Аскетическое богословие

Христианин в своем духовном возрастании проходит много степеней, начиная с самых низших и оканчивая самыми высшими, которых достигают святые подвижники. Находясь на низших ступенях духовного делания, христианин подчиняется определенным, строго обязательным для него правилам; но по мере того, как он духовно возрастает, душа его освобождается от рабского страха пред разными требованиями и правилами и переходит к тому состоянию свободы и любви чад Божиих, когда христианин вместе с ап. Павлом может сказать: «вся могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп.4:13). Факты и явления духовно-нравственной жизни могут быть предметом изучения для нравственного богословия, если понимать его в широком смысле слова, как науку занимающуюся изучением всех видов практического христианства. Но обыкновенно нравственное богословие ограничивается изучением нравственных в собственном смысле обязанностей христианина; явления же высшей духовной жизни составляют предмет другой науки, правда, очень близкой к нравственному богословию, но в то же время и отличной от него, – аскетического богословия¹.

Начало христианскому аскетизму было положено первыми благочестивыми христианами, которые, под влиянием сильного религиозного чувства, удалялись от мира в пустыни и уединенные места, где проводили жизнь в посте и молитве. За свои благочестивые упражнения, ради умерщвления плоти, они получили наименование аскетов (ἀσκητάι отъ ἀσκέω – упражняю). Строго говоря, имя аскета приличествует всем последователям Иисуса Христа, так как аскетизм до известной степени составляет существенный элемент учения нашего Спасителя и с этой точки зрения он обязателен для всех христиан. Но так как подвиги, с которыми соединяется аскетическая жизнь, не для всех одинаково исполнимы, то обыкновенно это наименование присвояется высшим подвигам христианского благочестия, которые для каждого христианина составляют предмет свободного выбора. Итак, аскетическое богословие есть наука о высшей христианской жизни, о христианском совершенстве. Задача его показать христианам «путь превосходнейший» (1Кор.12:31), идя которым христианин достигал бы высочайших вершин нравственного совершенства, каких только может достигать природа человека, подкрепляемая божественной благодатью. Он обнимает, так сказать, теорию и практику христианского совершенства, другими словами – духовную жизнь саму в себе и в ее практическом обнаружении (благочестие). Аскетическое богословие в той своей части, в которой оно трактует о высших проявлениях духовной жизни, близко примыкает к мистическому богословию, а посему полезно теперь же установить различие между ними, чтобы впоследствии не смешивать их.

Слова аскетизм и мистицизм часто употребляются одно вместо другого для обозначения высшей духовной жизни в разных ее проявлениях. Некоторые писатели относят к мистическому богословию такие предметы, которые другие считают принадлежащими аскетическому богословию; иные, стоя на рационалистической точке зрения, считают в области религии мистическим все то, что не оправдывается опытом и не может быть доказано разумом. По мнению этих последних, всякое стремление души человека к Богу, всякое сверхъестественное проявление божественной благодати, св. таинства, молитва и проч., – все это относится к области мистицизма, так как не находит для себя оправдания в действительности. Совсем иначе понимают мистицизм духовные писатели, что лучше всего уясняется чрез сравнение мистического богословия с аскетическим.

Аскетическое богословие основывается на данных разума и вере. Пользуясь тем и другим, оно построяет стройную и логичную во всех своих частях систему жизни, вполне доступной усилиям каждого христианина, при содействии божественной благодати. Это философия христианской жизни, рассматриваемой при свете откровения, субъективного сознания и общечеловеческого опыта. Богословие мистическое, напротив, в своих выводах пользуется интуицией, а не разумом. Его область – созерцание, т.е. зрение Бога, которое выходит за пределы логического мышления и обыкновенной веры. Правда, некоторые избранные души могут достигать, благодаря некоторым благочестивым упражнениям, низших степеней созерцательной жизни; но в собственном смысле созерцание есть дар Божий, где ясно обнаруживается действие сил, отличных от естественных способностей человека. В зрении Бога душа получает ведение, которое превосходит всякое человеческое ведение, мудрость – выше всякой земной мудрости, высокую энергию, незнающую утомления в достижении божественных предначертаний. К этим дарам часто присоединяются у мистиков явные обнаружения действия в них божественного всемогущества: откровения, видения, экстаз, изнурения плоти и проч. Все это выходит из области аскетического богословия и составляет предмет мистического богословия.

Но обратимся сначала к главному нашему предмету – аскетическому богословию и скажем несколько слов о важности его в ряду других богословских дисциплин и об источниках его.

