Кафизма III
XVII Псалом
Ст. 1: К исполнению, отрока Господня Давида – как говорил он Господу слова этой песни, в день, в который избавил его Господь от руки всех врагов его, и от руки Саула.
Текст этого псалма, с небольшими изменениями, имеется и в ХХII гл. 2-й книги Царств
Обширный (51 стих) семнадцатый псалом уже самым подробным своим надписанием больше других говорит о своем содержании. Это – песнь искренней, проникновенной благодарной любви к Богу, и описание тех исключительных благодеяний, какие получил Давид от Бога в многотрудной, переполненной искушениями и напастями от врагов, жизни своей. И в то же время это – легкая для понимания песнь, в которой и образы могущества, и величие Божие ясно и сильно сами говорят за себя. Однако в обрисовке подробностей борьбы Давида против врагов сказываются и лично-биографические черты его жизни, как ощутительное отличие ветхозаветных воззрений от наших новозаветных (см. ст. 33–35, 37–43, 48). Все (51) стихи 17-го псалма могут быть разделены на 7 частей. Из них наименьшая 1-я часть (ст. 2–4) представляет собой излияние горячей, осознанной, издавна нараставшей, благодарно-сыновней любви Давида к Богу – Надежде, Прибежищу и Защитнику его, о Котором он знает, что как только в трудную и опасную минуту в преследованиях призовет, хваля, Его на помощь, – то от врагов своих спасется. Болезненно воспоминает затем он во второй части (ст. 5–7), как окружали, захватывая его, болезни смертные, потоки беззакония, болезни адовы, чтобы погубить: но „к Богу моему я воззвал, и Он услышал глас мой от храма святого Своего‟.
И дальше, в 3-й части (ст. 8–16) описывает в возвышенных образах и картинах особенные пути Божественного мироправления, те грозные знамения, в которых, как при законодательстве Синая, является на помощь Господь: и землетрясение, когда двигались основания гор, и огонь и дым, в гневе Его поднимавшиеся в высоту. Во мраке закрова Своего, взойдя на херувимов, на крыльях ветра летит Господь, рассылая стрелы молний Своих и устрашая всех раскатами грома – голоса Его. И открылись основания вселенной, явились источники водные – „от дохновения духа гнева Твоего, Господи‟.
Но для Давида все это – знаки благоволения Божия к нему (ст. 17–29), залог того, что приняв его, избавит его Господь „от вод многих‟ и „от врагов моих сильных‟, что предварили его в день озлобления (когда испытания постигли его). И на широту, на простор вывел его Господь, по чистоте рук его воздав ему. И напоминая (себе и нам), что „с преподобными преподобен будеши‟, как „со строптивыми (и сам) развратишься‟, обещает псалмопевец – непорочным быть при Его помощи и сохраниться от беззакония своего. Ибо „Ты просветишь светильник мой, Господи Боже мой, просветиши тьму мою‟.
И не сомневаясь, что „Богом моим; пройду стену‟, он в 5-й части (ст. 30–36 снова изливает любовь свою к Нему, как и свою на Него надежду, ибо „кто Бог, разве Господа, или кто Бог, разве Бога нашего‟, – Того, Кто „препоясует меня силою, и положил непорочным путь мой...‟ и крепким луком медным соделал мышцы мои. И не только „защищение спасения‟ от Бога исповедует он, но и то, что „наказание Твое – (оно) исправит мя в конец‟.
В 6-й части (ст. 37–43) Давид исповедует помощь Божию ему в другом: как „препоясал Он его силою на брань‟, и „спял‟ под него всех тех, кто восставал войной против него. Врагов его дал Господь ему поражать, как трусов, – в тыл, так что, как прах от ветра, развеются они.
И наконец, в 7-й части (ст. 44–51) той же благодарной речью прославляет псалмопевец Бога за ту честь и славу, какою наделил его Господь пред людьми, „поставив его во главу языков‟, так что и те, кого он даже не знал, работали ему. Те же, кто чуждался его, и пробовал лгать ему, „обетшаша и охромоша от стезь своих‟. И потому-то и обещает Давид – и во языцех славить Господа и петь имени Его, избавившего его от врагов гневливых, как и от восстающих на него, и на высоту поднявшего его.
I. 2. Возлюблю Тя, ГОСПОДИ, крепосте моя.
2. Возлюблю Тебя, Господи, – крепость моя!
3. ГОСПОДЬ – утверждение мое и прибежище мое, и избавитель мой, БОГ мой, помощник мой, и уповаю на Него! – Защититель мой, и рог спасения моего, и – Заступник мой!
3. Господь – твердыня моя и прибежище мое, и Избавитель мой – Бог мой, Помощник мой и уповаю на Него! Защитник мой, и рог спасения моего, и – Заступник мой!
4. Хваля призову ГОСПОДА, и от враг моих спасуся.
4. Хваля, призову Господа, и от врагов моих спасуся.
II. 5. Одержаша мя болезни смертныя, и потоцы беззакония смятоша мя.
5. Одержали меня болезни смертельные, и потоки беззакония – в смятение привели меня.
6. Болезни адовы обыдоша мя, предвариша мя – сети смертныя!
6. Болезни адския объяли меня, раскинулись предо мной – сети смерныя!
7. И внегда скорбети ми, призвах ГОСПОДА, и – к БОГУ моему воззвах! Услыша от храма святаго Своего глас мой, и вопль мой пред Ним внидет – во уши Его.
7. Но во время скорби моей я призвал Господа, и к Богу моему воззвал: Он услышал от храма святого Своего голос мой, и вопль мой пред Ним внидет в уши Его.
III. 8. И подвижеся, и трепетна бысть земля, и основания гор смятошася, и подвигошася, яко прогневася на ня БОГ.
8. И содрогнулась, и трепетна стала земля, и основания гор сотряслись и сдвинулись, потому что прогневался на них (врагов) Бог.
9. Взыде дым гневом Его, и огнь от лица Его воспламенится, углие возгореся от Него.
9. Поднялся дым гневом Его, и огонь от лица Его воспламенился, (и) уголья загорелись от Него.
10. И преклони небеса и сниде, и мрак – под ногами Его.
10. И (Он) преклонил небеса и снизошел, и мрак под ногами Его.
11. И взыде на херувимы, и лете, лете на крилу ветренню!
11. И взошел на херувимов, и полетел, полетел на крыльях ветра!
12. И положи тьму закров Свой, окрест Его селение Его: темна вода во облацех воздушных.
12. И взял тьму в покрывало Себе (прикрыл Себя тьмою), вокруг Него – селение Его: темна вода в облаках воздушных.
13. От облистания пред Ним облацы проидоша, град и углие огненное.
13. От облистания пред Ним (с блеском от славы Его) разошлись облака, град и уголья огненные.
14. И возгреме с небесе ГОСПОДЬ, и Вышний – даде глас Свой!
14. И возгремел с небес Господь, и Вышний – подал глас Свой!
15. Низпосла стрелы, и разгна я, и молния умножи, и смяте я!
15. Ниспослал стрелы, и рассеял их (врагов), и молнии умножил, и в смятение привел их (врагов)!
16. И явишася источницы воднии, и открышася основания вселенныя – от запрещения Твоего, ГОСПОДИ, от дохновения духа-гнева Твоего!
16. И стали видны источники водные, и открылись основания вселенной – от прещения Твоего, Господи, от дуновения духа-гнева Твоего!
IV. 17. Низпосла с высоты, и прият мя, восприят мя от вод многих!
17. Он ниспослал с высоты и принял меня, восприял меня от вод многих!
18. Избавит мя от врагов моих сильных, и от ненавидящих мя, яко утвердишася паче мене.
18. Избавит (Он) меня от врагов моих сильных, и от ненавидящих меня, ибо укрепились они больше меня (превзошли они меня в крепости своей).
19. Предвариша мя в день озлобления моего, и бысть ГОСПОДЬ – утверждение мое!
19. Настигли они меня в день злоключений моих (испытания моего в бедствиях), и был Господь опорою мне (против них).
20. И изведе мя на широту: избавит мя, яко восхоте мя.
20. И Он вывел меня на простор: избавит меня, ибо возжелал (своей любовью привлек) меня.
21. И воздаст мне ГОСПОДЬ по правде моей, и по чистоте руку моею – воздаст ми!
21. И воздаст мне Господь по правде моей, и по чистоте рук моих – воздаст мне!
22. Яко сохраних пути ГОСПОДНИ, и не нечествовах от БОГА моего.
22. Так как я соблюл пути Господни, и не отпал нечестием от Бога моего.
23. Яко вся судьбы Его – предо мною, и оправдания Его – не отступиша от Мене.
23. Так как суды Его – (всегда) были предо мною, и уставы Его не были (никогда) чуждыми мне.
24. И буду непорочен с Ним, и – сохранюся от беззакония моего.
24. И буду непорочен (в общении) с Ним, и уберегусь от беззакония моего.
25. И воздаст ми ГОСПОДЬ по правде моей, и по чистоте руку моею, пред очима Его!
25. И воздаст мне Господь по правде моей, и по чистоте рук моих – пред очами Его!
26. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши.
26. С преподобным (сам) будешь преподобен, и с мужем неповинным – неповинным будешь.
27. И со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися.
27. И с избранным – избранным будешь, а с лукавым (криводушным) –развратишься.17
28. Яко Ты люди смиренныя спасеши, и очи гордых смириши.
28. Ибо Ты смиренных людей спасешь, и очи гордых – смиришь.
29. Яко Ты просветиши светильник мой, ГОСПОДИ БОЖЕ мой, просветиши тьму мою!
29. Ибо Ты просветишь светильник мой, Господи Боже мой, светом пронижешь тьму мою!
V. 30. Яко Тобою избавлюся от искушений, и БОГОМ моим – прейду стену.
30. Ибо Тобою избавлюсь я от искушений, и Богом моим (укреплен) перейду (через всякую) стену.
31. БОГ мой, непорочен путь Его: словеса ГОСПОДНЯ разжжена; Защититель есть всех уповающих на Него!
31. Бог мой, непорочен путь Его! слова Господни – разожженные (раскаленные, как светится раскаленный до белого каления металл). (Он) – Защитник есть всех, надеющихся на Него.
32. Яко кто БОГ, разве ГОСПОДА? или кто БОГ – разве БОГА нашего?
32. Ибо – кто Бог помимо Господа?! иль кто Бог – кроме Бога нашего?!
33. БОГ, препоясуяй мя силою, и положи непорочен – путь мой!
33. Бог препоясывающий меня силой, и (Он) непорочным уставил – путь мой!
34. Совершаяй нозе мои, яко елени, и на высоких поставляяй мя!
34. (Он), делающий ноги мои, как у оленя, и на высоту – (высоко) поставляющий меня!
35. Научаяй руце мои на брань, и положил-еси лук медян мышца моя.
35. Научающий руки мои на брань, и (Ты) соделал луком медным мышцы мои.
36. И дал-ми-еси защищение спасения, и десница Твоя восприят мя! и наказание Твое исправит мя в конец, и наказание Твое-то мя научит!
36. И Ты дал мне защиту в спасении моем, и десница Твоя восприяла меня! и научение Твое исправит меня до конца и научение Твое – (именно) оно наставит меня!
VI. 37. Уширил-еси стопы моя подо мною, и не изнемогосте плесне мои.
37. Расширил Ты шаги мои подо мною, и не изнемогут ноги мои.
38. Пожену враги моя, и постигну я, и – не возвращуся, Дóндеже скончаются.
38. Буду гнать врагов моих, и настигну их, и – не вернусь, пока они не исчезнут.
39. Оскорблю их, и не возмогут стать, падут – под ногама моима!
