Суббота седмицы 5-й по Пятидесятнице
Бог создал человека по Своему образу и подобию, и троичность его состава наблюдается во всем. Человек существует в трех ипостасях: мужчина, женщина и дитя. И внутри своей собственной личности он тоже состоит из трех составов: тела, души и духа. Но при этом, как и Бог, он является существом цельным, простым, он един.
Наша телесная жизнь проявляется в том, что мы едим, пьем, жалеем свое тело, стремимся к отдыху, не хотим физически перенапрягаться, из инстинкта самосохранения стараемся избегать всяких опасностей.
Жизнь душевная – это сфера наших чувств, эмоций. Во многом к ней относится и интеллектуальная жизнь. Многие современные люди, не знающие Бога, говорят, что посещение театров, чтение книг, путешествия, всяческое развитие интеллекта есть проявление жизни духовной. На самом же деле это проявление жизни душевной: душа развивается, изучая культуру человеческую, слушая музыку, читая книги.
И наконец, самая высшая, важнейшая сфера – духовная, потому что духом своим человек обращен к Богу. И Сам Бог есть Дух, поэтому в нашем духе проявляется наше божественное подобие.
В каждом человеке существуют все три сферы, но по тому, какая из них преобладает, люди разделяются на плотских, душевных и духовных. Для одного важней книгу почитать, а для другого – вкусно поесть. То есть один человек более плотской, другой более душевный. А для третьего важней Богу помолиться. Это сфера духовная. Понаблюдав за собой, мы заметим, что какая-то сфера в нашей жизни обязательно преобладает: то ли плотская, то ли душевная. И лишь духовная ни у кого из нас не преобладает. Это – результат трагедии человечества, к которой мы все причастны. Когда Адам отпал от Бога, духовная сфера его повредилась и он перестал видеть Бога. А мы все правнуки Адама, поэтому духовная сфера и в нас повреждена.
Но Господь Иисус Христос, как говорится в одном церковном песнопении, преклонил небеса и сошел на землю. Родился маленький Младенец Христос от Пречистой Девы Марии, и началась новая эра. От Рождества Христова пошел даже новый отсчет летоисчисления. И теперь каждому человеку дан шанс: любой может креститься и начать духовную жизнь, начать по крупицам восстанавливать в себе утерянное духовное, восстанавливать видение Бога, духовное познание иного мира, достичь жизни вечной.
Как человек состоит из тела, души и духа, так и окружающий мир состоит из материальной, душевной и духовной сфер. Мир материальный – это разные страны, предметы, растения, моря, горы, всякая материальная красота; все то, что можно потрогать.
Мир душевный – это мир культуры, искусства, живописи. Он тоже имеет знаки материального проявления. Например, книга существует в виде печатных знаков, через которые мы входим в тот мир, который создал автор. Или открывая нотную тетрадь, мы видим какие-то значки. Но оказывается, если сквозь эти значки пройти, мы войдем в совершенно особенный, созданный человеком мир музыки. Он замкнут внутри себя, и, употребив определенный труд, каждый может этот мир познать. Так же существует и мир живописи, мир истории, мир вокала – тоже целая сфера, очень глубокая и интересная. И много-много других.
А есть еще мир духовный – где живут святые, ушедшие от нас на небо; где живут все девять чинов ангельских; где живет Сам невидимый и непостижимый Триипостасный Господь Бог в сиянии Своей славы. Там же живут и наши усопшие сродники – они не исчезли, исчезло только их тело, их материальная, телесная жизнь.
Материальное все временно: исчезает тело, исчезают цивилизации, целые страны, народы – всё. Исчезает и мир душевный. Лишь какие-то высшие проявления душевной жизни остаются в веках – Достоевский, Томас Манн, Моцарт, Бах, может быть, Римский-Корсаков. Это связано с тем, что в самых высших проявлениях душевной жизни человек касается жизни духовной. Так и говорят: в этом произведении есть искра Божия. Если искра Божия есть, это будет жить в веках, потому что Бог вечен и неизменяем. И когда в человеке есть отпечаток Божества, этот божественный талант, то даже душевное его произведение, плод его души будет жить вечно и переживет создателя.
