Меры борьбы со штундой
В ряду многочисленных вопросов о штунде едва ли не самый существенный вопрос о том, какие следует принять меры для успешной борьбы со штундой. Решение этого вопроса настоятельно необходимо в настоящее время, когда, несмотря на мероприятия духовной и светской власти, штунда, хотя и ослабевает количественно, качественно – со стороны внутренних основ своего бытия – остаётся по-прежнему упорной и крепкой, это с одной стороны; с другой – от такого или иного решения этого вопроса зависит более или менее успех борьбы православного духовенства и общества со штундой.
Врачевание отдельного организма преследует двоякую цель: устранение вредных для организма влияний и элементов и введение в него элементов здоровых, усиливающих его жизнедеятельность. Этот метод с пользою для дела может быть применён и к врачеванию болезней общественного организма, из которых (болезней) штунда есть самая серьёзная. В виду этого, решение вопроса о мерах в борьбе со штундой распадается на две части: в первой – должны быть указаны меры положительные, способствующие поднятию религиозно-нравственного уровня нашего народа; во второй – отрицательные, задачи которых устранить влияние на религиозное сознание народа элементов враждебных православию.
1) Самая действительная мера к поднятию религиозно-нравственного уровня народа есть церковное учительство, которое лежит на обязанности прежде всего священников, а затем и каждого преданного сына Церкви, обладающего религиозным просвещением настолько, что из него он может уделить младшему брату. Церковное учительство должно поставить себе ближайшей целью – уяснить народу смысл молитв, церковных чтений и песнопений, чаще других употребляемых при богослужении, и значение обрядов православной Церкви.
2) Достижению этой же цели в значительной степени могло бы способствовать внятное, истовое чтение псаломщиков и доброе пение, а не беглое чтение и вялое, апатичное пение, что не редко замечается в наших храмах. Прослушав несколько раз чтение в храме одной и той же молитвы или пение священной песни, народ естественно запоминал бы их, а это в свою очередь значительно облегчило бы священнослужителям труд уяснения народу смысла молитв, и песнопений церковных. В виду этого, желательно, чтобы чтение псаломщиками шестопсалмия, кафизм, канонов и часов производилось на средине храма, и было ясным, отчётливым и внятным, чтобы каждое слово чтеца доходило до слуха предстоящих.
3) Не менее благотворной мерой в этом отношении являются так называемые народные церковные хоры. Под ними мы разумеем не общее пение присутствующих при богослужении, которое обыкновенно сопровождается многими неудобствами, как-то шумом, нестройностью, но отдельные хоры из крестьян, нарочито к тому подготовленных. Обучить крестьян церковным песнопениям найдётся возможность в каждом приходе, так как в каждом приходе есть священник, знакомый с церковными песнопениями по семинарии; есть псаломщик – часто семинарист; есть школьный учитель, по уставу обязанный знать пение, и, наконец, среди самого народа, мы уверены, найдутся «мастера» пения, для которых не трудно будет усвоить родные, но забытые мотивы. Стоит только обучить десяток-другой крестьян, чтобы потом остальные сами охотно принялись за изучение церковных песнопений. Народ наш любит и умеет петь, остаётся только дать ему средство для этого и показать добрый почин. Сами штундисты указывают на народные хоры, как на одну из мер в борьбе с распространением их секты. Говоря о преимуществах своего сектантского богослужения пред православным, они находят их, между прочим, и в пении: «у нас, – говорят они, – каждый участвует в богослужении пением и произнесением вслух молитв, а у вас один священник; миряне же только присутствуют при богослужении». От образования народных хоров до́лжно ожидать благих последствий для религиозного развития народа по следующим соображениям: народ наш любит пение; он поёт и в го́ре, и в радости, на ниве и за прялкой в долгие зимние вечера; обученный церковным песнопениям, он скоро проникнется прелестью их мотивов и в них он станет изливать движения своей души. Одновременно с усвоением напевов церковных песнопений будет усвояться и содержание их.