39. Поражу их, и они не смогут устоять, падут (они) – под ноги мои!
40. И препоясал-мя-еси силою на брань, спял-еси вся востающия на мя под мя.
40. И препоясал Ты меня силою на брань, низверг всех восстающих на меня под меня.
41. И врагов моих дал-ми-еси хребет, и ненавидящие мя – потребил-еси!
41. И врагов моих тыл Ты обратил ко мне, и ненавидящих меня – истребил Ты!
42. Воззваша, и не бе спасаяй: ко ГОСПОДУ, и не услыша их!
42. Возопили (они), и не было спасающего – ко Господу, и Он – не услышал их!
43. И истню я, яко прах пред лицем ветра, яко брение путей – поглажду я!
43. Обращу их в пыль пред лицом ветра, как грязь на (широкой) дороге разглажу их.
44. Избавиши мя от пререкания людей, поставиши мя во главу языков: людие, ихже не ведех, работаша ми.
44. Избавишь (Ты) меня от перекора (противоречия) людского, поставишь меня во главу народов. Люд, которого я не знал, поработился мне.
45. В слух уха послушаша мя: сынове чуждии – солгаша ми!
45. По слуху уха (по одной наслышке) стали слушаться меня: сыновья чужие (иноплеменники лукаво) льстили мне.
46. Сынове чуждии обетшаша, и охромоша от стезь своих.
46. Иноплеменники одряхлели и охромели от путей своих.
47. Жив ГОСПОДЬ и благословен БОГ, и да вознесется – БОГ спасения моего!
47. Жив Господь и благословен – Бог, и да будет превознесен – Бог спасения: моего!
48. БОГ, даяй отмщение мне, и покоривый люди под мя.
48. Бог, дающий отмщение мне и подчинивший мне народы.
49. Избавитель мой от враг моих гневливых; от востающих на мя вознесеши мя – от мужа неправедна избавиши мя!
49. – Избавитель мой от врагов моих гневливых: от восстающих против меня Ты вознесешь меня, – от человека неправедного избавишь меня!
50. Сего ради исповемся Тебе во языцех, ГОСПОДИ: и имени Твоему пою!
50. Ради этого буду исповедовать Тебя пред лицом народов, Господи: и воспою имени Твоему!
51. Величаяй спасения царева, и творяй милость Христу Своему Давиду, и семени его – до века!..
51. О, Ты, возвеличивающий спасение царево, и творящий милость помазаннику Своему Давиду, и семени его – до века!
1-ая слава III-й кафизмы.
Примечания к Псалму XVII-му
Ст. 2–3. Пророк начинает псалом „от любве, которой он тщится (старается) поблагодарить Бога за благодяния, оказанные ему. Ибо сию едину жертву может принесть Богу, благодетелю своему, человек облагодетельствованный, как и Сам Бог в самом начале закона положил: „возлюбиши Господа Бога твоего‟... Обещает же блаженный Давид возлюбить Бога не потому, что аки бы доселе не имел к Нему любви, или как бы несовершенно сие исполнил, но лишь потому, что не терпит он иметь сытость в любви. Потом к каждому благодеянию Божиему приличное наименование присовокупляет, и по числу полученных благ число имен Ему умножает, называя Его – крепость моя, утверждение мое и прибежище мое, и Избавитель мой, Бог мой, Помощник мой... Защититель мой, Заступник мой и рог спасения моего.‟ Это последнее выражение уясняется тем, что в Иерусалимском храме у краев жертвенника поднимались как бы роги животных, и невольные убийцы, когда схватывались за них, избавлялись от опасности смерти.
В ст. 4-м Давид передает кратко сущность глубоко религиозного отношения человека к самой грозной опасности, постигшей его. Ибо говорит: как только „призову Господа‟, и призову – хваля (более чем прося, – от несомненности надежды на Него), и тут же „от враг моих спасуся‟.
Ст. 5–6. Отсюда начинает Пророк подробнее повествовать о восприятых от Бога благодеяниях. И во-первых, говорит о том, что он бесчисленными опытами дознал, насколько рука Божья крепка и мощна к отражению всякого рода зол. Арх. Ириней в поэтическом языке XVII псалма усматривает нарочитое намерение Духа Святого, „вооружившего здесь Давида иперболическим витийством‟, дабы с кичливыми умами в брань вступить, и возбудить мир как бы от сна – к размышлению о благодеяниях Божиих. И оттеняет при этом, что, „так как нет столь ощутительной Божией помощи, которую бы злость человеческая не помрачила, то Давид, дабы сильнее поразить чувства наши, и говорить, что спасение, устроенное ему Богом, во всем мире явственно было‟...
‟Болезни смертные‟... Болезнями и сетями смертными „евреи нарицают все то, что умерщвляет человека... Болезни адовы то же означают. Ибо как прежде пришествия Христова все умирающие в ад сходили: сего ради Пророк и смерть, и ад за одно полагает... „Потоцы беззакония‟... беззаконные люди, нападая, в такое смятение приводили, какому подвержены бывают те, которые стремлением вод уносятся и поглощаются.
Ст. 7. Под именем вопля псалмопевец жаркое и сильное движение сердца означает. Потом, называя Бога своим („Богу моему‟) отличает себя от ложных богомольцев или лицемеров, которые, хотя, будучи принуждены необходимостью, Бога и призывают, но не усердно и не с чистою верою молятся Ему.... Под именем храма в семь месте разумеется не святилище в Иерусалиме, (как часто в других местах), но небо, которое есть храм нерукотворенный и святой, то есть, никакой скверне непричастный.
Ст. 8. Давид, дабы и сильнее нас тронут, исчисляет здесь внезапные оные перемены, которыми мы обыкновенно поражаемся, и вводит Бога – то одеянного густым облаком, то бурями возмущающего и сильным стремлением ветров рассекающего воздух, то молнию и гром мечущего. Мысль Пророка относится к тому, дабы показать, что Бог, восхотев его избавить от врагов, не менее явные сотворил в том знамения, как если бы силою Своею потряс небо и землю, и все твари превратил вверх и вниз.... Впрочем, надлежит знать, что Давид не исторически повествует о том, но употребляет подобия сии, снисходя невежеству людей, которые не понимают Бога, как разве по внешним знакам...
Ст. 9–10. Оные слова „углие возгореся‟ присовокупляет для различия скоро исчезающего пламени. Преклонение небес обозначает воздух, облаками покрытый. Ибо когда густые пары покроют его, то кажется, что облака как бы над нашими головами висят. Мрак же означает мглу или пасмурное небо; не только же сие, но и страх, который производит в нас Бог ближайшим присутствием величества Своего, и обуздывает беспечность тех, которые, при ясном небе забывая Его, препровождают время в веселостях и забавах.
Ст. 11. Представляет Давид Бога не простым правителем ветров, но аки царя, сидящего на колеснице, зело скоро текущей, и с оной на врагов Своих стрелы мечущего... Чудно поистине описание сие, ибо нет колесницы, скоротечнейшее облаков; нет коня, быстрейшего ветров; нет повозника, искуснейшего Ангелов; нет стрел, могущих сравниться с небесными молниями.
Ст. 12. Дабы кто не возомнил, что Бог видимым образом на облаках, как на колеснице, разъезжает, для того Пророк объясняет, что Бог невидимо присутствие свое являет: „положи говорит, тьму покров Свой‟, то есть, употребляет облака вместо покрова… Темная вода не что иное есть, как множество вод, сущих во облацех воздушных: ибо облак тогда бывает темен и мрачен, когда изобилует водой, и потому не неприлично нарицается здесь самой (водой).
В стихах 13–16 псалмопевца дает нам описание грозы, этого всем знакомого явления природы, самое наименование которого (гроза) стало синонимом чего-то устрашающего и величественного, но описывает ее с той именно стороны, на сколько сказывается в нем грозная сила Творца его и Владыки мира, дающего глас Свой и Сияние величия Своего в молниях, буре и громе, и так явно вещающего в них о Своей всемогущей силе и славе, как было то в Массифе во дни Самуила (1Цар. 7:10). И рядом с этим, и в тех же целях, предлагает не менее грозное изображение тех изменений покрова земли, какие бывают при землетрясениях, когда появляются новые источники из земли, и открываются, скрытые до того, – глубины (основания вселенной).
Ст. 17–20. Здесь Давид от картинного изображения действий Божественной силы переходит к прямой речи – к благодарному свидетельству о явлениях дивной помощи Его, и в прошлом, и в будущем, гонимому от сильнейших его врагов, пророку, сравнивая это с исхищением его от „потопа вод многих‟, „опять называя это – изведением его – на простор широты: аки на широкое поле извел, дабы мог я свободно ходить и дышать – без всякого страха наветующих.... Сие-же сотворил того ради, что возлюбил меня по безмерной милости Своей‟ (арх. Ириней).
Ст. 21–25. Давид, прославляя благодеяния Божии, показывает здесь причины, чего ради угодно было Богу избавить его от врагов. Главнейшая же причина есть сия, что он сам тщился (старался) благоугодно и непорочно жительствовать под Богом. И опять сказано сие не по гордости и кичению. „Ибо несть то гордость и кичение, когда что по вдохновению Божиему глаголется и где признается Бог виновником благ. Сверх сего надлежит сказать и то, что Давид потому упоминает о правде своей, что он и в самом деле оную хранил: ибо и Бога от искреннего сердца чтил, и во истинном благочестии пребывал, и никогда идолам не кланялся, и твердое намерение имел, чтобы никогда Закона Господня не преступать: а хотя иногда и погрешал, однако тотчас каялся, и от всей души обращался к Богу (ср. Пс. 142:2). Впрочем, представлять невинность свою пред Богом никому не возбраняется, как то видим мы и из примера Неемии, Эсфири, как и самого Давида.
Ст. 26–27. В этих двух стихах Давид вставляет сентенции (наставления) общенравственного характера, напоминающие более подробные изречения такого же типа кн. Притчей или Премудр. Соломона и Иисуса, сына Сирахова. Наставления эти здесь – о том, с кем нужно иметь человеку общение и дружбу: с неповинными, преподобными, с избранными из массы людской, ибо со строптивым ты лишь сам развратишься. О всех таких сентенциях нужно помнить, что в настоящее время они представляют собой такие общепринятые и общеизвестные истины, которые ведомы уже и детям. Но в свое время, 3000 лет тому назад, это были новые светлые лучи и первые ступени, с коих и начиналось духовно-нравственное развитие человечества... Однако, чтобы не стать нам на лестницу гордыни, никто из нас и теперь не может сказать, что уже не нуждается в таких, высшим авторитетом закрепленных и в нравственном отношении безусловно обязующих, изречениях, – Духом Святым осиянных, жизненных истинах.
Ст. 28. Пророк объясняет, чего ради... с кроткими и смиренными людьми Бог кротко поступает, паче же и спасает их. Ибо-де смирение, как главизна всех добродетелей, зело благоприятно Богу: сего ради Господь всех смиренных спасает, то есть, сохраняет и возвышает, подавая им Свою благодать. И напротив того, так как гордость, как царица всех пороков, зело неблагоприятна Богу: сего ради Он гордым всем противится, низлагает и смиряет их. А так как гордость зрится в очах паче, нежели в иных наших членах, то и сказано: очи гордых смириши, т. е., нагло и вызывающе смотрящие очи гордецов Ты заставишь потупиться скромно.
Ст. 29. Сиречь – слепоту и помрачение внутреннего ума моего ока... Ибо первая язва, прибывшая человеку от греха первородного, есть неведение истинного блага, помрачение ума человеческого. А потому и первое врачевание ее „от света Божественного начинается: „да и все мы „во свете Твоем узрим свет‟, как исповедуем постоянно в великом славословии, псаломскими словами, хорошо дознав и непререкаемым свидетельством общецерковного сознания, и горьким опытом каждого из нас, – что без Его просвещающей благодати густая тьма объемлет душу человека: (ср. 2Кор. 3:5).
