Брюс М. Мецгер (пресвитерианец)

Источник

IV. Современная текстология: от Грисбаха до настоящего времени

1. Зарождение научной текстологии Нового завета

Во второй половине XVIII столетия немецкий ученый Иоганн Якоб Грисбах (Joharm Jakob Griesbach) (1745–1812) заложил основу для всей последующей работы с греческим текстом Нового Завета. Грисбах начал свою научную деятельность учеником Землера в Галле. С 1775 г. и до самой смерти он занимал должность профессора Нового Завета в Йенском университете. Совершив путешествие по Англии, Голландии и Франции с целью составления коллаций рукописей, Грисбах посвятил значительную часть своего времени исследованию новозаветных цитат у греческих Отцов Церкви, а также некоторых переводов Нового Завета, которые ранее почти не изучались. Мы имеем в виду готский, армянский и сирийский филоксенийский переводы.

Грисбах также изучил историю передачи новозаветного текста в античном мире и развил теорию Бенгеля и Землера о распределении рукописей по различным рецензиям. Вначале Грисбах хотел распределить сохранившиеся рукописные материалы по пяти или шести группам, однако впоследствии ограничился лишь тремя. Он выделил александрийскую, западную и византийскую рецензии. Ученый считал, что текст александрийской рецензии восходит к Оригену, который, хотя и написал большинство своих произведений в Палестине, тем не менее взял с собой в ссылку несколько копий Священного Писания, похожих на те, которые читали в его родном городе. К этой группе Грисбах отнес унциальные рукописи C, L и À, минускульные 1, 13, 33, 69, 106 и 118, бохейрскую, армянскую, эфиопскую и сирийскую гераклейскую рукописи, а также цитаты из Оригена, Климента Александрийского, Евсевия, Кирилла Александрийского и Исидора Пелусийского. В западную группу он включил кодекс D, латинские переводы и часть сирийской Пешитты и арабских переводов. Константинопольская группа, которая, как считал Грисбах, являлась позднейшей компиляцией двух первых, была представлена кодексом А (Евангелия) и большим количеством поздних унциальных и минускульных рукописей и большей частью патриотических цитат.

Среди 15 принципов текстологии, выработанных Грисбахом, мы приводим один (самый первый) в качестве примера:

Более короткое разночтение (если оно подкрепляется древнейшими и достоверными данными) нужно предпочесть более длинному, поскольку писцы чаще дополняли текст, нежели сокращали его. Они редко что-либо опускали, но зато прибавляли очень многое вследствие неправильно увиденного, услышанного или забытого, а также в результате домыслов и ошибочных суждений. Предпочтение отдается краткому разночтению, особенно в том случае, когда оно кажется менее достоверным по сравнению с другими, имеющимися в авторитетном источнике, если:

а) оно при этом более сложно, непонятно, двусмысленно, эллиптично, содержит гебраизмы или синтаксически неверно;

б) оно по-разному изложено в различных рукописях;

в) не совпадает порядок слов;

г) находится в начале перикоп;

д) более длинное разночтение напоминает комментарий или объяснение, или по форме согласуется с параллельными местами, или, по всей видимости, взято из лекционариев.

С другой стороны, нужно предпочесть более длинное разночтение (исключая случаи, когда краткое разночтение наличествует во многих достоверных источниках), если:

а) случай пропуска можно объяснить одинаковым окончанием разных строк (гомеотелевтония);

б) пропущенное место могло показаться писцу непонятным, резким или оскорбительным для благочестивого читателя, необычным, ненужным, противоречивым, ошибочным или идущим вразрез с параллельными местами;

в) пропуск не влияет на смысл предложения и его структуру, как, например, пропуск предлогов или других составляющих, которые переписчик скорее всего не заметил бы при перечитывании написанного;

г) более краткое разночтение не согласуется с характером, стилем или взглядами автора;

д) более краткое разночтение явно лишено смысла;

е) есть вероятность того, что более краткое разночтение пришло из параллельных мест или лекционариев.

Грисбах показал большое мастерство в оценке свидетельств разночтений. Например, его убежденность в том, что краткая форма молитвы Господней в Лк.11:3–4 является предпочтительной, была блестяще подтверждена несколькими годами спустя после публикации чтений из Ватиканского кодекса, когда выяснилось, что все пропуски имеют место в этой более ранней рукописи.

Важность текстологических открытий Грисбаха вряд ли можно переоценить. Впервые в Германии ученый предпринял попытку во многих случаях отойти от Textus Receptus и напечатал новозаветный текст в той форме, которую ему подсказали результаты его исследований. Хотя подчас слишком скрупулезная приверженность Грисбаха своей системе распределения рукописей по группам и уводила его в сторону, в целом его текстологический подход отличается логикой и аккуратностью168. Свои основные издания Грисбах опубликовал в Галле в 1775–1777 гг., в Галле и Лондоне в 1796–1806 гг. и Лейпциге в 1803–1807 гг. Несколько изданий его текста были осуществлены предприимчивыми издателями Англии, Шотландии и Америки. Его влияние распространилось еще шире после того, как его труд был принят за основу для публикации небольших учебных пособий, осуществленных на континенте Шотом (Schott), Кнепом (Кnерр), и Титтманом (Tittmann).

Вскоре после выхода в свет первого издания Грисбаха другие ученые также опубликовали свои коллации, которые во многом облегчили изучение новозаветного текста в греческих рукописях, ранних переводах и трудах Отцов Церкви. Кристиан Фридрих Маттеи (Christian Friedrich Mattaei) (1744–1811), профессор Виттенбергского, а затем Московского университетов, где он преподавал классическую литературу, издал в Риге с 1782 по 1788 г. греческий текст и латинскую Вульгату в 12 частях. Это издание, в основу которого легли рукописи позднего времени, представляет небольшой интерес, но аппарат к нему очень ценен. Маттеи не только изучил рукописи в Дрездене, Лейпциге и Геттингене – он обнаружил библейские и патристические рукописи в Москве, куда они были привезены с горы Афон169. Он сделал коллации к 34 рукописям, содержащим гомилии Иоанна Златоуста по Евангелиям и Посланиям Павла. Во втором издании Нового Завета, опубликованном без латинской Вульгаты (в трех томах, 1803–1807), Маттеи предоставил данные из 30 дополнительных рукописей. Его издание замечательно еще и тем, что оно, по всей видимости, впервые содержало данные из славянского перевода Нового Завета. В приложении к Книге Откровения Маттеи приводит список десяти славянских рукописей, тщательно им изученных. Однако ученый ограничился тем, что сделал коллации к тексту Откровения в своем издании Славянской Библии в полный лист, напечатанной в 1762 г. в Москве. Данные приводятся на латинском языке, а основой для коллации послужил текст рукописи латинской Вульгаты (codex Demidovianus), хранящейся в Москве.

Франц Карл Алтер (Franz Karl Alter) (1749–1804), иезуит из Силезии, профессор греческого языка в Вене, опубликовал текст Греческого Нового Завета в двух томах (Вена, 1786–1787), в основе которого лежала единственная рукопись из Венской императорской библиотеки. В отдельном приложении к нему автор приводит данные из 20 других греческих рукописей, двух латинских рукописей, бохейрского перевода (изданной Дэвидом Уилкинсом в Оксфорде в 1716 г.) и четырех славянских рукописей. В этом издании Нового Завета впервые были опубликованы данные из славянских рукописей.

Большую роль в пополнении имеющегося числа рукописей, бывших в распоряжении текстологов, сыграли четыре датских исследователя: Андреас Берх (Andreas Birch), Якоб Адлер (Jacob G. С. Adler), Д. Г. Молденхауэр (D. G. Moldenhauer) и О. Г. Тихсен (О. G. Tychsen), посланных датским королем Христианом VII в Италию, Испанию, Германию и другие европейские страны для изучения рукописного наследия. Результаты их исследований были опубликованы Берчем в книге, содержащей описание известных греческих рукописей Нового Завета170, и в четырех томах коллаций (Копенгаген, 1788–1801). Последние содержали разночтения из 172 греческих рукописей, а также данные из двух сирийских переводов (филоксенийского и палестинского). Большое число рукописей было, однако, изучено лишь частично, включая и Ватиканский кодекс (В), чьи чтения вышли из печати только теперь.