Самая высшая сфера – это сфера духа, потому что из нее не исчезает ничто. Духовное вечно. И каждый человек, независимо от степени его одаренности, может достичь этой высшей жизни, которая есть общение с Богом. После Рождества Христова любой: крестьянин, плотник, ученый, музыкант, художник, милиционер, – может достигнуть духовной жизни, высшей, вечной жизни, которая никогда не кончается и пребывает вовек.
Конечно, каждый человек бессмертен, независимо от того, святой он или грешник. Но по церковному учению жизнь есть общение с Богом. Кто не имеет общения с Богом, тот не живет, потому что в его жизни нет полноты. Вот лежит человек в реанимации – его мозг не излучает уже никаких импульсов, а сердце бьется. Коли его иголкой, руби топором – он не чувствует. Можно ли сказать, что он живет, если он ничего не чувствует, не понимает, себя не помнит – он как бы исчез? Да, сердце его бьется, биологическое существование еще налицо, но душа его нам недоступна. Или, допустим, безумец лежит на Каширке, во втором отделении пятнадцатой больницы, для тяжелобольных. Он не понимает человеческую речь, он живет в своем фантасмагорическом мире, и душа его недоступна, контакта никакого нет. Можно ли сказать, что это жизнь?
Так же и жизнь духовная. Человек может сочинять музыку или писать замечательные рассказы, но если он не живет духовной жизнью, это жизнь неполная. Потому что когда он умрет и телесная его жизнь прекратится, то, окажись он в мире духовном, в мире духов, чем ему там жить? Романы писать? А там нет бумаги и письменного стола, там даже тела нет. И ему останется только страдать, потому что он привык к жизни плотской и душевной, которая за гробом реализоваться не может. За гробом остается только жизнь духовная. Насколько человек сумел приобщиться к духовной жизни здесь, на земле, живя плотью своей и владея собственной душой, настолько он и сможет жить ею и там. Поэтому цель христианской жизни – достичь Царствия Небесного, то есть еще живя здесь, на земле, проникнуть в мир духовный.
В древней Церкви людей крестили в купели, имевшей форму восьмигранника. В этом заложен глубокий смысл. Господь сотворил мир в шесть дней, то есть шесть эпох, эонов. В седьмой день Господь почил от трудов. В этом седьмом эоне и живет все человечество. А восьмой день есть день будущий. Как суббота – это последний день недели, а воскресенье – следующий, как бы восьмой день. И именно воскресный, восьмой день стал самым главным праздником Церкви, потому что Церковь готовит людей, живущих здесь, на земле, к жизни вечной, той, которая будет в следующем эоне, в ином мире. Но этот вечный мир через Церковь – духовное небо – вторгается и в нашу земную жизнь. Поэтому любой человек, переступивший порог храма, знает он это или нет, на самом деле уже находится в области вечной жизни.
В каждом человеке, как бы грешен он ни был, что-то духовное сохраняется. Редко кто доходит до полного безумия, когда все духовное из его души уходит. Поэтому любой человек, независимо от его погруженности в грех, в собственную гордость, в ослепление, переступая порог храма, ощущает, что душа его начинает трепетать. Хотя какая разница? Стены, стекла – все то же самое, что в обычном здании. Многие бывали на экскурсиях в храмах, которые не действуют. Там некоторые даже в шапках ходят – и ничего не чувствуют. Но вот когда человек с улицы вошел, а в храме происходит молитва, он поневоле начинает здесь как-то умолкать. Разные степени этого умолкания существуют, но тем не менее душа его нечто чувствует. Основная масса людей так и говорит: что-то есть. Однако поскольку человек полностью погружен в тину греха, он не различает этого «что-то». Нужен целый процесс очищения, пока Бог приблизится к человеку и человек начнет видеть Бога.
Если бы сто лет назад кто-то сказал, что Бога нет, на него бы смотрели как на сумасшедшего: как так нету? это же очевидно. А для современного человека все наоборот. Он говорит: покажи мне Бога, потому что я даже не понимаю, о чем речь. То есть, оказывается, можно так удалиться от Бога, что потерять даже видение Его. Современный человек в этом смысле уникален, таких людей не было никогда на земле, с самого сотворения Адама, это совершенно новая формация. Один крупный политический деятель сказал, что за последние годы духовный облик людей изменился неузнаваемо. Действительно так: неузнаваемо изменился духовный облик человека; возник совершенно новый, особенный человек, который не чувствует, не знает, не понимает и никак не ощущает Бога, поскольку целую сферу человеческой жизни отсекли.
