Утренние светильничные молитвы. Историческая судьба их, содержание и положение, какое они занимали в древнецерковной практике и древнейших евхологиях

В жизни мы встречаем не мало примеров, что жены помогают своим мужьям, при исполнении последними служебных обязанностей. В одном случае эта помощь обнаруживается сильнее, в другом слабее, смотря по усердию супруги, а также характеру занятий мужа, большей или меньшей специальности их.

Но ни в какой профессии помощь жены не может быть, по-видимому, значительнее, чем в звании пастыря Церкви. И это весьма понятно: служение пастыря обнимает собою не одну только религиозную сторону жизни человека, но и многие другие, тесно связанные с первой. Влияние пастыря на своих пасомых из того, что пишем, мы, к удовольствию, и лично наблюдали в жизни сельских матушек. А может быть найдутся и такие, что весьма близко подходят к нарисованному нами идеалу; тогда остается воздать должную дань признательности таким супругам пастырей и пожелать возможно широкого развития деятельности их на пользу Церкви и народа.

Пр. М. Е.

(Историческая судьба их, содержание и положение, какое они занимали в древнецерковной практике и в древнейших евхологиях)

Состав древнейших евхологиев (служебников), как в греческой Церкви, так и у нас в России в первое время существования христианства почти до XIV века был чрезвычайно простой. За весьма немногими исключениями, в евхологиях помещались одни только молитвы без всяких почти описаний обрядовых действий или без того, что ныне принято называть чинопоследованием. Это делалось, бесспорно, в виду дороговизны материала (пергамента), на котором писались рукописи, и в видах экономии труда писцов, которых, особенно у нас в России на первых порах христианства, было немного. Чтобы указать, какое место в последовании того или другого богослужения должна занимать известная молитва, обыкновенно делались надписи, в роде следующих: εὐχή πρό τοῦ πεντιкοστοῦ („молитва 50-му псалму» или „егда поют: помилуй»), εὐχή εἰς τούς αἴνους („молитва егда поют: Хвалите Господа»), εὐχή εἰς τό Δόξα ἐν ὑψίστοις Θεῷ („молитва Слава в вышних») и т.д. Священники принимали во внимание эти надписи и, руководясь ими, прочитывали в том месте известного последования эти молитвы, к которому они приурочивались самими надписями. Поэтому в древнейших греческих евхологиях и наших служебниках количество утренних молитв и их распорядок чрезвычайно разнообразны. Этим же нужно объяснять и то обстоятельство, что, до появления у нас на Руси Устава Иерусалимского, мы ни в одной из богослужебных книг нашей древней Церкви не встречаем указания на то, чтобы во время шестопсалмия читались какие-нибудь молитвы.