Уже одно простое определение аскетического богословия, как науки о христианском совершенстве, достаточно ясно указывает на важное значение его для того, чтобы не останавливаться долго на этом вопросе. В самом деле, в мире нет ничего более важного, более дорогого, как совершенная христианская жизнь. Ее начала, ее законы дороже для христианина, чем вся философия, все законодательство; ее сокровища – дороже славы и богатств земных. Для пастыря она исключительно необходима. Она должна быть законом его личной жизни. Священный характер пастырского служения, преимущества пастыря, как служителя пред престолом Божиим, которые поставляют его в особую близость к Богу, налагают на него долг жить по духу Иисуса Христа и являть дух Христов в своей повседневной жизни. Вся жизнь пастыря, все его чувства, помыслы и желания должны проходить в заботах троякого рода: он должен стараться угождать Богу, заботиться о своем личном нравственном совершенствовании и пещись о своей пастве. По отношению к последней пастырь должен особенно заботиться о просвещении светом Евангелия всей массы своих прихожан, а также о привитии им евангельского духа; а затем в приходе каждого пастыря всегда найдутся души, которые потребуют от него особенного пастырского попечения. При этом пастырь должен помнить, что его пасомые инстинктивно следят за его личной жизнью, ловят каждое его слово и по его делам судят об его христианской настроенности. Было бы ошибкой думать, что долг пастыря заключается только в том, чтобы научить своих пасомых главным христианским обязанностям: Господь наш Иисус Христос в лице Своих учеников повелел всем пастырям Церкви учить людей всему, что Он заповедал им (т.е. Своим ученикам) (Мф.28:20), а в числе Его заповедей есть заповеди о блаженствах, разные правила благочестия, добродетели, нравственные требования и проч. Конечно, пастырь должен избегать того, чтобы его наставления не превосходили степени понимания его прихожан и уровень доступных им христианских добродетелей. Но если даже допустить, что бо́льшая часть прихожан не способны к высшей духовной жизни, то всё же в среде их, как бы мало ни было их, найдутся, к счастью человечества, души, стремящиеся к высшей духовной жизни, которые, если их наставить, могут быть примерами высоких христианских добродетелей. В этом нас убеждает уже одно то, что у ревностного и просвещенного пастыря всегда бывает обильная духовная жатва. Бог создал землю плодородной; нужно только засеять ее здоровыми семенами, чтобы она обнаружила свою плодородность...

Преобразование естественной жизни человека в жизнь по духу Христа совершается на основании общих принципов, в сущности, довольно простых; но необходимо, чтобы понятие об этих принципах и их практическое значение были усвоены христианами. Это может быть достигнуто ими при содействии пастыря. Когда эти принципы будут усвоены сознанием человека в форме отвлеченных истин, тогда останется применить их к повседневной его жизни. Это самое трудное дело, которое для большинства христиан недостижимо отдельными их силами; но совершается при содействии благодати Божией и под руководством опытных в духовной жизни лиц. Когда в душе человека, под действием божественной благодати, возникает чувство раскаяния в своих грехах и является сознание страшной ответственности за них пред Богом, то вместе с этим рождается в нем сильное желание освободиться от греховной тяжести, он начинает искать духовного руководства и с жадностью схватывается за протянутую ему руку помощи в этом деле. Эта именно нужда в духовном воспособлении приводила некогда, как и теперь еще приводит, к келиям отшельников толпы людей, движимых Святым Духом к высшей духовной жизни, но незнающих, где ее найти и как ей (т.е. духовной жизнью) жить. Люди шли за духовным удовлетворением и наставлением к отшельникам, этим Божьим людям, и находили у них то и другое в такой полной мере, что решались жить и умереть вблизи тех, кто открыл им волю Божию и указал путь на небо. Так было на всем протяжении истории христианства. Первым движением христиан, ищущих совершенной христианской жизни, было найти духовных руководителей, опытно познавших пути богоугодной жизни и испытавших на себе спасительное действие божественной благодати. Так остается и в настоящее время. Все те, кто стремится искренно угождать Богу, ищут прежде всего духовного просвещения и находят его то в виде наставлений приходского пастыря, то у духовных старцев в монастырях, то, наконец, в виде самостоятельного изучения Библии; последнее весьма часто приводит к сектантству. И если к прихожанам, так религиозно настроенным, попадает пастырь благочестивый и просвещенный, сколько он приносит им чистой и священной радости! Как видимо, быстро начинается расцвет духовной жизни и умножение христианских добродетелей во всем приходе, а особенно в душах тех, кто ищет высшей духовной жизни! Всем приходом вдруг овладевает духовная радость и у всех является усиленное стремление к духовному просвещению и к благочестивой жизни. Все это говорит за то, что духовное просвещение и благочестие могут процветать в приходе при том условии, если пастырь будет стоять на высоте своего служения. Отсюда же само собой вытекает заключение, что знание принципов совершенной христианской жизни также необходимо для пастыря, как и знание всяких других богословских дисциплин, и чем это знание будет полнее и шире, тем больше средств будет иметь пастырь исполнить пастырский свой долг.