Если человека ослепить, жизнь его будет ущербна, поскольку восемьдесят процентов информации о мире он получает через глаза. А если у человека отнять духовную сферу, он превращается в нечеловека. Двадцатый век дал нам целый ряд таких страшных нелюдей, в которых нет ничего человеческого, их даже судить нельзя, их нельзя ни в чем обвинять. Это просто плеяда зверей, которые никогда раньше по земле не ходили. Это, конечно, большое достижение нашего века, но достижение, к сожалению, отрицательное. Хотя в то же время двадцатый век дал и очень много святых.
И здесь мы подходим к весьма важной проблеме. Возьмем нашу историю. Тысячу лет прожила Cвятая Русь – и когда у нас был самый взлет духовной жизни? В какой век было больше всего святых, когда у нас была самая великая архитектура, самая великая живопись, самая великая музыка? В конце четырнадцатого – начале пятнадцатого века. А что в это время происходило в государстве? Полное разорение: князья между собой дерутся и еще призывают на помощь татар; постоянная междоусобица, храмы разоряют, дань берут, людей убивают, кровь течет рекой. Страшные времена. Спрашивается, как же так? Татаро-монгольское иго, жуткие исторические катаклизмы – а здесь красота духовная, причем высочайшего качества, высочайшего духовного совершенства.
Оказывается, существует закон: чем больше угнетена материальная и душевная сфера жизни, тем больше расцветает духовная. Это естественно. Возьмем огород: чем больше мы будем полоть сорняки, тем лучше будет расти доброе семя. Поскольку у человека сильно развита плотская и душевная сфера, это мешает жизни духовной. А когда все в тяжелом зажиме и полито кровью, то духовная жизнь расцветает лучше. Поэтому двадцатый век, когда душевная и материальная жизнь была зажата, и дал самое большее количество святых, чем за всю предыдущую историю.
Вот на Западе никто никого не гоняет, никого не сажают, а люди в церковь не ходят. Почему? А потому, что материальная сфера в высшей степени развита. Душевная тоже – всего полно, пожалуйста: какие хочешь фильмы смотри, какие хочешь книги читай, на любых языках; куда хочешь поезжай, музыку слушай любую. Абсолютно все доступно. И причем люди почти не страдают благодаря прекрасно развитой медицине. Все бы это хорошо, благо для тела и благо для души, но человек живет на земле временно. Сколько бы ты благ душевных и телесных ни получал, умирать все равно придется. Можно уехать в Эквадор, там, говорят, люди до ста лет живут и больше, есть такое селение. Богатые японцы так и делают, покупают там себе имения, а своими финансовыми империями управляют оттуда. Хотят подольше пожить.
Ну хорошо, сто пятьдесят лет прожил, ну двести восемьдесят, но потом-то все равно умирать. А Христос нам другой путь предлагает: не так уж важно, как ты проживешь в смысле телесном и душевном, а главное – как в духовном; и главное не количество лет, а качество твоей жизни. Вот что важно, потому что за этой жизнью идет следующая, вечная. Здесь мы только в преддверии той жизни, и надо скорей искать жизнь духовную, искать Царствие Небесное, искать Духа Святого, искать общения с Богом. Вот этим, собственно, Церковь и занимается, этому она и учит людей на протяжении двух тысяч лет. И хорошие ученики – те, кто усваивают это; они этой жизни сподобляются, знакомятся с ней. Причем чтобы духовную жизнь постичь, не нужно быть каким-то интеллектуалом. Нужно только Евангелие знать и принять его сердцем. А уже когда Дух Святой приходит, Он может сделать человека образованным. Если мы почитаем послание апостола Петра, мы увидим, какая в нем премудрость. А ведь это простой рыбак. Поезжай на Белое море или на Балтийское, поговори с рыбаками. Что ты услышишь? А Петр – какой рыбак! Откуда у него такая премудрость? Почему такая благодать капает из его уст? Потому что он святой, потому что он приобщился к Богу и Бог сделал его свободным.
