Во время своего третьего изгнания (356-361 гг.), проведенного в египетской пустыне, свт. Афанасий Великий написал четыре «Послания к Серапиону, епископу Тмуисскому». В них доказывается единосущие Сына Божия и, главным образом, Духа Святого. Поводом к написанию посланий был вопрос Серапиона о людях, «которые отступили от ариан за их хулу на Сына Божия… и утверждают, будто Дух Святой не только есть тварь, но даже один из служебных духов». Святитель Афанасий называет этих еретиков «тропиками», потому что они стремились отыскать метафоры и образы («тропы»), а не прямую речь во всех тех местах Священного Писания, в которых православные усматривали Божество Святого Духа.
В первом послании (33 главы) свт. Афанасий подробно излагает православное учение о Святом Духе, раскрывая суть духоборчества как скрытого арианства.
На просьбу Серапиона более кратко изложить учение о Святом Духе, чтобы удобнее было давать советы вопрошающим о вере и отклонять заблуждения, св. Афанасий ответил вторым и третьим посланиями. Во втором послании (9 глав) кратко излагается учение о Божестве Слова. Только имея правильное ведение о Сыне, можно приобрести доброе ведение и о Святом Духе. В третьем послании (7 глав) кратко излагается учение о Божестве Святого Духа. Ввиду того, что второе и третье послания так тесно связаны между собой по содержанию, их считают за одно послание, разделенное впоследствии по ошибке.
Четвертое послание (23 главы) дает ответ на новые возражения еретиков относительно Святого Духа, которые иронически говорили: «Если Дух Святой не тварь, то не следует ли, что Он – Сын и два есть брата – Слово и Дух»; или: «Если Дух от Сына приемлем и Сыном подается, то не следует ли, что Отец есть дед, а Дух – внук Его» (Посл. IV, гл. 1). Святой Афанасий высказывает желание, чтобы в учении о непостижимой для человеческого ума тайне Святой Троицы сохранялось непоколебимо то, чему учит Священное Писание и данная Церкви вера, без примешивания человеческих догадок и выводов. Затем подробно останавливается на учении о грехе против Святого Духа.
К Серапиону обращено также послание «О смерти Ария» (5 глав, 359 г.). В послании св. Афанасий рассказывает о смерти Ария то, что он узнал от пресвитера Макария, бывшего в Константинополе во время этого события, и делает вывод о несомненности проявления в несчастной судьбе Ария суда Божия над еретическим учением, что должно побуждать ариан к возвращению в истинную Церковь.
Послание к брату Серапиону (о смерти Ария)
Афанасий брату и сослужителю Серапиону желает о Господе радоваться.
1) Прочел я писанное твоим благоговением, где убеждаешь меня известить тебя и о касающемся до меня, и о настоящих событиях, и о нечестивейшей ереси ариан, за которую потерпел я все это, также о том, какой конец жизни имел Арий. Из трех этих требований два исполнил я охотно и послал к твоему благочестию писанное мною к монахам, потому что из этого можешь узнать касающееся и до меня, и до ереси. Писать же о последнем, то есть о смерти, долго не решался я, опасаясь, чтобы не подумал кто, будто бы насмехаюсь над смертью человека сего. Но поскольку при бывшем у вас рассуждении о ереси вопрос остановился на том, вступив ли в общение с Церковью, кончил жизнь Арий, повествованием о смерти как бы решается этот вопрос, то по необходимости принял я на себя труд рассказать об этом, рассуждая, что сделать это известным значит то же, что заставить, наконец, молчать охотников до спора. Ибо, как думаю, узнав о чуде, бывшем при смерти, и сами предлагавшие прежде вопросы не осмелятся сомневаться в том, что богоненавистна арианская ересь.
2) Меня не было в Константинополе, когда Арий кончил жизнь, но был там пресвитер Макарий, и я слышал, что им было рассказано. Арий по настоянию Евсевиевых приверженцев, призван был царем Константином, и когда явился, Царь спросил его: содержит ли он веру Вселенской Церкви? Арий поклялся, что верует право, и подал письменное исповедание веры, не сказав в нем, за что извергнут был из Церкви епископом Александром, и вместе прикрываясь изречениями Писания. Посему, когда клятвенно подтвердил, что не держался тех мыслей, за которые изверг его Александр, тогда Царь отпустил его, сказав: «Если вера твоя правая, то хорошо сделал, что поклялся. Если же вера твоя нечестива, и ты поклялся, то Бог по клятве твоей будет судить дело твое». Когда же, таким образом, вышел он от Царя, Евсевиевы приверженцы хотели ввести его в церковь с обыкновенным для них насилием. Но Константинопольский епископ, блаженной памяти Александр, воспротивился этому, говоря, что изобретателя ереси не должно принимать в общение. Наконец, Евсевиевы приверженцы стали говорить с угрозою: «Как без вашего соизволения сделали мы, что Царь призвал его к себе, так и на утро, хотя и не будет на это согласия твоего, Арий будет с нами присутствовать при богослужении в этой церкви». День же, когда говорили это, был субботний.
