Заключение

Здесь будут лишь схематично повторены некоторые из самых важных идей, изложенных в этой книге. В первой главе мы рассуждали о том, что такое перевод и что такое Библия, во второй – говорили, как развивалась теория библейского перевода. В третьей, основанной на теории скопоса, были предложены основные модели переводческих проектов, а заодно вкратце описаны существующие переводы на русский. Наконец, в четвертой были рассмотрены характерные переводческие проблемы.

Всякий перевод отчасти наука, отчасти ремесло и отчасти искусство. Эта книга имеет дело с научной теорией и ремесленной выучкой, но всегда останется высокое искусство, которое либо присутствует (и тогда теория его может постараться описать), либо нет (и тогда никакая ремесленная выучка не поможет). Но чистые случаи встречаются редко, а работать надо постоянно, поэтому имеют смысл и теоретические описания, и методические рекомендации.

Абсолютно точный перевод сложных текстов в принципе невозможен, доступна лишь достаточная степень эквивалентности. Умение переводить – в конечном счете умение выбирать в языке перевода наилучший возможный эквивалент для оригинала. Но это соответствие или эквивалентность может пониматься по-разному.

Что касается теории, то явным прорывом стала модель динамического эквивалента, впоследствии несколько уточненная и доработанная (функциональный эквивалент). На ней основано немало переводов и методических пособий, она сохраняет свою актуальность, но теперь уже ясно, что эта модель лишь одна из многих возможных и подходит не всем.

Более глубокое и гибкое обоснование предлагает теория скопоса, которая рассматривает функциональный эквивалент в качестве частного случая. В качестве основного вопроса эта теория предлагает определить, какова цель данного перевода, кем и для каких целей он будет использоваться, – именно эти цели и будут определять выборы, совершаемые переводчиками. Именно эта теория лежит в основе большинства современных работ по библейскому переводу, включая и эту книгу.

Еще одно важное направление – теория релевантности, которая рассматривает процесс коммуникации с точки зрения цены (затрат времени и сил на понимание текста) и качества (релевантности той информации, которую в результате удается получить). Именно это соотношение определяет, в частности, какая имплицитная (подразумеваемая) информация должна быть эксплицирована в переводе.

Достаточно мало внимания обращалось в последнее время на роль богословия в библейском переводе, по-видимому, это направление также имеет большое будущее. Для традиционной христианской аудитории может подойти не столько функциональный перевод, сколько иконичный, сохраняющий богатую символику оригинала и совместимый с традицией, в центре которой находится Библия как Писание. Этот подход основывается на святоотеческом богословии, которое в равной мере удаляется от двух крайностей: мнения, будто всякое слово Писания есть точный термин, и представления о полной произвольности и случайности любого языкового знака.

Все эти теории предлагают свою классификацию переводов, но базовым выбором по-прежнему остается деление на переводы отчуждающие и приручающие. Его, впрочем, недостаточно для полноценного описания любого конкретного перевода, потому что и отчуждать, и приручать текст можно разными способами и на разных уровнях. Чтобы определить характер того или иного перевода, необходимо посмотреть, как именно он решает множество конкретных задач, при этом может оказаться, что отчуждение и приручение действуют в одном и том же переводе в разной мере и в разных формах при решении разных задач.

Теория скопоса предлагает главный критерий: для какой аудитории и для каких целей делается перевод. От этого зависит и решение конкретных переводческих задач, которые могут быть перечислены в виде типичного списка опций (переводческого задания или концепции перевода).

На русском языке существует на начало 2014 г. шесть полных переводов Библии, готовится к выходу в свет седьмой, среди них есть и перевод с ориентацией на буквальность (Синодальный), и смысловые или миссионерские, и такие, которые можно назвать филологическими. Можно было бы ожидать и появления литургического перевода, предназначенного для чтения за богослужением, но это пока дело будущего.

В любом случае на одном языке может существовать намного больше одного перевода Библии, эти переводы могут быть предназначены для разных целей и аудиторий и могут раскрывать разные грани библейского текста. Это уже реальность русского языка, но для многих других языков России это дело далекого будущего – на них пока что осуществляются первые переводы.

Они также различны в зависимости от особенностей и ожиданий целевой аудитории, и в каждом проекте приходится делать множество конкретных выборов. Чем выше уровень рассмотрения (слово – фраза – текст), тем труднее формализовать выбор переводчиком того или иного варианта. Наименее исследованным и потому наиболее перспективным остается уровень дискурсного анализа.

С дискурсом тесно связаны такие понятия, как риторичность и литературность перевода, а также его культурология. Текст Библии не просто собрание вечных истин или исторических повествований, но сложно организованное собрание книг, написанных разными людьми в разное время и на разных языках (не только в лингвистическом, но и в поэтическом или стилистическом смысле этого слова). Качественный перевод не должен беспричинно упрощать эту сложность, хотя и воспроизвести ее полностью на другом языке невозможно.

Перевод Библии в любом случае создается и существует не изолированно, сам по себе, а в контексте истории и культуры того народа, на язык которого она переводится. Выйдя в свет, всякий библейский перевод уже самим фактом своего существования меняет эту картину.

В самом начале этой книги стоит утверждение: Библия была и остается самой переводимой книгой в мире, причем число новых переводов возрастает в геометрической прогрессии. Теория и методология библейского перевода служит во многих случаях «локомотивом» общей теории перевода, а его практика позволяет опробовать и оценить все разнообразие переводческих приемов, их пригодность для преодоления огромной временной и культурной дистанции между читателем и оригиналом.

Остается только пожелать, чтобы эта книга стала еще одним пособием для читающих по-русски переводчиков Библии и их помощников, а также способствовала развитию древнего и благородного переводческого дела – искусства, науки и ремесла строить мосты между народами, культурами, цивилизациями и так соединять человечество.