Язык вражды и церковнославянская книжность. К истории редактирования богослужебных книг

Последние десятилетия проблемы языка вражды (hate speech) вызывают интерес не только у научного сообщества, но и у достаточно широкой аудитории. Это связано с тем, что лингвистический анализ используется при проведении судебных экспертиз¹. Понятно, что подобный анализ принадлежит синхронии и исследования языка вражды в основном опираются на описания современных словоупотреблений. Анализировать тексты прошлого на предмет использования в них языка вражды намного сложнее² и, строго говоря, правомерность применения современного концепта «hate speech» по отношению к текстам прошлого неочевидна. А при анализе богослужебных текстов проблема усложняется еще больше. Это связано, во-первых, с тем, что они написаны на церковнославянском языке, а мы воспринимаем их, опираясь на значение соответствующих слов в русском языке³. Во-вторых, уничижительные характеристики еретиков и иноверцев являются характерной особенностью литургической поэзии. Традиция подобной резкости восходит еще к текстам Ветхого завета. Поэтому пассажи, которые с точки светского этикета являются оскорбительными, в контексте богослужения кажутся нормой. Однако человеку Нового времени практически невозможно избежать влияния светского этикета и светских представлений о норме. Именно с этим связано то, что в XIX – начале XX века регулярно предпринимались попытки смягчить резкие характеристики еретиков и иноверцев.

В настоящей статье речь пойдет об исключении из богослужебных книг слов и выражений, оскорбительных для иноверцев. В 1911 году А.А. Покровский, готовя библиографическую заметку, посвященную чинам присоединения к православию, резюмировал свой труд следующим образом: «Все эти издания чинопоследований, повторяя друг друга, не представляют каких-либо разночтений. Изменены, или, точнее, смягчены согласно с духом времени только некоторые отдельные выражения»⁴.

Отмеченный А.А. Покровским процесс постепенного смягчения формулировок, происходил постоянно, однако вопрос о том, чем именно он был вызван – смягчением нравов или же какими-то более прагматическими причинам – нуждается в специальном исследовании. Ниже мы увидим, что существенная часть исправлений была вызвана причинами или политическими, или миссионерскими. Характерно, что практически все рассмотренные ниже исправления не касаются текстов, звучащих в храме на протяжении церковного года. Это или богослужебные указания, которых никто кроме священника не видит, или же требы, в том числе нечасто совершаемый чин присоединения к православию. Ниже мы рассмотрим изменения в тексте церковных книг, направленные на исключение пассажей, оскорбительных для мусульман, армян и иудеев.

В богослужебных текстах, как переводных, так и оригинальных, имеется значительное количество уничижительных характеристик мусульман. Например, «сокруши́те свирѣ́пство а҆га́рянъ безбо́жныхъ» (6 марта, Служба 42-х мучеников Амморийских) или «ра́дꙋйсѧ, а҆га́рѧнскагѡ ѕловѣ́рїѧ ѡ҆бличе́нїе: ра́дуйсѧ, горды́ни и҆́хъ низложе́нїе» (Акафист Казанской иконе Богоматери). Подобных примеров можно привести очень много.

Такие характеристики обратили на себя внимание церковных властей после того, как отпечатанные в России богослужебные книги стали посылаться славянам, живущим на территории Османской империи. В какой-то момент власти Османской империи начали реагировать на резкие антимусульманские пассажи.

В начале 1866 года российский консул в Боснии сообщал в Санкт-Петербург о планах губернатора боснийского вилайета Осман Нури-паши (впоследствии военный министр Османской империи) печатать во вновь открытой сербской типографии в Сараево православные богослужебные книги. Сам консул был категорически против этой идеи, поскольку, по его мнению, в этом случае никто не смог бы гарантировать правильности напечатанных текстов. Кроме того, консул полагал, что издание богослужебных книг вне России приведет к разрушению «того духовного общения, которое так сильно сближает единоверцев наших в Боснии с Россией присылкою им этих книг»⁵. Эта информация была направлена митрополиту Московскому Филарету (Дроздову), в отзыве которого мы находим важные соображения относительно негативных характеристик еретиков и иноверцев в богослужебных текстах. Приведем фрагмент этого документа: «Издревле Православная церковь, по апостольской заповеди молясь за царя, молится и о победе его, не именуя при том врагов его и не произнося против них прещений, чтобы исполнить долг к царю и не произнести слова, которое казалось бы не сообразным с заповедью о любви к врагам. Но в средние века национальная любовь к царю и отечеству выступила за сей предел и мы читаем, например, в богослужебной книге: “Агарянские чада, Ты, Отроковица, покори Импетратору нашему молитвами Твоими” (Октоих, глас 4, пат канон, песнь 9). Турки долго не знали, что есть такие места в наших богослужебных книгах; но, наконец, константинопольскому правительству указали оныя неблагонамеренные люди. Это, по моему мнению, требует внимания в настоящих обстоятельствах»⁶.

