Победа

Еще солнце не всходило. Луна не успела исчезнуть на небосклоне и обливала землю слабым потоком своих непостоянных лучей. По улицам святого града спешила женщина по направлению к саду, где погребен был распятый Господь. Это была Мария Магдалина. Она хотела почтить своего усопшего Учителя и Господа и несла к гробу драгоценное миро, намереваясь возлить его на Его пречистое тело.

Не без робости вступила она в огороженный небольшою стеною сад. Осмотревшись несколько раз кругом, Мария направилась торопливо к гробу по тропинке, обросшей густым кустарником. Здесь было совершенно темно и стояла такая невозмутимая ничем тишина, что Мария могла слышать биение своего собственного сердца. Но вот она остановилась и внимательно прислушалась: какой-то тихий таинственный шелест нарушил внезапно торжественную тишину молчаливого сада. Быть может, это был ветерок, пробежавший по листочкам деревьев; но нет… ей как будто послышался тихий взмах ангельских крыльев. Приятное благоухание лилий наполнило воздух, и это благоухание охватывало Марию каким-то священным невольным трепетом. Долго стояла она на одном месте, боясь пошевелиться, едва дыша… и напряженно вслушиваясь в таинственные звуки.

Вдруг слабый луч розоватого света прорезал темноту и почти в ту же минуту высоко в воздухе раздалась хвалебная песнь жаворонка. С легким восклицанием изумления бросилась Мария вперед. Этому изумлению не было и границ, когда она увидела, что камень от входа в гроб был сдвинут с места. Со смущением она заглянула внутрь пещеры и, обернувшись, торопливо направилась в Вифанию.

Гроб оказался пустым!

* * *

«Кто отвалит нам камень от входа в гроб?»

Женщины остановились и вопросительно посмотрели друг на друга. Их было четверо: Мария, мать Иакова, жена Клеопы, Иоанна и Саломия. Они тоже вышли из города еще ранним утром, чтобы посетить священное место.

― Мы сами не в состоянии будем сдвинуть его: он очень ведь велик и тяжел! – заметила Саломия.

― Кто знает, еще, может быть, ученики Господа придут сюда, тем более что им известно было наше намерение прийти сюда рано и помазать миром тело Учителя… – ответила ей Иоанна.

Между тем с каждой минутой становилось все светлее. Ночной туман, окутывавший поля и нивы, постепенно рассеивался, оставляя на траве и листочках капельки блестящей, как драгоценные камни, росы. Из зелени молодой листвы красиво выделялись белым и розовым цветущие миндальные деревья. С веселым щебетанием просыпались птички и порхали с ветки на ветку. Вся природа, казалось, в этот незабвенный день принимала участие в божественной тайне неба.

Но торжествующая радость новой зари обновления не находила пока отклика в сердцах опечаленных жен-мироносиц. Мария подняла, впрочем, свои заплаканные глаза к небу, но лишь затем, чтобы снова немедленно опустить их со словами:

Как это могут птицы, которых Он так любил слушать, веселиться и радоваться сегодня, когда Он… и она залилась слезами, не докончив фразы.

Другие жены молчали и, опустив головы, медленно двинулись дальше.

Но вот и сад. Они вошли в калитку и, не оборачиваясь по сторонам, пошли по направлению к гробу. Приблизившись к пещере, они вдруг заметили, что камень был отвален от гроба и лежал у входа.

Мироносицы вошли внутрь пещеры и в молчаливом изумлении посмотрели друг на друга. Углубление, где положено было тело Господа Иисуса, было пусто. По правую его сторону жены увидели юношу сидящего, от одеяния которого исходил таинственный свет, ярко озарявший темную пещеру, в которой они стояли.

Когда же они были в страхе и потупили взоры в землю, Ангел сказал им: «Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса Назарянина, распятого… Что ищете живого между мертвыми? Его нет здесь – Он воскрес. Вот место, где положили Его. Но пойдите и скажите ученикам Его и Петру, что Он встретит вас в Галилее: там Его увидите, как Он говорил вам, еще будучи в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть преданному в руки человеков-грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть» (Мф. 28, 5–7; Мк. 16, 5–7; Лк. 24, 5–7).

Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен.

«И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его» (Мф. 28, 8).

* * *

― Что бы могли значить эти странные слухи, как ты думаешь! – говорил Петр Иоанну, идя с ним к гробу Спасителя. – Кто бы мог украсть тело Господа? Неужели враги, лишившие Его жизни? Неужели им еще недостаточно того, что они сжили Его со света?

― Пойдем-ка лучше скорее, – перебил его Иоанн. – Женщина, наверно, ошиблась. Она вне себя от горя.