Познание первичных элементов духовной жизни начинается у христианина вместе с пробуждением его умственной деятельности, и затем оно должно все более и более умножаться в пастыре до самого конца его жизни. В этом постепенном развитии духовной жизни пастыря наблюдаются три главных момента: 1) время дошкольной жизни, когда будущий пастырь в духовном отношении ничем еще не выделяется из общей массы прихожан; 2) обучение и воспитание в духовной школе, где должны быть заложены и укреплены в сознании и чувствах будущего пастыря те религиозно-нравственные начала, на которых он должен будет впоследствии развивать свою пастырскую деятельность и 3) время действительного пастырского служения. Но в продолжение каждого из указанных периодов будущий пастырь должен сделать, так сказать, специальный успех в духовной жизни. Припомним, с какой удивительной легкостью дитя усвояет предметы, относящиеся к духовной жизни. Особенная восприимчивость ума дитяти в этот ранний период жизни, его естественная любознательность, его наивная доверчивость, его готовность принимать наставления в вере без рассуждений – всё это располагает юные души, так сказать, натурально воспринимать божественное учение и входить в таинственное и живое общение с Богом. Дети иногда воспринимают основные христианские истины с такой удивительной ясностью, что невольно приходится применить к ним слова Спасителя: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли! что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф.11:25). То живое влечение к книгам духовного содержания и, главным образом, к Житиям Святых, которое замечается у детей, служит лучшим доказательством их благочестивого настроения, и часто будущий пастырь еще до поступления в духовную школу получает в семье довольно обширные сведения о духовной жизни. То, что дитя усвоит, читая духовные книги и слушая благочестивые рассказы, послужит для него прекрасной подготовкой к тому, что впоследствии он будет учить в школе. Усвоив в раннем возрасте евангельские наставления и ознакомившись с примерами благочестивой жизни святых угодников Божиих, будущий пастырь легко выработает в себе привычки благочестивой жизни, которые в зрелом возрасте с большим трудом приобретаются.

