УКРОЩЕНИЕ БУРИ НА МОРЕ ГАЛИЛЕЙСКОМ

(Мф.8:23–27; Мк.4:35–41; Лк.8:22–25)

Наступил вечер, но в окрестностях Капернаума и Вифсаиды еще толпился народ, пришедший отовсюду послушать речи Пророка и Целителя из Назарета Галилейского. На закате солнца, как и всегда в последнее время, ко Христу приводили бесноватых и приносили больных всякими болезнями и Он исцелял их всех. Однако, уже приближалась ночь и надо было отпустить всех по домам. Не прерывая беседу, и отвечая на отдельные вопросы вопрошавших Его учеников, Христос спускался постепенно к берегу моря. Но толпа слушателей нисколько не уменьшалась и двигалась вслед за Христом.

Тогда, «увидев вокруг Себя множество народа, – говорит евангелист Матфей, – Иисус велел ученикам отплыть на другую сторону» моря, в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи, далеко от Капернаума и Вифсаиды, куда невозможно было бы следовать собравшейся здесь толпе.

«Тогда один книжник, – как свидетельствует ев. Матфей, – подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел». Но Господь ответил ему: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».

Это значит, что, прежде чем следовать по стопам Христа, надо быть готовым отказаться от всякого, даже самого элементарного уюта жизни, даже от домашнего очага для отдыха и сна.

Тогда подошел ко Христу другой, из учеников Его, и сказал: «Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего». Но Господь на это ответил ему: «Иди за мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие». (Лк.9:60).

Затем подошел третий, и сказал: «Я пойду за тобою, Господи, но прежде позволь мне проститься с домашними моими». Но Христос и этому сказал: «Никто, возложивши руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». (Лк.9:62).

Эти последние слова Спасителя являются как бы разъяснением всех предыдущих его ответов; нельзя их понять иначе, как категорическое требование Христа ко всем, кто понял и принял Его учение: не соблазняясь никакими отсрочками, хотя бы и самыми благовидными, немедленно, – без всяких компромиссов, не озираясь на прошлую свою жизнь, – идти на служение Царству Божию и правде его.

Все это сказано было Христом, по-видимому, в тот момент, когда Он входил в лодку, а ученики Его, «отпустив народ», также вошли в лодку и «взяли Его с собой, как Он был в лодке. С Ним были и другие лодки». (Мк.4:36). Христос сказал гребцам: «переправимся на другую сторону. И отправились». (Лк.8:22).

Солнце зашло, берег опустел и надвигалась тьма. Сперва лодка плыла спокойно по светлым волнам озера. Христос, утомленный народом, во время плавания заснул. Но вот, с восточного берега подул резкий ветер, который быстро усиливался и поднимая высокие волны, скоро перешел в бурю. «Волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою и они были в опасности, а Христос спал на корме на возглавии».

Выбившись из сил, бросив весла и видя, что они не в состоянии справиться с разбушевавшейся стихией, намокшие и озябшие, гребцы стали будить Христа: «Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?» И разбудив Его, взывали Ему: «Наставник! Наставник! погибаем... Господи! спаси нас; погибаем»... Тогда Христос, «встав, запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина». И сказал ученикам: «что вы так боязливы? как у вас нет веры?» А ученики «убоялись страхом великим и говорили между собою: кто яже Сей, что и ветер и море повинуются Ему?»

После великой бури наступила великая тишина. Этот контраст поразил учеников: для них была страшна не только миновавшая буря и смертельная опасность для их жизни, но страшно было и присутствие среди них Того, кто единым словом укротил эту бурю и устранил опасность. Да, «страшно впасть в руки Бога живаго»! (Евр. 10:31).

Дальнейшее плавание было спокойно и, под утро, Иисус и ученики Его «приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи» (Лк.8:26).

Чудо укрощения бури всегда привлекало и привлекает к себе особенное внимание всех изучающих Евангелие, особенно проповедников Слова Божия, которые видят в этом чуде символический смысл, проводя параллели между стихийной бурей в природе, – с «бурями житейскими», бушующими в человеческих душах. Как там, так и здесь, эти бури, являясь испытанием веры людей, застигнутых грозными событиями жизни, укрощаются Богочеловеком Иисусом Христом, когда к Нему взывают из глубины сердца: «Господи, спаси нас, погибаем!»

Но и помимо символизма, это чудо имеет прямой смысл, как знамение власти Богочеловека над силами природы. Здесь Христос является как «Новый Адам», безгрешный Человек, Которому служат все силы и законы земного бытия. Ветхий Адам, до грехопадения, имел эту власть над природой; она ему благоприятствовала, а не губила; но после грехопадения, он утратил эту власть. Теперь Христос, Новый Адам, восстанавливал эту власть для человечества. И укрощение бури единым Его Словом, было знамением этой власти и пророчеством о грядущем восстановлении этой власти для духовно-обновленного человечества: «Верующий в Меня, – говорил Христос, – дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит; потому что Я к Отцу Моему иду» (Ин.14:12).

Догматически, эту мысль хорошо разъясняет проф. о. С. Булгаков в своей книге «О чудесах евангельских». Он пишет: «... Своими чудесами, Христос указует человеку путь власти над миром через очеловечение природы, а не бегство от аира и ненависть к нему... Дух человека», – говорит он, – «соединяется с миром природным через душу, которая есть начало природной жизни. Она отличается от животной души, – своей сообразностью духу, разумная душа, – в отличие от животной души, «неразумной». Иерархическое соотношение этих начал в человеке таково, что дух господствует над душой, которая проявляет свою жизненную силу в природном мире («в теле»). Однако в человеке, извращенном грехом первородным, это иерархическое соотношение нарушилось в том смысле, что дух впал в зависимость от души, а через нее и от тела; чувственно-животное бытие получило преобладание над духовным, и власть духа соответственно умалилась. В душе своей, человек носит всю мировую закономерность, которая теперь господствует над ним, но над которой сам он призван господствовать. Человеческий дух, поскольку он находится в нормальном иерархическом соотношении к душе, имеет через нее непосредственную власть в мире, притом без нарушения его природной закономерности, а воисполнение ее. Такое нормальное иерархическое соотношение отсутствует в падшем Адаме, но оно осуществлено в Новом Адаме, в Господе Иисусе Христе, Который был воистину совершенный Человек и поэтому имел власть над миром в силу послушности природы – человеческой свободе и ее целям. Но этот дар чудотворения, конечно в ограниченной степени, был свойственен и ветхозаветным праведникам и христианским святым». Так, например, пророк Илья «заключил небо», и не было дождя 3 года.

Наконец, в связи с чудом укрощения бури, возникает вопрос: как может неодушевленная природа – ветер, вода и т. п. «слышать» и «повиноваться» слову человека? Оставляя в стороне вопрос о «духовной причинности», можно просто спросить: кроется ли что-нибудь «живое» за «неживой природой»? На этот трудный вопрос, может быть, следует сделать ссылку на Ангелов, которым Бог вверил держать в своей власти те или иные стихии природы. Так в Апокалипсисе говорится о «четырех Ангелах, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево»... (Апок.7:1)