Старец Силуан был тоже простой мужик, уехал на Афон спасаться, молился, стал святым. И к нему приезжали многие ученые люди. И духовный его сын отец Софроний, написавший о нем книгу, – тоже очень премудрый человек, знает много языков, но такого общения с Богом, как Силуан, он не имеет. У Силуана спрашивали: «Отче, откуда ты все знаешь, хотя газет не читаешь, радио не слушаешь?» Телевидения тогда на Афоне, конечно, не было. А он говорил: «Господь просвещает». Потому что действительно у святых поразительное ведение. Вот читаешь пророков Моисея, Исаию или апостола Павла и думаешь: как же они могли знать, что будет через несколько тысяч лет? Ну как это возможно предсказать? Это сейчас, глядя на какую-то политическую жизнь, можно сказать, кто победит, Джексон или Дукакис. Скорей всего, Дукакис, а может быть, и Джексон. Мы не можем даже предположить, что за жизнь будет через тысячу лет, а они это говорили. Потому что человек, когда имеет общение с Богом, становится сам богом. А для Бога нету времени, для Него нет ни прошлого, ни настоящего.
Когда мы начинаем читать какую-то книгу, мы еще не знаем, что будет в конце, а автор знает, потому что он сам ее написал. И автор той книги, которую все мы читаем, то есть нашей жизни, – Бог. Мы твари, или, по-русски более ласково звучит, творения, и мы проживаем жизнь заново. Вот родился маленький человек – он вступает в этот мир и проживает новую жизнь. И Христос хочет этого человечка спасти, чтобы он Царствия Небесного достиг. А мир хочет его погубить, развратить, отнять у него то малое духовное, что в нем еще осталось. Такая борьба происходит за каждого человека между Христом и миром. Кто в ней победит?
Когда мир жесток к человеку, когда случается какая-нибудь катастрофа: война, голод, засуха, Чернобыль, муж ушел, ребенок умер, – тогда человек, естественно, обращается к Богу. Вспоминает о своем Отце Небесном, ищет в Нем защиту, потому что на самом деле он беззащитен. Действительно, если внимательно подумать: как мы живем? – мы увидим, что это же по милости Божией. Ведь наша жизнь буквально всегда на волоске и зависит от нелепейших случайностей, и чуть что – болезнь и смерть. Это все настолько близко, вообще умереть так легко, и то, что мы все живем, – это милость Божия, это чудо. Вот так задумаешься: почему еще земля хлеб родит? Это же чудо, потому что как земля может еще рожать хлеб, когда у нас в стране ежегодно мамочки убивают в своем чреве пять миллионов младенцев? А еще говорят: немцы, фашисты, душманы. Какие там немцы?! Сами мамочки своих детей убивают – а потом еще какие-то урожаи у нас бывают. Это даже удивительно. Ведь все пропитано кровью; убийства, вопли о преступлениях людей до неба дошли. Поэтому Господь всякие прещения и дает – то одно, то другое, то третье. Все у нас разваливается.
Почему же именно у нас? Почему в Англии шестьдесят центнеров с гектара, а у нас пятнадцать? Коровы в Голландии дают по три ведра в день молока, а у нас по три литра, как коза. Почему сколько мы ни бьемся, у нас все не так, а там все хорошо? Ведь они от Бога отступили, и мы отступили. А почему сатана им так хорошо помогает, а нам нет? Да потому, что мы Русь Cвятая, у нас очень много святых и они молятся за нас. Они нам помогают, они хотят, чтобы в нас духовная жизнь началась. А духовная жизнь может начаться только тогда, когда пояс потуже затянешь.
Почему в Церкви четыре поста? Неужели нельзя все подряд есть, зачем себя мучить? Вот сейчас как бы хорошо молочка попить – травка свежая, молочко парное. Но нельзя, пост. И этим постом мы возносимся над своим плотским желанием, мы показываем, что духовная сфера для нас важней. Хотя кому-то поначалу, может быть, и трудно поститься, но ведь как душа радуется посту, как окрыляется сердце, как молитва лучше идет от того, что мы утесняем свое тело, свою плоть. А если мы будем поститься еще душевно, ограничивать свою душевную сферу, а все освобождающиеся силы тратить на духовное – почаще в храм ходить, почаще к причастию готовиться, побольше Евангелие читать, ближнему любви побольше оказывать, стараться кому-то помочь – ради Христа, чтобы Господь дал благодать?!