Последняя процитированная фраза очень важна, поскольку проливает свет на причины редактирования: раньше турки не знали про антимусульманские пассажи, теперь узнали, поэтому необходимо реагировать. В результате последовало определение Синода (от 1 ноября / 24 и 31 июля 1867/8 г.), согласно которому в богослужебных книгах, предназначенных для «православных церквей на Востоке»⁷, перепечатывались страницы «на коих помещены оскорбительные для Магометанской веры выражения и слова»⁸. Список мест, которые было необходимо исключить, подготовил архиепископ Тверской Филофей (Успенский). Определение также специально оговаривало, что на Восток следует отправлять не Большой требник (в котором содержался чин присоединения мусульман к православию), а Малый требник. Впрочем, как следует из того же документа, и в Малом требнике имелись места, которые нуждались в переделке. В календарной части Требника под 26 мая имеется память ст҃а́гѡ великомч҃нка геѡ́ргїа но́вагѡ, пострада́вшагѡ ѿ безбо́жнагѡ царѧ̀ сели́ма тꙋ́рскагѡ⁹ Безбожный царь Селим – это Селим I Явуз, девятый султан Османской империи (1512–1520гг.) при котором территория империи увеличилась на 70 процентов. Сыном Селима был Сулейман Великолепный. Нетрудно догадаться, что представители османской культуры должны были воспринимать эту формулировку Требника как явно оскорбительную.

Исправление текста в книгах, которые отправляли на Балканы¹⁰, не означало, что более мягкий вариант станет общеупотребительным. Цитата про безбожного царя Селима приведена по Требнику, изданному в 1911 году. То есть, в изданиях, которые должны были распространяться в России, антимусульманские пассажи сохранялись. При этом в Требнике, напечатанном в Москве в 2012 г. и, как следует из выходных данных, являющимся репринтным воспроизведением московского Требника 1916 г., читается более мягкая формулировка – ст҃а́гѡ великомч҃нка геѡ́ргїа но́вагѡ, пострада́вшагѡ ѿ царѧ̀ сели́ма тꙋ́рскагѡ¹¹. Мы не знаем, когда именно было сделано это исправление и связано ли оно с редактированием книг, предназначенных для балканских славян. Но в любом случае любопытно, что издания, появившиеся в XXI веке фиксируют вариант, в котором отсутствует уничижительная характеристика Селима I.

Наиболее радикальной правке подвергся чин перехода из мусульманства в православие¹². Чины присоединения к православию появились еще в Византии и пришли на Русь в составе Кормчих, Требника и других сборников¹³. Эти чины являются совершенно уникальным источником, позволяющим описать конфессиональную ситуацию в разные исторические периоды. Информативность этого источника связана с тем, что одним из этапов перехода в православие является отречение от вероучительных принципов той конфессии, к которой человек принадлежал раньше. При этом формулировки, в которых описываются те вероучения, от которых отказывается новокрещаемый, меняются.

Для того чтобы представить себе масштаб и характер подобных исправлений, остановимся подробнее на двух изданиях – московском издании 1849 г¹⁴. и петроградском издании 1915 г.¹⁵. При сравнении этих двух изданий бросается в глаза, что редакторы последовательно убирали указания на связь мусульманства с Турцией и, соответственно, наименование мусульманства турецкой верой. Такое исправление мы видим уже в названии чина

Как мы видим, в новом варианте не упоминаются ни турки, ни сарацины, а в качестве основного и единственного наименование конфессии выступает магометанство. Еще один пример:

Мы видим, что в ходе редактирования этого священнического вопроса из текста были исключены многочисленные детали, характерные для массового представления о мусульманах. Здесь и учение о гуриях, и полигамия, и институт наложниц. Если в версии 1849 года эти особенности вероучения и быта мусульман названы достаточно подробно, то в версии 1915 года о многоженстве и «чувственном услаждении» после смерти говорится лишь в самых общих чертах. Если старые редакции во многих случаях требовали проклясть прежние убеждения, то поздние вместо глагола проклина́ти используется глагол ѿрица́тисѧ²⁰. Приведем несколько примеров:

Мы видим, что во второй половине XIX века справщики достаточно последовательно удаляли требование проклинать прежние убеждения, иногда предлагая более мягкие формулировки, а иногда просто исключая наиболее резкие пассажи.

