Жертва Марии
Близились дни страданий. В тихой Вифании, в доме Симона прокаженного, собрались гости. Это был Христос со своими избранными друзьями. Шла трапеза. Около Иисуса Христа тесным кольцом расположились ученики, сам Симон, Лазарь. Здесь же были и сестры его. Хлопотливая Марфа – вся ушла в мелочные заботы, как бы угостить дорогого Гостя. Тихая и задумчивая Мария была далека от всего этого. У ней на душе было одно желание, не дававшее ей покоя, – именно, отблагодарить Господа за воскресение Лазаря, брата своего. И она решается. Быстрыми шагами подходит Мария к Иисусу, разбивает сосуд с драгоценным нардовым миром и возливает его на ноги Христовы. Гости изумлены, а Спаситель с любовью во взоре сказал: «Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению» (Мф. 26, 12). Нам может показаться несколько странным то, откуда Мария могла узнать о предстоящих страданиях и смерти Спасителя, когда даже об учениках известно, что из слов Спасителя о страданиях «они ничего из этого не поняли; слова сии были для них сокровенны, и они не разумели сказанного» (Лк. 18, 34). А апостол Петр даже начал прекословить Ему, говоря: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16, 22). Отчего же произошло то, что Мария узнала и поняла то, что было сокрыто от всех учеников? Да, почему сердце матери знает и чувствует, чего недостает ее плачущему ребенку в колыбели? Почему верная жена немедленно узнает, если какая-либо печаль давит сердце ее мужа? Все это происходит от любви, которая слышит и видит там, где недостаточно глаза и уха. Любовь запечатлела в уме Марии слова Христа о Его грядущих страданиях и смерти. Любовь объяснила ее сердцу все предсказания пророков об этом. Любовь подсказала ей о значении той страшной молвы, которая все более и более распространялась и которая говорила о замыслах членов синедриона. Любовь ее узрела и прочитала на лице Христа то, чего совершенно не замечали глаза других. Предчувствие подсказывало ей, что через несколько дней Господь и Его ученики подвергнутся страшным бедствиям.
Она проникла даже в тайну Его страданий и смерти, потому что любила Его не только как Друга своего дома, но и как несчастная грешница любила Его, как своего Спасителя и Искупителя. Поэтому теперь она желала перед Его отшествием оказать Ему еще последние почести искренней любви. И вот она взяла сосуд с драгоценным миром, чтобы помазать Его главу и ноги. И она это сделала, но сделала еще большее и вместе с чистым и многоценным нардом она принесла в жертву своему Господу и сердце свое, и всю свою жизнь.
Слабая женщина! как ты своей любовью укоряешь нас, холодных и безучастных зрителей страданий Христовых! Ты отдала Христу все свое сердце, а мы бережем это сердце для себя, для того низменного служения своим страстям и слабостям, которое ничего не оставляет после себя, кроме изнурительной тоски и скуки! Вслушайтесь вы в эти скорбью глубокой проникнутые слова пророка Исаии: «Вол знает, владетеля своего, и осел – ясли господина своего; а народ Мой не знает Меня и не разумеет (Ис. 1, 3), видите, праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу» (Ис. 57, 1), а между тем как многому учит нас эта смерть Праведника! Глава, которая ради нас не имела места, где бы приклониться; глава, которая перенесла ради нас столько позора и страдании; глава, полная крови и ран, полная болезней и поругания; глава, которую в насмешку украсили терновым венцом; глава, которую Он преклонил, умирая ради нас на кресте: о, эта глава достойна, чтобы мы ее украсили жертвами благодарной любви! И эти ноги, на которых Он шествовал ради нас по земле грешной; ноги, на которых Он ради нас перешел через Кедрон в Гефсиманский сад, на которых Он ради нас стоял перед Иродом и Понтием Пилатом; ноги, на которых Он ради нашего спасения шел по страстному пути к Голгофе и которые были ради нас пригвождены к древу проклятия и позора; о, эти ноги достойны того, чтобы мы из благодарной любви помазали их самым лучшим и самым драгоценным миром! Пусть этим миром послужат наши размышления о страданиях Спасителя хотя бы во дни Страстной седмицы, в тиши наших жилищ; пусть этим миром будет наше усердное посещение богослужений Страстной седмицы! Всякое песнопение церковное, в котором воспеваются крест и страдания, всякое слово, которое возвещает нам о Муже болезней, всякая наша молитва, с которою мы обращаемся к нашему великому Ходатаю и Искупителю, – пусть все это будет чистым и драгоценным «нардом», которым мы помажем Его главу и ноги, пусть это будет жертвой нашей благодарности. Самым же лучшим и самым ценным, что Мария принесла своему Господу, было ее сердце, которое она передала в Его полную власть. Без этой жертвы и само помазание Спасителя миром имело бы малое или не имело бы даже никакого значения. Эта жертва произвела то, о чем говорится в Евангелии: «и дом наполнился благоуханием от мира» (Ин. 12, 3). Да поможет нам милосердный Бог, чтобы и в нашем сердце, в нашем сокрушенном, в нашем верующем, в нашем благодарном сердце возгоралась святая любовь к Господу и чтобы нам вполне – и в смерти, и в жизни, и во времени, и в вечности – предаться во власть Господа. Да поможет Он нам, чтобы мы и на самом деле могли сказать о себе: мы Господни!
