Сельская община
Великим крестьянским вопросом нарушен спящий квиетизм, нарушена была монотонность, апатия к нашей жизни. Мысль возбудилась к политической работе. Мы лицом к лицу обратились к самой почве нашего саморазвития, к народу. Преобразование быта огромнейшей массы провинциального народонаселения – крестьянства нарушило вековой застой и в самой провинциальной жизни, где он был еще сильнее. Общее стремление к деятельности кипит или по крайней мере проявляется повсюду. А между тем, когда присматриваемся, видим, что дела то собственно делаются везде очень мало. Везде больше слов, больше теорий никуда непригодных. Вообще делается большей частью или не то или не так это зависит от того, что мы не умеем сблизиться с народом, не умеем в чистом роднике народной жизни изучить ее законные требования и стремления и направить нашу деятельность сообразно этим вечно истинным требованиям и стремлениям, а не произвольно измышляемым нами теориями и углами. Нам нужно меньше увлекаться отвлеченными от потребностей и характера русского народа теориями чужих авторитетов, а прежде всего нужно всеми силами литературы вызывать к самодеятельности, к самооткровению здравый практический смысл, добрую волю и могучую силу русского народа. Можно сказать несомненно, что 40 миллионов сельского народа и по крайней мере 4 миллиона городского населения не примут наших теорий. Жизнь народа вообще самозаконна, самоопределяема. А жизнь русского народа, кроме того, самоупорна, своенравна, своеобразна. Нужно только действительно стремиться к тому, чтобы дать свободу самоопределению и саморазвитию, а там она уже сама выработает такие способы и такие принципы самообразования и саморазвития, какие ей нужно по ее натуре, но ее природным силам и дарованиям, да по внешним физико-географическим условиям. Надо только деятельно стремиться к тому, чтобы жизнь народная сама сказала устами самого, всего народа, что ей нужно, по ее природной организации. В жизни, в натуре русского народа есть богатая, плодотворная, жизненная, истинная начала, семена, которые ждут только свободного самовыражения, свободного саморазвития. Одно из отличительных свойств русского народа – это жизненно-практическая, непосредственно бытовая, общинная, мировая выработка общих начал, принципов житейской мудрости, общинно-народного саморазвития. И литературное дело, как дело народное, должно быть общинное, мировое, всецело жизненно-народное, а не отвлеченно-теоретическое. Литературе родны наука, родны университеты. Что же доселе они выработали для русского народа? Великая заслуга наших университетов уже та, что они произвели так называемый образованный класс народа, образованное меньшинство. Главная же заслуга их до сих пор была чисто научная, преимущественное, господствующее направление из было ученое: разработка и преподавание науки, как и теперь говорят многие профессора университетов. Между тем, жизнь народная, все больше и больше нуждаясь в руководительной помощи просвещения, требовала живых ответов науки на живые вопросы практического быта народного. По практичности, по реальности русского ума, ему существенно-необходимо было применение выводов науки к потребности жизни. Этот именно путь практического, реального жизненно-народного развития и применение науки указал русскому народу Ломоносов, первый родитель русского университета, такой гениальный самородок народный, в котором живьем воплощался, можно сказать, такт, чутье, природный здравый смысл русского народа. Университеты, как голова, как разум в организме народном, должны были выработать за народ все основные начала народного самосознания и саморазвития. К сожалению, наши университеты до сих пор сами не имели вполне свободного внутреннего саморазвития, и представляли казенные, замкнутые корпорации, отвлеченные от жизни народной, а не земной, народные храмы высшего образования. Профессора большей частью были ничто иное, как чиновники, а не общественные деятели-просветители. Мало было таких высоких симпатичных личностей, как Грановский, Кудрявцев, Мейер… Не диво после этого, что и народ до сих пор недоверчиво смотрит на тех ученых и профессоров, которые представляли абстрактно-ученые, немецкие типы. Про таких ученых в народе образовались даже особые юмористические присловья. Затем, наши университетские корпорации не только отвлечены, изолированы были от народы, но, к сожалению и между собой. Между профессорами не было тесной внутренней органически-корпоративной связи, за редкими исключениями. Отсюда проистекла эта внутренняя, корпоративная борьба с профессорами, сопровождавшаяся обыкновенно неприятными, грустными историями. Честь и слава, однако ж, нашему университетскому студенчеству: в нем всегда неугасимо и горячо теплилась святая, благородная искра будущего России, и в последнее время стало обнаруживаться энергическое рвение провести в народ идеи университетского просвещения. Воскресные школы, можно сказать, по преимуществу рассадники университетского студенчества. Преобразование университетов – плод их энергической, благородной жажды свободного образования. Ждем умножения университетов на русской земле, свободного открытия их для всех классов народа, как храм всеобщей, всенародной потребности – просвещения, науки. И надеемся, что скоро университеты наши будут иметь вполне жизненно-народное значение, именно как головы, как разум в организме народном.