Приблизительно в это же время два католических исследователя дали новый импульс развитию текстологии Нового Завета. Иоганн Леонард Хаг (Johann Leonard Hug) (1765–1846), профессор Оренбургского университета в Бресгау, разработал теорию171 о том, что в начале III в. несколько типов новозаветного текста в течение короткого времени слились в один тип, который обычно называют западным и который Хаг назвал koinh ekdosiV (общий тип). Хаг считал, что к середине III в. этот текст был отредактирован Оригеном в Палестине, впоследствии его принял в таком виде Иероним; в Египте текст был изменен Исихием, а в Сирии Лукианом, пресвитером Антиохийским (обе редакции не были приняты Иеронимом). Хотя Хаг в целом исходил из верной концепции западного типа текста и его многочисленных версий, попытки соединить три редакции Септуагинты (происхождение которых он считал точно установленным) с тремя типами Нового Завета текста не увенчались успехом.

Иоганнес Мартин Августин Шольц (Johannes Martin Augustinus Scholz) (1794–1852), ученик Хага и профессор Боннского университета, проделал долгий путь по Европе и Ближнему Востоку с целью создания первого полного списка греческих рукописей Нового Завета, увеличив имеющееся количество на 616 названий. Шольц впервые заявил о необходимости точного определения места происхождения каждой группы рукописей. Этот вопрос вновь будет поднят и тщательно изучен в 1927 г. Б. X. Стритером (В. Н. Streeter) в его теории “локальных текстов”. В отличии от Стритера, который полагался на совпадение разночтений из рукописей с цитатами из Отцов Церкви, Шольц в основном руководствовался определенными внешними признаками, свидетельствующими о месте написания оригинального текста. Такими признаками, по его мнению, были палеографические и иконографические черты, пометы на полях, колофоны, почитание местных святых, засвидетельствованное в лекционариях.

После нерешительных попыток сделать собственную классификацию рукописей Шольц все же принял точку зрения Бенгеля о распределении рукописей по двум семьям: александрийской и константинопольской. Исследуя минускульные рукописи, он был поражен общей идентичностью типа текста – чертой, которая свидетельствовала об их превосходстве над более ранним александрийским типом. Так, предпринятое Шольцем двухтомное издание Греческого Нового Завета (Лейпциг, 1830–1836) отличалось тем, что автор сделал шаг назад к Техtus Receptus. Лишь в редких случаях здесь приводятся разночтения из более ранних рукописей, поскольку сам издатель был непоследователен в применении своих текстологических теорий. Вполне понятно, почему в то время в Англии издание Шольца получило одобрение ученых, а в Лондоне в типографии Багстера этот текст выдержал несколько изданий. Спустя некоторое время, в 1845 г. Шольц пересмотрел свои взгляды в пользу византийского текста и заявил, что, если потребуется еще раз издать Греческий Новый Завет, он включит в него большую часть разночтений из александрийской группы, которые в предыдущем издании были размещены на полях.

2. Отказ от использования Textus Receptus

Первым признанным ученым, отказавшимся от доминировавшего Textus Receptus, был знаменитый берлинский филолог, специалист в области античной и немецкой литературы Карл Лахман (Karl Lachmann) (1793–1851). Лахман подготовил издание Греческого Нового Завета, которое полностью основывается на применении текстологических принципов в оценке разночтений. Известность пришла к Лахману после того, какой выпустил книги античных авторов: Проперция, Катулла, Тибулла, Лукреция, а также эпические и лирические произведения авторов Средневековья («Песнь о Нибелунгах», произведения Вальтера фон Фогельвайда и Вольфрама фон Эшенбаха). Лахман показал, как, сравнивая рукописи, можно определить их Древние источники и архетипы, их состояние и пагинацию. В своей наиболее известной работе, посвященной Лукрецию, он Доказал, что особенности трех основных рукописей восходят к одному архетипу, который содержит 302 страницы по 26 строчек каждая. Таким образом, ученый получил возможность делать различные перестановки в полученном тексте.

Цель такого издания Нового Завета – не воспроизведение первоначального текста (Лахман считал это неосуществимой задачей), а попытка на основе документов, независимо от всех предыдущих изданий, представить тот вид текста, которым пользовался восточнохристианский мир в конце IV в. (около 380 г.). Исключив из круга рассмотрения минускульные рукописи, автор заложил в основу текста несколько ранних унциальных рукописей, старолатинский текст и Иеронимову Вульгату, а также свидетельства Иринея, Оригена, Киприана, Илария и Люцифера. В 1831 г. после пятилетней работы он публикует в Берлине греческий текст Нового Завета с указанием всех отличий от Textus Receptus. Для обозначения слов, текстологическая основа которых не вполне достоверна, автор использовал квадратные скобки. К сожалению, Лахман не включил в издание изложение своей методологии и причин своего отказа от Textus Receptus; заинтересованного читателя он отослал к статье, опубликованной им годом раньше в немецком журнале172. Не удивительно, что даже либерально настроенные богословы (например, де Ветте (de Wette) не поняли намерений исследователя и подвергли нападкам его начинания, назвав Лахмана “подражателем Бентли” (simia Bentleii). В предисловии ко второму изданию (два тома, Берлин, 1842–1850) Лахман достойным образом ответил своим оппонентам, поставив им в вину слепое предпочтение общепринятого, но искаженного позднего текста более раннему и правильному.

Лахман тем не менее не рассчитывал опубликовать оригинал Нового Завета. Своим изданием он лишь представил на суд читателей и ученых текст, бывший в обращении в IV в., воспроизводящий даже ошибки переписчиков, которые легко можно было бы обнаружить при внимательном чтении. Слабой стороной издания является недостаточное число рукописных источников, которыми ограничился Лахман. По мнению Скривенера, “текст Лахмана в редких случаях подкрепляется данными из четырех греческих рукописей, чаще всего он базируется на трех, а нередко и на двух источниках; в Мф 6:20–8и в 165 из 405 стихов Апокалипсиса лишь на одном”173. Несмотря на это, мнения его последователей в основном совпадали с оценкой, которую дал деятельности Лахмана Хорт:

“Новый период начался в 1831 г., когда впервые текст был реконструирован на основе древних источников без какого-либо вкрапления текстов из предыдущих изданий. Впервые была предпринята попытка использования научных методов для исправления текста и принятия решения о выборе чтений. В обоих отношениях Лахман претворил в жизнь принципы и нереализованные намерения Бентли, о которых последний говорил еще в 1716 и 1720 гг.”174.

Современная текстология Нового Завета, несомненно, обязана очень многим Лобеготу Фридриху Константину фон Тишендорфу (Lobegott Friedrich Constantin von Tischendorf) (1815–1874), который нашел и опубликовал больше рукописей и выпустил критических изданий греческого текста Библии, чем любой другой ученый. С 1841 по 1872 г. Тишендорф подготовил восемь изданий греческого текста Нового Завета, некоторые из них переизданы параллельно с немецким и латинским переводами, а также тексты библейских рукописей в 22 томах. Тишендорф написал более 150 книг и статей, большинство которых посвящены библейской текстологии175.

Занимаясь богословием в Лейпциге с 1834 по 1838 г., молодой Тишендорф изучает наследие Иоганна Г. Б. Винера (Johann G. В. Winer), чья грамматика греческого языка Нового Завета многократно переиздавалась и долгое время оставалась непревзойденной. Благодаря влиянию Винера студент превратился в страстного собирателя и исследователя древнейших источников, изучение которых могло помочь реконструировать изначальный текст Греческого Нового Завета. Этой задаче и посвятил себя начинающий ученый. В письме своей невесте он пишет: “Передо мной стоит священная цель – воссоздать истинную форму новозаветного текста”. В возрасте 25 лет, получив небольшую стипендию от саксонского правительства, Тишендорф начал кропотливую работу по расшифровке палимпсеста кодекса Ефрема и некоторых других рукописей в Национальной библиотеке Франции в Париже. Впоследствии он посетил библиотеки всех европейских стран и Ближнего Востока, отыскивая и изучая ранние и поздние источники.