Ст. 30. То есть: уповая на помощь Твою, которой Ты укрепляешь меня, превозмогу всякое искушение, как внутреннее, так и внешнее, хотя бы оно так велико было, как превысокая и неприступная стена... Так в смысле внешне-историческом, Давид приписывает победы свои Богу... хотя – сам он был храбрый воитель...
Ст. 31. И так, не только Сам Бог, но и слово Его нарицается (здесь) орудием, защищающим тех, кто уповает на него.
Ст. 32. Вся эта глубина осиянного богооткровенным светом религиозного сознания, все эти, сердце захватывающие, горячо-благодарные мысли вызывают в душе псалмопевца, как мы видим, такой восторг, который выливается из его уст гимном, торжественно звучащим восклицанием: „ибо – кто Бог, кроме Господа?! или кто Бог – разве Бога нашего?!‟ .
Ст. 33–34. Доселе беседовал пророк вообще о благодеяниях Божиих, а здесь особенно исчисляет некоторые дарования, ему от Бога сообщенные. И во-первых, говорит, что приял от Бога силу (касательно тела), как и непорочность пути жизни.. „Люди сильные часто склонны бывают к нанесению обид. Давид же зело силен был, и вместе – незлобив и непорочен‟ (что особенно проявлялось в его отношении к Саулу.) „Другие разумеют здесь благополучный успех (в делах), который также не от мудрости, не от случая, как мнят безумные люди, но от Бога зависит‟ (Ириней).
Ст. 35. „Научаяй – на брань‟: и тем самым признается, что он искусство в сражениях не своим собственным тщанием, не упражнением и опытностью стяжал, но по особенному дару Божиему получил: „лук, медян мышца моя‟: ибо не только силою обладал он, но и храбростью... „чрезъестественною, – и такою, какою един только Бог может одарить человека‟.
Ст. 36. Наказание... научить. „Под именем наказания разумеет здесь учение, от Закона приобретаемое: но учение сие не приобретается иначе, как разве милостью Божией‟.
Ст. 37–39. „Ты сделал так, что я и в самых непроходимых местах широкими ходил стопами, как и вообще, сделал меня победоносным‟…
Ст. 40–41. Впрочем не должно дивиться, что Давид слишком военным словом описывает победы свои, провещевая, что он не престанет врагов своих поражать, доколе всех их истребит, чрез что, по-видимому, забывает он кротость, которая должна проявляться во всех верных, долженствующих подражать Небесному Отцу. Ибо, как ничего не предпринимает он без Божия повеления, и дух его свободен был от всякого пристрастия: то мы должны ведать, что сии изречения не суть человека кровожаждущего или лютого, но такого, который с верностью исполняет должность, порученную ему от Бога. Ибо мы ведаем, что в личной своей настроенности Давид толикою кротостью был одарен, что и капли крови пролить боялся, разве когда требовало того исполнение должности и самые необходимые нужды... Сверх сего... здесь врагами нарицаются такие люди, которые непреодолимым своим упорством таковое мщение Божие сами на себя привлекали.
Ибо как Давид носил образ Христа, то никого не наказывал, как только крайне ожесточенных людей, и таких, которых человеческой властью невозможно было в порядок привести... „Глаголы‟: пожену... не к будущему собственно относится времени, но к прошедшему, как явствует из предыдущих и последующих слов. Ибо как в предыдущем стихе прошедшее положено вместо будущего, то есть – уширил еси вместо ушириши, так и здесь можно было бы будущие времена преложить на прошедшие (рех)... „Препоясал‟... силою, подаваемою свыше: оборот этот в слове Божием употребляется нередко: (напр. Пс. 64:7–8; Пс. 92:1; Лк. 24:49).
Ст. 42–43. Отсюда явствует, что Бог не приемлет молитвы, и не обращает внимания на прошение грешников некающихся и бесстыдных лицемеров, кои оскорбляют всесвятейшее имя Его. Кающихся же с сокрушенным сердцем (см. Пс. 50), и призывающих имя Его во исповедании святой веры, молитвам внемлет, и прощения их исполняет, как Сам у прор. Иеремии глаголет: помолитесь ко Мне, и послушаю вас (Иер. 29:12)...
Ст. 44. Глаголы „избавиши мя и поставиши Мя‟, должно толковать или в прошедшем времени, как часто употребляется в еврейском языке, или – брать оные за молитву о продолжении благодеяния...
Ст. 45–46. Сие повествование (не только оно – Е. Д.) не к лицу Давида относится, но есть пророчество о будущем царстве Христовом. При Давиде подчинились народы, ему сопредельные, значит – ведомые, знавшие его, и не по единому лишь слуху. Следовательно, слова эти „приличествуют Христу, Который словом покорил себе мир, и единым слухом сделал Себе послушными людей – и дальних, прежде сопротивлявшихся Ему‟. Давид же лишь прообраз Того, „Которого величие долженствовало распространиться до последних пределов мира‟.
Ст. 46. „Сынами чужими нарицаются здесь иноплеменные побежденные народы, которые прежде были свободны, а ныне принуждены смириться пред Давидом, хотя неискренно, а притворно. А также можно разуметь и тех из приходящих к Христу, которые хотя и приходят, но не с чистым сердцем.... Прилично таковыми нарицаются и иудеи, которые, будучи усыновлены Богом, сами себя соделали чуждыми, быв неблагодарны к Благодетелю (Иер. 2:21)‟. Арх. Ириней.
Ст. 47–49. Здесь Пророк как бы подводит итог всем прославлениям 17-го псалма, оттеняя дополнительно, что в борьбе, в коей так помогал ему Господь, зачинщиками были все те же враги его, „гневливые и востающие на него‟.
Ст. 50. Так в заключение всего Давид по обычаю своему, дает обещание исповедовать Господа (прославляя Его)‟ и во языцех, и имени Его петь‟.
Что касается стиха 51-го, то он, на наш взгляд, производит впечатление позднейшего добавления к псалму, как чей-то сторонний отзыв или отклик на все содержание этого, явно автобиографического, Давидова псалма.
ХVIII Псалом
Ст. 1: к исполнению, псалом Давиду
Псалом восемнадцатый, в первой своей половине (ст. 2–7), близок к началу пс. VIII, и также представляет собою хвалебный гимн Создателю – от созерцания величия в творениях Его. Но на этот раз пред очами псалмопевца была уже не ночная красота природы Палестины, а все превосходящее сияние дня, где, конечно, наблюдающего наиболее поражает источник света и теплоты для всего земного мира – светило великое, солнце. И вот обрисовка величественного шествия его по небосклону для согревания всего, живущего на земле, приводит Давида к хвалебной характеристике иного – высшего и более важного – светила, с неба идущего, Закона Господня, данного земному миру для освещения его жизненного пути, так что закон этот, по сердечному исповеданию псалмопевца, „вожделеннее злата и камене честна‟, как и „слаще меда и сота‟. Свидетельствуя о своем стремлении хранить в своей жизни этот Владычный закон, Давид, в смиренной своей искренности, вспоминает о согрешениях своих, не забывая, в частности, и „тайных‟ грехопадений, и о „чуждых‟ для духа его, и просит Господа и от них „пощадить‟, усматривая в то же время в словах этого псалма „поучение для сердца его‟ – пред Господом, всегдашним помощником его и избавителем.
И таким образом весь 18-й псалом можно разделить на 3 части. Первая (отправная – ст. 2–7) – созерцание славы Божией в творении Его, особенно в течении солнца по небесному своду, когда идет оно – „яко жених, исходяй от чертога своего‟. Во второй части (ст. 8–11) Давид воспевает иной свет, „просвещающий очи‟ и „умудряющий и младенцев‟ „непорочный‟ закон Господень, в „правых оправданиях Господних‟, что веселят человеческое сердце, при этом – на основе „чистого страха Господня‟, устойчивого на веки. В последней, – 3-й части Давид и устанавливает сердце свое к тому, чтобы хранить в жизни своей этот закон, ибо, говорит он, если не возобладают отступства от него, „тогда непорочен буду и очищуся от греха велика‟.
I. 2. Небеса поведают славу БОЖИЮ, творение-же руку Его возвещает твердь!
2. Небеса поведают славу Божию, о творении же рук Его возвещает твердь!
3. День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум.
3. День дню выдыхает (сказывает) слово, и ночь ночи открывает разумение (возвещает ведение).
4. Не суть речи, ниже словеса, их же не слышатся гласи их.
4. Нет (таких) речей, и нет таких слов, в которых не были бы слышны голоса их (неба и земли).
5. Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенной глаголы их.
5. На всю землю вышло вещание их, и до краев вселенной – словеса их.
6. В солнце положи селение Свое. И той, яко жених, исходяй от чертога своего, возрадуется, яко исполин, тещи путь.
6. В солнце поставил Он скинию Свою. И оно – точно жених, выходящий из чертога своего, веселится, как исполин, о шествии своем.
7. От края небес исход его, и сретение его до края небесе, и несть, иже укрыется теплоты его.
7. От края неба (начинается) исход его, и (завершается) шествие его у (другого) края неба, и нет (того), кто бы укрылся от теплоты его...
II. 8. – Закон ГОСПОДЕНЬ непорочен, обращаяй души: свидетельство ГОСПОДНЕ верно, умудряющее младенцы.
8. Закон Господень – непорочен, (он) обращает души; свидетельство Господне – верно, (оно) умудряет младенцев.
9. Оправдания ГОСПОДНЯ – права, веселящая сердце: заповедь ГОСПОДНЯ – светла, просвещающая очи.
9. Уставы Господни – прямы, они веселят сердце; заповедь Господня – лучезарна, она просвещает очи.
10. Страх ГОСПОДЕНЬ чист, пребываяй в век века: судьбы ГОСПОДНИ истинны, оправданы вкупе, –
10. Страх Господень чист, (он) пребывает в век века; суды Господни истинны, – они сами в себе содержат правду:
11. вожделенны паче злата и камене честна многа, и сладшая – паче меда и сота.
11. вожделенны (они) более золота и драгоценных камней многих, и слаще меда и сота.
III. 12. Ибо раб Твой хранит я: внегда сохранити я, воздаяние много!
12. И вот раб Твой хранит их: в соблюдении их – воздаяние многое!
13. Грехопадения кто разумеет?! от тайных моих очисти мя,
13. (Но) грехопадения (свои) – кто разумеет?! от тайных моих очисти меня, –
14. И от чуждих пощади раба Твоего! Аще не обладают мною, тогда непорочен буду, и очищуся от греха велика.
14. И от (всего) чуждого – пощади (оберегай) раба Твоего. Если (оно) не возобладает надо мной, тогда непорочен буду, и очищусь от великого греха.
15. И будут во благоволение – словеса уст моих, и поучение сердца моего – пред Тобою выну, ГОСПОДИ, Помощниче мой и Избавителю мой!
15. И будут в благоволение – словеса уст моих, и помышления сердца моего – всегда пред Тобою, Господи, – Помощник мой и Избавитель мой!..
Примечания к Псалму XVIII-му
Ст. 2–4. „Между всеми прочими делами Божиими, прославляющими Зиждителя, небеса суть такое творение, которое, величеством и красотой, славу Божию наиболее явно открывает... и эта его проповедь бывает непрерывной, ибо небо проповедует и во дни, и в нощи: ибо днем зрится красота солнца, а ночью – красота звезд‟. Друг другу беспрерывно передают они хвалу Богу, „аки лики творяще‟.