Тогда и только тогда наши богослужебные собрания будут для нас спасительны. Тогда и только тогда они будут чистым и драгоценным нардом, и тогда можно будет и о нас, и о нашем храме этом, как и о всех наших домах, говорить: «И дом наполнился благоуханием от мира».
Дар любви Марии, оцененный по достоинству Иисусом Христом, не всем пришелся по сердцу. За этой трапезой любви и дружбы сидел один человек, в котором ее поступок вызвал недовольство и досаду. Это был Иуда Искариотский. Злыми глазами смотрел он на богатую и драгоценную жертву. И каким лицемерием зазвучал его голос, когда он сказал про этот дар любви: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?» (Ин. 12, 5). Благочестиво и прекрасно звучали эти слова, но за ними, однако, скрывалось Иудово лихоимство и любостяжание. Ибо недаром прибавляет евангелист: «Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому, что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12, 6).
Даже и остальные ученики были введены в заблуждение этими словами Иуды. Они невольно заметили: «к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим» (Мф. 26, 8–9).
Этот неблагоприятный приговор до глубины души поразил Марию. По ее мнению, она поступила очень хорошо и теперь за это ее порицали, порицали даже те ученики Христовы, которых она так уважала. Но она безмолвствовала и не сказала в свою защиту ни единого слова. Она предоставила все это на праведный суд Спасителя, и ее надежда, и ее доверие не обманули ее. Евангелист передает нам: «Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня» (Мф. 26, 10). По свидетельству других евангелистов Он прибавил еще: «она сделала, что могла» (Мк. 14, 8).
Этим Он защитил и похвалил ее жертву, как хорошее, прекрасное и благоприятное дело, которое она сделала от сердечной и преданной любви. Он объясняет и истинное значение этой жертвы, когда говорит: «Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению» (Мф. 26, 12). Что сделали Никодим и Иосиф Аримафейский после Его смерти, любовь ее сделала это же до Его смерти. И, наконец, Он дает ей милостивое и торжественное обетование: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26, 13). И обетование Его исполнялось и исполняется по сей день. О том, что сделала Мария в Вифании, будут говорить до конца дней. Везде, где только будет проповедано Евангелие величайшей божественной любви, которая принесла Себя ради нас в жертву на кресте, там будут говорить и величать и эту горячую человеческую любовь, которая отдала своему Спасителю все, что было у нее самого лучшего и самого ценного.
Итак, повествование об этом трогательном событии является для нас поучительною и ободряющею проповедью к началу воспоминания святых страстей. Поэтому и сегодня мы должны восхвалять то, что с преданною любовью сделала Господу эта женщина. Мы должны испытывать себя при свете Евангелия и этого поступка Марии и спрашивать себя: сделал ли я что-нибудь из любви к Спасителю? Делал ли я то, что мог сделать? Мы должны стать у подножия креста Господня и задать себе вопрос, как бы исходящий из Его уст: «Душа, это Я сделал для тебя! Душа, что ты сделала для Меня?»
Мы должны помнить, что призваны служить Распятому и должны всячески оказывать Ему любовь и споспешествовать Его славе, чтобы и в наших дарах и приношениях, в наших словах и делах, во всем житии нашем, в радостях и скорбях, в жизни и смерти славилось Его святое и великое имя. Мы должны всего себя принести в жертву Распятому и непрестанно вспоминать о том великом благодеянии, которое Он нам сделал.
Освятитесь! Вот к чему призывают нас и эта Страстная седмица, и эти наши богослужебные собрания. Дай Бог, чтобы мы приняли к сердцу и оказались верными этому призыву! Да по может Он нам, чтобы могли любить как Мария и приносить такие же жертвы, какую она принесла! Останемся навсегда Христовыми и в жизни и в смерти, во времени и в вечности. И если мы однажды предстанем перед Его праведным судом, то Он защитит нас от обвиняющих и произнесет о нас свой спасительный приговор: «Оставьте его; он сделал доброе дело для Меня; он сделал, что мог!» Аминь.