Из нескольких изданий греческого новозаветного текста, осуществленных Тишендорфом, самым ценным является восьмое (editio octavo, critica maior), выпущенное в 11 частях в период с 1864 и опубликованное в двух томах (Лейпциг, 1869–1872). Это издание сопровождалось большим критическим аппаратом, в который Тишендорф включил все разночтения, обнаруженные им и его предшественниками в рукописях, переводах и произведениях Отцов Церкви. Вскоре после выхода в свет II тома паралич заставил Тишендорфа прервать свои исследования. III том ценных «Prolegomena» к изданию был подготовлен другим ученым, Каспаром Рене Грегори (Caspar Rene Gregory), и издан в трех частях (Лейпциг, 1884, 1890, 1894)176.

Известность пришла к Тишендорфу в первую очередь благодаря его неустанному собиранию рукописных источников; использование же их в последующих изданиях характеризуется либо чересчур строгим следованием критическим канонам, либо излишней свободой в подходе к вопросам, которые этими канонами не предусматриваются. Текст восьмого издания Тишендорфа отличается (по Эберхарду Нестле) от предыдущего в 3572 местах. После его появления автора обвинили в том, что он придал слишком большое значение данным из Синайского кодекса, который был обнаружен в период между выходом седьмого и восьмого изданий.

Самюэль Придо Трегелльс (Samuel Prideaux Tregelles) (1813–1875) считается наиболее заметным английским исследователем, сумевшим обратить внимание читателя на отличные oт Textus Receptus новозаветные тексты. Еще мальчиком он проявил завидные талант и пытливость и, зарабатывая на хлеб кузнечным делом, сумел в свободное время изучить греческий, арамейский, еврейский и уэльский языки. Будучи еще совсем молодым человеком, Трегелльс уже вынашивал планы нового критического издания Нового Завета. Он внимательно изучил позицию Шольца и причины его отказа использовать ранние источники в качестве фундамента для издания текста. Подход Грисбаха, который все же остался приверженцем Textus Receptus, также не нашел поддержки исследователя. Трегелльс решил посвятить свободное время подготовке издания, которое полностью основывалось бы на ранних источниках. Он самостоятельно разработал принципы текстологии, которые оказались удивительно созвучны принципам, выдвинутым Лахманом. В это время ученый много путешествует по Европе, делая колла-ции греческих рукописей. Результатом его кропотливого и систематического изучения практически всех известных тогда унциальных и нескольких наиболее ценных минускульных рукописей было исправление многих цитат, неверно приводимых предыдущими издателями. Кроме того, он заново рассмотрел новозаветные цитаты из произведений греческих Отцов Церкви до Евсевия, а также древние переводы и издал (1861) рукопись-палимпсест Евангелия от Луки, Закинфский кодекс (Е), приобретенный в 1821 г. Британским и Иностранным Библейским Обществом. Перед тем как выпустить очередную часть нового текста, Трегелльс публиковал обзор ранних выпусков, в котором излагал свои принципы текстологического исследования текстов. (An Account of the Printed Text of the Greek New Testament... London, 1854); исследователь также заново написал те статьи энциклопедического издания Т. X. Хорна Introduction to the Critical Study and Knowledge of the Holy Scriptures, которые затрагивают проблемы текстологии Нового Завета (том IV, 10 изд., Лондон, 1856).

В отличие от Тишендорфа, который спешил выпустить новое издание сразу после очередной находки рукописи, Трегелльс решил сосредоточиться на решении конечной задачи – подготовке окончательной версии текста – и осуществил только одно издание. Оно вышло в Лондоне в шести частях в период с 1857 по 1872 г. Последняя часть была подготовлена Трегелльсом, парализованным в 1870 г., совместно с Б. В. Ньютоном (В. W. Newton). Том «Prolegomena» был составлен из других работ Трегелльса, содержащих addenda et corrigenda, подготовлен к изданию Ф. Дж. А. Хортом (F. J. A. Hort) и А. В. Стрином (A. W. Streane) и напечатан уже после смерти автора в 1879 г. Несмотря на бедность, слабое здоровье и непонимание многими коллегами, Трегелльс преодолел все трудности и посвятил всю свою жизнь работе над текстом Нового Завета – служению, которое он принял на себя, по его словам, “глубоко веря, что оно будет во славу Господа и Его Церкви”.

Генри Олфорд (Henry Alford) (1810–1871), в первую очередь широко известен благодаря написанному им комментарию к Новому Завету. Настоятель Кентербери и автор нескольких знаменитых гимнов (среди которых “Come, ye thankful people, come” и “Ten thousand times ten thousand”) заслуживает особого упоминания как страстный, защитник критических принципов, разработанных теми, кто, подобно Лахману, стремился “развенчать незаслуженную славу и благоговение перед Textus Receptus, препятствовавших каждой попытке понять истинный смысл Слова Божьего”177. В последующих изданиях своего комментария Олфорд представлял все большее количество разночтений и публиковал ту форму греческого текста, которую он считал соответствующей ранним и наиболее достоверным источникам.

В 1881 г. появилось одно из самых замечательных критических изданий Греческого Нового Завета, когда-либо выпускавшихся на британской земле. Речь идет о двухтомном издании под названием “The New Testament in the Original Greek” (“Новый Завет в греческом подлиннике”). Подготовившие его Брук Фосс Весткот (Brooke Foss Westcott) (1825–1901), священник в Петерборо и королевский профессор богословия в Кембридже (он был рукоположен в епископа Даремского в 1890 г.), и Фентон Джон Энтони Хорт (Fenton John Antony Hort) (1828–1892), халсеанский профессор богословия в Кембридже, работали над этим изданием 28 лет. Первый том содержал греческий текст, во второй том вошли очень ценные введение и приложения, в которых Хорт и его коллега излагали принципы, которых они придерживались, а также обсуждали отдельные спорные места178.

В отличие от своих предшественников Весткот и Хорт не стремились сделать коллации манускриптов и снабдить их подробным критическим аппаратом. Используя собрание разночтений, они отточили методологию, разработанную Грисбахом, Лахманом и другими учеными, и применили ее к источникам новозаветного текста. Принципы текстологии и методы ее применения, которые они разработали, можно свести к следующему.

Хорт начинает свое классическое “Введение” разъяснением того, что он называет внутренними показаниями разночтений.

Самый элементарный принцип текстологии состоит в том, чтобы рассматривать каждое чтение в отдельности и в каждом случае из двух или нескольких вариантов принять то, которое кажется наиболее достоверным... О внутренней достоверности чтений можно говорить, когда есть необходимость сделать выбор между двумя чтениями, которые мало отличаются друг от друга. В этом случае есть две вероятности: внутренняя вероятность, имеющая отношение к автору, и транскрипционная, относящаяся к переписчику. Рассматривая первую вероятность, мы пытаемся понять, что же мог написать в данном случае автор; разбирая вторую, мы задаемся вопросом: как понял авторский текст переписчик, что ему показалось якобы написанным179.

В том случае, когда внутренняя и транскрипционная вероятности противоречат друг другу, то лучше окончательный выбор делать, полагаясь на то, что Хорт назвал “тенденцией поведения обычного писца”, чем на собственные догадки.

Чтобы преодолеть ограничения, которые естественным образом возникают перед исследователем, если он полагается только на внутренние показания разночтений, текстолог должен также учитывать и использовать внутренние данные рукописей. Когда ученый в каждом конкретном случае оценивает те или иные данные, то он приобретает навык определять, достоверны ли они или нет. Следовательно, вместо того, чтобы довольствоваться оценкой изолированных друг от друга разночтений, текстолог обязан одновременно собрать информацию об особенностях каждой рукописи. Если исследователь заметит, что в рукописи во многих случаях повторяются определенные разночтения, которые, вероятно, являются исходными, то вполне естественно, что он предпочтет это разночтение и в других случаях, когда внутренних данных разночтений окажется недостаточно для принятия решения. Хорт формулирует этот принцип следующим образом: “Знание документов должно предшествовать окончательной оценке разночтений”180.

