Торжественная речь премудрости в книге Иисуса сына Сирахова

Премудрость является в книге Сираховой, как и в канонических книгах Ветхого Завета, руководящим началом деятельности человеческой, направляющим ее к добру, к исполнению закона Божия, к жизни в страхе Божием, т. е. в благочестии. Поэтому в учительных св. книгах говорится о премудрости двояко: то она является свойством человеческим, как бы высшим разумом, – поскольку именно ею руководится человек в своих поступках; то она представляется Божественным свойством, поскольку она ниспосылается человеку свыше, от Бога. Изображая Премудрость Божественную, священные писатели неоднократно олицетворяют ее, описывают ее такими чертами, какие могут относиться только к Премудрости Ипостасной, к Богу-Слову, Сыну Божию, Участнику творения Божия и Искупителю мира. Таким описанием начинается книга сына Сирахова; еще рельефнее Божественные свойства Премудрости олицетворенной выступают в 24 главе книги, которою начинается ее вторая часть. Здесь приводится торжественная речь Премудрости, которая возвещает людям о своем премирном отношении к Богу, об участии в творении и промышлении Божием и об особом попечении Ея об избранном народе. Речь Премудрости заканчивается приглашением стремиться к ней, и сам автор обещает помочь в этом стремлении всем, кто пожелает учиться у него.

Торжественная речь премудрости и приглашение стремиться к ней

(Сир. 24, 1–37).

Глава 24, 1. Премудрость восхваляет сама себя и среди народа своего славится; 2. в церкви Вышнего она открывает уста свои и пред воинством Его прославляется.

3. «Я вышла из уст Всевышнего,

и как туман, покрыла землю;

4. поставила шатер свой па высоте,

и престол мой – на столпе облачном.

5. Я одна обошла весь круг небесный

и ходила по глубинам бездны;

6. волнами морскими, и всею землею,

и всеми народами и языками я владела.

7. У всех их я искала себе жилища:

в чьем бы наследии мне водвориться?

8. Тогда заповедал мне, Творец всего,

и создавший меня назначил мне жилище,

9. и сказал: поселись в Иакове

и в Израиле получи удел свой!

10. Прежде века, вначале Он создал меня,

и до века я не скончаюсь,

11. Я служила пред Ним в святой скинии

и затем я утвердилась в Сионе;

12. в возлюбленном города Своем Он поселил меня,

и в Иерусалиме владение мое;

13. я укоренилась в прославленном народе,

в уделе, Господнем и в наследии Его.

14. Я поднялась, как, кедр на Ливане,

и как дикая маслина на горах Хермонских;

15. я поднялась, как пальма в Енгеди,

и как олеандр в Иерихоне;

16. как прекрасная маслина в долине,

и как платан близ воды, я выросла,

17. Как корица и благовонный корень, я издала запах,

и как отборная смирна, я распространила благоухание;

18. как халвана, и оникс, и стакти,

и как дым ладана в скинии.

19. Я, как теревинф, распростерла ветви свои.

и ветви мои – ветви славы и благодати;

20. я, как виноград, произрастила красоту,

и цветы мои дают плод славы и богатства.

21. Приступите ко мне, желающие меня,

и насытьтесь от плодов моих:

22. ибо размышление обо мне – слаще меда,

и обладание мною – слаще медового сота;

23. вкушающие меня снова захотят,

и пьющие меня возжаждут снова;

24. слушающий меня не постыдится,

и трудящиеся для меня не согрешат».

***

25. Все это относится к книге завета Вышнего,

26. к закону, данному Моисеем в наследие сонму Иакова.

27.Оп полон премудростью, как Пишон,

и как Тигр во дни новых плодов:

28. он изливает разум, как Евфрат,

и как Иордан во дни жатвы;

29. он изобилует учением, как Нил.

и как Гихон во дни сбора плодов.

30. Ни первый не достиг совершенного знания премудрости,

ни последний не исследует ее,

31. к потому что мысли ее полнее моря,

и разум ее глубже великой бездны.

***

32. А я – как канал из реки.

и как водопровод, проведенный в сад.

33. Я сказал: «полью огород мой

и напою водою гряды мои».

34. И вот канал стал у меня рекою,

и река моя стала морем!

35. Я и еще изолью наставления. как утреннюю зарю,

и проявлю их до дальних краев;

36. и еще я пролью учение, как пророчество,

и оставлю его в роды вечные.

37.Видите, что я трудился не для себя одного,

но для всех, ищущих премудрости.