Чтобы судить о том, какой неустойчивостью в распорядке и в количестве молитв отличались наши древнейшие служебники, сделаем краткий обзор последних. Раньше XIII века не сохранилось служебников, в которых имелись бы утренние молитвы. Относительно же утренних молитв в Служебнике XIII века г. Одинцов замечает, что „в нем не было полного числа молитв, положенных читать священнику тайно, именно в нем не доставало молитв, читаемых в настоящее время четвертой, шестой, седьмой, девятой и десятой». „О молитвах же, читаемых в настоящее время первой, второй, третьей, пятой, восьмой, одиннадцатой и двенадцатой, нельзя сказать определенно, по его мнению, читались ли они непосредственно одна за другой, так как только над последней молитвой, мы находим надпись: „молитва егда поют слава» (т.е. Слава в вышних Богу) и следовательно, только относительно этой молитвы мы можем сказать определенно когда она читалась»¹. В XIV веке были памятники с 9 молитвами. Первые четыре молитвы следовали в том же порядке, как и в настоящее время, но с пятой начинается другой порядок: пятой была нынешняя десятая, шестой – пятая, седьмой – шестая, восьмой – одиннадцатая, которая иногда надписывалась: „на девятой песни», девятая – „на главопреклонение»². Нам известны от этого времени служебники с 11 молитвами, которые расположены в том же порядке, как и в нынешних печатных служебниках, за исключением девятой молитвы, занимающей здесь одиннадцатое место³. В служебниках с 12 молитвами распорядок молитв тот же, что и ныне, кроме девятой, вместо которой на двенадцатом месте стоит молитва на главопреклонение⁴. Есть памятники, в которых ясно указывается время, когда должна читаться та или другая молитва. Здесь распорядок молитв до девятой тот же, что и в нынешних служебниках: девятое место занимает нынешняя десятая молитва, десятое – одиннадцатая, одиннадцатое – двенадцатая, а двенадцатое – молитва на главопреклонение. Девятая молитва надписывается: „молитва егда поют: „Помилуй» или „молитва 50-му псалму», десятая: „егда поют: Хвалите Господа» и одиннадцатая: „молитва Слава в вышних»⁵. Нельзя не отметить здесь еще одного Служебника, в котором можно видеть древнейший состав утренних молитв и их распорядок. „После возгласа: „Благословенно царство», описывает чин утрени по этому Служебнику г. Одинцов, непосредственно следовало шестопсалмие, во время которого читалась нынешняя первая утренняя молитва. За шестопсалмием, как и теперь, следовали: ектенья великая, „Бог Господь» и кафизмы, во время которых священник читал вторую и третью утренние молитвы. Молитвы утренние, занимаются в нынешних служебниках места четвертое, пятое и шестое читались на третьей песни канона; на шестой же песни канона читались молитвы седьмая и осьмая. Затем следовала молитва: „егда поют: Помилуй мя Боже» – нынешняя десятая. Одиннадцатая молитва читалась, „егда поют: Хвалите Господа». После этой молитвы следовала ектения малая и молитва, читающаяся в настоящее время двенадцатой, а после нее, если день, в который отправлялась утреня был воскресный читалось Евангелие и возглашалась сугубая ектения⁶«. В служебниках XV и XVI веков число утренних молитв колеблется между десятью и двенадцатью, при чем распорядок их чрезвычайно разнообразный. Чтобы не утомлять внимания читателей, мы не излагаем молитв и их распорядка по этим служебникам, отсылая любопытных к сочинениям, в которых можно видеть и то и другое⁷. Заметим только, что в XV, особенно в XVI веке надписи на молитвах, свидетельствующие о том, когда эти молитвы читались во время совершения утрени, встречаются весьма редко и в немногих служебниках. Причина этого обстоятельства кроется в том, что в XIII–XIV веке появился на востоке, так называемый „διατάξις τῆς ἱεροδιακоνίας»⁸ или Устав священнослужения, приписываемый патр. Филофею. Устав этот как на востоке, так и у нас в России вскоре же был принят на страницы служебников (евхологиев) и указывал порядок службы и время, когда должны были читаться молитвы. Надписи на молитвах таким образом оказывались лишними и их переписчики начали мало-помалу опускать. Но опуская надписи на молитвах, ни у кого на первых порах не было смелости слить в одно целое Устав, напр., утрени и молитвы, читающиеся во время утрени. На страницах греческих и наших служебников тот и другие продолжали сохранять полную самостоятельность и независимость. В начале служебников обыкновенно помещался Чин, за ним следовали вечерняя и утренняя молитвы и т.д. Эти части продолжают сохранять то же положение и в XVII веке, в наших первопечатных служебниках как Московской, так и других типографий. Даже в служебниках, исправленных несомненно при патр. Никоне, как напр. в служебниках 1655⁹, 1656, 1658 и др., „Устав» и молитвы сохраняют свои первоначальные места и стоят совершенно особняком. При этом нужно заметить, что текст „Устава» в древнейших рукописях и первопечатных служебниках значительно разнится от текста в нынешнем Служебнике, в который этот текст вошел с 1699 года.

Такая ненормальность скоро же была замечена в Греции и там постарались слить текст Устава с молитвами. Впрочем сначала это было сделано только по отношению к чину литургии, но впоследствии в конце XV и в начале XVI века чины вечерни и утрени тоже были слиты со своими молитвами. Однако это слияние было сделано крайне неопытною и неумелою рукою. Принявший на себя эту обязанность, не зная куда разместить утренние молитвы, вследствие утраченных над ними надписей, поместил их, кроме молитвы на главопреклонение, в одном месте, указав время их чтения на шестопсалмие, как время когда, по его соображению, священник был вполне свободен. Иерусалимский Типикон принял это указание на свои страницы, хотя излагает его несколько иначе¹⁰, чем наш славянский современный Типикон. В славянском Служебнике 1699 года молитвы утренние и вечернии представляются уже слитыми со своими чинами, но в то же время оставлен неприкосновенно в начале Служебника и самый „Устав» Филофея, текст которого с этого времени печатается почти без всяких изменений до настоящего времени. Время чтения молитв и в этих служебниках, как и в греческих указывается на шестопсалмие. Этим то неправильным положением утренних молитв в Служебниках и замечанием Устава о времени их чтения во время шестопсалмия и возбуждаются разные недоуменные вопросы, которые легко устранить, если мы разместим нынешние молитвы в последовании утрени по их содержанию. Такое размещение в большинстве случаев совпадает с тем положением настоящих молитв в чине утрени, какое они занимали в евхологиях греческих и славяно-русских древнейшего времени.

