члены Антиохийской Церкви были в собрании при богослужении и постились, Дух Святой (чрез одного или нескольких пророков) сказал: «выделите Мне из среды своего общества Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их». Призвание апостола Павла быть апостолом язычников было, конечно, всем известно в Церкви Антиохийской, а потому все понимали, к чему призывал теперь Варнаву и Савла Дух Святой. Все понимали также важность и величие подвига, к какому призывались эти апостолы, а потому не просто отпустили их в путь, но после особенного поста и молитвы о проповедниках Христовых и возложив на них руки, то есть после общего поста и молитвы, посвятив их на новое, особенное служение, призвав на них вспомоществующую немощам человеческим благодать Святого Духа.

⁴ Сии, быв посланы Духом Святым, пришли в Селевкию, а оттуда отплыли в Кипр; ⁵ и, быв в Саламине, проповедовали слово Божие в синагогах Иудейских; имели же при себе и Иоанна для служения.

4–5. Напутствованные молитвами и благословениями Церкви, апостолы Варнава и Савл отправились в путь только тогда, когда воспоследовало им откровение Духа Божия, повелевавшее им начать свое проповедническое путешествие, а может быть, и прямо указавшее им место, куда они должны были отправиться. Получив откровение от Духа Святого, они пошли в Селевкию (небольшой торговый город при впадении реки Оронта в море), а оттуда отплыли в Кипр, родину Варнавы (4, 36). Приплыв к острову Кипр, они высадились в Саламине (на восточном берегу острова) и здесь начали проповедовать слово Божие. Так как по плану Божия домостроительства в Церковь Христову прежде других народов должен быть призван народ завета и обетований (13, 46), то апостол в проповедовании Евангелия в странах языческих всегда держался правила – благовестить Христа сначала иудеям. Так и в настоящем случае, прибыв в Саламин, Варнава и Савл открыли свою евангельскую проповедь в синагогах иудейских. Во время этого проповедания они имели при себе Иоанна Марка (12, 25) для служения, то есть для исполнения разных поручений.

⁶ Пройдя весь остров до Пафа, нашли они некоторого волхва, лжепророка, Иудеянина, именем Вариисуса, ⁷ который находился с проконсулом Сергием Павлом, мужем разумным. Сей, призвав Варнаву и Савла, пожелал услышать слово Божие. ⁸ А Елима волхв (ибо то́ значит имя его) противился им, стараясь отвратить проконсула от веры. ⁹ Но Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святаго и устремив на него взор, ¹⁰ сказал: о, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? ¹¹ И ныне вот, рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени. И вдруг напал на него мрак и тьма, и он, обращаясь туда и сюда, искал вожатого. ¹² Тогда проконсул, увидев происшедшее, уверовал, дивясь учению Господню.

6–12. Из Саламина апостолы пошли далее по острову, повсюду проповедуя Христа, и достигли наконец противоположного берега, где лежал главный город острова – Паф, местопребывание римского проконсула, правителя Кипра. В Пафе они пришли в столкновение с некоторым волхвом-лжепророком, который выдавал себя за чудотворца и вместе посланника Божия, получающего от Бога особенные откровения; родом он был иудеянин и прозывался Вариисусом (сын Иисуса – сын спасения или спасителя). Столкновение это случилось при следующих обстоятельствах. Проконсулом Кипра был тогда Сергий Павел, муж разумный, неудовлетворявшийся языческою религией и пытливо искавший истины. Вследствие этого он приблизил к себе иудеянина Вариисуса, который до прихода апостолов и имел на него большое влияние. Когда же пришли в Паф Варнава и Савл, то Сергий вследствие того же стремления своего к познанию истины пожелал услышать от них слово Божие. Тогда елима, или волхв («елима» – слово арабское и значит «волхв»), чтобы не лишиться того влияния, которое он доселе имел на проконсула, начал всячески стараться о том, чтобы отвратить последнего от веры. Но Савл, он же и Павел²⁹, исполнившись Духа Святого и устремив на него вдохновенно-проницательный взор, произнес против него сильную и строгую обличительную речь, открыв пред всеми всю черноту души его, исполненной всякого коварства, обмана и диавольской вражды против истины, а потом силою того же Духа чудесно ослепил его. Тогда проконсул, увидев происшедшее, уверовал, дивясь учению Господню, сопровождаемому такими великими знамениями.

¹³ Отплыв из Пафа, Павел и бывшие при нем прибыли в Пергию, в Памфилии. Но Иоанн, отделившись от них, возвратился в Иерусалим. ¹⁴ Они же, проходя от Пергии, прибыли в Антиохию Писидийскую и, войдя в синагогу в день субботний, сели. ¹⁵ После чтения закона и пророков, начальники синагоги послали сказать им: мужи братия! если у вас есть слово наставления к народу, говорите. ¹⁶ Павел, встав и дав знак рукою, сказал: мужи Израильтяне и боящиеся Бога! послушайте. ¹⁷ Бог народа сего избрал отцов наших и возвысил сей народ во время пребывания в земле Египетской, и мышцею вознесенною вывел их из нее, ¹⁸ и около сорока лет времени питал их в пустыне. ¹⁹ И, истребив семь народов в земле Ханаанской, разделил им в наследие землю их. ²⁰ И после сего, около четырехсот пятидесяти лет, давал им судей до пророка Самуила. ²¹ Потом просили они царя, и Бог дал им Саула, сына Кисова, мужа из колена Вениаминова. Так прошло лет сорок. ²² Отринув его, поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, который исполнит все хотения Мои. ²³ Из его-то потомства Бог по обетованию воздвиг Израилю Спасителя Иисуса. ²⁴ Перед самым явлением Его Иоанн проповедывал крещение покаяния всему народу Израильскому. ²⁵ При окончании же поприща своего, Иоанн говорил: за кого почитаете вы меня? я не тот; но вот, идет за мною, у Которого я недостоин развязать обувь на ногах. ²⁶ Мужи братия, дети рода Авраамова, и боящиеся Бога между вами! вам послано слово спасения сего. ²⁷ Ибо жители Иерусалима и начальники их, не узнав Его и осудив, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу, ²⁸ и, не найдя в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его. ²⁹ Когда же исполнили вед написанное о Нем, то, сняв с древа, положили Его во гроб. ³⁰ Но Бог воскресил Его из мертвых. ³¹ Он в продолжение многих дней являлся тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим и которые ныне суть свидетели Его перед народом. ³² И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, ³³ как и во втором псалме написано: Ты Сын Мой: Я ныне родил Тебя. ³⁴ А что воскресил Его из мертвых, так что Он уже не обратится в тление, о сем сказал так: Я дам вам милости, обещанные Давиду, верно. ³⁵ Посему и в другом месте говорит: не дашь Святому Твоему увидеть тление. ³⁶ Давид, в свое время послужив изволению Божию, почил и приложился к отцам своим, и увидел тление; ³⁷ а Тот, Которого Бог воскресил, не увидел тления. ³⁸ Итак, да будет известно вам, мужи братия, что ради Него возвещается вам прощение грехов; ³⁹ и во всем, в чем вы не могли оправдаться законом Моисеевым, оправдывается Им всякий верующий. ⁴⁰ Берегитесь же, чтобы не пришло на вас сказанное у пророков: ⁴¹ смотрите, презрите- ли, подивитесь и исчезните; ибо Я делаю дело во дни ваши, дело, которому не поверили бы вы, если бы кто рассказывал вам. ⁴² При выходе их из Иудейской синагоги язычники просили их говорить о том же в следующую субботу. ⁴³ Когда же собрание было распущено, то многие Иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавою, которые, беседуя с ними, убеждали их пребывать в благодати Божией. ⁴⁴ В следующую субботу почти весь город собрался слушать слово Божие. ⁴⁵ Но Иудеи, увидев народ, исполнились зависти и, противореча и злословя, сопротивлялись тому, что говорил Павел. ⁴⁶ Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам. ⁴⁷ Ибо так заповедал нам Господь: Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли. ⁴⁸ Язычники, слыша это, радовались и прославляли слово Господне, и уверовали все, которые были предуставлены к вечной жизни. ⁴⁹ И слово Господне распространялось по всей стране; ⁵⁰ Но Иудеи, подстрекнув набожных и почетных женщин и первых в городе людей, воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов. ⁵¹ Они же, отрясши на них прах от ног своих, пошли в Иконию. ⁵² А ученики исполнялись радости и Духа Святаго.

13–52. Из Пафа Павел и его спутники отплыли на полуостров Малой Азии и прибыли в Пергию, в Памфилии. Иоанн Марк возвратился отсюда в Иерусалим, а Павел с другими своими спутниками, продолжая путь и углубляясь во внутренние области Малой Азии, прибыл в Антиохию Писидийскую. Здесь проповедь апостола Павла о Христе произвела сильное действие на жителей города и обратила ко Христу множество иудеев и язычников. Однако же большинство иудеев остались глухи к проповеди апостолов и даже произвели возмущение против Павла и Варнавы и изгнали их из города. Поэтому апостолы отправились далее, отрясши на них прах от ног своих, по заповеди Христовой (Мф. 10, 14).

Глава 14. ¹ В Иконии они вошли вместе в Иудейскую синагогу и говорили так, что уверовало великое множество Иудеев и Еллинов. ² А неверующие Иудеи возбудили и раздражили против братьев сердца язычников. ³ Впрочем они пробыли здесь довольно времени, смело действуя о Господе, Который, во свидетельство слову благодати Своей, творил руками их знамения и чудеса. ⁴ Между тем народ в городе разделился: и одни были на стороне Иудеев, а другие на стороне Апостолов. ⁵ Когда же язычники и Иудеи со своими начальниками устремились на них, чтобы посрамить и побить их камнями, ⁶ они, узнав о сем, удалились в Ликаонские города Листру и Дервию и в окрестности их, ⁷ и там благовествовали.

Глава 14: 1–7. Вышедши из Антиохии, Павел и Варнава пришли в Иконию. Но здесь в то время, как подтверждаемое знамениями и чудесами слово апостолов обратило ко Христу великое множество иудеев и еллинов, неверующие иудеи так сильно стали действовать против проповедников Евангелия и новообращенных христиан, что весь город разделился: одни были на стороне иудеев, а другие на стороне апостолов. Наконец возмущение достигло до того, что противная апостолам сторона хотела побить их камнями, и они, узнав это, должны были бежать в Ликаонские города Листру и Дервию.

⁸ В Листре некоторый муж, не владевший ногами, сидел, будучи хром от чрева матери своей, и никогда не ходил. ⁹ Он слушал говорившего Павла, который, взглянув на него и увидев, что он имеет веру для получения исцеления, ¹⁰ сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И он тотчас вскочил и стал ходить. ¹¹ Народ же, увидев, что сделал Павел, возвысил свой голос, говоря по-ликаонски: боги в образе человеческом сошли к нам. ¹² И называли Варнаву Зевсом, а Павла Ермием, потому что он начальствовал в слове. ¹³ Жрец же идола Зевса, находившегося перед их городом, приведя к воротам волов и принеся венки, хотел вместе с народом совершить жертвоприношение. ¹⁴ Но Апостолы Варнава и Павел, услышав о сем, разодрали свои одежды и, бросившись в народ, громогласно говорили: ¹⁵ мужи! Что́ вы это делаете? И мы – подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них, ¹⁶ Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями, ¹⁷ хотя и не переставал свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши. ¹⁸ И, говоря сие, они едва убедили народ не приносить им жертвы и идти каждому домой. Между тем, как они, оставаясь там, учили, ¹⁹ из Антиохии и Иконии пришли некоторые Иудеи и, когда Апостолы смело проповедывали, убедили народ отстать от них, говоря: они не говорят ничего истинного, а все лгут. И, возбудив народ, побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим. ²⁰ Когда же ученики собрались около него, он встал и пошел в город, а на другой день удалился с Варнавою в Дервию.

8–20. Пребывание апостолов в Листре ознаменовалось, между прочим, исцелением хромого от рождения. Но это великое дело Божие, совершенное апостолом Павлом во имя Иисуса Христа, породило печальное недоразумение в жителях города, язычниках, – породило в них мысль, что чудотворцы суть боги, явившиеся в образе человеческом, и они хотели принести жертвы Павлу и Варнаве, так что последним едва удалось убедить неразумных ревнителей в их заблуждении. После того апостолы беспрепятственно некоторое время проповедовали здесь слово Божие. Но пришедшие из Антиохии (Писидийской) иудеи и здесь успели возбудить население против апостолов. Возмущение это было так сильно, что Павла побили камнями и вытащили за город, почитая его умершим. Поэтому на другой день он должен был оставить этот город и отправиться в Дервию.

²¹ Проповедав Евангелие сему городу и приобретя довольно учеников, они обратно проходили Листру, Иконию и Антиохию, ²² утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. ²³ Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали. ²⁴ Потом, пройдя через Писидию, пришли в Памфилию, ²⁵ и, проповедав слово Господне в Пергии, сошли в Атталию; ²⁶ а оттуда отплыли в Антиохию, откуда были преданы благодати Божией на дело, которое и исполнили. ²⁷ Прибыв туда и собрав церковь, они рассказали все, что сотворил Бог с ними и как Он отверз дверь веры язычникам. ²⁸ И пребывали там немалое время с учениками.

21–28. Проповедав Евангелие сему городу и приобретши здесь довольно учеников, Павел и Варнава предприняли обратное путешествие, посетили уже основанные Церкви в областях Малой Азии, утверждая юных христиан в вере и благоустрояя среди них христиански-церковную жизнь, и, наконец, возвратились в Антиохию Сирийскую, откуда предприняли они свой проповеднический путь.

Пребывание апостолов в Антиохии продолжалось немалое время.

Глава 15. ¹ Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись.

Глава 15: 1. Принятие в Церковь Христову язычников без посредства иудейства хотя начато было апостолами по особенному, чрезвычайному распоряжению Духа Божия чрез столпа Церкви – апостола Петра (гл. 10–11), однако же оно было событием столь новым для иудеев, столь несогласовавшимся с твердо сложившимися религиозными воззрениями их, что не могло не возбудить собою различных недоумений в христианах из иудеев. Чем более природный иудей, получивший свое религиозное воспитание под влиянием строгих до фанатизма ревнителей отечественной религии и отеческих преданий – фарисеев, благоговел пред Моисеевым законом, как законом богоданным, тем более трудно было для него помириться с мыслию, что этот закон с пришествием Христа более не необходим для спасения и что язычники могут быть принимаемы в Церковь Христову без спасительного, по его мнению, обрезания и без обязательства соблюдать прочие предписания закона. Поэтому уже обращение дома Корнилиева вызвало в Иерусалиме среди тамошних христиан упреки апостолу Петру за то, что он ходил к людям необрезанным и ел с ними (11, 3). Обстоятельный рассказ апостола Петра о всех чрезвычайных обстоятельствах, которыми началось, сопровождалось и совершилось обращение язычников ко Христу в Кесарии, заставил умолкнуть соблазнившихся этим событием.

Однако же не все христиане из иудеев способны были сразу отказаться от тех понятий, с которыми они так твердо срослись, и недоразумения, порожденные обращением язычников без посредства иудейства, хотя прямо и не высказывались, продолжали все более и более расти и усиливаться по мере того, как проповедь евангельская более и более оглашала страны языческие. И вот к тому времени, когда Павел и Варнава возвратились из первого проповеднического путешествия в Антиохию, эти недоразумения возросли и усвоились настолько, что образовали целую партию среди христиан из иудеев, решившуюся прямо противодействовать апостолам, принимающим в Церковь Христову язычников без обрезания. Учение иудействующих состояло в положении, что язычникам, обращающимся к вере Христовой, необходимо для спасения обрезание, равно как соблюдение и прочих заповедей закона Моисеева. Такое учение сложилось прежде всего у некоторых христиан в Иудее, где большинство христиан состояло из евреев, из которых притом некоторые принадлежали прежде к фарисейской ереси (ст. 5). С этим-то лжеучением неразумные ревнители закона Моисеева и пришли, между прочим, в Антиохию.

² Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим.