Удаление из уставных замечаний Постной Триоди, а также из предисловий к Часослову и Псалтыри негативной характеристики армян было произведено по инициативе митрополита Московского Филарета (Дроздова). Впервые эта тема появляется в письме митрополита Филарета к обер-прокурору Синода графу Н.А. Протасову от 7 марта 1852 года. В этом письме московский митрополит писал, что в полемике предпочтительна умеренность, поэтому в статье о крестном знамении, которая печатается при Часослове и Псалтыри, следует говорить просто об армянах, а не о «проклятых армянах»: «В статье о крестном знамении, печатаемой при Часослове и Псалтири, встречается выражение “проклятых армен”. Укоризненное слово “проклятых” без нарушения справедливости могло бы отнято быть как потому, что открытые в новейшее время документы представляют погрешности армян в вероучении менее тяжкими, нежели предполагаемо было прежде, так и для того, чтобы знамение миролюбия со стороны Православной Церкви было примером и призванием к миролюбию для Церкви Армянской»³¹. Это обращение не имело результата.

Летом 1865 года митрополит Филарет вернулся к этой теме. Толчком к этому послужило письмо попечителя Санкт-Петербургских и Московских армяно-григориан Х.Е. Лазарева³², который обратился в Синод с просьбой, чтобы духовная цензура не допускала выхода книг, содержащих высказывания, оскорбительные для армян-григориан. Отзыв митрополита Филарета на это обращение весьма характерен. Филарет категорически возражал против того, чтобы иноверцы указывали духовной цензуре, что пропускать, а что нет: «Не может быть признано начало, что армянская церковь имеет право делать исправления в церковной и церковно-учебной книге православной церкви. Если бы допустить сие начало, то с одинаковым правом исповедания римско-католическое, протестантское, реформатское и прочии могли бы напасть на церковные книги православной церкви и рассчитывать их по листам и по строкам. Еще менее можно допустить начало, что мирская особа армянской церкви имеет право требовать исправления в церковной и церковно-учебной книге православной церкви»³³.

Возражая против самого факта обращения Х.Е. Лазарева, митрополит Филарет фактически поддержал его просьбу, уже от своего имени ходатайствуя перед Синодом о смягчении антиармянских высказываний в церковных книгах. 17 ноября 1865 г. он написал донесение, в котором указывал, что в Триоди Постной после службы в Неделю мытаря и фарисея сказано: «Подобает ведати, яко в сей седмице постятся треклятии Армени мерзский их пост, глаголемый Арцивуриев». Приведя греческий текст этого примечания по венецианскому изданию 1820 года, Филарет отметил, что славянский текст точно воспроизводит греческий оригинал, где имеется и τρισκατάρατοι Ἀρμένιοι, и βδελυρὰν νηστείαν. Однако, продолжал он, в Типиконе, напечатанном в Константинополе в 1839 году читается более мягкий вариант: «В греческом тексте вместо слов прежнего издания τρισκατάρατοι ἀρμένιοι ‘треклятии армени’, в новом издании поставлено слово ἑτεροθρόνοι, ‘иномудрствующие’ или ‘разномыслящие’. Таким образом, открывается, что православная греческая церковь заблагорассудила старое суровое выражение заменить кротким словом. Также и вместо слов βδελυρὰν νηστείαν, ‘мерзкий пост’, в новом издании поставлено только слово νηστείαν, ‘пост’. <…> Итак, благословно, чтобы примеру греческой церкви в кротости слова последовала Российска Церковь»³⁴.

По мнению митрополита Филарета, также следовало исправить печатаемое при Учебной псалтири «Краткое изъявление о крестном знамении», где говорится про «проклятых армен, неравенство о Святей Троице умствующих». Здесь следует сказать, что еще со времен Большого московского собора 1666 года двуперстие было объявлено «армянской ересью», то есть в монифизитством. Одним из следствий этого стали многочисленные антиармянские высказывания в полемических сочинениях, направленных против старообрядцев. Именно с этим связаны резкие антиармянские пассажи в предисловии к Учебной псалтири. По сути они направлены не против армян, а против старообрядцев. Эти формулы и предлагал смягчить Филарет³⁵

Предложение митрополита Филарета было принято, и 17 декабря 1865 г. Синод выпустил указ об исправлении соответствующих мест Постной триоди и предисловия к Учебной псалтыри³⁶. В результате удаления упоминаний об армянах этот текст Постной Триоди стал непонятным. Читателю остается только догадываться, о каких «иномудрствующих», постящихся в третью неделю до Великого поста, идет речь:

Версия этого уставного замечаия, предложенная митрополитом Филаретом, читается в Постной триоди вплоть до настоящего времени.

