Заключение
Задача, какую мы взяли на себя в первом томе нашего исследования, отныне выполнена нами, насколько, конечно, позволили нам сделать это находившиеся в нашем распоряжении данные, а также и наше уменье справляться с последними.
В частности, нами изучены источники и пособия, какие могли бы сообщить нам те или иные сведения касательно обстоятельств жизни пр. Макария Египетского. А затем мы раскрыли и эти последние, поскольку они освещаются в тех источниках и пособиях.
Покончив, таким образом, с вопросами первого отдела нашего сочинения, мы перешли к выяснению задач второго отдела: рассмотрели вопрос о подлинности приписывавшихся и приписываемых пр. Макарию творений, – далее сделали некоторые замечания к печатному тексту последних, руководясь данными изученных нами греческих манускриптов, хранящихся в Императорской придворной библиотеке – в г. Вене..., – и, наконец, предложили обозрение в известной степени этого достойных, по нашему мнению, трудов, посвящённых изучению или всего содержания Macarian, или той или иной части последних.
Из положений, отмеченных нами на страницах данной нашей книги, считаем не излишним указать в настоящем месте следующие (важность их, как видно из самого сочинения, конечно, неодинакова):
А
I. Святоотеческие творения весьма важны для понимания христианского учения о нравственности. Изучением их с рассматриваемой точки зрения больше занимаются (пока) на Западе, чем у нас.
II. Всестороннее ознакомление с пр. Макарием: (с обстоятельствами его жизни, с его творениями и учением, которое по преимуществу проникнуто нравственным характером) весьма полезно для целей православно-богословской науки и особенно ныне своевременно.
B
III. Коптский памятник: „Жизнь Макария Скитского“, обнародованный Амелино, должен быть считаем подлинным и имеет весьма существенное значение для ознакомления с обстоятельствами жизни пр. Макария Египетского.
IV. Степень достоверности коптских памятников: „Добродетели св. Макария“ и „Изречения о св. Макарии“, происшедших от неизвестных авторов, не может быть определена с точностью. Однако, вообще достоверности их отвергать нельзя в той или иной мере.
V. „Ἀνδρῶν ἁγίων βίβλος“ и „Ἀποφθέγματα τῶν ἁγίων γερόντων“ – два опыта изложения содержания „Великого Лимонария“ (во всём его объёме не происшедшего до половины V-го в.). Первый опыт дошёл до нас в лат. переводе, сделанном в конце VI-го в. Самые ранние сведения о втором опыте известны из XII-го века (впрочем, быть может, и из VII-го). Данные первого опыта о пр. Макарии Египетском в большинстве случаев имеются и во втором. В пользу коптского происхождения последнего говорит сравнение его с коптским документом: „Изречения о св. Макарии“ и друг. Такого же происхождения и опыт: „Ἀνδρῶν ἁγίων βίβλος“ (как, конечно, и прототип обоих опытов: „Великий Лимонарий“, уцелевшею частью которого, заимствованною из него или, наоборот, внесённою в него его составителями из другого источника, и являются коптские „Изречения о св. Мак.“). – Значение „опытов“, поскольку содержание их совпадает с известными ныне коптскими документами, равносильно значению последних; но поскольку содержание тех и не имеется в этих, ему всё же нельзя отказать в определённом доверии.
VI. Евагрий не сообщает о преп. Макарии Ег. каких-либо биографических сведений (у него имеются данные лишь касательно учения преп. Отца).
VII. Сведения, сообщаемые о пр. Макарии Ег. Руфином, скудны, но достоверны.
VIII. Бл. Иероним, как источник по вопросу об обстоятельствах жизни пр. Макария Ег., не имеет никакого значения.
IX. Орозий не сообщает о пр. Макарии Егип. никаких сведений.
X. „Historia monachorum“ – труд неизвестного автора, представляющий собою „перевод и отчасти исправление“ коптского оригинала. – „Historia Lausiaca“, „дошедшая до нас в повреждённом виде“ и принадлежащая Палладию Еленопольскому, есть плод того, что́ он видел сам или слышал от других, или читал у коптских авторов (он мог знать и „Historiam monachorum“). – В известном значении для вопроса об обстоятельствах жизни пр. Макария Ег. нельзя отказать ни тому, ни другому источникам2173.
XI. И. Кассиан – слишком скудный свидетель об обстоятельствах жизни пр. Макария Ег. Степень правдоподобности его показаний прямо пропорциональна степени правдоподобности показаний его источников, вообще не возбуждающих к себе недоверия.