Следующий шаг подразумевает изучение отношений нескольких источников друг к другу. Рукописи могут быть распределены по группам и рассмотрены с точки зрения их генеалогии. Если, например, из 10 рукописей девять согласуются между собой, а одна нет, но девять имеют общий источник, то количественное преимущество не имеет значения. Самым лучшим доказательством в прослеживании генеалогии источников является наличие смешанных разночтений, то есть таких разночтений, которые появились из сочетания элементов, ранее существовавших в разных рукописях. Рассуждая об этом, Хорт выводит еще один принцип текстологии: “Достоверное воссоздание искаженных текстов основывается на изучении их истории, то есть изучении отношений родства общего источника, связывающих несколько документов”181.

Описывая свою методологию, Хорт рассматривает внутренние показания групп, которые в определенном смысле стоят между внутренними показаниями документов и генеалогическими показаниями. Определение общих характеристик конкретной рукописи путем подсчета повторов разночтений, которые до того были оценены отдельно на основе внутренней вероятности, так же важно, как и выявление и оценка особенностей данной группы источников по отношению к другим группам.

Достоверность выводов, основанных на таком определении характеристик, зависит от генеалогического принципа: “общность разночтений подразумевает общность источника”182. Обобщение оценки групп источников, в свою очередь, помогает исследователю принять решение в тех случаях, когда путаница в определении первоисточника рукописей затрудняет построение генеалогического дерева.

Все вышесказанное является кратким изложением критических принципов, выработанных Весткотом и Хортом. Результаты применения этих принципов к известным в то время рукописям мы приводим ниже.

На основе изучения отношений между источниками, содержащих новозаветный текст, Весткот и Хорт выделили четыре основных типа текста: сирийский, западный, александрийский и нейтральный (промежуточный).

1) Самым поздним из перечисленных типов является сирийский, который представляет собой смешанный текст. Он образовался в результате исправлений редактора или группы редакторов, которые в IV в. захотели создать простой, ясный и полный текст Нового Завета. Этот смешанный текст, наиболее далекий от оригинала, был привезен в Константинополь, откуда и распространился по Византийской империи. На сегодняшний день он лучше всего представлен Александрийским кодексом (только в Евангелиях, но не в Деяниях и Посланиях), поздними унциальными рукописями и большим количеством минускульных рукописей. Textus Receptus является позднейшей формой сирийского типа текста.

Хорт дает классическое описание сирийского текста:

“Качества, которые, по мысли авторов, должны производить впечатление на читателя, – это ясность и полнота. По всей видимости, они стремились убрать все непонятные для обычного читателя места, если это явно не вредило тексту. Авторы также заботились о том, чтобы выявить для пользы читателя назидательность, присущую всем существующим текстам, если это не противоречило контексту. Что касается новых пропусков, то они редки и встречаются лишь там, где стремились упростить текст. Новые же интерполяции, наоборот, присутствуют в изобилии. Большинство из них образовалось благодаря естественной ассимиляции, к счастью, случайной и неполной. По словоупотреблению сирийский текст отличается полнотой. В нем много местоимений, союзов, разнообразных эксплетивных и супплетивных связок Манера исправлений в сирийском тексте ненавязчива и разумна; она отличается от энергичной работы переписчиков, правивших западный тип текста, и от изысканного подхода александрийской школы. В литературном и богословском отношении в тексте трудно найти изъяны. Однако сирийский текст практически лишен духовной силы – он ясный и привлекательный, но не выразительный по форме, и подходит скорее для поверхностного ознакомления, чем для тщательного изучения”183.

2) Из оставшихся типов текста, выделенных Весткотом и Хортом, самым ранним и широко распространенным является так называемый западный тип. Он сохранился в некоторых двуязычных унциальных рукописях, знаменитом кодексе Безы, содержащем Евангелия и Деяния (D), Клермонтский кодекс (Послания D p), в старолатинских переводах и в кьюртонском сирийском переводе. Появился он очень рано – по всей видимости, в середине II в. Маркион, Татиан, Иустин, Ириней, Ипполит, Тертуллиан и Киприан – все они в большей или меньшей степени использовали западную форму текста.

Одной из отличительных черт западного текста, по мнению Хорта, является любовь автора текста к парафразу:

“Слова, придаточные и даже целые предложения менялись, опускались или, наоборот, вставлялись совершенно свободно везде, где авторам казалось, что значение должно быть выделено с большей силой и ясностью... Другой важной особенностью является использование диспозиции, чтобы обогатить текст, хотя и за счет его чистоты, изменениями и дополнениями, взятыми из традиционных, возможно даже апокрифических, или других библейских источников. [Западный текст так отличается] увеличением количества местоимений в родительном адеже, но в отдельных случаях, где они излишни, авторы воздерживаются от их употребления; вставленными дополнениями; имена в дательном падеже, родительном и винительном падежах всегда употребляются после глаголов. Кроме этого, есть вставки в те предложения, которые изначально их не имели. Союзы могут отсутствовать там, где изменилась форма предложения или непонятно их значение. Наблюдается свободная замена одних союзов другими, а также взаимозамена причастия и личной формы глагола на две личные формы глагола, соединенные союзом; замена сложной глагольной формы на простую (однако там, где глагольная форма была очень сложной или необычной, замены не происходило); частая замена аориста на имперфект.

Еще одной отличительной особенностью западного текста является частое использование переписчиками приема ассимиляции. Очевиднее всего он проявляется в частичной утрате языкового разнообразия при обращении к одному и тому же предмету в двух или более соседних стихах или фразах, или исправление кажущегося недостатка симметрии. Но наибольшая опасность “гармонизирующего” искажения текста состоит в том, что частично или полностью уничтожается различие в более или менее сходных отрывках”184.

3) Александрийский тип текста, как утверждают Весткот и Хорт, частично сохранился в кодексе Ефрема (С), кодексе Regius (L), кодексе 33 и в коптских переводах (особенно бохейрском), а также в цитатах александрийских Отцов: Климента, Оригена, Дионисия, Дидима и Кирилла. На создание текста большое влияние оказала греческая литературная школа – филологически аккуратная правка форм, синтаксиса и осторожная замена некоторых элементов делалась только для того, чтобы отшлифовать язык и стиль (например, изменение порядка слов для избежания пропуска в тексте).

4) Нейтральный тип текста, как видно из названия, менее всего был затронут поздними исправлениями и менее всех испытал влияние других текстов. По мнению Весткота и Хорта, нейтральный текст стоит к оригиналу ближе других типов. Он лучше всего представлен Ватиканским (В) и Синайским (À) кодексами, которые очень близки друг к другу. За исключением некоторых мест, о которых говорится особым образом, авторы пришли к следующему выводу:

“Мы уверены (1), что чтения À В должны быть признаны истинными, если только не будут представлены убедительные доказательства противоположного, и (2) что ни от одного из чтений À В нельзя с полной уверенностью отказаться (хотя некоторые из них уместно было бы поместить в альтернативной сноске), в особенности, если они не находят подтверждения в других редакциях или произведениях отцов Церкви”185.

Исключение составляют несколько мест, которые Весткот и Хорт назвали “западными не-интерполяциями”. Они выбрали такое неудобоваримое название просто потому, что не смогли взглянуть на проблему с противоположной стороны и назвать их “нейтральными интерполяциями”, что с точностью определяет характер данных чтений. В некоторых отрывках из трех последних глав Евангелия от Луки и одном отрывке Евангелия от Матфея186 оригинальный текст сохранился в западном типе. Причина, по которой Весткот и Хорт отказались считать истинными данные À и В в этих отрывках, заключается в том, что здесь переписчики западного текста (который считается самым полным и подробным) воздержались от желания вставить что-то новое, тогда как в нейтральном тексте присутствует более развернутое чтение.

