Что такое крест?

Крестная тайна – основная истина христианской веры. Своим распятием на кресте воплотившийся Сын Божий совершил искупление рода человеческого; несением своего личного креста определяется для каждого уверовавшего во Христа его жизнь, как христианина.

«Кто хочет идти за Мной, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мной» (Мк.8:34). Этими словами Спаситель устанавливает неразрывную связь между крестом и званием христианина. Только тот может считать себя учеником Христовым, кто возьмет и понесет свой крест вслед за Ним. Иными словами крестный путь есть неизбежный и единственный путь всякого христианина. Св. апостол Павел развивает ту же мысль, когда говорит: «Слово крестное для погибающих есть юродство, а для нас спасаемых сила Божия» (1Кор.1:18). Наличие или отсутствие у нас способности видеть смысл креста, и, главное, соглашаться с ним, есть наивернейший показатель нашей принадлежности либо к числу спасаемых, либо к числу погибающих. Этим еще раз подчеркивается вся необходимость для каждого христианина иметь правильное представление о том, что составляет крест.

Крест, о котором говорит ап. Павел, есть, в первую очередь, Голгофский крест: не только страдания, смерть и прославление Спасителя, но и самое орудие нашего спасения. Крестное древо оказалось освященным пролитою на нем животворящей кровью Господа и сделалось причастным победе, одержанной на нем над тлением, грехом и смертью. Оно сделалось для Церкви орудием славы, почему и самое его начертание оказалось исполненным чудотворной силы.

Так, с самых первых времен христианства крестом, как «знамением Сына Человеческого» (Мф.24:30), совершаются все благословения, все освящения, все тайнодействия.

Но наряду с крестом, понесенным Господом ради спасения рода человеческого, Апостол имеет в виду и личный крест каждого христианина. Особенно понятие личного креста вызывает больше всего недоумений в обывательской среде. Когда говорят о кресте, человек думает, прежде всего, об ожидающих его скорбях, лишениях, болезнях и утратах и, если даже он и готов преклониться пред ними, как перед испытаниями, ниспосланными Богом, то далеко не всегда умом своим и сердцем он видит для себя их внутреннюю необходимость. Но не только в одном перенесении скорбей заключается крест христианина. Через него, как и через крест Христов, также познается сила Божия. Иными словами, наш личный крест есть благодатная действительность.

Конечно, «тесными вратами и узким путем» (Мф.7:14) надлежит нам искать входа в Царствие Божие. Но, что должны мы подразумевать под этими «тесными вратами» и «узким путем»? Как это вытекает из слов самого Спасителя, здесь надо иметь в виду стоящую перед каждым последователем Христовым необходимость постоянного выбора между Христом и всем тем, что оказывается с ним несовместимым. Действительно, Христос Сам говорит, что «не мир пришел» Он «принести, но меч» (Мф.10:34). И в самом деле, Он произвел и постоянно производит в мире великое разделение, которое сказывается не только в том, что человек может, если этого потребует от него необходимость исповедничества, быть разделенным с самыми дорогими для него существами (Мф.10:35–37), но, главным образом, в том, что он оказывается непрестанно разделенным в самом себе. Меч, принесенный Христом, проходит через сердце человека и рассекает самое его существо. Это происходит от того, что, хотя уже совершилось спасение человека, «мы спасены в надежде» (Рим.8:24) и потому, что ему еще предстоит освоить в своей свободе плоды спасительного подвига Христа.

Мы, до времени, пребываем в мире еще не до конца просветленном, подчиненном еще закону греха и тлению. Более того, мы этот мир продолжаем носить в самих себе. Хотя мы и стараемся жить по законам Христа, но все же мы продолжаем испытывать на себе власть греха, препятствующую нам порвать со всем тем, что делает нас рабами мира, лишая нас внутренней свободы. Конечно, христианин знает и верит, что ему обещано благодатное избавление от этого рабства, но в своей человечности он не может не испытывать этого разделения. Разделение это, порою очень мучительное, захватывает самые тайники сердца и заставляет человека вступить в непрерывное противоборство с самим собою. Именно готовность постоянно знать это мучительное раздвоение и вести борьбу с собой ради верности Богу и полной самоотдачи Его Сыну являются определяющими моментами в личном кресте каждого христианина. Только при таком понимании креста, слова Спасителя «отвергнись себя и возьми крест свой» (Мк.8:34) получают весь свой смысл.

Кроме того, Христос призывает каждого взять и нести свой крест и притом нести его постоянно. Этот призыв не позволяет усматривать сущность личного креста в особенностях внешней судьбы отдельного христианина. Судьбы человеческие различны. Биографии иных людей действительно складываются как беспрерывный путь скорбей и утрат, тогда как жизнь других протекает без особых потрясений. Значит ли это, что Бог, «Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4), не каждому человеку посылает спасающий его крест? Кроме того, в жизни самых великих страдальцев бывали минуты свободные от скорбей. Значило ли это, что в эти минуты они не несли креста? Один из современных нам учителей религиозной жизни¹ справедливо обращает наше внимание на то, что некоторые древние латинские евангельские рукописи в тексте «возьми крест свой и следуй за Мной» (Мк.8:34) содержат слово quotidie свидетельствующее о необходимости для всякого верующего ежедневного несения своего креста: et tolle crucem suam quotidie et sequaturme. Эта истина о ежедневном несении креста может быть понятна только если крест есть, прежде всего, постоянная внутренняя борьба христианина со своей греховностью ради непрестанного предоставления себя в полное послушание Христу. И так как каждый человек греховен и, притом, греховен по-своему, то становится совершенно понятным, что у каждого из нас, действительно, свой крест. «Всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим.11:32). Эти слова Апостола языков означают, что Бог попускает каждого носить в себе те или иные греховные страсти, дабы в крестной борьбе за освобождение от них он встретился бы со Христом, как со своим личным и единственным Спасителем.