Ученики зашагали быстрее. Вдруг, точно молния, блеснула в уме Иоанна странная мысль: «Что говорил им Учитель незадолго перед Своими страданиями… и даже несколько раз говорил?» «В третий день, в третий день!» – воскликнул он радостно. «Вот, что это значит! Сегодня – третий день!»

И с этими словами он устремился вперед. Петр последовал за ним, и вскоре оба они, один за другим, прибежали к гробу. – Да, действительно! Камень был отвален – точно так, как передавали об этом женщины. И когда Иоанн наклонился и заглянул в пещеру, то увидел и полотняные одежды, в которые завернуто было тело Господа Иисуса.

Когда он, пораженный увиденным, стоял у входа в пещеру, не осмеливаясь в нее спуститься, подошел Петр и, спустившись в пещеру, увидел сложенные одежды, а плат, которым повязана была голова Господа, оказался не вместе с одеждами, но в стороне, свернутым и отложенным на особое место.

Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший к гробу, и увидел, и поверил.

― Его нет здесь, она, действительно, права! ― проговорил он благоговейно. – Он воскрес!

И, удивляясь всему происшедшему, ученики опять возвратились к себе (Ин. 20, 3–10).

* * *

Вслед за апостолами пошла снова к гробу и Мария Магдалина. Когда они уже ушли назад, она пришла к гробу и стояла у входа его, плача и рыдая.

«И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса сщоящего; но не узнала, что это Иисус» (Ин. 20, 11–14). Тогда он обратился к ней и так же, как и Ангелы в гробе, спросил ее: «Жено! что ты плачешь? кого ищешь?» Она, думая, что это садовник, говорит Ему: «Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». Иисус говорит ей: «Мария!» (Ин. 20, 15–16).

Тогда только она узнала Иисуса Христа по голосу и с радостным восклицанием – «Раввуни! – что значит: Учитель!» простерла к Нему руки свои, чтобы прикосновением к Нему убедиться, что это Он.

Но Иисус остановил ее. «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и к Богу вашему» (Ин. 20, 17). И, сказав это, Он оставил ее.

Мария же, преисполненная радости, поспешила к ученикам и рассказала им о происшедшем.

* * *

В тот же день шли двое учеников Господа в местечко, называемое Эммаус, отстоявшее от Иерусалима стадий на шестьдесят. Они разговаривали между собою о всех сих приключениях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, подошедши, пошел с ними. Но очи их были удержаны, и они не узнали Его.

Он же сказал им: «Что за происшествие, о котором вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего печальны?»

Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: «Неужели Ты один, будучи в Иерусалиме, не знаешь о случившемся в нем в эти дни?»

И сказал им: «О чем?»

Они сказали Ему: «Об Иисусе Назарее, который был пророк, сильный в деле и славе пред Богом и всем народом, как предали Его первосвященники и начальники народа для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он избавит Израиль, но совсем тем уже третий день ныне, как это случилось. Еще же некоторые женщины из наших удивили нас, ибо, бывши рано у гроба, не нашли тела Его, и пришедши, сказывали, что видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. И ходили некоторые из наших к гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели».

Тогда Он сказал им: «О, несмысленные и косные сердцем в веровании тому, что предсказывали пророки? Не так ли надлежало Христу пострадать и войти в славу свою?»

И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании.

«И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее.

Но они удерживали Его, говоря: «Останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру». И Он вошел и остался с ними.

И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать апостолов и бывших с ними, которые говорили, что Господь точно воскрес и явился Симону. И они рассказали о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба.

Когда они говорили о сем, Сам Иисус стал посреди них и сказал им: «Мир вам».

Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: «Что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и ноги Мои; это – Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня».

«И, сказав это, показал им руки и ноги. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища?» (Лк. 24, 40–41). Ибо сердца их открыты были пред Ним и Он хорошо знал, что при всей их любви к Нему, по немощи плоти их они не могли понять тайны воскресения. Он хотел поэтому показать им, что среди них находился теперь тот же Иисус, Который любит их и о них заботится.

С радостью, хотя и не без некоторого недоумения, принесли Ему ученики печеную рыбу и сотового меду, составлявших ту обычную простую пищу, которую Он так часто разделял с ними в дни земной Своей жизни. И Он взял предложенное и ел пред ними. Тогда со слезами радости на глазах все столпились вокруг Него и припали к ногам Его.

И Он еще долго говорил с ними и разъяснял им то, чего они по человеческой слабости не могли раньше уразуметь.

И говорил между прочим: «Так написано и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему» (Лк. 24, 46–48).

* * *

О, как хотелось бы мне еще раз увидеть Его! ― говорил Петр Иоанну.