Ст. 4. „И нет речей и словес столь ясных, как речи и словеса небес, ибо они от всех людей (и народов) слышимы бывают‟.
Ст. 5. „Под именем „вещание‟ не глас некий телесный разумеется, но оное проповедание славы Творца, которое рождается в людях от созерцания красоты неба. Св. ап. Павел в послании к Рим. (Рим. 10:18) приводит это место в доказательство проповеди Христовой, исшедшей во все языки, а церковь признала этот стих прокимном, для службы святых апостолов, ибо, как солнце – образ Христа – солнца правды, так лучами света Его явились для вселенной в проповеди своей Его апостолы.
Ст. 6–7. Шестой стих несомненно должен начинаться раньше, со слов: „в солнце положи селение Свое‟. И далее оно, это солнце, изображается, как жених, исходящий в радости на брак любви из чертогов своих, проходя величественно, как исполин, небесный свой путь, чтобы от края и до края их все живое выходило встречать его, дабы согреться его теплотой.
Ст. 8. Вторая часть псалма. „Давид полагает здесь сряду шесть похвал Божественному закону, аки бы сказал: красно есть небо, еще краснее солнце, но закон Господень несравненно прекраснее. Светло есть небо, еще светлее солнце, но закон Господень несравненно пресветлее; полезно есть небо, еще полезнее солнце, но закон Господень несравненно полезнее‟... „Обращает души‟, то есть, заставляет любить себя... „Свидетельство‟ в нем: ибо свидетельствует он людям, что есть воля Божия и чего от нас требует Господь, какие наказания преступникам, и какие награды сохраняющим закон уготованы. Оно „верно‟: то есть закон Господень непреложно возвещает как добрым людям награду, так злым – наказания. Он умудряет младенцев, то есть – людям малосмыслящим подает свет благоразумия, дабы стали добрые дела творить и избегать грехов.
Ст. 9. Третья похвала: что закон, когда кто исполняет его, тогда чудным некоторым веселием и удовольствием наполняет сердце человека. Четвертая: „Заповедь... светла‟, то есть закон Господень светом Божественной премудрости озаряет умные очи, ибо дает разуметь Божию волю и знать, в чем состоят истинно-благое и истинно-злое... Так даже обрядовый закон (Ветхого Завета) исполнен Божественных таинств, ибо должен был просвещать очи, устранять нечистоту сердца.
Ст. 10. Пятая похвала: закон Господень не временные доставляет блага, но вечные... „Страх разумеется здесь сыновний, непричастный рабству‟ (как в пс. 3): имеет его тот, кто в заповедях Господних упражняется добровольно и усердно. Шестая и последняя похвала состоит в том, что закон Господень есть истинен, и вместе праведен сам по себе, не требующий постороннего оправдания („судьбы Господни‟). Ибо заповеди Господни, содержащиеся в десятословии, – о которых наипаче Давид говорит здесь, как о главных началах закона естественного, – такую содержат в себе правду, что во всяком месте и во всякое время и при всяком случае, даже и частном, бывают, справедливы, и никакого не требуют поправления, когда, напротив, иные законы часто имеют нужду – то в обстоятельствах места, то времени, то лиц: чтобы быть им справедливым. Один только закон Господень сам по себе есть истинен и вместе оправдан (Ириней).
Ст. 11. „Паче злата... многа‟: то есть, паче всех земных сокровищ, состоящих во множестве золота и дорогих каменьев, чем любители века сего нашего увеселяются... Речение „сота‟ положено здесь для означения изобилия сладости закона (соответствие камени честна многа).
Ст. 12. – Речь уже лично о самом Давиде... – „Воздаяние много. Сия похвала закона не есть обыкновенная, или простая и маловажная: ибо Господь делает здесь договор с нами, и некоторым образом как бы обязывает Себя вознаграждать нас за сохранение Его закона... обещает рабам Своим щедрую награду, хотя ею и не должен‟.
Ст. 13–14. Речь отрывочная. Заговорив о своем хранении закона, Давид как бы спохватился – от мысли, что может быть он и теперь в чем-либо нарушает этот закон, и лишь не замечает этого – по неведению своему. И потому говорит: да кто же из нас и разумеет грехопадения свои, когда и как возникают они, оставаясь порой тайными и для самого того, кто ими согрешает. И потому далее и молит: „очисти меня и от тайных моих‟, – то есть от грехов, по немощи и по неведению содеваемых, которые мне или неизвестны, или которых я не помню, или которые даже и за грех не вменяю‟.
‟От чуждих‟, по Юнгерову „от несвойственных богосозданной человеческой природе, т. е., очень тяжких грехов, порождаемых в нас демоническим влиянием‟. „Пощади‟... здесь указывает, какова есть наша склонность к греху, когда и святые мужи не только колеблятся, но и часто падают, если только Бог Своей благодатью не поддержит их. „Аще не обладают... велика‟: сими словами Пророк подтверждает, что он не только не способен будет к сопротивлению, ежели Бог не поможет ему, но и совсем подвергнется владычеству даже самых величайших грехов.
Ст. 15. „И будут во благоволение‟... Под именем „благоволения‟ Пророк показывает, что правило богоучрежденной и святой жизни ни в чем ином состоит, как в том, когда люди тщатся быть благоугодны Богу.
При сопоставлении с этим 15-м стихом ХVIII-го псалма, особый оттенок приобретают небесные слова Бога Отца в свидетельствах Его о Своем Сыне – при Крещении и Преображении: „Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение‟. Слова эти представляются в этом случае как бы ответом на пожелание благоговейного предка Крещаемого Мессии, выраженное им в заключительном стихе XVIII псалма... Последнюю строку псалма арх. Ириней восполняет: „Помощниче – во благих, и Избавителю – от злых‟.
ХIХ Псалом
Ст. 1 к исполнению, псалом Давида.
Девятнадцатый и двадцатый псалмы – царские. В частности, ХIХ псалом представляет собой сплошные благожелания царю при отправлении его на войну. Но в то же время здесь и пророчество об успехе его. „Ныне познах, говорит псалмопевец, яко спасе Господь Христа (помазанника) Своего. Услышит его с небесе святого Своего, в силах спасение десницы его‟ (ст. 7). И здесь же исповедуется (коренное убеждение людей верующих), что победа эта дана будет не от силы оружия, не от коней и колесниц военных, а лишь помощью Божией: „во имя Господа Бога нашего‟.
В псалме 19-м, таким образом, две части: первая (ст. 2–6) представляет собой сплошные молитвенные благожелания – помощи от Святого, чтобы от Сиона Он защитил царя, и чтобы исполнились все прошения его. Вторая – пророчественная (ст. 7–10) по ощущаемо-полученному откровению от Бога, псалмопевец (очень может быть – не сам Давид, а иной, но – о Давиде, особенно судя по последнему стиху псалма) уже созерцает, как „тии спяти Быша и падоша, мы же востахом и исправихомся‟: так радуется он тому главному, ради чего нужна бывает и самая победа.
2. Услышит тя ГОСПОДЬ в день печали, защитит тя имя БОГА Иаковля!
2. (Да) услышит тебя Господь в день печали, защитит тебя18 и имя Бога Иаковля!
3. Послет ти помощь от святаго, и от Сиона заступит тя!
3. (Да) ниспошлет тебе помощь из святилища, и с Сиона да заступит тебя.
4. Помянет всяку жертву твою, и воссожжение твое тучно буди!
4. (Да) помянет всякую жертву твою, и всесожжение твое, (да) будет тучно (т. е. обильно и богоугодно).
5. Даст ти ГОСПОДЬ по сердцу твоему, и весь совет твой – исполнит!
5. (Да) подаст тебе Господь по сердцу твоему, и все желание твое (да) исполнит!
6. Возрадуемся о спасении твоем, и во имя ГОСПОДА БОГА нашего возвеличимся! Исполнит ГОСПОДЬ вся прошения твоя!
6. Возрадуемся о спасении твоем, во имя Господа-Бога возвеличены будем. (Да) исполнит Господь все прошения твои!
7. Ныне познах, яко спасе ГОСПОДЬ христа Своего: услышит его с небесе святаго Своего, в силах – спасение десницы его!
7. Ныне я познал, что спас Господь помазанника Своего: (да) услышит его с святого неба Своего, (в Господней) державе спасение десницы его!
8. Сии – на колесницах, и сии – на конех, мы же – во имя ГОСПОДА БОГА нашего призовем.
8. Те – на колесницах, а эти – на конях, мы же к имени Господа Бога нашего воззовем.
9. Тии опяти Быша и падоша, мы же – востахом и исправихомся!
9. Те опрокинуты (стреножены) были и пали, мы же воскресли (восстали) и выпрямились!
10. ГОСПОДИ, спаси царя, и услыши ны, воньже аще день призовем Тя!..
10. Господи, спаси царя, и услышь нас, в какой бы день ни призвали мы Тебя!..
Примечания к Псалму XIX-му
Ст. 2. „Дух Святый...‟ нарицая здесь день печали, показывает (и царям), что и они от печалей и прискорбностей не совсем свободны: „сие же припоминается для того, дабы в случае скорбей не изнемогали духом‟. Словами молитвенного благопожелания в псалме указывается, что верные непременно должны и обязаны молитвам царя вспомоществовать общими молитвами. Имя Бога полагается здесь за Самого Бога, и то – не без причины. Ибо как самое существо Божие нам непостижимо, а только открыта сила Его и благодать; того ради праведно уповаем на имя Его, от призывания которого рождается надежда... При этом необходимо здесь заметить, что под образом временного Давидова царства, разумеется в псалме и другое, несравненно лучшее, царство, – Царство, Христа – Мессии, на которое наипаче мысленно и взирали благочестивые люди Ветхого Завета.
Ст. 3. На Сионе, нужно думать, была тогда, с перенесенным в нее Ковчегом Завета, Скиния. Арх. Ириней, по поводу этого указания псалма. говорит: – Так как немощь плоти не терпит, дабы люди на небо возлетали, то Бог Сам выходит из святилища навстречу, и чрез внешние знаки веры показывает Себя близ присутствующа с ними. Таким образом, Ковчег Завета был древнему народу знаком присутствия Божия, а святилище его – изображением неба.
Ст. 4–6. дышат особенно трогательной настроенностью любви молящихся подданных к своему царю, возгреваемой знанием собственного его благочестия, которое выражалось во многих и тучных жертвах, приносимых им (по историческим книгам Царств и Паралипоменон мы и знаем, что таков именно и был Давид). Отсюда их уверенность в том, что Бог и воздаст по сердцу его и все начинания его и замыслы исполнит. А от этого и их свидетельство, что спасение его от Бога будет и их радостью, как с ним же возвеличатся и они во имя Господа.
Ст. 7–9. Речь псалма преломляется: во 1-х, начинается эта часть словами – „ныне познах‟. Спрашивается: кто „познах‟, если это псалом не Давидов, а о Давиде, как это естественнее думать на основании типа речи молитвенных пожеланий в псалме. – Неизвестно: но ведь и при общенародных молениях всегда бывает кто-то возглавляющий и, так сказать вдохновляющий, каковым мог быть первый Асаф из сынов Кореевых, о коем мы потом не раз будем упоминать. Во 2-х, ведется далее эта речь в форме повествовательной, передавая, как уже совершившиеся факты – и спасение Христа (помазанника), и поражение врагов, которые „спяти Быша и падоша‟, как и восстановление и исправление народа Божия. При этом, как после взывал Елисей к Илии: „отче, отче, колесница Израилева и конница его‟, указывая, этим, что огненный пророк был для верующих тем же, чем для других народов наиболее грозные воинские силы их. Так и здесь псалмопевец говорит: „Сии – на колесницах, и сии на конех, мы же – во имя Господа Бога нашего призовем‟, выражая тем ту же самую веру и надежду – только на высшую помощь Бога Израилева.