Конечно, нельзя отрицать, что и посылаемые нам страдания тоже составляют наш крест. Но они не являются его первичным или изначальным, но вторичным, привходящим моментом. Они нам посылаются, как испытания нашего постоянства в борьбе с грехом и нашей верности Христу. Поэтому, чтобы скорби оказались бы для нас спасающим нас крестом, им всегда должна предшествовать в нашем сердце решимость претерпеть от Бога все, что Ему угодно будет нам послать, чтобы испытать нас в нашем послушании и нашем доверии к Нему. В этом отношении существует полная аналогия между нашим крестом и крестом Сына Божия. Как сказал о Нем Ап. Павел, «Христос уничижил Себя Самого..., смирил Себя, быв послушлив даже до смерти, и смерти крестной» (Фил.2:7–8). Этим предельным послушанием Богу Он и одержал победу над грехом мира и над его последствием, т. е. смертью. Вслед за Ним неся наш крест, мы так же часто призываемся Богом явить Ему нашу верность вопреки тяготящим нас скорбям и страданиям. Такое послушание Богу для нас, конечно, сопровождается усиленной борьбой с нашей гордостью и греховным себялюбием. Эта борьба и составляет сущность того креста, который мы должны решиться взять и понести. Все же остальное составляет наш крестный путь. Для человека мира сего борьба с самим собой гораздо труднее, чем смирение перед скорбями.

Человеком мира сего является всякий, кто желает жить только по естеству и не считает нужным затруднять себя вопросом о том, насколько это закономерно с точки зрения высшей правды о человеке. Он противится всякому напоминанию о грехе и о том, что надлежит вести с ним борьбу, так как борьба эта непременно должна сказаться для него, как борьба с самим собой. Слово о ее спасительности и, в связи с ней, о спасительности посылаемых Богом испытаний, всегда ему представится, как бессмыслица, как юродство. Так настроенный человек еще не родился для христианской жизни, он закрыт для воздействия спасающей благодати. Его она коснется лишь только, если он обратится. Обращение же, по-гречески – «метания», непременно должно выразиться как перемена образа мыслей. Эта перемена должна, прежде всего, сказаться в отношении человека к истине о кресте. Вот почему можно утверждать, что обращение всегда проходит через крест.

Но крест не есть только орудие, через которое обличается безумие мудрости мира сего. Он есть также орудие познания силы Божией. И потому, как через крест Сына Божия воссияла для мира неумирающая жизнь, так и наш человеческий крест всегда открывает нам доступ к иной, трансцендентной для нас, благодатной области. Крест Христов имел две стороны, неразрывно связанные одна с другой, одна другую обуславливающие: уничижение и славу. Подобным же образом и наш личный крест должен складываться из этих двух сторон. Первая определяется как отвержение себя, ради предельной верности Христу, вторая – как благодать, отменяющая для нас закономерность мира в его падшем состоянии и, в этом смысле, прославляющая нас. И потому мы можем утверждать, что, когда Христос зовет нас взять крест и следовать за Ним, Он всегда нам предлагает следовать за Ним в ту славу, в которую Он сам вошел через Свой крест. Как крест Христов, так и наш крест есть орудие смерти, как смерти для греха (Гал.6:14), и орудие Воскресения, как воскресения и новой жизни, свободной от греха и тления. Как для Христа, так и для нас Пасха крестная неотделима от Пасхи воскресной. Потому крест есть не только благодатная действительность, но и самая суть нашей жизни во Христе.

Конечно, слава крестная проявится для взявших крест тогда, когда, по воскресении из мертвых, они «воссияют, как солнце в Царстве Отца» (Мф.13:43). Слава эта имеет бесчисленные проявления и в этой жизни. В этом получает свое исполнение знаменательное обетование Христово, заключающее Его речь о необходимости для каждого верного взятия и несения своего креста (Мк.8:33–38). «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк.9:1). К этой славе надо относить, прежде всего, всякое благодатное воздействие, подаваемое нам в ответ на наши усилия ежедневного несения нашего креста, дарующее нам свободу от наших греховных страстей. Сюда относится также всякое претворение в радость наших горестей и печалей. Сюда входят, наконец, все чудеса и, в частности, чудо благодатного приобщения Господом праведников к своему искупительному крестному подвигу.

Не надо никогда уподобляться друзьям Иова и измерять тяжесть креста того или другого человека тяжестью совершенных им грехов. Свящ. Писание и опыт Церкви показывают нам, какие тяжкие страдания посылались иногда истинным праведникам. Но часто эти страдания посылались им не ради их самих, а ради других. Подобно крестным страданиям Господа, такие страдания приводили к очищению от греха других людей или к облегчению выпавших на их долю скорбей. Эта истина открылась некогда ветхозаветному пророку, нарисовавшему нам образ Раба Господня, мучимого за грехи, совершенные другими, ради их искупления (Ис.53). Она была хорошо известна и ап. Павлу, что видно из слов его к Коринфянам, написанных среди непрестанно претерпеваемых им скорбей и преследовании: «мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей, так что смерть действует в нас, а жизнь в вас» (2Кор.4:11–12). Эта истина сохраняет свою силу на все времена. Она может быть и для нас источником утешения, надежды и силы. Аминь.