Старый, неумирающий, бесконечной мере крестьянской, – твердыня всего русского мира, представляет первооснову и первообраз для нашего саморазвития. В давно былые времена вольнародного самоустройства, народ наш сам собою, общими богатырскими силами земско-вечевой мир, на общинно-народной основ земского народосоветия и народоправления. Во времена этого самоустройства, он воспитался в духе мира: мировой дух сроднился с его природой, проник весь его быт, стал жизненным, зиждительным принципом, творческой силой всегонародного саморазвития. И вот почему мир так живуч, вековечен. Корень, основа, архитектоническая закладка вольно-народного, мирско-вечевого земного самоустройства – мир остался, уцелел через все буреломные эпохи нашей истории. Городские магистраты, с магистратским регламентом Петра Великого, городовое положение Екатерины II-й смутили, растроили мир городской, преобразовав города в гильдейско-цеховые и административные корпорации. Но корень вольнонародного, земско-вечевого, самим народом созданного мира уцелел в могучем крестьянском мире, в сельской общине. Народ всячески охранял основу мира, как святыню, от всех буреломных, сокрушительных стихий. Когда по раскольничьему учению, настало мирское смущение. И страх антихристов возвеял на мир, помутил мир, тогда народные общины раскола, для наибольшего охранения и укрепления в духе народном принципа мира, возвели мирския согласия до религиозной санкции. А крестьянство свято, из рода в роды, охраняло свой мир не только во всем своем старинном коренном устройстве и быть, но и во всех частных, мелких, житейских обычаях, в пословицах, в песнях. Вторглись и в эти частные обычаи не сродные, чуждые ему элементы, но и не вытеснили мира. Мир и при них был внутренно-самозаконным, народоправнным хранителем заветных национальных начал русского народа. В одной свадебной песне, например, поется:
Будет наш новобрачный князь
………….
Сужену взять, ряжену взять
По Божьему велению,
По царскому уложению,
По господскому приказанию,
По мирскому приговору.
В своих пословицах, в этом кодекс нашего простонародного миросозерцания и житейской мудрости, народ наш так же запечатлел, выразил свое старинное, высокое юридически-социальное представление о мире. «Мира никто не судит», гласят пословица: «мир судит один Бог»; «мир зинет, камень лопнет»; «на миру и смерть красна», и т.п.