Период школьного приготовления к пастырству самый важный. Юноши, поступающие в духовную школу, обыкновенно бывают далеко неодинакового настроения: одни вступают в нее со знанием главных правил духовной жизни и с соответственным сему знанию нравственным настроением; другие не имеют ни того, ни другого. Но даже и самые просвещенные между ними должны учиться духовной жизни как для того, чтобы научиться руководить самими собой в деле достижения духовного совершенства, так равно и для того, чтобы уметь руководить и другими. Вот, почему чтение духовных книг, наставления в вере и благочестии, богослужение, всякого рода благочестивые упражнения должны наполнять всю школьную жизнь юноши, готовящегося к пастырскому служению. Относительно наставлений, как те, кто их дает, так равно и те, кто их получает, должны иметь в виду следующее: наставления должны отличаться ясностью и обоснованностью. Отсутствие этих существенных качеств в наставлениях о духовной жизни часто объясняется тем, что в них вводят некоторый сентиментализм: путем разных увещаний, размышлений, чтения благочестивых книг и проч. наставники стараются более возбудить и экзальтировать в своих слушателях чувства, предполагая, что им уже известны степени и пределы христианских добродетелей, но мало заботятся о том, чтобы уяснить своим слушателям самые основы этих добродетелей, загромождая сознание их множеством часто не относящихся к делу текстов, плохо понятых и мало убедительных для наставляемых. Чтобы избежать этих недостатков, нужно смотреть на аскетическое богословие, как на науку, и рассуждать о нем, как о науке, в строгом смысле этого слова, имеющей, как и все другие формы научного знания, свои определенные понятия, принципы, доказательства, умозаключения и проч. совершенно прочно и ясно установленные. Это предполагает, прежде всего, серьезное изучение существенных элементов духовной жизни: ее целей, задач, методов и главных ее средств. После общей классификации христианских добродетелей, до́лжно изучать каждую из них отдельно, сперва – самому в себе, затем в ее отношении к другим христианским добродетелям и, наконец, следует указать место, какое данная добродетель занимает в общей экономии нравственного совершенства христианина. При изучении противоположных данным добродетелям пороков, можно руководствоваться тем методом, которому следуют врачи при лечении болезней: для каждого отдельного порока нужно установить, возможно точнее, его причины, симптомы, характерные формы его развития и те последствия для нравственной жизни, с которыми он соединяется, если не будет остановлено его дальнейшее развитие. Затем, естественно, перейти к терапии (лечению) пороков, которая научает узнавать порок в каждом периоде его развития, предлагает средства борьбы с ним и окончательного, если возможно, его уничтожения. После этого следует перейти к общему изучению методов и практических способов улучшения нравственной жизни христианина, которым научают свв. подвижники и собственный разум. Сюда относятся: проверка собственной совести, молитва, чтение духовных книг, исповедь, причащение и разные многочисленные упражнения в благочестии. При этом должно быть обращено особенное внимание на следующий пункт: нужно уяснить наставляемым, каким образом евангельские требования могут быть совмещены с занятиями повседневной жизни христианина. Иногда дают такое объяснение евангельским требованиям, что они кажутся совсем несовместимыми с житейскими занятиями, и это, конечно, вредит благотворному влиянию их на жизнь христиан. Наконец, весь этот материал должен быть приведен в строгую логическую систему, твердо обоснованную во всех своих частях. Перейдем теперь к третьему периоду духовного образования пастыря – к его пастырской деятельности. Те теоретические сведения, которые получаются в духовной школе, под влиянием пастырского труда и опыта закрепляются в душе пастыря, становятся его неотъемлемой собственностью. То, что в школе воспринималось на веру, или исполнялось в силу требований школьной дисциплины, теперь получает практическое оправдание и становится потребностью души пастыря. Принципы, воспринятые в школе теоретически, теперь, при соприкосновении с действительными фактами, получают в сознании пастыря окончательную, так сказать, отделку. Методы духовного воздействия на прихожан, о которых приходилось слышать в школе, – чрез применение их в пастырской деятельности, где открывается широкая возможность для наблюдения над явлениями человеческого духа, становятся для пастыря вполне определенными правилами его пастырского делания. Таким образом, наука о совершенной христианской жизни, усвоенная в школе, под влиянием пастырского опыта обогащается и, так сказать, облекается плотью. То, что самое трудное в практическом применении пастырской аскетики – это приложение истин евангельского учения к повседневной жизни прихожан. В этом отношении пастырь никогда не должен забывать, что совершенство христианской жизни заключается не в механическом исполнении христианами известных правил и предписаний религии, а в нравственном возвышении всего человеческого существа, в устремлении всего человека к Богу. В этом случае пастырю может оказать большую помощь пример свв. подвижников, которые оставили много правил и способов достижения нравственного совершенства и, что особенно важно, примером собственной жизни доказали, что христианское совершенство достигается только путем постоянных, продолжительных нравственных подвигов и неизменного исполнения правил аскетической жизни. Вот почему самые великие свв. подвижники и знатоки человеческих душ, наставляя других, как достигнуть христианского совершенства, в то же время назидали и самих себя не только чтением духовных книг, но еще более внимательным изучением явлений жизни, которые проходили пред их глазами, и оценкой их с нравственной стороны. Самая лучшая школа – это жизнь, т.е. постоянное наблюдение явлений нравственной и духовной жизни, взаимодействия естественной природы человека и благодати – в себе самом и в других. Таким путём приобретается знание человеческой природы и души, с ее законами и с ее бесконечным разнообразием качеств в отдельных людях. Знание человеческой природы также необходимо руководителю человеческих душ, как и тому, кто занимается, например, психологией или социальными науками. Оно настолько же важно при изучении духовной жизни человека, как, например, знание анатомии человеческого тела в медицине. Отсутствие этого знания в пастыре тотчас сказывается, например, в том, что он в своих проповедях начинает бичевать пороки, которых нет в его прихожанах, и призывать их к добродетельной жизни, не раскрыв им значения христианских добродетелей и не указав пути, который ведет к христианскому совершенству и, вообще, берется за такие меры духовного воздействия на своих прихожан, которые не отвечают действительным религиозным потребностям его пасомых. Пастырь никогда не должен упускать из виду, что он имеет дело не с идеальным абстрактным человеком и не ему старается привить христианские истины, а с конкретными индивидуумами, со всеми особенностями их возраста, расы, темперамента и проч... Далее, пастырь должен помнить, что пред ним стоит не отдельный индивидуум, рассматриваемый сам в себе и изолированный от всего окружающего его, но человек, существо социальное, живущее в среде, состоящей из бесконечно разнообразных элементов, связанное с подобными себе множеством связей, видимых и невидимых. Все это говорит за то, что пастырю придется положить много времени и труда, пока он усвоит науку пастырской аскетики во всей ее полноте, и что наблюдение явлений духовной жизни пасомых и оценка их являются для пастыря большим пособием в деле правильного духовного руководства его пасомыми.

