Все не так.
Павел, поверьте я очень ценю Ваши лингвистические изыскания, но логика должна присутствовать в любом случае.
Юрий, это не "изыскания". Любой перевод отличается от оригинала. В языках разных культур много своего рода идиом. Понимая в буквальном смысле, нельзя понять скрытый смысл, вкладываемый в некоторые произнесенные фразы, широко известные в былые времена, но почти неизвестные сейчас. Библия написана на простом и понятном для народа языке того времени: будь то иврит или греческий. Но, зная только язык, не всегда можно понять о чем речь, нужно знать и культуру народа.
Сколько было "наломано копий", например, относительно "игольного ушка" и "верблюда". Я уже об этом писал,
ссылка. Но ведь речь, даже, не про "верблюда" (животное), а совсем об другом. Иерусалим, как и многие города того времени, был окружен городской стеной; понятно, что и ворота были, которые открывались днем, а на ночь в целях безопасности закрывались. Обычное дело по тем временам. Но был в стене и проем для тех людей, которые опаздывали, и в город не могли попасть через ворота. Он то и назывался "угольным ушком". Через это "угольное ушко" нельзя было пройти с поклажей, все приходилось оставлять за пределами стены, или затаскивать веревкой, волоком. Некоторые умудрялись и верблюда "протаскивать", в скрюченном виде – не знаю, удачно ли. Это маленький такой экскурс в "лингвистические изыскания".
Теперь о главном: о "овечках".
Вот Вы приводите цитату:
- Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих Ин. 21:17
где в значении "овец" стоит слово "πρóβατά" (про-вата);
А, вот, если взять другую цитату, в которой Господь Сам говорит про Себя:
- Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (προβάτων).
- А наемник, не пастырь, которому овцы (προβατα) не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец (προβατα), и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их.
- А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах (προβάτων).
- Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня.
- Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец (προβάτων).
- Есть у Меня и другие овцы (προβατα) , которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь Ин. 10:11-16
В качестве слова "овцы" здесь применяется и слово "провата", и слово "проватон". Слово "провата" - уничижительное от слова "проватон"; можно сказать, что слово "провата" - это "несчастные овечки".
Обратите внимание на третий стих из мною приведенной цитаты "
А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах (προβάτων)"
. Вроде бы противоречие; но – нет, никакого противоречия: наемник
нерадит о "нормальных" (без уничижения) овцах (προβάτων), и потому "нормальные" овцы при таком наемнике – "несчастные овечки" (προβατα).
В последнем же стихе (из приведенной цитаты) речь тоже идет о "προβατα" ("несчастных овечках"), из чужого двора, т.е. те "овечки", которые побывали у нерадивого "пастыря".
Если буквально подходить к смыслу сказанных Господом слов апостолу Петру: "
Иисус говорит ему: паси овец Моих", под словом "овцы" здесь стоит (προβατα), т.е. "несчастные овечки". Т.е. не все овцы, а только те "овечки" которые были увлечены нерадивым пастырем, или "овечки" "
не сего двора" (προβατα). Но, ведь, "несчастные овечки" и овечки "
не сего двора" не все стадо Христово. У всего (общего стада) только один Пастырь –
Иисус Христос. Сказано: "
Есть у Меня и другие овцы (προβατα), которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь". Как понимаете, здесь идет речь не только об овечках из "
не сего двора" (προβατα), но и об овцах и из "Его двора" - (προβάτων). И все вместе они и будут "одно стадо", у которого будет "один Пастырь"; и этот пастырь -
Иисус Христос.