4) Действительной мерой в деле поднятия религиозно-нравственного уровня народа, а вместе с этим и в борьбе со штундой, являются внебогослужебные собеседования. И эту меру подсказывают нам те же сектанты. Критикуя порядки православной Церкви, они рассуждают приблизительно так: «воскресный день назначен для служения Богу, а у вас (православных) в этот день служат похоти: храмы у вас на замке, а трактиры и рестораны открыты, и вместо пения божественных песней слышится визжание шарманки и песни пьяных». Грустно, действительно, видеть, что наши православные храмы в воскресные и праздничные дни оживляются на час-другой, а остальное время стоят запертыми. Что мешает нашему народу собираться в праздничные и воскресные дни в храм для религиозно-нравственных собеседований, спустя час-другой по окончании литургии, употреблённые на отдых. В сёлах, где литургия оканчивается в 9–10 час., начало таких собраний совпало бы с 11–12 час.; таким образом, до начала вечернего богослужения оставалось бы пять часов. Сколько можно сделать для религиозного просвещения народа за эти пять часов! Нам, пожалуй, возразят, что народ, изнурённый недельным трудом, в праздничный день захочет отдохнуть и не охотно будет посещать предложенные нами собрания. В опровержение этого возражения, укажем на тот факт, проверенный личным нашим опытом, что на собеседованиях миссионера с сектантами, которые ведутся не только в праздничные, но и в рабочие дни, всегда присутствует много православных прихожан и, конечно, их приводит туда религиозный интерес, а не только интерес спора. Никогда со стороны народа не может быть препятствий к открытию внебогослужебных собеседований, и если они будут открыты, народ охотно станет посещать их. В чём должны состоять эти собеседования? Как средство к поднятию религиозно-нравственного уровня народа и как вместе с этим одна из мер в борьбе со штундой, внебогослужебные собеседования должны направляться к достижению следующих целей:
а) так как штундисты отвергают учение православной Церкви, находя его не согласным с учением Иисуса Христа и Апостолов, то собеседования должны уяснить православным слушателям, что христианская истина от времён Апостолов преемственно сохранилась в христианской Церкви до разделения церквей (1054 года) в её первоначальной чистоте и не поврежденности и в таком виде перешла в православную русскую Церковь. Материал для собеседований этого рода может быть набран из сочинений церковно-исторического характера.
б) Штундисты, как это с несомненностью доказано, в печати, отрицая вероучение православной Церкви, вместе с этим подрывают основы общественной и государственной жизни: проповедуют социальное равенство, чают какого-то государственного переворота, после которого все будут равны, не будет ни богатых, ни бедных и каждый будет брать из магазинов столько дорогих материй, сколько ему заблагорассудится. В виду этого, собеседования должны выяснить православным слушателям ту внутреннюю органическую связь, в которой находятся между собою русская православная Церковь и русское государство: должны раскрыть пред слушателями исторический ход развития русского государства под сенью православной Церкви, уяснить им ту мысль, что существующий государственный строй России выработался и окреп под непосредственным воздействием православной Церкви, что враги православной Церкви есть вместе с этим враги и государственного строя России. Эти собеседования составят серию чтений церковно-патриотических.
в) Штундисты указывают на нравственные недостатки православных людей, как на одну из причин отделения их от православной Церкви. Рассуждения их в этом отношении сводятся к следующему: «среди православных людей есть много грешников: пьяниц, воров и проч.; Церковь их не наказывает, не лишает их своего общения в богослужении и таинствах; следовательно, несправедливо заключают сектанты, она (Церковь) сама подвержена греху, а потому и спасение в ней невозможно». Чтобы ослабить силу вышеприведённых доводов штундистов, до́лжно противопоставить им проповедь христианской нравственности, раскрывая в собеседованиях пред православными слушателями нравственную нечистоту господствующих пороков и их греховность. Благодаря этим собеседованиям, можно достигнуть поднятия религиозно-нравственного уровня прихожан и тем ослабить силу обличений, направляемых штундистами против православных. Эти собеседования составят серию чтений религиозно-нравственных. Для возбуждения в слушателях большого интереса к собеседованиям, полезно было бы сменять чтение общим пением соответствующего содержанию прочитанного псалма или молитвы. Например, прочитав сказание о чудотворной иконе Казанской Божией Матери, заключить его пением «Взбранной воеводе». Местом для собеседований зимой могут служить школьные здания, летом – церковная паперть. Внебогослужебные собеседования составят противовес сектантским собраниям.