3) Епископ Александр, выслушав это и весьма опечалившись, входит в церковь, воздевает руки к Богу, заливается слезами и, повергшись на лице свое в святилище, простертый на полу молится. С ним был и Макарий, вместе молился и выслушал произносимые им слова. Молитва епископа заключалась в этих двух прошениях: «Если Арий наутро будет с нами при богослужении, то разреши меня, раба Твоего, и вместе с нечестивым не погуби благочестивого. А если щадишь Церковь Свою (знаю же, что пощадишь ее), то призри на слова Евсевиевых приверженцев и наследия Твоего не предай на истребление и поругание, изыми от нас Ария, чтобы, когда войдет он в церковь, не казалось, что входит с ним и ересь, и нечестие не было уже признаваемо благочестием». Так молился епископ и с великою заботою вышел из храма. И случилось нечто чудное и необычайное. Когда Евсевиевы приверженцы делали угрозы, тогда епископ молился, Арий же твердо полагался на Евсевиевых сообщников. И много суесловив, идет он в нечистое место для удовлетворения нужде, и внезапно, по писанию, «ниц быв проседеся посреде» (Деян. 1:18), немедленно упав, испускает дух, лишается вдруг и того и другого: и общения с Церковью, и жизни.
4) Таков был конец Ариев, и Евсевиевы сообщники с великим стыдом предали погребению своего соумышленника. А блаженной памяти Александр при радовании Церкви совершил богослужение благочестно и православно, со всеми братиями молясь и торжественно славя Бога; не потому что радовался смерти (да не будет сего! ибо всем «человекам лежит единою умрети» (Евр. 9:27), но потому что оказалось это превышающим суды человеческие. Сам Господь, воздавая должное угрозам Евсевиевых приверженцев и молитве Александровой, осудил арианскую ересь, показав, что она недостойна церковного общения, и для всех сделав явным, что как бы ни предстательствовали за нее и Царь, и все люди, она осуждена самою Церковью. Посему доказано теперь, что это христоборное сборище неистовствующих арианством не боголюбиво, но злочестиво. И многие из обольщенных прежде переменились в мыслях, потому что не другой кто, но сам хулимый ими Господь осудил восставшую против Него ересь и показал также, что хотя бы и ныне царь Констанций стал делать за нее притеснение епископам, однако же она не может иметь общения с Церковью и отчуждена небом.
Посему и у вас вопрос пусть считается решенным (потому что так сделано было и условие), и никто да не прилагается к ереси, а напротив того, да раскаются и обольщенные. Ибо кто примет такую веру, которую осудил Господь? И если Сам Он сделал ее недостойною общения, то не страшно ли нечествует и не явный ли христоборец приемлющий ее?
5) И этого достаточно, чтобы пристыдить любителей спора. Поэтому предложившим тогда вопрос прочитай как это, так и написанное к монахам вкратце против ереси, чтобы вследствие этого еще более осудили нечестие и лукавство зараженных арианством. Впрочем, никому не давай списка с сего и не списывай для себя, это же заметил я и монахам. Но если недостает чего в написанном, как человек искренний, дополни и немедленно отошли ко мне назад. Ибо и из того послания, какое написано мною к братиям, можешь увидеть, что было со мною, когда писал это, а также узнать, что писания человека малоумного, особенно же о самых высоких и главных догматах, небезопасно распространять и по той причине, что по немощи или по неясности языка выраженное недостаточно может сделать вред читающим. Многие не смотрят на веру и на цель писавшего, но или по зависти, или из желания поспорить, какое наперед составили в уме мнение, в таком, как хотят, и принимают слова, по своей прихоти перетолковывают написанное. Но да даст Господь, чтобы во всех, особливо же в тех, кому будешь читать это, превозмогли истина и здравая вера в Господа нашего Иисуса Христа! Аминь.