Анализируя антииудейские высказывания, мы обратимся к Чину присоединения к православию от иудеев. С точки зрения речевого этикета Нового времени, язык вражды используется в этих текстах достаточно широко. Справщики синодальных типографий достаточно рано стали обращать внимание на неуместность резких выражений в тексте чинов. При просмотре рукописных оригиналов, с которых набирались чины присоединения к православию, мы иногда встречаем пометы справщиков, отмечающих наиболее резкие выражения. Так, в рукописи 1757 г.³⁹ выражения нечести́вагѡ невѣ́рїѧ и҆ꙋде́йскагѡ (л. 10), и҆всѣ́хъ бг҃омерзскиⷯ ихъ старчески́хъ преда́нїй, троклѧ́тыхъ, бѣсо́вскимъ вдохновенїемъ (л. 10об) и т. д. подчеркнуты, а на полях написано «изм<енить>» или «искл<ючить>»⁴⁰. У нас нет материала, позволяющего охарактеризовать относящиеся к XVIII веку исправления Чина приема иудеев. Но сам факт таких помет чрезвычайно показателен.

Любопытно, что в сравнении с другими средневековыми антииудейскими сочинениями Чин принятия иудеев можно назвать относительно корректным. К такому выводу пришел В.Н. Бенешевич: «В отношении спокойствия и деловитости тона авторы Ч[ина принятия евреев в христианскую веру] и И[зложения более точного того, как следует принимать евреев в христианскую веру] чрезвычайно выгодно отличаются от языка и светского законодательства Византии, и церковной противоиудейской полемики и могут служить недосягаемыми образцами корректности для активных борцов за политические и религиозные права вплоть до ХХ века».[2. С. 212]

Достоверно известно, что в исправлении Чина присоединения иудеев к православию участвовал митрополит Филарет. 6-го сентября 1856 г. он представил в Синод рукопись, которая была напечатана в 1858 г⁴¹. Первое, что бросается в глаза при сравнении этого издания с более ранними изданиями этого чина, -- последовательная замена слов с корнем жид- на слова с корнем иуд- или же на описательные конструкции. Приводим заглавие чина в редакции середины XIX в., в редакции митрополита Филарета и в версии последнего предреволюционного издания⁴².

Следует напомнить, что в церковнославянском языке слова жи́дъ и жидови́нъ не имеют отрицательных коннотаций и указывают исключительно на национальную и конфессиональную принадлежность. Характерно, что в Новом Завете слово жидови́нъ используется по отношению к Спасителю: Глаго́ла є҆мꙋ̀ жена̀ самарѧны́нѧ: ка́кѡ ты̀ жидови́нъ сы́й ѿ менє̀ пи́ти про́сиши, жены̀ самарѧны́ни сꙋ́щей; не прикаса́ютбосѧ жи́дове самарѧ́нѡмъ (Ин 4, 9). При этом в русском литературном языке XIX века слова с корнем жид- приобрели устойчивые отрицательные коннотации.

Джон Клир, посвятивший семантической «биографии» слова жид специальную статью [9], показал, что это слово стало приобретать уничижительный оттенок лишь в первой четверти XIX в. В официальных документах времен Первого раздела Речи Посполитой в основном использовался этноним жид. Считается, что первым официальным документом, в котором было использовано слово евреи, а не жиды, стала прокламация к местному населению (1772 г.), написанная генерал-губернатором присоединенных земель З.Г. Чернышевым [9. P. 2–3]. В текстах первой половины XIX в. этнонимы жид и еврей сосуществовали и были взаимозаменяемыми. Так, в знаменитой записке Г.Р. Державина «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев» (1800 г.) эти слова выступают в качестве синонимов и конкретнее слово выбирается, чтобы избежать повторов. А в 1858 г., то есть, как раз тогда, когда увидел свет исправленный митрополитом Филаретом чин, вопрос о том, является ли слово жид оскорбительным и как оно соотносится со словом еврей, становится предметом журнальной полемики [9. P. 6–9]. Эта и последующие полемики окончательно закрепляют за словом жид негативные коннотации. В 1888 г. мировой судья вынес решение по иску еврея, который жаловался на то, что в споре его назвали жидом. Согласно этому судебному решению, слово жид являлось бранным [9. P. 14].