2. С приходом иудействующих в Церкви Антиохийской произошло разногласие: некоторые из членов ее смущены были рассуждением лжеучителей, доказывавших, что антиохийские христиане из язычников, как необрезанные, еще не причастны спасению, другие же не соглашались с таким рассуждением. В этом случае сила действия лжеучителей на антиохийских христиан очень значительно зависела от того, что они пришли из Иудеи, где сначала насаждено было христианство, и даже, быть может, из Иерусалима, средоточия христианства, где продолжали еще жить и действовать первейшие апостолы. Свое лжеучение иудействующие прикрывали авторитетом апостолов, хотя последние не поручали им учить так (ст. 24). Поэтому Церковь Антиохийская за решением возбужденного вопроса и положила отправиться в Иерусалим, во-первых, Павлу и Варнаве, как главным проповедникам и в слове, и в деле свободы христиан от ига законного и потому лично заинтересованным в исходе открывшейся борьбы внутри самой христианской Церкви; во-вторых, некоторым другим членам Антиохийской Церкви, которые бы могли быть беспристрастными свидетелями для своих братий о том, что произойдет с их приходом в Иерусалим и что скажут по возбужденному вопросу иерусалимские апостолы и вся Иерусалимская Церковь с своими предстоятелями-пресвитерами³⁰.

³ Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях. ⁴ По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам. ⁵ Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисеев.

3–5. Павел и его спутники отправились в Иерусалим и, проходя Финикию и Самарию, во всех братиях основанных там Церквей производили радость великую вестью об обращении язычников, совершенном их апостольскими трудами. С тою же вестью они прибыли к апостолам и пресвитерам Иерусалимской Церкви, которою и были радушно приняты. Но некоторые уверовавшие из фарисейской секты восстали, слушая рассказ об обращении язычников, и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев. Такая встреча учения о свободе христианской религии внушила апостолу Павлу действовать осмотрительно. Прежде нежели предложить вопрос на рассмотрение общего церковного собрания, апостол Павел (как об этом он говорит в Послании к Галатам. 2, 2) предложил наедине первейшим апостолам благовествование, которое он проповедовал язычникам. И так поступал он для того, чтобы в спокойной беседе с одними апостолами предварительно прийти с ними к полному согласию и единомыслию, ибо малейшее разномыслие между ним и апостолами могло сделать все труды его напрасными. Апостолы обрезания пришли к полному согласию и единомыслию с апостолом языков (Гал. 2, 3 и далее).

⁶ Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела. ⁷ По долгом рассуждении Петр, встав, сказал им: мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; ⁸ и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; ⁹ и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. ¹⁰ Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? ¹¹ Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они.

6–11. На открывшемся затем общем церковном собрании сначала долго не приходили к соглашению, – неразумные ревнители закона Моисеева много спорили с защитниками свободы христиан от ига законного. Наконец встал первоверховный апостол Петр и предложил свое суждение по этому предмету. Прежде всего он напомнил собравшимся об известном всем им событии обращения ко Христу язычников в Кесарии, в доме Корнилия, и в то же время раскрыл пред ними внутреннее значение этого события, показав, что во всем этом событии, которым было положено начало обращения язычников, действовал не он, Петр, а Сам Бог. Сам Бог избрал его, Петра, из среды других апостолов, чтобы он первый принес слово Евангелия к язычникам. Он же, Сердцеведец, дал им после и свидетельство, что удостаивает их Своей спасающей благодати, даровав им Духа Святого, как и христианам из обрезанных. И следовательно, Сам Бог не положил никакого различия между обрезанными и необрезанными, верою очистив прямо сердца последних без предварительного очищения тела их обрезанием.

После этого апостол делает применение к возбужденному вопросу и говорит, обращаясь с речью к неразумным ревнителям закона Моисеева: что же вы ныне (после столь явных Божественных указаний и свидетельств, после столь ясно выраженной воли Божией о язычниках) искушаете Бога (еще вопрошаете Его, требуете от Него новых знамений и чудес для познания Его воли), желая возложить на выи учеников иго, которого притом не могли понести ни отцы наши, ни мы? Не иго законное поэтому и нас спасает, но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа и мы спасемся, как и они (ср.: Рим. 3, 9–26; Гал. 2, 15–16; 3, 10–14).

¹² Тогда умолкло все собрание и слушало Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников. ¹³ После же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал: мужи братия! послушайте меня. ¹⁴ Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое. ¹⁵ И с сим согласны слова пророков, как написано: ¹⁶ Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю её, ¹⁷ чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие. ¹⁸ Ведомы Богу от вечности все дела Его. ¹⁹ Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, ²⁰ а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе. ²¹ Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу.

12–21. Речь апостола Петра совершенно умиротворила собрание. Прения прекратились, и все спокойно слушали Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса совершил Бог чрез них среди язычников и какие, следовательно, дал Он свидетельства благоволения Своего к язычникам. А после того как Варнава и Павел кончили свои рассказы, начал речь Иаков, брат Господень по плоти, епископ Иерусалимской Церкви, и предложил окончательное решение, которое и было принято собранием. В этой речи своей Иаков сначала кратко напомнил слова Симона (Петра) о том, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое. Это свидетельство Симона он подтверждает потом словами пророка Амоса (9, 11–12), показывая в обращении язычников исполнение пророческих слов, что для христиан из иудеев, благоговевших к боговдохновенным Писаниям пророков, должно было иметь решительно доказывающую силу. В месте же пророческом, которое Иаков приводит в подтверждение свидетельства апостола Петра, Бог обещает народу Своему возвратить некогда времена Давида и даже еще лучшие и счастливейшие, – воссоздать дом Давидов так, чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Божие. Итак, событие обращения язычников, которое теперь совершается, еще в древние времена было предсказано Богом чрез пророков Своих, ибо ведомы Богу от вечности все дела Его: от вечности Он предвидел и предопределил, в Свое время Он же предсказал, а теперь приводит в исполнение предопределенное и предсказанное Им. Во всем этом воля Божия. Посему, говорит далее Иаков, я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников наложением на них ига законного, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе.

Таким образом, из множества предписаний закона Моисеева, касающихся плоти, Иаков считает обязательными и для христиан из язычников только те, которые требовались и требуются всякою истинною религией, как подзаконною, так и дозаконною и христианскою. Именно: воздержанием от оскверненного идолами христиане должны свидетельствовать, что они оставили языческое заблуждение. Вкушение мяса, приносимого в жертву идолам, противно вере в единого истинного Бога и общению с Ним, ибо, как говорит апостол Павел, язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу (1Кор. 10, 20), и потому вкушающий идоложертвенное входит в общение с бесами. Поэтому-то, а также потому, что вкушение идоложертвенных мяс опасно было для веры и нравов евреев (как оно опасно было для веры и для христиан из язычников, еще так недавно оставивших языческие заблуждения и пороки (1Кор. 8 и далее), оно запрещено было и законом Моисеевым (Исх. 34, 15). Воздерживаться от блуда, который сквернит прежде всего самое тело согрешающего (1Кор 5, 9–11), должно потому, что это есть общенравственное требование. Воздерживаться от удавленины, то есть мяса таких животных, которые умерщвлены чрез удавление и из которых, следовательно, кровь не была выпущена, и от крови должно уже потому, что этого требует от человека естественное чувство отвращения от крови животных. Это требование научает человека в употреблении в пищу животных не уподобляться хищным, плотоядным зверям, уважать и охранять и в животном жизнь, душу, которая у него в крови, и чрез то воспитывать в себе тем большее уважение к крови, жизни богоподобного человека. Поэтому заповедь о невкушении крови животных дана еще в доказанное время, вместе с первым разрешением употреблять в пищу мясо животных и, кроме того, – и это особенно замечательно, – вместе с угрозою против человекоубийства (Быт. 9, 4–6). В законе же Моисеевом эта первоначальная заповедь лишь повторена, но тем строже выражена, чем более противоестественно и опасно для нравственного чувства звероподобное употребление в пищу животных (Лев. 17, 13–14; 3, 17; 7, 26 и др.).

Последнее требование, – чтобы не делали другим того, чего не хотят себе (Деян. 15, 20), – есть повторение заповеди Иисуса Христа о любви к ближним, выраженное лишь в отрицательной форме вместо положительной (Мф. 7, 12). Оно дает, очевидно, тот урок христианам из язычников, что, исполняя по отношению к телу вышесказанные необходимые требования, в основание своей нравственной жизни во всем остальном они должны положить любовь. Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу – так заканчивает свою речь Иаков.

Связь этого заключения с предыдущим не довольно ясна и толкователями понимается различно: или это заключение составляет основание мысли о необходимости христианам из язычников воздерживаться от указанного выше (ибо, в противном случае, ежесубботнее чтение закона Моисеева в синагогах постоянно будет поддерживать и возбуждать в христианах из иудеев нерасположение к христианам из язычников); или же оно дает основание мысли о свободе христиан из язычников от закона Моисеева, кроме вышеуказанных требований (ибо хотя закон Моисеев ежесубботно читается в синагогах во всех городах языческих, где есть иудеи, однако же не многие из язычников-прозелитов принимают и исполняют его, а это указывает, что он и для христиан из язычников был бы неудобоносимым бременем); или же оно предупреждает опасение ревнителей закона Моисеева, как бы последний не пришел в забвение, как скоро христиане из язычников не будут исполнять его предписаний (он не придет в забвение, ибо он от древних родов и доселе ежесубботно читается в синагогах повсюду).

²² Тогда Апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили, избрав из среды себя мужей, послать их в Антиохию с Павлом и Варнавою, именно: Иуду, прозываемого Варсавою, и Силу, мужей, начальствующих между братиями,

22. Определение апостола Иакова было принято собранием, и тогда положили, написав его, отослать с Павлом и Варнавою в Антиохию. А чтобы устранить всякую возможность сомнения в том, что Иерусалимская Церковь по возбужденному вопросу дала именно такое решение, как оно выражено в посылаемом письме, определили вместе с Павлом и Варнавою послать еще двух избранных членов Церкви Иерусалимской, которые могли бы и словесно засвидетельствовать, что апостолы, пресвитеры и вся братия в Иерусалиме думают об этом именно так, как написали в письме (ст. 27). Выбраны были для этого Иуда, прозываемый Варсавою (личность, более нигде не упоминаемая в новозаветных книгах), и Сила (15, 40; 17 ,4; 18, 5), мужи начальствующие между братиями, то есть занимавшие в Церкви какие-либо должности, например, учителей общества (ср.: Евр. 13, 7, 17). Это совершенно согласно с тем, что они были пророки, а потому во время пребывания в Антиохии прославились своим обильным и учительным словом (ст. 32).

²³ написав и вручив им следующее: «Апостолы и пресвитеры и братия – находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников: радоваться. ²⁴ поскольку мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали, ²⁵ то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавою и Павлом, ²⁶ человеками, предавшими души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа. ²⁷ Итак мы послали Иуду и Силу, которые изъяснят вам то же и словесно. ²⁸ Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: ²⁹ воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы».

23–29. Письменное постановление собора выражено было словами апостола Иакова. После приветствия братиям из язычников в Антиохии, Сирии и Киликии собор сначала высказывает строгое порицание иудействующих лжеучителей, произведших в Антиохии смущение и колебание, – восхваляет, напротив, Варнаву и Павла, называя их возлюбленными и человеками, предавшими души свои за имя Господа Иисуса Христа, и указывает цель, для которой вместе с Павлом и Варнавою он посылает Иуду и Силу. После того собор высказывает и самые правила, которые, по его определению, христиане из язычников должны строго исполнять в жизни, будучи вообще свободны от ига законного; но предварительно он выражает всю непреложную силу обязательности для них этих правил, говоря, что так угодно Духу Святому и нам. Уложение собора Иерусалимского должно бы быть обязательно для христиан из язычников уже потому, что оно есть собрание, в нем выразился голос Соборной Церкви и притом Церкви Иерусалимской, Матери всех христианских Церквей, от которой изошло слово Божие (1Кор. 14, 36), которая притом продолжает руководиться самими апостолами Христовыми; но оно делается еще более непреложно обязательным, как внушенное Самим Духом Божиим, одушевлявшим собрание.

³⁰ Итак, отправленные пришли в Антиохию и, собрав людей, вручили письмо. ³¹ Они же, прочитав, возрадовались о сем наставлении. ³² Иуда и Сила, будучи также пророками, обильным словом преподали наставление братиям и утвердили их.

30–32. Письмо Иерусалимского собора, принесенное в Антиохию посланными от него, произвело великую радость в антиохийских христианах, ибо оно успокоило их от смущения, произведенного лжеучением иудействующих, и снова водворило в сердцах их надежду, что они причастны спасению, совершенному Христом. В этой надежде еще более утвердили их устные беседы с ними Иуды и Силы, которые, прибыв в Антиохию, некоторое время оставались тут.

³³ Пробыв там некоторое время, они с миром отпущены были братиями к Апостолам. ³⁴ Но Силе рассудилось остаться там. (А Иуда возвратился в Иерусалим.) ³⁵ Павел же и Варнава жили в Антиохии, уча и благовествуя, вместе с другими многими, слово Господне.

33–35. После некоторого пребывания в Антиохии Иуда возвратился в Иерусалим, а Сила остался здесь и после вскоре принял участие во втором проповедническом путешествии апостола Павла. Павел же и Варнава жили здесь как члены Антиохийской Церкви, как ее учители и проповедники и вместе со многими другими трудились в учении и проповедании слова Господня.

³⁶ По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедали слово Господне, как они живут.

36. Возвратившись после собора апостольского из Иерусалима в Антиохию, апостол Павел некоторое время пребывал здесь, уча и благовествуя, вместе с другими многими, слово Господне (15, 35). Но потом он восхотел предпринять снова путешествие в страны языческие для проповеди Евангелия. Как видно из слов его к Варнаве, которыми он приглашал последнего сопутствовать ему, первоначальною задачей этого путешествия было не оглашение Евангелием языческих стран, а посещение братьев по всем городам, в которых уже проповедано слово Господне во время первого путешествия, с целью посмотреть, как они живут, в каком состоянии находятся, в чем нуждаются для большего утверждения своего в вере и доброй христианской нравственности.

³⁷ Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком. ³⁸ Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. ³⁹ Отсюда произошло огорчение, так что они разлучились друг с другом; и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр; ⁴⁰ а Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией, ⁴¹ и проходил Сирию и Киликию, утверждая церкви.

37–41. Приглашенный в спутники Варнава хотел взять с собою Иоанна Марка. Но апостол Павел не хотел удостоить быть своим спутником такого человека, который во время первого путешествия после нескольких подвигов отстал от прочих проповедников и не продолжал идти с ними на дело, на которое они были посланы (13, 13). Отсюда произошло огорчение между Варнавою и Павлом, так что они расстались друг с другом, и Варнава, взяв Марка, отплыл на родину свою в Кипр, а Павел, избрав себе Силу, направил свой путь по Церквам в Сирии и Киликии.