Когда жизнь налаживается, когда полная свобода, полное изобилие – это страшно для души, потому что человеческое сердце быстро жиреет. А ведь каждый хочет, чтобы все было хорошо. Представим себе на секунду, что наступило наконец это «все хорошо». Ну и что? Храмы опустеют. Кто будет молиться? Ну, может быть, десяток наберется на всю Москву, которые будут Бога благодарить. В храм-то люди обычно приходят от скорби. Господь избирает людей скорбью, потому что Он Сам скорбит. Господь глядит на нашу землю и скорбит: люди, что же вы делаете? Я вам дал такую землю, такую планету прекрасную! Гагарин летал, восхищался – такая красота! А во что ее превратили? Это ужас! Люди, а во что вы себя превратили? Во что вы превратили человеческие отношения? Вот посмотрите, как живут кот с кошкой, как воробьи живут между собой, – и посмотрите на свои отношения. Это же кошмар. А во что вы тело свое превратили? Тело дано как орудие для исполнения предначертаний Божиих, а человек что с ним делает? Какую он пищу ест? Ту, какая ему вредна. Какие он напитки пьет? Какие его разрушают, делают дураком, безумцем.
Все извращено, все напоено всяким блудом, все служит совершенно не той цели, для которой Господь предназначил. Господь создал для одного, а человек все делает наоборот, все испортил, все изгадил. Ученые говорят, что скоро на земле наступят очень мрачные времена. Они, конечно, наступят, это обязательно; и антихрист придет. Все это будет. Поэтому нам нужно не расслабляться, не распыляться по миру, а стараться собирать духовное сокровище по крупицам, стараться вникнуть в духовную жизнь, побольше молиться, все время понуждать себя на духовное делание, постоянно закалять и упражнять свою душу.
Сейчас мы живем в эпоху сравнительно свободную, а, может быть, будет еще более свободно. И в этом есть большой соблазн, потому что можно уйти в сферу материальную, телесную и в сферу душевную, заняться внешней деятельностью и утратить самую главную – духовную. Эпоха, благоприятная для внешней жизни, жизни духовной наносит большой вред, потому что очень много сил может уйти как в трубу. Когда все благополучно, тогда люди Бога забывают. Почему такое мрачное было отступление от Бога в нашем народе в начале двадцатого века? Именно от спокойной, сытой жизни. Крупнейшая держава, церквей полно, священников десятки тысяч, школы, больницы, богатство, еда, всего вдоволь. Крестьяне землю получили, обрабатывают, богатеют. А Бог все дальше, дальше, дальше, потому что «трудно богатому войти в Царство Небесное». Конечно, среди святых были тоже богатые люди, но это очень трудно. У моей супруги в юности была подруга, она говорила: раньше как хорошо, у меня была одна юбка, и я никогда не думала, во что мне одеться; а теперь у меня две, и я каждый день мучаюсь, какую надевать.
Это действительно так. Когда у человека есть какое-то имение, материальное или душевное, оно начинает его мучить. Допустим, человек очень умен – ведь ему нужна все время пища для ума. Или человек очень музыкален – ему нужна пища для его музыкальности, иначе это втуне будет лежать. И чем больше человек всякого имения имеет: денег, талантов, красоты, – тем труднее. Представим себе двух женщин: одна очень-очень красивая, а другая очень-очень некрасивая. Кому жить легче? Конечно, некрасивой легче, у нее ни забот, ни хлопот. А к красивой все время цепляются, то один пристанет, то другой. Насколько жизнь усложняется, когда человеку дан какой-то талант, даже телесная красота. Хотя что телесная красота? Прошло сорок лет – и уже нет ничего, все увяло. Это все временное, все быстротекущее, на все это глупо жизнь тратить. Тем не менее люди в силу своей душевности, своей плотскости завидуют как раз богатству, уму, красоте, талантам, превозносят это, потому что не знают красоты духовной.