XII. Сократ-схоластик не имеет особого значения: по вопросу о пр. Макарии Ег. он или повторяет Руфина, Историю монахов, Лавсаик, Евагрия, или сообщает недостоверное. Мера достоверности его свидетельств вполне зависит от степени достоверности показаний его источников.
XIII. Созомен не имеет для нас особого значения. О степени достоверности его показаний можно судить по степени достоверности свидетельств его источников, а поскольку последние неизвестны, постольку нет возможности судить и о той.
XIV. Бл. Феодорит по вопросу о пр. Макарии Ег. повторяет Руфина.
XV. Кассиодор по тому же вопросу повторяет бл. Феодорита (который сам, как сказано, повторяет Руфина) и Сократа [который в данном случае сам (ср. выше) повторяет Евагрия, а также и Руфина].
XVI. Иоанн Иерусалимский (Агиополит) для наших целей не имеет значения.
XVII. Епифаний Агиополит не помогает выяснению вопроса об обстоятельствах жизни пр. Макария.
XVIII. Свида повторяет Сократовы данные о пр. Макарии Егип.
XIX. Никифор Каллист по вопросу о последнем повторяет Созомена и Сократа. А когда отступает от своих ближайших источников, то говорит несообразное или вообще не внушает к себе доверия.
XX. Значение для наших целей Макризия слишком слабо.
XXI. Авторы дальнейшего времени до настоящего включительно по вопросу об обстоятельствах жизни пр. Макария, так или иначе повторяя древних авторов, ни в чьём лице не предлагают попытки рассмотрения и изучения всего, оставленного древностью по данному вопросу, материала.
С
ХХII. Пр. Макарий родился в Нижнем Египте – в Пижижвире, лежавшем на левом берегу розеттского русла Hила в пределах нынешней египетской провинции Менуф или Менуфиэ, куда Макариев отец-священник переселился со своей женой из (неизвестно где – в Египте находившегося) прежнего своего местожительства после потери своего материального благосостояния.
ХXIII. Год рождения пр. Макария Египетск. – приблизительно 294-й.
XXIV. Ещё юношей пр. Макарий, против его желания, был поставлен в клирика.
XXV. По достижении совершеннолетия, против своего желания, он вступил в брак.
XXVI. По смерти жены и родителей пр. Макарий переселился в другое (неизвестное) место.
ХХVII. Здесь в возрасте, более или менее приближавшемся к 29-летнему, был возведён в сан священника.
ХХVIII. Отсюда после известного случая с девицей-любодейцей переселился в пустыню – в возрасте, более или менее приближавшемся к 30-летнему.
XXIX. Первое обиталище пр. Макария в пустыне лежало около натровых рудников, недалеко от Петры.
XXX Второе пустынное обиталище пр. Макария, лежавшее далеко от первого, находилось там, где ныне лежит Deir el Baramus – самый западный из четырёх, ныне существующих, монастырей.
XXXI. Отсюда пр. Макарий дважды посетил пр. Антония Великого в его местожительстве на горе Колцим (или Колцум) у Красного моря. Время первого посещения с точностью не может быть определено; предположительно можно отнести его к периоду жизни пр. Макария до наступления приблизительно 40-летнего его возраста. Второе посещение падает на 356-й г., когда пр. Макарию могло быть уже 60 с лишком лет от роду.
ХХХII. Приурочение источниками к 40-летнему возрасту жизни пр. Макария нескольких обстоятельств: получения им сана священника, а также и имени „отрока-старца“, равно как благодатной силы против нечистых духов, благодати исцеления больных и предсказывания будущего не может соответствовать действительности: ничто, конечно, не говорит против положения, что пр. Макарий был назван „отроком-старцем“ по достижении 40-летнего приблизительно возраста, но священнический сан получен им раньше (см. положение ХХVII-е), а остальные события должны быть отнесены к более позднему времени его жизни.
XXXIV. Пр. Макарий Ег. – ученик пр. Антония и отличен от Макария Писпира.
XХХV. По смерти пр. Антония стали собираться около пр. Макария ученики.
XXXVI. Третье и последнее пустынное обиталище пр. Макария Eг. находилось там, где теперь лежит монастырь „Дер Макариус“ – самый восточный из четырёх, ныне существующих.
ХХХVII. На время приблизительно недалёкое от того, к какому, по-видимому, относится переселение преподобного в только что указанное место, падает история преследования его арианином Лукием (вскоре по смерти св. Афанасия, последовавшей „в Мае 373 г.“).