Глава 16. ¹ Дошел он до Дервии и Листры. И вот, там был некоторый ученик, именем Тимофей, которого мать была Иудеянка уверовавшая, а отец Еллин, ² и о котором свидетельствовали братия, находившиеся в Листре и Иконии. ³ Его пожелал Павел взять с собою; и, взяв, обрезал его ради Иудеев, находившихся в тех местах; ибо все знали об отце его, что он был Еллин. ⁴ Проходя же по городам, они предавали верным соблюдать определения, постановленные Апостолами и пресвитерами в Иерусалиме. ⁵ И церкви утверждались верою и ежедневно увеличивались числом. ⁶ Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии. ⁷ Дойдя до Мисии, предпринимали идти в Вифинию; но Дух не допустил их. ⁸ Миновав же Мисию, сошли они в Троаду. И было ночью видение Павлу: предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам. ¹⁰ После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там. ¹¹ Итак, отправившись из Троады, мы прямо прибыли в Самофракию, а на другой день в Неаполь, ¹² оттуда же в Филиппы: это первый город в той части Македонии, колония. В этом городе мы пробыли несколько дней. ¹³ В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами. ¹⁴ И одна женщина из города Фиатир, именем Лидия, торговавшая багряницею, чтущая Бога, слушала; и Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел. ¹⁵ Когда же крестилась она и домашние ее, то просила нас, говоря: если вы признали меня верною Господу, то войдите в дом мой и живите у меня. И убедила нас. ¹⁶ Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим. ¹⁷ Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения. ¹⁸ Это она делала много дней. Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час. ¹⁹ Тогда господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повлекли на площадь к начальникам. ²⁰ И, приведя их к воеводам, сказали: сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город ²¹ и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять. ²² Народ также восстал на них, а воеводы, сорвав с них одежды, велели бить их палками ²³ и, дав им много ударов, ввергли в темницу, приказав темничному стражу крепко стеречь их. ²⁴ Получив такое приказание, он ввергнул их во внутреннюю темницу и ноги их забил в колоду. ²⁵ Около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога; узники же слушали их. ²⁶ Вдруг сделалось великое землетрясение, так что поколебалось основание темницы; тотчас отворились все двери, и у всех узы ослабели. ²⁷ Темничный же страж, пробудившись и увидев, что двери темницы отворены, извлек меч и хотел умертвить себя, думая, что узники убежали. ²⁸ Но Павел возгласил громким голосом, говоря: не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь. ²⁹ Он потребовал огня, вбежал в темницу и в трепете припал к Павлу и Силе, ³⁰ и, выведя их вон, сказал: государи мои! что мне делать, чтобы спастись? ³¹ Они же сказали: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой. ³² И проповедали слово Господне ему и всем, бывшим в доме его. ³³ И, взяв их в тот час ночи, он омыл раны их и немедленно крестился сам и все домашние его. ³⁴ И, приведя их в дом свой, предложил трапезу и возрадовался со всем домом своим, что уверовал в Бога. ³⁵ Когда же настал день, воеводы послали городских служителей сказать: отпусти тех людей. ³⁶ Темничный страж объявил о сем Павлу: воеводы прислали отпустить вас; итак выйдите теперь и идите с миром. ³⁷ Но Павел сказал к ним: нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас. ³⁸ Городские служители пересказали эти слова воеводам, и те испугались, услышав, что это Римские граждане. ³⁹ И, придя, извинились перед ними и, выведя, просили удалиться из города. ⁴⁰ Они же, выйдя из темницы, пришли к Лидии и, увидев братьев, поучали их, и отправились.

Глава 16:1–40. Проходя Сирию и Киликию, апостол Павел дошел до Дервии и Листры. В последнем из названных городов он призвал на помощь себе нового спутника – некоего Тимофея. А так как Тимофей, имея отцом язычника, не был обрезан, то апостол Павел обрезал его, чтобы сделать возможным для него проповедовать среди иудеев, которых в тех местах было много. Но среди уже уверовавших Павел не переставал возвещать и здесь постановления апостольского собора и призывать христиан строго исполнять их (ст. 1–5). Пройдя потом Фригию и Галатийскую страну – местности, еще в первый раз им посещаемые, и таким образом уже здесь начавши расширять первоначальную задачу своего настоящего путешествия (15, 36), апостол Павел затем направил свой путь в проконсульскую Азию (Асию) и уже дошел до одной из асийских провинций – Мисии. Но Дух Святой не допустил его проповедовать как здесь, так потом и в пограничной с Мисией Вифинии. Поэтому, миновав Мисию, он сошел в приморский город Троаду (ст. 6–9). Здесь видение Павлу мужа македонянина, молившего прийти в Македонию и помочь ее жителям, призвало апостола языков перенесть проповедь свою в Европу. И он, отправившись из Троады³², отплыл на остров (на Эгейском море) Самофракию, а отсюда чрез Неаполь (приморский город при Стримонском заливе) прибыл в Филиппы – первый македонский город, в который, следуя призванию, прибыл апостол Павел с своими спутниками (ст. 10–12).

Дело проповеди евангельской началось здесь успешно, и обратившаяся вскоре к вере во Христа одна богатая женщина по имени Лидия предложила проповедникам для жительства свой дом. Но изгнание из одной служанки прорицательного духа навлекло на Павла и Силу ненависть ее господ, которые от ее прорицаний имели доход.

Они схватили проповедников-чудотворцев и повлекли их на площадь к начальникам, а эти, дав им много ударов, без суда ввергли их в темницу (ст. 13–23). Но и здесь Божественная помощь не оставила апостолов. Чудесное землетрясение, поколебавшее основание темничного здания, отворившее в нем все двери и ослабившее у всех заключенных узы, обратило ко Христу темничного стража со всем его домом. А на другой день, когда начальники города хотели точно так же без суда отпустить Христовых узников, как без суда ввергли их в темницу, апостол Павел, чтобы впредь своеволие гражданских властей менее полагало препятствий слову Божию, воспользовался правами римского гражданства и заставил начальников города публично извиниться пред ним и Силою в бесчестии, которое без суда было нанесено им, римским гражданам. Начальники, извинившись пред апостолами, просили их удалиться из города, и проповедники Христа оставили Филиппы³³ (ст. 24–40).

Глава 17. ¹ Пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику, где была Иудейская синагога. ² Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, ³ открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам. ⁴ И некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу и Силе, как из Еллинов, чтущих Бога, великое множество, так и из знатных женщин немало. ⁵ Но неуверовавшие Иудеи, возревновав и взяв с площади некоторых негодных людей, собрались толпою и возмущали город и, приступив к дому Иасона, домогались вывести их к народу. ⁶ Не найдя же их, повлекли Иасона и некоторых братьев к городским начальникам, крича, что эти всесветные возмутители пришли и сюда, ⁷ а Иасон принял их, и все они поступают против повелений кесаря, почитая другого царем, Иисуса. ⁸ И встревожили народ и городских начальников, слушавших это. ⁹ Но сии, получив удостоверение от Иасона и прочих, отпустили их. ¹⁰ Братия же немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию, куда они прибыв, пошли в синагогу Иудейскую. ¹¹ Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так. ¹² И многие из них уверовали, и из Еллинских почетных женщин и из мужчин немало. ¹³ Но когда Фессалоникские Иудеи узнали, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ. ¹⁴ Тогда братия тотчас отпустили Павла, как будто идущего к морю; а Сила и Тимофей остались там. ¹⁵ Сопровождавшие Павла проводили его до Афин и, получив приказание к Силе и Тимофею, чтобы они скорее пришли к нему, отправились.

Глава 17: 1–15. Прошедши чрез Амфиполь и Аполлонию, апостолы прибыли в Фессалонику. Здесь было много иудеев, к которым, по обыкновению, апостол Павел и обратился прежде других с проповедью о Христе, в продолжение трех суббот посещая их синагогу. Проповедь апостолов имела большой успех; много было обратившихся к вере во Христа, особенно из прозелитов. Но неуверовавшие иудеи произвели возмущение против проповедников Христа, от которого особенно пострадал некто Иасон, давший в своем доме приют апостолам; вследствие этого братия немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию (ст. 1–10).

Здесь еще более значительный успех имела проповедь апостолов; но фессалоникские иудеи, узнавши, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, пришли сюда и стали возмущать против него народ. Тогда Павел, оставивши в Верии, для утверждения в вере обратившихся ко Христу, Силу и Тимофея, сам отправился далее и прибыл в Афины (ст. 11–15).

¹⁶ В ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов. ¹⁷ Итак он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися.

16–17. Афины были главным городом Греции и средоточием греческой науки и искусства. Придя в Афины, апостол Павел не тотчас приступил к евангельской проповеди. Чтобы успешнее действовать в этом центре языческой мудрости, он хотел начать здесь проповедь о Христе вместе с Силою и Тимофеем, которых он оставил в Верии. В ожидании же их прибытия сюда он посвятил некоторое время внимательному осмотру города. Этот осмотр показал Павлу, что богатая и роскошная столица Греции ничем так не богата, как идолами, и это глубоко возмущало дух святого апостола. Посему он не мог выждать прибытия сюда Силы и Тимофея³⁴. Повсюду вокруг себя видя следы языческой лжи и развращения, он без помощников открыл свою проповедь, стараясь противодействовать ею тьме заблуждений и пороков, в которых видел погруженными жителей города. По субботам он беседовал в синагоге с иудеями и прозелитами, но чтобы и язычников не оставлять без вразумления, он, пользуясь любовью афинян к новостям и рассуждениям (ст. 21), беседовал ежедневно на площади со встречающимися.

¹⁸ Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что́ хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. ¹⁹ И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? ²⁰ Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что́ это такое? ²¹ Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое.

18–21. Между лицами, с которыми приходилось апостолу сталкиваться и вступать в религиозные беседы на городской площади, встречались, между прочим, последователи эпикурейской и стоической философских систем, самых модных в то время. Воззрения этих людей были совершенно противоположны христианскому учению, которое проповедовал апостол. Эпикурейцы были материалисты, полагавшие высшее счастие человека в беззаботном наслаждении земными благами. Стоики держались противоположного эпикурейцам воззрения на жизнь, высшее достоинство полагая в нравственном самообладании; но им недоставало нравственного самопознания – понимания нравственной немощи человеческой природы, что так необходимо для понимания христианского вероучения. Эпикурейцы и стоики вступали в беседы с апостолом Павлом, а часто и в споры, но ни те, ни другие не приняли проповедуемого им учения. Одни из них, отказываясь даже понять апостола, с гордым презрением спрашивали: что хочет сказать этот суеслов? В других же проповедь апостола возбудила лишь любопытство своею новостию: кажется, он проповедует о чужих божествах, – говорили они (потому что, – замечает дееписатель, – он благовествовал им Иисуса и воскресение)³⁵. Движимые любопытством (ст. 21), они привели апостола в ареопаг, место собрания верховного совета греческой республики, и попросили его пред собранием образованнейших людей своей страны раскрыть более подробно новое учение, им проповедуемое. Приглашение апостолу говорить высказано тоном столько же вежливым, сколько и тонко ироническим: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что- то странное ты влагаешь в уши наши.

²² И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. 23 Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

22–23. В ответ на это приглашение апостол предлагает слушателям евангельскую проповедь. Он начинает свою речь похвалою набожности афинян, о чем, говорит он, заключаю я из того, что у вас между другими находится и жертвенник с надписью: «неведомому Богу». Такое начало, конечно, должно было расположить в его пользу слушателей. Однако же для обозначения этого похвального свойства в афинянах он избирает такое слово, которое значит, собственно, суеверие, суеверный страх пред почитаемыми богами (δεισιδαιμονεστέρους), и уже тем самым делает тонкое указание, что набожность их не имеет должного освещения истиною и должного удовлетворения. И действительно, то, что привело апостола к такому заключению об афинянах – существование в Афинах жертвенника с надписью: «неведомому Богу», – с одной стороны, похвально как свидетельство особенной набожности афинян, не удовлетворявшейся почитанием богов своей родины, как ни многочислен был сонм их, и стремившейся воздать служение и такому богу, имя которого неизвестно, но существование которого предполагается возможным. С другой стороны – это проявление набожности свидетельствует о жалком религиозном состоянии язычника, о существовании в душе его чувства неудовлетворенности своею религией и невольного сознания своего религиозного невежества, вследствие которого он не может выйти сам собою из этого жалкого своего состояния и испытывает лишь суеверный страх при мысли, как бы не оставить без должного почтения богов неизвестных, но существующих. Это-то состояние язычника апостол и делает исходным пунктом своей проповеди. В стремлении язычника благоугодить Богу неведомому он усматривает предчувствие существования такого Бога и желание Его познать; приходя теперь к нему на помощь, он начинает проповедовать ему этого неведомого ему Бога. Сего-то, говорит он афинянам, Которого вы, не зная, чтите, я и проповедую вам³⁶.

²⁴ Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет ²⁵ и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и все.

24–25. После приступа и выведения темы – обозначения предмета своей проповеди – апостол начинает самую проповедь. Вопреки языческому представлению о богах многих, он проповедует Бога единого истинного, Творца и Господа неба и земли. Вопреки мысли язычника о богах местных, народных, привязанных к известным храмам и изображениям, он возвещает, что истинный Бог, вездесущий Владыка неба и земли, не в рукотворенных храмах живет. Вопреки надежде язычника благоугодить богам и удовлетворить своему религиозному чувству великолепием храмов и обилием жертв, он возвещает, что истинный Бог, Творец и Промыслитель мира, Сам дарующий всему и бытие, и жизнь, и все потребное для жизни, не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, как бы существо, ограниченное пространством и чувственное. Он есть Бог бесконечный, вседовольный и всеблаженный, храмы же и жертвы Ему нужны для людей, для выражения их служения Ему.

²⁶ От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, ²⁷ дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ²⁸ ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».

26–28. Раскрыв в общих чертах учение о Боге, апостол излагает далее учение о человеке и человеческом роде. Вопреки общеязыческому представлению о различии народов по их происхождению и вопреки горделивому понятию греков о себе как народе образованном, а о всех прочих народах как варварах, апостол говорит, что весь род человеческий имеет одного Отца Небесного – Бога, Творца неба и земли и всего, что в них, и одного отца земного: от одной крови Бог произвел весь род человеческий и потом расселил их по всему лицу земли для обитания.

После этого апостол определяет высшую цель, для которой обитают на земле в различных местах народы. Не случайно, говорит он, те или другие народы живут в те или другие времена, в тех или других странах: все это предназначается и распределяется Промыслителем – Господом неба и земли, и именно для того, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, не найдут ли, Сам Бог, правда, недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, – без Бога и вне Бога немыслимо никакое существование. По Его творческому слову мы получаем бытие, по Его же всесильному, хотя и невидимому действию совершается и каждый шаг, каждое дыхание нашей жизни, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили, – напоминает апостол афинянам: – «мы Его и род»³⁷.

Однако же предлежит людям искать Бога. С тех пор, как человек грехопадением омрачил свой разум и сердце, он лишь с трудом усматривает следы присутствия около себя вездесущего Бога и нечувствителен к Его промыслительному о себе действию. Поэтому потребны были целые времена, в течение которых народы, путем естественного развития своих духовных сил более и более возвышаясь в своих религиозных представлениях, приходили бы к большему и большему уяснению для своего сознания идеи Бога Единого. Потребно было, чтобы сначала каждый народ, живя в предназначенных ему от Бога пределах, развивался в отдельности от других народов, самобытно, при помощи свойственных ему духовных способностей и под влиянием его окружающих внешних условий, чтобы потом тем большие были последствия от соединения плодов естественного развития, добытых каждым народом в отдельности. До полного и вполне верного уяснения идеи Единого Бога языческие народы, предоставленные в своем развитии самим себе, своим естественным силам, дойти не могли, ни все вместе, общими усилиями, ни тем менее каждый народ в отдельности от других. Однако же искать Бога – это есть высшая цель существования народов, цель, в некоторой мере достижимая и естественными силами человека, ибо Бог недалеко от каждого из нас, мы Его и род.

²⁹ Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого.

29. После благовествования о Боге Едином, Творце и Владыке неба и земли, и после раскрытия учения о человеке и человеческом роде как роде Божием апостол делает отсюда вывод, или заключение, прежде всего к ложности грубого идолопоклонства, почитающего богами идолов, или истуканов. Для этого он пользуется раскрытым им понятием о человеческом роде как роде Божием: если люди составляют род Божий, то мы не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню – тому, что ничтожно в сравнении даже с человеком и, следовательно, тем менее может соответствовать Богу и быть достойно Его. Если люди составляют род Божий, то очевидно: Бог не может быть ниже человека и тем менее – произведением его, созданием его искусства и вымысла. А между тем идолы суть произведения искусства и вымысла человеческого, которым, как это само собою следует из понятия об их происхождении, ничто не соответствует в действительности.

³⁰ Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ³¹ ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых.