24–я глава представляет собою одушевленную речь в похвалу премудрости, по содержанию подобную тем притчам, какими начинается книга бен-Сира (1, 1–20). Поэтому можно считать, что этою главой начинается вторая часть книги (ср. 35–36 стихи). Здесь прежде всего в уста самой премудрости влагается речь о себе (подобно 4, 16–22), с приглашением приступить к ней и насладиться ее дарами (24, 1–24); затем автор объясняет, что премудрость, основав свое пребывание в народе еврейском, проявилась главным образом в законе Моисеевом (ст. 25–29). Премудрость в своей полноте недоступна человеку (ст. 30–31), но и в той мере, в какой автор почерпнул ее для себя, вполне достаточно не только для него самого, но и для того, чтобы в составленных им притчах сообщить ее всем, желающим научиться (ст. 32–37). Таким образом, в отличие от остального содержания книги бен-Сира, за некоторыми подобными же исключениями, 24 глава представляет собою отдел, в котором содержится одна общая мысль, проводимая в строгой последовательности, в тесно связанных между собою притчах. Изложенные здесь мысли о премудрости неоднократно повторяются, по частям, в книге Сираховой (напр., 1, 1–20, 4, 12–22, 14, 21–15, 10, 51, 18–30 и др.) и близко напоминают то, что сказано о премудрости в Прит. 8–9 главах. Неудивительно, что 24 глава книги бен-Сира привлекала к себе особое внимание ученых; некоторые из них дали опыты обратного переложения ее на еврейский язык¹.

1–2. Два первые стиха содержат вступление к дальнейшей речи премудрости. Сл.: «Премудрость похвалит душу свою и посреде людей своих восхвалится; В церкви Вышнего отверзет уста своя, и прямо силе Его восхвалится», – далее и приводятся те хвалебные слова, какие влагает автор в уста премудрости, по образцу Прит. 8, 4–36 и др. Перед первым стихом, в качестве заглавия, в большинства списков Гр. (кроме 23, 106, 157, 253, Cpl., Сир.-екз.) читаются слова: «похвала премудрости». Вместо «посреди людей своих» в Сир. читается: «среди народа Божия»: смысл остается тот же, так как народом своим премудрость называет здесь народ Божий, еврейский, среди которого она обитает (см. ст. 9). Тот же еврейский народ называется далее (ст. 2) «церковью», т. е. собранием «Вышнего», и «воинством Его», точнее «силою Его», как и в Сл.: «прямо силе Его», – войско очень часто в Библии называется «силою» (ср. Исх. 14, 28, 15, 4, 4 Ц. 18, 17, 1Пар. 21, 2 и др.). Едва ли можно видеть здесь указание на «силы небесные», т. е. ангелов, перед которыми премудрость держит свою речь: этому противоречит контекст, в котором говорится о народе еврейском, и во всяком случае наименование «народ ее» или «народ Всевышнего» не подходит к воинству небесному. В Лат. эти два стиха переданы с обычными прибавками, а после них имеется большая вставка. «Премудрость восхвалит душу свою и в Бог будет славиться, и среди народа своего прославится; и в церквах Всевышнего откроет уста свои, и в присутствии силы Его будет славиться,

и среди народа своего будет превозноситься,

и в полноте святой будет возбуждать удивление;

и во множеств избранных будет иметь похвалу,

и между благословенными будет благословенна, говоря»...

3–4. Олицетворенная премудрость в своей речи описывает, в последовательном порядке, проявление своей деятельности в мире, с самого начала его творения. «Я вышла из уст Всевышнего», – здесь речь не об изначальном происхождении премудрости, так как говорится: «и с Ним она во век» (1, 1), а о проявлении ее по отношению к миру: она, как творческое слово Божие (Бт. 1, 3), вышла из уст Всевышнего, «и как туман, покрыла землю». Как туман покрывает всю землю, насколько видит глаз. так и премудрость Божия при творении мира проникала всюду, ничто не совершалось помимо воли Божией, вопреки Его творческому плану; возможно, что автор имел здесь в виду слова бытописателя: «и тма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды» (Бт. 1, 2). По сотворении мира, Господь не покинул его без Своего промыслительного воздействия; премудрость Божия с высоты небесной следила за всем, происходившим в мире, и направляла все к благой цели: «я поставила шатер свой на высоте», чтобы оттуда непрестанно взирать на землю, «и престол мой на столпе облачном». Упоминание о столпе облачном вызвано развитием образа тумана, который поднимается от земли к небу, и едва ли здесь разумеется облачный столп, шедший впереди израильтян при их странствовании, – хотя Филон видит в этом столпе именно премудрость Божию²; сущность этого образа – в том, что столп облачный доходит до небес, параллельно выражению «на высоте» в первой части стиха. Сл.: «Аз из уст Вышнего изыдох, и яко мгла покрых землю. Аз на высоких вселихся и престол мой на (Остр.: в) столпе облачне». Здесь «вселихся» передает Гр. κατεσκήνωσα, «поставила шатер» (Рус. «поставила скинию»), что указывает на временное поселение, так как далее говорится о вселении премудрости среди народа еврейского (ст. 9). Сир. вместо «на высоких» ставит: «на высочайших высотах», а вместо «вселихся» – «расположила мое жилище». Лат. прибавляет: «всю» землю, а между первою и второю половинами 3 стиха вставляет:

«перворожденная прежде всякой твари,

я сделала на небесах, чтобы взошел свет незаходимый».