5) Ввиду того обстоятельства, что проповедники штунды избирают для своей деятельности главным образом посёлки (хутора, деревни и проч.), удалённые от приходских храмов, где не только нет школы, но часто даже и старосты, где проповедникам штунды открывается широкое поле свободной деятельности, желательной мерой является образование из нескольких таких поселков, находящихся в недалёком расстоянии один от другого, самостоятельных приходов, или там, где это невозможно, перечисление их в ближайшие приходы.
6) Указывая меры к поднятию религиозно-нравственного уровня народа, нельзя пройти молчанием нашей иконописи, оставляющей желать лучшего. В нашу иконопись проникло то же самое ложное направление, от которого страдает и наше церковное пение, это именно подражание западным образцам. Забыв родной нам по духу стиль византийской иконописи, мы увлеклись реализмом итальянского художества и стали изображать на священном полотне человеческие страсти, оставив в забвении духовную сторону. Вожаки штундистов, начинающие пропаганду своего вероучения опровержением догмата об иконопочитании, особенно любят останавливаться на произведениях иконописного искусства, доказывая противоречие их Священному Писанию.
В виду сказанного, крайне желательным представляется:
а) изятие из храмов и из употребления крестьянами икон худого письма и распространение в народе икон византийского письма, и
б) раздача икон такого же письма бедным крестьянам и возвратившимся из сектантства в лоно православной Церкви. Лучшими сотрудниками епархиальной власти в этом отношении могут быть епархиальные братства, которые располагают достаточными для этого духовными и материальными средствами. Приобретение икон доброго письма не составит затруднения, так как их за сравнительно невысокую цену можно получить от епархиального братства во Владимире на Клязьме, а также от г. Фесенко в Одессе.
7) Развивая меры поднятия религиозно-нравственного уровня народа, православное духовенство в то же время не должно оставлять забот и о приготовлении себя во всех отношениях к борьбе с сектантством: должно бдительно стоять на страже своей паствы дабы не понести на себе тяжести евангельского упрёка: спящим же человеком, прииде враг его, и всея плевелы посреде пшеницы (Мф.13:25). Что касается штунды, то действительно «нам спящим» враг всеял её на наше поле: штунда застала нас совершенно неподготовленными для борьбы с ней; мы не только не были подготовлены к полемике со штундой, но даже недоумевали, к какой из существующих сектантских групп отнести штундистов. Нельзя сказать, что и в настоящее время, когда штунда вполне выяснена, были вполне готовы к борьбе с ней: много есть пастырей, которые, успокоив себя тем, что в их приходах нет штунды, что она к ним скоро «не придёт», а, может быть, и совсем «не придёт», считают преждевременным приготовлять себя к борьбе со штундой путём изучения противосектантской литературы и Священного Писания. Такая косность со стороны пастырей тем менее извинительна, что в настоящее время, с открытием благочиннических библиотек, открылась лёгкая возможность восполнить пробелы по части сектантства путём изучения противосектантских сочинений, имеющихся в каждой благочиннической библиотеке.
8) Лучшим помощником священника в борьбе с штундистами может быть школьный учитель. Он имеет возможность знать религиозно-нравственное состояние крестьян в такой же полноте, как и священник. Чрез детей своих учеников он имеет возможность проникать в их семьи, знать религиозно-нравственное состояние каждой семьи, её нужды, радости и печали. Чрез тех же детей учитель имеет возможность знать движение сектантских мнений среди крестьян и своевременно сообщать о них священнику. Учитель может помогать делу борьбы с сектантством и путём личных бесед с крестьянами, разоблачая в них ложь сектантских заблуждений.