30–31. Идолопоклонство было достоянием неведения истинного Бога, – неведения, в котором язычники высказали невольное сознание, создавши жертвенник «неведомому Богу». Но теперь, возвещает апостол, Бог благоизволил окончить эти времена неведения и повелевает людям всем повсюду покаяться во всех грехах и заблуждениях, в которых они погрязли в состоянии неведения истины Божией. Чтобы побудить слушателей к покаянию, апостол возвещает им, что Бог назначил день, в который будет праведно судить вселенную, – назначил день всеобщего и Страшного суда, на котором Он праведно, по действительному достоинству каждого, нераскаянных грешников подвергнет наказанию, а раскаявшимся простит согрешения их. Этот суд произведет Он посредством от вечности предопределенного Им к сему Мужа (то есть Иисуса Христа), Которого, как Судию мира, Он и засвидетельствовал, воскресив Его из мертвых. Таким образом, в последней части своей речи апостол перешел к призванию слушателей к покаянию, как необходимому условию спасения, и к вере в Иисуса Христа, Спасителя мира.

³² Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время. ³³ Итак Павел вышел из среды их. ³⁴ Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь, и другие с ними.

32–34. Но не успел апостол произнести даже имени Спасителя мира, как речь его произвела такое неблагоприятное для него возбуждение в слушателях, что тотчас же была прервана. Его слова, что предопределенный Богом для совершения над вселенною всеобщего суда Муж воскрес из мертвых, возбуждают в представителях языческой мудрости (особенно, вероятно, в последователях эпикурейской философии) смех, кажутся им смешными, бессмысленными, и одни из них открыто и прямо засмеялись при этих словах, а другие, сохраняя серьезное выражение, насмешливо сказали: об этом послушаем тебя в другое время. Таким образом, апостол вынужден был прекратить свою речь и оставить ареопаг по видимому без всяких плодов своей проповеди в нем. Но на некоторых членов ареопага речь его произвела впечатление, и они, по выходе его из ареопага вступив с ним в более близкое общение и более продолжительную беседу, были обращены им к вере во Христа. К этим уверовавшим во Христа в Афинах принадлежит, между прочим, Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь.

Глава 18. ¹ После сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф; ² и, найдя некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, – потому что Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима, – пришел к ним; ³ и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток. ⁴ Во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов. ⁵ А когда пришли из Македонии Сила и Тимофей, то Павел понуждаем был духом свидетельствовать Иудеям, что Иисус есть Христос. ⁶ Но как они противились и злословили, то он, отрясши одежды свои, сказал к ним: кровь ваша на главах ваших; я чист; отныне иду к язычникам. ⁷ И пошел оттуда, и пришел к некоторому чтущему Бога, именем Иусту, которого дом был подле синагоги. ⁸ Крисп же, начальник синагоги, уверовал в Господа со всем домом своим, и многие из Коринфян, слушая, уверовали и крестились. ⁹ Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ¹⁰ ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе. ¹¹ И он оставался там год и шесть месяцев, поучая их слову Божию. ¹² Между тем, во время проконсульства Галлиона в Ахаии, напали Иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, ¹³ говоря, что он учит людей чтить Бога не по закону. ¹⁴ Когда же Павел хотел открыть уста, Галлион сказал Иудеям: Иудеи! если бы какая-нибудь была обида или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас, ¹⁵ но когда идет спор об учении и об именах и о законе вашем, то разбирайте сами; я не хочу быть судьею в этом. ¹⁶ И прогнал их от судилища. ¹⁷ А все Еллины, схватив Сосфена, начальника синагоги, били его перед судилищем; и Галлион нимало не беспокоился о том. ¹⁸ Павел, пробыв еще довольно дней, простился с братиями и отплыл в Сирию, – и с ним Акила и Прискилла, – остригши голову в Кенхреях, по обету. ¹⁹ Достигнув Ефеса, оставил их там, а сам вошел в синагогу и рассуждал с Иудеями. ²⁰ Когда же они просили его побыть у них долее, он не согласился, ²¹ а простился с ними, сказав: мне нужно непременно провести приближающийся праздник в Иерусалиме; к вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу. И отправился из Ефеса. (Акила же и Прискилла остались в Ефесе.) ²² Побывав в Кесарии, он приходил в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию.

Глава 18: 1–22. Пребывание апостола Павла в Афинах продолжалось, кажется, недолго; насмешливое отношение к его учению представителей эллинской мудрости не давало основания ожидать здесь успеха для евангельской проповеди. Из Афин апостол Павел отправился в Коринф. Поселившись здесь в доме Акилы и Прискиллы, родом иудеев из Рима, апостол по обыкновению каждую субботу посещал синагогу и здесь беседовал с иудеями и прозелитами, убеждая их в истине своего учения. Когда же пришли из Македонии Сила и Тимофей (ср. 17, 14; 18, 5) и Павел ободрился духом, надеясь успешнее действовать вместе с ними совокупными силами, то он начал с особенною силою и твердо- стию свидетельствовать пред иудеями, что Иисус есть Христос.

Но когда те противились, то Павел, отрясши прах от ног своих, оставил навсегда синагогу и переселился жить в дом одного прозелита именем Иуста, чтобы отсюда проповедовать язычникам.

Ободренный особенным видением Господа, повелевавшего ему продолжать безбоязненно действовать в Коринфе и обещавшего ему Свою Божественную помощь, Павел в продолжение полутора лет проповедовал Евангелие коринфским язычникам³⁸. Но, наконец, иудеи возмутились против него, схватили его и привели пред судилище, обвиняя его, что он учит о Боге противно закону иудейскому. Проконсул, впрочем, отказал обвинителям в своем внимании, говоря, что он готов разбирать дела только политического свойства и вовсе не имеет желания входить в религиозные споры иудеев. После этого события апостол Павел пробыл в Коринфе еще довольно много дней и затем отправился чрез Ефес и Кесарию сначала в Иерусалим на праздник, а потом в Антиохию.

²³ И, проведя там несколько времени, вышел, и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников.

23. Возвратившись из второго своего путешествия в Антиохию, апостол Павел в этот раз пробыл здесь немного времени; вскоре он предпринял третье великое свое путешествие. Первою задачей этого путешествия, как и второго (15, 36), было посещение Церквей уже основанных с целью христианского благоустроения их и утверждения в вере новообращенных. Поэтому, вышедши из Антиохии, апостол Павел проходил сначала страну Галатийскую и Фригию.

²⁴ Некто Иудей, именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях, пришел в Ефес. ²⁵ Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново. ²⁶ Он начал смело говорить в синагоге. Услышав его, Акила и Прискилла приняли его и точнее объяснили ему путь Господень. ²⁷ А когда он вознамерился идти в Ахаию, то братия послали к тамошним ученикам, располагая их принять его; и он, прибыв туда, много содействовал уверовавшим благодатью, ²⁸ ибо он сильно опровергал Иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос.

24–28. Начало третьего путешествия Павла ознаменовалось событием, имевшим большое значение в истории апостольской деятельности его во время путешествия, – присоединением к Церкви Христовой и выступлением на деятельность в качестве благовестника Христова – Аполлоса. Он был родом иудей, по происхождению же александрианин. Александрия была тогда центром того особенного направления в иудейском богословии, которое развивалось под решительным влиянием греческой философии и представителем которого был в то время известный иудей Филон. Происходя из такого города, Аполлос был муж ученый и красноречивый и в то же время иудейский богослов, сведущий в Писаниях. Этот-то муж пришел в Ефес в то время, как апостол Павел проходил страну Галатийскую и Фригию. Он был уже наставлен в начатках пути Господня (ст. 25), именно – он уже был крещен крещением Иоанновым и понимал его приготовительное ко Христу, и именно Иисусу Христу, значение. Поэтому хотя он еще не был христианином, однако же говорил и учил о Господе правильно. Будучи же по характеру пламенным проповедником своих убеждений, он, прибыв в Ефес, смело и с одушевлением учил о Господе в синагоге, хотя это учение его и не было полно, так как он знал только крещение Иоанново и, следовательно, еще не знал крещения Христова.

В это же время в Ефесе были Акила и Прискилла, пришедшие сюда из Коринфа вместе с апостолом Павлом во время возвращения его из второго путешествия (ст. 18–21). Они, услышав Аполлоса и заметив неполноту его христианского ведения, приняли его в ближайшее общение с собою и точнее объяснили ему путь Господень. Дееписатель не говорит здесь нам о принятии Аполлосом христианского крещения. Но несомненно, что он здесь принял это крещение, так как, прибыв после того непосредственно в Ахаию, он является уже христианским благовестником, действующим с благодатию (ст. 27).

Приняв крещение, Аполлос вознамерился отправиться в Ахаию, ближайшим образом в Коринф (19, 1), где и действовал в то время, как апостол Павел, пройдя страну Галатийскую и Фригию, прибыл в Ефес. Так как в Ахаии у него не было знакомых среди христиан, которые ввели бы его в общение с верующими, то христиане ефесские вручили ему рекомендательное письмо, которым и расположили ахайских христиан принять его с доверием. В Ахаии Аполлос при помощи благодати Божией много содействовал уверовавшим в борьбе их с врагами веры Христовой из иудеев, ибо он сильно опровергал последних всенародно, доказывая им Писаниями, что Иисус есть Христос.

Дееписатель не говорит, какое отношение имела апостольская деятельность Аполлоса к истории апостола Павла. Но это мы видим из посланий Павла к коринфянам. Особенно плодотворна была деятельность Аполлоса в Коринфе. Красноречивая речь ученого христианского проповедника возбудила здесь большое сочувствие в некоторой, именно образованной, части христианского общества, и Аполлос своею деятельностию много способствовал более совершенному раскрытию христианского смысла верующим в Коринфе. Апостол Павел признает в нем продолжателя своего дела здесь и говорит, что Аполлос поливал насажденное им (1Кор. 3, 6).

Но по отшествии Аполлоса из Коринфа (1Кор. 16, 12) оказалось, что апостольская деятельность его здесь, помимо его воли, не обошлась без некоторых печальных последствий. Здесь произошло в христианском обществе разделение на партии. Одни считали истинным апостолом только основателя Церкви Коринфской апостола Павла, другие – только Аполлоса, третьи – только Кифу, или Петра (иудействующие), четвертые, наконец, идя против всех этих партий, в основании которых лежало исключительное уважение только к одному какому-нибудь апостольскому авторитету, с презрением отвергали вообще апостольский авторитет в деле религиозно-нравственного руководительства христианских обществ и считали себя Христовыми (1Кор. 1, 12)⁴⁰. Это-то нестроение в Церкви Коринфской, между прочим, и вызвало апостола Павла к написанию двух посланий к ней, которые оба написаны во время этого третьего его путешествия.

Глава 19. ¹ Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников,

Глава 19: 1. В то время как Аполлос находился в Коринфе, апостол Павел, пройдя верхние страны (сравнительно с низменною береговою полосой, где находился Ефес), именно Галатийскую страну и Фригию (18, 23), прибыл в Ефес. Этот большой торговый город на берегу Эгейского моря был главным городом провинции Ионии, входившей в состав так называвшейся тогда проконсульской Азии, или Асии. Как в приморском торговом городе, в нем всегда скоплялось большое и самое разнообразное народонаселение. Кроме этого, в нем находился знаменитый храм Дианы, считавшийся тогда одним из чудес света; он точно так же привлекал постоянно в Ефес большое число поклонников. А вследствие этого и для языческой образованности, точно так же, как для языческого суеверия, Ефес был главным малоазийским городом. Таким образом, Ефес был главным в Малой Азии центром торговли, языческой религии и языческой науки. Понятно поэтому, что, как скоро здесь основана была христианская Церковь, она сделалась для малоазийских Церквей тем же, чем была Антиохия для Сирии.

Апостол Павел еще во время второго путешествия намерен был просветить проповедию о Христе Асию. Но Дух Святой, призывая апостола перенести свою проповедь в Европу, возбранил ему посещение этой малоазийской провинции (16, 6). На обратном пути апостол имел возможность быть в Ефесе, посетил здесь раз синагогу и своими беседами произвел такое благоприятное для Евангелия впечатление на иудеев, что они просили его побыть у них долее. Но он, спеша в Иерусалим на приближавшийся праздник, не мог исполнить их желания и скоро оставил Ефес, обещав, однако, возвратиться к ним (18, 19–21), что и исполнил во время третьего путешествия.

² сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. ³ Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. ⁴ Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. ⁵ Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, ⁶ и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать. ⁷ Всех их было человек около двенадцати.

2–7. Еще до второго посещения апостола Павла в Ефесе уже было небольшое число учеников Господних (18, 27). К ним еще принадлежало некоторое число таких верующих учеников, которые приняли только Иоанново крещение, потому что, подобно Аполлосу (18, 25), еще не вполне научены были пути Господню. Они еще не понимали, что крещение Иоанново было только крещением водою, таким образом подготовлявшим людей чрез покаяние к вере во Христа, что оно, следовательно, недостаточно для спасения и что для этого нужно креститься крещением Христовым. Апостол Павел, придя в Ефес и войдя в общение с ними, скоро заметил неполноту их христианского просвещения и спросил их: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? (то есть в Иисуса Христа). Они же отвечали: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый⁴¹. Тогда апостол, раскрыв пред ними лишь подготовительное ко Христу значение крещения Иоаннова, указал им на необходимость для получения спасения креститься крещением Христовым. И они, услышав это, крестились во имя Господа Иисуса, а Павел возложением на них рук низвел на них Духа Святого, что с очевидностию для всех выразилось в том, что они стали говорить иными языками и пророчествовать. Всех их было человек около двенадцати.

⁸ Придя в синагогу, он небоязненно проповедывал три месяца, беседуя и удостоверяя о Царствии Божием. ⁹ Но как некоторые ожесточились и не верили, злословя путь Господень перед народом, то он, оставив их, отделил учеников, и ежедневно проповедывал в училище некоего Тиранна. ¹⁰ Это продолжалось до двух лет, так что все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины. ¹¹ Бог же творил немало чудес руками Павла, ¹² так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них.

8–12. Поселившись в Ефесе, апостол Павел по обыкновению начал посещать синагогу и безбоязненно проповедовать там Христа; это он делал месяца три. Но когда некоторые из иудеев, постепенно возбуждаясь против проповеди апостола, ожесточились наконец до того, что начали открыто пред народом злословить путь Господень, осмеивать учение апостола и проповедуемого им Христа, то Павел, оставив их и отделив от них и всех христиан в Ефесе, перешел для проповеди в училище некоего Тиранна, где проповедовал не по субботам только, как доселе в синагоге, но ежедневно; училище это обратилось в христианское училище. В таком положении апостол находился в Ефесе около двух лет⁴², ежедневно проповедуя Евангелие собиравшимся к нему иудеям и язычникам, так что проповедию о Господе Иисусе огласилась вся Асия; не было человека здесь, который бы или от самого Павла, или от слушавших его не был оглашен проповедию о Христе. Этому особенно много способствовало то, что руками Павла Бог творил немало чудес; совершались даже заочные исцеления чрез него: на больных и бесноватых возлагали платки и опоясывания с тела его – и они исцелялись.

¹³ Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. ¹⁴ Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. ¹⁵ Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? ¹⁶ И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома.

13–16. Насколько сильно было впечатление, которое производили на жителей Асии чудеса, совершавшиеся руками Павла, это показало поведение некоторых из скитающихся иудейских заклинателей-обманщиков, которых было тогда много как между иудеями, так и между язычниками (см.: 8, 9 и далее; 13, 6 и далее). Это были какие-то семь сынов иудейского первосвященника Скевы⁴³. Они стали употреблять при заклинаниях над бесноватыми имя Господа Иисуса, суеверно думая, что чудодейственная сила заключается в самых звуках этого имени; а так как имя Иисус было обычное у иудеев, то они употребляли такую форму заклинания: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Но двое из них (ст. 16; «одолев их» – ἀμφοτέρων) получили от самого злого духа очень чувствительное внушение. Сказавши в ответ на их заклинание: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? – бесноватый бросился на них и, одолев их обоих, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из дома.

¹⁷ Это сделалось известно всем живущим в Ефесе Иудеям и Еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса. ¹⁸ Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. ¹⁹ А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. ²⁰ С такою силою возрастало и возмогало слово Господне.