Ст. 10. Заканчивается псалом ХIХ, как естественным завершением всего состава его, молитвенными словами: „Господи, спаси царя, и услыши ны, в оньже аще день призовем Тя‟...
ХХ Псалом
Ст. 1: псалом Давиду
Принято в настоящее время относить этот псалом к разряду псалмов чисто-исторических. В нем видят отклик на блестящую победу Давида над сиро-аммонитским союзом, и в венце, упоминаемом в ст. 4-м, усматривают указание на тот венец царя Раввы аммонитской, который взял Давид и возложил на главу свою (2Цар. 12:30). Однако нельзя не согласиться с мнением арх. Иринея, что такое понимание „много унижает ту честь, которую присваивает здесь Дух Святой царству Израилеву, беседуя в этом псалме о вековечном благоденствии его, как не согласуется и с параллельным ст. 6-м по силе и значению своему. По нашему убеждению, псалом двадцатый лучше признавать псалмом типологически-мессианским. Указанная победа Давида, конечно, могла служить к написанию этого псалма, но только – как повод к составлению, как некоторая историческая канва, на которой и вырисовывались псалмопевцем те или другие черты и признаки грядущего Царства Христова, Того Мессии, чаянием Которого жил и спасался Ветхий Завет.
I.2. ГОСПОДИ, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело!
2. Господи! Силою Твоей возвеселится царь, и о спасении Твоем весьма возрадуется он!
3. Желание сердца его дал-еси ему, и хотения устну его неси-лишил его.
3. Чего желало сердце, дал Ты ему, и хотений уст его не лишил его.
4. Яко предварил-еси его благословением благостынным: положил-еси на главе его венец от камене честна!
4. Ибо Ты встретил (предупредил) его (желания) благословением благости (Твоей), возложил на главу его венец из камней драгоценных.
5. Живота просил-есть у тебе, и дал-еси ему долготу дней – во век века!
5. Он жизни просил у Тебя, и Ты дал ему долгоденствие – во век века!
6. Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него!
6. Величие славы его в спасающей силе Твоей, славу и великолепие Ты возложишь на него!
7. Яко даси ему благословение во век века, возвеселиши его радостию – с лицем Твоим.
7. Ибо дашь Ты ему благословение во век века, возвеселишь его радостно (пребывание) с лицем Твоим.
8. Яко царь уповает на ГОСПОДА, и милостию Вышняго – не подвижится!
8. Потому что царь уповает на Господа, и по милости Вышнего – не поколеблется.
II. 9. Да обрящется рука твоя – всем врагом твоим, десница твоя – да обрящет вся ненавидящия тебе!
9. Да явится (восчувствуется) рука твоя над всеми врагами твоими: десница твоя да отыщет всех ненавидящих тебя!
10. Яко положиши их, яко пещь огненную, – во время лица твоего: ГОСПОДЬ гневом Своим смятет я, и – снесть их огнь!
10. Ибо положишь ты их, как в печь огненную, когда будут они пред лицем твоим: Господь Своим гневом приведет их в содрогание, и пожрет их огонь.
11. Плод их от земли погубиши, и семя их – от сынов человеческих.
11. Плод их Ты истребишь с земли, и семя их – из (среды) сынов человеческих.
12. Яко уклониша на тя злая, помыслиша советы, ихже не возмогут составити.
12. Ибо направили они против тебя злое, составили замыслы, которых не смогут осуществить они.
13. Яко положиши я хребет, во избытцех твоих уготовиши (поразиши?) лице их.
13. Ибо ты опрокинешь их навзничь, а из того, что останется у тебя, поразишь их в лице.
14. Вознесися, ГОСПОДИ, силою Твоею, воспоем и поем силы Твоя!
14. Вознесись, Господи, в силе Твоей, воспоем и псалмами прославим силы Твои.
2-я слава III кафизмы.
Примечания к Псалму XX-му
Ст. 4. Таким образом, слова: „предварил-еси его‟ означают, по арх. Иринею, что „Бог так был милостив к Давиду (а тем более – к Благословенному Потомку его), что и без прошения желаний его предупреждал, и всякого рода благая сверх всякой потребы подавал. – Под именем „благословения благостыннаго‟ разумей изобилие и щедрое даяние тех же благ. – А что пророк полагает венец на последнем месте, так, как бы он в течение долгого времени лежал празден, сим обозначается, что он долженствовал возложен быть на главу Христа‟ (а значит, по многим векам после Давида).
Ст. 5. Сей стих совершенно подтверждает… что псалом сей не к одному лицу Давида относится. „Ибо хотя Давид и умер, исполнь дней (70-ти лет), но не ясно ли до очевидного, что „течение жизни его отнюдь не достигло сея долготы дней, которая состоит из множайших веков, как говорится здесь‟. Равно как и в преемниках Давида нельзя указать долготы сей. „Итак, вне всякого сомнения, назнаменует здесь Давид предвечного оного Царя, на Которого мысленно взирал, и связано было это обетование с пророчеством Давиду о благословенном Семени его‟.
Ст. 7 . – Сие к Сыну Божию прилично прилагается: Флп. 2:9–10; Апок. 5:13.
Ст. 8. „Хотя бы и зримо было, что мир вращается, как колесо, и царствия земные то возносятся, то вниз упадают: но царство Иудино, а под образом его Царство Христово, „не подвижится‟, и тако из сего беспорядка изъемлется‟.
Ст. 12. „Помыслиша советы‟, каковыми словами изобличает слепую дерзость тех, которые, воюя против Бога, все предпринимают, хотя впрочем, безуспешно‟.
Ст. 13–14. Так сознание псалмопевца переходит от преходящих отзвуков на переживания данного исторического момента к постижению вечных путей Промысла Божия, и к той идее, которая в такой полноте, яркости и силе выявилась уже в пору Нового Завета – в факте вознесения Христа Спасителя на небо.
ХХI Псалом
Ст. 1: к исполнению, о заступлении (ср. ст. 20) утреннем, псалом Давиду
Двадцать первый псалом признается многими в наши дни псалмом прообразовательным, только прообразовательным. А между тем на самом деле он с полной очевидностью представляется псалмом точно пророческим, всецело мессианским, ибо характерные и сильные места в нем несомненно относятся прямо и непосредственно к Иисусу Христу, опять-таки – только к Христу, и лишь косвенно и уподобительно могут быть прилагаемы к кому-либо другому, хотя бы то и к прообразу Его и предку – к самому Давиду. Едва ли можно согласиться и с обычным приурочиванием времени написания псалма к первой поре гонений на него, т. е. от Саула: ибо аналогия между тем, что было тогда с Давидом, и что преднаписано в псалме об Искупителе, и очень неполна (только вообще опасное положение для Давида в ту пору), и в то же время – совсем уже гадательна и проблематична. Как и, наоборот: против такой догадки можно возражать, и многое, и – по существу. Да, совершенно бесспорно, что Давид, передавая в этом псалме переживания свои, прежде всего – как свои личные, в то же самое время переносится здесь за тысячу лет вперед, и можно сказать, сам здесь с Христом сраспинается и сострадает. Но психологически, можно даже сказать – и физически, это было для него естественно и применимо только тогда, когда он уже получил предсказание о Благословенном Потомке своем – грядущем Мессии. И наоборот – и неправдоподобно, и неестественно это предполагать у Давида, в реальных переживаниях его, в ту начальную его (во дни Саула) раннюю пору его жизни, когда самой идеи о такой связи его с Мессией, почти несомненно, у него еще и не было; когда и самое откровение об этом отношении его богоотечества к Спасителю ни самому Давиду, и никому другому еще и не давалось. И уж если нужно указывать время написания псалма, то его можно взять и из столь потрясшей его, той же истории мятежа народно-государственного при Авессаломе, или же – что не менее правдоподобно и возможно – вообще, после какого-либо крупного его падения, когда, в помрачении совести своей, он мог, так сказать – проходить временную полосу: и глубоких огорчений, и переживаний как бы богооставленности, особенно в пору предутренних укоров совести, сводя так сказать – свои с ней счеты. И нужно сказать, чем более вчитываешься в самое содержание псалма, тем более явным становится такой его, собственно пророческий, смысл, как с другой стороны, прямо, если можно так выразиться, бьет в глаза натянутость помянутого приурочивания, изображаемых в псалме конкретных черт, к истории и личности самого Давида (что мы, например, находим полностью проведенным в издании проф. Лопухина – Толковая Библия, т. IV, стр. 178–180, и даже в семинарском учебнике Д. Афанасьева Учебное руководство... Книги учительные, изд. 5-е, стр. 115–119). Мало этого: ту же „научную‟ точку зрения на пророчественную речь ХХI-го псалма мы находим и у арх. Иринея. Он проводит ее даже в объяснении 17-го стиха (о распятии Иисуса Христа): Давид-де „переносными словами жалуется здесь, что он не иначе стеснен был от врагов, как бы кто, по ископании рук и ног, к древу пригвожден был‟. (См. стр. 136, названной его книги). И не даром давно уже признается, что псалом ХХI-й написан Давидом как бы при самом кресте: так многое из того, что сказано в нем, с точностью, с буквальным совпадением, исполнилось в передаваемой евангелистами истории голгофских страданий Иисуса Христа. Для ясности, опустив пока только прообразовательные, т. ск. субъективно – Давидовы места, мы полностью приведем здесь по нашему славянскому тексту эти пророчества о Христе-Мессии, ибо вопрос данный – вопрос исключительной важности, а принятые в современной науке заблуждения в решении его представляются слишком уж характерными и грустными, и поистине не должны ли мы и сюда отнести горькие псаломские слова: „умалишася истины от сынов человеческих‟ (Пс. 11:2)?!
Сопоставление
пророческих стихов ХХI-го псалма и соответствующих мест Евангелия
СТИХИ ПСАЛМА:
ИЗ ТЕКСТА ЕВАНГЕЛИЙ:
‟Да не отступиши от Мене, яко скорбь близ, яко несть помогаяй Ми». (Пс. 21:12)
Ср. моление о чаше в саду Гефсиманском
‟Поношение чаяше душа и страсть: и ждах соскорбящаго, и не бе и утешающих, и не обретох‟ (Пс. 18:21).
Евангелие от Матфея (Мф. 26:37–45).
‟И Аз бых поношение им: видеша Мя, покивавша главами своими‟ (Пс. 108:25).
Евангелие от Марка (Мк. 14:33–41).
Вси видящии Мя поругаша Ми-ся, глаголаша устнами, покиваша главою‟ (Пс. 21:8).
‟Мимоходящии хуляху Его, покивающе главами своими.... архиереи ругающеся с книжники и фарисеи, глаголаху‟...
‟Упова на Бога: да избавит Его, аще хощет Ему‟. (Мф. 27:39, 41, 43).
‟Упова на Господа, да избавит Его, да спасет Его, яко хощет Его‟… (Пс. 21:9).
‟Обыдоша Мя тельцы мнози, юнцы тучнии одержаша Мя‟ (Пс. 21:13).
Таково было состояние Спасителя, когда Он висел на кресте, как и во время мук ночи и бичевания во дворе и претории. См. в Четвероевангелии.
‟Отверзоша на Мя уста своя т. е. раскрыли пасть свою, яко лев – восхищаяй и рыкаяй‟ (Пс. 21:14).
‟Яко обыдоша Мя пси мнози, сонм лукавых одержаша Мя‟ (Пс. 21:17).