До сих пор мы говорили о том, что относится к области аскетического богословия. Мы видели, что христианский аскетизм никогда не выходит из области обыкновенного опыта, что он развивается в постоянном согласии с нормальными законами души, что он путем покаяния, победы над страстями и утверждения в добродетелях ведет христианина к единению с Богом. Обратимся теперь к мистическому богословию. Возможно ли существование такой науки? Или, другими словами, – возможно ли знание фактов, которые не поддаются опытному исследованию и не зависят от обыкновенных законов жизни, – фактов, которые составляют содержание мистической жизни? Действительно, необходимо согласиться с тем, что содержание мистического богословия исполнено величайших трудностей. Факты, которые дают содержание мистическому богословию, так необыкновенны и неустойчивы, что весьма трудно построить на них точную науку с определёнными научными выводами. Самое происхождение этих фактов представляет проблему, которую не всегда легко разрешить. Часто факты, сходные с внешней стороны, объясняются причинами совершенно противоположными: действием Св. Духа, и действием злого духа, или, наконец, ненормальным душевным состоянием человека. С другой стороны, независимость их от воли человека не дает возможности, хотя приблизительно, подчинить их известному методу исследования и определенным правилам. И, однако, в церкви христианской всегда, наряду с аскетическим богословием, существовало богословие мистическое, которое имеет свои традиции, принципы и правила. В числе богословов-мистиков есть имена великих угодников Божиих (например, преп. Максим Исповедник † 662 г.), творения которых с великой душевной пользой читаются благочестивыми христианами. Правда, что в христианской церкви богословов-мистиков было всегда менее, чем богословов просто аскетов; но также несомненно и то, что не только в монастырях, но и в миру, есть отдельные личности, которых Господь ведет путем таинственных созерцаний, видений и прочего к высшему нравственному совершенству. Вполне понятно, что руководство душ, мистически настроенных, не может быть так строго определённым и установленным, как руководство вообще духовной жизнью христиан. Заботы пастыря в этом случае должны быть направлены к тому, чтобы уяснить истинный характер тех вдохновений и импульсов души, которые руководят ею, согласно заповеди св. Иоанна Богослова, который может быть назван высшим представителем христианской мистики: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (1Ин.4:1). Раз пастырь уяснит для себя этот вопрос, что не трудно сделать, приняв во внимание слова Господа нашего Иисуса Христа: «по плодам их узнаете их» (Мф.7:16), все остальное легко для него разрешится. Нужно, главным образом, заботиться о том, чтобы не дать исказиться тем чистым и святым импульсам души, которые «исходят от Бога» и достигнуть того, чтобы душа, какой бы высоты нравственного совершенства она ни достигла, никогда не погрешала и не ослабевала в главных и существенных христианских добродетелях: вере, смирении, послушании и любви к ближнему.

Знание духовной жизни, ее принципов, законов и практического ее обнаружения, безусловно, необходимо пастырю, как для руководства самим собой в деле духовного совершенствования, так и для руководства другими. В деле проповедничества, на исповеди, у постели больного и вообще при всех своих разнообразных сношениях с прихожанами пастырь постоянно может пользоваться данными аскетического богословия, чтобы духовно просвещать своих пасомых, укреплять их, утешать, врачевать и проч. Нельзя, конечно, отрицать того, что пастырю необходимо знать догматическое и нравственное богословие; но раз им приобретено надлежащее знание того и другого, то собственно в пастырском его служении для него не может быть другого более полезного предмета, как изучение духовной жизни его прихожан. Опыт научает, что самое лучшее, что можно сделать в интересах души человека – это хорошо ее изучить. Изучение пастырем духовной жизни должно продолжаться всю его жизнь; но это не означает того, что он должен для этого употреблять постоянные усилия и только этим и заниматься. Когда пастырь овладеет знанием главных элементов духовной жизни, то далее ему остается наблюдать за проявлением ее у своих прихожан и дополнять, таким образом, свои знания опытом духовной жизни своих прихожан, не оставляя в то же время изучения аскетических произведений.

Кажется, достаточно выяснено то, как пастырь может приобрести знание основных начал духовной жизни. Нам остается сказать, хотя кратко, об источниках аскетического богословия, а также указать и то, как пастырь может пользоваться этими источниками.