5–7. Божественная премудрость проникает собою все творения Божии, разлита по всей вселенной и сообщена всем людям (ср. 1, 9–10). «Я одна обошла весь круг небесный и ходила по глубинам бездны»; т. е. одна премудрость, и никто больше, обнимает собою весь мир, начиная с высоты неба и кончая глубиною подземной бездны; «волнами морскими, и всею землею, и всеми народами и языками я владела», ей подчинены море и суша, со всеми их обитателями. «У всех их», т. е. народов, «я искала себе жилища: в чьем бы наследии мне водвориться?» Доселе, в стихах 5–6, премудрость рассматривалась, как божественное свойство, проявляющееся в творении и промышлении, в 7 же стихе говорится о премудрости, сообщенной людям, именно – о божественном откровении, которое дано было избранному Богом еврейскому народу (см. ст. 8–9). Возможно, что именно эта причта бен-Сира дала мысль позднейшим евреям утверждать, что закон Божий был предложен первоначально всем народам, но отвергнут ими и принят только народом еврейским на Синае (Абода Зара 2b, в конце)³. Сл.: «Круг небесный обыдох едина, и во глубине бездны походих; Волну морскую и всю землю, и вся люди и языки стяжах (Остр.: в волне морьстей и в всей земли и в всех людех и языце стяжахся); Со всеми сими покоя взысках, и в наследии чием (Остр.: некоего) водворюся?» Сир. неточно передает первую половину 5 стиха: «на небе я жила вместе с Ним», а 6 стих читает: «над источниками моря и над основаниями вселенной, и над всеми народами и языками я господствовала». Несомненно, и Гр. и Сл. «стяжах» имеет здесь то же значение: «владела», – Гр. не совсем точно передал значение Евр. глагола; в S* вместо ἑκτησάμν поправлено: ήγησάμην. «Со всеми сими» – также неточная передача Евр. предлога, Сир. и Лат.: «и во всех этих», – у всех этих народов. «Покоя» – буквальная передача Евр. мэнуˆхâ, которое может означать и «место покоя», жилище, как и русское «покой» в смысле комнаты; ср. Пс. 131, 14: «сей покой мой во век века, зде, вселюся, яко изволих ú». Вторая половина 7 стиха представляет собою прямой вопрос, обращенный премудростью к самой себе или к Богу; Сл.-др. «некоего» неправильно передает Гр. τίνος; «кого?» или «чьем?» Лат. вместо «во глубине бездны походих» читает: «я проникла в глубину бездны», вместо «всю землю» – «я стала на всей земле»; после 6 стиха прибавляем:

«и сердца всех высоких и низких я покорила доблестью»;

в 7 же стихе вместо «чием» ставит «Господнем».

8–9. Сам Господь заповедал премудрости поселиться в народе еврейском: здесь разумеется, как увидим ниже (ст. 25–26), закон Божий, данный избранному народу и представляющей чистое отражение премудрости, так что человек, изучающий и исполняющий его, усвоит себе премудрость. Сл.: «Тогда заповеда ми Создатель всех, и создавый мя препокои скинию мою, и рече (Остр.: ми): Во Иакове вселися, и во Исраили наследствуй». Сл. и Гр. «препокои скинию мою» – буквальный перевод Евр. глагола חכיח, который может означать и «сделал спокойными»», и «поставил, положил», – здесь уместнее последнее значение, как параллельное глаголу «заповедал» в первой части: «положил мне жилище», т. е. «назначил», как и в Сир. – Сл. и Гр. «наследствуй» означает здесь: «получи удел» для поселения; Сир. неточно: «будь утверждена». Гр. гл. (248, Cpl.) вместо «во Исраили» ошибочно ставит: «в Иерусалиме». Лат. после «заповеда» прибавляет: «и сказал мне», вместо «препокои скинию мою» читает: «упокоился в скинии моей», а после «наследствуй» ставит (ср. ст. 13):

«и в избранных моих пусти корни».

10–13. В народе израильском премудрость основала себе жилище на веки: «прежде веки, вначале Он создал меня, и до века я не скончаюсь»; первое полустишие, повторяющее мысль 1, 4 и Прит. 8, 22–25, поставлено здесь только для того, чтобы сильнее оттенить мысль второго полустишия о том, что премудрость останется до века, – разумеется, по контексту, – среди народа израильского, о котором идет здесь речь. Автор, конечно, не имеет в виду будущего отвержения народа еврейского, не принявшего Мессию, – это выходит из пределов его созерцания. Так как премудрость для избранного народа проявилась в данном ему Богом законе, а закон этот точно устанавливала формы богослужения, то понятно, почему премудрость далее заявляет: «я служила пред Ним», т. е. пред Господом, «в святой скинии и затем я утвердилась в Сионе»; именно премудрость, как установленный Богом закон, руководила богослужением, совершавшимся сначала в скинии, а потом в храме Иерусалимском. В этом «возлюбленном» Господом городе и в «прославленном» Им народе, «в уделе Господнем и в наследии Его» (ср. 17, 15,), премудрость и «укоренилась», основала свое постоянное пребывание. Сл.: «Прежде века из начала (Остр.: исперва) создамя, и даже (в Остр, «даже» нет) до века не оскудею. В скинии святей пред Ним послужих, и тако в Сионе утвердихся; Во граде возлюбленном такожде мя препокои, и во Иерусалиме власть моя; И укоренихся в людех прославленных (Остр.: преславных), в части Господни наследия Его». Сир. передает 10 стих свободно: «прежде веков я сотворена, и во веки веков не прекратится память обо мне», Лат.: «от начала и прежде веков я сотворена, и даже до будущего века не скончаюсь», – Гр., по-видимому, точнее передает Евр. подлинник. Вместо Гр. и Сл. «тако» в 11 стих Сир. читает: «снова, далее», – вероятно, здесь н нужно видеть указание на преемственность по времени: «затем, потом». Вместо «возлюбленном», Гр. гл. (248, Cpl), Лат. и Эф. читают неточно: «освященном», а вместо «мя препокои», т. е. «поселил» (как в 8 стихе), Сир., Лат. и Эф. ставят: «я упокоилась». Гр. и Сл. «власть моя» передают, вероятно, Евр. мемшалтú «владение мое», как и в Сир. Вместо «укоренихся» Сир. передает свободно: «я выросла». Сл. «в части Господни наследия Его» буквально передает Гр., где «наследия» зависит, по-видимому, от «части»: «часть наследия»: но в Эо. переводится: «и в Его наследии», а в Сир.: «и среди наследия Его Израиля», – отсюда можно заключить, что следует читать: «и в наследии Его». Лат. имеет: «и в части Бога моего наследие Его», а затем прибавляет: «и в полноте святых удержание мое», т. е. «промедление, жительство мое», по объяснению латинских комментаторов⁴.