ХХХVIII. Пр. Макарий Ег. жил 97 лет; умер приблизительно в 390 г., в Марте (а не в Январе).
XXXIX. Погребённый в пещере близ построенной им (в последнем – третьем – пустынном его обиталище) церкви, пр. Макарий затем был тайно перенесён жителями Пижижвира и погребён в martyrium’е (на юго-запад от их селения). В VII-м в. честные мощи преподобного были возвращены в Макариев монастырь. В настоящее время они – „в Амальфи (в Италии)“
XL. С детских лет ревнитель благочестия, примерный сын добродетельных родителей, сострадательный к неимущим, враг праздности, наставляемый небесным Руководителем и смиренно учившийся у других подвижников, сам премудрый учитель всех, притекавших к нему за наставлениями или слышавших об его деяниях, славный многочисленными и разнообразно проявлявшимися чудесными фактами из его жизни..., пр. Макарий Ег. представляет собою изумительный пример, с одной стороны, для подражания, а с другой, – для благоговейного созерцания и изумления.
D
XLI. Против подлинности „Macarian’ выставлялись или выставляются теми или иными учёными различные – и „внешние“, и „внутренние“ данные, касающиеся или всех тех, или только известной их части.
XLII. „Внешние“ данные, выставлявшиеся или выставляемые против подлинности „Macarian’“, однако, не могут быть признаны достигающими своей цели.
XLIII. То же самое надлежит сказать и о данных „внутренних“.
XLIV. Впрочем, возражения против подлинности некоторых отдельных (чит. ниже), приписывавшихся или приписываемых пр. Макарию Ег., творений должны быть признаны состоятельными.
XLV. Макарий Писпир не мог быть автором „Macarian’“.
XLVI. Не может быть признан автором последних и пр. Марк Подвижник.
XLVII. Не могут претендовать на авторство по отношению к „Macarian“’ам также и какие-то „неизвестные лица“, равно как и какой-то „неизвестный архимандрит“.
XLVIII. Пр. Макарий Александрийский не был автором 7-и „Трактатов“ (Opuscula ascetica).
XLIX. В пользу подлинности „Macarian“ известны положительные свидетельства древности (от V-го – ХII-го веков).
L. Преп. Макарию принадлежат: а) 50 Бесед2174.
LI. б) Молитва: „Боже, очисти мя грешнаго“ (в славянских Молитвословах ему же приписываются: „утренние“ – „2-я, 3-я и 4-я“, а из молитв „на сон грядущим“ – „1-я и 4-я“)
LII. в) Послание, отысканное в лат. переводе, имеющее надписание: „Incipit epistola sancti Macharii ad filios Dei“ и начинающееся: „In primis quidem si coeperit homo semetipsum agnoscere“ ...
LIII. г) Послание, надписываемое: „Τοῦ... ἁγίου Μακαρίου ἐπιστολὴ μεγάλη καὶ πάνυ ὠφέλιμος“.
LIV. д) в качестве первоисточников, при изучении воззрений Пр. Макария Египетского, могут быть рассматриваемы также: аа) различные „Apophthegmata“, приписываемые этому св. Отцу, и бб) V–VIII главы памятника: „S. Serapionis, Macarii, Paphnutii et alterius Macarii regula ad monachos.
LV. „Opuscula ascetica“ (числом 7) не принадлежат пр. Макарию; они – позднейшая компиляция (2-й – 7-й „Трактаты“ произошли в Х-м веке; l-й „Трактат“ – после тех, а когда именно, точно неизвестно, вернее всего – „в ту же компиляторскую эпоху“, в какую и 2-й – 7-й). Тем не менее значение их (хотя и „субсидиарное“) велико2175.
LVI. Нет „достаточно твёрдых оснований“ считать именно пр. Макария Египетского автором молитвы св. Ангелу Хранителю („Εὐχὴ εἰς τὸν ἅγιον ἄγγελον τὸν ἀπῦ Θεοὸ ταχθέντα σκέπειν καὶ διαφυλάττειν ἡμᾶς“).
LVII. Послание – „Epistola“, „sub nomine Macharii a Petitdidier edita“, не принадлежит пр. Макарию Египетскому.
LVIII. Памятник: „Macarii cujusdam abbatis visiones de sanctis Angelis“ „кажется“ имеет в виду не Макариев: „Египетского или Александрийского“, а какого-то другого.