Учение о христианской духовной жизни непосредственно вытекает из учения и примера земной жизни Господа Нашего Иисуса Христа. Посему ближайший источник его заключается в Евангелии и апостольских посланиях. Но в известной степени учение о духовной жизни заключается уже в ветхозаветных книгах Св. Писания, показывающих, что ветхозаветные праведники имели свою, так сказать, теорию и практику духовной жизни. Патриархи своей жизнью представляют высокий пример нравственного совершенства; пророки, псалмопевцы, ветхозаветные мудрецы в своих боговдохновенных писаниях часто обнаруживают благочестивые порывы души к Богу; даже у языческих философов и поэтов можно встретить отдаленные и слабые намеки на духовную жизнь и необходимость для человека нравственного совершенствования. Из этих источников, божеских и человеческих, первые христиане получали первые основные понятия о христианском совершенстве. Познания их в этой области расширялись по мере распространения знания евангельских истин и умножения числа последователей Господа нашего Иисуса Христа. Вторым источником аскетического богословия после Евангелия и апостольских посланий служат творения св. отцов. Творения отцов церкви носят преимущественно практический характер: они заключают в себе и правила духовной жизни и дают в тоже время советы, как их исполнить, строго при том применяясь к духовным нуждам своих читателей и их душевным качествам. Некоторые творения свв. отцов посвящены исключительно духовной жизни. Таковы, например, творения, предназначенные христианам, ищущим совершенства: монахам, анахоретам, киновитам и проч.². К творениям этого рода следует отнести письма отцов церкви к разным светским лицам, заключающие в себе увещания к благочестивой жизни. Хотя, при произнесении поучений с церковной кафедры, отцы церкви имели в виду всех верующих и не преследовали целей аскетических; но в некоторых своих проповедях проповедники, в порывах благочестия, переносятся в область высокого христианского настроения, и трактуют о предметах чисто духовных, так что эти проповеди их, действительно, могут быть источником аскетического богословия. В продолжение и последующих веков христиане в своей духовной жизни руководились учением свв. отцов и в этой области, равно как и в области догматики, ничего, или слишком мало прибавили к святоотеческому учению; духовная жизнь шла по путям, указанным свв. Василием Великим, Григорием Богословом, Иоанном Златоустым, Кассианом и др. На Западе в XII–XIII вв. аскетическое богословие разрабатывалось известными западными богословами Ансельмом, Фомой Аквинатом, Бонавентурой и др. После изобретения книгопечатания число произведений аскетического характера, естественно, значительно увеличилось, истины христианского учения сделались доступными через книгопечатание для христианской народной массы, а вместе с этим умножились в христианах любовь и стремление к духовной жизни.

Кроме творений духовных авторов, в православной церкви всегда существовала другая школа благочестия, которая питала благочестивые чувства христиан и сообщала душам их стремление к высшей духовной жизни. Мы разумеем Жития Святых. Святые – это живые выразители начал высшей духовной жизни; они указывают христианам примером личной жизни те пути, которые ведут к христианскому совершенству. Св. церковь указывает на них своим чадам, как на высокие примеры христианских добродетелей; веры в Бога и любви к ближнему. Прославляя их, как угодников Божиих, св. церковь этим свидетельствует, что Дух, обитавший в них, есть Дух Божий, и что тот путь совершенства, который они указывают христианам примером собственной жизни, есть путь истинный. Отсюда следует, что мы должны относиться с благоговением к словам и делам св. угодников даже и в том случае, когда они кажутся нам странными и непонятными. Не до́лжно при этом упускать из виду обстоятельства того времени и ту среду, в которых жили святые угодники, чтобы правильно понять некоторые особенности в их словах и действиях. Часто именно благодаря тому, что нам кажется странным и непонятным, святые угодники приобретали любовь своих современников и творили великие дела. В то же время не до́лжно забывать и того, что святые были люди и что им, хотя и в малой степени, были свойственны недостатки в мыслях и в действиях. Какой высоты нравственного совершенства ни достиг бы человек, все же он остается человеком, подверженным слабостям, свойственным человеческой природе: абсолютно совершен один Иисус Христос. Но если мы рассмотрим те нравственно-догматические принципы, которым в своей жизни следовали святые угодники и углубимся во внутренний смысл основных правил их поведения, то мы постигнем ту мысль Божию, которая руководила их жизнью. Полагаясь только на свое собственное понимание евангельского учения, мы можем впасть в сомнения и заблуждения при определении истинного смысла разных евангельских заповедей и советов, например, о бедности, смирении, послушании, воздержании и проч. Но стоит нам бросить только взгляд на жизнь святых угодников, чтобы наши сомнения рассеялись, и мы освободились от заблуждений.

Итак, творения свв. отцов, главным образом, писания их о духовной жизни и Жития Святых, – вот, два главных источника аскетического богословия. Вместе они обнимают весь духовный опыт христианской жизни на протяжении всех ее веков, все предания о христианской жизни на протяжении всех ее веков, все предания о христианской святости; они открывают самые глубины христианского учения и представляют из себя, так сказать, жизненно-практический комментарий Евангелия. Повторяем, что Евангелие дает заповеди и советы часто в общем виде, но ничего не говорит о том, как их нужно исполнять и как по ним до́лжно расположить жизнь. Возьмем, например, Заповеди Блаженств и вообще всю Нагорную Беседу. Как исполнить в действительной жизни все ее возвышенные советы? Как мы можем последовать за Христом и уподобиться Ему? Какой истинный смысл заповедей: о непротивлении злу, об отречении от собственности, о запрещении клятвы и проч.? В чем состоит отречение от самого себя и несение своего креста и проч.?