Этот исторический экскурс показывает, что, исключая из «Чина» слова с корнем жид-, редакторы реагировали на процессы, которые происходили буквально у них на глазах. И надо сказать, что в тексте «Чина» эта редактура была проведена весьма последовательно. Ни в издании 1858 г., ни в издании 1915 г. слова с корнем жид- не используются.

В этом примере также обращает на себя внимание замена выражения всћ́хъ ба́сней и҆ сꙋевћ́рствїй на всегѡ̀ ѕловћ́рїѧ, а также сокращение числа негативных эпитетов – вместо хꙋле́нїй же проклина́нїй и҆ клеве́тъ и҆́хъ в издании 1915 читается всћ́хъ хꙋле́нїй и҆́хъ. И это не случайная особенность. В издании 1915 года не только сокращается число негативных эпитетов, но и более резкие характеристики меняются на менее резкие. Так, например, в версии чина, изданной в 1849 году, переходящему в православие предлагается проклясть прежние взгляды, а в издании 1915 года этого требования нет. Кроме того в издании 1849 г. иудаизм назван нечестием, а в версии 1915 г. – лжеверием.

При сравнении издания 1915 г. с изданием 1849 г. обращает на себя внимание отказ от конкретики. Приведем два примера:

Мы видим, что в издании начала XX века из анафематствования исключается идея о том, что ожидаемый иудеями мессия – это антихрист⁵⁴. Точно также исключаются негативные характеристики Талмуда и резко сокращается количество негативных эпитетов.

Следует отметить, что чины присоединения к православию принадлежат к числу тех текстов, по отношению к которым церковные власти не требовали полной унификации. Так, в 1892 г. в Киеве вышло издание чинов, практически полностью совпадающее с московским изданием 1848 г. Правка митрополита Филарета, в том числе и касающаяся замены лексемы жи́дъ на і҆ꙋде́й, в этом издании не учтена.

В связи с Чином присоединения иудеев также стоит упомянуть вышедшее уже в постсоветское время издание Чи́нъ и҆ ѹ҆ста́въ, ка́кѡ подоба́етъ прїима́ти приходѧ́щихъ ѿ жидѡ́въ къ пра́вѣй вѣ́рѣ хрⷵтїа́нстѣй. Гра́дъ ст҃а́гѡ петра̀ ҂зф҃а.⁵⁵. Особенностью этой книги является то, что ее составители (их имена в выходных данных не указаны, но, по нашим сведениям, они относятся к кругу лиц, работавших над книгой «Россия перед вторым пришествием»⁵⁶, не только полностью отказались от смягчения оскорбительных для иудеев слов и выражений, исключив всю редактуру синодальных справщиков, но совершенно сознательно исправляли текст в противоположном направлении. Редакторы не просто вернули лексему жи́дъ, но составили компиляцию на основе московского издания 1915 г. и рукописной славянской Кормчей с опорой на издание В.Н Бенешевича⁵⁷.

Очевидно, что составители этой книги преследовали идеологические, а не церковно-практические цели. Книга адресована не совершителям богослужения, а широкому читателю (о чем, в частности свидетельствует тираж – 9 тысяч экземпляров). Кроме исправленного Чина в книгу входят разнообразные и тенденциозно подобранные цитаты, посвященные иудаизму и иудеям. Этот антиудейский памфлет достоин упоминания, поскольку в нем очень ярко проявилась попытка вернуться к уже ушедшим формам языка вражды и актуализировать этот язык.

Повторим еще раз, что все известные нам исправления формулировок, оскорбительных для иноверцев, касались не текстов, звучащих во время богослужения, а метатекстовых замечаний, или же специфических текстов, сфера употребления которых весьма ограничена. Смягчение формулировок не предполагало пересмотра отношения к иноверцам. Речь шла о словах, а не о смыслах. Характерно, что в начале XX века была составлена служба младенцу Гавриилу Белостокскому, который, как утверждает его житие, был замучен иудеями. Текст этой службы обсуждался и утверждался на самом высоком уровне. Ее автором был архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий), который в ноябре 1908 г. представил Синоду текст не в рукописи, как это обычно делалось, а в корректурном оттиске. В сопроводительной записке архиеп. Антоний писал, что редактированием текста занимался профессор А.И. Александров (впоследствии епископ Ямбургский Анастасий, ректор Петроградской духовной академии)⁵⁸. Авторитет автора службы и ее редактора был столь велик, что вопреки существующей практике духовная цензура вообще не рассматривала этот текст. Следует отметить, что на уровне лексики эта служба вполне корректна, хотя по содержанию многие места имеют антисемитское звучание.