Согласно критической реконструкции Весткота и Хорта, отношения четырех типов текста к первоисточнику можно представить в следующей схеме:

АВТОГРАФ I

ЗАПАДНЫЙ (Общий предшественник александрийского и нейтрального)

НЕЙТРАЛЬНЫЙ СИРИЙСКИЙ ((А) Е F G Η S V Y большинство минускулов)

TEXTUS RECEPTUS

В настоящее время ученые единодушно считают, что одной из главных заслуг Весткота и Хорта является демонстрация того, что сирийский (византийский) тип текста – позднейший из других типов. В поддержку этой точки зрения можно выдвинуть три доказательства:

1) сирийский текст содержит комбинированные, или смешанные разночтения, образовавшиеся из элементов более ранних форм текста;

2) ни один из доникейских Отцов не цитирует сирийский текст,

3) при сравнении сирийских чтений с чтениями других типов рукописей становится очевидным, что шансы первых считаться подлинными постепенно уменьшаются187.

Не удивительно, что отказ использовать Textus Receptus в качестве первоисточника, возмутил многих церковных деятелей. Так, в последней четверти XIX в. в защиту традиционного текста выступил Джон В. Бургон (John W. Burgon) (1813–1888), настоятель Чичестера. Его называли представителем Высокой Церкви старой школы; он стал печально известен как “ведущий поборник пустых доводов и абсурдных взглядов, неистовство борьбы которого за Textus Receptus в какой-то степени отрицательно повлияло на ожидаемый результат”188. О консерватизме его взглядов можно судить по проповеди, которую он произнес в Оксфорде в 1884 г. и в которой выступал против высшего образования девушек наравне с юношами, называя такое начинание “делом ненужным и нескромным”. Поводом для выступления послужил допуск женщин к экзаменам в университет!

Публикация в 1881 г. исправленного издания Библии короля Иакова (санкционированного перевода 1611 г.) вызвала негодование Бургона не только из-за буквального перевода Библии на английский язык, но более всего из-за того, что исправители взяли за основу греческий текст, практически идентичный тому, которым пользовались Весткот и Хорт. В серии из трех научных статей в лондонском “Quarterly Review”, напечатанных под названием “The Revision Revised” (Лондон, 1883), Бургон использовал целый набор риторических приемов для нападок на английское исправленное издание и на греческий текст Нового Завета Весткота и Хорта. Аргументы, выдвинутые Бургоном, были в основном богословско-умозрительные. Будучи служителем церкви, он не допускал и мысли о том, что Господь не оградил бы текст Священного Писания, написанного по вдохновению Святого Духа, от серьезных исправлений в процессе передачи его другим народам. Равным образом, Бургон не мог понять, почему Textus Receptus, которым Церковь пользовалась на протяжении веков, нуждается в радикальном исправлении, на чем настаивали Весткот и Хорт.

По всей видимости, Бургон был не в состоянии понять значение генеалогического метода, при помощи которого можно было доказать, что поздний смешанный текст является вторичным и искаженным. Вместо того, чтобы использовать текст нескольких ранних рукописей, Бургон предпочел чтения, которые были отражены в поздних источниках189. Впоследствии, придерживаясь полярной точки зрения по отношению к Ватиканскому и Синайскому кодексам, Бургон утверждал, что за исключением рукописи D, которая представляет собой самый искаженный из всех существующих вариант текста, две очень ценных, по мнению Весткота и Хорта, рукописи более других неверно интерпретируют текст. Автор уверяет своих читателей в том, что, несомненно, À В D являются вопиюще неправильными текстами: – представляют собой самые обезображенные тексты, когда-либо существовавшие: – они стали каким-то образом (поскольку история их абсолютно неизвестна) хранилищем огромного числа сфабрикованных чтений, старых ошибок и сознательного искажения Истины, – что можно обнаружить в любом известном издании Слова Божьего190.

Два других английских ученых, Ф. X. А. Скривенер (F. Н. А. Scrivener) и Джордж Сэлмон (George Salmon), также критически отзывались о теории Весткота и Хорта, но несогласие свое они выражали гораздо сдержаннее Бургона. Скривенер возражал против отказа от использования сирийского текста191 как ценного источника, содержащего много сведений о тексте оригинала; Салмон же сетовал на то, что недостаточно внимания было уделено чисто западным чтениям192.

Подробный обзор деятельности Весткота и Хорта хотелось бы завершить следующим наблюдением: их критическое издание единодушно признано эпохальным всеми прогрессивными текстологами мира. Они показали, как имеющимися средствами можно пределить древнейший и наиболее сохранивший первоначальную форму текст. Хотя обнаружение новых рукописей потребовало перестановки некоторых групп источников, значение выработанных ими критических принципов и механизма оценки документа текстологи признают и сегодня.

За свою долгую плодотворную жизнь Бернард Вайс (Bernhard Weiss) (1827–1918), профессор экзегетики Нового Завета в Киле и Берлине, подготовил новое издание греческого текста Нового Завета (в трех томах, Лейпциг, 1894–1900; 2-е малое изд. в трех томах, 1902–1905). Будучи экзегетом, Вайс видел свою первоочередную задачу в глубоком знании богословских и литературных проблем новозаветного текста. Вместо того, чтобы распределять рукописи по группам и оценивать разночтения, опираясь на чисто внешние факторы, Вайс выделял их в соответствии с тем, какое из них лучше всего вписывалось в контекст. Его работа состояла в том, чтобы внимательно изучить каждую книгу Нового Завета, пользуясь критическим аппаратом, выделить важные варианты текста, выбирая в каждом случае такое чтение, которое ему казалось наиболее оправданным (по определению Хорта, по внутренней вероятности). Такая процедура, конечно, является субъективной, но никто не может утверждать, что другие методы полностью объективны. Даже критический подход Весткота-Хорта по сути субъективен, поскольку сперва они избрали метод, а потом определили, что нейтральный текст превосходит все другие типы текста.

Вайс издал свой текст, утвердив варианты, которые, как он полагал, наиболее подходят стилю и богословским представлениям автора. После этого он составил списки различных классов ошибок, обнаруженных им при изучении рукописей, и дал оценку каждой из основных греческих рукописей в соответствии с количеством таких ошибок. Вайс выделил следующие группы ошибок: а) гармонизация Евангелий; б) перестановка отдельных слов; в) пропуски и добавления; г) изменение порядка слов; д) орфографическая вариативность. Оценивая степень подверженности рукописей этим ошибкам, Вайс пришел к заключению, что наиболее “чистым” является Ватиканский кодекс. Неудивительно, что издание Вайса во многом схоже с изданием Весткота-Хорта, которые придавали Ватиканскому кодексу большое значение. Ценность подготовленного Вайсом текста состоит не только в том, что в нем отражена точка зрения крупного ученого-экзегета. Это издание важно еще и потому, что результаты его “субъективного” метода подтверждают результаты ученых, которые подходили к оценке текста совсем с другой, возможно, более объективной стороны, поскольку они начинали с распределения рукописей по группам193.

В 1910 г. Александр Сутер (Alexander Souter) в своем издании Греческого Нового Завета (текст остался неизмененным во втором издании 1947 г.)отразил взгляды английских текстологов, сложившиеся к 1881 г. Издание воспроизводит созданный архидиаконом Эдвином Палмером (Edwin Palmer), членом Британской ассоциации переводчиков Нового Завета, греческий текст, который лег в основу исправленной редакции 1881 г. Взяв третье издание Стефана (1550) в качестве образца, Палмер создал последовательный текст, который отразил методику решения исправителями текстологических проблем. Тем не менее, когда встал вопрос о том, какому из двух разночтений в тексте отдать предпочтение, Палмер не смог последовательно внести исправления в Textus Receptus. В результате орфография, написание собственных имен, типографские особенности и ошибки Стефана, за некоторым исключением, сохранились в тексте.