14–16. Премудрость нашла себе прекрасную почву в народе еврейском и выросла в нем могучим деревом. Сл.: «Яко кедр вознесохся в Ливане, и яко кипарис на горах Аермонских; Яко финикс возвысихся на брезех (Остр.: иже па примории), и яко сад шипковый во Иерихоне, Яко маслина благолепна на поли, и вознесохся яко явор (Остр.: яко леорасль)». Разумеется, здесь, как и далее, премудрый обходит молчанием те случаи, когда народ еврейский оказывался непослушным воле Божией и нарушал свой закон, за что и потерпел ужасные наказания. Такое же сравнение с красивыми и могучими деревьями употребляется и в 50 главе, где говорится о славе первосвященника Симона (стихи 8, 11, 14); там вместо Гр. и Сл. «кипарис» читается в Евр. «масличное дерево», ъец шемен – разумеется дикая маслина, которая называется так и в 3 Ц. 6, 23, 31, 33, Ис. 41, 19, Неем. 8, 15; LXX везде (кроме 3 Ц. 6, 31–33) перелают это наименование словом «кипарис», как и здесь Гр. Так как Сир. читает и здесь «дерево масличное», то следует поставить, вместо Сл. «кипарис», – «дикая маслина». Горы Хермонские (в Сл. Библии Аермон или Ермон), составляющие южный отрог Антиливана, назывались еще Сениром (сэнûр) и Сионом (сú'он, – Иерусалимский Сион называется цûйон), – первое имя и стоит здесь в Сир.: «на Сенире, горе снежной», а в Лат. – второе: «на горе Сион». Сл. и Гр. «финикс» здесь обозначает пальму, а «на брезех», т. е. на берегах, передает обычное Гр. чтение ἑν αἱγιαλοῖς; но в некоторых списках вместо последнего слова читается: «в Галгалах» (106), «и в ветвях» (κλάδοις 23), «в Енгадах» (S* 253, 296, 308). «в Гадди» (253, Cpl., – так и в Геннадиевской Библии: «в гадди»), «в ъен-гад^с в Сир. и Сир.-екз., «в Кадесе» Лат. Согласно с Сир. и некоторыми Гр. списками нужно полагать, что здесь стояло название местности Енгеди (Рус. Енгадди), в пустыне иудейской, на западном берегу Мертвого моря; эта местность была известна обилием пальм. «Яко сад шипковый во Иерихоне», т. е. как сад роз; кроме этого места книги бен-Сира, а также 39, 16, 50, 8 и Прем. 2, 8, нигде в Библии не встречается названия розы, и по-видимому, этот цветок не был известен ни в древней Палестине, ни в Египте⁵. В Сир. здесь стоит «розовая ива», т. е. олеандр, – растение, произрастающее на берегах Иордана; поэтому правильнее и здесь принять Сир. чтение: «как олеандр в Иерихоне». Гр. и Сл. «маслина благолепна» передает, вероятно, Евр. кэзаûт раъанан в 50, ₁₁, т. е. «густо-зеленая», прекрасная; Сир. вместо этого прилагательного повторяет глагол «поднялась». Сл. «на поли» (248, Cpl. прибавляют: «цветущем), как и в Гр. и Сир., или «на равнине», указывает на долину, так как именно в долинах растут лучшие пальмы. «Яко явор», или «платан» – часто встречающееся на Востоке дерево; Гр. гл. (70, 157, 248, Cpl.), Лат. и Сир. прибавляют: «при воде», – так стояло, вероятно, и в первоначальном тексте, подобно остальным полустишиям, где после названия дерева следует указание места. Лат.: «близ воды на площадях», – in plateis получилось ошибочно вместо ώς πλάτανος «как платан».