LIX. Относительно автора „Поучения бл. Макариа“, имеющегося в слав. Прологах под 19-м числом Января, вопрос открыт. Пользоваться, при ознакомлении с воззрениями пр. Макария Eг., этим поучением, как первоисточником, с уверенностью нельзя.
LX. „S. Macarii fragmenta duo, е codice MS. Berolinensi primum edita et latine reddita“ Floss’oм, не принадлежат пр. Макарию Египетскому.
Е
LXI. Печатный текст „Macarian’“ не отличается желательным совершенством и требует исправлений, лучшим средством для чего служит изучение хранящихся в различных библиотеках манускриптов.
F
LXII. Обозрение трудов, посвящённых изучению содержания творений пр. Макария Египетского, показывает, что среди них нет ни одного, удовлетворяющего существу дела и что новый опыт, устраняющий недостатки и промахи прежних, а также восполняющий недоделанное или игнорированное ими, не только не излишен, но и необходим.
18-гo Мая 1899 г.
* * *
По поводу наших положений: V-го и X-го считаем необходимым сказать несколько слов. Когда уже были напечатаны предыдущие листы нашего сочинения, мы получили книгу: „Тhе Lausiac History of Palladius. А critical discussion together with notes on early Egyptian monachism. By Dom Cuthbert Butler, Benedictine monk of the English congregation and of Downside monastery“. Cambridge. 1898. До сих пор мы имели о данной книге лишь некоторое представление на основании заметок о ней: напр., а) в „Тhе American Journal of Theology (edited by the divinity faculty of the University of Chicago), January, 1899. Issued quarterly“ [здесь на рр. 173–177 некто Ern. Cush. Richardson предлагает заметку о книгах Butler’a и Preuschen’a (об этой у нас уже была в своё время речь; в минувшем Марте текущего – 1899 года появилась также библиографич. заметка о книге Preuschen’a в „Богослов. Вестнике“: стр. 503–508, принадлежащая проф. И. В. Попову...)], и б) в „Theologische Literaturzeitung“ („herausgeg. von D. А. Harnack... und D. Е. Schürer“), „18 Februar 1899, № 4“ [здесь в col. 122–125 Preuschen предлагает заметку о книге Butler’a], а также на основании различных публикаций об её выходе в свет... Теперь же мы познакомились с книгой Butler’a лицом к лицу и проштудировали её внимательно:
В последние годы памятники, знакомящие, между прочим, с египетским монашеством, нашли ревностных исследователей, каковы: Lucius, Preuschen, Amélineau и др. (обо всех их речь уже была у нас). Теперь к ним присоединился ещё Butler. К сожалению, исследователи не могут столковаться между собою; один опровергает другого, этот – третьего... Butler, сочинение которого вышло позже сочинений других названных учёных, имеет в виду и по местам подвергает оценке взгляды последних (см., напр., § 7, р. 46 ...; § 12, р. 107 ...; § 16, р. 198...). Кроме того, „второе“ из пяти „приложений“ (Appendices) к своей книге Butler специально посвящает речи о „теории Люция“ (рр. 278–182), „третье приложение“ (рр. 283–287) – речи о „теории Амелино“, а „пятое“ (рр. 293–297) – речи о Preuschen’е (= его „хронологии жизни Палладия“). Butler обладает огромным трудолюбием. Однако, выводы его, насколько они касаются наших положений, не представляются нам настолько обоснованными, чтоб мы решились в чём-либо изменить эти положения. Заметим мимоходом, что не считают их окончательно незыблемыми даже и панегиристы Butler’a: Preuschen и Richardson. Да так дело должно быть и по существу: могут открыться новые материалы, которые могут в той или иной степени изменить взгляды на те или иные вопросы...: ведь никто же не скажет, что Butler’oм исчерпан относившийся к решаемым им вопросам материал вполне. Отметим некоторые из выводов Butler’a: 1) „оригинальный язык Historiae Мonachorum in Aegуptо – греческий, не латинский“ (р. 256) (речь о теории Амелино см. на рр. 286–287); „латинский перевод был сделан Руфином“ (р. 264. 