Научный вклад Сутера состоял, главным образом, в подготовке тщательно отобранного критического аппарата, сопровождавшего текст издания 1910 г. Аппарат представляет особую ценность благодаря включению в него почти полного свода цитат из произведений Отцов Церкви (в основном латинских). В 1947 г. аппарат значительно пополнился за счет данных папирусов Честера Битти и других источников, обнаруженных в период с 1910 г. Что касается самого текста, то на сегодняшний день издание Сутера ближе к Textus Receptus чем любой другой греческий новозаветный текст194.

Самым фундаментальным изданием греческого текста Нового Завета в XX в. считается издание фон Зодена (Hermann Frieherr von Soden) “Die Schriften des Neuen Testaments in ihrer altesten erreichbaren Textgestalt hergestellt auf Grand ihrer Textgeschichte; I. Teil, Untersuchungen (Berlin, 1902–1910); II Tell, Text mit Apparat” (Gottingen, 1913)195. Герман фон Зоден родился в 1852 г. в Цинцинати, штат Огайо, и погиб в 1914 г. в результате столкновения поездов в берлинском метро. Хотя издание Зодена появилось в результате длительного исследования греческих минускульных рукописей и изучения истории греческого текста, тем не менее оно получило нелестное название “грандиозного провала”.

Приняв финансовую помощь своей знакомой, мисс Элиз Кенигс, фон Зоден получил возможность послать значительное число студентов, занимавшихся исследовательской работой, и ученых в библиотеки Европы и Ближнего Востока для изучения рукописей. Такого рода помощь обеспечила частичное, а возможно полное собрание коллаций огромного числа доселе неисследованных рукописей. Используя полученные сведения, фон Зоден изложил свои взгляды относительно истории текста на 2203 страницах вводных замечаний, причем большая их часть напечатана мелким шрифтом! Фон Зоден не был удовлетворен использованием знаков для обозначения унциальных и минускульных рукописей, поэтому он изобрел новую систему номинации, которая указывала на дату появления, содержание и тип каждого документа. Хотя система эта действительно гениальна, она вместе с тем настолько сложна196, что большинство текстологов отказывается принять ее197, предпочитая старую систему, несколько модифицированную Грегори198 для устранения ряда проблем. В результате вместо того, чтобы извлечь практическую пользу из аппарата, составленного фон Зоденом, необходимо использовать “ключ”, чтобы расшифровать то, что в противном случае оказалось бы бессмысленным набором иероглифов199.

Классификация фон Зоденом типов текста рукописей, содержащих Евангелия, основывается на рассмотрении их основных текстовых характеристик, на форме текста перикопы о женщине, взятой в прелюбодеянии, и на разбивке по главам, приложенной к ним. Пользуясь этими критериями, он разделил источники на три основных группы, которые назвал койне, исихиевской и иерусалимской редакциями.

Фон Зоден создавал свой текст, руководствуясь следующими принципами.

1) Когда имеются чтения общего места в трех главных редакциях, то принимается то, которое поддерживается двумя из них.

2) Если в двух редакциях имеется чтение, которое согласуется с параллельным, то отдается предпочтение третьему чтению, которое отличается от параллельного.

3) Чтение, которое находим у Татиана, сразу вызывает сомнение в своей подлинности. Лишь в том случае, когда две редакции содержащие это чтение, согласуются с Татианом, а чтение из третьей редакции, согласуется с параллельным, то последнюю можно считать вторичной; это будет справедливо и в том случае, когда первое чтение также согласуется с параллелью.

4) Когда древние, безусловно независимые источники – даже если это патристические произведения или переводы, – согласуются в чтении, которое отличается оттого, которое дает Татиан, то такое чтение требует серьезного изучения, прежде чем подтверждается его подлинность, даже в том случае, когда все три редакции согласуются с текстом Татиана.

Хотя заслуги фон Зодена, осуществившего огромную исследовательскую работу по подготовке текста к изданию, неоспоримы, большинство ученых критикует его методы и полученные результаты по следующим причинам:

а) поскольку фон Зоден склонен отдавать предпочтение тем разночтениям, которые подтверждаются двумя из трех основных текстов, то тип койне возводится в тот же ранг, что и два других типа. Большинство ученых, однако, далеки от того, чтобы считать койне самостоятельным типом, и в этом они разделяют точку зрения Грисбаха, Хорта и других исследователей, считающих, что данный текст во многом вторичен и имеет много заимствований из других источников. Столь высокая оценка текста койне позволяет считать издание фон Зодена более приближенным к Textus Receptus, чем остальные современные критические издания;

б) хотя фон Зоден полагал, что его главный вклад в развитие текстологии заключался в выделении и подразделении на группы 1-текста, в последующем ученые нашли его наименее весомым, поскольку фон Зоден включил в один тип текста такие разнородные элементы, как западные источники, кесарийский текст, старолатинский и старосирийский тексты, а также источники, смешанные с койне;

в) Маркион и Татиан, несомненно, оказали определенное отрицательное влияние на распространение новозаветного текста, но фон Зоден все же сильно преувеличил их роль в “загрязнении” не только латинских и сирийских, но и греческих источников,

г) хотя абсолютная точность в составлении обширного критического аппарата практически недостижима, все же издание фон Зодена содержит больше ошибок, чем это позволительно для того, чтобы оно могло считаться более или менее надежным для научных целей.

Несмотря на вполне оправданную критику, издание фон Зодена остается примером большой исследовательской плодотворной работы, которое вместе с обширным введением, излагающим историю передачи текста, должно учитываться всеми серьезными текстологами.

Следующие три издания, о которых необходимо упомянуть, появились в результате исследовательской работы деятелей Римско-католической церкви XX в. Издание, подготовленное Генрихом Йозефом Фогельсом (Heinrich Joseph Vogels) (Dusseldorf, 1920; с латинской Вульгатой, 1922; 4 изд., Freiburg I. Br., 1955), воспроизводит Textus Receptus полнее, чем два других. Издатель снабдил его небольшим аппаратом, который в дополнение к собранию цитат из основных унциальных и минускульных рукописей можно считать сравнительно полным, учитывая данные старолатинских документов и сирийских переводов.

Иезуит Августин Мерк (Augustin Merk S. J.) воспользовался аппаратом фон Зодена, но транспонировал его индексацию в систему Грегори, дополнил новыми данными по вновь обретенным рукописям и подготовил свое издание греко-латинского Нового Завета при помощи Папского Библейского института (Rome, 1933; 9th ed., 1964 с Приложением разночтений из недавно найденных папирусов)200. Аппарат, в который вошли данные из нескольких источников Татиана, составлен таким образом, чтобы показать родственную связь между ними. К сожалению, Мерк цитировал рукописные сведения очень неточно201, поэтому целиком полагаться на достоверность тех его данных, которые нельзя проверить по другим изданиям, было бы неосмотрительно. В греческом тексте Мерк отошел от Textus Receptus дальше двух других католических издателей.

Иезуит Хосе Мария Бовер (Jose Maria Bover S. J.) посвятил многие годы собиранию и оценке текстов202. Греческий текст его двуязычного издания (Мадрид, 1943, 4 изд., 1959), который был напечатан с использованием изящного греческого шрифта, принадлежащего Ассоциации Guillaume Bude, является эклектичным – он частично заимствован из александрийского типа текста, и в большей степени из западного или кесарийского типа. Аппарат, в который включена информация о текстологических изысканиях из шести современных изданий, содержит данные рукописей только для наиболее значимых вариантов.

Карманное издание Нового Завета, ставшее впоследствии самым популярным, было подготовлено Эберхардом Нестле (Eberhard Nestle) (1851–1913) для “Wurttembergische Bibelanstatt” (Stuttgart, 1898; 24 изд. выполнено Эрвином Нестле и Куртом Аландом в 1960 г.). Текст (начиная с 3 изд. 1901 г.) основывается на сопоставлении текстов, изданных Тишендорфом (1869–1872), Весткотом и Хортом (1881) и Бернардом Вайсом (1894–1900). Если в двух из трех изданий разночтение подтверждается, то ему Нестле и отдает предпочтение. Таким образом, издание Нестле помогает лучше понять состояние текстологии XIX столетия. Аппарат к тексту, который удивительно компактен, содержит немало ценных текстологических сведений, в том числе из древних источников, обнаруженных в XX в.