17–20. После речи о том, как укоренилось и разрослось дерево премудрости в народе еврейском, далее говорится, какие благодеяния оно разливало вокруг себя. Премудрость сравнивает себя с пахучими веществами, распространяющими приятный запах, с ветвистым теревинфом, широко раскинувшим свои ветви, и с виноградом, дающим прекрасный напиток. Сл.: «Якоже корица и яко аспалаф (Остр.: испалт) ароматов дах воню, и яко смирна избранна издах благоухание; Яко халвани, и оникс (Остр.: и ноготы), и стакти (Генадиевская Библия: попел), и яко ливаново курение в скинии. Аз яко теревинф (Остр.: дуб) распрострох ветвия моя, и ветви моя ветви славы и благодати; Аз яко виноград прорастих благодать, и цвети мои плод славы и богатства». В 17 стихе перечисляются некоторые вещества, из которых составлялось священное помазание: «и ты возми ароматы, цвет смирны избранные, – и киннамома благовонна, – и трости благовонные, – и кас, – и елеа от маслин», Исх. 30, 23–24, а в 18 стихе указываются вещества, употреблявшиеся, по закону, для составления благоуханного курения в скинии: «и рече Господь к Моисею: возми себе ароматы, стакти, ониха, и халвана благовонна, и Ливана чистого» Исх. 30, 34. Корица, Гр. ‘κιννάμωμον, – благовонная кора растения, употреблявшаяся в древности для составления ароматов, а ныне в качества пряности. «Аспалаф» в Библии нигде более не упоминается: по Плинию, он получался из корней небольшого дерева или кустарника и употреблялся для составления благовонной мази⁶. Сл. «ароматов», как и Гр., следует относить к «аспалаф»: ароматный аспалаф, или «благовонный корень»: Сир. неточно: «благовонное курение»; Лат.: «бальзам ароматный». «Смирна избранна», как и в Исх. 30, 23, – отборная смирна или мирра (Евр. мор), вытекающая сама собою из миррового дерева и составляющая драгоценное ароматическое вещество. Слова «дах воню» опущены в Гр. гл. (23, 248, 253, Cpl., Сир. екз.) и Сир., но они подтверждаются здесь синонимичными словами во второй половине стиха: «издах благоухание». Халвана (Евр. хелбэнâ) – сок растения, растущего в Сирии, имеющий сильный запах; оникс (Евр. шэхелет), с Гр. буквально «копыто», как и Остр.: «ноготы», – сплав из некоторых морских раковин, при курении издающий приятный запах; стакти (Евр. натаф) – благовонная смола. Состав из всех этих веществ и употреблялся для каждения в скати, Сл. «ливаново курение», т. е. каждение ладаном. Сир. неточно: «и как курение и халвана, и оникс (тферо» «копыто», как и Гр.), и бальзам, и как лучшая мазь, я издала благовоние мое». В 19 стихе вместо Сл. и Гр. «теревинф», – величественное дерево, часто встречающееся в Палестине, – Сир. читает рôдôдафно», т. е. олеандр; но первое чтение здесь вернее, так как олеандр не может быть предметом сравнения, когда речь идет о ширине и красоте ветвей, как здесь, теревинф же вполне пригоден для этого. Вместо «ветви» Сир. читает неправильно «корни», а вместо «благодати» – «чести». Ветви славы и благодати – т. е. приносящие славу и благодать всем, пользующимся ими, как ветвями теревинфа пользуются для защиты от зноя и непогоды. Вместо «прорастих (В, 308 «прорастившая») благодать» Гр. гл. читает: «произрастила благоухание» (248, Ср1.), а Сир.: «я прекрасна красотою»; видимо, словом «благодать» Гр. передал Евр. йофû «красоту», – разумеются прекрасные, сочные ветви винограда. «Цвети мои – плод», т. е. «суть плод», или по смыслу: «цветы мои дают плод славы и богатства», приносят славу и богатство Сир.: «и ветви мои суть ветви блеска и великолепия».

Гр. гл. (70, 248, Ср1.) после 20 стиха имеет длинную прибавку:

«я – мать прекрасной (или доброй) любви,

и страха, и знания, и святой надежды;

даю же (это) всем детям моим,

вечная – тем, кто наречены Им».

Последняя притча читается очень неисправно, и трудно передать ее верно; Р. 59 переводит: «я даю всем моим детям, собирающим от него (от моих плодов, ст. 20) всегдашнее бытие». В Лат. 18 стих читается с прибавками: «и как стиракс (благовонная смола), и халвана, и оникс (буквально: копыто), и мирра (буквально: капля), и как ливан не вырезанный (Лат. ошибочно читал ἅτομος «не разрезанный» вместо άτμίς «дым»), я наполнила запахом обиталище мое,

и как бальзам не смешанный – запах мой».

Во второй половине 19 стиха Лат., как и Гр. 23, 248, 253, Ср1., Сир.-екз., опускает вторичное «ветви»: «и ветви мои – славы и благодати», в 20-м вместо «благодать» читает «приятность запаха», а вместо «богатства» – «честности». Затем в Лат. приводится первая притча из выше приведенной вставки Гр. гл., а вместо второй притчи читается:

«во мне благодать всякого пути (иначе: жизни) и истины,

во мне вся надежда жизни и добродетели».