17–20. Весть об этом событии скоро разнеслась по всему городу и произвела сильное действие на жителей Ефеса, как иудеев, так и язычников. На всех их вообще напал страх пред таинственною, всемогущею силой имени Господа Иисуса, а верующие радостно прославляли это Святое имя. Для вновь обращавшихся ко Христу этот общий страх сопровождался особенно благодетельными последствиями: он пробудил в них сильное ощущение и сознание своей греховности, вследствие чего они приходили к Павлу, исповедуя и открывая дела свои. Даже на занимавшихся чародейством этот страх произвел некоторое действие и притом точно так же благодетельное: довольно многие из них, собрав книги свои, заключавшие в себе формулы заклинаний, разные молитвы к богам и вообще руководство ко всевозможным чародействам и волхвованиям, сожгли их перед всеми. При этом сами же чародеи определили и ценность добровольно сожженных ими книг: оказалось, что сожжено их было на 50 000 драхм, что равняется сумме около 10 000 рублей. С такою силой возрастало и возмогало слово Господне над силою тьмы.

²¹ Когда же это совершилось, Павел положил в духе, пройдя Македонию и Ахаию, идти в Иерусалим, сказав: побывав там, я должен видеть и Рим. ²² И, послав в Македонию двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста, сам остался на время в Асии. ²³ В то время произошел немалый мятеж против пути Господня, ²⁴ ибо некто серебряник, именем Димитрий, делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль, ²⁵ собрав их и других подобных ремесленников, сказал: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше; ²⁶ между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. ²⁷ А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная. ²⁸ Выслушав это, они исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская! ²⁹ И весь город наполнился смятением. Схватив Македонян Гаия и Аристарха, спутников Павловых, они единодушно устремились на зрелище. ³⁰ Когда же Павел хотел войти в народ, ученики не допустили его. ³¹ Также и некоторые из Асийских начальников, будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище. ³² Между тем одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались. ³³ По предложению Иудеев, из народа вызван был Александр. Дав знак рукою, Александр хотел говорить к народу. ³⁴ Когда же узнали, что он Иудей, то закричали все в один голос, и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская! ³⁵ Блюститель же порядка, утишив народ, сказал: мужи Ефесские! какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? ³⁶ Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. ³⁷ А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. ³⁸ Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга. ³⁹ А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в законном собрании. ⁴⁰ Ибо мы находимся в опасности – за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище. Сказав это, он распустил собрание.

21–40. После того как совершились описанные выше события, апостол Павел намерен был оставить Ефес и идти далее. План дальнейшего путешествия был такой: прошедши Македонию и Ахаию и посетивши основанные там во время второго путешествия Церкви в Филиппах, Фессалониках, Верии и Коринфе, идти в Иерусалим, а потом предпринять новое путешествие в Рим. Но прежде нежели отправиться самому лично в Македонию, он предпослал туда пред собою двух спутников и сотрудников своих, Тимофея и Ераста (вероятно, для подготовления македонских христиан к сбору милостыни и для самого сбора – 2Кор. 9, 3–5), а сам остался на некоторое время в Ефесе.

В это время произошло возмущение в Ефесе, произведенное против него некоторым серебряником по имени Димитрий, главное ремесло которого было делание серебряных моделей с знаменитого ефесского храма Артемиды и которому поэтому охлаждение язычников к храму Артемиды Ефесской, происшедшее вследствие проповеди апостола, угрожало совершенным упадком его ремесла. Но народное смятение вскоре было успокоено, и беспорядочная толпа разошлась по убеждению одного гражданского чиновника. И таким образом, Павел, против которого произведено было это возмущение народа, остался невредим.

Глава 20. ¹ По прекращении мятежа Павел, призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними, вышел и пошел в Македонию. ² Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу. ³ Там пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию. ⁴ Его сопровождали до Асии Сосипатр Пирров, Вериянин, и из Фессалоникийцев Аристарх и Секунд, и Гаий Дервянин и Тимофей, и Асийцы Тихик и Трофим. ⁵ Они, пойдя вперед, ожидали нас в Троаде. ⁶ А мы, после дней опресночных, отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней. ⁷ В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи. ⁸ В горнице, где мы собрались, было довольно светильников. ⁹ Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. ¹⁰ Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. ¹¹ Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. ¹² Между тем отрока привели живого, и немало утешились. ¹³ Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком. ¹⁴ Когда же он сошелся с нами в Ассе, то, взяв его, мы прибыли в Митилину. ¹⁵ И, отплыв оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса, а на другой пристали к Самосу и, побывав в Трогиллии, в следующий день прибыли в Милит, ¹⁶ ибо Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме.

Глава 20: 1–16. По прекращении мятежа Павел, простившись с ефесскими христианами, отправился и прибыл в Македонию, где, посетив основанные им прежде Церкви, преподал верующим обильные наставления⁴⁴. Из Македонии он отправился с тою же целью в Елладу, или Ахаию; здесь пробыл апостол три месяца⁴⁵. Произведенное против него иудеями возмущение заставило его оставить Грецию, и он направил свой путь в Сирию. Более удобный и близкий путь туда был морем, но апостол пожелал еще раз видеться с македонскими христианами и с этою целью отправился в Сирию сухим путем чрез Македонию. Здесь в Филиппах апостол провел Дни опресночные, после которых отправился морем в Троаду, куда и прибыл чрез пять дней.

Настоящее пребывание апостола Павла в Троаде ознаменовалось одним из величайших дел благодати Божией, сопутствовавшей Павлу в его апостольской деятельности, – воскрешением одного юноши по имени Евтих, упавшего из окна дома. Из Троады апостол Павел спешно совершал свое путешествие, направляя путь свой к Иерусалиму, где он желал быть в день Пятидесятницы. Поэтому, как ни желательно было ему на пути в Иерусалим посетить христиан в Ефесе, но, чтобы не замедлить здесь, он миновал этот город и прибыл в Милит (приморский город южнее Ефеса).

¹⁷ Из Милита же послав в Ефес, он призвал пресвитеров церкви,

17. Совершая обратное из Европы путешествие и направляясь к Иерусалиму, апостол Павел повсюду получал откровение от Духа Святого, что в Иерусалиме предстоят ему узы и скорби. И хотя он не знал в подробностях, что именно его ожидает, он, однако, предвидел на основании этих откровений Духа Божия, что ему уже не придется более лично посетить основанные им в разных местах Малой Азии Церкви (ст. 22–25). Но чем более он был уверен в этом, тем более он желал теперь, в последний раз, видеться с многочисленными учениками своими в Малой Азии и дать им последнее, прощальное наставление. К этому побуждало его еще и предвидение, что, по заключению его в узы, в малоазиатских Церквах появятся и начнут действовать разные лжеучители (ст. 29–30). Не имея возможности видеться лично со всеми, апостол, остановившись на короткое время в Милите, послал в Ефес и призвал к себе пресвитеров – предстоятелей Церкви Ефесской, главной среди Церквей малоазиатских.

¹⁸ и, когда они пришли к нему, он сказал им: вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами, ¹⁹ работая Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлениям Иудеев; ²⁰ как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедывал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, ²¹ возвещая Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа.

18–21. Прощальную беседу свою к пресвитерам ефесским апостол Павел начинает напоминанием им о своих трудах и подвигах благовествования в пределах Асии. Вы, говорит он, знаете эти труды мои и подвиги, потому что с первого дня прибытия моего в Асию я все время был с вами. Всю апостольскую деятельность свою он называет работою Господу, потому что всякое дело его, каждый шаг его жизни были исполнением воли Господа, отличительным характером всей своей деятельности он полагает всякое смиренномудрие – смирение во всех видах и во всех отношениях. Как велики были его труды благовествования, это видно из того, что, совершая их, он проливал многие слезы – слезы печали и скорби, когда проповедь его не оказывала желаемого действия на людей или когда она встречала препятствия со стороны врагов истины, – и переносил многие искушения, приключавшиеся ему по злоумышлениям иудеев. Что же именно сделал апостол, действуя в Асии в таком духе и при таких обстоятельствах? Вы знаете, говорит он далее пресвитерам ефесским, как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедовал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, возвещая иудеям и еллинам Евангелие – покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа.

²² И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что́ там встретится со мною; ²³ только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. ²⁴ Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией. ²⁵ И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие.

22–25. Теперь апостол обращает взор свой к будущему. Несмотря на то, что Дух Святой чрез пророков по всем городам свидетельствовал, говоря, что в Иерусалиме узы и скорби ждут апостола, несмотря на предвидение свое, что асийские христиане уже не увидят более лица его, он, однако, намерен был идти в Иерусалим, потому что таково было влечение Духа Божия, потому что Дух Божий непреоборимо влек его в Иерусалим. Апостол, впрочем, не знал, что именно встретится с ним в Иерусалиме; из откровения Духа Божия чрез пророков он знал только, что его ждут там узы и скорби. Но этого для обыкновенной человеческой слабости достаточно было, чтобы уклониться от посещения Иерусалима. Однако же это не могло устрашить апостола, с полным самопожертвованием работавшего Господу. Я, говорит он, ни на что не взираю и не дорожу даже своею жизнью, если предстоит пожертвовать ею во славу Божию; только бы до конца моей жизни совершить мне служение проповедания Евангелия с радостию, – с радостию сознания, что до конца своей жизни исполнял призвание свое в точности, не отступая пред препятствиями, не падая духом пред трудностию подвигов и не ослабевая в ревности, – с радостию сознания, что до конца жизни не было такого препятствия, которое бы задержало, связало слово Божие, проповедание Евангелия благодати Божией. И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, сущие в Асии верующие, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие.

²⁶ Посему свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех, ²⁷ ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию. ²⁸ Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. ²⁹ Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; ³⁰ и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою.

26–30. Ввиду предстоящей близкой разлуки с пастырями ефесскими апостол считает нужным дать им последнее наставление, как бы предсмертное завещание. Так как, говорит он им, скоро я оставлю вас и вы уже не увидите лица моего, то я прежде всего свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех, неповинен в погибели кого-либо из вас, если бы таковая с ними случилась: ибо я, с своей стороны, не упускал случая возвещать вам всю волю Божию, – все, что необходимо каждому из вас знать, чтобы и самому спастись, и вести к спасению вверенное духовное стадо.

Итак, поскольку вина погибели кого-либо из вас или ваших пасомых будет лежать не на мне, а на вас, и так как после полного с моей стороны возвещения вам воли Божией вы не будете иметь извинения за эту погибель в неведении христианского учения, то будьте внимательны к себе и ко всему своему духовному стаду; помните, что Сам Дух Святой поставил вас блюстителями-епископами пасти Церковь Господа и Бога, руководить верующих ко спасению посредством учения и управления; помните, что это есть Церковь Господа и Бога (ср.: 1Тим. 3, 15); помните, наконец, что Он приобрел ее Себе в удел (ср.: Еф. 1, 14) не сребром или златом, но Пречистою Своею Кровию (ср.: 1, Кор. 6, 20; 1Пет. 1, 18–19). Полная духовная бдительность со стороны вас, как охранителей и руководителей духовного стада, требуется особенно ввиду угрожающих Церкви внутренних опасностей: ибо я знаю, что, по отшествии моем из Асии, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою⁴⁶.

³¹ Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. ³² И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. ³³ Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: ³⁴ сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. ₃₅ Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать».

31–35. Продолжая внушать пастырям ефесским необходимость бодрствования, бдительности в отношении к себе и всему стаду, апостол здесь определяет в то же время свойства и характер их пастырской деятельности, указывая образец ее в себе. Посему бодрствуйте на страже охранения вверенного вам духовного стада от волков, – бодрствуйте, памятуя, что я три года⁴⁷ день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас, что с моей стороны сделано все для того, чтобы сохранять вам стадо Божие целым и невредимым, и что поэтому вы несете на себе великую ответственность пред Богом за спасение каждого верующего.

Пусть это будет и примером для вас, как должно вам жить и действовать в доме Божием, который есть Церковь Господа и Бога: помните образец во мне деятельности непринужденной, неленостной, но охотной, так как я учил каждого из вас день и ночь непрестанно (1Пет. 5, 2); помните, что я действовал среди вас, как пастырь истинно духовный, не внешнею властию, не силою прещений, угроз и наказаний заставлял вас исполнять мои правила, но со слезами учил, убеждал, умолял, утешал, поощрял каждого из вас (1Пет 5, 3). Пока я был с вами, с своей стороны я сделал все, чтобы быть вам достойными пастырями Церкви, научил вас всему необходимому для этого. Ныне же, разлучаясь с вами, предаю вас, братия, Богу, Его всесильной помощи и слову благодати Его, мною вам преподанному, которое, при вашем внимании к нему, может далее и более раскрыть, очистить и освятить ваш христианский смысл и дать вам наследие со всеми освященными. Поэтому постоянное углубление в слово благодати Божией, сопровождаемое молитвою к Богу о всесильной Его помощи, пусть будет точно так же одним из главных качеств вашей деятельности как пастырей Церкви.

Наконец, апостол напоминает ефесским пастырям то бескорыстие, с которым он действовал среди них и которое должно отличать и их пастырскую деятельность, ибо они должны пасти Божие стадо не для гнусной корысти, но из усердия (1Пет. 5, 2). Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не только не взял, но и не пожелал. Сами знаете, что не только моим нуждам, но и нуждам моих сотрудников в благовествовании послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать немощных в вере (ср.: Рим. 14, 1; 15, 1; 1Сол. 5, 14), которые, особенно при перетолковании пастырской деятельности лжеучителями, могут почесть труд пастыря корыстным, если он пользуется содержанием от пасомых.

Помнить при этом должно и слова Господа Иисуса, Который сказал: блаженнее давать, нежели принимать⁴⁸. Это не обычное слово житейской мудрости, смысл которого такой: лучше быть в состоянии раздавать милостыню, нежели нуждаться в милостыне. Как и другие изречения житейской мудрости, оно служит здесь в устах Иисуса Христа покровом, образом для выражения урока чисто духовного, нравственного: блаженны те, которые творят милостыню, дают взаймы нуждающимся, совершают дела духовного пастырства и вообще благодетельствуют ближним, – ничесоже чающе себе здесь на земле, не ища и не получая никакой земной награды себе; они более блаженны в вечности, нежели творящие добро ближним и получающие за это мзду от людей.

³⁶ Сказав это, он преклонил колени свои и со всеми ими помолился. ³⁷ Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, ³⁸ скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его. И провожали его до корабля.

36–38. Окончив свою прощальную речь к ефесским пастырям, апостол Павел преклонил колени свои и со всеми ими помолился, предавая себя и их всеблагому, премудрому и всесильному Богу. Расстались ефесские пастыри с своим отцом-архипастырем со многими слезами; скорбели они особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его.

Глава 21. ¹ Когда же мы, расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару, ² и, найдя корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли. ³ Быв в виду Кипра и оставив его слева, мы плыли в Сирию, и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля. ⁴ И, найдя учеников, пробыли там семь дней. Они, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим. ⁵ Проведя эти дни, мы вышли и пошли, и нас провожали все с женами и детьми даже за город; а на берегу, преклонив колени, помолились. ⁶ И, простившись друг с другом, мы вошли в корабль, а они возвратились домой. ⁷ Мы же, совершив плавание, прибыли из Тира в Птолемаиду, где, приветствовав братьев, пробыли у них один день. ⁸ А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, выйдя, пришли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа благовестника, одного из семи диаконов, остались у него. ⁹ У него были четыре дочери девицы, пророчествующие. ¹⁰ Между тем как мы пребывали у них многие дни, пришел из Иудеи некто пророк, именем Агав, ¹¹ и, войдя к нам, взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников. ¹² Когда же мы услышали это, то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим. ¹³ Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса. ¹⁴ Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказав: да будет воля Господня! ¹⁵ После сих дней, приготовившись, пошли мы в Иерусалим. ¹⁶ С нами шли и некоторые ученики из Кесарии, провожая нас к некоему давнему ученику, Мнасону Кипрянину, у которого можно было бы нам жить. ¹⁷ По прибытии нашем в Иерусалим братия радушно приняли нас.