Кто может с уверенностью сам по себе сказать, что он правильно понимает евангельское учение и что его толкование евангельского текста – истинно? Верным и надежным руководителем во всех этих случаях являются учение и примеры святых угодников, потому что в них были «те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп.2:5). Правила и наставления святых угодников основаны на учении Господа нашего Иисуса Христа; в их действиях отражается Его земная жизнь; вся их жизнь вполне согласна с заповедями Евангелия; их мудрые советы распространяются на все условия общественной жизни и на все состояния духовной жизни; наставляя в правилах духовной жизни, они в то же время указывают и средства преодолеть те препятствия, которые встречает христианин на пути достижения нравственного совершенства. Насколько важны Жития Святых в деле устроения духовной жизни, можно видеть уже из того, что в них часто искали и продолжают искать духовного руководства люди, не принадлежащие к церкви, но стремящиеся к духовной жизни. Они читают их, изучают, переводят на иностранные языки для того, чтобы и другим людям, одушевленным теми же чувствами, дать полноту духовной мудрости, которой нигде в другом месте они не могут найти. Это лучшее доказательство того, насколько сильный и чистый свет духовной жизни дают Жития святых для руководства человечества в деле достижения нравственного совершенства. Рассмотрим теперь, как пастырь может воспользоваться этим духовным сокровищем для целей своей пастырско-приходской деятельности.

При выборе книг аскетического содержания пастырь должен иметь в виду духовную нужду свою и своих прихожан. Прежде всего, пастырь должен свою душу напитать духовной пищей, а затем уже и души своих прихожан, потому что для того, чтобы помогать другим, нужно укрепить собственные силы. Между многочисленными аскетическими сочинениями есть сочинения, написанные исключительно для пастырей св. церкви; они, конечно, предпочтительно пред другими, должны читаться пастырем; но и между этими сочинениями пастырь должен сделать выбор сочинений более подходящих к его моральному и духовному темпераменту. С пользой читаются только те книги, которые отвечают природе ума и души тех, кто их читает. В противном случае, т.е. когда читаются книги несоответствующие внутреннему настроению читающего, можно получить отвращение вообще к чтению книг и даже тех, которые служат обильным источником духовного ведения. Когда пастырь устроит собственную духовную жизнь, тогда он легко и с любовью возьмется за духовное устроение своих пасомых. В этом деле ему окажут большую пользу те духовные авторы, сочинения которых он изучил для личного духовного назидания. Души христиан имеют самые разнообразные нужды; пастырь всем должен: «эллинам и варварам и мудрецам, и невеждам» (Рим.1:14); одних он должен питать, как малых детей, молоком, других – твердой пищей. Конечно, никто сам по себе не может удовлетворить столь многочисленным и разнообразным нуждам. Но аскетическая литература поможет пастырю, по крайней мере, понять эти нужды и найти в ней для каждого отдельного лица соответствующее его душевным потребностям удовлетворение. В деле выбора книг для духовного назидания своих прихожан пастырь в большинстве случаев будет предоставлен самому себе. Посему он заранее должен быть ознакомлен с аскетическими сочинениями, чтобы с пользой рекомендовать их своим прихожанам. Правда, что изучить богатую аскетическую литературу дело очень трудное, и тем не менее пастырь должен к этому стремиться и никогда не предлагать своему прихожанину книги, которой он сам не прочитал, так как в деле духовного развития прихожан опасно полагаться на мнение других лиц и, вообще, поступать неосмотрительно. Истинно полезна для души та книга, которая помогает человеку углубляться в размышление о Боге и о собственной душе, которая разрешает его религиозные сомнения, устраняет разные препятствия в восхождении души к совершенству, облегчает человеку исполнение его долга и проч. Между аскетическими сочинениями далеко не все в одинаковой степени могут быть полезны прихожанам. Не бесполезно будет сделать на сей счет некоторые замечания. Большая часть аскетических сочинений изображают христианские добродетели с монашеской точки зрения. И это вполне понятно. Авторы аскетических сочинений, будучи сами монахами, писали их, имея в виду отдельных монахов или целые монашеские общины. Поэтому они предпочтительно останавливаются на монастырских добродетелях: послушании, молитве и др. О сочинениях этого рода вообще можно сказать, что они полезны для чтения каждому христианину, с точки зрения того общего духа благочестия, которым они проникнуты. Интеллигентный читатель, конечно, сумеет отделить в них то, что относится к монастырской жизни от того, что может быть осуществлено и в мирской жизни; но простой человек, который склонен придерживаться буквы написанного, нуждается в том, чтобы ему точно было указано, что именно из аскетических советов и наставлений может быть применено в его жизни, и это должен сделать пастырь; в противном случае, простой читатель, убедив себя в том, что монашеские добродетели в его мирской жизни неосуществимы, бросит вообще всякие аскетические упражнения, как не подходящие к его положению. Вторая черта, общая всем аскетическим сочинениям и, главным образом, произведениям древних аскетов, это их своеобразный, так сказать, мистический язык, который вполне естествен у духовных авторов, но который делает весьма затруднительным для большинства светских читателей понимания аскетических произведений и поэтому может внушить отвращение вообще к чтению духовных книг. Здесь также необходимы разъяснения со стороны пастыря. Третья особенность аскетических произведений – это отсутствие в них критического элемента. Обыкновенно в них около одной какой-либо основной истины навивается толстый слой рассуждений, умозаключений и проч. Часто, в виде доказательств истинности развиваемого положения, приводятся разные апокрифические сказания, мнения древних отцов св. церкви, непроверенные исторической критикой и т.п. На простые души, принимающие каждое печатное слово без критики, это не может оказать дурного влияния, – напротив, может возбудить в них особенный интерес к духовной жизни. Совсем иные последствия получаются, когда такие сочинения попадают в руки людей интеллигентных, привыкших ко всему относиться критически: в них они часто вызывают сомнения в пользе духовной жизни и приводят к полному скептицизму в этом отношении. Вот, почему, духовные сочинения, некогда очень распространенные в среде христиан и несомненно, принесшие им большую духовную пользу, в настоящее время при новых духовных запросах христианского общества совершенно забыты. То же самое приходится сказать и о Житиях Святых – этом втором богатом источнике учения о духовной жизни. Некогда люди на веру принимали факты и события из Житий святых и применяли их к своей жизни; в настоящее время все в них подвергается критике, а иногда и злой насмешке. Обыкновенно же возражения против Житий Святых сводятся к тому, что святые представляют собой столь высокий идеал совершенства, что их можно только созерцать и удивляться тем чудесам, которые через них творит божественное всемогущество; но подражать им обыкновенным смертным невозможно. И, однако же, несмотря на все эти возражения, Жития Святых навсегда должны остаться образцом христианской жизни и благочестия. Святые угодники в своей жизни осуществили божественный идеал настолько полно, насколько это возможно вообще, для облагодатствованного человека, и созерцание того, как этот идеал раскрывался в жизни св. угодников, всегда будет возбуждать в христианах влечение к их жизни и располагать к ним их души. Все сказанное нами об аскетических сочинениях говорит за то, что самой лучшей книгой для христианина в смысле его духовной пользы будет та, которая будет приспособлена к его духовным запросам и написана понятным для него языком. Выбор таких книг для пасомых лежит также на обязанности пастыря.