В связи с празднованием 150-летней годовщины Британского и Иностранного Библейского Общества (1804–1954) было выпущено новое издание текста Эберхарда Нестле 1904 г.; аппарат к нему подготовили Кшшатрик Г. Д. (Kilpatrick G. D.), Эрвин Нестле и группа других ученых (Лондон, 1958). Текст 1904 г. был изменен почти в 20 местах (11 из которых перечислены во введении), а также претерпели некоторые изменения орфография, система ударений и правила использования скобок Что касается аппарата, то количество приводимых в этом издании вариантов значительно уменьшилось по сравнению с остальными изданиями Нестле; однако данные варианты снабжены дополнительными комментариями, представляющими особую важность.

В заключение хотелось бы отметить критический аппарат, опубликованный Леггом (Legg S. С. Е.) в Оксфорде в 1935 и 1940 г. Избрав в качестве основы для коллаций текст Весткота-Хорта, Легг снабдил Евангелие от Марка (1935) и Евангелие от Матфея (1940) большим тезаурусом разночтений греческих рукописей, ранних переводов и цитат из патриотических произведений. К сожалению, Легг не указал в каждом конкретном случае, какими изданиями переводов и Отцов Церкви он руководствовался. Исследователя критиковали также за неполный перечень приводимых данных и за некоторые ошибки203. Несмотря на вполне справедливую критику недочетов, которые возникли, главным образом, из-за размаха, с которым Легг стремился выполнить свой проект (что вряд ли по силам исследователю-одиночке), эти два тома представляют собой огромный объем текстологических сведений, превосходящих все ранее составленные аппараты для Евангелий от Матфея и Марка204.

Вскоре после выхода в свет Нового Завета Новой Английской Библии (New English Bible – NEB, 1961) в издательства Оксфорда и Кембриджа поступило большое количество писем с просьбой осуществить издание греческого текста, который лег в основу новой английской версии. Р. Таскер (R. Tasker), член Ассоциации переводчиков NEB, взялся за подготовку такого издания, которое вышло в свет в 1964 г. В Приложении Таскер приводит данные рукописей205 для 270 групп разночтений, представленных на полях NEB206.

В 1966 г., после десятилетней работы Международного Комитета207, пять Библейских обществ208 выпустили издание Греческого Нового Завета, предназначенного для библейских переводчиков и студентов. Аппарат, в который сведены почти все рукописные данные, включает около 1440 групп разночтений, отобранных, в основном, по их экзегетической значимости. В это издание входит также и аппарат по пунктуации, подготовленный на основе смысловой вариации в употреблении пунктуационных знаков почти в 600 местах, из пяти изданий Греческого Нового Завета и 10 переводов на английский, немецкий и французский языки. Изложение причин, по которым Комитет утверждал то или иное разночтение, составило отдельный том, подготовленный автором настоящей книги. Из печати он вышел в конце 1968 г.

Сделанный нами обзор наиболее важных изданий Нового Завета на греческом языке охватил лишь сравнительно небольшой процент общего числа изданий. Никто не может с точностью сказать, какое количество самостоятельных изданий Греческого Нового Завета вышло в свет с 1514 г., – по всей видимости, очень много. Эдвард Реус (Edward Reuss) из Страсбурга, опубликовавший описание изданий, напечатанных до 1869 г., насчитал 584 самостоятельных издания209. Если к этому количеству прибавить переиздания, вариантные издания и некоторые издания сомнительного характера, то их число приблизится к 853. Поскольку список Реуса не является исчерпывающим и с тех пор появилось много новых изданий, то вполне вероятно, что 1000-й рубеж был преодолен еще в начале XX в.

* * *

168

По этой и другим причинам он подвергался серьезной критике со стороны архиепископа Р. Лоренса: Laurence R. Remarks on the Systematical Classification of Manuscripts adopted by Griesbach in his Edition of the New Testament. Oxford, 1814. Reprinted in the Biblical Repertory, edited by Hodge Ch., II, 1826, pp. 33–95.

169

Во время пребывания в России Маттеи удалось похитить большое количество рукописей, как классических, так и Отцов Церкви. Некоторые из них он хранил в своей библиотеке, другие продал или передал в различные библиотеки и друзьям в Германии и Голландии. Описание его жизни с подробностями этого хищения см. Oscar van Gebhardt. Centralblatt fur Bibliothekswesen. XV, 1898, pp. 345–357, 393–420, 441–482 и 537–566.

170

Birch A. Kritik Beskrivelse over graeske Haandskrifter af det Nyc Testamente. Copenhagen, 1785.

171

Hug G. L . Einleitung in die Schriften des Neuen Testaments. Stuttgart, 1808, p. 522ff.

172

Rechenschaft uber seine Ausgabe des Neuen Testaments. – Theologische Studien und Kritiken, III, 1830, pp. 817–845.

173

Scrivener F. A. A. A Plain Introduction to the Criticism of the New Testament, 4th ed., II, London, 1894, p. 233.

174

Westcottatid Hort. The New Testament in the Original Greek, II, Introduction and Appendix, Cambridge, 1881, p. 13.

175

Смотри биографическую статью о Тишендорфе: Gregory Caspar Rene. Bibliotheca Sacra, XXXIII, 1876, pp. 153–193, содержащую список публикаций Тишендорфа.

176

«Prolegomena» Грегори с дополнениями и исправлениями была позднее опубликована в Германии в трех частях под названием «Textkritik des Neuen Testamentes». Leipzig, 1900–1909.

177

Alfard H. The Greek Testament, with a critically revised Text..., new ed, I, New York, p. 76 of the prolegomena.

178

В некоторых случаях, когда взгляды издателей расходились, мнения каждого отмечено его инициалами. Второе издание II тома, напечатанное в 1896 г., содержит дополнительные замечания Ф. С. Буркита по недавно обнаруженной Синайско-сирийской рукописи.

179

Westcott and Hort, op. cit., pp. 19–20.

180

Ibid., p. 31.

181

Ibid., р. 40.

182

Ibid., p. 60.

183

Westcott and Hort, op. cit., p. 134.

184

Ibid., pp. 122–124.

185

Ibid, p. 225.

186

Западные не-интерполяции, которые Весткот и Хорт напечатали в квадратных скобках, следующие: Мф.27:49; Лк.22:19–20; 24:3,б,12,36,40,51 и 52. Около 20 похожих мест в Евангелиях образуют средний слой, который, по их мнению, может также включать западные не-интерполяции; ibid., p. 176.

187

Ibid., pp. 93–119.

188

Dictionary of National Biography, допол. т. I.

189

Бургон нашел союзника в лице Томаса Р. Беркса (Thomas R. Birks), почетного каноника из Эля, написавшего “Essay on the Right Estimation of Manuscript Evidence in the Text of the New Testament”. London, 1878. Беркс, который пытался определить ценность отдельных рукописей математическим способом, пришел к выводу, что позднейшие рукописи представляют большую ценность, чем более ранние! Анахронические взгляды Бургона поддержал и Эдвард Ф. Хиллз (Edward F. Hills) в небольшой брошюре “The King James Version Defended! A Christian View of the New Testament Manuscrupts” (Des Moines, 1956). В этой работе автор превосходит Бургона в стремлении защитить достоинства Textus Receptus, отстаивая даже подлинность Иоанновой коммы 1Ин.5:7–8. См. также Введение Хиллза “Dean Burgon in the Light of Criticism” к репринтному изданию 1959 г. книги Бургона “The Last Twelve Verses of the Gospels according to St. Mark Vindicated”... (впервые напечатана в 1871 г.).