Глава 21: 1–17. Простившись с ефесскими пастырями, апостол Павел взошел в корабль и отправился вместе с своими спутниками, между которыми был и дееписатель, по направлению к Иерусалиму. Мимо островов Кос и Родос скоро прибыли они в Патару (большой приморский торговый город малоазийской провинции Линии) и здесь пересели на один купеческий корабль, шедший в Финикию. Этот корабль доставил их в Тир, где апостол, нашедши христиан, пробыл среди них семь дней и от некоторых из них получил новое откровение Духа Божия, что в Иерусалиме ждут его узы скорби. Из Тира, чрез Птолемаиду (приморский город в пределах Палестины), апостол и его спутники отплыли и прибыли в Кесарию, и здесь, в доме благовестника Филиппа, одного из семи диаконов, пробыли они многие дни.

В это время пришел в Кесарию из Иудеи пророк Агав (11, 28) и символическим действием связания себе рук и ног поясом Павловым предсказал, что так свяжут апостола в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников. Это вызвало общую мольбу кесарийских христиан к апостолу, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел сказал им на это, что он хочет не только быть узником, но готов и умереть за имя Христово, и к празднику Пятидесятницы прибыл в Иерусалим.

¹⁸ На другой день Павел пришел с нами к Иакову; пришли и все пресвитеры. ¹⁹ Приветствовав их, Павел рассказывал подробно, что сотворил Бог у язычников служением его. ²⁰ Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. ²¹ А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. ²² Итак что же? Верно соберется народ; ибо услышат, что ты пришел. ²³ Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. ²⁴ Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на жертву за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон. ²⁵ А об уверовавших язычниках мы писали, положив, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда. ²⁶ Тогда Павел, взяв тех мужей и очистившись с ними, в следующий день вошел в храм и объявил окончание дней очищения, когда должно быть принесено за каждого из них приношение. ²⁷ Когда же семь дней оканчивались, тогда Асийские Иудеи, увидев его в храме, возмутили весь народ и наложили на него руки, ²⁸ крича: мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и Еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие. ²⁹ Ибо перед тем они видели с ним в городе Трофима Ефесянина и думали, что Павел его ввел в храм. ³⁰ Весь город пришел в движение, и сделалось стечение народа; и, схватив Павла, повлекли его вон из храма, и тотчас заперты были двери. ³¹ Когда же они хотели убить его, до тысяченачальника полка дошла весть, что весь Иерусалим возмутился. ³² Он, тотчас взяв воинов и сотников, устремился на них; они же, увидев тысяченачальника и воинов, перестали бить Павла. ³³ Тогда тысяченачальник, приблизившись, взял его и велел сковать двумя цепями, и спрашивал: кто он, и что сделал. ³⁴ В народе одни кричали одно, а другие другое. Он же, не могши по причине смятения узнать ничего верного, повелел вести его в крепость. ³⁵ Когда же он был на лестнице, то воинам пришлось нести его по причине стеснения от народа, ³⁶ ибо множество народа следовало и кричало: смерть ему! ³⁷ При входе в крепость Павел сказал тысяченачальнику: можно ли мне сказать тебе нечто? А тот сказал: ты знаешь по-гречески? ³⁸ Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников? ³⁹ Павел же сказал: я Иудеянин, Тарсянин, гражданин небезызвестного Киликийского города; прошу тебя, позволь мне говорить к народу. ⁴⁰ Когда же тот позволил, Павел, стоя на лестнице, дал знак рукою народу; и, когда сделалось глубокое молчание, начал говорить на еврейском языке так:

18–40. Когда апостол Павел прибыл в Иерусалим, то находившиеся здесь апостолы и прочие братия приняли его радушно и прославляли Бога, слушая его рассказы о том, что сделал Бог его руками среди язычников. Но всех беспокоило опасение, чтобы апостол язычников не подвергся оскорблению и насилию со стороны иудеев, которые наслышались о нем, что он учит живущих в рассеянии иудеев не обрезывать детей своих и вообще не жить по закону Моисееву. Чтобы рассеять это предубеждение иудеев против Павла и тем самым избавить его от угрожающей ему опасности, иерусалимские пресвитеры, и во главе их Иаков – брат Господень по плоти, советовали Павлу принять участие в обете назорейства (временном), который имели на себе четыре христианина из иудеев, и во всенародном совершении в храме обрядов этого обета. Павел исполнил этот братский совет соапостолов и сопресвитеров; однако же это не спасло его от злобы иудеев. Когда асийские иудеи увидели его в храме, то возмутили народ, говоря про апостола: этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего (ст. 28).

Апостол был схвачен, и рассвирепевшая народная толпа растерзала бы его, если бы тысяченачальник (Лисий – 23, 26) иерусалимского гарнизона, услышав о народном возмущении, не явился с частию вверенного ему войска на место побоища. Считая Павла действительно в чем-либо виновным, тысяченачальник, приблизившись, взял его и велел сковать его двумя цепями, а потом, не могши по причине беспорядочного народного крика узнать, в чем именно обвиняют узника, повелел вести его в крепость.

Глава 22. ¹ Мужи братия и отцы! выслушайте теперь мое оправдание перед вами. ₂ Услышав же, что он заговорил с ними на еврейском языке, они еще более утихли. Он сказал: ³ я Иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне. ⁴ Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин, ⁵ как засвидетельствует о мне первосвященник и все старейшины, от которых и письма взяв к братиям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание. ⁶ Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. ⁷ Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? ⁸ Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. ⁹ Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали. ¹⁰ Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет все, что назначено тебе делать. ¹¹ А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск. ¹² Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске, ¹³ пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: брат Савл! прозри. И я тотчас увидел его. ¹⁴ Он же сказал мне: Бог отцов наших предызбрал тебя, чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал глас из уст Его, ¹⁵ потому что ты будешь Ему свидетелем пред всеми людьми о том, что ты видел и слышал. ¹⁶ Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса. ¹⁷ Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, ¹⁸ и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, ²⁰ и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его. ²¹ И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам. ²² До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить. ²³ Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух, ²⁴ тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него. ²⁵ Но когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда? ²⁶ Услышав это, сотник подошел и донес тысяченачальнику, говоря: смотри, что ты хочешь делать? этот человек – Римский гражданин. ²⁷ Тогда тысяченачальник, подойдя к нему, сказал: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. ²⁸ Тысяченачальник отвечал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем. ²⁹ Тогда тотчас отступили от него хотевшие пытать его. А тысяченачальник, узнав, что он Римский гражданин, испугался, что связал его. ³⁰ На другой день, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи, освободил его от оков и повелел собраться первосвященникам и всему синедриону и, выведя Павла, поставил его перед ними.

Глава 22: 1–30. При входе в крепость на лестнице апостол Павел испросил у тысяченачальника позволение говорить к народу и сказал к нему речь, в которой, в оправдание себя, передал историю чудесного обращения его ко Христу (ст. 1–21).

Иудеи терпеливо и со вниманием слушали апостола. Но когда он сказал, что Сам Господь, явившись ему в храме, послал его с проповедью к язычникам, вся народная толпа снова пришла в неистовство и стала яростно кричать: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить (ст. 22). Тогда тысяченачальник повелел ввести апостола в крепость и, чтобы узнать, в чем именно он виновен, хотел подвергнуть его пытке. Уже Павла растянули с этою целью ремнями, но он прибег к защите звания римского гражданина, каковым он был по рождению, и это избавило его от невинных побоев. Тысяченачальник, узнав, что Павел римский гражданин, испугался даже и того, что связал его (ст. 29). Однако же, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его иудеи, он не отпустил его, но, освободив его на другой день от оков, повелел собраться первосвященникам и синедриону и, выведши Павла из крепости, поставил его пред ними (ст. 30).

Глава 23. ¹ Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! я всею доброю совестью жил пред Богом До сего дня.

Глава 23: 1. Так как синедрион не своею властию привел апостола к допросу на суде, но Павел поставлен был пред него римским начальником, то он чувствовал и сознавал себя на этом суде в некоторой мере равноправным в отношении к своим судьям, членам синедриона, рассматривая их более как своих противников, нежели судей. Этим объясняется прежде всего то, что апостол не дожидается допроса себе со стороны судей, но, будучи введен в собрание, окинул его твердым, спокойным взором и прямо начал защитительную речь. Этим же объясняется и то, что он, обращаясь к членам синедриона, называет их не почтенным титулом «отцы», а только «мужами братьями». Мужи братия! я всею доброю совестью жил (πεπολίτευμαι) пред Богом до сего дня, – я исполнял свои обязанности пред Богом, совершал служение, к которому Бог меня призвал, с чистою совестью, так, как мне внушала то моя добрая совесть. Это только начало речи. Она прервана была и даже совсем прекращена приказанием первосвященника – бить оратора по устам.

² Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам. ³ Тогда Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня.

2–3. Первосвященник и вместе председатель синедриона Анания⁵⁰ считал Павла отъявленным и самым дерзким противником Богу и Его закону, так как, по его мнению, он не только сам не исполнял закона Божия, но и других учил тому же. Поэтому слова апостола, что он служил Богу со всею доброю совестью, должны были показаться ему дерзкою ложью и гнусным лицемерием, а потому они привели его в бешенство, и он приказал стоявшим пред подсудимым, вероятно прислужникам при синедрионе, бить его по устам. Но это было совершенно беззаконным действием со стороны первосвященника, всецелым нарушением порядков суда и прав подсудимого, определяемых всяким законом. Такое беззаконное действие председателя суда и блюстителя правосудия возбудило в апостоле тем более справедливый гнев, что он сознавал себя совершенно невинным. Сознавая себя, кроме того, стоящим пред судом не столько синедриона, сколько римской власти, и чувствуя себя в некоторой мере защищенным этою властию от злобы своих противников, апостол в ответ на беззаконное действие первосвященника сказал ему: Бог будет бить тебя⁵¹, стена подбеленная, – лицемер, показывающий себя ревнителем закона, а на самом деле всего менее радеющий о его невредимости и нерушимости, – ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня, – как председатель верховного судилища, ты должен бы быть блюстителем нерушимости закона, ты же являешься первым его нарушителем.

⁴ Предстоящие же сказали: первосвященника Божия поносишь? ⁵ Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь.

4–5. Это резкое слово апостола вызвало строгое замечание со стороны некоторых из судей, что, говоря так, он поносит не обыкновенного человека и даже не простого судью, но первосвященника Божия, и, следовательно, оскорбляет Самого Бога. На это Павел отвечал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь (Исх. 22, 28).

Каким образом могло случиться, что Павел не знал первосвященника? Обращение апостола ко Христу совершилось около 40 года. А так как по обращении своем апостол лишь иногда, на короткое время, посещал Иерусалим и так как у него не было никаких особенных побуждений или интересов постараться лично узнать во время этих посещений первосвященника, то очень могло быть, что Павел действительно лично не знал, доселе не видывал Ананию, хотя, быть может, и слыхал это имя как имя первосвященника. Сейчас же на собрании он не мог не знать лишь того, что приказавший бить его по устам есть председатель синедриона. Но так как председателем синедриона мог быть и не первосвященник и так как первосвященник, будучи вместе и председателем синедриона, являлся на собрания суда в обычной своей одежде, а не первосвященнической, то апостол от председательства Анании не непременно должен был заключать, что он первосвященник.

Некоторые, впрочем, толкователи не соглашаются допустить, чтобы апостол действительно не знал первосвященника, и потому слова апостола понимают в ироническом смысле: «поведение его, братия, не дозволяет и думать, что он первосвященник Божий; если он и первосвященник, то не истинный, Божий, а только по имени; а будь он истинным первосвященником, я не дозволил бы себе резкого против него слова, ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь». Можно соединить оба эти толкования и слова апостола перефразировать так: «я не знал, братия, а по поведению его никак не мог и думать, чтобы он был первосвященник Божий».

⁶ Узнав же Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят. ⁷ Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось. ⁸ Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа; а фарисеи признают и то и другое. ⁹ Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу. ¹⁰ Но как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они не растерзали Павла, повелел воинам сойти взять его из среды их и отвести в крепость.

6–10. Из того, как суд начался, апостол ясно видел, что на этом суде прямая защита немыслима, что правосудия здесь ожидать невозможно. Поэтому он стал стараться лишь о том, чтобы суд кончился для него ничем. Для этого он воспользовался тем, что синедрион состоял из лиц двух противоположных и непримиримо враждебных между собою партий – фарисейской и саддукейской. Имея в виду, что саддукеи отвергали воскресение мертвых, равно как бытие ангелов и душ умерших людей, а фарисеи признавали то и другое, и что это был самый главный пункт разногласия между означенными партиями, апостол громким голосом возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят⁵²; меня обвиняют в противлении закону, а между тем я принадлежу по самому рождению к числу самых горячих ревнителей закона – фарисеям; не за учение против закона меня судят; истинная причина этого – моя вера и проповедь о Мессии и о воскресении мертвых. Говоря так, апостол имел в виду возбудить в фарисеях некоторое сочувствие к себе заявлением своего единомыслия с ними по одному из главнейших догматов их веры и тем, хотя на время только, привлечь их на свою сторону.

План апостола удался: между судьями произошла распря, и книжники фарисейской стороны, хотя они и не были расположены к Павлу, даже были враждебно настроены к нему, чтобы только идти против своих врагов-саддукеев, приняли его сторону, говоря: ничего худого мы не находим в сем человеке. В этих словах они признали отсутствие вины в подсудимом. Но этим фарисеи не ограничились: усиливая борьбу свою против саддукеев, они, далее, предполагают возможным, что даже, может быть, справедливость на стороне Павла: а если дух или ангел говорил ему то, во что он верует и что проповедует?⁵³ А это совершенно возможно, и в таком случае мы, идя против него, окажемся противниками Богу. Не будем же противиться Богу, предоставим дело его собственному течению: если оно не угодно Богу, то, скоро ли – долго ли, погибнет; если же оно дело Божие, никакие усилия человеческие не могут прекратить или остановить его. Это размышление фарисеев (смысл которого тот же, что и совет Гамалиила в синедрионе относительно преследования христиан – 5, 34–39), очевидно, вызвано борьбою их против саддукеев, отвергавших бытие ангелов и вообще бытие духовного мира. Раздор между судьями так увеличился, споры между фарисеями и саддукеями стали так запальчивы, что тысяченачальник опасался, как бы спорившие не бросились на Павла, одни – нападая на него, другие – защищая его, и как бы таким образом они не растерзали Павла, римского гражданина, за что он мог подвергнуться ответственности пред своим правительством. Поэтому приказал воинам взять Павла из среды судей и отвести его снова в крепость.

¹¹ В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме.

11. В таком трудном положении апостол ободрен был особым явлением и откровением Господа. Явясь ему в следующую ночь (во сне или в бодрственном состоянии – из текста не видно), Господь сказал ему: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме. Это было действительно сильным ободрением для апостола язычников. Пронести свою проповедь о Христе до Рима – это было и собственным желанием Павла, которое он располагал привести в исполнение именно теперь, побывав в Иерусалиме (19, 21). Теперь Господь предсказывает, что хотя он находится сейчас в узах, но его желание быть в Риме исполнится. Следовательно, настоящие узы не свяжут для него слова Божия, не остановят проповеди его, не воспрепятствуют ему исполнить свое жизненное призвание и назначение.