Вот Достоевский, какой был умница, какой был талантливый, а смиренно к старцу Амвросию ездил в Оптину пустынь, что-то у него спрашивал. А что Амвросий? Простой человек, все время болел; лежал, народ принимал – то есть и тело угнетено, и никаких дарований нет. Был у него, правда, поэтический дар, он старался свои поучения давать в стихах. Стихи эти очень нескладные, чудные, потому что он человек простой, не как Борис Пастернак, но сколько в них премудрости. И запоминаются они очень быстро: «Без смиренья нет спасенья». Или, допустим: «Там, где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного». И он такими стихами и Гоголя просвещал, и братьев Киреевских, и Достоевского. Хотя Гоголь – уж такой талант! Есть ли более талантливый писатель на Руси, чем он? А тем не менее к старцу Амвросию ездил, потому что стремился к этой духовной красоте.
Меня как-то один раб Божий заставил Афанасьева прочитать. Я честно прочел целый том. Ну, думаешь, что человек мучается, над чем он бьется? Какие-то проблемы решает, страдает, а ведь все это давно разрешено в Евангелии. Толчет воду в ступе, это просто смешно. Так же и Толстой – даже санскрит выучил, чтобы «Бхагавадгиту» читать, а «Добротолюбие» не читал. Только в конце жизни спохватился, что надо святых отцов почитать, увидеть их премудрость, чистоту, ясность, красоту духовную. Поэтому жизнь-то и растеклась по душевному плану и самое главное утеряно. Бился всю жизнь: почему простые мужики так легко умирают – лег, всех сыновей позвал, перекрестил: «Ну, прощайте, простите кому чего...», жене сказал, кому какие долги отдать, руки сложил и помер. А сам он почему так тяжело умирал, так мучился, так страдал? Да потому, что мужик знал, куда он идет, мужик всю жизнь к этому готовился – а Толстой все какие-то проблемы решал чисто душевные, и самое главное ушло.
Беседа с прихожанами
Вот так можно всю жизнь проболтать и ничего не сделать. Или всю жизнь работать, работать: это купил, это купил, а дети не воспитаны, один в тюрьме сидит, другой спился. Спрашивается, зачем ты работал? Лучше бы ты корку грыз, а с детьми занимался, молитве бы их учил. Спроси у любого: «Ты своего сына «Отче наш» научила?» – «Нет, батюшка, нет».– «А сама знаешь?» – «Знаю». Ну а что же теперь удивляешься, что он у тебя пьет. Ведь надо же главное делать в жизни. А почему человек не делает? Да потому, что это очень трудно. Действительно, труд писателя или художника – это гораздо тяжелее, чем у станка стоять; и физически тяжелее, и душевно. А труд духовный – еще тяжелей. Молиться гораздо трудней, чем романы писать, а романы писать гораздо трудней, чем машину водить. Шофером легче быть, чем, допустим, писателем или композитором, а уж молитвенником быть – это еще куда тяжелей. Поэтому не много писателей, а молитвенников вообще по пальцам можно посчитать.
И нужно нам стараться вот этим самым главным делом заниматься, потому что время лукавое. Все журналы и книги не перечитаешь, все страны не посетишь, со всеми людьми интересными не познакомишься. Надо искать одного Бога. Нам только это бы успеть, ведь жить-то мало осталось. Сейчас легкая полоса, а потом будет очень трудно. И если мы не найдем Бога, то мы пропали: мы соблазнимся, нас закрутит этот водоворот, и душа наша погибнет. Сколько Господь над нашей душой трудился – а все погибнет. Как это обидно, как жалко!
Поэтому будем почаще в храм ходить, будем стремиться к тому, чтобы сердце наше раскрылось навстречу Богу, будем Его искать. Будем стараться все время Евангелие читать, познавать Бога, все время взывать к Нему. Ну и, конечно, будем всячески избегать греха, потому что если ты согрешишь, то Бог отойдет от тебя – и вновь и вновь придется сначала начинать. А начинать сначала всегда тяжелей. Лучше идти нам потихонечку, но все время вперед, чем скатываться назад и начинать все снова. Да поможет нам в этом Всемилостивый Господь. Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 2 июля 1988 года