Текст службы был утвержден с внесением трех исправлений, принадлежащих, по всей видимости, митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию (Вадковскому). Исправлению подверглась фраза: «Оле безумия иудейскаго, ибо и пси разумнее вас явишася» (согласно житию, тело младенца Гавриила было найдено через три дня после убийства благодаря собакам, которые лаяли, но не тронули тела). В новой версии эта фраза стала звучать так: «Оле безумия иудейскаго, ибо неразумнии пси свидетелие на вас явишася». Фраза «Гавриил младенец от Иудей страсть приимаше» исправлена на «Гавриил младенец за Христа страсть приимаше». И, наконец, фраза «тогда бо от иудей и еретик мучения христиане приимаху, ныне же от обою соблазном вдаются люте» исправлена на «ныне же от противобожников соблазнов вдаются люте».

Можно предположить, что сомнения вызывали и другие фрагменты службы. В архивном деле, посвященном утверждению этой службы к печати, имеется корректурный оттиск, в которым карандашом подчеркнуты некоторые места⁵⁹. Мы не знаем, кому принадлежат эти подчеркивания, но очевидно, что выделенные фрагменты воспринимаются не как антииудейские, но как антисемитские. В первую очередь подчеркиваются места, в которых упоминает кровь младенца Гавриила: «…и младенческую кровь до конца истощивших» (Стихира 2 на Господи воззвах); «Первее бо, кровь твою помалу изливше, еле жива суща тя оставиша иудеи, да множайшим мукам предадут твое непорочное тело, еже и смерти предавше конечным крове истощанием, на ниву в день Святой Пасхи тое безстудне извергоша» (На стиховне стихира 1); «…младенческое тело … из негоже всю кровь мучители извлекоша и кожу его повсюду прободоша» (На стиховне, стихира 2); «Излиянными твоими кровьми, Гаврииле, мучениче Христов, иудейское нечестие посрамляется, и еретическая блуждания обличаются» (Седален по полиелеи); «Днесь льстивными словесы младенец из дому отча изводится, днесь неповинная того кровь проливается, и в подземелие святый Гавриилъ от иудей заключается» (Стихира по 50-м псалме); «О, каковая терпения твоего крепость, избодение бо, и медленное крове испущание» (Седален, глас 8); «…кровь свою неповинную на истерзание отдав иудеом жестокосердым» (Канон, песнь 4, тропарь 1); «…за распятаго Спаса, кровь свою изливаше» (На хвалитех, слава, глас 2)

Внимание автора подчеркиваний к теме крови понятно. «Кровавый навет» – обвинение иноверцев (в первую очередь иудеев) в убийстве христиан и ритуальном использовании крови – одна из популярнейших тем антисемитской пропаганды. Включение в богослужебные тексты подобных пассажей, дает (возможно, и вопреки воле автора службы) этой пропаганде мощные аргументы. Ни одна из этих помет не была учтена и в окончательное издание текст вошел в такой же версии.

Мы не знаем, была ли какая-то реакция на выход этой службы со стороны современников. Весьма вероятно, что нет, поскольку издание богослужебных текстов общество не воспринимало как культурно значимые события. Правда, в 1919 году в связи с судебным процессом об антисемитской пропаганде в храме Василия Блаженного (там хранилась частица мощей Гавриила) было вынесено решение о запрете публичного исполнения тропаря и кондака Гавриилу Белостокскому: «Употребление тропаря гл[аса] 5 и кондака гл[аса] 6 в честь отрока Гавриила, – говорилось в судебном определении, – как определенно человеконенавистнического и контрреволюционного характера, развращающего правосознание трудящихся, считать недопустимыми и лиц, их публично употребляющих, привлекать к ответственности за контрреволюционные деяния, о чем оповестить через Народный комиссариат юстиции в его объявлениях»⁶⁰. Тропарь и кондак привлекли внимание судей, поскольку они были написаны на стоящем в храме Василия Блаженного ковчежце с фрагментом мощей младенца Гавриила. Этот ковчежец и стал поводом для судебного процесса по поводу антисемитской агитации.