¹² С наступлением дня некоторые Иудеи сделали умысел, и заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла. ¹³ Было же более сорока сделавших такое заклятие. ¹⁴ Они, придя к первосвященникам и старейшинам, сказали: мы клятвою заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла. ¹⁵ Итак ныне же вы с синедрионом дайте знать тысяченачальнику, чтобы он завтра вывел его к вам, как будто вы хотите точнее рассмотреть дело о нем; мы же, прежде нежели он приблизится, готовы убить его. ¹⁶ Услышав о сем умысле, сын сестры Павловой пришел и, войдя в крепость, уведомил Павла. ¹⁷ Павел же, призвав одного из сотников, сказал: отведи этого юношу к тысяченачальнику, ибо он имеет нечто сказать ему. ¹⁸ Тот, взяв его, привел к тысяченачальнику и сказал: узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто сказать тебе. ¹⁹ Тысяченачальник, взяв его за руку и отойдя с ним в сторону, спрашивал: что такое имеешь ты сказать мне? ²⁰ Он отвечал, что Иудеи согласились просить тебя, чтобы ты завтра вывел Павла пред синедрион, как будто они хотят точнее исследовать дело о нем. ²¹ Но ты не слушай их; ибо его подстерегают более сорока человек из них, которые заклялись не есть и не пить, доколе не убьют его; и они теперь готовы, ожидая твоего распоряжения. ²² Тогда тысяченачальник отпустил юношу, сказав: никому не говори, что ты объявил мне это. ²³ И, призвав двух сотников, сказал: приготовьте мне воинов пеших двести, конных семьдесят и стрелков двести, чтобы с третьего часа ночи шли в Кесарию. ²⁴ Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к правителю Феликсу. ²⁵ Написал и письмо следующего содержания: ²⁶ «Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу – радоваться. ²⁷ Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин. ²⁸ Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их ²⁹ и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков. ³⁰ А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров». ³¹ Итак воины, по данному им приказанию, взяв Павла, повели ночью в Антипатриду. ³² А на другой день, предоставив конным идти с ним, возвратились в крепость. ³³ А те, придя в Кесарию и отдав письмо правителю, представили ему и Павла. ³⁴ Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и, узнав, что из Киликии, сказал: ³⁵ я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители. И повелел ему быть под стражею в Иродовой претории.

12–35. Иудеи очень были раздражены тем, что римский чиновник не был всецело на их стороне и что суд над Павлом не привел к исполнению их желания предать апостола смерти. Тогда некоторые фанатики из их среды, числом сорок человек, дали обет не пить и не есть, пока не умертвят Павла. А чтобы исполнить свой убийственный замысел, они сказали первосвященнику и другим чинам синедриона, чтобы они попросили тысяченачальника снова вывести к ним на суд Павла, причем во время пути его в синедрион они и намеревались убить его.

Но этот замысел их был открыт и доведен до сведения тысяченачальника племянником Павла. И тысяченачальник, продолжая уважать и охранять в Павле римского гражданина, отправил его в ночь перед днем, в который заговорщики рассчитывали привести свой замысел в исполнение, под сильною охраною стражей в Кесарию к проконсулу Иудеи Феликсу, причем в особом письме объяснил ему обстоятельства взятия апостола под стражу, его римское гражданство и его политическую безвинность.

Глава 24. ¹ Через пять дней пришел первосвященник Анания со старейшинами и с некоторым ритором Тертуллом, которые жаловались правителю на Павла. ² Когда же он был призван, то Тертулл начал обвинять его, говоря: ³ всегда и везде со всякою благодарностью признаём мы, что тебе, достопочтенный Феликс, обязаны мы многим миром, и твоему попечению благоустроением сего народа. ⁴ Но, чтобы много не утруждать тебя, прошу тебя выслушать нас кратко, со свойственным тебе снисхождением. ⁵ Найдя сего человека язвою общества, возбудителем мятежа между Иудеями, живущими по вселенной, и представителем Назорейской ереси, ⁶ который отважился даже осквернить храм, мы взяли его и хотели судить его по нашему закону. ⁷ Но тысяченачальник Лисий, придя, с великим насилием взял его из рук наших и послал к тебе, ⁸ повелев и нам, обвинителям его, идти к тебе. Ты можешь сам, разобрав, узнать от него о всем том, в чем мы обвиняем его. ⁹ И Иудеи подтвердили, сказав, что это так. ¹⁰ Павел же, когда правитель дал ему знак говорить, отвечал: зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей, я тем свободнее буду защищать мое дело. ¹¹ Ты можешь узнать, что не более двенадцати дней тому, как я пришел в Иерусалим для поклонения. ¹² И ни в святилище, ни в синагогах, ни по городу они не находили меня с кем-либо спорящим или производящим народное возмущение, ¹³ и не могут доказать того, в чем теперь обвиняют меня. ¹⁴ Но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему, написанному в законе и пророках, ¹⁵ имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают. ¹⁶ Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми. ¹⁷ После многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения. ¹⁸ При сем нашли меня, очистившегося в храме не с народом и не с шумом. ¹⁹ Это были некоторые Асийские Иудеи, которым надлежало бы предстать пред тебя и обвинять меня, если что имеют против меня. ²⁰ Или пусть сии самые скажут, какую нашли они во мне неправду, когда я стоял перед синедрионом, ²¹ разве только то́ одно слово, которое громко произнес я, стоя между ними, что за учение о воскресении мертвых я ныне судим вами. ²² Выслушав это, Феликс отсрочил дело их, сказав: рассмотрю ваше дело, когда придет тысяченачальник Лисий, и я обстоятельно узнаю об этом учении. ²³ А Павла приказал сотнику стеречь, но не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему. ²⁴ Через несколько дней Феликс, придя с Друзиллою, женою своею, Иудеянкою, призвал Павла, и слушал его о вере во Христа Иисуса. ²⁵ И как он говорил о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя. ²⁶ Притом же надеялся он, что Павел даст ему денег, чтобы отпустил его: посему часто призывал его и беседовал с ним. ²⁷ Но по прошествии двух лет на место Феликса поступил Порций Фест. Желая доставить удовольствие Иудеям, Феликс оставил Павла в узах.

Глава 24: 1–27. Феликс обещал Павлу рассмотреть его дело, когда явятся его обвинители, а до тех пор оставил его под стражею, впрочем, не в общей тюрьме, а в Иродовой претории, то есть в прокураторском дворце, в котором и сам жил (23, 34–35).

Через пять дней явились в Кесарию обвинители Павла – первосвященник Анания со старейшинами, вооружившись при этом адвокатом, ритором Тертуллом, который и держал пред прокуратором обвинительную речь против Павла (ст. 1–9). Однако же красноречие этого оратора не достигло своей цели. Защитительная речь апостола Павла сильнее подействовала на прокуратора, и Феликс отпустил обвинителей, обещав им пересмотреть дело, когда придет тысяченачальник Лисий, а до тех пор даровал узнику Павлу еще большую свободу, нежели какою он доселе пользовался, приказав приставленному к нему сотнику не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему (ст. 10–23).

Впоследствии беседы Феликса с Павлом о предметах религии и нравственности еще более расположили прокуратора к апостолу. Однако же сребролюбивый Феликс два года напрасно держал Павла в узах, ожидая от него денег; и, наконец, желая доставить удовольствие иудеям, он оставил Павла в узах и тогда, когда был отозван и заменен Порцием Фестом (ст. 24– 27).

Глава 25. ¹ Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в Иерусалим. ² Тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою на Павла и убеждали его, ³ прося, чтобы он сделал милость, вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли убить его на дороге. ⁴ Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он сам скоро отправится туда. ⁵ Итак, сказал он, которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его. ⁶ Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию, и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла. ⁷ Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима Иудеи, принося на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать. ⁸ Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря. ⁹ Фест, желая сделать угождение Иудеям, сказал в ответ Павлу: хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом? ¹⁰ Павел сказал: я стою́ перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь. ¹¹ Ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева.

Глава 25: 1–11. Когда, вскоре по вступлении в должность, Фест прибыл в Иерусалим, то первосвященник и знатнейшие из иудеев явились к нему с жалобами на Павла и просили его вызвать апостола на суд к ним в Иерусалим, злоумышляя убить его на дороге. Но прокуратор не исполнил их просьбы, а предложил им явиться на суд в Кесарию, где Павел находился под стражею, куда и он сам намерен был вскоре возвратиться. Вследствие этого, когда он возвратился в Кесарию, явились туда и обвинители Павла.

Открылся снова суд над Павлом, и снова пришедшие из Иерусалима иудеи начали обвинять его пред прокуратором; но многие и тяжкие обвинения, которые они возводили на Павла, остались бездоказательны. Фест мог бы освободить Павла, но как иудеи противоречили (28, 19), то он, желая угодить им, сказал апостолу: не хочет ли он, чтобы суд над ним перенесен был в Иерусалим и передан был синедриону? Но Павел не желал быть выданным иудеям и потребовал суда кесарева.

¹² Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься. ¹³ Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста. ¹⁴ И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павлово, говоря: здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах, ¹⁵ на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобою явились первосвященники и старейшины Иудейские, требуя осуждения его. ¹⁶ Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения. ¹⁷ Когда же они пришли сюда, то, без всякого отлагательства, на другой же день сел я на судейское место и повелел привести того человека. ¹⁸ Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал; ¹⁹ но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив. ²⁰ Затрудняясь в решении этого вопроса, я сказал: хочет ли он идти в Иерусалим и там быть судимым в этом? ²¹ Но как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение Августово, то я велел содержать его под стражею до тех пор, как пошлю его к кесарю. ²² Агриппа же сказал Фесту: хотел бы и я послушать этого человека. Завтра же, отвечал тот, услышишь его. ²³ На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел. ²⁴ И сказал Фест: царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! вы видите того, против которого все множество Иудеев приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить. ²⁵ Но я нашел, что он не сделал ничего, достойного смерти; и как он сам потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему. ²⁶ Я не имею ничего верного написать о нем государю; посему привел его пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении, было мне что написать. ²⁷ Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него.

12–27. Это слово подсудимого и решило дальнейший ход его дела: Фест не мог не исполнить требования Павла и должен был отправить его в Рим на рассмотрение Августово. Но прежде нежели Павел, согласно его требованию, отправлен был в Рим, он должен был пережить еще один суд над собою в Кесарии и еще раз свидетельствовал о Христе пред Израилем.

Царь Ирод Агриппа⁵⁴, находясь в вассальных отношениях к Риму, счел своим долгом поздравить Феста с новым его назначением и для этого вскоре по вступлении последнего на должность прокуратора Иудеи прибыл в Кесарию. Желая оказать любезность своему гостю, Фест предложил выслушать дело Павлово Ироду, как исповедующему тоже еврейскую веру, который поэтому более способен понять это дело, нежели он, римский прокуратор, ибо, как заметил Фест, обвинители Павла спорили с ним по некоторым вопросам своего богопочтения (ст. 13–27).

Глава 26. ¹ Агриппа сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя. Тогда Павел, простерши руку, стал говорить в свою защиту: ² царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, ³ тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно. ⁴ Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи; ⁵ они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению. ⁶ И ныне я стою́ перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам, ⁷ которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь. За сию-то надежду, царь Агриппа, обвиняют меня Иудеи. ⁸ Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых? ⁹ Правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея. ¹⁰ Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос; ¹¹ и по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах. ¹² Для сего идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников, ¹³ среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. ¹⁴ Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. ¹⁵ Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: «Я Иисус, Которого ты гонишь. ¹⁶ Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, ¹⁷ избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя ¹⁸ открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными». ¹⁹ Поэтому, царь Агриппа, я не воспротивился небесному видению, ²⁰ но сперва жителям Дамаска и Иерусалима, потом всей земле Иудейской и язычникам проповедывал, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния. ²¹ За это схватили меня Иудеи в храме и покушались растерзать. ²² Но, получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, ²³ то есть что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам. ²⁴ Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия. ²⁵ Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла. ²⁶ Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило. ²⁷ Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь. ²⁸ Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином. ²⁹ Павел сказал: молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз. ³⁰ Когда он сказал это, царь и правитель, Вереника и сидевшие с ними встали; ³¹ и, отойдя в сторону, говорили между собою, что этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает. ³² И сказал Агриппа Фесту: можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря. Посему и решился правитель послать его к кесарю.

Глава 26: 1–32. Речь апостола Павла на этом суде в присутствии царя Агриппы есть точно так же защитительная, как и речь его пред иудеями на лестнице иерусалимской крепости. Но так как апостол говорил теперь с большею свободой, нежели тогда, перед толпою фанатиков, и так как теперь он не был остановлен в своей речи и мог высказаться вполне, то он защищает себя здесь таким образом, что в то же время дает торжественное свидетельство о Христе, умершем и воскресшем, согласно предсказанию Моисея и других древних пророков, и призывает слушателей к покаянию и обращению к Богу.

Эта вдохновенная речь апостола Фесту кажется плодом мечтательности, сумасбродства, но на Агриппу она производит такое впечатление, что едва не убеждает его сделаться христианином. Что касается до вопроса о виновности Павла, то судьи из речи его вынесли то убеждение, что он совершенно невиновен и что поэтому можно бы его освободить, если бы он сам не потребовал суда кесарева.

Глава 27. ¹ Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику Августова полка, именем Юлию. ² Мы взошли на Адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около Асийских мест. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники. ³ На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием. ⁴ Отправившись оттуда, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветров, ⁵ и, переплыв море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские. ⁶ Там сотник нашел Александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него.

Глава 27: 1–6. Наконец Фест нашел удобный случай отправить Павла в Италию. Для этого он воспользовался одним купеческим кораблем, владелец которого был из Адрамита, приморского города в малоазийской провинции Мисии (недалеко от Троады). Корабль этот должен был плыть около берегов Сирии и Малой Азии, но Павла и других узников, назначенных для отправки в Рим, посадили на него с тем расчетом, что впоследствии в какой-либо малоазийской пристани легко будет найти корабль, отправляющийся в Италию.

Итак, Павла посадили на адрамитский корабль, а с ним вместе и его спутников, дееписателя Луку и Аристарха из Фессалоников. Конвой, сопровождавший узников, состоял из солдат так называемого Августова полка и находился под начальством сотника именем Юлий. Этот сотник обходился с Павлом человеколюбиво, а потому, когда на другой же день корабль пристал к Сидону и здесь для своих надобностей на некоторое время остановился, он позволил апостолу сходить к своим друзьям-христианам и воспользоваться их усердием, чтобы запастись для себя и для своих спутников необходимым для далекого путешествия. Когда отправился корабль далее, то по причине противных ветров он не мог продолжать плавание около берегов Сирии и Малой Азии, а должен был пристать сначала к острову Кипр, и уже оттуда направился и прибыл в Миры Ликийские – приморский город в малоазийской провинции Ликии. Здесь сотник нашел один александрийский купеческий корабль, отправлявшийся в Италию, на который и пересадил узников.

⁷ Медленно плавая многие дни и едва поравнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне. ⁸ Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

7–8. Плавание было неблагоприятно. Многие дни корабль плавал по водам Средиземного моря, а между тем успел поравняться только с Книдом (городом на полуострове Книдия в малоазийской провинции Кария), до которого от Мир Ликийских при благоприятном плавании можно достигнуть в один день. От Книда в Италию путь лежал в юго-западном направлении, мимо северных берегов Крита. Но борьба с неблагоприятным ветром заставила корабль избрать более юго-западное направление, мимо восточных берегов Крита, и он пристал к Салмону, восточному мысу этого острова. Потом, продолжая все такую же борьбу с противным ветром, корабль прибыл в так называвшиеся Хорошие Пристани близ города Ласея, на южном берегу Крита.

⁹ Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал, ¹⁰ говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни. ¹¹ Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла. ¹² А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежащей против юго-западного и северо-западного ветра, и там перезимовать. ¹³ Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, и поплыли поблизости Крита. ¹⁴ Но скоро поднялся против него ветер бурный, называемый эвроклидон. ¹⁵ Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам. ¹⁶ И, набежав на один островок, называемый Кла́вдой, мы едва могли удержать лодку. ¹⁷ Подняв ее, стали употреблять пособия и обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились. ¹⁸ На другой день, по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз, ¹⁹ а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи. ²⁰ Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звезд и продолжалась немалая буря, то наконец исчезала всякая надежда к нашему спасению.

9–20. Когда корабль остановился в бухте Хорошие Пристани, время было уже позднее: прошел уже пост дня очищения (10-го дня месяца тисри, во второй половине сентября), и наступили зимние месяцы, опасные для плавания. Павел, во время своих апостольских путешествий приобретший довольно опытности в морских странствованиях, советовал перезимовать в Хороших Пристанях. Но эта бухта была неудобна для зимовки, а потому сотник, доверяя более кормчему и начальнику корабля, согласился на совет других – доплыть, если возможно будет, для зимовки до пристани Финика, которая хотя лежала на том же берегу Крита, но выдающиеся в море мысы более защищали его от юго-западного и северо-западного ветров. Поэтому, когда подул южный ветер, не опасный для плавания, отправились и поплыли поблизости Крита. Но немного спустя поднялся ураган и начал носить корабль по волнам моря. Все обычные в этих случаях средства сохранить корабль на поверхности воды и переждать бурю были употреблены, но безуспешно: многие дни не видно было ни солнца, ни звезд по причине сильной бури и наконец исчезла всякая надежда на спасение.