10–11); 2) „автор Н. М. – иерусалимский монах“, живший в „монастыре на Масличной горе“ и „в 394 г. путешествовавший в Египет вместе с шестью товарищами для посещения пустынников“; „возвратившись“ в „монастырь на Масличную гору“, этот монах и „написал свою книгу по просьбе братии“ (р. 276); автором „мог быть“ именно „Тимофей“, впоследствии („в 412“ г.) принадлежавший к „Александрийскому клиру“ (р. 277); 3) вполне „невероятно“ предположение „о переводе или прямом пользовании“ со стороны Палладия „коптскими материалами“ при „составлении“ им Лавсаика (р. 128 и друг.; ср. р. 287 и др.); 4) „греческий или латинский тексты Apophthegmata Pаtrum... – оригиналы, а коптские – переводы“ (р. 108; чит. рр. 283–285); 5) „теория, что греческие и латинские сочинения об египетском монашестве были в значительном количестве переводами коптских документов“, должна быть отброшена, так как в действительности дело обстоит наоборот (р. 287 и друг.) ... По поводу этих положений Butler’a, всего более имеющих к нашим целям отношение и потому нами и оттенённых, скажем следующее. 1) По поводу первого положения отсылаем читателя к нашим страницам: 79, 90–100. 2) По поводу второго положения чит. наши выводы на стр. 100; чит. и предыдущие страницы, где эти выводы подготовляются (стр. 96...). Что же касается, в частности, указания Butler’a на Тимофея, то на нём особенно не желает настаивать и сам английский учёный (р. 277); так как, конечно, такое настаивание было бы и беспочвенно. 3) По поводу третьего положения чит. у нас стр. 98–99. 97... 4) По поводу четвёртого положения чит. у нас стр. 54–61. Наконец, 5) по поводу последнего, т. е. пятого, положения чит. у нас, напр., стр. 57–58..., 93–94..., 97–98 и друг. Как видно из тех мест нашего сочинения, на которые мы непосредственно выше (по поводу 1–5 положений Butler’a) сослались, наши взгляды расходятся с Вutlеr’овыми. При решении затрагиваемых Butler’oм вопросов мы, как это всюду в своём месте нами показано, пользовались обыкновенно авторитетными показаниями прекрасного знатока коптского языка... Амелино. Вылазки Butler’a против последнего, поскольку дело идёт о затронутых нами в нашей книге вопросах, обыкновенно неудачны и целей своих, по нашему мнению, не достигают. Мы отметили их исключительно в том соображении, чтобы читатель видел, что нам знаком этот современный исследователь, и чтобы, таким образом, избежать упрёков за неведение нами подобных, по-видимому, очень крупных научных произведений... Итак, при настоящих условиях состояния науки, мы находим больше оснований (они указаны в цитованных выше местах нашей книги), следуя Амелино..., держаться предложенных нами выводов, чем высказываемых другими (рассмотренными у нас) учёными, в том числе и Butler’oм. Не говорим уже о том, что читателю нашей книги, знакомому с задачами и целями последней, ясно, что и иное (в роде Butler’oвcкогo и проч.) решение рассматриваемых в настоящем примечании вопросов не оказало бы существенного влияния на центральную часть нашего сочинения, которая строится нами на основании другого материала. И если мы позволяем себе останавливаться на подобных вопросах более или менее долго, то единственно из желания полнее выяснить пред читателем характер той суммы источников и пособий, которые так или иначе помогают делу ознакомления с обстоятельствами жизни пр. Макария Египетского. – На этом нам и можно было бы покончить свою речь о Butler’е, но мы ещё хотим, в заключение, представить несколько образчиков оценки Butler’oм тех или иных положений Амелино, чтобы чрез это определился характер критических приёмов английского учёного. Так, напр., 1) касаясь оттеняемого у Амелино, с одной стороны, заявления „коптских Апофегм“ о происхождении одного „жреца из Падалы“ (см. у нас стр. 59) и, с дpyгой, – молчания об имени этого селения в греческих „Апофегмах“ (ibid.), Butler, для обесценения вывода Амелино [что коптский автор „последовал обычаям своей нации“, а что греческий наименованию „не придавал большого значения“ (см. у нас стр. 59)], ограничивается замечанием, что подобные „прибавления“ практикуются „не только коптскими писцами, но также и сирийскими“... (pag. 284). 