Источники, из которых пастырь сам для себя может почерпать более полное знание христианских истин суть: богословие (догматическое и нравственное), творения свв. отцов и Библия. Аскетика, как наука, всецело основывается на богословии: на истинах догматических и на принципах евангельской морали. Богословие, так сказать, контролирует отдельные положения аскетики и устанавливает согласие или несогласие их с догматами св. церкви. И чем выше христианин стоит в духовной жизни, тем более он нуждается в таком надежном руководстве, каким является богословие. Далее, если в теории можно привести разграничение между нравственным и аскетическим богословием, то на практике это оказывается почти невозможным. Главный предмет их один и тот же, – это разрушение ветхого человека и создание нового. Методы их совершенно тождественные. Молитва, например, как нравственная обязанность и как благочестивое упражнение, подчинена одним и тем же законам. То же самое можно сказать об исповеди, о причащении о разных делах милосердия и проч. Мотивы, которые побуждают нас к исполнению нашего нравственного долга и заставляют нас стремиться к нравственному совершенству, – суть одни и те же. Отсюда следует, что изучение нравственного богословия отвечает самым ближайшим образом задачам аскетики. Что касается творений свв. отцов, то они представляют такую богатую сокровищницу христианского ведения, что из нее христиане всегда будут брать уроки христианской мудрости, и она все же останется неистощимой. Каждый из свв. отцов имеет отличительную особенность. Творения Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Киприана, бл. Августина представляют неисчерпаемую сокровищницу всего, что может служить к возвышению и обновлению христианской жизни: в них можно найти самое полное изъяснение истин Евангелия и глубокое знание человеческой природы. Если пастырь хорошо изучит творения только названных свв. отцов, то можно сказать, что он сделал все для своего богословского образования. Наконец, на важное значение Библии (Ветхий и Новый Завет), как источника христианского ведения, указал св. ап. Павел в следующих словах: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2Тим.3:16). И кто из христиан, на самом деле, не испытал на себе благотворного действия слова Божия? Древние христиане не знали другой книги; Библия вдохновляла их и до конца веков она будет могущественным орудием просвещения ума светом божественного учения и укрепления воли в правилах нравственно-христианской жизни. Богатые и бедные, ученые и простецы всегда будут приходить к этому источнику «воды живой», повторяя слова св. ап. Петра: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин.6:68). Пастырь должен каждый день прочитывать 2–3 главы из Библии, лучше это делать после утренней молитвы: из этого чтения он извлечет великую пользу для своей души и научится, как руководить своими пасомыми в их духовной жизни.