Сельский мир, как излюбленный народом, вековой самородный корень – отросток вольнонародного вечевого мира на земле русской, представляет нам естественно-историческую , заветную народную первооснову, или точку отправления для нового вольнонародного самоустройства и саморазвития всего русского земского мира. Недаром история сохранила принцип мира до нашего времени. Недаром с мира сельского и начинается наше новое земское строение. Как сам народ последовательно, естественно организовал, созидал земско-вечевой мир, так точно может организоваться и новый земной мир, начинаясь сельским миром и по его первообразу. Естественно-исторический процесс вольно-народного самоустройства вечевого земского мира совершался в такой последовательности. Рядом, на одной земле и воде, в колонизационно-географической и общинно-бытовой связи, сами собою, без всяких указов, устроялись, путем вольно-народного земского самоустройства, два первичных мира, городской и сельской, город и село. Именно: на черном диком лесу, например, посажался, поставлялся починок, разростался в село. Из него выселялись или к нему приселялись новые починки, деревни на нов, новые сельца, приселья и т.п., и все в совокупности образовали уезд или волость первоначального села, почему в актах писалось, например: село такое-то с уездом. Как в отдельности это село и каждый его починок, каждая деревня составляли особые маленькие миры, так в совокупности все село со всем уездом, со всею своею волостью образовало целый волостной мир. Почему в актах говорилось однозначительно: со всею волостью, со всем миром. Из первичных, старейших сел или починок, вне княжеских, военно-стратегических сторожевых линий и городов, на почве вольно-народного земского строения, путем торга и промысла, постепенно развивались, устроялись посады или торгово-промышленные города, и образовали посадские или городские миры. Почему городские общины так же назывались мирами, как и сельские. Например, о Новгороде, летопись новгородская говорит, рассказав об окончание одного веча: «и возрадовался весь мир» (то есть новгородский). В актах смутного времени, в областных отписках все города так и называются мирами: жители одного города просят жителей другого города прочесть свои отписки всему миру. В Шуйских актах XVII века, напечатанных в 3-ц книге Чтение Московского Исторического Общества за 1860 год, город Шуя называется миром, употребляются такие выражения: «Запись шуянам, посадским людям, всему миру; в Шуе в земской избе перед миром». Даже в эпоху начавшегося разложения мирской организации городских общин, во второй половине XVII века, сам царь Алексей Михайлович Москву называл миром, когда по въезде в нее спрашивал о здоровье мира. Одна старинная песня называется московский народ миром.
Как возвели князя на сруб высок
На его место показано,
Он молился спасу чудному образу,
Он на все стороны кланялся:
Ах прости, прости, мир народ божий.
Помолитесь за мои грехи,
За мои грехи тяжкие.
Как села с их уездами, с починками и деревнями, образуя сельские или волостные миры, имели свои мирские сходы, так и города, образуя точно такие же миры, имели свои людские собрания или мирские сходы на думу, на веча. Таков первый круг мирского земского строения. Далее, устроившись в колонизационно-федеративной связи, связанные одной землею и водою, волостные и городские миры, по земле и по воде, естественно составляли одну землю, один земский областной мир, и в актах так и назывались то землями, то мирами. Так, во многих областных отписках смутного времени городские и уездные или посадские и волостные люди вместе называются мирами, мирскими людьми: отписки арендуются целому миру, городским и уездным или посадским и крестьянам, и всем земским людям, которые все вместе и называются в них мирами, мирскими людьми. Земские люди городских и уездных, или посадских и волостных миров, в важных случаях, сходились вместе и образовали областные мирские сходы, которые называются в актах смутного времени земскими советами. Во времена того же областного народосоветования, в междуцарствие, областные миры, отписывая один другому, советовали, обыкновенно, городским и уездным, или посадским и крестьянам волостным всем вместе помыслить крепко всею землею, чести грамоты всему миру, и отписать, куда нужно, свой земский совет. Областные миры и земли и областные земские или мирские советы составляли второй круг в сфере целого земского строения, в объеме целого русского земского мира.