‟Ископаша руце Мои и нозе Мои‟ (Пс. 21:17).
‟Исчетоша вся кости Моя: тии же смотриша и презреша Мя‟ (Пс. 21:18).
Лк. 23:33 и паралл.
‟Разделиша ризы Моя себе, и о одежди моей меташа жребий‟ (Пс. 21:19).
Ин. 19:23–24 и паралл.
‟И даша в снедь Мою желчь, и в жажду Мою напоиша Мя оцта‟, (Пс. 68:22).
‟Яко вода излияхся, и рассыпашася вся кости Мои: бысть сердце Мое, яко воск таяй посреде чрева Моего‟ (Пс. 21:15).
‟Изсше, яко скудель, крепость Моя, и язык Мой прильпе гортани Моему, и в персть смерти свел-Мя-еси‟ (Пс. 21:16.)
‟Боже, Боже мой вонми Ми: Вскую оставил-Мя-еси‟... (Пс. 21:2).
‟Или, или лима савахфани: еже есть: „Боже, Боже Мой, Вскую Мя еси оставил‟. (Мф. 27:46).
Но, конечно, есть в ХХI-м псалме и типологически-прообразовательные места: как те, в которых представляются преобладающими и более естественными уже личные переживания псалмопевца Давида, в связи с его, хорошо нам известной из Библии, истории; так и те, в коих ощутительно преобладает их мессианский смысл, но которые, устремляясь так к Мессии-Христу, в то же время стоят в непосредственном и близком отношении и к ветхозаветному предку Его – писателю псалма. Переживания псалмопевца начинались в такие моменты с личных его мыслей и чувств, а потом, возвышаясь и переносясь уже в ощущения того, что постигнет его Божественного Потомка, уносили Давида в историю евангельских дней – Гефсиманских молений или мук голгофских. Сюда нужно отнести, прежде всего, конец 2-го и весь третий стих: „далече от спасения моего словеса грехопадений моих. Боже мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и не в безумие мне‟. В ближайшем смысле это, очевидно, могло относиться еще и к Давиду. Но только и здесь, как приходится думать, дается в то же время и – прообраз для Гефсиманских молений, и даже для самой вершины страданий нашего Спасителя на кресте. В этом случае и тут, и там „грехопадения‟ должны разуметься, само собой, – не у Самого Господа, Который абсолютно безгрешен, а – в том океане греховности всего рода человеческого, что взят был Господом с Собой на жертвенник креста, и там отделил Его, как черная, непроницаемая туча этой нашей скверны, от Небесного Его Отца, чем и вызван был тот стих – „или, или, лима савахфани‟ – голгофский вопль богооставленности.
– Таков, далее, и стих 7-й: „Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей‟: слова, которые по внешней формулировке представляются как будто естественными в устах Давида, но и они могли быть приняты к Себе, в идеале смирения, и Сыном Человеческим. Ведь самая идея самоуничижения, как, с другой стороны, проведение линии наибольшего, сатанински-издевающегося, унижения отвне, как и злобных поношений, исходивших от князей и вождей грешного мира, опять-таки в наибольшей полноте осуществились только на Том, Кому и крест, приготовленный для разбойника Вараввы, дан был именно потому, что являлся он орудием наивысшего позора, и в то же время – условием точно положенного проклятия от Закона (см. Гал. 3:13. Втор. 21:23).
Таковы же и стихи:
10-й: „Яко Ты еси исторгий мя из чрева, упование мое от сосцу матере моея‟ и 11-й: „К Тебе привержен есмь от ложесн, от чрева матере моея Бог мой еси Ты‟. Эти слова тоже ближайшим образом относятся к Давиду. Но изрек он их, конечно, опять и от лица Того Божественного Потомка Своего, Которого носил тогда в чреслах своих, и Который ни о чем так много в Евангелии не твердил, как о том, что творит Он волю Небесного Отца Своего, так что и „приверженность‟ к Нему у Спасителя была, очевидно, абсолютно-полной и исключительной. Впрочем, в приложении ко Христу в словах этих толковники видели еще указание и на Его сверхъестественное рождение.
Еще: ст. 20–21. „Ты же, Господи, не удали помощь Твою от Мене, на заступление мое вонми. Избави от оружия душу мою, и из руки песии единородную мою. – Спаси мя от уст львовых, и от рог единорожь смирение мое‟19. Лично для Давида, наверно, в этих словах и выражалась, так сказать, главная его мольба в данный исторический момент его жизни и потому они также относятся ближайшим образом к нему. Но ведь – и Спаситель молился о помощи, как говорит ап. Павел, „с воплем и со слезами и был услышан Отцем‟ (Евр. 5:7), и потому эти слова не меньше должны были, так сказать, принадлежать и Ему, т. е. имели, несомненно, и мессиански-прообразовательный смысл и значение.
Обращаясь теперь к общему составу ХХI-го псалма, мы видим, что содержание его резко распадается на две половины. Первая, которую мы до сих пор и имели в виду, – сетующе-просительная (2–22 ст.). Вторая – благодарственно-обетная за избавление от Бога (23–32 ст.). Но если первая часть, как мы видели, относится преимущественно к Самому Иисусу Христу, как пророчество о страданиях Его, то эта вторая часть уже больше относится к Давиду. Однако моменты прообразовательно-пророческие имеются и в ней, и притом – в немалой степени.
Таковы в полной силе, прежде всего, стихи, где псалмопевец говорит о возношении им благодарной молитвы „посреде церкве‟ (Пс. 21:23), и еще определеннее – в „церкви велицей‟ (Пс. 21:26). Это связывается здесь и с предсказанием его об обращении ко Господу – „всех концев земли, когда поклонятся пред Ним вся отечества язык‟, „Яко Господне есть царствие и Той обладает языки‟ (Пс. 21:28–29).
Второй пророческий прообраз усматривается тут в речи псалмопевца о трапезах, каковые определенно связываются с пророчествами его о благодарении в церкви. „Ядят убозии, и насытятся, и восхвалят Господа взыскающие Его: жива будут сердца их в век века‟ (Пс. 21:27). И ниже: „ядоша и поклонишася вси тучнии земли‟. Небезосновательно видят в этом предуказание на таинство Евхаристии, на его спасительное действие и на благоговейное отношение к нему „и тучных земли‟, т. е. людей и духовно богатых и видных.
Итак, довольно большой по объему (32 ст.), псалом 21-й, при последовательном прочитывании его, может быть разделен, в указанных двух его половинах, на 6 частей. 1-я часть (2–7 ст.) – как бы общее введение к основной первой – скорбной – части псалма, намечающее исходные мысли ее – о богооставленности („далече от спасения моего‟), о поношениях и уничижении, идущих от мира людского. В жизни самого Давида тут как бы открылась дверь в данную сторону, – к таким исключительно-тяжелым и остро-мучительным перспективам, и вот боговдохновенно-пророческий взор благочестивого предка и проницал тогда всю эту (юдоль) долину страданий, унижений и скорбей, начиная от тех рядовых и малых, в заслуженности неизбежных, тяжелых, и глубоко и горько осознанных словес (из-за собственных грехопадений его), что постигает уже его самого. Но тут же он оказался в состоянии возвыситься до восприятия и того беспредельно-ужасного и свыше-человеческого великого, что „совершилось‟ и в Гефсимании, и при суде у Каиафы и Пилата, и на Голгофе, и что лишь начинало во дни Давида предощущаться и предвозвещаться для рода людского так в отношении к Искупительной Жертве Эммануила – Богочеловеческого Потомка его, почему так и будет преломляться далее вся эта речь псалма то – о самом Давиде, то – о проображаемом им Спасителе-Мессии...
Часть вторая, с ст. 8 по 14-й, уже определенно переносит читающего и к молению Христа о чаше, и к крестным страданиям пред лицем Иерусалима, зарисовывая и глумления с издевательствами вождей израильских, и одиночество жертвы в скорби Гефсиманских молений и, хуже чем зверскую, устремленность всей человеческой злобы и насилия против Божественного Страдальца – во дворах архиереев, и Пилата, у ослепленных хитрой клеветой слуг, простонародья и воинов всей римской „спиры‟, т. е. целого полка их. То же изображается и в 3-ей части (ст. 15–19), где мучения эти оттеняются со стороны восприятия их Исусом Христом, до полного изнеможения человеческой природы Своей, доведенного до сего огненной их цепью: „изсше, яко скудель, крепость Моя, и язык Мой прильпе к гортани Моему (откуда – „жажду‟) и в персть смерти свел Мя еси‟. Здесь же – исторически-уточненные, конкретные указания подробностей распятия: „ископаша руце Мои и нозе Мои‟... „Разделиша ризы Мои себе, и о одежди Моей меташа жребий‟, о чем поражающие исторические частности передает нам особенно очевидец их – Иоанн.
Сравнительно-короткая, 4-ая часть (ст. 20–22) содержит опять обобщающе-завершительное моление Божественного Страдальца о помощи и об избавлении от пасти лютого врага, что стоял тогда, так сказать, за спиною всех этих мучителей и распинателей – от темных слуг, воинов и народа, – до их властей: первосвященников, старейшин, Ирода и Пилата.
‟5-я (ст. 23–26) и 6-я (ст. 27–32) части, относясь уже ко второй, как бы дополнительной, половине псалма, в главном и существенном содержании своем были оттенены нами – в раскрытии двух прообразов в них: о всемирном прославлении искупления и Искупителя, и о духовном питании всех – включительно до „тучных земли‟, главным образом в таинстве Евхаристии. Эта половина ХХI-го псалма, и, гораздо менее известная, чем первая, и, далеко не столь характерная и идейно-ценная, как первая, к тому же явно только лишь типологически-прообразовательная, а не прямо пророческая: а потому, несомненно, имеет она для нас и меньше значения, и меньше доказательной силы в защите нашей веры (т. е. ближайшим образом – со стороны ее обоснованности в данных Библии Ветхого Завета).20
I. 2. Боже, Боже мой, вонми ми: Вскую оставил мя еси?! Далече от спасения моего – словеса грехопадений моих.
2. Боже, Боже мой, внемли мне: почто Ты оставил меня?! Далеко мне от спасения – (таковы) словеса грехопадений моих.
3. Боже мой, воззову во дни, и не услышиши: и в нощи, и не в безумие мне!
3. Боже мой! воззову днем, и Ты не услышишь: и ночью – и не (вменится) в безумие мне!21
4. Ты же во святом живеши, хвало Израилева!
4. Ты же живешь во святом, хвала Израилева!
5. На Тя уповаша отцы наша, уповаша, и избавил еси я.
5. На Тебя уповали отцы наши, уповали, и – Ты избавил их.
6. К Тебе воззваша, и спасошася: на Тя уповаша, и, не постыдешася.
6. К Тебе воззвали они, и спаслись, – на Тебя уповали, и не были посрамлены.
7. Аз же есмь червь, а не человек: поношение человеков и уничижение людей!
7. Я же – червь, а не человек: поношение людей и уничижение народа.
II. 8. Вси видящии Мя поругаша-Ми-ся, глаголаша устнами, покиваша главою.
8. Все, видящие Меня, ругались надо Мною, говорили устами (пустословили языком), покивая главою.
9. ‟Упова на ГОСПОДА, да избавит Его, да спасет Его, яко хощет Его!‟
9. ‟Уповал (Он) на Господа, – пусть избавит Его, пусть спасет Его, ибо благоволит к Нему!‟
10. Яко Ты еси исторгий мя из чрева, упование мое – от сосцу матере моея!
10. (Ибо это) Ты – исторгший меня из чрева, упование мое – от сосцев матери моей!
11. К Тебе привержен – есмь от ложесн, от чрева матере моея – БОГ мой еси Ты!