21–24. Свою речь премудрость заканчивает призывом ко всем, желающим получить ее, чтобы они приступили к ней и насладились теми благами, какие она дает (ср. 6, 24–32). Обладание премудростью, даже размышление о ней слаще меда, кто раз отведал ее, тот всегда захочет ее, а кто слушается ее и поступает по ее заветам, тот никогда не постыдится и не согрешит. Сл.: «Приступите ко мне желающий (Остр.: вожделеющий) мене и от плодов (Остр.: жить) моих насытитеся: Память бо моя сладка паче меда, и наследие мое паче сота медвена. Ядущии мя еще взалчут, и пиющии мя еще вжаждутся; Слушаяй мене не посрамится, и делающии у мене не согрешат». Перед словом «желающий» Гр. S, Сир. и Лат. прибавляют «все», а к словам «от плодов моих» Сир. прибавляет определение «добрых», – эти прибавления, конечно, не имели соответствия в подлиннике. «Память моя» – т. е. «воспоминание» или «памятование обо мне», или свободнее «размышление обо мне», Сир. неверно: «учение мое»; также и «наследие мое» значит «обладание мною», что Сир. передает свободно: «и наследующим меня – слаще сота». Вместо «сота медвена» Гр. А и Лат. читают «меда и сока», а другие «воскового меда» (κηροῦ «воска» вместо κηρίου «сота» В, 308); то же сравнение дано и в Пс. 18, 11: «судьбы Господни – слаждшя паче меда и сота», и в Пр. 16, 24: «сотове медовнии словеса добрая, сладость же их исцеление души». В 23 стихе суть сравнения в том, что отведавший премудрости снова захотят ее как отведавшей хорошей пищи или питья снова захочет их; совсем иное значение получает тот же образ в словах Иисуса Христа: «грядый ко Мне не имать взалкатися, и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже» (Ио. 6, 35), – здесь имеется в виду полное насыщение учением Христовым, которое становится в человеке «источником воды, текущие в живот вечный» (Ио. 4, 14). После «не посрамится» Гр. гл. (248, Ср1.) прибавляет: «совершенно», а Сир. вместо этого глагола ставит: «не падет». Вторая часть стиха в Сир. читается: «и все дела его не уничтожатся», – вероятно, Гр. вернее передает здесь подлинник, так как «делающие у мене», точнее «во мне», по сравнению с параллельным выражением «слушающий меня», означает «трудящиеся для меня», или «работающие на меня», т. е. в своей деятельности руководящиеся заветами премудрости, исполняющие ее требования. Лат. в 22 стихе вместо «память» ставит «дух», а после этого стиха вставляет:

«память моя в роды веков»;

точно также и после 24 стиха в Лат. имеется прибавка:

«которые изъясняют меня, будут иметь жизнь вечную».

25–26. После речи премудрости автор от себя заявляет. что «все это», сказанное раньше, относится «к книге завета Вышнего, к закону, данному Моисеем в наследие сонму Иакова», буквально: «все это – книга, – закон». Премудрость, основав свое постоянное обитание в народе еврейском, нашла себе выражение в законе, данном ему Богом, так что все, сказанное о себе премудростью, можно приложить к закону Моисееву. Сл.: «Сия вся книга завета Бога вышнего, Закон, его же заповеда Моисей, наследие сонмом Иаковлим (Остр.: наследия сбора Иаковля)». Сир. передает несколько свободно: «все это написано в книге завета Господня: закон, который заповедал нам Моисей, есть наследие для общества Иакова». Здесь вместо «Бога Вышнего» читается только «Господа», что соответствует, вероятно, Евр. имени «Вышнего» (ср. 7, 9). Вторая половина притчи (ст. 26) взята буквально из Вт. 33, 4: «и прия от словес Его закон, его же заповеда нам Моисей, наследие сонму Иаковлю». В Сл., как и в Гр. В, 308, не читается местоимения «нам», в других же Гр. списках, как и в Сир., оно имеется, а в некоторых читается ошибочно «вам» (23, 106, 157, 296); вероятно, и «нам» внесено здесь из приведенного места Второзакония. Вместо Сл. и Гр. множественного числа «сонмом» правильнее читать здесь вместе с Сир. «сонму», как и во Вт., – разумеются не отдельные общины, а весь народ еврейский. В Лат. и Гр. гл. имеются обширные прибавки к этому стиху. Лат. переводит его так: «все это – книга жизни, и завет Всевышнего, и познание истины. Закон заповедал Моисей в заповедях оправданий, и наследие дому Иакова и Израилю обетования;

Он положил Давиду отроку Своему, что от него восстанет царь, весьма сильный и сидящий на престоле славы во век».

А в Гр. гл. (70, 248, Ср1.) после слов: «сонмом Иаковлим» читается:

«не переставайте укрепляться во Господе, но прилепляйтесь к Нему, чтобы Он укрепил вас.

Господь Вседержитель есть единый Бог, и нет еще Спасителя кроме Его».