Наконец, совокупность всех областных общин или, по словоупотреблению актов, земель образовала всю землю русскую, целый земский мир, или, как он назван в одном акте смутного времени, весь мир. Из совокупности всех областных мирских сходов или земских советов организовались общие земско-мировые сходы или съезды, земские соборы, которые составляли, по выражению соборного акта 1613 года, сход всех городов, совет всей земли. Земские сборы не были указным созданием. В эпоху московской централизации, когда и областные вечевые колокола свозились в Москву, вследствие собрания русской земли, земские соборы естественно выработались, сложились из собранных, так сказать, обломков-зачатков, принципов прежней земско-вечевой, народосоветной жизни. В эпоху собрания русской земли, они естественно отлились в форму совета всей земли, в форме земских соборов, из прежних, самим народом созданных, разрозненных земских, вечевых и мирских сходов и советов. Что начала, принципы земских соборов созданы самим народом – всею его прежнею, земско-вечевою, народосоветною жизнью, что обычай земских соборов истекал из потребностей самого духа народного, был естественным результатом всего склада земского строения народного, – очевидное доказательство на это представляет земский собор 1613 года. Собор этот, как известно уже нашим читателям, естественно устроился, во время междуцарствия, для избрания царя, самим народом, вследствие единомысленного, как сказано в актах, согласия, совета и соединения всех областных земских советов, вследствие самонародного сбора всей земли, схода всех городов под Москву. Значит, в дух народа был обычай земских соборов, когда сам народ собрался всею землею, и вследствие этого сбора всей земли, естественно составил земский собор. Потому, не даром самородок народный, крестьянин Посошков, помышлял о народосоветовании. Недаром также и народные согласия раскола до последнего времени советовали об упадке временных соборов. Все это показывает, что земские советы, соборы составляли потребность духа народного, были излюбленным народным обычаем.
Таков земско-устроительный принцип мира, и таков полный цикл мирового народного самоустройства. Мир, начинаясь с малых кругов, внутренно самобытных и в себе законченных миров сельских, связуя их общиною, естественно-бытовою связью с мирами городскими, также внутренно-самобытными и в себе законченными, и смыкая те и другие, по земле и по воде, вместе в самостоятельные земские областные миры, посредством федеративной совокупности последних, естественно возрастает и расширяется, таким образом, во всенародный русский земский мир. Мирской сход, начинаясь также с малых кругов, с безчисленных сельских и городских мирских сходов, внутренно самоустрояемых и самоопределяемых, и сводя, соединяя те и другие, – сельские и городские мирские сходы, в пределах их областных земских миров, вместе – в самодеятельные, самораспорядительные областные сходы или земские советы, из совокупного выборного представительства последних, то есть областных земских советов, собирается или вырастает, наконец, во всенародный земский сбор или совет. Хотя и грубы, неоконченны и не прочны были формы старого русского мирового земского самоустройства, саморазвития и самоуправления, как грубы и необразованны формы сельского мирского самоустройства и самоуправления, но принцип их был истинным, зародыш их был самый естественный и полножизненный, так же, как полножизнен и принцип сельского мирового склада. Если нам, русским, люб излюбленный нашим народом, освященный, оправданный вековым опытом народной жизни, сохраненный, как святыня, народным преданием, принцип мира и мирского схода и народосоветования, мирского самоустройства, саморазвития и самоуправления, если люб нам излюбленный народом мир, как излюбленна люба была мировая управа в прежние времена всей земле: то, вот, перед нами воскресает и всех нам теперь зовет к мировому сближению, объединению сельский мир с его мирским сходом, с мирским народосоветием.
А ничто так не нужно нам, как именно дух мирового объединения, сближения, примирения, дух мирской сходчивости и совещательности, дух мирской инициативы и мирской круговой поруки. Пора, пора! Вместо пустого разговорного, да журнального изъявления наших сочувствий, к мужикам, к великому крестьянскому вопросу, вместо бесплодных схоластических исканий почвы и отвлеченно-теоретических рассуждений о разных формах ассоциаций, мы, жители городов, должны дружно изыскивать способы действительного, жизненного мирового объединения между собою, учиться у сельского мира практическим социальным принципам мира, усвоять себе и развивать, усиливать, усовершать дух крестьянской мирской сходчивости и совещательности и мирской, дружной общинной инициативы. Что нужды, что пока груб и невежествен сельский мир? Зато он здоров и могуч и физическими и нравственными силами. Социальный принцип мира полножизнен и плодотворен. Нам разъединенным сословными предрассудками и ненавистями, разрозненным отвлеченным теориями, друг друга боящимся., подозревающим в двуличности, и физически и морально исхудалым, исчахлым, взаперти кружков военных, чиновничьих, сословно-кастальных, учено-литературных, и т.