11. К Тебе привержен я от ложесн, от чрева матери моей Ты – мой Бог.
12. Да не отступиши от Мене, яко скорбь близ, яко – несть помогаяй Ми.
12. Да не отступишь от Меня, ибо скорбь близка, ибо – нет помогающего мне.
13. Обыдоша Мя тельцы мнози, юнцы тучнии одержаша Мя.
13. Окружили Меня тельцы многие, тучные быки юные обступили Меня.
14. Отверзоша на Мя уста своя, яко лев, восхищаяй и рыкаяй.
14. Раскрыли на Меня пасть свою, как лев, похищающий и рычащий.
III. 15. Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости Моя: бысть сердце Мое, яко воск таяй посреде чрева Моего.
15. Как вода, пролился Я, и рассыпались все кости Мои: стало сердце Мое, как воск, тающий внутрь утробы Моей.
16. Изшще, яко скудель, крепость Моя, и язык Мой прильпе гортани Моему, и в персть смерти свел Мя еси!
16. Иссохла, как черепок, крепость Моя, и язык Мой прилип к гортани Моей, и в прах смерти низвел Ты Меня!
17. Яко обыдоша Мя пси мнози, сонм лукавых одержаша Мя. Ископаша руце Мои и нозе Мои.
17. Окружили Меня псы многие, сонмище лукавствующих охватило меня. Пронзили (ископали) руки Мои и ноги Мои.
18. Исчетоша вся кости Моя, тии же смотриша, и презреша Мя!
18. Изочли все кости Мои: они же смотрели и презирали Меня!
19. Разделиша ризы Моя себе, и о одежди Моей меташа жребий.
19. Разделили ризы Мои себе, и об одежде Моей бросали жребий.
IV. 20. Ты же, ГОСПОДИ, не удали помощь Твою от Мене, на заступление Мое вонми.
20. Ты же, Господи, не отдаляй помощь Твою от Меня, внемли Мне и заступи.
21. Избави от оружия душу Мою, и из руки песии – единородную Мою!
21. Избавь от меча душу Мою, и из руки песьей одиночествующую Мою!
22. Спаси Мя от уст львовых, и от рог единорожь – смирение Мое!
22. Спаси Меня от пасти львов, и от рогов единорога смирение Мое!
Итак, обследовав внимательно эту, подлинно Евангельскую, картину страданий Искупителя, вернемся еще раз к противоположному пониманию этой первой половины 21-го псалма, – тому, где основной базис в толковании ее – это события из жизни Давида во дни Саула. Спрашивается: есть ли простая физическая возможность прилагать к нему наиболее яркие, сильные и характерные черты в изображении в данном псалме этих страданий?! Может ли кто-нибудь не только доказательно, но сколько-нибудь правдоподобно указать у Давида, что и его так в лицо поносили и унижали такие стаи людей – злобных псов; что и ему пронзили руки и ноги (казнь, вовсе неведомая евреям его дней), и его ризы так конкретно-точно поделили распинатели – палачи его; что и ему дали в снедь желчь и напоили его оцтом и т. д., и т. д.?! – Не ясно ли, что только тенденциозное, упорствующее неверие, да националистическая гордыня, столь жалко и смешно к самому еврейскому народу относящая даже и самые ясные пророчества о Христе, заставляет толкователей его затушевывать и чем-либо заслонять прямой и ясный смысл всех этих и подобных псаломских указаний. Но, как и почему пошли по этому пути ученые толковники их из христианской среды, пошли даже и наши православные профессора и наставники, засоряя сознание своих питомцев и отводя их такими уклонениями от традиционного православно-церковного воззрения на все эти пророчества и связанные с ними события, – вот это представляется для нас и непонятным, и глубоко прискорбным, да и прямо и до конца возмутительным!
23. Повем имя Твое братии Моей, посреде Церкве воспою Тя.
23. Возвещать буду имя Твое братии Моей, посреди Церкви – воспевать Тебя.
24. Боящиеся ГОСПОДА, восхвалите Его! все семя Иаковле прославите Его! да убоится же от Него все семя Израилево.
24. Боящиеся Господа! восхвалите Его. Все семя Иакова, прославьте Его. Да убоится же Его (страхом благоговения) все семя Израилево.
25. Яко не уничижи, ниже негодова нищаго, ниже отврати лице Свое от Мене, и егда воззвах к Нему, услыша мя!
25. Ибо Он не уничижил и не отверг молитвы нищего, и не отвратил лица Своего от меня, и когда воззвал я к Нему, Он услышал меня.
26. от Тебе похвала моя, в церкви велицей исповемся Тебе: молитвы моя воздам пред боящимися Его!
26. От Тебя похвала моя (Ты научишь меня хвалить Тебя), – в собрании великом (в Церкви великой) буду исповедываться Тебе: молитвы мои воздам пред боящимися Его!
VI. 27. Ядят убозии, и насытятся, и восхвалят ГОСПОДА взыскающии Его: жива будут сердца их в век века.
27. Едят убогие, и до полноты насытятся, и восхвалят Господа ищущие Его: живы будут сердца их в век века.
28. Помянутся и обратятся ко ГОСПОДУ вси концы земли, и поклонятся пред Ним вся отечествия язык.
28. Будут воспомянуты и обратятся ко Господу все концы земли, и поклонятся пред Ним все племена народов.
29. Яко ГОСПОДНЕ есть царствие, и Той обладает языки.
29. Ибо Господне есть царство, и Он обладает народами.
30. Ядоша и поклонишася вси тучнии земли: пред Ним припадут вси низходящии в землю, и душа моя – Тому живет!
30. Ели, (трапезы вкусили) и преклонились пред Ним все тучные земли: разжиревшие и богатые перед Ним падут все кто сходят в землю, и душа моя – для Него живет!
31. И семя мое поработает Ему, возвестит ГОСПОДЕВИ род грядущий.
31. И семя мое послужит Ему, ведом будет (о себе возвестить) Господу род грядущий.
32. И возвестят правду Его людям рождшимся, яже сотвори ГОСПОДЬ!
32. И будут возвещать правду Его людям, имеющих родиться, которых сотворил Господь!22
ХХII Псалом – Давиду
Псалом ХХII-й положен Церковью к чтению готовящимся ко св. Причащению. Этим указывается на внутреннее отношение псалма к Божественному питанию нас в евхаристической трапезе (особенно стих 5-й). Совсем небольшой по объему, (6 стихов), 22-й псалом дает наглядную и радующую сердце верующего картину промыслительного попечения о нас Господа, Который, как Добрый Пастырь, и питает нас на обильных лучшими злаками пажитях, при водах покойных, – и отводит от гибельных путей заблуждения, и оберегает от всех опасностей и зла, самыми наказаниями исправляя нас и даже утешая. Евхаристическая трапеза и вообще обилие подаваемых нам благодатных даров, воспеваемая в ХХII-м псалме, и есть вершина этого отечески-пастырского воспитания нас, влекущая нас в святой храм Его, – и этот земной, где совершается Евхаристия, и иной – блаженный и вечный, небесный, где верных Своих Господь удостоит „истее Его причащатися – в невечернем дни царствия Своего‟ (как и читают священнослужители на литургии). По краткости своей и по единству содержания, псалом этот не требует деления его на составные части.
1. ГОСПОДЬ пасет мя, и ничтоже мя лишит.
1. Господь пасет меня, и ничего не лишит меня!
2. На месте злачне, – тамо всели мя: на воде покойнее воспита мя.
2. На месте злачном, – там Он поселил меня, и на воде покоя воспитал меня.
3. Душу мою обрати, настави мя на стези правды – имене ради Своего.
3. Душу мою (Он) обратил, направил меня на трудные пути правды – ради имени Своего.
4. Аще бо и пойду посреде сени смертныя, – не убоюся зла, яко Ты – со мною еси! Жезл Твой и палица Твоя – та мя утешиста.
4. Посему, если и пойду я посреди тени смертной, – не убоюсь я зла, ибо со мною – Ты! Жезл Твой и посох Твой – они утешили меня.
5. Уготовал-еси предо мною трапезу – сопротив стужающым мне: умастил-еси елеом главу мою, и чаша Твоя – упоявающи мя, яко державна.
5. Ты приготовил для меня трапезу – супротив притеснителей моих; умастил елеем голову мою, и чаша Твоя – напоевающая меня, как державна (сильна) она!
6. И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего! и еже вселити-ми-ся в дом ГОСПОДЕНЬ в долготу дней!..
6. И милость Твоя будет сопровождать меня во все дни жизни моей! И (о если бы) поселиться мне в дом Господень – на долгие, долгие, дни!...
Примечания к Псалму XXII-му
В сем псалме описывается благополучие избранных Богом людей чрез подобие овец, добрым пастырем управляемых... Аки бы сказала овечка Божия есмь, а Бог – пастырь мой всесильный, всемудрый и всеблагий...
Итак, в псалме этом Давид стихотворческим искусством описывает все то, в чем наипаче овцы имеют нужду, как то: 1) тучные пажити; 2) чистые воды; 3) приведение в стадо, ежели по случаю заблудят; 4) вождение чрез пути удобные; 5) защищение от волков и от прочих зверей хищных; 6) подкрепление в случае усталости; 7) врачевание в случае какого-либо повреждения или болезни; 8) наконец, безопасное убежище или место для отдохновения и покоя...
1) „На месте злачне‟... Поселил меня не на сухом или пустом каком-либо месте, но на пажитях злачных, где находится великое изобилие здравых трав. Пажити же духовные словесных овец Божиих, которыми избранные преизобилуют, не что иное суть, как разве Боговедение, святейшая Евхаристия, хлеб слова Божия, и самая истина: сия бо духовную жизнь подкрепляют, сохраняют и умножают.
2) „На воде покойне‟... Вода покойная есть духовная благодать Бога, погашающая вредные похоти овец словесных (Ин. 5:14). Ибо ничто так не укрощает плотских вожделений, как вкушение благодати духовной: ибо по вкушении духа прекращается весь мятеж плоти.
3) „Душу мою обрати‟: ибо не может человек одними силами своими обратиться к Богу... Сие благодеяние Божие есть превеликое, и свойственное избранным, которым не попускает Бог заблуждаться присно.
4) „Настави мя‟... Здесь упоминает о четвертом благе, приобретаемом путем соблюдения заповедей Божиих. „Сие же творит Бог – то удаляя случаи ко греху, то уменьшая силы искусителя, то приумножая любовь, то услаждая правду, то просвещая душу, то воспламеняя усердие, то ободряя награждениями, то устрашая наказаниями, и иными бесчисленными образами, которые если бы мы примечали, то во все минуты жизни не переставали бы благодарить столь доброго Пастыря‟...
5) „Аще бо и пойду‟... Сие есть пятое благо, а именно – защищение от волков, и от других хищных зверей, о коих в книгах пророческих упоминается весьма часто. Они и разумеются здесь под „сению смертною‟, которая собственно обозначает густую тьму; разумеется в этом случае та обесцвечивающая тень, каковою сопровождается смерть, лишающая людей всякого света… Отсюда и стихотворцы называют души умерших тенями, то есть существами призрачно-темными.
6) „Жезл Твой‟... Здесь изъясняется шестое благо, а именно – подкрепление утружденного или ослабевшего человека, причем псалмопевец здесь оставил подобие овец. – Августин разумеет здесь наказание от Бога; Феодорит и Евфимий, напротив, – подкрепление от благодати Его.