Перейдём теперь к обозрению мер отрицательного характера, могущих ослаблять влияние на религиозное сознание народа лиц, враждебных православию. Эти лица оказывают прежде всего вредное влияние чрез непосредственное распространение штунды среди народа.
1) Распространение штунды начато было у нас немцами колонистами. Прежде, в конце 60-х и начале 70-х годов пропаганда штунды велась открыто. В русскую деревню приезжал немецкий учитель штундистов, созывал православных крестьян и наставлял их в догматах новой веры – штунды. Легкие для понимания ложные мнения штунды скоро усваивались слушателями, и вслед за этим немец-пропагандист в ближайшей реке совершал перекрещивание православных людей в штунду. Так вели дело пропаганды штунды Онкен, Шульц, Иоганн Гергард и их ученики, в деревнях Основе, Игнатовке, Рясно поле (Одесского уезда) и других. Если в конце 60 и начале 70 годов пропаганда штунды немцами велась открыто, то теперь она ведётся косвенными путями. Немец-колонист в культурном и экономическом отношении, несомненно, стоит выше нашего крестьянина, и это обстоятельство даёт немцам лёгкую возможность вести пропаганду протестантизма на почве экономических сношении, пользуясь такими мелочами в них, которые для постороннего наблюдателя почти не уловимы. Если, например, к немцу попадётся русский работник, он старается накормить его скоромной пищей в пост, наговорив ему при этом массу нелепостей, соблазняющих тем не менее нашего неразвитого крестьянина, о православном богослужении, православных священниках и обо всём, что напоминает русскому человеку Православную Церковь. Покупают ли немцы землю вблизи русской деревни, что в последнее время наблюдается очень часто, они непременно постараются дело поставить таким образом, что вся русская деревня очутится в экономическом от них закрепощении, которое с течением времени переносится и в религиозную область. Немцам, например, необходимо нанять подводы для доставки хлеба в торговый пункт, и они нанимают исключительно единоверных им русских штундистов, разыскивают их за 20–30 вёрст, только бы не дать заработать православному населению деревни. Конечно, всё это мелочи, но ведь вся-то экономическая жизнь нашего крестьянина держится на этих мелочах, и однако эти мелочи дают возможность немцам проводить в русское население края свои воззрения, проникнутые духом протестантизма.
Какие же меры следовало бы предпринять против этого зла? Обстоятельства дела подсказывают такой ответ на этот вопрос: так как косвенная пропаганда штунды немцами ведётся на почве экономических отношений немцев с русским населением и успех её зависит от того экономического порабощения, в котором находится русское население, то, чтобы ослабить успех пропаганды, необходимо высвободить русское население из экономического порабощения немцами-колонистами.
2) Уже одно то явление, что в крае, принадлежащем православному народу, обитают представители религиозных убеждений, несогласных с убеждениями православного человека, что рядом с православным храмом стоит немецкая кирка или еврейская синагога и местам общественного богослужения иноверцев отводятся лучшие улицы, как это наблюдается во многих наших городах, уже это одно уравнение в вероисповедных правах иноверцев с коренным русским населением оскорбляет религиозное чувство православного человека и неблагоприятно отражается на религиозности народа, ослабляя интенсивность его религиозного настроения. У нашего простого народа это ослабление выражается тем, что он начинает предполагать существование религиозной истины в вере немецкой, еврейской и проч. Не умея объяснить существование многих религий на земле, крестьянин впадает в религиозное сомнение, на первых порах, правда, слабое, если его не усилят другие антивероисповедные явления. Рекомендовать уничтожение немецких кирок и еврейских синагог, как средство против возникновения в нашем народе религиозного сомнения, было бы противно духу Евангелия, провозвестившего человечеству любовь к ближнему. Главное, что необходимо сделать в виду указанного явления – это уяснить народу существование на земле многих религий, выделив из них православную, как единую истинную. Это, конечно, должно сделать церковное учительство пастырей.