27–29. Закон Божий, данный Израилю, весь полон премудростью, как многоводные реки полны водою во время разлива. Для сравнения берутся четыре реки, поименованные в Бт. 2, 11–14, как протекавшие в раю: Гихон, Пишон, Тигр и Евфрат, и две другие, наиболее известные евреям: Иордан и Нил. Как время половодья, указываются «дни новых плодов», т. е. весенний месяц Нисан, «месяц новых плодов» (Исх. 13, 4, 23, 15, 34, 18, Вт. 16, 1), затем – «дни жатвы» (с половины апреля до половины июня), когда обычно поднималась вода в Иордане (Иис. Н. 3, 15), и «дни сбора плодов», т. е. винограда, – осенью, когда бывает половодье Нила. Сл.: «Насыщая яко Фисон премудростью, и яко Тигр во дни новоплодий (Остр.: в день красы): исполняй яко Евфрат разума, и яко же Иордан во днех жатвы; являяй (Остр.: явивый) яко свет наказание, и яко же Гион во дни объимания (Остр.: имания) вина». Сл. и Гр. «насыщая», по-видимому, неправильно, передал страдательное значение Евр. глагола, сохраненное в Сир.: «он насыщен, полон»; но подлежащее подразумевается здесь не «сонм», как в Сир., а «закон». Гр. гл. (248, Ср1.) старается исправить Гр. чтение: «насыщающий все премудростью своею». Сл. «во дни новоплодий» правильно передает Гр. «новых», – разумеется, – плодов; Сир. неточно: «во дни плодов своих», Сл. др. свободно: «в день красы». Вместо Гр. и Сл. «исполняли» следует предпочесть Сир. «изливает», – имеется в виду река, выходящая из берегов. Сир. вместо «во днех жатвы» неправильно ставить во «дни Нисана», – это боле подходило бы в 27 стихе. Давно уже замечено, что Гр. «яко свет» в 29 стихе покоится на неправильном чтении כאיך «как свет» вместо כיאוך «как река», – так читается и в Сир., – при чем под «рекою» разумеется Нил, как и в других местах Библии, напр.: «и взыдет яко река скончание ее, и снидет якоже река Египетская» Ам. 8, 8, 9, 5. Под влиянием этой ошибки поставлен и глагол «являяй яко свет», – в Сир. правильнее: «он изобилует». После «наказание» Гр. гл. (248, Ср1.) прибавляет: «ведения», а перед «яко же» вставляешь «и» (248, 254, Ср1. и Сл.): в остальных списках этого союза нет; на этом основании думают, что бен-Сира отожествляет здесь Нил и Гихон, как и LXX в Иер. 2, 18 имя «Шихор», семитское название реки Нила, передали именем «Гихон»: «что тебе и пути Египетскому, еже пити воду Геонскую»⁷; но по-видимому, здесь, как и в 27–28 стихах, следует видеть указание на две разные реки, Нил и Гихон, и восполнить опущенный в Гр. союз «и». Лат. 28b читает: «который умножает как Иордан во время жатвы», вместо «являяй» читает: «который посылает», а в 29b ставить: «и предстоящий как Гихон в день собирания винограда».

30–31. От закона, как отражения премудрости, мысль автора снова обращается к ней самой; он заявляет, что никто не может всецело постигнуть премудрость, так как она неисследима (ср. 1, 2–3). Сл.: «Не сконча первый уразумети ее, такожде и последний не исследи ее: Ибо паче моря (Остр.: от моря бо) умножися размышление ее и совет ее паче (Остр.: от) бездны велия». Ни первый, кто начал исследовать премудрость, ни последний, кто за это возьмется, не в состоянии вполне усвоить ее. Само собою очевидно, что эти слова относятся к неисследимой премудрости Божией, – как свидетельствуют и древние переводы, – а не к закону Божию, данному людям для исполнения, хотя бы и ни один человек не быль в состоянии его исполнить (ср. Гал. 3, 11). Спр. переводить 30 стих так: «не исчерпают первые премудрости, ни последние не исследуют ее». Прошедшее время в Сл. и Гр.: «не исследи» передает Евр. несовершенный вид, который здесь имеет значение будущего времени. Сл. «паче моря» и «паче бездны» правильно передает Гр. «от моря» и «от бездны» – буквальный перевод Евр. сравнительного мин: Сир.: «больше великого моря» и «бездны многой». Сл. и Гр. «размышление ее» (или «размышления ее» – во всех списках, кроме В, S, 155, Сир. екз., Сл., Лат.) и «совет ее» указывают на то богатство разума и ведения, каким обладает премудрость: оно сравнивается с морем и «великою бездною», т. е. океаном (ср. 1, 3). В Лат. и 30 стих, как предыдущие, начинается местоимением «который»: «который первый достигает знания ее», а вместо «последний» читается «слабейший».