7) „Уготовал-еси‟... Сие есть седьмое благо, состоящее в том, что Бог избранных Своих, сущих в скорбях, коих в жизни избежать не можем, чудным образом утешает... И как от врагов наносятся огорчения, так от Бога приносятся утехи, которые описывает здесь человеческим обычаем – чрез подобие пиршества, на коем представлена трапеза, исполненная лучшими яствами, предложено драгоценное миро, которым окропляется глава; не недостает и хорошего вина, ко упоению или развеселению пиршествующих...
8) „И милость Твоя‟... Сие есть восьмое и последнее благо. „Милость Твоя... моего‟: то есть, никогда да не оставляет она меня, но даже до последнего издыхания да сопровождает меня... „В долготу дней‟, то есть – во веки нескончаемую... – Но все же, и при всех таких, доселе исчисленных благодеяниях Божиих, на тот единственно конец взирал псалмопевец, дабы жить ему в дому Господни, – в блаженстве вечного общения с Богом.
ХХIII Псалом
Псалом Давида (единыя от суббот) – в первый день недели
Псалом ХХIII-й, читаемый так же, как и предшествующий, пред причащением, начинается приведением тех основных истин о Боге, которые открываются человеку не только из Откровения, но и путем естественного богопознания: когда он размышляет о земле и о вселенной. При этом псалмопевец особенно поражается тем, как стоит твердо земля на таких текучих стихиях, как моря и реки, коих, как известно, на земле больше, чем суши. И тогда у благоговейно-настроенного и сыновне-преданного Богу псалмопевца это вызывает живое стремление к Богообщению, и в такой своей настроенности сначала указывает он на то, кто же может войти в такое общение с Богом, стоять на святом месте Его? А затем, уже пророческим взлетом, в боговдохновенности своей, Давид созерцает и исполнение этой мечты – желания его – в торжественном вшествии Благословенного Потомка Своего на небеса, и тогда призывает, – повторно зовет – Архангельские силы, именуемые им „князьями‟, т. е. духовными вождями (для ангелов и для людей), поднять верхи у врат небесных, чтобы мог пройти ими Царь славы.
Псалом 23-й можно разделить на две части, из коих в первой (ст. 1–6) гл. обр, описывается „род ищущих Господа, ищущих лице Бога Иаковля‟. Во 2-й изображается принятие горним миром Христа Спасителя в Его Божественном вознесении (ст. 7–10). – Но и каждый, принимающий в Евхаристии Господа, должен достойную встречу Ему соделать в сердце своем – подражая им.
I. 1. ГОСПОДНЯ земля, и исполнение ее, вселенная – и вси живущии на ней!
1. Господня – земля, и все то, что наполняет ее, вселенная – и все живущие на ней!
2. Той на морях основал-ю-есть и на реках уготовал-ю-есть!
2. Он (– логическое ударение!) на морях основал ее, и на реках устроил ее!
3. Кто взыдет на гору ГОСПОДНЮ? или кто станет – на месте святем Его?
3. Кто взойдет на гору Господню?! или кто станет на святом месте Его?..
4. – Неповинен рукама и чист сердцем: иже не прият всуе душу свою, и не клятся лестию искреннему своему.
4. Невинный руками и чистый сердцем, кто не напрасно приял душу свою и не клялся коварно ближнему своему.
5. Сей приимет благословение от ГОСПОДА, и милостыню от БОГА –СПАСА своего!
5. – Сей примет благословение от Господа, и милость от Бога – Спасителя своего!
6. Сей род – ищущих ГОСПОДА, ищущих лице БОГА Иаковля.
6. – Таков род ищущих Господа, ищущих лица Бога Иаковлева.
II. 7. Возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная: и внидет – Царь славы.
7. – Откройте, властители, врата ваши, и поднимитесь (откройтесь) врата вечные, и войдет Царь славы!
8. Кто есть сей Царь славы? – ГОСПОДЬ крепок и силен, ГОСПОДЬ – силен в брани!
8. Кто есть сей Царь славы? – Господь, крепкий и сильный, Господь – сильный в брани!
9. Возмите врата князи ваша и возмитеся врата вечная, и внидет – Царь славы!
9. Откройте, властители, врата ваши, и поднимитесь (откройтесь) врата вечные, и войдет Царь славы!
10. Кто есть сей Царь славы? – ГОСПОДЬ сил – Той есть Царь славы!..
10. – Кто есть сей Царь славы? – Господь сил – Он есть Царь славы!..
Третья слава III-й кафизмы
Примечания к Псалму XXIII-му
„Древние имели обыкновение псалом сей петь в день субботний. В нем Давид пророчествует о преславном Христа Спасителя нашего на небеса вознесении, по свидетельству святых отцов: Киприана – в слове на Вознесение; Иеронима – в послании 142 к Дамасу, Руфина – в толковании Символа, Григория Нисского, Иоанна Златоустого, Льва папы Римского и иных‟ (Арх. Ириней).
Ст. 1. Пророки, имея намерение показать, что Иудеи несправедливо думают, аки бы Господь над одною только Палестиной владычествует и об одних только их печется, нарицаяся Богом их одних (как то думали после и еретики Маркианиты и Манихеи, утверждая, что они суть единственное творение Божие, а прочие люди к Богу не принадлежат, но от некоего иного начала созданы) впереди полагает два стиха, которыми научает, что Бог есть Творец и Господь всей вселенной и всех вещей, сущих на ней...
Ст. 3. Гору же разумеет здесь не земную Сионскую , но оную небесную, о которой говорится в послании к Евреям (Евр. 12:22).
Ст. 4. Полагает четыре условия, требующиеся от человека, желающего войти на гору Господню. Первое – чтобы был неповинен руками, то есть, ничего худого не делал. Второе – чтобы был чист сердцем, то есть, чтобы ничего худого не мыслил и не желал. Третье – чтоб не принимал всуе душу свою: чтоб сознавал, что он не напрасно жизнь от Бога получил, и делал бы все то, что относится к тому концу, для которого он создан. Четвертое – чтоб не клялся ближнему, с намерением обмануть его... Впрочем, пророк присовокупил четвертое оное условие – о ложной клятве – с тем, дабы во грехе сем (который есть один из величайших, ибо делается против Бога и вместе против ближнего) заключить и все прочие грехи, посредством языка творимые.
Ст. 5. Однако, все эти добрые качества не могли бы дать человеку доступ к общению с небом, если бы не давал Отец Небесный в помощь благодати Своей. Ибо правда человеческая, или добрые дела наши, по истине – ничто суть против даров, от Бога получаемых, не только будущих, которые превосходят всякое понятие человеческое, но и против здешних.
Ст. 6. – Местоимением „сей‟ исключает пророк из числа рабов Божиих и всех тех, кто одним лишь именем называются членами Святой Церкви; и вносит в оное один только род людей, отрожденных во Христе, которых главное тщание состоит в том, чтоб Бога искать и всеми силами стремиться на гору Господню, дабы тамо узреть Бога лицом к лицу... – Самое главное знамение избранных Божиих в том состоит, чтобы непрестанно воздыхать по иному отечеству, тогда как, сему – вопреки, род сынов века сего ничего меньше не ищет, как Бога, и ничего больше не боится, как смерти; и если бы дан был им выбор, то лучше пожелали бы остаться навсегда в веке сем, нежели „разрешитися, и быти с Христом‟ (Флп. 1:23).
Ст. 7. У народов древнего библейского Востока был обычай (параллельный устройству, так называемых триумфальных, ворот): Царя – Победителя принимать с его похода не чрез обычные существующие ворота общенародного пользования, а устраивать для него новые, проламывая для этого соответствующие отверстия в стенах города.
Врата названы „вечными‟, потому что никогда от века не отворялись: они затворены были и тогда, когда Господь, утаившись от всех сил небесных, снисшел долу (Толковая Псалтирь Евфимия Зигабена. Стр. 187).
Ст. 8. Так как предвидел святой Пророк, что нашелся един Человек, сиречь Христос, который достоин был взойти на гору Господню: сего ради предвозвещает, что Он и на самом деле имеет взойти, и что врата небесные свободно и широко отверзутся Ему. Но по обычаю стихотворческому употребляет лицеизведение (prosopopoia), и обращает речь – то к князем небесным, сиречь к Ангелам, то к самим вратам вечным. И Ангелам повелевает, да отверзут; вратам же, да позволят отверстися, паче же сами собою да отверзутся грядущему Царю славы.
Не потому говорить так, аки бы Ангелы не знали в день вознесения Господня, что Христос есть Царь славы, но дабы изобразить удивление, которое произвела в них новость оная, что видели истинного Человека во плоти, восходящего на небо, не как гостя, но как Господа славы, и Царя вечного града (небесного Иерусалима). – На вопрос ангелов ответствует Пророк, что Царь славы есть Христос, Сын Божий, Который силу Свою явил на брани против князя тьмы, которого победил, совлек и связал.
Ст. 9–10: то же – только полнее.
Нельзя не обратить внимание на то, в какой последовательности и связи находят себе место псалмы XXII и XXIII – в Псалтири, и не только в нашей христианской, но и ветхозаветной и еврейской. Они явно примыкают к псалму ХХI-му. И так пред нами стоят соединенными: псалом ХХI-й о страданиях Спасителя, и два псалма – об его спасающей помощи и о славе, славе как по всей земле, так и на небе, в благоговейно-радостном славословии и небесных сил бесплотных, этом как бы „осанна‟ их, при восхождении Его в обители неба. И в этом неслучайном сочетании их не должно ли нам усматривать довольно ясное пророческое предуказание и некоторое подготовление внимательных верующих людей еще и в Ветхом Завете, – к тем евангельским речам Господа, где Он говорил о грядущей славе Своей – через крест (см. Ин. 3:14–15, 12:32–33)?! Ведь те, кто наблюдал первую зарю этой славы в день торжественного входа Его в Иерусалим, когда весь город потрясся от таких „осанна‟ (Мф. 21:10), не должны ли были подводить свое сердце, на основании тех трех псалмов, к этой идее, когда услышали они из уст вошедшего так „Царя Сиона‟ загадочные пока слова: „и когда Я вознесен буду от земли, – всех привлеку к Себе‟, слова, к коим тщательный Евангелист добавил: „сие же говорил Он, назнаменуя, коею смертию хотяше умрети‟ (Ин. 12:32–33). Так сливаются в глубоких основах своих Ветхий и Новый Завет, и намеченное достаточно ясно в древних псалмах становится ясным, когда пришел и возвестил все Эммануил, ставший Сыном Человеческим (ср. Евр. 1:I).
* * *
В греческом тексте: „(сам) совращать будешь (с пути истинного)‟.
Из 7 и 10 стт. видно, что здесь имеется в виду царь еврейский (Юнгеров).
Параллельное этому место находим мы в Пс. 34:17 (в соответствии стт. 7, 23 и 26 пс. ХХI-го, можно взять и два соседних стиха, т.е. 16 и 18): ‟Искусиша мя, подражниша мя подражнением, поскрежеташа на мя зубы своими. Господи, когда узриши?! – устрой душу мою от злодействия их, от лев – единородную мою‟. – (Такое же параллельное Место имеется и в дальнейших словах: ‟Исповемся Тебе в церкви мнозе, в людех тяжцех восхвалю Тя‟)...
Тем более неожиданной, и наводящей на очень и очень горестные думы, явилась для нас основная точка зрения при объяснении ХХI-го псалма даже в семинарском учебнике, по курсу Учительных книг Ветхого Завета Афанасьева, где ясный пророчественный смысл усвояется этой второй части, первой же – основной и большей – только добавочно-прообразовательный.
Т. е. это воззвание не было для меня греховно, безумно. (Пс. 37:6; 68:6). – Проф. Юнгеров.
Опускаем обычные пояснения по стихам, приводимый преимущественно по архиеп. Иринею, ввиду полного расхождения его с нашим пониманием псалма.