Запрет тропаря и кондака означал запрет всей службы, поскольку трудно себе представить, что во время богослужения можно опустить тропарь и кондак. Чтобы понять, в какой степени это постановление выполнялось, мы просмотрели церковные календари за разные годы. Оказалось, что в календарях на 1920 и 1921 гг. имя Гавриила присутствует, а затем исчезает⁶¹. После 1928 года церковные календари не выходили. Их издание было возобновлено в 1944 г., причем память младенца Гавриила теперь присутствовала во всех календарях⁶² кроме календарей на 1951–1954 гг⁶³. Можно предположить, что в данном случае исключение памяти младенца Гавриила было реакцией составителей календаря на государственный антисемитизм, который в эти годы достиг пика.

В 1975 году в интервью самиздатовскому журналу «евреи в СССР» священник Александр Мень достаточно резко высказался по поводу этой службы:

«Вопрос: Как вы относитесь к культам русских православных святых Гавриила и Евстратия, якобы «умученных от жидов»? Не является ли это одним из препятствий для пребывания евреев-христиан в лоне Русской Православной Церкви?

Ответ: Ни одно официальное постановление Православной Церкви не поддержало ритуальных наветов на еврейство. На процессе Бейлиса выдающиеся православные богословы (такие как гебраист профессор Троицкий) решительно опровергали эти измышления. Я надеюсь, что эти святые будут деканонизированы. Процессы деканонизации известны русскому православию.

Вопрос. Не могут ли служить также препятствием резкие выпады против евреев, которые есть в христианском богослужении?

Ответ. Эти тексты есть пережиток средневековых нравов. В католичестве их уже изъяли. Надеюсь, когда придет время для пересмотра богослужебных текстов, эти выпады и здесь будут изъяты»⁶⁴.

В 1976 году это интервью было перепечатано в парижском «Вестнике РХД», что обеспечивало ему определенную известность в церковной среде. Но практических результатов обсуждение этой темы не имело. В конце 70-х годов началась работа над изданием новой дополненной версии Служебных миней, куда было включено большое количество служб, которые прежде не входили в минеи, а печатались в виде отдельных брошюр (как, например, служба младенцу Гавриилу) или же распространялись в списках. При подготовке этого издания многие службы редактировались: унифицировался язык и вносились определенные содержательные изменения (например, убирались молитвословия о царствующем доме и вообще минимизировались упоминания земных царей). Однако службы мученику Евстратию (том вышел в 1984 г.) и Гавриилу Белостокскому (том вышел в 1985 г.) были включены в это издание без содержательной редактуры, то есть с сохранением всех антисемитских фрагментов. Единственное редакционное изменение, внесенное в службу Гавриилу, касается заглавия, из которого было исключено упоминание о том, что он был умучен иудеями.

Впрочем, это исправление, скорее всего, связано и с общей унификацией заглавий служб, которую осуществляли редакторы исправленной версии служебных миней, выпущенных Московской патриархией в 1978–1989 гг. Как мы видим, здесь исключено и упоминание о мощах, хотя мощи Гавриила в момент издания службы были открыты для поклонения⁶⁶.

История службы Гавриилу Белостокскому показывает, что исключение жестких и оскорбительных характеристик из старых богослужебных текстов могло происходить параллельно с введением в богослужение новых текстов, содержащих резкие характеристики иноверцев.

Подводя итог, можно сказать, что исключение из богослужебных книг выражений, оскорбительных для иноверцев, может быть объяснено влиянием разных факторов. В первую очередь, это движение общественного мнения в сторону большей толерантности и постепенное изменение представлений о социальной норме. В том, что такие изменения происходили, сомнений нет. Однако ссылаться на них при анализе приведенных в статье исправлений довольно сложно, поскольку документально можно подтвердить лишь политические причины редактирования текстов. К тому же, анализируемые процессы не имели линейного характера. «Политкорректное» редактирование книг могло происходить параллельно с введением в богослужебную практику новых «неполиткорректных» текстов.

Не следует сбрасывать со счетов и общую тенденцию исключать из богослужебных книг слова и выражения, которые могли смущать верующих, вызывать у них негативные или непристойные ассоциации. Так, исключались слова с корнем блѧд-, слово вонѧ̀ постепенно вытеснялось словом благово́нїе, слово поно́съ – словом поноше́нїе и т.д. То же самое происходило и с оскорбительными характеристики иноверцев.