²¹ И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда. ²² Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. ²³ Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь ²⁴ и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». ²⁵ Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано. ²⁶ Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров.

21–26. В этом безнадежном положении лишь один Павел остается твердым духом и спокойно смотрит в глаза переживаемой опасности. Сделав легкий упрек, что не послушались совета его не отходить от Крита, он ободряет всех, убеждает успокоиться и подкрепить себя пищею и уверяет, что ни одна душа из сущих на корабле не погибнет, что погибнет только корабль, люди же будут выброшены на какой-нибудь остров, ибо таково было ему откровение ангела Божия.

²⁷ В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле, ²⁸ и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен. ²⁹ Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня. ³⁰ Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, ³¹ Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись. ³² Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала. ³³ Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. ³⁴ Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы. ³⁵ Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть. ³⁶ Тогда все ободрились и также приняли пищу. ³⁷ Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ. ³⁸ Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море.

27–38. Но не во многих на корабле слова Павла поселили доверие к себе и ободрению, и всего менее в матросах. Поэтому они, когда после четырнадцати дней бурного плавания оказались признаки, что корабль приближается к какому-то берегу, хотели было при помощи лодки бежать с корабля, чтобы, если корабль будет разбит о берег, не погибнуть вместе с другими. Делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, они начали спускать в море лодку. Но Павел уразумел их намерение и сказал сотнику, что, если корабль останется без матросов, спасение невозможно. Тогда воины отсекли веревки у лодки, которая после этого упала и была угнана волнами от корабля. Павел же стал ободрять и успокаивать всех уверением, что ни у кого не пропадет и волос с головы, и убеждал позаботиться о подкреплении себя пищею, что после четырнадцати дней постоянного отчаянного страха, заставлявшего совершенно забывать о пище, для всех решительно было необходимо. На этот раз слова и пример Павла подействовали, и все, ободрившись, вслед за ним приняли пищу.

³⁹ Когда настал день, земли не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились, если можно, пристать с кораблем. ⁴⁰ И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу. ⁴¹ Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн. ⁴² Воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал. ⁴³ Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю, ⁴⁴ прочим же спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю.

39–44. На другой день завидели отлогий берег какого-то залива и туда направили корабль. Но попали на косу, и корабль сел на мель; нос корабля увяз и остался недвижим, а корма разбилась силою волн. Чтобы узники не разбежались, воины хотели их умертвить; но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, а чтобы кто-нибудь из узников, выплыв, не убежал, для этого он велел умеющим из воинов плавать первыми высадиться на берег и образовать из себя охранную стражу по берегу. После этого и все прочие, плывшие на корабле, кто на досках, кто на обломках корабля, поплыли к берегу, и таким образом все спаслись на землю.

Глава 28. ¹ Спасшись же, бывшие с Павлом узнали, что остров называется Мелит. ² Иноплеменники оказали нам немалое человеколюбие, ибо они, по причине бывшего дождя и холода, разложили огонь и приняли всех нас. ³ Когда же Павел набрал множество хвороста и клал на огонь, тогда ехидна, выйдя от жара, повисла на руке его. ⁴ Иноплеменники, когда увидели висящую на руке его змею, говорили друг другу: верно этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить. ⁵ Но он, стряхнув змею в огонь, не потерпел никакого вреда. ⁶ Они ожидали было, что у него будет воспаление, или он внезапно упадет мертвым; но, ожидая долго и видя, что не случилось с ним никакой беды, переменили мысли и говорили, что он Бог. ⁷ Около того места были поместья начальника острова, именем Публия; он принял нас и три дня дружелюбно угощал. ⁸ Отец Публия лежал, страдая горячкою и болью в животе; Павел вошел к нему, помолился и, возложив на него руки свои, исцелил его. ⁹ После сего события и прочие на острове, имевшие болезни, приходили и были исцеляемы, ¹⁰ и оказывали нам много почести и при отъезде снабдили нужным.

Глава 28: 1–10. Когда спасшиеся высадились на берег, то узнали, что они находятся на острове Мелит, или Мальта. Жители этого острова человеколюбиво отнеслись к спасшимся: они разложили огонь и согрели их, ибо погода была дождливая и холодная. При этом совершилось одно чудесное событие, которое произвело сильное действие на жителей острова, язычников. Когда апостол Павел, набрав много хвороста, клал на огонь, то ехидна, вышедшая от жара, повисла на руке его. Язычники думали, что эта ядовитейшая змея причинит апостолу неминуемую смерть, но он, стряхнув ее в огонь, не потерпел никакого вреда. Это так поразило язычников, что они пришли к мысли, что Павел – Бог.

Пребывание апостола на острове Мальта ознаменовалось после того и другими чудесными событиями: исцелением от горячки, соединенной с болью в животе, отца начальника острова Публия, равно как и многих больных. Все это внушило к Павлу и его спутникам почтение и расположение жителей острова, и они при отъезде Павла снабдили его всем нужным.

¹¹ Через три месяца мы отплыли на Александрийском корабле, называемом Диоскуры, зимовавшем на том острове, ¹² и, приплыв в Сиракузы, пробыли там три дня. ¹³ Оттуда отплыв, прибыли в Ригию; и как через день подул южный ветер, прибыли на второй день в Путеол,

11–13. В Мальте Павел с своими спутниками и прочими узниками пробыл три месяца до окончания бурного времени осенью и в начале зимы. После же того, как плавание стало безопасным, они посажены были на один александрийский корабль, называвшийся Диоскуры⁵⁵, который зимовал на острове Мальта, и прибыли в Сиракузы, приморский город на юго-восточном берегу Сицилии. В Сиракузах, вероятно по своим надобностям, корабль простоял три дня, а потом отправился оттуда и прибыл в Ригию (ныне Реджио) в южной Италии, против северо-восточного угла Сицилии, а оттуда, когда спустя один день подул южный благоприятный ветер, прибыли в Путеол (ныне Пуццоло), приморский город на западном берегу Италии, в одной миле от Неаполя, употребив на этот переход, благодаря попутному ветру, менее двух дней (от Реджио до Пуццоло 50 географических миль). Гавань Путеола в ближайшие столетия пред Рождеством Христовым и после была одною из значительных гаваней на западном берегу южной Италии, и именно в торговых сношениях Италии с Востоком; поэтому, достигши ее, корабль окончил здесь свое плавание и стал, вероятно, разгружаться. В то же время и сотник Юлий высадил здесь своих узников, чтобы отправиться в Рим сухим путем. Так кончилось морское путешествие апостола Павла в Рим, – путешествие, по отношению к которому переход от Мальты до Путеола был заключением.

¹⁴ где нашли братьев, и были упрошены пробыть у них семь дней, а потом пошли в Рим. ¹⁵ Тамошние братья, услышав о нас, вышли нам навстречу до Аппиевой площади и трех гостиниц. Увидев их, Павел возблагодарил Бога и ободрился.

14–15. Но Павел и его спутники не тотчас же, высадившись с корабля, отправились в Рим: в Путеоле нашлись братья-христиане, которые упросили апостола пробыть у них несколько дней. Пользуясь расположением к себе сотника, Павел мог исполнить их желание и остался в Путеоле семь дней. Вследствие такого продолжительного пребывания апостола в Путеоле римские христиане уже успели получить весть о нем, и некоторые из них вышли к нему навстречу: одни – до Аппиевой площади (небольшой городок около 60 верст от Рима), другие – до так называемых трех гостиниц (местечко, где были гостиницы для приезжающих, около 15 верст от Рима).

Это выражение любви и почтения римских христиан к великому апостолу глубоко тронуло его: оно возбудило в душе его радостное благодарение к Богу и ободрило его. Дух его не был спокоен, когда он приближался теперь в узах к столице известного тогда языческого мира. Давно он желал видеть Рим и быть в нем в качестве свидетеля Христова. Но состояние уз, в котором он теперь находился, порождает в нем опасение, как бы это состояние не было препятствием для успехов евангельской проповеди, ибо и само по себе слово о кресте для язычников часто являлось безумием, а теперь, кроме этого, приходилось возвещать это слово, и притом в столице мира, центре языческой религии, науки и образованности, человеку не только самому незнатному, но даже узнику. При таких обстоятельствах апостол мог опасаться за положение свое в Риме как апостола даже среди тамошних христиан – тем более что большинство из них лично не знало его и из личных обращений с ним не навыкло уважать в нем апостола Христова. Правда, они уже читали послание апостола к ним, предварявшее его личное прибытие в Рим, но произвело ли это послание должное действие на читателей, относительно этого тоже оставалось место сомнению. И вот, приближаясь к Риму при таком настроении духа, апостол получает свидетельство любви и благоговения к себе римских христиан; это значительно ободряет дух его.

¹⁶ Когда же пришли мы в Рим, то сотник передал узников военачальнику, а Павлу позволено жить особо с воином, стерегущим его.

16. В Риме было два главных областных начальника, которые назывались praefecti и praetoriae и на обязанности которых лежало, между прочим, принимать и сохранять прибывавших из провинций на суд кесарев лиц. В их распоряжении была особенная преторская команда (praetoriani milites), при помощи которой и совершалось наблюдение над узниками. Когда сотник Юлий прибыл с узниками своими в Рим, то он передал их военачальнику – претору или префекту претории. Префект не поместил Павла в общем с прочими узниками заключении, а позволил ему жить особо и притом в частном доме, хотя и под наблюдением особого воина-преторианца. Такое снисходительное и даже благоволительное отношение префекта к Павлу было, вероятно, следствием доброго отзыва о Павле, с одной стороны, Феста (25, 26–27), с другой – сотника Юлия, который во время путешествия так человеколюбиво обращался с апостолом.

¹⁷ Через три дня Павел созвал знатнейших из Иудеев и, когда они сошлись, говорил им: мужи братия! не сделав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян. ¹⁸ Они, судив меня, хотели освободить, потому что нет во мне никакой вины, достойной смерти; ¹⁹ но так как Иудеи противоречили, то я принужден был потребовать суда у кесаря, впрочем не с тем, чтобы обвинить в чем-либо мой народ. ²⁰ По этой причине я и призвал вас, чтобы увидеться и поговорить с вами, ибо за надежду Израилеву обложен я этими узами.

17–20. Пользуясь предоставленною ему свободой, Павел вскоре по прибытии в Рим приступил к делу проповеди евангельской жителям этого города. По обыкновению своему он обратился с этою проповедью сначала к сынам народа обетования, проживавшим в Риме. Чрез три дня по прибытии в Рим Павел созвал к себе знатнейших из иудеев, так как, будучи узником, он не мог посетить их синагогу, и открыл с ними беседу.

При первом своем свидании с римскими иудеями апостол старается предварительно устранить предубеждение, которое он предполагает в них в отношении к себе и которое могли поселить в них, с одной стороны, враждебное отношение к нему иудеев в Иерусалиме, кончившееся его узами, с другой – его апелляция к суду римской языческой власти и, наконец, наговоры на него, путем письма или устно, неверующих иудеев тех областей, где он уже проповедовал Евангелие, начиная от Иерусалима и до Коринфа. Поэтому апостол прежде всего утверждает, что он страдает невинно, что враждебное нападение на него иудеев в Иерусалиме было несправедливо, ибо он не сделал ничего против народа или отеческих обычаев, и эту его невинность засвидетельствовал представитель римской в Иудее власти, который, не найдя в нем никакой вины, достойной смерти, хотел было его освободить. И в том, что апостол стоит теперь пред судом кесаря, виновны иудеи же.

Правда, сам апостол потребовал над собою этого суда, но только потому, что когда прокуратор хотел освободить его, совершенно невинного, то иудеи противоречили этому, требуя, чтобы прокуратор выдал им апостола на их собственный суд (25, 7–12). Но, говорит апостол, я потребовал суда у кесаря не с тем, чтобы обвинить в чем-либо мой народ, а для того только, чтобы избежать совершенно незаслуженного осуждения со стороны иудеев, которое неминуемо воспоследовало бы, если бы он выдан был на их суд. По сей причине, говорит в заключение апостол, то есть поскольку я ни прежде ничего не сделал против народа моего и, в частности, против вас, ни теперь не питаю к вам никакой вражды, я и призвал вас, чтобы увидеться и поговорить с вами, ибо за надежду Израилеву обложен я сими узами, а не за вражду против Израиля, и вам я не враг, а друг.

²¹ Они же сказали ему: мы ни писем не получали о тебе из Иудеи, ни из приходящих братьев никто не известил о тебе и не сказал чего-либо худого. ²² Впрочем желательно нам слышать от тебя, как ты мыслишь; ибо известно нам, что об этом учении везде спорят.

21–22. В ответ на речь апостола иудеи, сказавши, что они не только не знают его, но и не слыхивали о нем⁵⁶, а потому и не могут судить, виновен он или прав, выразили, однако, желание слышать от него образ его мыслей. Известно нам, говорили они, что о сем учении везде спорят, а потому любопытно послушать, каков твой образ мыслей, как ты думаешь и учишь, насколько в твоих устах учение это окажется основательным и достойным внимания. Таким образом, иудеи думают явиться на беседу с апостолом в качестве его ценителей и судей.

²³ И, назначив ему день, очень многие пришли к нему в гостиницу; и он от утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их о Иисусе из закона Моисеева и пророков. ²⁴ Одни убеждались словами его, а другие не верили. ²⁵ Будучи же не согласны между собою, они уходили, когда Павел сказал следующие слова: хорошо Дух Святый сказал отцам нашим через пророка Исаию: ²⁶ пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. ²⁷ Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. ²⁸ Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат. ²⁹ Когда он сказал это, Иудеи ушли, много споря между собою.

23–29. Исполняя желание иудеев, Павел назначил им день, в который очень многие из них и собрались к нему в гостиницу, то есть в тот частный дом, в котором апостол жил под стражею. Апостол целый день беседовал с ними, излагая им истинное понятие о Царствии Божием и свидетельствуя из закона Моисея и пророков, что Царство это уже наступило, что Царь этого Царства уже явился в лице Иисуса. Одни убеждались словом его, а другие не веровали; отсюда происходили споры между теми и другими, и следствием этих споров было то, что не только последние, но и первые в нерешительности уходили от апостола.

Когда таким образом оказалось, что проповедь о Христе мало находит себе приемлемости в сердцах римских иудеев, то Павел при уходе последних от него сказал им, что они еще раз доказали собою справедливость слов пророка Исаии (6, 9 и далее), который, по внушению от Духа Божия, изобразил сердца людей народа своего огрубевшими до неспособности слушать слово истины. Итак, да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат. Эту истину в начале беседы своей с иудеями апостол прямо не высказывал, не касался ее, снисходя к их немощи духовной; но когда увидел их ожесточение, то прямо и торжественно засвидетельствовал ее. И когда он сказал это, иудеи ушли, еще сильнее споря между собою.

³⁰ И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходивших к нему, ³¹ проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно.

30–31. Согласно заявленному пред иудеями намерению своему перенести проповедь о Христе к язычникам, апостол после того стал принимать к себе «всех приходящих» – иудеев и язычников, всем проповедовать Царствие Божие и всех учить о Господе Иисусе. Так он действовал в Риме целых два года⁵⁷, живя на своем иждивении, которое ему доставляло усердие верующих (например, христиан филиппийских) (Флп. 4, 10–18), и проповедуя о Христе с дерзновением невозбранно. Самое положение апостола в Риме, как узника, способствовало успеху евангельской проповеди. Обстоятельства мои, говорит он филиппийцам, послужили к большему успеху благовествования, так что узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим, и большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большею смелостью, безбоязненно проповедовать слово Божие (Флп. 1, 12–14). Успех проповеди апостольской был так значителен, что даже между придворными кесаря были обращенные им ко Христу (Флп. 4, 22).