32–34. Из обширного моря премудрости почерпает свое учение и сам автор. Но свой разум и знание он сравнивает с небольшим каналом, проведенным от многоводной реки, или с канавкой, устроенной для орошения сада или поля. «А я – как канал из реки, и как водопровод, проведенный в сад». Первоначально автор черпал мудрость только для самого себя, для обогащения собственного разума; «я сказал: полью огород мой и напою водою гряды мои. – И вот канал стал у меня рекою, и река моя стала морем»! Премудрость столь обильна, что она не только напоила ум и сердце самого писателя, но как бы вылилась из них через край и стала насыщать всех жаждущих, обращавшихся к ному за научением. Ближайшим образом разумеется книга бен-Сира, как видно из 37 стиха. Гр. переводчик не понял мысли автора и отнес эти стихи к самой премудрости, вложив в уста ее новую речь. Сл.: «И аз яко раскопайте из реки, и яко же водотечие (Остр.: воду лияи) изыдох в рай. Рех: напою мой (Остр.: себе) вертоград, и упою себе луг (Остр.: леху). И се раскопание ми бысть рекою, и река моя бысть (Остр.: ми) морем». Премудрость, по Гр. переводу, представляется каналом, проводящим от Господа к людям все доброе, прекрасное и разумное; она, подобно источнику, исходящему «из Едема напаяти рай» (Бт. 2, 10), напояет всю землю, особенно же свой вертоград – избранный народ Божий. Но такая передача мысли автора не согласуется с дальнейшим контекстом, особенно с 37 стихом, и ошибка Гр. переводчика давно уже замечена⁸. Ошибочное понимание этого места выразилось и в том, что Гр. гл. (248, Cpl.) и Лат. вместо «и аз» читают: «я, премудрость»; Сир. правильно: «и я также». Сл. «раскопате» буквально передает Гр. διώρυξ «ров, канал»; Сир. неточно: «как поток орошающий». Перевод «в рай» получился, видимо, под влиянием Бт. 2, 10, Гр. παράδεισος; значить здесь просто «сад». И в 33 стихе Гр. гл. (248, Cpl.) дает две произвольных прибавки: мой вертоград «лучший» и луг «праведный», – вместо Сл. «луг» точнее с Гр. было бы «гряду», как и в Сир. «гряды»; поэтому и в первой части стиха вместо «сад» можно сказать: «огород». 34 стих в Сир. передается с некоторыми отступлениями: «и вот даже он стал у меня потоком (כחלא), и река моя достигла моря». В Лат. перед 32 стихом имеется вставка:

«я, премудрость, излила потоки,

я – как стезя неизмеримой воды из реки».

Вместо «канал из реки» читается: «речной канал», вместо «в рай» – «из рая»; после «вертоград» прибавлено: «насаждений» и после «луг – «плодов», а 34 стих переводится близко к Сир.: «и вот он сделался стезею обильной, и река моя приблизилась к морю».

35–37. Чувствуя в себе общие премудрости, бен-Сира заявляет, что он еще продолжить свои наставления, что его вдохновение выльется в одушевленных речах, как у древних пророков, и что его притчи будут читать в далеких краях и отдаленные поколения; значит, составляя свою книгу, он трудился не для себя одного, не для своей славы и выгоды, а для всех, ищущих премудрости, с тою целью, чтобы они учились из его книги. Сл.: «Понеже наказание (Остр.: еще наказанием) яко утро (Остр.: утренюю) просвещу, и проявлю е даже (Остр.: я) до далече; Еще учение яко же пророчество излию, и оставлю е в роды вечны. Видите, яко не себе единому трудихся, но (Остр.: но и) всем ищущим ее». В Сир. и Гр., как и Сл.-др., 35 и 36 стихи начинаются словом «еще», показывающим, что автор не намерен ограничиться первою частью книги и начинает вторую; Гр. гл. (55, 248, Ср1.) вместо ἕτι «еще» ошибочно читают ὅτι, как и в Сл. «понеже» в 35 стихе. Сл. «утро» и Остр, «утренюю», как и Гр., указывает на утреннюю зарю, лучи которой расходятся все дальше и дальше, пока не зашяет взошедшее солнце, – так и речь премудрого будет продолжаться далее: «пролью наставление, как утреннюю зарю», как отблеск солнца – премудрости; «пролью» можно поставить вместо буквального перевода «просвещу». Сир. неточно: «скажу утром», и далее переставляет полустишия 35b и 36b одно на место другого, вместо «проявлю», т. е. сделаю известным, читает: «и концы его», а вместо «как пророчество» ставит: «в пророчестве». Но сравнение в 35 стихе: «как утреннюю зарю» показывает, что и здесь нужно видеть такое же сравнение: «как пророчество», т. е. так же одушевленно и с таким же назначением – делать людей лучше, внушать им страх Божий (ср. 37 стих). Вместо «излию» в 36 стихе Сир. читает так же неточно: «я скажу» и вместо «в роды вечны» – «для многих родов». Сл. «е» в 35 стихе относится к «наказанию», т. е. наставлению; так читается и в Гр. гл. (70, 106, 248, Ср1.), Эф. и Лат., но в Гр., как и Сл. др. стоит: «их» – разумеются «слова наставления». 37 стих почти буквально повторяется в 33, 17: «рассмотрите, яко не себе единому трудихся, но всем ищущим наказания» – здесь «ищущим ее», т. е., по смыслу, премудрости (ср. 30 ст.). Сир. в обоих случаях опускает эту притчу, соблазняясь, может быть, самонадеянностью автора, какую он видел в этих словах. Но здесь – только заявление опытного учителя, сознающего в себе, на склоне лет, силу и призвание учить других. Лат. передает эти стихи с обычными прибавками: «ибо учение, как предрассветную (зарю), я проявляю для всех, и расскажу его даже до отдаленности;

я проникну во все преисподние части земли,

и осмотрю всех почивающих, и освещу всех надеющихся на Господа.

Еще я изолью учение, как пророчество, и оставлю его ищущим премудрости, и не перестану в роды их до века святого. Видите, что я не для себя одного трудился, но для всех, ищущих истину».