2) В пользу „греческого происхождения“ „коптских Апофегм“, по мнению Butler’a, говорит тот, напр., „факт, что некоторые из них приписаны Евагрию“ ... Ввиду этого-де обстоятельства становится несомненным то, что они – „перевод с греческого“ ... (р. 284). Но в действительности дело может быть объяснено очень просто. Евагрий жил в египетских пустынях (Bardenhewer: S. 293) (см. у нас стр. 61) и, конечно, знал коптский язык, мог, разумеется, и писать по-коптски. Это – раз. Затем следует принять к сведению, что „Апофегмы“, приписываемые Евагрию, на которые Butler делает ссылки (р. 284, not. 2), все помещены в коптском документе „V. D. S. М.“ (= „рр. 157. 160. 195. 200“). А этот документ, как знаем (см. у нас стр. 84), произошёл после „431 г.“, т. е. позже смерти Евагрия (ум. „в 399 г.“ или „около“ этого времени: см. у нас стр. 61, примечан. 255). Неизвестный нам автор „V. D. S. М.“ мог узнать об Евагриевых „Апофегмах“ или из устного предания, или из какого-либо письменного коптского документа, а не непременно из греческого источника, тем более что память об Евагрии, конечно, была ещё жива и достаточно свежа ко времени происхождения „V. D. S. М.“. Предполагать же, что эти „Апофегмы“ непременно переведены из греческого Евагриева. сочинения (Butl. р. 284), без достаточных оснований (а их Butler не указывает), разумеется, нельзя. 3) Амелино, как знаем (см. у нас стр. 94), приводит одно место из VIII гл. Лавсаика, носящее на себе следы, так сказать, „коптицизма“. Место это читается так: οὐκ ἀποκτενῶ μου τὴν κάμηλον, οὐδε ’επιτίθημι τὸν πίθον ἐπ’ αὐτήν ἵνα μὴ ἀποθάνῃ (Мig. S. G., t. XXXIV, Hist Laus., сар. Н’, col. 1026) = Nolo occidere camelum, neque ei dolium imponere, ne moriatur (ibid. col. 1024) = Nolo... ut moriatur (AméI. D. Н. L. р. 29). „Коптицизм“, по словам Амелино, заключается в том, что „коптские писатели всегда, если за одним действием следует другое, о последующем извещают сначала.“ ... (см. у нас стр. 94). В данном случае мы, – думает он, – как раз и видим подобное явление, между тем как „греческий автор“, писавший самостоятельно, „никогда не сказал бы таким образом“ (см. у нас ibid.). Здесь Butler (намеренно или нет, неизвестно, но) обнаруживает явное непонимание дела, утверждая, что „коптицизм находится в ut moriatur“ (pag. 286 у Butl.)..., что „ut“ стоит у Амелино ошибочно вместо „ne“ (= см. у Мig. col. 1024)... и что „коптицизм“ здесь. „исчезает“ (Butl. р. 286). „Коптицизм“, однако, заключается не в „ut moriatur“, а вот в чём. Следовало бы, напр., греческому писателю выразить свою мысль таким образом: „я не налагаю“ (лучше: „не наложу“) „бочки на верблюда“ (из опасения) „чтоб он“ (от этой тяжести) „не умер“, – и таким образом „не умерщвлю“ его (= т. е. не буду причиной его смерти). Вместо этого коптский писатель сначала говорит о последующем действии, а потом о предыдущем: „я не умерщвлю моего верблюда“ (последующ. действ.) „и“ (предыдущее действие „не налагаю на него бочки, чтоб он не умер“. „Коптицизм“, таким образом, остаётся, по нашему мнению, несомненно. Кроме того, заметим между прочим, что рассуждения Butler’a об „ut“ и „ne“, по меньшей мере странны: прежде всего не Butler’y учить Амелино, как писать по-латыни (Амелино пишет по-латыни с неменьшею лёгкостью, чем с какою и на французск. языке), а потом и чтение, имеющееся у Amélineau, может быть без особых натяжек понято в том же самом смысле, в каком и предлагаемое у Мigne [1. cit. (= и у Butl.)], и вообще может быть примирено с последним... 4) Некоторые в высшей степени характерные примеры, соображения... Амелино (они приводятся у нас в параграфах, трактующих о вопросах, затронутых положениями Butler’a; там читатель и может их отыскивать) проходятся молчанием у английского учёного, что, конечно, весьма красноречиво говорит о характере отношений последнего к делу. Несколько познакомив читателя с приёмами Butler’a считаем речь о нём (и так уже затянувшуюся) конченною...
„Слово св. Ефрема о пользе души и о смирении“ (имеющееся в слав. Пpoлoг. под 6-м числом Марта) – выдержка из Homil. XL, § 1 пр. Макария Eг. (ср. „De custod. с.“, § VIII; ср. „De perfect. in spiritu“, § XVI).
„Слово великого Макариа“ (имеющееся в слав. Пропог. под 14-м числом Апреля) – перевод § ХVIII-го и первой половины § ХIХ-го Трактата: „De patient. et discretione“.