Вне всякого сомнения, исключение слов и выражений, оскорбительных для иноверцев, если и не являлось прямым следствием идеи толерантности, то способствовало тому, чтобы эти идеи укреплялись в общественном сознании.

Список сокращений

РГАДА – Российский Государственный архив древних актов (Москва).

РГИА – Российский Государственный архив Российской Федерации (Санкт-Петербург).

ОР РГБ – Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки (Москва).

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

Бенешевич В.Н. Древнеславянская кормчая XIV титулов без толкований. Том 2 / Подготовлен к изданию и снабжен дополнением Ю.К. Бегуновым, И.С. Чечуровым и Я.Н. Шаповым. София, Издательство Болгарской Академии наук, 1987.

Дело о некоторых изменениях в Триоди постной // РГАДА ф. 1184, оп. 3 (1866), ч. 2 № 40.

Дело о перепечатке для Восточных Православных Церквей Малого требника // РГИА ф. 796, оп. 151 (1870), № 592. Л. 1.

Книга чинов присоединения к православию. Часть 1. Петроград, 1915.

Мень А., протоиерей. Евреи и христианство (Интервью, данное сотруднику журнала «Евреи в СССР» (№ 11, 1975) А. Шойхет) // Вестник русского христианского движения. 1976. № 117. С. 112–117.

Минея апрель. Часть вторая. М., 1985.

По представлению преосвященного Волынского о разрешении к церковному употреблению составленной им Службы св. мученику Гавриилу // РГИА. Ф. 796. Оп. 189 (1908 г.), № 8468.

Покровский А.А. Сведения о «Чине принятия в Православную церковь» // РГАДА ф. 1184 оп. 3 (1911) № 68.

Требник. М.: Синодальная типография, 1911.

Требник в двух частях: Репринтное издание/ М.: Сибирская Благозвонница, 2016.

Триодион. Москва, 1861.

Триодь постная. Москва, 1904.

Филарет (Дроздов), митрополит Московский. Собрание мнений и отзывов по учебным и церковно-государственным вопросам. Том I-V, дополнительный. М., 1877–1881.

Чин и устав, како подобает приимати приходящих от жидов к правей вере христианской. СПб., 1993.

Чин како приимати возраст имущих, иже от иудейской веры, или от магометан, или от язык. СПб., 1858.

Чин како приимати возраст имущих от жидов, от сарацин, некогда православных, но отпавших в ереси, как миром помазывать еретиков, как принимать отступникв к жидовскому неверию, чин как принимать отступивших к турецкому нечестию; чин како приимати от схизматиков. 136 л. 1757 // РГАДА. Ф. 381. Оп. 1. № 1022.

Чинопоследование соединяемых из иноверных к Православной Кафолической Восточной Церкви. М., 1849

И.Ш. <Шпицберг И.А.> Церковники и их агенты пред народным революционным судом // Революция и церковь. 1919. № 6–8. С. 62–76.

Список литературы

1. Белякова, Е.В., Мошкова, Л.B., Опарина, Т.А. Кормчая книга: от рукописной традиции к печатному изданию. М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017. 496 с.

2. Бенешевич В.Н. К истории евреев в Византии VI-X вв. // Еврейская мысль. Ленинград, 1926. С. 127–224, 305–318.

3. Майзулис М. Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии. М.: Альпина нон-фикшн, 2022. 436 с.

4. Седакова О.А. Словарь трудных слов из богослужения. Церковнославяно-русские паронимы. М.: «Практика», 2021. 424 с.

5. Семененко-Басин И.В. Святость в русской православной культуре XX века: история персонификации. М.: РГГУ, 2010. 291 с.

6. Теоретические и методические основы судебной психолого-лингвистической экспертизы текстов по делам, связанным с противодействием экстремизму. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 2011. 330 с.

7. Язык вражды и язык согласия в социокультурном контексте современности. Коллективная монография / Отв. ред. И.Т. Вепрева, Н.А. Куприна, О.А. Михайлова. Екатеринбург, Издательство Уральского университета, 2006. 562 с.

8. Язык вражды и этиология конфликтов в историко-философской перспективе. Коллективная монография. /Отв. ред. И.Р.Тантлевский СПб: Издательство РХГА, 2022. 293 с.

9. Klier John D. Zhid: Biography of a Russian Epitet // The Slavonic and East European Review. 1982. Vol. 60. No 1. P. 1–15.