п. , обращающимся в смешные типы повестей и романов, нам нужен освежительный, оживляющий, примиряющий дух мира, мирской социальной жизни, мирского социализма… Нам нужен крестьянский мирской такт, артельный дух, мирской ум – разум и уменье в устройстве, деловодстве наших ассоциаций. Самый аристократический дух, нисколько не оскорбляясь, должен примиряться, даже сливаться с сельским мирским духом, тем более, что у нас исторически не организовалась аристократия, и сельский мирской элемент всегда преобладал над аристократическим началом. В Англии исторически развивалась аристократия, однакож, вступила в союз с сельским духом. «Настоящим центром тяжести политического тыла (говорит Леонс де-Лаверн), закваской, проникающею все общество и предохраняющею его от всякого судорожного движения, служит сельский дух: этот дух, без сомнения, очень благоприятен аристократии, но он не составляет самой аристократии; господство аристократии возможно и без него, и, в свою очередь, он может существовать без ее. Британская аристократия вступила в союз с сельским духом, и создала свою силу, аристократия от него отделилась, и это причинило ее слабость». Купцы и мещане, со времени разложения городских миров, утратили дух мирской союзности. Еще Посошков жаловался, что между купцами нет никакого союзства. В последнее время, нам часто доводилось слышать жалобы самих купцов и мещан на детостаток единодушия между ними. Все это побуждает купцов и мещан тем более воспитываться в духе мирского единства, мирской сходчивости и советливости, что они большею частью сами произошли из сельских миров, и вообще представляют сословие, самое ближайшее к крестьянству и по степени образования, и по нравам и обычаям, и по торгово-промышленным связям. Короче скажем: мировые посредники должны мирить с крестьянским миром не одних помещиков, но и всех горожан-чиновников, ученых, литераторов, купцов, мещан, и проч. Общее положение и сельских мирах и мирских сходах должно и нас, городских жителей к духу мирской сходчивости и совещательности, который крайне нужен будет нам… Потом, нам особенно нужно учиться крестьянской мирской гласности и круговой поруки, чтобы между нами вовсе не было, или, по крайней мере, меньше было людей вредных, двоедушных, двуличных, подлых, чтоб не упрекать русский народ в исконной, изстаринной склонности к доносам, как упрекал г. Щебальский.
Только воспринявши в свою общественную жизнь, в свои нравы и обычаи начала мира, мирской сходчивости и совещательности, мирской круговой поруки, мирской общинной предприимчивости, мы будем способны на всякую единодушную, энергическую общественную инициативу, на всякий дельный общественный сход и толк. Будем понимать друг друга так же легко и ясно, как мужички на мирском сходе, в кругу, оглядясь только меж себя, понимают друг друга, а обговорясь меж себя – уже поготово. Только, при мирском единодушии, при мирской сходчивости и инициативе, мы способны будем целым миром, целыми артелями или ассоциациями, разом, дружно, смело и решительно предпринимать на деле то, что задумали, не на словах только из пустого в порожнее переливать, а уж встать и идти, на самое дело. Было же в младенческие даже лета русского народа, в грубые вечевые времена, такой дух мирской сходчивости, мирской энергической инициативы, решительности и предприимчивости. Про новгородцев, например, летопись постоянно говорит: взониша вече, всташа и идоша… Да, нам нужно снова возбудить, развить в себе посредством мирской сходчивости, совещательности и инициативы, тот энергический, деятельный, живой дух любви, совета и соединения, с которым, в смутное время междуцарствия, предки наши, живя миром, сходились же единодушно, решительно, энергически на мирские сходы, на областные земские советы – все вместе – и бояре, и гости или купцы, и посадские и волостные мирские люди, крестьяне, и думали думу крепко всею своею землею, и решали земское дело. Нам нужно снова такой же мировой дух любви, совета и соединения, с каким тогда русские земские люди дружно, живо переписались между собою, сошлись на сход в Москву, и составили земский собор… Нам нужно такие же новые мирские сходы, земские советы, и такой же новый великий земский собор…
Такие социальные принципы внушает наш грубый, необразованный, но могучий сельский мир, начинающий новое саморазвитие.