Обозревая содержание первых трех утренних молитв, нельзя не видеть, что они, по содержанию своему, весьма близки к прошениям великой (мирной) ектении. В первой молитве, после благодарения за пробуждение от сна для прославления святого имени, священник молит Бога: „посли помощь Твою на предстоящие пред лицем святыя славы Твоея, и ожидающие от Тебе богатыя милости». Вторая и третья молитвы начинаются словами стихов, положенных в Служебник при пении «аллилуйя„. Во второй молитве священник молится: „приклони ухо Твое и услыши ны и помяни, Господи, сущыя, и молящыяся с нами вся по имени и спаси я силою Твоею. Благослови люди Твоя и освяти достояние Твое» и т.д. Третья молитва, будучи сходна по своему началу, составляет и по содержанию продолжение первой молитвы. В ней священник молится: „отжени всяк мрак от сердец наших. Даруй нам солнце правды и ненаветну жизнь нашу соблюди печатию святого Твоего Духа. Исправи стопы наша на путь мира. Даждь нам видети утро и день в радовании да тебе утренния возсылаем молитвы». Последние слова как бы заканчивают собою один отдел молитв и начинают другой. Этот последний как бы уже в собственном смысле составляют молитвы утренние. На основании этого нельзя не придти к такому заключению, что эти три первые молитвы когда-то находились в тесной связи с великою ектенией и читались или во время ее произнесения или непосредственно за нею. Это подтверждает и вышеприведенный памятник XIV века, в котором во время шестопсалмия положена только одна молитва, а все остальные читаются или после него, или же во время кафизм и канона.

Молитвы с четвертой по седьмую включительно проникнуты одной общей идеей, а именно благодарностью за проведенную спокойно ночь и усиленной просьбой о том, чтобы Господь услышал настоящую утреннюю молитву людей Своих и „помянул бы всех бдящих и поющих» Ему. Чтение этих молитв вполне прилично моменту, когда читаются кафизмы или поется канон, что отчасти и подтверждает тот же памятник XIV века. В восьмой молитве слова: „сопризвавый ны званием святым, еже в нощи воздевати руки наша и исповедатися тебе о судьбах правды Твоея, прими мольбы наша, моления, исповедания, нощныя службы» и т.д. составляют как бы легкий перифраз псалма: „Хвалите имя Господне», который поется во время полиелея. Поэтому нужно думать, что эта молитва читалась в древности в это время, на что отчасти может указывать и возглас этой молитвы весьма сходный с нынешним возгласом: „по Непорочнах». Девятая молитва, как показываете и содержание ее, читалась пред Евангелием. В ней священник молится: „мысленныя наша отверзи очи во евангельских Твоих проповеданий разумение, вложи в нас и блаженных Твоих заповедей страх» и т.д. Это место настоящая молитва занимает в чинах литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста. Но и помимо содержания и сходства настоящей молитвы с молитвою пред Евангелием в литургийных чинах, это место нынешней девятой молитвы указывают надписи в древнейших греческих евхологиях. Молитва эта надписывалась: „ εὐχή τοῦ εὐαγγελίου τοῦ ὄρθρου» , „εὐχή ἑωθινή θ΄ πρό τοῦ εὐαγγελίου» , „εὐχή πρό τοῦ πεντικοστοῦ» , „εὐχή τοῦ ν΄ ἐννάτη «¹¹. Последнее название указывает на то, что настоящая молитва читалась иногда во время пятидесятого псалма, что могло быть только в том случае, когда не полагалось на утрени Евангелия.