3) Штундисты, указывая на нравственные недостатки православного общества, с особенным злорадством останавливаются на фактах, свидетельствующих о распространении пьянства среди крестьян, ведут самую точную запись количеству выпитых православными бочек водки, смертным случаям от водки и проч. Для православного собеседника со штундистами нет тяжелее упрёка, как слышать от штундистов, что, например, в с. К-ке в день заговен на Филипповский пост (14 ноября) выпито православными сто двадцать вёдер водки, что такой-то православный умер от водки, а такой-то в пьяном виде упал в колодец, и всё это подтверждается фактами. «Какие же вы православные?», – злорадствуя вопрошает в заключение штундист. Православному собеседнику обыкновенно приходится отвечать, что на ниве Божией между пшеницей растут и плевелы, что в мире далеко нет совершенства и проч. Но сила упрёка остаётся не поколебленной: факт распространения в православном народе пьянства остаётся неопровержимым. Настоит крайняя необходимость борьбы с народным злом – пьянством. В этой борьбе должны дружно соединиться пастыри Церкви и все те, кому дороги народные интересы. Лучшим средством борьбы с пьянством, по нашему мнению, могут быть общества трезвости, повсеместное учреждение которых весьма желательно.
4) Штундисты ставят нам в упрёк то, что у нас, православных, в воскресные и праздничные дни, назначенные исключительно для служения Богу, производится торговля, а в некоторых сёлах к этим дням приурочены так называемые базары, собирающиеся обыкновенно вблизи храма, так что, говорят штундисты, воскресный день у нас в этом отношении ничем не отличается от будничного дня, а напротив замечается большее оживление в торговле, как будто враг человечества толкает людей на противное Богу дело. Нельзя отрицать справедливости сего замечания, и в духовно-периодической печати давно уже раздаются голоса против торговли в воскресные и праздничные дни. Правда, в этом отношении кое-что уже достигнуто: в городах в воскресные и праздничные дни торговля в магазинах не производится до 10–11 часов дня, т. е. до времени окончания поздней литургии; но в то же время замечается особенное оживление на базарах, где в воскресные и праздничные дни производится самый оживлённый торг, так что, в общем, цель не достигается. Следовало бы, безусловно, запретить торговлю в воскресные и праздничные дни, а базарные съезды перенести на будничные дни.
5) Наконец, должно быть обращено особенное внимание на неисполнение некоторыми пастырями священных требований церковного устава, как явление, оскорбляющее религиозное чувство православного христианина, ослабляющее в нём любовь к церковному богослужению и ревность к посещению храма. С прискорбием должно сознаться, что у нас нередки случаи торопливого, в некоторых случаях положительно небрежного совершения церковных служб, с пропуском иногда целых отделов в церковных службах. Так, во многих церквах опускается чтение кафизм на вечерне, во время всенощного бдения. Правда, псаломщиком делается некоторая попытка в этом отношении, но она обыкновенно ограничивается первыми двумя стихами псалма. То же до́лжно сказать и о чтении кафизм на утрени. Стихиры на стиховне не поются, читается обыкновенно одна стихира, но и эта в редких случаях прочитывается до конца. Не только «Богородице Дево, радуйся», но даже тропари двунадесятых праздников поются один раз, вместо трёх раз; чтение канонов ограничивается обыкновенно одним каноном – двумя-тремя стихами. Особенно резко бросается в глаза эта торопливость в совершении церковных служб на «первом часе». То же желание поскорее «отделаться» наблюдается в совершении и других церковных служб. Совесть каждого пусть подскажет, как освободиться от указанных недостатков; мы же, со своей стороны, напомним только заповедь Апостола: «братие, вся благообразно и по чину да бывают у вас». (1Кор.14:40).
1895