190

The Revision Revised, London, 1883, p. 16 (курсив автора). 6 мая 1897 г. в Новом колледже в Оксфорде состоялась дискуссия, на которой Эд. Миллер, Дж. X. Гуильям и А. Бонус (Ed. Miller, G. H. Gwilliam, A. Bonus) разделили взгляды Бургона против В. Сэнди, А. С. Хэлдмана и В. С. Аллена (William Sanday, А. С. Headlam, Willoughby С. Alien), защищавших взгляды Весткота и Хорта. Вопрос, в котором они были единодушны, касался даты создания новозаветной части сирийской Пешитты. Миллер утверждал, что данный перевод, который является примером сирийского типа текста, восходит ко II в., и, следовательно, сирийский тип не имеет отношения к Лукиану и его современникам, жившим в начале IV в. Сэнди признал, что вопрос о времени появления Пешитты был наиболее слабым моментом в позиции Миллера, но не смог представить убедительных доказательств ее более позднего происхождения. (“The Oxford Debate on the Textual Criticism of the New Testament”. London, 1897, p. 28.) Несколько лет спустя Φ. Буркит (F. С. Burkitt) выдвинул доказательства в своей монографии “St. Ephraim’s Quotations from the Gospel”. Cambridge, 1901, показав, что новозаветные цитаты в подлинных трудах Ефрема (d. 373) во многом соответствуют старосирийской версии, а не Пешитте, и, следовательно, последняя появилась после смерти Ефрема.

191

Scrivener F. H. A. A Plain Introduction to the Criticism of the New Testament. 4th ed., II, London, 1894, p. 287.

192

Salmon G. Some Thoughts on the Textual Criticism Of the New Testament. London, 1887, p. 129.

193

Gregory С . R. Bernhard Weiss and the New Testament. – American Journal of Theology, I, 1896, pp. 16–37. Lake K. Doctor Weiss’s Text of the Gospels: the Thoughts of a Textual Critic on the Text of an Exegete, ibid. VII, 1903, pp. 249–258.

194

На основе анализа 11 глав, выборочно взятых из разных мест Нового Завета, Джордж Гарольд Гринли обнаружил, что текст Нестле отличается от Textus Receptus в 233 местах, Текст Мерка – в 160, текст Бовера – в 111, текст Фогеля – в 67, а текст Сутера – в 47. В процентном отношении это означает, что текст Нестле отличается от Textus Receptus в 496% в сравнении с Сутером! См. работу Курта Аланда, который приводит статистику Гринли в статье “The Position of New Testament Textual Criticism”. – Studia Evangelica, ed by Aland, F. L Cross et al. (­ Texte und Untersuchungen, 1XIII, Berlin, 1959, p. 719).

195

Фон Зоден также опубликовал малое издание (Handausgabe) под названием “Griechisches Neues Testament, Text mit Apparat”. Gottingen, 1913.

196

Фон Зоден разделил все известные греческие рукописи на 3 класса: 1) – 8-рукописи, содержащие весь Новый Завет (diabhiai) с или без Книги Откровения; 2) – е-рукописи, содержащие Евангелия (Euaggelion); 3) – α-рукописи, состоящие из Деяний, Посланий, с или без Книги Откровения (apostoloV). Внутри каждого класса каждая рукопись пронумерована в соответствии с датой написания и содержанием. 8– и α-рукописи вплоть до конца IX в. идут под номерами 1–49; рукописи X в. – 50–90; для последующих веков используются трехзначные цифры, а число в порядке сотен обозначает век (так, 146 – рукопись XI в., 446 – рукопись XIV в.). В 8-рукописях наличие Книги Откровения указано цифрами 1–49 в каждой сотне и 50–99 для рукописей без нее. (Так, 8 421 означает рукопись XVI в., содержащую весь Новый Завет, 8 271 – рукопись XII в., в которую входят все книги Нового Завета, кроме Апокалипсиса.) Подобным образом, содержание α-рукописей раскрывается еще более сложной системой нумерации. Поскольку е-рукописи очень многочисленны, то в систему включены и другие цифры. Кроме того, что система отличается чрезвычайной запутанностью, она содержит, возможно, больше информации, чем читатель хотел бы знать. Более того, такая система позволяет включить ограниченное число новых рукописей и совсем не оставляет места для греческих лекционариев.

197

Gregory С . R. Die griechischen Handschriften des Neuen Testaments. Leipzig, 1908.

198

Информацию о “ключах”, с помощью которых Грегори унифицировал систему фон Зодена, см. Kruger F. Schlussel zu von Sodens Die Schriften des Neuen Testaments... Gottingen, 1927, и Krafl B. Die Zeichen fur die wic-htigeren Handschriften des griechischen Neuen Testaments. 3te Aufl, Freiburg I. Br., 1955.

199

См., например, Lake К . Review of Theology and Philisophy, IV, 1908, pp. 201–217, 277–295; Hoskier H. C. Journal of Theological Studies, XV, 1914, pp. 307–326; Lietzmann H. Zeitschrift fur die neutestamentliche Wissenschaft, XV, 1914, pp. 323–331; Souter A. Expositor, 8th series, X, 1915, pp. 429–444.

200

Текст Мерка переиздан Gianfranco Nolli в его Novum Testamentum graeсе et latine (Rome, 1955). Примечания к изданию Нолли содержат ограниченное число текстологических, синтаксических и лексических вспомогательных комментариев.

201

См., например, обзор Opttz Η . G, в Gnomon, XII, 1936, pp. 429–436 и “Three Recent Editions of the Greek New Testament”. – Journal of Theological Studies, I, 1949, pp. 145ff.

202

О текстологических находках Бовера см. Metzger В . М . Chapters in the History of New Testament Textual Criticism. Leiden and Grand Rapids, 1963, pp. 121–141.

203

См., например, Colwell E. С . Classical Philology, ХХХШ, pp. 112–115; Souter A. Expository Times, Ш1, 1941, pp. 149ff.; Kilpatrick. Journal of Theological Studies, XLIII, 1942, pp. 30–34; и Matison T. W., ibid., pp. 83–92.

204

В 1949 г. был предпринят международный проект, в котором объединились британские и американские текстологи с целью создания полного apparatus criticus Греческого Нового Завета. Описание целей этого проекта см. Paruis M. M. in Crozer. Quarterly, XVII, 1950, pp. 301–308 и статью Colwell E. С . in Journal of Biblical Literature, LXXXVII, 1968.

205

Однако в это издание не вошли данные из очень ценных Бодмерских папирусов, поскольку большинство из них было опубликовано уже после того, как переводчики NEB завершили свою работу.

206

Оценку издания Таскера можно найти у Gaumer T. An Examination of Some Western Textual Variants Adopted in the Greek Text of the New English Bible. – The Bible Translator, XVI, 1965, pp. 184–189; а также у автора настоящей книги в “Historical and Literary Studies, Pagan, Jewish, and Christian”. Leiden and Grand Rapids, 1968, p. 160f.

207

Членами Комитета стали Курт Аланд из Мюнстера, Мэтью Блэк из Сент-Эндрюс, Аллан Викгрен из Чикаго и автор настоящей книги. За первые четыре года работы Комитет также включил в свой состав эстонского ученого Артура Вообуса. Для подготовки второго издания, которое вышло в 1968 г., Комитет был расширен – в него вошел иезуит Карло Мартини из Рима.

208

Американское, Британское и Иностранное, Голландское, Шотландское и Вюртембергское общества. В 1967 г. издание выпущено под покровительством Объединенных Библейских Обществ.

209

Reuss Eduard. Bibliotheca Novi Testament! graeci cuius editiones ab initio typographiae ad nostram aetatem impressas quoquot reperiri potuerant. Brunsvigae, 1872. Дополнение к списку Реуса см. Hall Isaac H. в Philip Schatt, A Companion to the Greek Testament and the English Version. 3rd ed, New York, 1889, pp. 519–524.


Источник: Текстология Нового Завета = The Text of the new testament : рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала / Брюс М. Мецгер, Барт Д. Эрман / перевод с английского (Серия «Современная библиистика»). - 2-е изд., перераб. и доп. - Москва : Изд-во ББИ, 2013. – ХХ 405 с. ISBN 978-5-89647-270-4

Комментарии для сайта Cackle