Десятая молитва представляет довольно обстоятельный

перифраз пятидесятого псалма и бесспорно находилась и должна

находиться в связи с ним. В молитве священник молится:

„Господи Боже наш, покаянием оставление человеком даровавый и во образ нам познания грехов и исповедания, пророка Давида покаяние к прощению показавый, Сам Владыко во многая ны и великая падшия согрешения, помилуй по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих, очисти беззакония наша» и т.д. Надписи вполне подтверждают наше указание. В древнейших греческих евхологиях эта молитва надписывалась так: „ εὐχή ἑωϑινή ί τοῦ ν΄ πεντικοστοῦ» , „εὐχή ἑωϑινή θ΄ τοῦ πεντικοστοῦ» , „εὐχή ἑωθινή ζ΄ τοῦ πεντικοστοῦ «¹² и т.д.

В одиннадцатой молитве священник просит Бога: „Боже, Боже наш, умныя и словесныя составивый силы Твоею волею...

Приими наше по силе славословие со всеми создании Твоими... яко Тебе преклоняется всякое колено небесных и земных и преисподних: и всякое дыхание и создание поет непостижимую Твою славу»... Из этих слов нельзя не видеть сходства настоящей молитвы по содержанию со словами псалма в конце утрени: „хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних, хвалите Его вси ангели Его, хвалите Его вся силы Его, всякое дыхание да хвалит Господа». Указанная нами сейчас связь устанавливается и надписаниями настоящей молитвы в древнегреческих евхологиях. Эти надписи такого рода: „ εὐχή ί εἰς τούς αἴνους» , „εὐχή, λεγομένη εἰς τούς αἴνους» , „εὐχή ί εἰς το Αἴνετε τόν Κύριον ἐκ τῶν οὐρανῶν «…¹³ и т.д.

Двенадцатая молитва, в которой мы „хвалим, поем, благословим и благодарим» Бога Отца за то, что Он „превел сень нощную и показал нам паки свет дневный», и молим Его, чтобы Он очистил грехи наши и принял моление наше великим Своим благоутробием, „яко к Тебе прибегаем милостивому и всесильному Богу... яко у Тебе есть источник жизни: и в наслаждении быти сподобимся неприступного Твоего света», говорит сама за себя и указывает своим содержанием на связь с великим славословием, во время которого настоящая молитва и читалась в древности. Надписи в древнейших греческих евхологиях вполне подтверждают эту связь двенадцатой молитвы с великим славословием. Настоящая молитва надписывалась так: εὐχή εἰς το Δόξα ἐν ὑψίστοις Θεῷ ¹⁴, но большею частию эта надпись заменялась другою: εὐχή ἤγουν ἡ ἀπολύσεως¹⁵ или εὐχή ἀπολύσεως¹⁶. Последняя надпись ясно говорите нам за то, что данная молитва должна находиться не в начале утрени, как ныне, а непременно в конце.

Совершенно подобные же надписи над утренними молитвами были и в наших древнейших славяно-русских богослужебных памятниках¹⁷ до XVI века, когда они совершенно исчезли.

Обращаем теперь внимание на заключение каждой из утренних молитв и видим, что заключительные их возгласы могут тоже свидетельствовать о древнейшем распорядке этих молитв и их положении в последовании утрени. Так первая утренняя молитва оканчивается теми словами, который составляют возглас великой ектеньи: „Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение» и т.д. Третья молитва заключается словами, составляющими возглас малой ектении после первой кафизмы: „Яко Твоя держава и Твое есть царство» и т.д. Возглас четвертой молитвы: „Яко Бог милости, щедрот и человеколюбия еси» тот же самый, что на утрени после просительной ектении. Пятая и двенадцатая молитвы оканчиваются возгласом малой ектении после третьей песни канона: „Яко Ты еси Бог наш». Конец шестой молитвы составляете возглас малой ектении по шестой песни канона: „Ты бо еси Царь мира и Спас душ наших». Возглас восьмой молитвы: „Яко благословися всесвятое имя Твое и прославися царство Твое» разнится от возгласа „По Непорочнах и по Благословен еси Господи» всего только прибавкою одного слова: „всесвятое». Десятая молитва оканчивается теми словами, которые составляют возглас после молитвы: „Спаси, Боже, люди Твоя», а именно: „Милостию и щедротами и человеколюбием Единородного Сына Твоего». Возглас этот произносится священником пред самым началом канона. Одиннадцатая молитва оканчивается возгласом: „Яко Тя хвалят вся силы небесныя и Тебе славу возсылаем», который положено ныне произносить после девятой песни канона, пред чтением стихир „на хвалитех».