Они ходили вдвоем в собственном саду Петровом в Капернауме, в то время, как другие апостолы сидели у самого берега озера, которым оканчивался сад с одной стороны. Они возвратились в Галилею, как положил им на сердце Господь, собрали здесь вокруг себя прежних учеников Его и проповедовали им о воскресении Христовом. В этот мирный весенний вечер они говорили между собою о чудесном явлении Господа на горе, где Его видели сразу 500 братий.

― Ведь ты же не можешь принадлежать к сомневающимся? – серьезно спросил Иоанн.

― Конечно, нет, – ответил Петр. – Уж мне вовсе неприлично было бы сомневаться в Его милости. Но… и голос его внезапно упал, – ты ведь знаешь, что это как будто небесное видение и многие присутствовали там. Но если бы мне хоть раз поговорить с Ним лицом к лицу и ясно услышать из уст Его, что Он простил мне мое постыдное отречение, я был бы счастлив!

Он обернулся и, смотря на тихие волны Геннисаретского озера, в которых разноцветными огоньками отражалось заходящее солнце, в наплыве своей прирожденной живости воскликнул: «Идем рыбу ловить!»

Иоанн посмотрел на него с удивлением.

― И нам идти с тобой?

― Конечно. Поди, предложи другим, а я пойду, принесу сети.

И вышли они, как некогда прежде, на работу, и когда лодка скользила уже по водам, вися, так сказать, между двумя небесами, Иоанн задумчиво смотрел на ясную поверхность вод, в которых отражался красноватый отблеск заката, и тихо промолвил: «Вода-то – будто стекло!»… И все снова погрузились в молчание.

Проработали они целую ночь, но ничего не поймали. Когда наступило утро, они направились к берегу, потому что сильно устали и проголодались за ночь. Приблизившись к берегу, они увидели вдруг человека, стоявшего на берегу, и, так как утро было туманное, не узнали его.

Иисус говорит им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» Они отвечали Ему: «Нет».

Он же сказал им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Они последовали тотчас же Его совету, потому что он знает лучше их места, где водится рыба. Когда же они стали извлекать сеть, то оказалось, что она вся была полна рыбою, и они еле в состоянии были вытащить сеть.

Тогда Иоанн привстал в лодке и, движимый каким-то предчувствием, направил долгий пристальный взгляд на человека, стоявшего на берегу. Ему стало вдруг ясно, кто был таинственный незнакомец, и он испустил радостный крик: «Это Господь!»

Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждой, ибо был наг, и бросился в море. Через несколько минут он был уже на берегу и лежал у ног своего божественного Учителя, от Которого он недавно так позорно отрекся.

«А другие ученики приплыли в лодке, – ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, ― таща сеть с рыбою. Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. Как забились от радости сердца их, когда они узрели своего воскресшего Учителя и могли воочию убедиться, что Он даже в славе Своей божественной не забыл их человеческих потребностей, но, зная, что они голодны, собственными руками уготовал им трапезу!»

Иисус говорил им: «Принесите рыбы, которую вы теперь поймали!» Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть.

Иисус говорил им: «Придите, обедайте!» И Он Сам взял хлеб и дал им, также и рыбу, и они ели и насытились.

И во время обеда Иисус устремил испытующий взор Свой на Петра и спросил его: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они?» Петр говорит Ему: «Да, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя».

― «Паси агнцев Моих!» – торжественно изрек Учитель и вторично обратился с вопросом: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?» И Петр дал тот же ответ: «Да, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя», на что Иисус также торжественно сказал снова: «Паси овец Моих!» И снова спросил Он Петра: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?»

Петр опечалился, что в третий раз спросил его: «Любишь ли Меня?», хотя в глубине души и понял, почему Учитель так делает. Разве не трижды он сам отрекся от Него и не надлежало ли теперь трижды же исповедать Его?

Он бросился к ногам Иисуса и сквозь слезы воскликнул: «Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя!»

Иисус посмотрел на него взглядом, в котором светилось столько любви и милосердия, что Петру сразу ясно стало, что прощен грех его.

И снова торжественно изрек Иисус: «Паси овец Моих!» И вслед за тем прибавил: «Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21, 18).

Много лет спустя, когда враги Господни предали Петра мученической смерти, слова эти исполнились в точности, но любовь апостола к своему Учителю и Господу помогла ему претерпеть все до конца.

* * *

Спустя несколько дней ученики возвратились в Иерусалим, как повелел им Иисус, чтобы они ожидали в Иерусалиме обещанного Утешителя от Отца. Там снова явился им Иисус и говорил с ними. И они, воспользовавшись удобным случаем, спросили Его: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» (Деян. 1:6).

На это Он ответил им: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Деян. 1:7–8; Мф. 28:19–20).